Сто великих пророков и вероучителей москва "вече" 2003

приобрел славу Доброго защитника и всеобщую любовь в Москве.

1 ¦ т'

454

В 1648 г. скончался новгородский митрополит Афанасий. Царь, избирая ему

преемника, всем другим предпочел своего любимца, и бывший тогда в Москве

иерусалимский патриарх Паисий по царскому желанию рукоположил Новоспасского

архимандрита в сан новгородского митрополита. Это место было вторым по значению

в русской иерархии после патриаршества. Сделавшись новгородским владыкою, Никон

впервые показал свой суровый властолюбивый нрав. Тогда же он сделал первые шаги

к исправлению богослужения, поскольку в то время оно отправлялось на Руси

нелепо: духовные, боясь пропустить что-нибудь из установленного ритуала, для

скорости разом читали и пели в два-три голоса (этот порядок получил название

"многоголосия"): дьячок читал, дьякон говорил ектению, а священник возгласы, так

что слушающим ничего нельзя было понять. Многие, впрочем, к этому и не

стремились. Пишут, что молящиеся в те годы зачастую держали себя в церкви как на

базаре: стояли в шапках, громко разговаривали и сквернословили. Понимание

богослужения как своего рода мистического общения человеческой души с Богом было

чуждо не только большинству мирян, но и многим духовным, j Новый митрополит

велел прекратить эти обычаи и повел упорную борьбу с 3 многоголосием, невзирая

на то что его распоряжения не понравилось ни ду- | ховным, ни мирянам. Для

придания службе большего благочиния Никон за- ' имствовал киевское пение. Каждую

зиму он приезжал в Москву со своими певчими, от которых царь был в восторге. В

1650 г. во время новгородского бунта горожане показали сильную нелюбовь к своему

митрополиту: когда он вышел уговаривать мятежников, его принялись бить и кидать

в него камнями, так что едва не забили до смерти. Никон, однако, просил царя не

гневаться на виновных.

В 1652 г., после смерти патриарха Иосифа, духовный собор в угоду царю избрал

Никона на его место. Он упорно отказывался от этой чести до тех пор, пока сам

царь в Успенском соборе на виду бояр и народа не поклонился Никону в ноги и не

умолил его со слезами принять патриарший сан. Но и тогда он посчитал нужным

обговорить свое согласие особым условием. "Будут ли меня почитать как

архипастыря и отца верховного и дадут ли мне устроить церковь?" - спросил Никон.

Царь, а за ним власти духовные и бояре поклялись в этом. Только после этого

Никон согласился принять сан. Просьба Никона не была пустой формальностью. Он

занял патриарший престол, имея в голове сложившуюся систему взглядов на церковь

и государство и с твердым намерением придать русскому православию новое,

невиданное прежде значение. Вопреки явно обозначившейся с середины XVII в.

тенденции к расширению прерогатив государственной власти за счет церковной (что

должно было в конце концов привести к поглощению церкви государством), Никон

являлся горячим проповедником симфонии властей. В его представлении светская и

духовная сферы жизни должны были сохранять полную самостоятельность. Патриарх в

религиозных и церковных вопросах, по его мнению, был таким же неограниченным

властителем, как царь в мирских. В предисловии к Служебнику 1655 г. Никон писал,

что Россия получила от Бога "два великих дара" - царя и патриарха, которыми все

строится как в церкви, так и в государстве. Впрочем, и на светскую власть он

смотрел через призму духовной, отводя ей только второе место. Архиерейство он

сравнивал с солнцем, а царство - с месяцем и пояснял это тем, что церковная

власть светит душам, а царская - телу. Царь, по его понятиям, был призван от

Бога удержать царство от грядущего антихриста и для этого ему надлежало снискать

Божию

благодать. Никон, как патриарх, должен был стать учителем и наставником царя,

ибо, по его мысли, государство не могло пребывать без высших, регулирующих его

деятельность церковных идей.

Вследствие всех этих соображений Никон без малейшего смущения, как должное,

принял огромную власть, которую Алексей Михайлович охотно предоставил ему в

первые годы его патриаршества. Сила и влияние Никона в это время были огромны.

Отправляясь в 1654 г. на войну в Малороссию, Алексей Михайлович доверил

патриарху свою семью, свою столицу и поручил ему наблюдение за правосудием и

ходом дел в приказах. Во время двухлетнего отсутствия царя Никон, официально

принявший титул великого государя, единолично управлял всеми государственными

делами, причем знатнейшие бояре, ведавшие различными приказами, должны были

ежедневно являться к нему с докладами. Нередко Никон заставлял бояр долго ждать

приема на крыльце, даже если в это время был сильный холод, и затем, допустив к

себе, требовал докладывать стоя, сделать ему земной поклон. Все боялись

патриарха - ничего важного не предпринималось без его совета и благословения.

В церковных делах Никон явил себя таким же неограниченным властителем, как в

государственных. В соответствии со своими представлениями о значении церкви в

жизни общества, патриарх принимал строгие меры для укрепления дисциплины

духовенства. Он всерьез хотел сделать из Москвы религиозную столицу, подлинный

Третий Рим для всех православных народов. Но чтобы русская церковь отвечала

своему назначению, она должна была стать просвещенной. Никон заботился о

повышении культурного уровня духовенства: завел библиотеку с сочинениями

греческих и римских классиков, устраивал типографии, выписывал киевских ученых

для перевода книг, учреждал школы иконописи и образовательные и наряду с этим

заботился о благолепии богослужения. Вместе с тем он стремился привести русскую

церковную службу в полное соответствие с греческой, уничтожив все обрядовые

отличия первой от второй. Это была застарелая проблема - о ней уже несколько

десятилетий вели разговоры, но никак не могли приступить к ее разрешению. Дело

на самом деле было очень сложным. Испокон веков русские православные пребывали в

полной уверенности, что сохраняют христианское богослужение в полной и

первозданной чистоте точно таким, каким оно было установлено отцами церкви.

Однако восточные иерархи, все чаще наезжавшие в Москву в XVII в., стали

укоризненно указывать русским церковным пастырям на многочисленные отклонения

русского богослужения от греческого как на недопустимые, могущие расстроить

согласие между помес-

456

100 ВЕЛИКИХ ПРОРОКОВ И ВЕРОУЧИТЕЛЕЙ

многочисленные разночтения с греческими Отсюда возникала мысль о вкравшихся в

эти книги ошибках и о необходимости найти и узаконить единообразный правильный

текст.

архимандритов, игуменов и протопопов. Царь со своими боярами присутствовал на

его заседаниях. Обратившись к собравшимся, Никон прежде всего привел грамоты

вселенских патриархов на учреждение московского патриаршества (как известно, это

произошло при царе Федоре Ивановиче в самом конце XVI в ). Патриархи указывали в

этих грамотах на некоторые отклонения в русском богослужении от тех норм, что

установились в Греции и других восточных православных странах После этого Никон

сказал: "Надлежит нам исправить как можно лучше все нововведения в церковных

чинах, расходящиеся с древними славянскими книгами Я прошу решения, как

поступать: последовать ли новым московским печатным книгам, в которых от

неискусных переводчиков и переписчиков находятся разные несходства и несогласия

с древними греческими и славянскими списками, а прямее сказать, ошибки, - или же

руководствоваться древним, греческим и славянским текстом, так как они оба

представляют один и тот же чин и устав?" На этот вопрос собор дал ответ:

"Достойно и праведно исправлять, сообразно старым харатейным и греческим

спискам".

Никон поручил исправление книг киевскому монаху-книжнику Епифа-нию Славицкому и

греку Арсению Всем монастырям было дано указание собирать старые харатейные

списки и присылать их в Москву Отправленный патриархом в Грецию Арсений Суханов

привез с Афона пятьсот рукописей, в том числе и очень древние. Вскоре собрали

новый собор, на котором было постановлено, что отныне следует креститься тремя,

а не двумя перстами А тем, кто будет креститься двумя перстами, пригрозили

проклятием. Это решение привело в смущение многих священников Особое

неудовольствие вызвало оно в кружке "ревнителей благочестия", который сложился в

Москве еще до патриаршества Никона. Возглавляли его царский постельничий боярин

Федор Ртищев, царский духовник Стефан Вонифатьев и протопоп Казанского собора

Иван Неронов. Затем все большее значение стал играть в нем протопоп Аввакум

Петров.

Аввакум родился в 1621 г. в селе Григорово Нижегородского уезда в семье попа.

Отец его сильно пил и умер, когда мальчику едва исполнилось 15 лет. Мать

Аввакума, Мария, была, как он сам о ней пишет, "молитвенница и постница". Во

многом под ее влиянием Аввакум пристрастился к чтению духовных книг и приобрел в

этой области глубокие познания. Он вообще был юноша очень способный - имел дар

слова и исключительную память Его церковная карьера (к которой он был

предназначен во многом уже своим рождением в семье священника) развивалась

успешно в 21 год Аввакума рукоположили в дьяконы, в 23 года избрали попом, а в

31 год- протопопом (старое название протоиерея). Повсюду, где довелось служить

Аввакуму (вначале это было село Лопащи, а потом город Юрьевец-Повольский),

молодой

священник требовал от паствы безусловного благочестия и боролся с многоголосием.

Он смело уличал в мздоимстве местных "начальников", унимал от "блудни" баб и

налагал на провинившихся прихожан строгие наказания. Возмущенные его непомерной

строгостью жители Лопащи несколько раз избивала Аввакума батожьем прямо посреди

улицы, а юрьевцы изгнали его из своего города

Лишившись своего прихода, Аввакум в 1651 г. перебрался в Москву и стал

помощником Неронова- заменял его во время отлучек, читал народу священные книги

и поучения и вскоре приобрел известность как замечательный проповедник Неронов

ввел приезжего протопопа в кружок "ревнителей благочестия", а потом представил

его царю Алексею Михайловичу Вместе со своими друзьями Аввакум поддержал

возведение Никона на патриарший престол От нового патриарха "ревнители" ожидали

восстановления древнего порядка в богослужении. Отчасти их ожидания оправдались.

Но затем никоновские реформы приняли такой оборот, какой эти поборники русской

старины никак не могли одобрить. В феврале 1653 г. патриарх велел московским

попам креститься тремя перстами, а земные поклоны во время службы заменить

поясными Иван Неронов отказался подчиниться этому указу, за что в августе его

лишили сана и сослали в Спасо-Каменный Вологодский монастырь Аввакум сопровождал

несчастного часть пути, тепло простился с ним, а по возвращении в Москву прочел

на паперти для прихожан собственное "поучение", в котором (по свидетельству

доносчика Ивана Данилова) " . .лишние слова говорил, что и не подобает говорить"

Реакция последовала незамедлительно - Аввакума также взяли под стражу и посадили

на цепь в Андроньевом монастыре Архимандрит с братиею пытались выговаривать ему

за непокорство В ответ Аввакум обвинил патриарха в ереси и отлучил его "от

писания" Через несколько месяцев по царскому указу его вместе с женой и детьми

"за ево много безчинство" сослали в далекий Тобольск.

Тамошний архиепископ Симеон встретил Аввакума с сочувствием и дал ему приход По

своему обыкновению протопоп зорко следил за нравственностью и правоверием своей

паствы. Его благочестие вскоре принесло ему известность. Не только горожане, но

и жители окрестных сел приходили к нему за поучением и советом в вопросах веры.

Но, с другой стороны, из-за резких проповедей и непримиримого характера Аввакум

нажил много врагов На протопопа пошли жалобы. Наконец слухи о его энергичных

выступлениях против реформы дошли до Никона. Из Москвы был прислан указ - ехать

Аввакуму дальше в ссылку на Лену. Всего он провел в Тобольске около полутора

лет. В 1655 г. Петровы добрались до Енисейска, где их застал другой указ -

следовать Аввакуму в качестве полкового священника на восток в

458

100 ВЕЛИКИХ ПРОРОКОВ И ВЕРОУЧИТЕЛЕЙ

быть там Аввакуму полковым священником. Во время этого похода Аввакуму и его

семье пришлось пережить много страданий. Пашков оказался невежественным, грубым

и жестоким самодуром. Казни, плети, кнуты и пытки служили у него обыкновенными

средствами поддержания дисциплины среди подчиненных. Аввакум попытался

внушениями обуздать его жестокость, за что был нещадно бит кнутом. Впрочем,

сломить этим истязанием волю мятежного протопопа Пашкову не удалось. Не помогло

и другое, более строгое наказание - осенью 1656 г. он на шесть недель посадил

Аввакума в Братский острог (все это время протопоп провел в "студеной башне",

где, как он писал, "коли покормят, коли нет"). Из заточения он вышел таким же

неуступчивым, каким был прежде. Пашкову пришлось смириться с его непокорностью,

но он не переставал истязать Аввакума.

Путь в Даурию был очень тяжелым. Два лета экспедиция брела по берегам рек, а

зимами "волочилась за волоки, чрез хрепты". Протопоп Аввакум с двумя сыновьями-

подростками тащил нарты, а жена с младенцем и дочь шли пешком. Позже Аввакум

писал: "...робята - те изнемогут и на снег повалятся, а мать по кусочку пряничка

им даст, и оне, съедши, опять лямку потянут". Переправившись через Байкал, отряд

двинулся вверх по Хилке. Продовольствие кончилось. Казаки терпели жестокий

голод. Семья протопопа питалась травами и сосновой корой, ела павших лошадей и

найденные по дороге трупы животных, зарезанных волками. Два его маленьких сына,

не вынеся трудностей, умерли. Но сам Аввакум стойко переносил лишения и старался

облегчить страдания другим несчастным. В дороге к нему приводили многих больных

и убогих Он же "по обычаю сам постился и им не давал есть, молеб-ствовл и маслом

мазал". Некоторые больные получили выздоровление, особенно те, кто мучились "от

бесов". Тяжелейшая экспедиция продолжалась пять лет. Только в 1661 г. из Москвы

пришел указ, разрешавший Аввакуму возвратиться в столицу.

* * *

Первая ссылка Аввакума совпала с годами наивысшего могущества Никона. Задавив

текстом, тщательно сверенный с греческим. В апреле 1656 г. специально созванный

собор утвердил все внесенные в него изменения. Но когда новые богослужебные

книги вместе со строгим приказом креститься тремя перстами дошли до местных

священников, поднялся всеобщий ропот. Оказалось, что все богослужебные чины

стали короче, причем были выброшены многие песнопения и формулы, которым

придавался особенный магический смысл. Литургия вся была переделана, хождение на

крестных ходах установлено против солнца. Имя Исус исправлено в Иисус. Подвергся

правке даже текст символа веры. По понятиям того времени подобные перемены не

могли казаться пустым делом. Многие рядовые монахи и попы пришли к убеждению,

что прежнюю православную веру пытаются заменить другой. Присланные из Москвы

книги отказывались принимать и служили по старым. Соловецкий монастырь одним из

первых воспротивился нововведению. Его пример придал воодушевления другим

противникам Никона

ПАТРИАРХ НИКОН И ПРОТОПОП АВВАКУМ ПЕТРОВ 459

Патриарх обрушил на ослушников жестокие репрессии. В ответ со всех сторон к царю

пошли жалобы на своеволие и лютость патриарха, его гордыню и своекорыстие. В

самом деле, поведение патриарха давало много поводов для нареканий. Он мог,

например, потребовать со всех церквей Московского государства 500 голов лошадей

и преспокойно разослать их по своим вотчинам; он повысил патриаршую пошлину до

такой степени, что один челобитчик написал - "татарским абызам жить гораздо

лучше". Помимо этого Никон требовал экстренных взносов на затеянное им

строительство Нового Иерусалима и других монастырей. Рассказывали о его

высокомерном и жестоком обращении с клириками, приезжавшими в Москву, ему ничего

не стоило посадить священника на цепь за какую-нибудь незначительную небрежность

в исполнении своих обязанностей, мучить его в тюрьме или сослать куда-нибудь на

нищенскую жизнь.

Возле Алексея Михайловича также нашлось много бояр - недругов Никона. Они

негодовали на патриарха за то, что он постоянно вмешивался в мирские дела, и

твердили в один голос, что царской власти не слыхать, что посланцев патриарших

бояться больше, чем царских, что патриарх не довольствуется уже равенством

власти с великим государем и стремится превысить ее, вмешивается во все дела,

приказы от себя посылает, дела всякие без воли государя из приказов берет,

многих людей обижает. Усилия никоновых недоброжелателей не остались тщетными: не

ссорясь открыто с Никоном, Алексей Михайлович начал постепенно отдаляться от

патриарха. По мягкости характера он долго не решался на прямое объяснение,

однако на место прежней дружбы пришли натянутость и холодность.

Летом 1658 г. произошел явный разрыв- царь несколько раз не пригласил патриарха

на придворные праздники и сам не присутствовал на его богослужениях. Потом он

послал к нему своего спальника князя Ромодановского с повелением, чтоб Никон

больше не писался великим государем. Уязвленный этим Никон отрекся от патриаршей

кафедры, вероятно, рассчитывая, что кроткий и набожный царь испугается и

поспешит примириться с первосвятите-лем. Отслужив 11 июля литургию в Успенском

соборе, он снял с себя мантию и ушел пешком на подворье Воскресенского

монастыря. Там он пробыл два дня, быть может, ожидая, что царь позовет его или

захочет с ним объясниться, но Алексей хранил молчание. Тогда Никон, будто забыв

о патриаршестве, деятельно занялся каменным строительством в Воскресенском

монастыре: копал пруды, разводил рыбу, сооружал мельницы, разбивал сады и

расчищал леса, во всем показывая пример рабочим и трудяоь наравне с ними.

С отъездом Никона в русской церкви наступила смута. Следовало избрать нового

патриарха. Но поведение Никона не допускало этого По прошествии некоторого

времени он уже раскаивался в своем поспешном удалении и опять стал предъявлять

претензии на патриаршество. "Я оставил святейший престол в Москве своею волею, -

говорил он, - московским не зовусь и никогда зваться не буду; но патриаршества я

не оставлял, и благодать Св. Духа от меня не отнята". Эти заявления Никона

сильно смутили царя и должны были смутить многих, даже и не врагов Никона:

теперь нельзя было приступить к избранию нового патриарха, не решив вопроса, в

каком отношении он будет находиться к старому? Для рассмотрения этой проблемы в

1660 г. был созван собор русского духовенства Большинство архиереев было против

Никона и постановило лишить его сана, но меньшинство доказывало, что поместный

собор не имеет такой власти над патриархом. Царь Алексей согласился с дово-

460

дами меньшинства, и Никон сохранил сан Но это так запутало дело, что оно могло

быть разрешено только международным советом

* * *

патриархом достигла апогея Но теперь он уже не был простым малоизвестным

священником - его сопровождал ореол мученичества, дорогой ценой добытый в

Тобольске и Даурии и привлекавший к нему внимание даже тех, кто не хотел знаться

с ним раньше. Враги Никона встретили Аввакума с великой радостью. Сам царь

обрадовался его приезду и принял протопопа очень милостиво. Казалось, настала

благоприятная пора для отмены никоновских нововведений. Аввакум подал Алексею

Михайловичу пространную челобитную против еретических новшеств опального

патриарха Царь отвечал ему уклончиво. Обходя молчанием просьбу Аввакума, он

постарался склонить его к уступчивости путем льгот и пожалований. Алексей

предложил ему сперва место своего духовника, а потом справщика на Печатном

дворе. Сулили ему также деньги, и за все это просили только, чтоб он воздержался

от своих обличений, по крайней мере до собора, который обсудит реформу. Аввакум

поначалу как будто успокоился и в ожидании того времени, когда ему будет

поручено исправление богослужебных книг, прекратил публичные выступления. В

Москве он жил в доме своей духовной дочери боярыни Федо-сьи Морозовой, которая

вскоре стала одной из самых ревностных его последовательниц. Однако долго

сдерживать себя Аввакум не смог. Его слава проповедника старой веры и мученика

за нее сделала его в глазах ревнителей старины предводителем раскола. К нему со

всех сторон обращались за советами и разъяснениями в делах веры, у него искали

утешения в минуту сомнения и колебания. В своих посланиях и речах Аввакум

обвинял Никона и всех, принявших исправленные при нем книги, в ереси. Он писал,

что в тех храмах, где служба происходит по исправленным книгам, нет настоящего

богослужения, а использующие их священники - не истинные пастыри Эти проповеди и

писания Аввакума имели большой успех среди населения Москвы и многих отторгли от

церкви Московское духовенство стало жаловаться на него царю. Алесей Михайлович и

сам увидел, что примирение с Аввакумом невозможно В августе 1664 г. он послал

ему сказать- "Власти на тебя жалуются церкви-де ты запустошил; поедь в ссылку

опять". Местом проживания протопопу сначала назначили Пустозерский острог, но

потом наказание смягчили и отправили Аввакума к Белому морю, в городок Мезень.

Здесь он прожил два года, пользуясь некоторыми удобствами и не подвергаясь

особым стеснениям.

* * *

В начале 1666 г. в Москве собрался великий собор, на котором присутствовали два

греческих, от всех главных церквей православного востока. Именно этот собор

окончательно решил и судьбу Никона, и судьбу Авваку-

ПАТРИАРХ НИКОН И ПРОТОПОП АВВАКУМ ПЕТРОВ 461

ма. Дело Никона рассматривалось первым. Суд над ним длился более полугода. Собор

сначала ознакомился с делом в его отсутствие. Затем призвали самого патриарха,

чтобы выслушать его объяснения и оправдания. Никон долго не хотел являться на