Сорокин П. А. С 65 Человек. Цивилизация. Общество / Общ ред., сост и предисл. А. Ю. Согомонов: Пер с англ


§ 5. Материальные носители как универсальный компонент социокультурных явлений



бет18/47
Дата15.07.2016
өлшемі5.31 Mb.
#199879
1   ...   14   15   16   17   18   19   20   21   ...   47

§ 5. Материальные носители как универсальный компонент социокультурных явлений


Определение носителей. Поскольку чистые значения, ценности и но­рмы являются нематериальными, существуют вне пространства и вре­мени, их нельзя переносить прямо от сознания к сознанию, кроме как с помощью телепатии или экстрасенсорной передачи1.

1 Rhine J. В. Extrasensory Perception. Boston, 1935; New Frontiers of Mind. N. Y., 1937.

Если такая прямая передача идей или значений существует, она является чрезвы­чайно редкой, доступной лишь очень ограниченному числу людей и при исключительных условиях1. Подавляющее большинство значимых вза­имодействий между людьми происходит не через экстрасенсорное во­сприятие, а через инструменты сенсорных носителей — открытые дей­ствия и материальные объекты, которые экстернализуют, материали­зуют, объективируют и социализируют нематериальные значения. Для того чтобы передать другому значение "2 4- 2 = 4", мы должны сказать ему это, то есть через действия нашего голосового аппарата объективировать значение в определенных звуках, которые, достигая его ушей, ретрансформируются в сознании (через нервную систему) в значение. Или мы можем написать это значение на бумаге, и тогда цифры станут материальным носителем, посредством которого переда­ется идея. Или мы можем использовать определенные жесты, как в случае с глухонемыми. То же верно в отношении любого другого значения и его передачи. Если какое-то значение или система значений остается в сознании человека, которое воспринимает их, а не объек­тивируется в любом носителе, они, очевидно, остаются недоступными для других людей и погибают со смертью его автора, если даже не раньше.



Все сенсорные открытые действия, материальные объекты, физи­ческие, химические и биологические процессы и силы, используемые для экстернализации, объективизации и социализации значений, являются носителями значимого взаимодействия. В качестве таковых они со­ставляют третий универсальный компонент социокультурных явлений. Схема значимого взаимодействия такова: субъект А объективирует свое значение N в носителе X, в устной или письменной форме; носитель X входит в контакт с соответствующим чувственным органом В и воспринимается им, а в сознании В оно трансформируется в значение N. Языки, как устные, так и письменные, жесты и пантомима, музыка и другие значимые звуки, живопись к скульптура и такие материальные объекты, как орудия, машины, оружие, одежда, здания, памятники, обрабатываемые поля, мощеные дороги и искусственные дамбы, — ко­роче, все материальные явления, существенные для значимого вза­имодействия людей, являются носителями социокультурных явлений. Все они объективируют различные значения, социализируют их и де­лают их доступными для других.

Поэтому неточно говорить о социокультурных явлениях так, как будто бы они состоят исключительно из людей; помимо людей, они включают в себя нематериальные значения и их материальные носители как равно существенные и универсальные компоненты. Структура эм­пирических социокультурных явлений, таким образом, состоит не из одного, а из трех компонентов. Этот принцип часто игнорируется, и в результате этого постоянно совершается ряд теоретических и прак­тических грубых ошибок теми, кто воспринимает лишь один компонент — либо людей, либо значения, либо носителей.

Носители как проводники взаимодействия. Как уже было показано, без носителей как проводников невозможно значимое взаимодействие.


1 Поэтому же Гурвич неправильно противопоставляет -"общение через ин терпретацию" как прямую внутреннюю связь между умами, основанную на действительной коллективной интуиции, где символы (носители) либо вообще не участвуют, либо играют вторичную роль, и "общение через конвергенцию'", в которой индивидуальные сознания обобщаются исключительно через символи­ческие носители. Он не показывает, как, в отсутствие носителей, могут возникать коллективные интуиции и происходить значимый обмен информацией. См. его: Essai de sociologie. P., 1938. P. 1—112.
Даже чисто физическое взаимодействие людей было бы в этом случае сокращено до скудного минимума. Даже если принять во внимание так называемые дистанционные рецепторы-органы, способные восприни­мать сигналы на расстоянии, спектр физического взаимодействия суще­ственно не увеличился бы. Несколько миль были бы пределом, за которым невозможно никакое физическое взаимодействие. То же верно в отношении времени, поскольку без помощи проводников было бы исключено любое физическое взаимодействие между людьми, не находя­щимися поблизости друг от друга в данный момент — особенно между умершими и живыми или между прошедшими, настоящими и будущими поколениями.

Однако мы знаем, что взаимодействие происходит между людьми, разделенными тысячами миль (посредством газет, телеграмм, радио и т. д.), и даже между умершими и живыми. Платон, Шекспир, Бетховен и Рафаэль до сих пор влияют на состояние нашего ума и наши действия, когда мы читаем, слушаем или смотрим их работы. Очевидно, что такое взаимодействие возможно только через посредство носителей как про­водников.



Основные типы носителей. В своих конкретных формах проводники взаимодействия являются многочисленными и разнообразными. Мы должны отличать, во-первых, физические и символические проводники. Физические проводники — это те, в которых природные качества носителя используются для того, чтобы изменить состояние ума и открытые действия другого. Так, камень, пуля или атомная бомба, направленные на врага, воздействуют на него через свои физические свойства, включая силу удара. Символические проводники оказывают влияние не столько благодаря своим физическим свойствам, сколько благодаря символическому значению, приписанному им. Сказанное слово оказывает влияние не столько через физические качества звука, сколько через значение, которое оно передает. Отдельное слово, тихо произнесенное, часто оказывается более эффективным, чем самый громкий и оглушительный шум. Символические проводники требуют, чтобы человек понимал язык, на котором говорят или пишут, чтобы придать звукам или знакам их правильное значение. В противном случае они остаются чистой тарабарщиной. Не нужно говорить, что сим­волические проводники играют основную . роль в мире значимых взаимодействий.

Согласно физической форме используемой энергии или материи, основными проводниками взаимодействия являются: а) звуковые про­водники, где сообщение передается воздушными волнами. Примерами этого типа проводников являются речь, музыка и различные шумы; б) световые и цветовые проводники, где применяется энергия света. Примерами могут служить уличное освещение и картины; в) пан­томимические проводники, состоящие из жестов и экспрессивных движений; г) термические проводники, где энергия тепла используется, чтобы повлиять на поведение или сознание других людей; д) ме­ханические проводники, где в этих целях используется механическая энергия. Нанесение ударов, толкание и ужаливание являются ил­люстрациями к этому типу; е) химические проводники, где химические свойства используются для взаимодействия; ж) электрические и ра­диопроводники, где используется комплекс физико-химических и био­логических свойств в форме данного объекта с целью взаимодействия; з) материально-объектные проводники, где комплекс физико-химических и биологических свойств используется в форме данного объекта в целях взаимодействия. В них самым важным является не то или иное свойство объекта, а специфический комплекс качеств, как в случае кольца, надеваемого при помолвке, или семейных реликвий, национального флага, банковского чека.

Перечисление основных типов проводников показывает, что почти все физико-химические энергии используются как носители взаимо­действия. Оно показывает также ошибочность рассмотрения языка (устного или письменного) как единственного инструмента значимого взаимодействия.

Давайте предпримем детальное исследование каждой из этих форм.

А). Звуковые проводники. Звуки, как таковые, функционирующие в качестве как физических, так и символических проводников, совершен­но отдельно от их символических качеств могут воздействовать на наше сознание и поведение. Следующий случай влияния звуков, оказываемого независимо от их символического значения, предоставляет нам убеди­тельный пример. Человеку предлагали многократно поднять средним пальцем правой руки груз в три килограмма, пока его палец не перестал работать. Обнаружилось, что определенный звуковой сигнал позволял ему поднимать груз большее число раз. Таким образом, в шестнадцати экспериментах, когда звучала определенная квинта, он поднял его 850 раз, но, когда это тональное сочетание было снижено на полтоиа по высоте, он смог поднять его лишь 50 раз кряду. В этом случае звук действовал исключительно как физический агент.

Из нашего собственного опыта мы знаем, что определенные громкие звуки, без какого-либо связанного с ними значения, воздействуют на наше сознание и поведение. Вопрос шума в наших больших городах стал серьезной проблемой.

Главная роль звуковых проводников, однако, состоит в том, что они являются символическими носителями. Среди символических зву­ковых проводников самыми важными являются речь и музыка. Бла­годаря своей подвижности, доступности и простоте передачи эти сим­волические проводники представляют самые важные агенты значимого взаимодействия.

Речь является основным медиумом для объективации и передачи значений, даже тех, которые имеют очень сложный и тонкий характер. Нет преувеличения в утверждении, что надорганическая социокуль­турная жизнь становится возможной исключительно благодаря суще­ствованию языка. Не только значимое взаимодействие, но даже сама мысль (особенно абстрактная мысль) вряд ли возможны без испо­льзования слов.

Именно посредством речи люди главным образом регулируют свое взаимное поведение. Когда мы хотим побудить остальных к определен­ному поведению или удержать их от чего-либо, мы почти всегда исполь­зуем устные символы, как в предписаниях: "Руки вверх!", "Сделай это!" или "Не делай этого!" Где бы ни встречались люди — в конгрессе или на рынке, в церкви или дома, в классе или в суде, устные проводники играют значительную социальную роль1.
1 Помимо действительного смысла произносимых слов голос сам по себе, через свои высоту и тембр, действует как дополнительный стимул (Darwin С. The Expression of the Emotions. N. Y., 1873. P. 83—95).
Слова подобны электрическому току, который проходит через лю­дей. Их воздействие иногда изумляет; слово может убить человека! Не является простым совпадением то, что во многих религиях, как, например, в брахманизме, слова воспринимаются как магические силы, управляющие миром и даже волей богов. В Писании говорится: "В начале было Слово, и Слово было с Богом, и Слово было Бог"1.

Музыка является второй основной формой символических звуковых проводников. По своей природе она больше приспособлена к объектива­ции и передаче чувств, эмоций, настроений или неуловимых умственных состояний, которые не поддаются вербальному выражению, и поэтому она чаще используется для эмоциональной, чем для интеллектуальной коммуникации. Талантливый музыкант за фортепиано связывает своих слушателей с собой невидимыми нитями; звуковые волны, происходящие от движений его пальцев по клавиатуре, передают его эмоции слушателям, создавая в них волны физического переживания. Некоторые из этих волн вызывают состояние подавленности — грусть, уныние, печаль, с их соответствующими открытыми реакциями; в то время как другие вызыва­ют чувства радости, счастья или веселья, сопровождаемые соответству­ющими движениями. Таким образом, из индивидов, составляющих кон­цертную аудиторию, создается эмоциональное и часто идеологическое целое. Волнующее или подавляющее воздействие музыки, говорит Г. Бон, было известно еще в античности. "Кроме похоронных маршей, сопровож­даемых подавленным настроением и медленными движениями, есть также волнующая музыка, побуждающая людей энергично двигаться, маршируя или танцуя, что нельзя даже представить без воздействия музыки"2.


1 Интересно, что среди народов, не знающих письменности, речевые реакции, похоже, являются неотделимой частью организма людей. Так и у животных, которые используют все тело для элементарных форм коммуникации. У человека цивилизованного чрезмерное использование слов и соответствующая умственная эквилибристика обеднили язык и привели к неправильному его применению, что, как при шизофрении, может в конце концов оказать разрушительное действие на психику человека.

2 Bohn С. La Nouvelle Psychologie animale. P., 1911. P. 166—168.
Люди часто приписывали священным формам музыки магическое и мистическое влияние, которое правит вселенной, богами и людьми. В некоторых формах музыка производила потрясающий эффект на слушателей (как и на исполнителей), как плохой, так и хороший. Ее социокультурная роль всегда была весьма значительной.

Помимо речи и музыки звуковые проводники действуют рядом других способов. Выстрел пушки в Петрограде когда-то означал наступ­ление полдня; свисток локомотива означает отправление поезда; гудки заводов означают новую смену; звонок в классной комнате означает начало урока; церковные колокола объявляют о религиозной службе; звонок телефона сообщает нам, что кто-то хочет с нами поговорить.



Б). Световые и цветовые проводники. В общественной жизни эти агенты действуют главным образом в символической форме. Вместе со звуковыми проводниками цветовые и световые проводники образуют самый распространенный и самый важный метод объективации и пе­редачи значений или ценностей.

Наиболее важным из них является письменность. В самом широком смысле она включает в себя все, что было отмечено человеком на различных объектах (бумаге, камне, стенах, человеческом теле и т. д.) с помощью знаков или рисунков с целью выразить различные значения, ценности и нормы. Письменность в этом смысле включает в себя не только буквенное письмо, но также иероглифы, клинопись древних ассирийцев и символические знаки первобытного человека, так же как и условные обозначения и символы, используемые в математике.

В цивилизованном мире книги — наиболее широко используемая форма световых проводников; каждая книга представляет собой комплекс, передающий мысли и чувства своего автора читателю. Библио­теку можно рассматривать как огромную телефонную станцию, где сотни людей ежедневно связываются со множеством авторов, живых и умерших, для того чтобы бесслышно разговаривать с ними. Можно без преувеличе­ния утверждать, что человек, который первым применил такие проводни­ки для коммуникации с другими, сделав самое революционное изобрете­ние всех времен. Книгопечатание и весь технический прогресс в этой области сыграли исключительно важную роль в развитии человеческой культуры. Согласно И. Данцелю, чем выше становится человеческая культура, тем больше ее зависимость от результатов труда предшествую­щих поколений и тем больше необходимость в медиуме, который записы­вал бы опыт прошлого. Таким медиумом является письменность. Здесь мысль привязывается к постоянным символам и таким образом освобож­дается от единовременности своего существования. Более того, будучи средством сохранения духовного наследия веков, письменность имеет особое значение благодаря своей социальной роли, поскольку она гаранти­рует континуум социальной жизни, простирающейся далеко за пределы жизни индивида. Она является средством коммуникации между людьми, разделенными пространством, и связующей нитью между прошлыми, настоящими и будущими поколениями. Маутнер очень ясно определяет .эту функцию. "Давайте представим на минуту, — говорит он, — что во всех цивилизованных странах все графические обозначения — книги и так далее — были бы неожиданно уничтожены и способ их применения навеки забыт. Такое разрушение сокрушило бы нашу цивилизацию, превратив ее в реликт, подобный часам старых соборов, которые никто не может завести, поскольку ключи были потеряны"1.
1 Danzel J. W. Die Anfange der Schrift. Leipzig, 1912. S. 1—2.
Второй фундаментальный тип цветовых и световых проводников представлен картинами и рисунками, состоящими физически из массы окрашенных пятен, расположенных в определенном порядке и форме. Они доносят до нас мысли, идеи и чувства художников, даже если те давно умерли. Делая возможным это взаимодействие между художни­ком и нами, картины служат еще и соединению нас между собой, создавая общие физические переживания и настроения. От примитивных каракулей ребенка к гениальным созданиям великих мастеров они слу­жат потребности в коммуникации между сознаниями людей.

Существует мкого других форм световых и цветовых проводников в повседневной жизни: огни на мачте лодки означают наличие корабля; световые эффекты в спектакле используются, чтобы создать у аудитории чувство радости или другое настроение. Цветовые проводники находят­ся везде вокруг нас: красный и зеленый огни светофора означают соот­ветственно "Стойте'" и "Идите'". Черный часто означает траур, алая роза — страстную любовь, красные флаги — революционные идеи и надеж­ды; разноцветные государственные флаги означают соответствующие нации; окрашенные шевроны или золотые галуны — воинское звание. Цвет одежды может также символизировать различные значения: белый цвет подвенечного платья означает чистоту; черная сутана, которую носят монахи, является знаком их отказа от мира, и т. д.



В). Мимические проводники. Третий класс проводников — мимичес­кие или моторные — это также физические или символические провод­ники. Чисто физические действия сами по себе достаточны для того, чтобы изменить состояние сознания или открытое поведение других; если к ним к тому же и присоединено значение, их влияние становится ще более действенным. В нашей повседневной жизни постоянно исполь­зуются символические мимические проводники: значение "убирайся от­сюда" может быть выражено жестом, указывающим на дверь; кивок головы означает одобрение, а отрицание можно выразить одним пока­чиванием головы, безразличие — пожатием плеч, любовь — лаской, ярость — сжиманием кулаков, удовлетворение и радость — улыбкой, приветствие — поднятием шляпы.

Мимические проводники носителей, соединенные в огромные систе­мы, способны передавать очень сложные значения. Среди таких систем — церемониалы дикарей, церковные ритуалы, государственные церемо­нии, процессии, парады и т. п. Немые кинофильмы, которые являются комбинацией мимических и световых проводников, передают сложные драмы, комедии и трагедии без посредства произносимых вслух слов. Мимические носители в форме жестов составляют язык глухонемых, членов определенных примитивных обществ и, частично, детей1.


1 Levy-Brunl L. How Natives Think. N. Y., 1925. P. 158-167.
Г). Термические, механические, химические и электрические проводни­ки. Эти группы проводников влияют на поведение главным образом через свое непосредственное физическое воздействие на человеческий организм, но они действуют также как символические проводники. Термические проводники действуют множеством способов. Человек, который поджи­гает дом или лес, или летчик, который сбрасывает зажигательные бомбы на город, заметным образом обусловливают состояние ума и поведение других людей, поскольку следствием их действий могут быть страх, паника, ранение, нищета, болезнь и даже смерть. Центральная обогрева­тельная система является другим видом термических проводников, по­скольку, меняя температуру, управляющий или хозяин дома может непосредственно повлиять на поведение жильцов. Тепло, обеспечиваемое кочегарами или истопниками локомотивов, является проводником этого типа, поскольку оно может решительным образом определять удобство и даже судьбу пассажиров. Механические проводники — это, например, удары, выстрелы и т. д., которые приводят к физическим ранениям; хирургические операции, ласки и объятия; другие действия, отличающиеся от чистой пантомимы. Химические проводники постоянно применяются в тысячах форм для воздействия на поведение или образ мыслей других. Повар или домохозяйка посредством химических качеств еды влияют на поведение потребителей и образ их мыслей. Так же поступает и бакалей­щик, продавая некачественную пищу своим покупателям; врач или меди­цинская сестра, давая лекарство больным; убийца, отравляющий свою жертву, или гостеприимный друг, предлагающий виски гостю. Электри­ческие и радиопроводники действуют разнообразными способами, но главным образом как физические проводники, передающие на расстоянии или транслирующие через обширные территории звук, цвет и свет, пантомимические, механические и другие проводники, используемые для объективации и передачи значений другим. Телефон, телеграф и радио служат как "проводники проводников", но не являются проводниками непосредственно значений. В других случаях, например в радиотерапии, электрические и радиоволны служат прямыми проводниками значений. Будучи трансформированы в другие формы энергии, они действуют как термические, механические и другие типы проводников. Во всех этих и во многих других способах их роль в человеческом взаимодействии огромна.

Д). Предметные проводники. Материальные предметы — долларовая ассигнация, клок волос, обручальное кольцо, семейная реликвия, скипетр, рест, национальный флаг, трофейная чаша, "ключи от города", которые преподносят особым посетителям, собор Парижской богоматери, Белый дом, Мемориал Линкольна, все это — примеры предметных проводников. Предметные проводники в тысячах форм функционируют в социальном взаимодействии в качестве физических и, в особенности, символических проводников'. В таком виде они объективируют широкий диапазон значений и доносят их до других, воздействуя на их образ мыслей и открытые действия. В каком-то смысле вся материальная культура — орудия, домашняя утварь, машины, оружие, обрабатываемые поля и сады, дороги, здания и целые города представляют собой предметные проводники. Те, кто создавали такие предметы, — часто прошлые поколения — воздействуют на наш образ мыслей и открытые действия через физические и, в особенности, символичес­кие свойства этих проводников. Нам приходится идти по улицам и дорогам, так как они были проложены, даже если они кривые или извилистые.

Людей можно сравнить с полипами: как деятельность последних привела к образованию коралловых рифов2, так и процессы человеческого взаимодей­ствия постоянно производят новые пласты материальной культуры и новые наборы проводников. Их постепенное аккумулирование, пласт на пласт, приводит к образованию новой окружающей среды вокруг взаимодействую­щих индивидов, среды, полностью отличной от физической, социотехничес-кой среды. Все мы живем в такой среде. Она окружает нас на каждом шагу. Она постоянно передает нам сигналы, инициированные прежними поколени­ями, и таким образом определенно детерминирует наш опыт и поведение. Э. Дюркгейм справедливо утверждал, что общество состоит не только из индивидов, но и из материальных объектов, которые играют существенную роль в социальной жизни, и что социальные факты часто объективируются до такой степени, что они становятся частью материального мира.

Это необходимо помнить, чтобы избежать распространенной ошиб­ки, когда компоненты взаимодействия рассматриваются лишь как состо­ящие из индивидов, значений или материальных носителей (провод­ников). Все три компонента, как было сказано, незаменимы для любого социального явления. Если отсутствует компонент человеческого агента, несмотря на наличие компонента носителя (как в случае с раскопанными городами и памятниками Египта, Вавилона и Шумера), мы имеем лишь мертвую оболочку. Если отсутствуют носители, процесс значимого вза­имодействия в равной мере делается невозможным. Правильное пони­мание трехсторонней структуры является очень важным для адекватного усвоения реальности социальных групп, логики изменения социокуль­турных явлений, их причинных связей и т. д.


1 Особенно интересна роль денег как предметного проводника, объективизи­рующего и передающего широкое разнообразие значений, от самых высоких до самых презренных (Simmcl G. Philosophie des Geldes. Leipzig, 1900).

2 "Человеческий полип вечно строит коралловый риф, на поверхности кото­рого живет нынешнее поколение" (Ward L. Pure Sociology. N. Y., 1911. P. 16).
4. Цепочка проводников. В большой части значимых взаимодействий участники используют цепочку различных проводников, соединенных между собой и с людьми как связующими агентами. Весь механизм передачи можно сравнить со сложной системой зубчатых колес, одно из которых приводит в движение следующее и т. д., пока вся система не завершится. Давайте рассмотрим типичный случай.

А диктует секретарше телеграмму (звуковой проводник), адресован­ную В. Она записывает ее (световой проводник) и сообщает по телефону на телеграф (звуковой и электрический проводники). Телеграфистка посылает радиограмму (радиопроводник), а принимающая станция снова записывает ее (световой проводник) и таким образом представляет В. Этот процесс может быть представлен следующим образом: А (1) — звук (2) — свет (3) — звук и электричество (4) — радио и (5) — свет В.

В этой цепочке люди (секретарша, телеграфистка и радиооператор, посыльный) служат как необходимые промежуточные звенья, они уста­навливают контакт между различными неодушевленными проводника­ми. Обычно лишь благодаря этой "контактной роли" человеческих проводников становится возможным соединение различных проводни­ков в одну непрерывную цепочку.

Эта контактная роль имеет особое значение во взаимодействии между индивидами, разделенными в пространстве и во времени. Сигнал, который один человек посылает из Америки в Европу, должен пройти через длинный ряд проводников, и люди неизбежно действуют как контакты. Таким же образом, сигнал, полученный от умершего челове­ка, передается нам через цепочку проводников, и люди являются незаме­нимыми звеньями в этом процессе.

Образно говоря, "соединительная ткань" общества, которую ищут органицисты, может сейчас легко быть обнаружена. Она состоит из совокупности носителей и цепочек проводников, во всей сумме их вза­имодействия.

Рикошетное влияние носителей. Человеческое поведение и явления человеческого взаимодействия не могут быть до конца поняты, если не осветить одну дополнительную фазу роли носителей как проводников. Могут ли проводники сами влиять на поведение и психическое состояние человека — сами по себе, — и если да, то каким образом? Ответ на этот вопрос будет утвердительным. Хотя проводники зависят от человека по самому факту своего существования, они, будучи созданными, оказывают мощное ретроактивное влияние на его поведение и физическое состояние.

А). Общее рикошетное влияние. Проводники определяют поведение и состояние ума прежде всего чисто механическим путем. Это особенно верно относительно предметных проводников. Как мы уже видели, в процессе взаимодействия человеческие значения, ценности и нормы, так же как и действия, приводят к образованию большого числа пред­метных носителей, которые, накапливаясь от поколения к поколению, образуют то, что называется "материальной культурой". Эта матери­альная культура, представляя собой общую сумму носителей, механи­ческим образом определяет поведение и психическое состояние людей.

Общественная жизнь (явления взаимодействия), кристаллизуясь в материальных предметах, помогает нам пускать корни в окружающем нас мире и в то же время влияет на нас посредством этих материальных объектов. Дороги, построенные в прошлом, направляют ход наших сегодняшних дел. Вкусы ребенка формируются через контакты с наци­ональными памятниками и традициями прежних поколений. Иногда эти памятники (носители) на время забываются... чтобы вновь появиться и начать новую жизнь в новом обществе. Это характерная черта Воз­рождения: социальная жизнь, будучи прекращенной на долгое время, возникает вновь, меняя интеллектуальные и моральные взгляды людей, которые не создавали ее. Без такого пробуждения эти люди чувствовали бы и думали по-другому. Правовые отношения при существовании письменного закона отличаются от отношений при некодифицирован-ном (в письменной форме) законодательстве. Хотя правовые отношения лучше регулируются при наличии письменных кодексов, регулирование при этом менее гибкое, более систематическое, но менее подвижное. Поэтому нельзя представлять себе материальные формы, в которых воплощены законы, как простые сочетания слов, не имеющие значения; апротив, они являются действующими реалиями, что доказывается различиями в правовых отношениях, когда такие реалии отсутствуют1.

Этот перифраз дюркгеймовской мысли проясняет суть обратного (рикошетного) действия проводников или носителей. Будучи однажды созданными, они живут самостоятельной жизнью, обретая свою логику функционирования, ритм и темп. Об этом недавно писал Г. Зиммель2.

Как уже было сказано, само существование носителей обусловливает наше поведение и состояние духа. Мы вынуждены жить в городах и деревнях, построенных не нами; мы пользуемся дорогами, проложенными предыдущими поколениями; мы молимся в церквах, воздвигнутых до того, как мы родились. Окруженные со всех сторон бесчисленными носителями, мы постоянно впитываем — часто бессознательно и против своей воли —стимулы и значения, которые исходят из этих проводников. Иногда, как, например, с дорогами, проводники диктуют нам направление наших движений; кроме того, они предопределяют, в каком жилище мы должны жить; часто сам их вид (как, например, вид старой башни или средневековой церкви) прекращает одни наши переживания и порождает другие.

Проблема обратного влияния носителей на значения и субъекты взаимодействия, таким образом, имеет огромное значение для обще­ственной жизни и достойна более подробного изучения. Давайте рассмо­трим обратное действие пантомимических проводников на наш ум и действия. Механическое жестикулирование часто оказывает обратное действие на сознание того, кто его производит. Смеясь, можно привести себя в хорошее расположение духа; удрученное состояние, в которое человек намеренно входит, может породить грустное настроение; про­стое использование жестов и открытых выражений гнева часто достаточ­но для того, чтобы породить это чувство. В. Парето заявляет: "Действия, посредством которых объективируются чувства, усиливают эти чувства и могут даже их породить в их отсутствие. Хорошо известный психологи­ческий факт заключается в том, что если человек введет себя в физиологи­ческое состояние, которое обычно сопровождает определенную эмоцию, то лишь благодаря этому может возникнуть соответствующая эмоция"3.

Дж. Веинбаум также доказывает, что физиологическое действие — смех — способно увеличить наше субъективное веселое настроение4.

1 Durkheim E. I.e Suicide. P. 426—427.

2 Зиммель Г. Концепция и трагедия культуры // Логос. Сиб. 191 ]. С. 15—21.

3 Pareto V. Trataito. Vol. 1. P. 556.

4 Waynbaum J. La Physiognomie humaine. P., 1907. P. 62.
Такие примеры можно перечислять без конца. Упомянем лишь один. Многие актеры, часто воспроизводящие жесты героев, которых они изображают, нередко действительно испытывают во время актерской игры соответствующие психические .состояния. Механическое повторе­ние одного и того же жеста или определенной позы будет возбуждать и усиливать соответствующее состояние. Точно так же психическое состояние можно предотвратить, производя жесты или принимая позу, обычно ассоциируемые с другими психическими состояниями.

Это обратное действие присутствует у любых носителей — у звуко­вых, световых или у конкретных предметов. Индивид, действующий в определенном социальном качестве (как судья, священник или вождь племени), одетый в соответствующее платье, при наличии объективных носителей — убранства зала суда, церкви и т. п. — часто совершенно трансформируется, теряя всякое сходство с собой, таким, как он есть в повседневной жизми. Известно, что судьи, которые выносили суровей­шие приговоры обвиняемым, освободившись от влияния символических проводников (зала суда и своего профессионального одеяния), часто горько сожалели о своем бессердечии. Как индивиды они милосердны, но под влиянием символического окружения их человеческие качества были подавлены. "Fiat justitia et pereat mundis"1* — было их девизом в той обстановке.

История дает нам множество таких примеров. Робеспьер, главный прокурор французского террора, беспощадный в исполнении своих офи­циальных обязанностей, был в частной жизни очень сентиментальным и чувствительным человеком, который плакал над романами Сен-Пьер-ра. Очевидно, что принятие традиций, обрядов и даже фасонов одежды в различных областях общественной жизни не является случайным, форма одежды обладает своей собственной властью; не случайно зако­нодатели придавали ей огромное значение, как и форме вообще. Сутана не делает монаха монахом, но уважение, которое оказывается ей, много значит для ее обладателя и воздействует на его сознание и поведение.

Политические заключенные переживают решительные перемены в состоянии духа, надевая тюремное одеяние. Офицеры, лишенные сим­волов своего звания — топора, звезд или других знаков отличия, и, надевая гражданскую одежду, претерпевают изменения в сознании, ко­торые иногда являются необратимыми. С другой стороны, если обыч­ному гражданину дать знаки великолепия и власти, он может превра­титься в самоуверенного, гордого и высокомерного человека.

То же верно в отношении звуковых символов. Пожалование титула трансформирует ментальность человека2. Когда к вам обращаются "доктор", или "судья", или "капитан" — это приятно слуху и производит подобный вышеуказанному эффект.
1 * "Да свершится правосудие и да погибнет мир" (лат.).

2 Spencer H. Principles of Sociology. V. 2. Part IV. Ch. 1.
В связи с изложенными фактами, невозможно отрицать обратное (рикошетное) действие символических проводников на наше психическое состояние. Это влияние приобретает еще более важное значение в связи с фетишизацией носителей.

Б). Фетишизация носителей и ее обратное действие. Некий биофизичес­кий объект, функционируя в течение продолжительного времени как носитель определенного значения, нормы или ценности, идентифицирует­ся с ним до такой степени в умах субъектов взаимодействия, что он имеет тенденцию стать самодостаточной ценностью. Он часто трансформирует­ся в фетиш, сам по себе любимый или уважаемый, внушающий страх или ненависть. Национальный флаг, который физически является лишь пал­кой с приделанным к ней куском материи, в результате постоянного использования становится эмблемой независимости, власти, достоинства, чести или славы нации. Он перестает рассматриваться исключительно как кусок материи, приделанный к палке, и преобразуется в идола. Чувства и отношения, рождаемые значениями и ценностями, которые он объекти­вирует и раскрывает, все чаще связываются с ним самим; восхищение, уважение или ненависть, вызываемые ценностями, которые он репрезенти­рует, в конце концов направляются на сам флаг. Люди теряют из виду его реальную роль — неодушевленного средства передачи существующих значений, они начинают рассматривать его как одушевленное существо, живущее собственной жизнью. Короче говоря, флаг становится фетишем и таким образом глубоко воздействует на поведение и ментальность человека. Люди добровольно идут на смерть или убивают во имя него.

Случаи фетишизации символических проводников можно наблюдать как среди первобытных, так и среди цивилизованных людей во всех сферах общественной жизни, на каждой стадии развития. Единственная разница состоит в фетишизируемых объектах. Австралиец фетишизирует брусок дерева; истинно верующий — икону или имя святого; монархист — пор­трет своего властителя; коммунист — портреты Ленина или Сталина.

Часто магическое влияние приписывается словам и звуковым проводни­кам в целом. Во многих религиях определенное слово рассматривается как сила, которая управляет естественными событиями и даже направляет волю богов, и поэтому здесь почитается слово как таковое. Эта фетишизация слов очень распространена в примитивных группах, ибо "каждому таком) выражению приписывается мистическая важность". Примитивные культуры твердо исходят из того, что сам акт произнесения определенного слова достаточен, чтобы вызвать события1. Это убеждение объясняет существова ние "секретного языка" и табу против использования определенных слов женщинами и детьми. Обитатели некоторых Малайских островов не имеют права использовать многие слова, когда они говорят о своем правителе; нельзя говорить о нем, что он ест, спит, сидит и т. п."2 Ценность и мистическая власть, приписываемые словам как таковым, подтверждается широким использованием в религиозных и магических церемониях песен и ритуальных словосочетаний, значение которых было утрачено давно и которые поэтому непонятны для слушателей и даже для тех, кто их повторяет.

Поскольку слова стали идентифицироваться со значениями и ценно­стями, которые они обозначают, доводы по поводу написания или произнесения слова могут приобрести невероятную важность. Например, в истории русской церкви противоречия, которые возникли по поводу написания слова "Иисус", привели к серьезному расколу на "никониан-цев" и "староверов". Смех, вызываемый странным именем, часто рассма­тривается как направленный против его владельца. Использование опре­деленных слов привело к табу на них как на непристойные, и произнесение их в благовоспитанном обществе достаточно для того, чтобы вызвать сильную и негодующую реакцию. Публичное произнесение таких слов может считаться преступлением и даже привести виновника в тюрьму.

Простого называния абстракции часто достаточно, чтобы превра­тить ее в объективную реальность с ценностью, далеко превосходящей ее собственную внутреннюю важность. "Существует высокая степень персонификации, когда абстракция трансформируется в объективную сущность посредством называния. Эта персонификация может стать еще более явной, если мы дадим в имени определенное указание на пол"3. Из таких персонификаций возникает антропоморфизм. Фетишизация слов объясняет возникновение таких римских божеств, как Фортуна, Вик­тория, Ювентус, Провидение и Виртус. Как показывает В. Парето, это обожествление существовало веками и происходит и в наше время, что прекрасно подтверждается существованием таких современных божеств (персонифицированных абстракций), как Прогресс, Демократия, Паци­физм и Социализм4.

1 Lery-Bruhl C. Les fonctions mentales. P. 174—181.

2 Jbid. P. 179. Ср.: Thomas W. Primitive Behaviour. N. Y., 1937. P. 89—97.

3 Pareto V. Tratatto. V. 1. P. 545-546.

4 Ibid. P. 540.
Эта фетишизация звуковых проводников происходит ежедневно во множестве форм, несмотря на отделение слов от остальных наших действий и общее обесценивание слов, вызванное их чрезмерным исполь­зованием и неправильным употреблением. Им до сих пор приписывается магическая сила в клятвах, официальных ритуалах и церемониях со строго предписываемыми формулами и т. д.1

Световые и цветовые проводники также фетишизируются. Изображе­ние святого или национального героя со временем начинает восприни­маться как отображение доблести этого лица и способно само по себе вызывать сильные чувства. Защита иконы часто вела к актам героизма и самопожертвования. Даже атеисты—коммунисты не свободны от такой фетишизации, поскольку осквернение портретов Ленина или Сталина для них — святотатство2. То же верно в отношении геральдических эмблем.

Пантомимические проводники также фетишизируются (перекрещи­вание, стояние на коленях, салют флагу, принятие клятвы и многие другие подобные церемонии). Хотя фетишизация церемониальных дей­ствий более распространена среди варварских племен, много схожих примеров можно обнаружить также и среди цивилизованных народов. В средние века отказ совершить требуемое действие в церемонии иногда рассматривался как открытое восстание. Законы ордена святого Колум-бана предписывали, что тот, кто забыл перекреститься, садясь за стол, должен получить от шести до двенадцати ударов плетьми. Ревностные католики верят, что, крестясь, они защищают себя от дьявола. Во многих религиозных, военных, политических и гражданских ритуалах отклонение от предписанных форм сегодня запрещается и часто карает­ся. Иногда наказывается даже простое нарушение норм этикета.

Фетишизация предметных проводников наблюдается в обожествле­нии брусков дерева (австралийские чуринги), камней, растений и живо­тных (тотемы), в почитании флагов, формы, медалей и амулетов, в моле­нии на кресты, статуи святых и реликвии. Фетишизация денег и товаров, на которую ссылается Маркс, есть лишь специфический случай общей фетишизации предметных проводников3.


' Woodard J. W. Deifisation and Supernaturalism as Factors in Social Rigidity and Change. Philadelphia, 1935.

2 Утверждение Парето, что эти явления идентичны по своей природе, справед­ливо. "Культ христианской религии проходит, но на его месте возникает обожест­вление социалистических и гуманистических святынь, и особенно Бога Государст­ва и Бога Нации. Нет разницы между праздником католического святого и чест­вованием Руссо. На последнее французское правительство отвело тридцать тысяч Франков. Конечно, для гуманиста католический святой — это негодяй, а Руссо идеал человека; католик же думает наоборот. Но эта противоположность в оценках доказывает идентичность психологии в обоих случаях. Церковные процессии сходят на нет, но их место занимают политические демонстрации и манифестации. Энтузиазм по отношению к христианской религии сменился энтузиазмом по отношению к социализму, патриотизму, национализму и т. д.

3 См.: Зиммель Г. Концепция и трагедия культуры. С. 20.
Сам человек не исключен из общей фетишизации проводников; он является одним из наиболее важных проводников. Продолжительно функционируя как представитель определенных значений и ценностей, человек идентифицируется с ними и может постепенно принять значение, далеко превосходящее то, которое естественно ему свойственно и изна­чально приписывается. Короче говоря, он фетишизируется — обожеств­ляется, как если бы он был богом, всемогущим господином или воп­лощением всех возможных добродетелей. Такие случаи распространены в примитивных обществах.

Такие явления распространены также среди цивилизованных наро­дов: обожествление римских императоров и папы, квазиобожествление монархов, которые не могут ошибаться, диктаторов и других прави­телей идентичны примитивной фетишизации. Более того, эти явления наблюдаются не только среди реакционных обскурантистов, но также и среди кажущихся просвещенными революционеров1.

Фетишизация символических проводников оказывает сильное обратное действие на поведение и сознание человека. Носители кристаллизую; и стандартизируют, проясняют и формализуют, искажают и преобразуют значения, ценности и нормы, которые они объективируют и раскрывают. Возникнув как проводники, в процессе деятельности они оказывают мощное влияние на поступки людей и состояние их сознания, особенно когда проводники превращаются в самоценные значения, ценности или идолы.

Вышеизложенное показывает, как неразрывно и органически все три компонента (значения, субъекты и носители) связаны между собой в од­но неразделимое единство в процессе значимого взаимодействия. Поэто­му любая теория "социокультурного целого, атома или ячейки", которая пытается сократить три компонента до одного или двух, несостоятельна.


§ 6. Личность, общество и культура как неразрывная триада


Структура социокультурного взаимодействия, если на нее посмот­реть под несколько иным углом зрения, имеет три аспекта, неотделимых друг от друга: 1) личность как субъект взаимодействия; 2) общество как совокупность взаимодействующих индивидов с его социокультурными отношениями и процессами и 3) культура как совокупность значений, ценностей и норм, которыми владеют взаимодействующие лица, и сово­купность носителей, которые объективируют, социализируют и раскрыва­ют эти значения. В классной комнате преподаватель и студенты являются личностями, совокупность этих личностей, вместе с нормами их отноше­ний, составляет общество классной комнаты; не только научные и другие идеи, которыми они обладают и обмениваются, но и книги, доска, мебель, лампы и сама комната представляют собой культуру этого общества. Ни один из членов этой неразделимой триады (личность, общество и культу­ра) не может существовать без двух других. Не существует личности как социума, то есть как носителя, созидателя и пользователя значениями, ценностями и нормами, без корреспондирующих культуры и общества. В отсутствие последних могут существовать лишь изолированные биологические организмы. Точно так же нет надорганического общества без взаимодействующих личностей и культуры; и нет живой культуры без взаимодействующих личностей и общества. Поэтому ни одно из этих явлений нельзя исследовать должным образом без рассмотрения других членов триады. Неадекватна любая теория, которая концентрируется лишь на одном из них, исследуя социокультурный мир. Из дидактических соображений их можно изучать по отдельности; но когда анализ каждого члена триады завершен, этот элемент должен быть соотнесен с тройствен­ным разнообразием, или матрицей, в которой он существует.

1 В связи с приездом Ленина в Петроград "Красная газета" (1919, № 57! опубликовала следующий редакционный призыв: "Вождь вождей, духовный отец. руководящий дух и основатель Третьего Интернационала, среди нас... Товарищ Ленин! Кто может бесстрастно произнести это имя! Некоторые дрожат от бес­сильной ненависти и ярости, другие — от бесконечной любви и преданности!" Сотни статей в коммунистических газетах ("Известия", "Правда" и т. д.) в 1918—1947 годах характеризовали Ленина и Сталина практически в тех же терминах как зулусы или первобытные новозеландцы характеризовали своих вождей.

В этом отношении коммунисты не являются исключением. Р. Мишель пишет в своей известной книге о политических партиях: "В 1864 году жители Рейнских провинций приветствовали Лассаля как бога. Когда фашисты, первая организа­ция сельских рабочих, легализовались в Италии, то мужчины, как, впрочем, и женщины, испытывали почти сверхъестественное доверие к вождям движения. Смешивая, по своей наивности, общественные проблемы с религиозными об­рядами, в своих шествиях они часто несли крест рядом с красным флагом. Марксистский проповедник Жюль Гед был идолом в северной Франции. Такие же случаи известны и в Англии, и в Америке. Подобное поклонение не прекращается со смертью идолов. Величайшие из них канонизируются; даже Карл Маркс не избежал этой участи, судя по рвению, с которым его последователи защищают его в наше время, рвению, которое приближается к идолопоклонству" (Michels R. Les parties politiques. Р., 1920. Р. 43-46). .



§ 7. Критические замечания


Попытки свести предмет социологии к социальному аспекту надор-ганических явлений и исключить факторы культуры или личности явля­ются, как было сказано, ошибочными. Читаем, например, что "социоло­гия прежде всего интересуется... социальным", что системы знаний, как-то: религия, лингвистика, технологии и тому подобное к ней не относятся1. Такая позиция совершенно неприемлема.

1). Без культурных или надорганических ценностей человеческое взаимодействие было бы чисто биофизическим, а не социальным явле­нием. Если это утверждение довести до его логического заключения, категория социального смешалась бы с биофизическими явлениями, и социология лишилась бы самих основ своего существования.



1 Znaniecki F. The Social Role of Man of Science. N. Y., 1940. P. 3; Wiese L. von. bociology.N.Y., 1941. P. 25; Thomas W. I., Znaniecki F. The Polish Peasant. V. 1.P.35.
2). Если в своем рассмотрении социальных взаимодействий мы исклю­чим все культурные ценности, очень мало что останется для изучения, разве что различные физические структуры и движения, которые являются предметом изучения биологии или физики. Мы не сможем оправданно говорить о таких характеристиках процесса взаимодействия, какие предлага­ются терминами "антагонистический" и "солидарный", "революционный", "религиозный", "этический" или "научный". Такое изучение определенно не даст нам никакого знания о реальной природе, отношениях или бесконечно разнообразных характеристиках значимых человеческих взаимодействий.

3). Без включения культурного элемента — значений, ценностей и норм — мы не могли бы изучать даже нормы, регулирующие взаимодействие между индивидами и составляющие, согласно самим этим теориям, суть любых социальных институтов или организаций. Эти нормы являются либо правовыми, либо моральными стандартами, отраженными в официальных правовых кодексах или в религиозных, моральных и других системах. Право и этика являются настолько же частью культуры, насколько и религия, искусства, экономика и наука. Эти нормы часто неразрывно связаны со всеми основными ценностями данной группы — религиозными, научными, философскими, эстетическими, экономическими, политическими и т. д. Поэтому без изучения правовых и моральных норм нельзя было бы исследовать институты и организации. В этом случае не было бы места для специальной социологии религии, экономики или искусства или любой Другой специальной социологии. Короче говоря, это предположение резко противоречит определению социологии и ее предмета, которые дают сами эти теоретики, и оно лишает социологию какого-либо достойного предмета.

4). Последствия ошибочного утверждения таких теоретиков были бы такими ужасными, что, к счастью, ни один из них не попытался довести его До его логического конца. Декларировав свое предложение, они не выполняют его последовательно, протаскивая через черный ход те культурные системы, которые были отвергнуты вначале. Л. фон Визе делает это в своей классификации первичных социальных процессов, таких, как отстранение, соревнование, приспособление, принятие, призна­ние, удовольствие, комфортность и посвящение, — всех этих культурных значений, ценностей и норм — так же как в своей теории религии, этики и права, экономики и политики1. В. Томас и Ф. Знанецкий делают то же самое, вводя в свою социологию "набор ценностей" (религиозных, мо­ральных, эстетических, экономических и т. д.) как фундаментальную категорию и принцип референции и объясняя с их помощью науку, знание, магию, медицину, религию, экономику, технологию и другие культурные ценности. Социокультурный порядок неразделим, и никто не может создать специальную науку на основе одного его аспекта, скажем, социального, игнорируя культурные и личностные аспекты. Такая система социологии бьша бы таким же абсурдом, как ботаническая теория, которая изучала бы только правую половину растения, не обращая внимания на левую, или зоология, которая рассматривала бы только верхний покров организмов, предоставляя изучение всех внутрен­них органов и тканей другой дисциплине. Социология равно связана со всеми тремя аспектами социокультурных явлений, но со своей специфи­ческой точки зрения, как генерализующая наука, рассматривающая со­циокультурную систему как целое2.

Столь же неудовлетворительными являются те теории, которые пытаются отделить культурные и социальные аспекты социокультурных явлений друг от друга на том основании, что "культура — это название, которое дается отдельным взаимосвязанным традициям социальной группы... Общество, пожалуй, является более широким термином, по­скольку оно включает в себя проявления культуры и импульсы"3. Каж­дая организованная группа необходимо обладает нормами права и мо­рали. Правовые и моральные ценности являются существенной частью культурных ценностей. Поэтому любая организованная группа неизбеж­но обладает культурой. Более того, ни социальная группа, ни индивид (за исключением просто биологического организма) не могут суще­ствовать без компонентов значений и носителей, то есть без культуры. По этой причине "общество" не может быть более широким термином, чем "культура", как не могут эти два явления рассматриваться вне связи друг с другом. Единственно возможное различие связано с тем, что термин "социальный" означает сосредоточение на совокупности взаимо­действующих людей и их отношениях, тогда как "культурный" означает сосредоточение на значениях, ценностях и нормах, а также на их матери­альных носителях (или материальной культуре)4.


1 Wiese L. von. System der Allgemeinen Soziologie. Miinchen, 1933.

2 Linton R. Culture, Society and the Individual // Journal of Abnormal and Social Psychology. V. 42. P. 425—436.

3 Dollard J. Culture. Society, Jmpulse and Socialization // American Journal of Sociology. V. 45. P. 50--63.

4 Kluckhohn M. O. Culture and Personality //' American Anthropologist. 1944. V. 46. P. 1—29; Sidney D. On the Concept of Culture // American Anthropologist. 1944. V. 46. P. 30—44.




Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   14   15   16   17   18   19   20   21   ...   47




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет