Становление карачаевской литературы

     Воодушевленный грандиозностью социалистической стройки, поэт воспринимает завод как огромное живое существо и вступает с ним в разговор, чтобы узнать мысли и цели великана. В патетическом монологе завода раскрывается его роль в жизни страны, в жизни горцев, а также международное значение промышленного строительства в СССР:

     ...Я создам машины для сельского хозяйства

     Заведу и заставлю работать

     Их на социализм.

     Узы, связывающие рабочего и крестьянина,

     Сниму с их плеч тяжелый груз,

     Я уничтожу частную собственность и эксплуатацию,

     Я приближу страну, к      социализму, И построю его на земле.

     Вот это и есть моя цель, мое стремление.

     Пусть это дойдет до каждого,

     Вплоть до тех отставших, что живут в самых горах.

     Да сгинет частная собственность, да укрепится

                         равенство,

     Пусть растет общественное достояние, несущее

                         благо народу.

     Стихотворение «Сельмаш» написано И. Каракотовым в 1929 году, и «оно, пожалуй,— читаем у -П. Балтина,— первая попытка в карачаево-балкарской литературе показать социалистическую индустрию... гиперболические эпитеты («железнорукий», «стальногрудый») вся эта огненно-солнечная, дымно-металлическая картина напоминает нам эйдологию русской «Кузницы».2

     На стихах Каракотова, посвященных социалистическому строительству, особенно отчетливо можно проследить и объяснить явление, характерное для раннего периода карачаевской поэзии. Мы не найдем здесь влияния крупнейших поэтов 20-х годов - - Э. Багрицкого, С. Есенина, Н. Асеева, Д. Бедного, А. Безыменского и др., очевидно, потому, что одни из них шли путем сложных идейно-формальных исканий, другие писали очень злободневно и конкретно, а кроме того, каждый из них обладал ярко выраженной поэтической индивидуальностью, которой непросто было подражать, не владея культурой поэтического труда.

     2 П. Балтии. «Революционные песни» Иссы Каракотова. Сборник трудов Карачаево-Черкесского государственного педагогического института, вып. 2. Нальчик, 1959, стр. 216.

А творчество поэтов Пролеткульта и «Кузницы» было ближе по своей идейной страстности, романтической восторженности; в их стихах была патетика, риторичность, гиперболизация, абстрактный коллективизм и символичность, которые, с одной стороны, позволяли отразить в самой общей. эмоционально-приподнятой форме новые идеи и явления современности, а с другой стороны, не требовали психологического анализа и изображения духовного мира личности, самобытности и зрелости лирического характера. Неудивительно, что влияние поэтики Пролеткульта и «Кузницы» сильно ощутимо в творчестве начинающих поэтов Карачая, стремившихся по-новому говорить о новом. Недаром рисунок на обложке книжки И. Каракотова «Революционные песни» повторяет оформление журнала «Кузница» — издания группы пролетарских поэтов, вышедших в 1920 г. из Пролеткульта.1

     Певец нового времени И. Каракотов не мог пройти мимо такой острой темы, как раскрепощение женщины.

Тема эта была одной из основных тем в литературах Советского Востока тех лет. В стихах «Материнство» («Аналыкъ»), «Жалоба девушки-горянки» («Таулу къызны тарыгьыуу»), «Солнце осветило» («Кюн тий-ди») автор выразил стремление горянок вырваться из патриархального рабства:

     В оковах,И были похожи на соловьев,

     Заключенных в железную клетку.

     Мы взмахиваем крыльями,

     Чтобы взлететь в воздух,

     Чтобы черные тучи Разметать с нашего пути.

     Чтобы откинуть ржавую пелену,

     Взглянуть на мир Широко раскрытыми очами,

     Сбросить гнилые обычаи.      Чтобы увидеть ясным то солнце,

     Которое тускло светит,

     Чтобы зажить свободными,

     Овладев знаниями и науками.

     Непременным условием подлинного раскрепощения женщины И. Каракотов считает просвещение и участие в общественно-полезном труде; В патетическом монологе поэт возносит хвалу науке, которая ...

     Поднимает хозяйство,

     Развивает народы,

     Проводит железные дороги,

     Учит мореходству.

     Воспевая культуру, И. Каракотов должен был неизбежно придти и пришел к разоблачению невежества. Гнев борца кипит в стихотворении «Открой глаза» («Кёз ач»), направленном против религии. Начиналась коллективизация. В Карачае, тсак и повсюду в Советском Союзе, она вызвала обострение классовой борьбы, ожесточенное сопротивление баев и духовенства. Мусульманская религия на протяжении веков объявляла священным не только социальное, но и имущественное неравенство. Как собственную задачу понял поэт необходимость разоблачать реакционную сущность догм ислама. Широко разрабатывавшаяся в поэзии 20—30-х годов форма диалогического стиха, к которой прибег здесь И. Каракотов, представляет своеобразную драматизацию лирики. Использование диалога спорящих о религии в качестве композиционного приема могло явиться также отражением антирелигиозных диспутов и докладов, тех лет. Поэт призывает читателей вспомнить прошлое, когда

     Правды не было ни в сердцах, ни в делах,

     О ней говорилось только в лживых речах;

     Когда вся правда состояла в том, что богачи,

     Взобравшись на высокое плодоносящее дерево,

     Оплевывали народ, оставшийся под ним.

     Несправедливость жизни оправдывалась религией, лживое перо начертало законы корана, «чтобы вселить страх в сердца бедняков, заставить их покорно трудиться на богачей и князей». Монолог комсомольца, следующий за авторским вступлением, представляет собой образчик ораторской речи, изобилующий риторическими вопросами и восклицаниями. Он направлен против ислама, восхваляющего власть богатых и сильных, оправдывающего жестокость и насилие. «Праведные пути аллаха» — это пути, залитые кровью угнетенных и слезами сирот. Сама стория человечества — история р.ая для богатых и ада для бедных— доказательство того, что мудрого и справедливого аллаха не существует. Поэт устами комсомольца говорит:

     Иного мира я не знаю,

     Иного рая, иного ада я не вижу.

     В стихотворении разоблачена античеловечная воинственность ислама. В зеленом знамени газавата видит он символ вражды между народами. Картина мира, создаваемая мусульманским богословием, представляется ему фантастическим отражением жизни человека на земле, вражда религий истолковывается им как борьба, используемая эксплуататорами для порабощения трудящихся. Комсомолец задает мулле вопросы, продиктованные жизнью:

     Почему аллах разъединил нас?..

     Почему кровь гяура позволено проливать

                         мусульманину?..

     Почему религия враждебна жизни?,.

     Но мулла не в состоянии дать вразумительных ответов. Оптимизм материалиста, верящего в силу человеческого разума, в победу света над тьмой, придает монологам комсомольца то гневно-патетические, то саркастические интонации. Логичным и убедительным доводам комсомольца мулла может противопоставить только заплесневелые формулы религиозных проповедей. Речь муллы построена на сатирическом приеме саморазоблачения:

     Не батрача, что бы он ел?

     У одного — скот, у другого — рабочие руки,

     И оба поэтому сыты.

     Комсомолец и мулла не являются полнокровными реалистическими персонажами. Они всего лишь рупоры двух враждебных идеологий, и автор прибегает к ним для более резкого противопоставления. Однако в самом появлении этих персонажей можно усмотреть зачатки эпического отображения жизни. Эта линия его творчества получила дальнейшее развитие в поэме «Бай и батрак», в основу которой было положено событие, имевшее место в действительности: татарин-батрак был убит своим хозяином, не пожелавшим отдать ему заработанный скот.1 В поэме четко выделяются компоненты сюжета: завязка — наем батрака, кульминация — разговор кулака с батраком перед убийством, развязка — убийство. Однако описательных моментов в поэме очень мало, преобладают элементы лирического, эмоционального переживания рассказчиком событий и диалоги героев. Персонажи поэмы наделены индивидуальными чертами.Батрак честен,доверчив,искренен, трудолюбив. В образе кулака заострены черты лицемерия, вкрадчивой хитрости, жестокости. Однако индивидуализация этих образов еще не глубока. Их характеры раскрываются преимущественно в прямой и косвенной речи, дополняемой авторскими комментариями. Композиция поэмы основана на контрасте: в первой ее части кулак улещивает доверчивого парня:

     Не обделю тебя,

     Выплачу все,

     Что будет тебе причитаться.

     Поверь моему слову:

     Не буду тереть его, жалегочи тебя,

     Желая угодить тебе...

     Если будет угодно аллаху,

     В жены возьмешь мою дочь

     И станешь владельцем

     Моего достояния, моего хозяйства. Этим словам противостоит авторское повествование о тяжелой жизни батрака, разоблачающее лицемерие бая и его гнусные замыслы. Противоречие между посулами кулака и его истинным отношением к батраку раскрывается в драматическом диалоге перед убийством. В нем до конца обнажается социальная сущность характеров. В душе батрака происходит мгновенный перелом: исчезает покорность, вспыхивает ненависть и протест. Не мольба о пощаде, а слова проклятия срываются с его уст. Чувство собственника порождает в бае жестокость, делает его зверем. Эту-то его звериную сущность и показывает поэт.

     Поэма обрамлена вступлением и заключением. Если первое из них является экспозицией к поэме, то заключение дано в форме, очень близкой народному причитанию-сарнау, вносившему лирическую струю в исторических песнях. Однако здесь заключена не только эмоциональная реакция на происшедшее, но и осмысление изображаемого в социально-политическом плане. Конкретное событие приобретает типический характер. Исторический факт, становясь предметом поэтического изображения, помогает поэту преодолеть обнаженную декларативность и абстрактность.

     Здесь в поэме Каракотова уже нет разрыва между образным мышлением художника и новой тематикой, новыми идеями. Тема борьбы нового со старым в сознании человека и проблемы социальных взаимоотношений, разрабатываемые Каракотовьгм на материале жизни его родного народа, органически связаны с миром его поэтических представлений и ассоциаций.

Оставаясь романтическим по духу своему, это произведение освобождается от излишне абстрактных и «ультраромантическкх» образов, приобретая в известной мере простоту и жизненную конкретность.

     В целом же творчество Йссы Каракотова характеризуется ярко выраженными чертами революционного романтизма. По духу оно близко к пролетарской поэзии 20-х годов, заметно и формальное ее влияние: те же декларативность, абстрактность и схематизм, символичность. Но, с другой стороны, его поэзии присуща яркая образность народного мышления, эмоциональный накал, выражающийся ярче всего в патетике и сатире. Поэзия И. Каракотова лирична, но уже намечается попытка выйти за рамки малых лирических жанров — создать произведение, более крупной формы, лиро-эпическую поэму.

     В стиле поэзии Каракотова постепенно сливались ораторские приемы агитационно-публицистической речи с эмоциональной, повествующей манерой народных лиро-эпических песен, а в поэтическом языке им соответствовала социально- политическая терминология, техницизмы, с одной стороны, и народная фразеология, лексика — с другой. Уже намечается тенденция к преодолению характерного для молодой литературы отсутствия органической связи между образной системой и новыми темами в поэзии. Так, например, тема индустриализации, перенесенная умозаключительно в карачаевскую поэзию приводит к тому, что новое передавали в образах давно сложившихся. Но фольклорные традиции в поэтике Каракотова не связаны с целеустремленным освоением их. Они — естественная почва, породившая его талант. Сознательное обращение к фольклору началось с Азрета Уртенова.

     Заслуга Каракотова как зачинателя карачаевской - поэзии заключается и в разработке жанров пейзажной лирики, революционной песни, стихотворного диспута, лиро-эпической поэмы.

     Мироощущение Иссы Каракотова роднит его творчество со всей молодой многонациональной поэзией советского народа. Самое яркое ощущение, рождающееся при сравнении его творчества с фольклорными произведениями,— это ощущение того, что перед духовно раскрепощенным человеком распахнулся огромный мир во всем его многообразии, богатстве и красочности, а сердцем и разумом его овладела прекрасная, возвышенная идея невиданного социального переустройства жизни всего человечества. Человек осознал свои силы и способности и стремится отдать их на благо людям,

     АЗРЕТ УРТЕНОВ

     Моя поэзия

          крепко связана с жизнью.

     В классовой борьбе,

          в классовой войне

          кипят мои годы.

     Не до развлечений

          на тоях,

          не до девушек-красавиц

          моим песням.

     ................................

     Эй... дорогой

          с классовым врагом.

     Победив врага

          и похоронив его,

     Я сложу песню

          своим стройным горам!—

               (Стих. «Трудящимся колхозникам-животноводам») —

так верно охарактеризовал целеустремленность своего творчества карачаевский поэт Азрет Уртенов. Он был прежде всего поэтом-борцом за новое, поэтом-агитатором и воспитателем масс.

     Основная тема его поэзии — это тема борьбы нового со старым в социально-политических отношениях, в быту и в сознании людей. Об этом говорят сами названия его стихотворений: «Старое время», «Прежде и теперь», «В те времена», «Недавно» и др. Почти в каждом произведении дан этот контраст между прошлым и настоящим в жизни тружеников, в жизни горцев.

     Поэт делает попытку осмыслить в поэтических образах историю своей Родимы, обосновать неизбежность революции, ее закономерность.

     Интересны в этом отношении два его стихотворения «Кавказские горы»1 и «Эльбрусу».2 Если в первом даны картины природы Кавказа, то в стихотворении, посвященном Эльбрусу, уже возникает поэтическое олицетворение - образ седовласого старца, свидетеля многовековых страданий и гнета, господствовавших в его владениях. Поэт не осуществил здесь своего замысла до конца, но-тенденцию к историзму мы ощущаем ясно.

     В его поэзии развиваются мотивы, характерные для всей карачаевской поэзии 20—30-х годов: революционные, антирелигиозные,культурно-просветительные, появляется и нечто новое, в частности, он первым пишет стихи для детей; стремясь осмыслить роль художника в обществе, он поднимает тему поэта и поэзии.

Поэтическую декларацию представляют его стихи «Я начал» (1929 г.) и «Перу и тетради» (1934 г.), ее дополняют такие стихотворения, как «Сон кузнеца», первому съезду животноводов», «Приветствие съез-iy инженеров человеческих душ».

Утверждая, что его творчество рождено Октябрем, 'ртенов рассматривает поэзию как оружие в классовой юрьбе, как вклад поэта в дело культурной революции. то стремление определить свое место в строю роднит с другими советскими писателями и поэтами. Для того чтобы стала понятной специфика и эволюция творчества Уртенова, необходимо обратиться к его биографии

     2 Ертенланы Азрет.(Къартджуртлу). Эркинлик джил-гинлери,Къарачай миллет басма ханада басылды, 1929, стр. 7—8.

     Азрет Уртенов родился в 1907 году в самом древнем ауле Карачая — Карт-Джурте, где и прошло его детство (поэтому он и выступал под псевдонимом «Азрет из Карт-Джурта»). Здесь он окончил мусульманскую школу повышенного типа (медресе) и аульную начальную школу на русском языке. В 1926 году он окончил Симферопольское педагогическое училище. И учеба в медресе, где он познакомился с образцами классической литературы Востока, и Симферопольское училище, имевшее тесное соприкосновение с оживленной литературной жизнью Крыма начала 20-х годов, обусловили, несомненно, те стилевые особенности, которые определились в творчестве поэта.

     И хотя мы не имеем прямых и непосредственных фактов и указаний, свидетельствующих о встречах Уртенова с русскими писателями, находившимися в то время в Крыму, или участия в различных литобъединениях и кружках, тем не менее следы особенностей литературной жизни, а также произведений, создававшихся в то время, так или иначе чувствуются в творчестве Уртенова. Нам представляется, что именно благодаря тому, что он оказался в ту пору в Крыму, где проходили его самые восприимчивые студенческие годы, так разносторонне и так разнообразно проявился его талант, и так настойчива была его учеба мастерству.

     Единственное сохранившееся стихотворение автобиографического характера «Крым»2 свидетельствует, что эти влияния во многом были непосредственны и сыграли свою роль в эволюции его творчества.

Начало творческого пути Азрета Уртенова совпадает с началом возрождения его народа. Он так же, как и Исса Каракотов, начал печататься на страницах газеты

     2 См. Ертенлани Азрет (Къартджуртлу). Эркинлик джилтинлери. Къарачай миллет басма ханадэ басылды, J929,

«Таулу джашау», являясь ее корреспондентом. Впервые он выступил в печати в 1926 году.1

     Современная ему критика упрекала Уртенова в обилии арабизмов: «За последние годы выдвинулся Азрет Уртенов. Крайнациздатом выпущен небольшой сборник его стихотворений, которые не все одинаково художественно сильны. Некоторые из них говорят о том, что автор не лишен дарования, но ему надо прочно усвоить мысль о необходимости освобождения от арабского влияния и серьезной учебы, не прекращая работы над карачаевской поэзией».3

     Проблема влияния арабской литературы на складывающуюся карачаевскую литературу-проблема очень интересная. Историческая неизбежность существования этого влияния понятна: мусульманское вероисповедание, насаждавшее шариат среди народностей Северного Кавказа, порождало в быту, нравах и социальных взаимоотношениях горцев ряд моментов, родственных народам Востока. Та немногочисленная интеллигенция, которая выступила в роли зачинателей карачаевской литературы, самим образованием уже была приобщена к восточной культуре и пользовалась арабским языком. Творчество Азрета Уртенова наиболее показательно ,в этом отношении. Его поэзия еще не обрела новых форм, она развивалась в привычных нормах восточной поэзии. Стихи, в которых поэт использовал эти традиции, обретали большую формальную законченность, композиционную стройность. Таким путем шли поиски совершенствования поэтического мастерства, овладения профессиональным искусством.

 

     1 Альманах (Къарачай совет художество литературасыны юлгюлери). Биринчи кесеги. Къарачай облнациздат, Микоян-Шахар, 1936, стр. 8 (Стих. «Октябрь байрамы») «Праздник Октября», см. «Таулу джашау», 1926, 19.X1I, № 92 (119).

     3 Ислам Карачайлы. Писатели и поэты Карачая. «На подъеме», Ростов-на-Дону, 1929, № 2, стр. 72.

 

     Поэт-агитатор и борец за подъем культуры родного народа, Уртенов очень умело использует традиции восточной дидактической поэзии в своих стихах на злободневные темы, хотя порой ему недостает глубины мысли и он становится риторичен. Обращение к традициям восточной поэтики способствовало шлифовке его таланта, но, с другой стороны, и ограничивало возможности раскрытия творческой индивидуальности Уртенова. Более того, это, как мы увидим ниже, противоречило его таланту реалиста, стремившегося живо и ярко рисовать жанровые и бытовые картины из жизни своего народа, непринужденно и просто говорить о себе.