Сорок пятый. Крик совы
КУРТ. ДУРАК! Dummkopf! (Уходит в лес.) Иван вынимает нож из березы и трогает лезвие. ИВАН
жүктеу/скачать 419 Kb.
|
КУРТ. ДУРАК! Dummkopf! (Уходит в лес.) Иван вынимает нож из березы и трогает лезвие. ИВАН. Хорошая у немцев сталь. Острая! Из землянки выходит Люба. ЛЮБА. Чого Машу образив? ИВАН. Так!.. Политинформацию провел!.. Иван идет к рукомойнику и умывается. На поляну возвращаются Агнешка и Ярек. ЯРЕК. Dokąd poszedł niemiec? [Куда немец пошел? (польск.)] ИВАН. Елки считать пошел! Раздается крик совы. Иван хватает винтовку и осматривается. АГНЕШКА. To sowa! [Это сова! (польск.)] ЯРЕК. Я за немцем wczoraj [вчера (польск.)] ходил. Шел-шел. Он вдруг сквозь землю провалился. На поляну выходит Курт. В руках у него огромное белое полотно. АГНЕШКА. Co to jest? [Что это? (польск.)] ИВАН. Саван припер. А можа Фенфебель белый флаг мастерить собрался? Сдаваться будешь? Курт встряхивает полотнище. Это оказывается парашют. ЯРЕК. Spadochron!.. [Парашют (польск.).] ИВАН. Парашют!.. Я же говорил… С неба свалился! КУРТ. Пани! АГНЕШКА. Co? [Что? (польск.)] КУРТ. Пани. Tun. [Cделать (нем.).] Одяг. Маschа. ЯРЕК. Co to wymyślił? [Что он придумал? (польск.)] АГНЕШКА. Aby [чтобы (польск.)] Маше sukienka [платье (польск.)] сшили? КУРТ. Ja-ja! Kleidung! (Кляйдунг!) [Одежда (нем.).] АГНЕШКА. Nie mam igły... [У меня нет иголки (польск.).] ЛЮБА. У мене е. Зараз принесу. Люба бежит в землянку и приносит иглу. КУРТ. Ivan! Коm… (Показывает рукой.) ИВАН. Во дела! Фенфебель совсем рехнулся. Що только война с человеком делает. Курт и Иван уходят. Из землянки выходит заплаканная Маша. МАША. Ушли? (Бежит снимает с ветки кофточку и быстро надевает.) Агнешка и Люба садятся шить платье. Маша садится рядом. АГНЕШКА. Где взять нитки? ЛЮБА. У мене и нитки є. (Pаспускает косу.) Вот! АГНЕШКА. Twoje włosy? [Твои волосы? (польск.)] ЛЮБА. Да! Я сама бачив, як доктор в госпитали рану зашивав. АГНЕШКА. Nie żałujesz? [Не жалеешь? (польск.)] ЛЮБА. Треба взяти подлиннее… АГНЕШКА. В госпитале? Byłaś w szpitalu? [Ты была в госпитале? (польск.)] ЛЮБА. Півроку підлоги мила. Вся карболкой пропахла. АГНЕШКА. Jarek! Daj mi nóż. [Дай мне нож (польск.).] Ярек дает нож. Люба отрезает себе несколько волосков. Девушки распарывают парашют на куски. ЛЮБА. Зі строп можна пояс зробити або воріт прикрасити. АГНЕШКА. То после… Маша проводит рукой по затылку. МАША. Мне так стыдно, что у меня нет волос. Все думают, что я заразная. ЛЮБA. Це добре, що ти лиса. МАША. Почему хорошо? ЛЮБА. Подругу згадала. Валю. Вона з Київщини. У неї волосся було шовкові, локони золоті. Вона зачіску робила, як у німкень і полячок. Коли ми йшли від Познані, на зустріч військові. П'яний солдат нас побачив і закричав: «Гоп-ля, німкеня сучка» і з автомата чергу поперек спини. Валя померла не відразу. Всі плакала: «За що? За що?» (Отрезает волос.) Сама на волосок від смерті була… Из лесу приходит Иван с охапкой хвороста, бросает с краю. Подходит к девушкам и слушает. АГНЕШКА (вставляет волос в иглу). Lepiej być zaraźliwa niż… [Лучше быть заразной, чем... (польск.)](показывает на Ивана) Gotowy. МАША. Зимой нас в лагерь пригнали. В тех горах. (Показывает рукой.) В штольню водили. Не многие возвращались. Я в прачке работала. Все руки обожгла. (Показывает красные руки.) ИВАН. Ты лучше скажи, что в горе было. Руду возили? МАША. Не знаю. Видела, как поезд в гору зашел и пропал. В мае над горой самолет кружил, потом стали белые точки расти. Я их плохо видела. Против солнца. По нашему лагерю стрелять начали. Забор с проволокой взрывом разбило. Все побежали. Одни на дорогу, другие в лес. А по дороге танки идут. Меня взрывом подбросило, я слышать перестала. ИВАН. А я-то думаю, чего этот Фенфебель в лесу сидит… Его караулить оставили… поезд… Ну, Фенфебель! Погоди! (Убегает в лес.) ЛЮБА. Маша. Йдемо в землянку. Міряти будемо. Маша, Люба, Агнешка берут парашют и уходят в землянку. Наступает ночь. Сцена восьмая. Полковник Утро. Поляна. Ярек ломает ветки для костра. Курт и Иван возвращаются с дороги. Курт несет мешок, из которого торчат сапоги. У Ивана в руках портфель и винтовка, на голове немецкая офицерская фуражка, а на глазу синяк. ИВАН (напевает). Из-за острова на стрежень, на простор речной волны, выплывают расписные острогрудые челны. КУРТ. Stoppen! [Прекратить (нем.).] ИВАН. Понял! Тебе бы только марш штурмовиков слушать… Курт ставит пленного и снимает с него мешок. Пленным оказывается немецкий полковник. У него руки связаны сзади, во рту кляп. Он мычит. ИВАН. Чего было тащить? Шлепнули б у дороги… (Наставляет винтовку на полковника. Курт отбивает винтовку в сторону.) КУРТ. Nein! ИВАН. Как скажешь! … Значит, позже… Фашисты фашистов должны помучить. Без этого нельзя. КУРТ. Er ist Geisel! [Он заложник! (нем.)] ИВАН. А мне «опель» жалко. Гранатой весь передок разворотило. Курт садится к костру и набивает автоматный рожок патронами. ЯРЕК. Co z okiem [Что с глазом (польск.)], Иван? (Показывает на глаз.) ИВАН. Корову убил! Хотел вам подарок сделать… ЯРЕК. A gdzie mięso? [А где мясо? (польск.)]. ИВАН (трогает глаз). Ай! Больно! ЯРЕК. Kto cię tak? Krowa? Kopyta? [Кто ж тебя так? Корова? Копытом? (польск.)] ИВАН. Нет! Фенфебель! За корову! Пастух хренов! По Альпам скучает! ЯРЕК. Krowa może jeździła karmić. [Krowa może jeździła nakarmić.] [Корова может полгорода накормить (польск.).] ИВАН. Наших коров комиссары еще в тридцатом году расстреляли. А тут… живая! Не картинка на концентрате! ЯРЕК. Kto z tobą? [Кто с тобой? (польск.)] (Показывает на пленного, у которого связаны руки и заткнут рот.) ИВАН. Поймали прусского бухгалтера. Драпал на своем «опеле». На Запад. К американцам. «Опель» вдребезги, а этому хоть бы хны. (Надевает полковнику фуражку задом наперед.) Хоть к Гитлеру на доклад! Щас посмотрим, что у него в портфеле. (Роется.) Да тут клевый буфетик! (Достает из портфеля.) Шнапс, шоколад, кофе. Фенфебель! Каву будешь? КУРТ. Ja! ИВАН. Держи! (Кидает Курту пачку кофе.) Хороший у вермахта склад. Жаль, что Красная Армия всё сожрет. Ярек! Прячь продукты. (Отдает найденное.) Ярек всё уносит в землянку. Иван достает из портфеля карту и вертит в руках. Еще бумаги какие-то. Ни хрена не понять! (Бросает в костер карту. Полковник мычит.) Что? Не нравится? (Освобождает рот.)
Курт встает, развязывает полковника. Берет пустое ведро, переворачивает и сажает на него полковника. Курт снова набивает патроны. К полковнику подходит Иван. ПОЛКОВНИК (Ивану). Nicht schießen! Drei Kinder! [Не стреляй! Трое детей! (нем.)] ИВАН. Драй киндер, говоришь?!.. Альзо! [Итак! (нем.)] ПОЛКОВНИК. Аlso warum? Что? ИВАН. Так ты по-русски кумекаешь?.. ПОЛКОВНИК. Мой отец служил в Санкт-Петербург. ИВАН. Хреново служил, раз убег... в Херманию… ПОЛКОВНИК. У меня есть плян немецкой оборони!.. ИВАН. И где же он? ПОЛКОВНИК. Там! (Показывает на костер.) ИВАН (передразнивает). Плян сгорел! (Шевелит угли в костре.) Войне капут! ПОЛКОВНИК. Ви меня расстреляете? ИВАН. Да кому ты нафиг спекся! Сдадим тебя малиновым фуражкам. Пущай из тебя все секреты Рейха выбивают! С кем фаш фюрер шашни водил… ПОЛКОВНИК. Я не знаком с Фюрер! Манштейн, Роммель, Клюге… ИВАН. А это ты брешешь! Фюрер ваш всю эту кашу заварил. Он лучше всех знал. Зачем в Россию полез? (Снова роется в портфеле полковника.) ПОЛКОВНИК. Я как Бисмарк. Был протиф фойны! ИВАН. Еще бы! Теперь столько вашего брата гниет по лесам и болотам. ПОЛКОВНИК. Я этого не фидел… ИВАН. Натюрлихь! [Конечно! (нем.)] Ты был не на той войне. (Подходит к полковнику, который теребит в руках фото.) Это что? Твоя фрау? Либхен? ПОЛКОВНИК. Ja! Ja! Meine Frau. Und дочери. Берлин. (Показывает.) ИВАН. Симпатичные… их, наверно, какой-нибудь хер из СМЕРШа сейчас шпилит. ПОЛКОВНИК. Was ist das – «шпилет»? ИВАН. Трофей! Понимаешь? ПОЛКОВНИК. Nein. [Нет (нем.).] ИВАН. Забудь! Ты о своей шкуре сейчас думай. Чтоб мы тебя здесь в расход не пустили. А как там, в Берлине, пусть маршал Жуков голову ломает. ПОЛКОВНИК. Почему немец со мной не гофорит? ИВАН. Злой он на вас! Это ваши генералы войну просрали, а ему теперь в этом лесу с нами нары делить. Хороший зольдат не любить тех, кто послал его делать пиф-паф. ПОЛКОВНИК. Скажите ему, что я был протиф фойны. Еще в тридцать седьмом… ИВАН. А то конечно! Пацифист! Красный Крест! Полный каюк! ПОЛКОВНИК. Я был профессор. Преподофал архитектуру. Строил мосты и электростанции. ИВАН. Теперь надо строить кладбища. И пошире. ПОЛКОВНИК. Фы меня фсе-таки расстреляете! ИВАН. Как решит Фенфебель. В этом лесу только он – фюрер! (Курту.) Курт! КУРТ. Was? [Что? (нем.)] ИВАН. Пошпрехай с этим теоретиком. Пока он в ведро не навалял. КУРТ. Карошо! (Подходит к полковнику.) ПОЛКОВНИК. Wir haben den Krieg verloren. Jetzt, nur der Tod! [Мы проиграли войну. Теперь только смерть! (нем.)] КУРТ. Kriegsgeneräle verlieren. Ich bin für mein Leben zu kämpfen. [Войну проигрывают генералы. Я сражаюсь за свою жизнь (нем.).] ПОЛКОВНИК. Wenn еs nicht für die Russischen Panzer, die wie Pilze nach dem Regen... [Если бы не русские танки, которые как грибы после дождя… (нем.).] КУРТ. Zu spät!.. Geh! [Поздно!.. Иди! (нем.)] Толкает полковника автоматом и загоняет в землянку. Снова ночь. Сцена девятая. Майор Утро. Курт сидит на крыше землянки, балуется на гармошке. Маша оттирает чайник песком. Входят Иван и Ярек. МАША. Далеко ходили? ИВАН. На твой лагерь дивились. Даже колючую проволоку не сняли. Только караул на вышках сменился. МАША. Зачем караул? ИВАН. Нас ловить будут… (Подходит к Курту.) Как дела, хер командир? КУРТ. So-so la-la. [Так себе (нем.).] ИВАН. Тощим задом любуешься? (Кивает на Машу.) КУРТ. Halt die Klappe! [Заткнись! (нем.)] Курт дует в гармошку. Ярек уходит. Иван подходит к Курту. У Ивана на голове НКВДшная фуражка, за спиной винтовка. Он отдает честь. ИВАН. Хер командир!.. Надо бы майора сводить до ветру... Может все нары обгадить… Курт кивает в знак согласия. Иван идет в землянку, выводит майора, подгоняет пинками в кусты. ИВАН. Шнель! Шнель! Рашен швайн! Ярек возится с костром. Ставит на огонь котелок на треноге. На поляну выходят Люба и Агнешка. Поправляют на себе одежду. Смеются. ЛЮБА. Маша! Ты с нами? Маша оставляет чайник и подходит к девушкам. ЯРЕК. Daleko się wybieracie? [Далеко собрались? (польск.)] АГНЕШКА. Jesteśmy za wodą. Idziemy na staw. [Мы за водой. Идем на пруд (польск.).] ЛЮБА. Жіночі справи!.. (Маше.) Женские дела! Смеются. Агнешка, Маша и Люба уходят. Из кустов выходят майор и Иван. Майор подтягивает штаны. На нем гимнастерка без ремня. ИВАН (командует). СТОР! Ханде цурюк! [Стой! Руки назад! (нем.)] (Связывает майору руки за спиной. Затем обыскивает карманы и в нагрудном кармане находит пачку сигарет. Закуривает, садится на корточки.) МАЙОР. Русский… Ты ведь русский… Не молчи… Я слышал… Ты власовец? ИВАН. Найн! МАЙОР. Хиви? ИВАН. Рихтихь! МАЙОР. Значит, хиви! Иван подходит к Майору, обдает его сигаретным дымом. ИВАН. Ну что… сталинская гнида? Откомиссарился? (Бьет майора в живот.) МАЙОР (корчится). Погоди! Скоро мы из тебя кровавые сопли выбивать будем… ИВАН. Конечно, будете! Если сначала сами не обосретесь! (Замахивается еще раз.) МАЙОР (тяжело дышит). Это хорошо… что не власовец. Власовцам сразу пуля в лоб, а таким, как ты… ИВАН. А таким, как я, на лесоповале за три месяца сдохнуть… (Поднимает майора за шкирку и усаживает на полено.) МАЙОР. Ты же бывший красноармеец. Комсомольский билет был?! ИВАН. И билет, и хероическая биография. Всё было. Всё. Гвардии сержант. Командир орудийного расчета. Два танка под Курском подбил. Орден Красной Звезды. Не меньше. А потом всё сгорело! В плену хероев нет. Только предатели! Так товарищ Сталин решил. Кремлевскую звезду ему в жопу! МАЙОР. Ты подумай… Сам… Рассуди… Войне конец. В лесу всю жизнь не просидеть… Заградотряды везде. ИВАН. Это у вас хорошо получается. Заградотряды! Своим в спину из пулемета строчить, да паек НКВДшный нашей кровушкой запивать. МАЙОР. Дай сбежать… Я за тебя бумагу напишу. В СМЕРШ. ИВАН. На дурака взять хочешь! Ах ты гнида тыловая! Пока я кровушку свою на фронте за товарища Сталина проливал, мой братишка и две сестренки от голода пухли. Пухли, пухли да и преставились… Потому как Боженька наш не разбирает, хто крещеный, а хто октябренок и ленинский внучок. Ты, гнида, американские харчи жрал, а мои тамбовские – лебеду жевали, от которой живот крутит так, что кровь из глаз. МАЙОР. Откуда знаешь? ИВАН. Да землячок мой тамбовский в плен попал. Годом после меня. Он мне глазоньки-то открыл. А я, дурак, целый год патриота ломал, лагерной баландой блевал, от немецких овчарок бегал. У меня все руки искусанные. Вот, видал? (Показывает руку.) Надо было сразу ползти до товарища фюрера! Так, мол, и так! Ненавижу большевиков! Смерть Советам! ...Ничего! Я теперича дважды ученый! Живым не сдамся, и вашего малинового брата (трогает околыш) с собой утяну. МАЙОР. Зря ты, Иван, к немцам пошел. Зря… ИВАН. Жрать хотел! Я в лагере на двадцать килограмм опух. Зиму бы не сдюжил. В день по десять человек в бараке мерло. А тут фенфебель вывел нас из барака и спрашивает, кто шофер. Я ж с 37 года на полуторке в колхозе. Мотор перебрать могу. Черт дернул сказать: «Могу!» Фенфебель меня за шкирбан в управу. А за спиной все шипят: «Иуда!». Пошипели да сдохли. В братской могиле. МАЙОР. Они – герои! Им вечная память! ИВАН. Героев червяки съели, а я скоро тушенку жрать буду… Я у фрицев на аэродроме бомбы носил. Потом на «опель» переучили. На фарера. Возил одну немецкую свинью. Полковника Вагнера. Так. Крыса штабная. В пенсне да с портфельчиком. На колхозного бухгалтера похож. МАЙОР. Разве тебе плохо на Родине жилось? ИВАН. Моего деда красные в озере утопили. В 20 году. Он попом был. Сказали «контра». Мне бабка перед смертью сказывала. Только я ей не поверил. У меня под сердцем комсомольский билет лежал. Я за товарища Сталина всех родных! Как Павлик Морозов… Звезду ему в то самое место! А в плену красную книжечку сжег, будто камень с души снял. Мне геббельсы всё про вашу сучью власть рассказали. Но я и геббельсам не верил. Всё брехня!.. МАЙОР. Иван! Подумай! Ты же наполовину наш. ИВАН. А теперь наполовину немец! МАЙОР. Сядь подле меня… Послушай. Теперь я говорить буду… ИВАН. Ты, товарищ майор, со мной на лагерплац вместе не сиживал! И агитацию свою малограмотным втюхивай. Фашисты твою агитацию в лесу под Смоленском похоронили, когда польские трупы выкапывали. Твои вертухаи меня так и так расстреляют. Не за то, что я немцам служил, а за то, что брехне вашей краснопузой больше не верю. Мне дырка в затылке без суда и следствия самим Сталиным прописана. … Вторую звезду ему в жопу! МАЙОР. Плевать мне, во что ты не веришь и кому служил. Дай лучше сбежать. Сколько вас тут? Взвод? Полсотни? ИВАН. На тебя хватит! МАЙОР. Мы в этом лесу потеряли уже шесть машин. ИВАН. Здорово вас наш Фенфебель достал! МАЙОР. Генерал Журавлев вызвал подкрепление. С собаками. Скоро будут лес прочесывать. ИВАН. От собак у нас есть тетушка Магда. (Берет винтовку.) МАЙОР. У меня рейхсмарки есть… Много… В расположении припрятано… ИВАН. Купить хочешь? Иуда! Бьет Майора ногой, тот воет и катается по земле. Входит Ярек. ЯРЕК. Иван! Która jest godzina? [Который час? (польск.)] ИВАН. Щас узнаем! (Снимает с руки Майора наручные часы.) Три доходит. Обедать пора. Ты посиди тут. (Отдает Яреку винтовку.) А я товарища майора запакую. (Пинает майора по ноге.) Вставай! (Тащит майора в землянку.) Ярек сидит, опершись на винтовку. Потом мешает еду в котелке на костре. Из землянки выходит Иван, у которого в руках железная банка и ложка. Подходит к Яреку, который сидит с винтовкой.
Ярек отвинчивает штык-нож. Иван открывает тушенку. Лезет в банку железной ложкой и ест. ЯРЕК. Сo tam? [Что там (польск.)] ИВАН. Американская свинья. Концентрат! Железный паек! (Стучит ложкой о банку.) Тут написано. На свинячем языке. (Ест.) ЯРЕК. Smaczne? [Вкусные? (польск.)] ИВАН. На! Попробуй! (Протягивает ложку с мясом Яреку. Ярек ест с ложки.) ЯРЕК. Bardzo smaczne!.. [Очень вкусно! (польск.)] ИВАН. Но редко. Обычно супчик гороховый, жиденький. Ложки три пшенной каши. В тазике на семь человек. Махорку и курительную бумагу совсем не давали. Главное – до вечера дожить. Чтобы лишние пайки от убитых и раненных. На войне не знаешь, от чего раньше помрешь. От пули или от голода. От голода вернее… ЯРЕК. Jesteś wciąż żywy… [Ты все-таки живой! (польск.)] ИВАН. А то! Не жилы! (Стучит ложкой по банке.) Вот она где победа спрятана! На складах густо, а в животе пусто. Бывало блондинку со шрапнелью смешаешь, так у нас пшенку с перловкой прозвали, американским шпигом сдобришь, и вроде как сытый… А в лагере мы кору с деревьев жрали. От нее кишки переворачивало и сильно рвало. ЯРЕК. Zostaw trochę... [Оставь немного (польск.).] ИВАН. Эх! Сейчас бы темного пива… да послушать Марлен Дитрих! ЯРЕК. Tu jest sznaps... [Тут есть шнапс (польск.).] ИВАН. Вот! Забыл!.. (Отдает банку Яреку.) На! Доедай… Пока Ярек доедает тушенку, Иван приносит шнапс и шоколад, отвинчивает крышку и пьет. ИВАН. Жгет! Як водка... Даже лучше. Щас бы огурцов. Солененьких. Из кадушки. Из погребочка… Шоколадка тоже сгодится. (Яреку.) Будешь? ЯРЕК. Nie. Ja na wartę… [Нет. Я в караул (польск.).] ИВАН. Как знаешь. Без водки зимой уснуть невозможно. Ее в Красной Армии даже правоверные пили. (Наливает и пьет.) Наркомовские сто грамм… С речки возвращаются Люба, Маша и Агнешка. Люба подходит к Яреку и Ивану. ЛЮБА. Вечерите? ИВАН. Ага!.. Не хочется на алтарь победы положить свои кишки! Чужие гораздо вкуснее! ЛЮБА. Чим сьогодні зрадників Батьківщини годують? [Чем сегодня предателей Родины кормят? (укр.)] ИВАН. Свинством… А вас пусть комиссары потчуют… агитками… ЛЮБА. Девчинам залиш! [оставь (укр.).] ИВАН (вертит шоколадку). За шоколадку дашь? ЛЮБА. Свиня! ИВАН. Иншульдеген зи битте! (Завинчивает бутылку шнапса.) Потом допью. Иван уходит. Девушки садятся у костра. Люба раздает всем жестяные миски. Ярек раскладывает из котелка кашу. Все молча сидят, едят кашу. Темнеет.
Припев поют втроем. Гей! Гей! Гей, соколи! Оминайте гори, ліси, доли. Дзвін, дзвін, дзвін, дзвіночку, Степовий жайвороночку. Иван вылезает из землянки пьяный с бутылкой в руке. Подходит к костру и поет четвертый куплет. Ви́на, вина, вина да́йтjе, А як у́мрэ, похова́йтjе Люба продолжает. На зjельонэй Украине Пшы коханэй мэй дjевчыне. Припев поют вчетвером. Гей! Гей! Гей, соколи! Оминайте гори, ліси, доли. Дзвін, дзвін, дзвін, дзвіночку, Степовий жайвороночку. Гей! Гей! Гей, соколи! Оминайте гори, ліси, доли. Дзвін, дзвін, дзвін, дзвіночку, Мій степовий дзвін, дзвін, дзвін. Неожиданно появляется Курт. жүктеу/скачать 419 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|