Святослав логинов

* * *

   Три встречных деревни кряду отказались приютить их, а в четвёртой – небольшом сельце с красивым названием Гнильник – на ловца выбежал долгожданный зверь.

   Только они остановились, собираясь торкаться по избам, как к ним подбежал человек:

   – Братцы, дорогие, вот ведь удачно приехали! Вас то мне и нужно;

   Братцы переглянулись, чувствуя, что вместо ночлега предстоит им новая поездка.

   – Невесту надо отвезти, – сообщил незнакомец, – Вихрову Шурку замуж выдаём, это дом ейный, а в деревне – ни колеса! Не на велике же её к мужу доставлять.

   – Чего ж заранее о машине не позаботились? – устало спросил Юра.

   – Так кто знал, что она согласится? Я уж не первый раз тут сватом выступаю. Думал, и сейчас посидим и разбежимся, а она возьми да согласись. Теперь надо её к жениху перевозить, в новый дом.

   – Завтра бы перевезли.

   – До завтра она передумает, что, я её не знаю… А Лёшке жениться надо, мужик в возрасте, а холостой – нехорошо выходит.

   – Жених то откуда?

   – Да Лёшка Быстров, из Воймириц, неужто не знаешь? Это близко, двух километров нет.

   Воймирицы они и впрямь проезжали полчаса назад. Стучались в избы, но ночлега не нашли.

   – Не могу, – сказал Юра. – Слово у меня дано – назад не поворачивать.

   – А ты не поворачивай! – подхватил незнакомец, доказывая, что недаром его избрали сватом. – Туда тропочка есть окольная, прямиком к Лёшкиному дому. И ближе, и по своим следам не поедешь; всё как договаривались!

   Когда они успели договориться, сват не уточнил.

   – Свадьба дело хорошее. – вздохнул Богородица. – Теперь по деревням народ редко женится.

   – Мы ночлега искали, – напомнил Юра, – а в Воймирицах нам никто даже не открыл.

   – Старухи и не откроют, – пояснил сват, – а ни меня, ни Лёшки дома не было. А так, отвезём молодых – и ко мне. У меня хорошо можно переночевать, диван есть и кровать мамкина; мужики, когда загуляют и домой не идут, завсегда у меня ночуют.

   – Ладно, тащи свою невесту, – сдался Юра.

   – Лёшкину, – ответил сват тоном, за которым ясно послышалось несказанное: «Мне этой невесты и с приплатой не нужно».

   Из дома появилась молодая чета. Жених, ради праздника наряженный в спортивный адидасовский костюм, купленный в секонд хенде, и невеста, захваченная как была – в самом простецком затрапезе. Оба были пьяны до изумления. Впрочем, жених держался на ногах довольно твёрдо, если бы не он, молодая и двух шагов пройти не смогла бы. Лёшка Быстрое гляделся лет на сорок пять, хотя, возможно, в том была виновна устрашающая худоба, навевающая мысли о голоде в Поволжье и гитлеровских лагерях смерти. Ну а невеста… как известно, женщине столько лет, на сколько она выглядит, вот только одна беда – сильно пьющие женщины от двадцати пяти до шестидесяти пяти выглядят одинаково. Шурка Вихрова тоже выглядела на все шестьдесят пять лет. Жениха устроили на сиденье рядом с водителем, на колени ему усадили невесту, которая, видимо, не очень понимала, что происходит. Богородица со сватом приютились на инструментальном ящике. Было там тесновато, так что им тоже пришлось сидеть в обнимку. В таком умильном единении и тронулся свадебный поезд по указанной тропке, прямиком к Лёшкиному дому в деревне Воймирицы.

   – Вот и слава богу! – произнёс жених, дохнув изопропиловым перегаром.

   Всё таки умные люди химики! Они знали, что делали, когда назвали основные компоненты сивушного масла пропиловым и изопропиловым спиртами. Как чего пропил, так пропиловым спиртом и завоняло, а регулярно начал пропивать – изопропиловым спиртом пахнуло. Наука, ничего не скажешь.

   Между тем молодожёну хотелось поговорить, а пьяный русский мужик по части философии всякого Спинозу за пояс заткнёт.

   – Жизнь прожить, – произнёс воймирицкий Спиноза, – не поле перейти! Это потому, что поле на две стороны, а жизнь на все стороны. И одному, значит, совсем никак, хоть разорвись. Я правильно говорю?

   – Совершенно, – подтвердил Юра.

   – Поэтому я и женился на Шуре, что без жены поле не перейти. Его же не ногами идут, его душой переходить надо.

   – Мудрено…

   – Не… ты вникай. Вот как разгадаешь загадку, что значит – поле перейти, то ты человек, а не разгадаешь – тьфу на тебя!

   – Тьфу, так тьфу, – согласился Юра, не желавший портить человеку свадебное путешествие.

   – Не, ты вникай. Поле – это и есть жизнь. Только одному оно на одну сторону, а вдвоём – на все. Поэтому я на Шурке и женился.

   Шурка замычала нечто невнятное, из чего, однако, можно было заключить, что она покуда не считает себя замужней дамой и окончательного согласия ещё не дала. Лёшка поспешно назвал невесту лапушкой и принялся гладить её по голове. Голова безвольно моталась из стороны в сторону, так что Шурка не могла собрать в кучу расхристанные мысли.

   Объездная тропка и впрямь оказалась короче прямого пути, а по летнему времени так и сухой была, так что домчали духом. Быстровский дом был тёмен и явно не ждал гостей, что ничуть не смутило жениха.

   – Вот мы и дома, – объявил он, шаря над косяком прихованный ключ.

   – Совет вам да любовь, – пожелал Богородица.

   – Это уж как пить дать, – согласился Лёшка. – Мы, любытинские, в любови как нибудь понимаем.

   Выгрузили молодую, сдали её на руки мужу и поехали ночевать к свату. Наварили прошлогодней картошки в мундире, молодой картофель в эту пору разве что дачники подкапывают, поели горячих картошек с постным маслицем и нулевого помола солью. Сват рассчитывал, что продолжится пирушка, но у него самого водки не было, а гости, хоть и пахло от них вкусно, ничего жидкого не достали. Пришлось укладываться спать.

   – Сколько ж лет этой Шурке? – спросил Юра, ворочаясь на бугристом диване.

   – А я и не знаю. Лет на десять, наверное, Лёшки постарше будет.

   – И что ж у них за любовь такая?

   – Никакой там особой любви нет. Просто скушно одному. К тому же у Шурки пенсия, а у Лёшки шиш в кармане.

   – Так она свою пенсию, поди, сама и пропивает…

   – Это дело исправимое! Лёшка мужик строгий, старовер. Чуть что – Шурку за вихры и в таску. Ей не привыкать, раз она Вихрова.

   – А говорят, староверы не пьют, – подал голос Богородица.

   – Как они не пьют, вы видали. Лёшка – он пить не пьёт, но и мимо глотки не льёт. Ну, да ему не долго осталось; Шурка четырёх мужиков схоронила, не миновать и пятого хоронить.

   – Он болен чем? – спросил Юра, вспомнив невероятную худобу жениха.

   – Не, просто я так понимаю – раз на Шурке Вихровой женился, значит, помрёт вскорости.

   – Весёлую же ты свадьбу сговорил…

   – А мне что? Просят: «Помоги!» – вот я и помог. Всё равно бы они сговорились, только тогда всю водку без меня выдули бы.

   – Довод… – сонно сказал Юра и захрапел так громко, что сам проснулся от собственного храпа и ещё с полчаса ворочался, стараясь вернуть вспугнутый сон.