Советская повседневность: социологические и исторические аспекты становления
Глава 2. Советская повседневность
жүктеу/скачать 221 Kb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- 2.2. Бум изучения советской повседневности
Глава 2. Советская повседневность2.1. Советская повседневность глазами свидетелейДля того, чтобы посмотреть, как происходило развитие понятия советская повседневность, нужно проанализировать не только новейшие работы, которые появились в третьем тысячелетии, но и узнать, что же писали свидетели этой эпохи, что и будет отражено в этой главе. Нужно сразу отметить, что глава будет небольшой, потому что исследователи того времени не могли беспрепятственно писать монографии о феномене советской повседневности кроме как исключительно с позитивной стороны. Было лишь два пути-либо замалчивать эту тему, либо говорить, но говорить устами вымышленного героя в художественной литературе. Некий посторонний взгляд мы можем найти и у современников СССР, которые не проживали в этом государстве, но имели немалый интерес к тому, что происходило за железным занавесом. Одним из таких исследователей является Данхэм В., который уже в 1976 году задаётся вопросом о советских ценностях. Источником для него прежде всего является художественная литература. Исследователь отмечает, что в послевоенное время наибольшими ценностями для советского народа являлись самопожертвование и аскетизм.8 Вместе с исчезновением культа личности Сталина на первый план выходит частное, люди больше озабочены тем, как построить свой маленький быт, нежели тем, как озаботиться обо всех гражданах. Из-за этого даже возникает своеобразный средний класс, который соглашается быть лояльным к режиму и ценой становятся отдельные жилищные условия, неплохая зарплата инженера или рабочего, которой не все находили применение. 2.2. Бум изучения советской повседневностиОтдельным блоком являются исследования 90-х годов, времени, когда о советской повседневности и её проблемах стало можно говорить открыто. Появляется гигантское количество произведений на данную тему. Чтобы не повторяться друг с другом, авторы говорили о разных эпохах и разных аспектах повседневности. Интересной для меня показалась работа В.В. Кабанова, в которой анализируется такой источник информации как слухи и то, как они влияли на жизнь человека. По мнению В.В. Кабанова, несмотря на заявления официальной пропаганды, что народ живёт в радости от совершаемого, в реальности царила тревожная неизвестность. Зачастую образ героя революции скрывал человека маленького и беззащитного человека без ориентиров. Автор, считая что слухи являются своеобразным зеркалом происходящего в действительности, пишет, что «наша история – это во многом история слухов».9 В слухах передаётся действительно значимая информация, которая через другие источники не может быть передана из-за низкого уровня эмоционального доверия. При длительном путешествии слуха информация сильно искажается и процесс превращается в игру «испорченный телефон», но в тоталитарном обществе слухи всё же остаются довольно важным средством информации. Английский исследователь Ш. Фицпатрик, который тоже рассматривает слухи в своей монографии, считает слухи социальным протестом и способом приспособиться к действительности в одном флаконе.10 Циркуляция слухов- одна из важнейших составляющих социального процесса. Интересен тот факт, что чем более неофициальной информация содержится в слухе, тем более ценной она является. В провинции слухи зачастую заполняли информационный вакуум, который возникал из-за затруднения получения оперативной и достоверной информации. Слухи выражали общественное настроение и мнение, но в то же время и определяли эти вещи. Есть в этой области и парадокс. С одной стороны, слухи соперничают со средствами массовой информации. С другой стороны, газеты и журналы тоже являлись создателями слухов, когда вопросы, поступающие в редакцию, освещались в рубриках «ответы на вопросы читателей». Слухи ощутимо влияли на повседневную жизнь людей, формируя общественное мнение и настроение различных социальных слоёв, возрастных групп и т. д. Известен следующий пример: даже однолошадные и однокоровные крестьяне, которые слышали о конфискациях в 1918 году, немедленно реагировали на ложные слухи об усилении натуральных повинностей, убивая мелкий скот. Итак, слухи являются народным отражением истории повседневной жизни страны и настроения в обществе. Они полны искажений, но зачастую являются единственно возможным источником информации о повседневности людей. Какая же ещё литература о советской повседневности выходила после распада СССР? Нередко авторов интересуют лишь конкретные десятилетия. Так, о 1930-х прежде всего принято говорить с точки зрения экономики, ведь это то, что советские люди хотели восстановить после катаклизмов 1920-х голов. Так, Осокина Е. А. в своей работе «За фасадом сталинского изобилия. Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации» анализирует потребительские практики 1930-х годов. В работе говорится о том, что государство давало доступ к различным благам неравномерно, из-за которых формировались дефицит и иерархия потребностей, что привело к формированию чёрного рынка.11 О 1930-х выходит и литература в эмиграции. Например, С. Коткин пишет о том, как формировались понятия трудовой дисциплины и политической лояльности. Автор говорит о том, что эпоха Советского Союза сопоставима с эпохой просвещения, где в основе лежит идея о возможности управления обществом на почве рациональности.12 Работы о 40-х и 50- годах имеют уже не такой материальный интерес, исследователям становится интересно, как трагические события повлияли на обычного советского человека. Одной из таких работ является «Послевоенное советское общество: политика и повседневность. 1945-1953» Зубковой Е.Ю. В этом исследовании показаны настроения советских людей в послевоенное время. Материалом для автора становятся не только письма, мемуары, дневники, но и специфический источник информации- сводки органов госбезопасности. В монографии показан огромный диапазон мнений о многочисленных проблемах советской повседневности: о голоде, преступности, религии, геополитике и т.д.13 О 60-х принято говорить как о времени возрождения массовой культуры. В СССР начинают творить не отдельные гении, повсеместно появляются группы молодых людей, заинтересованных в культуре. Зачастую эти группы неофициальные или полуофициальные. Самые громкие события 60-х годов так или иначе связаны с культурой: Бульдозерная выставка, реакция Хрущёва на выставку новых советских художников и т. д. Из этого впоследствии появится самобытный советский художественный мир- московский концептуализм, предшественник современного русского искусства. Вот и Вайль П. и Генис А., анализируя повседневность советского человека, выделяют категории культуры, которые формировали мир советского человека. Сами же авторы говорят об этом времени как о времени утопии.14 Но наибольший интерес в исследованиях 1990-х годов с точки зрения философской антропологии для нас представляет работа Лебиной Н. Б, которая привнесла социологический подход в изучение советской повседневности. На базе личных записей советских граждан автор реконструирует понятия нормы и аномалии, эти понятия Лебина Н. Б. использует в качестве концептуальной основы для анализа различных форм повседневной жизни. Интересно, что в советское время нормы с лёгкостью становились аномалиями (например, религиозные практики), а аномалии становились нормами. В книге выделяются два не очевидных вывода: нэп ознаменовался «возрождением привычных бытовых практик», а «великий перелом» - переходом «к аномальным практикам повседневности».15 Подход Лебиной Н. Б. вызвал неоднозначную оценку. Например, А. С. Сенявский пишет о том, что некорректно «сводить все многообразие городской жизни к социально ущербным, маргинальным или патологическим проявлениям».16 Избранная автором концептуальная схема может показаться жёсткой, но книга не только выделяет социальные аномалии в жизни Ленинграда освещаемого периода, но и показывает процесс трансформации обыденных стереотипов и норм поведения и различные схемы советской повседневности. Автор выделяет два способа нормирования повседневности: прямой (например, когда государство выделяет талоны на продукты питания) и косвенный, когда повседневность выстраивается исходя из интересов, досуга и личной жизни индивида. С досугом автор связывает множество проблем повседневности: длительность рабочего дня, самодеятельность, карточные игры, танцы. В связи с частной жизнью рассматриваются проблемы семьи, воспитания детей, сексуальности и интимных отношений. Есть в работах 1990-х и реконструкция повседневности, где советская повседневная жизнь сравнивается с постсоветской. В частности, С. Г. Климова пишет, что на смену социально-профессиональному статусу как главному критерию самоидентификации пришло описание себя и других как людей без статуса, поэтому человек начинает ориентироваться, опираясь наличные связи и контакты, а не на надеясь на помощь социальных институтов.17 жүктеу/скачать 221 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|