Тем, кто в коляске и рядом с ними

Глава 5 САМ СЕБЕ АДВОКАТ

М. Булгаков. "Мастер и Маргарита»

В нашей безумной политической неразбе­рихе, охватившей в том числе и юриспру­денцию, невозможно дать какие-то вразу­мительные и конкретные советы, например по пенсионным делам. Я уж не говорю о валютных пересчетах: купоны, литы, латы, зайчики, кроны — черт ногу сломит... И все же опыт многих моих знакомых позволяет предостеречь от наиболее частых ошибок и порекомендовать общие для всех новых государств правила поведения инвалидов при оформлении пенсии.

Итак, через четыре месяца после травмы или стойкого заболевания приходит врач ВТЭК и ласковым голосом предупреждает вас о переходе в новое гражданское каче­ство: до этого вы назывались больным, те­перь становитесь инвалидом. Спинальникам определяется, как правило, самая тя­желая из трех существующих — первая группа. Такую же группу дают и при высокой ампутации обеих ног. Вашими главными документами теперь станут справка ВТЭК на гербовой розовой бумаге и медицинское заключение о потере общей и профессио­нальной трудоспособности. От того, что написано в этих небольших бумажках, будут целиком зависеть ваше благосостояние и размер пенсионных выплат.

Здесь же, в больнице, в той же комиссии получите заключение о нуждаемости в ком­натной и прогулочной креслах-колясках и сразу же вместе с заявлением отправьте их в районное (городское) управление соци­альной защиты населения (собес, по-старо­му)

«Розовая справка» является как бы пас­портом инвалида и будет переоформляться каждые два года, если за это время не прои­зойдет существенных сдвигов, которые позволят изменить группу инвалидности на менее тяжелую вторую, третью, а пове­зет — и совсем ее снять. Через три таких цикла обычно дают новую справку с фор­мулировкой «бессрочно», которую я все время путаю со словом «пожизненно». Большинство инвалидов на самом деле ра­дуются такой записи, так как на этом кон­чаются бессмысленные мытарства с про­хождением для проформы очередной ко­миссии.

В справке делается запись о постоянном постороннем уходе, но мало кто из новичков знает, что существует несколько видов ухо­да, в том числе специальный медицинский и бытовой. Специальный медицинский уход предполагает необходимость катетериза­ции, клизмы, лечения пролежней и т. п. и оплачивается исходя из минимальной зара­ботной платы на данный момент. Очень важно, чтобы в документах инвалидов труда (или приравненных к ним групп, для кото­рых назначена компенсация от производс­тва либо виновной в травме организации) был проставлен этот вид ухода, а также нуждаемость в санаторно-курортном лече­нии, дополнительном питании и массаже. Автоматически это не делается, и пока вы лежите в больнице и связаны с ВТЭК, надо этого настойчиво добиваться.

Однако еще важнее этой справки — пра­вильно составленный акт о несчастном слу­чае. Это исходный документ, от которого, как от печки, будут «плясать» юристы, чи­новники и врачи ВТЭК. Главная ошибка, которую допускают родственники постра­давшего,— соглашение с начальством не составлять этот акт вообще или придать ему такую форму, чтобы частично или пол­ностью свалить вину на самого потерпев­шего. Особенно это характерно для сель­ской местности, где различного рода адми­нистраторы стараются любыми путями уго­ворить родню на оформление несчастного случая вне связи с производством, напри­мер, признать, что он произошел в нерабо­чее время или вдали от места работы. Они имеют наглость просить об этом даже са­мого пострадавшего, навещая его с гостин­цем в больнице и обещая все блага или на­мекая, что несговорчивость может обер­нуться против него. Ни в коем случае нельзя вступать в компромисс с такими людьми — ведь начальство сменится или забудет про ваше существование, а вы останетесь со своей бедой надолго, если не насовсем. Не­редко несчастный случай сваливают на мнимое опьянение потерпевшего. Вы дол­жны знать, что для подтверждения этого требуется акт медицинской экспертизы на содержание алкоголя в крови. При отсутс­твии анализа никакие разговоры о том, что водитель или механизатор был пьян, не имеют юридической силы.

Вот несколько примеров из России, Ка­захстана и Украины, свидетельствующих о нашей общей неосведомленности и заби­тости и страхе перед любым начальником, «пупырем на ровном месте».

С Иваном К. я лежал в одной санаторной палате. Ему под шестьдесят, а жена выгля­дит глубокой старухой, хотя много моложе его. Во время пахоты Иван упал с трактора «Кировец» и сломал шею. Когда его без сознания доставили домой, соседи шутили:

вон, мол, мужик до чего напился. Между тем в деревне водки в это время не было вообще — страда. Ни о какой экспертизе, конечно, никто и не вспомнил. Думали, к утру оклемается, да не тут-то было, только в больнице разобрались, что дело дрянь. Но, как почти всем нам, Ивану даже в самом страшном сне не могло почудиться, что он останется на всю жизнь беспомощным ка­лекой. Рассчитывал «откиснуть» через неделю-другую — и снова за рычаги и руль, по­этому с его согласия жена подмахнула (у него руки не работали) какую-то бумажку. А в акте этом было написано, что механизатор такой-то, находясь в состоянии опьянения второй степени... Через четыре месяца, когда стали оформлять пенсию, спохвати­лись было, но, как говорится, поезд ушел. Определили Ивану минимальную пенсию, как при бытовой травме. Правда, заведую­щий отделением в долгу не остался: то дровишек подкинет, то картошки, вот пу­тевку бесплатную через десять лет выхло­потал... Для меня самым удивительным было в этой истории то, что, когда я при­кинул, во сколько этим людям обошлась их сговорчивость, они не стали ни возмущать­ся, ни советоваться, как исправить положе­ние. Для них заведующий останется и пре­зидентом, и верховным судией, и отцом родным. Нет никого выше, и никогда они не пойдут против него.

Аналогичный, как говорят, случай прои­зошел в украинском селе на Черниговщине. На доярку со стропил на ферме упал брус. Дальше — известная схема: оформление ак­та о бытовой травме, инвалидность первой группы, минимальная пенсия в 48 рублей. Но здесь есть маленькое дополнение к сю­жету: муж доярки стал замечать, что в пос­леднее время жена расписывается за 70 рублей, а получает те же 48. Ребята в сана­тории, имевшие дело с такими трюками, растолковали, что это самый примитивный обман и что разницу между добавленной новой и старой пенсией кассир кладет себе в карман. Однако муж спинальницы не клю­нул на советы подстрекателей и твердо заявил, что не станет ворошить это дело из опасения, что у них отнимут и эти 48 рублей.

Еще пример. Командир летного экипажа в заграничном рейсе, купаясь в океане, был сбит волной и сломал шею. Конечно, и ру­ководство отряда, и профсоюзные боссы отлично знали, что любой несчастный слу­чай в командировке считается связанным с производством. Но, на беду, командиру Ка­захстанского отряда, в котором работал Станислав Ф., как раз оформлялось звание «Заслуженный пилот СССР», и, чтобы не портить представление досадным проис­шествием, в акт добавили два вроде бы ни­чего не значащих слова «на отдыхе». Они-то и решили вопрос о формулировке и раз­мере пенсии. "Лишь спустя много лет летчик, поняв цену своей оплошности, с трудом до­бился пересмотра дела, хотя и тут его на­дули, разделив вину поровну, а не как обычно практикуется в подобных случаях в соотношении один к четырем между потер­певшим и предприятием.

Очень много несправедливостей и без­закония связано со спортивными травмами (например, спортсмен покалечился на нео­фициальных соревнованиях или на трени­ровках вне графика), а также с несчастными случаями в стройотрядах, на воскресниках и других общественных работах. Многие не знают, что травмы, полученные по дороге на работу и с работы (человек поскользнул­ся или на него упала сосулька — я знаю такие невыдуманные истории), рассматриваются как связанные с производством, а не как бытовые. Несчастные случаи при спасении других лиц или государственного имуще­ства тоже приравниваются к ним. Во всех таких случаях, если не составлен акт, по горячим следам следует разыскать хотя бы двух свидетелей и грамотно оформить их заявления. Двадцать с лишним лет тому назад Николай К. из курского села неудачно нырнул, пытаясь спасти тонущего ребенка. В «скорой помощи» акт не был составлен, зеваки разбрелись, и его травма с перело­мом шеи осталась незафиксированной.

Ярослав Г. лишь в эпоху «гласности» добился пересмотра своего дела двадцатилет­ней давности. Жалобы, которые он писал в Киев и Москву, из Львова почта не выпус­кала, ей было дано указание не обременять столицы ничтожными хлопотами. Поняв это, Слава стал хитрить и посылал бумаги в мой адрес, а я уже из Москвы переправлял их непосредственно в Верховный Совет или на съезд КПСС. Ведь только такие инстанции могли решить судьбу студента музы­кального училища, который сорвался с де­рева на уборочных работах, добывая дрова для обеденного костра. Местные чиновни­ки, уверенные в том, что солидной взятки от него не получить, втолковывали: сам зава­рил кашу (то есть залез на дерево) — сам и расхлебывай. Слава Богу, теперь все мы­тарства позади, справедливость восторжес­твовала, и по закону Славе выплачена ком­пенсация за несколько лет.

Все эти тонкости обязаны знать юристы, но, к сожалению, хороших специалистов по пенсионным делам не так-то много, хотя они должны быть при любом управлении социальной защиты и городском обществе инвалидов. Обращаться к первому попав­шемуся юристу в обычной консультации — все равно что прийти с болью в горле к гинекологу. Вам, конечно, не откажут и кое-какие советы дадут, но расценивать их как истину в последней инстанции будет неосмотрительно. Многие вопросы в судах, если до них доходит дело, рассматриваются по-разному, в зависимости от убедитель­ности искового заявления, покладистости ответчика и просто от личных качеств судьи. Очень полезно, когда в суде вместе с ад­вокатом присутствует сам пострадавший, да еще на коляске.

В среде инвалидов есть люди, разбираю­щиеся в тонкостях пенсионного законода­тельства не хуже профессиональных адво­катов. Многие из нас вынуждены стать сами себе юристами так же, как большинство становятся сами себе врачами. Поэтому но­вичкам я советую найти в санатории или клинике такого доку, и он сообщит вам по­лезного не меньше, а в практическом отно­шении, может быть, и больше, чем специа­лист.

Во-первых, он скажет, что при травме, полученной целиком или частично не по вашей вине, всегда должен быть непосред­ственный ответчик, обязанный возместить ущерб здоровью. Чаще всего им становится предприятие, ведомство, организация, а вовсе не лично водитель наехавшего на вас грузовика. Во-вторых, при стойкой инва­лидности возмещение ущерба производит­ся не до наступления пенсионного возраста, как некоторые неправильно думают, а по­жизненно. В-третьих, в понятие «возмеще­ние ущерба» входит не только компенсация среднемесячного заработка с его инфляци­онной индексацией, но и несколько видов постороннего ухода, о которых говорилось, расходы на переезды к месту лечения и на курорт и обратно, включая проезд одного или двух сопровождающих. Ну и, естествен­но, стоимость самого лечения или путевки. Кроме того, многие получают за счет от­ветчика выплаты на приобретение постель­ного и нательного белья, на дополнитель­ное питание (по раскладке диетолога), на массаж, если медицинское учреждение по месту жительства не может его обеспечить, и т. п. Транспортные расходы и расходы на протезирование, включая стоимость мото­коляски (а иногда и машины), комнатной и прогулочной колясок, затраты на их ремонт и горючее также обязан компенсировать ответчик.

Подробнейшим образом стратегия, так­тика я техника судебного разбирательства и действия в нем инвалида описаны в статье Мирона Вилянского, новоиспеченного спинальника, инвалида труда первой груп­пы, в газете «Русский инвалид» № 7 за 1993 год. В ней перечислены все виды компен­саций, даны ссылки на отправные докумен­ты и даже меню дополнительного питания. Очень советую раздобыть этот номер га­зеты, в крайнем случае написав в редакцию, а в дальнейшем рекомендую обязательно подписаться на нее, так как именно эта га­зета из номера в номер дает полезные со­веты по юридическим вопросам. Могу так­же сослаться на объявление о работе мос­ковской фирмы «Валео», где по телефону (095) 180-02-25 вас бесплатно проконсультируют студенты-инвалиды и преподавате­ли Московского юридического института.

Редакционно-издательский центр «Здрав­ствуй» в Перми сделал хорошее дело, собрав все постановления и законы о правах инва­лидов и льготах для них в один сборник «Жить, как все». Опытные юристы из Перм­ского университета снабдили эти докумен­ты толковыми комментариями. Книга вы­пущена в 1994 году, ее можно заказать по адресу: 614600, г. Пермь, ул. Дружбы, 34, издательство «Здравствуй».

Инвалидам труда важно знать, что меня­ются времена, и законы вместе с ними ме­няются, и надо успевать следить за этими изменениями. В последние годы вышли следующие нормативные акты, которые должны вас заинтересовать: Закон РФ о внесении изменений и дополнений в Граж­данский кодекс РСФСР от 24 декабря 1992 г. № 4215-1, подписанный Президентом РФ, Постановление ВС РФ «Об утверждении Правил возмещения вреда...» от 24 декабря 1992 г. № 4214-1 и сами Правила. Они были опубликованы в «Российской газете» 26 января 1993 года.

Согласно этим документам размер воз­мещения вреда теперь рассчитывается по прежнему заработку работника в процентах утраты им профессиональной трудоспо­собности. Таким образом, степень утраты общей трудоспособности на размер возме­щения не влияет. По новым Правилам в заработок включаются выплаты, которые ранее не учитывались при расчете, а именно: оплата за сверхурочную работу, за рабо­ту по совместительству, авторские гонора­ры и т. п. Важное нововведение состоит в том, что в счет возмещения вреда не зас­читываются социальная пенсия и другие виды пенсий, а также заработок, получае­мый потерпевшим после увечья. Начиная с 1 августа 1992 года, предприятие обязано при полной утрате профессиональной трудоспособности выплачивать целиком средний заработок. Самое важное касается индексации выплат в соответствии с ростом минимальной заработной платы, то есть при каждом очередном изменении пред­приятие обязано автоматически увеличи­вать ее с учетом коэффициента роста.

Дополнительные расходы инвалида пер­вой группы прежде всего включают оплату постороннего ухода (заключения ВТЭК при этом не требуется). Она составляет 60% от суммы двух минимальных зарплат и индексируется одновременно с их ростом. Спе­циальный медицинский уход оплачивается только по заключению ВТЭК, это составля­ем сумму двух минимальных зарплат. Бы­товой дополнительный уход оценивается в 50% минимальной зарплаты. Если потер­певший нуждается в нескольких видах ухода, ему компенсируются все расходы.

Еще важный момент: согласно решению Верховного Суда РФ, которое опублико­вано в той же «Российской газете» 14 июля 1994 года, задержки предприятием выплат возмещения ущерба должны также компен­сироваться с учетом инфляции.

В новых Правилах появилась статья о возмещении морального вреда в связи с трудовым увечьем. Размер его нигде не оговаривается, и если предприятие не со­глашается удовлетворить физические и нравственные страдания потерпевшего, он вправе обратиться в суд. При задержке с выплатой возмещения ущерба, которая рассматривается в суде, также нелишне включить в исковое заявление пункт о мо­ральном вреде (ведь эти задержки всегда вызывают нервотрепку, да и само по себе обращение в суд и ожидание его решения — дело не из приятных).

Наконец, следует знать, что при ликвида­ции предприятия-виновника или его банк­ротстве все выплаты должны осуществлять правопреемник или вышестоящая органи­зация, вплоть до министерства, а в случае отсутствия таковых эта обязанность ложит­ся на органы социального страхования.

В заключение главы два слова не о правах, а об ответственности инвалидов перед за­коном. Недавно к знакомому шейнику об­ратился глава (или главарь) какой-то тем­ной фирмы с предложением занять место исполнительного директора, поинтересо­вавшись, смогут ли его посадить или прос­тят, учитывая тяжелую форму инвалиднос­ти. Мой знакомый вспомнил о судьбе «зиц-председателя» конторы по заготовке рогов и копыт Фунта из романа И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой теленок» и от заманчи­вого предложения отказался. А мне пришел на память реальный персонаж — спинальник, отсидевший «десятку» от звонка до звонка в колонии усиленного режима за убийство тещи, которая подговаривала дочь бросить мужа, ставшего инвалидом. Весь срок он находился в больничной зоне без коляски, лежа или сидя в кровати. К нему был прикреплен санитар из зеков, который, в частности, отвечал за работу его кишеч­ника. Этот человек потряс мое воображение своей историей, которая имела счастливый финал в новой семье, где он обрел покой и научился радоваться жизни.

Так что советую разводиться с женами по-доброму и не поднимать топора на тещ.