Теории информационного общества. 2000. (Уэбстер Ф.) Часть 1

И, наконец, особое внимание следует обратить на те ограничения, которые накладывает рыночная среда на таких участников Рынка, как ВТ. Можно было бы подумать, что для таких компа-

193

ний, как ВТ, играть по правилам рынка или воздержаться от этого вопрос выбора. Но это далеко не так. Есть важные причины, вы.! нуждающие их выбрать именно такой путь развития. Одна из причин коренится в том, что создание и обслуживание информационных сетей (при том что оно является важным условием повседневной деятельности корпораций) выводит компанию на рынок, где существует жесткая конкуренция, и игрокам на нем приходится придерживаться определенных правил. Как отмечает сама ВТ (1990), «по мере того как возникает глобальная телекоммуникационная структура», становится ясно, что конкурировать в этой среде смогут, «вероятно, [только] четыре или пять крупных поставщиков сетевых услуг, находящихся на передовом крае индустрии» (с. 6). ВТ хотела бы войти в эту элиту, но ей придется столкнуться с еще более крупными игроками, которые тоже хотели бы захватить часть огромного рынка сетевых услуг. Все предполагаемые игроки, включая ВТ (и крупнейшие американские, японские и европейские телекоммуникационные компании), прекрасно понимают ключевую роль на этом рынке крупных международных корпораций, которые располагают наибольшими бюджетами и испытывают наибольшую потребность в развитых телекоммуникационных услугах. Привлекает ВТ, конечно, возможность добиться успеха на этом рынке. Но, очевидно, что для крупной компании немыслимы ни провал на рынке, ни тем более неспособность войти в рынок. Отдельные компании слишком вовлечены в гонку и лишь в малой степени могут контролировать ситуацию. Поэтому они обречены вступать в сложные альянсы, заниматься слияниями и собственным реструктурированием. В результате немецкий Deutsche Telekom пытается объединиться с итальянским Telecom Italia, ВТ предлагает альянс IBM, а последняя - Microsoft, и все это с целью получить стратегические преимущества на рынке, на котором игроками могут быть только гигантские компании.

Возобладавший рыночный подход к информационной сфере привел и к другим последствиям. В условиях рынка уменьшилась финансовая поддержка информационных центров, которые в течение долгого времени находились на бюджете государства. Этот вопрос будет подробно обсуждаться в главе 7, поэтому здесь я только «в телеграфном стиле» обозначу проблему. Ориентация на рыночные критерии в условиях «информационного взрыва» привела к реальному урезанию бюджетов таких учреждений, как музеи и художественные галереи, библиотеки, органы государственной статистики, ВВС, а также системы образования.

С середины 1970-х годов правительственная политика Великобритании состояла в том, чтобы наиболее эффективным путем осу-

194

ществить в стране «информационную революцию» и таким путем превратить информационное обслуживание в бизнес (Information Technology Advisory Panel (ITAP), 1983). С этой целью бюджетное финансирование информационной сферы было сокращено, и в це-лом ряде информационных центров стал насаждаться коммерческий подход к деятельности. Герберту Шиллеру, который стал свидетелем аналогичного развития событий в Соединенных Штатах, все это показалось «попыткой распространить коммерческий подход к информации на всю социальную сферу» (Schiller, 1987, с. 25). Результаты такого подхода нам хорошо знакомы: библиотеки сократили часы работы, стали испытывать нехватку средств на приобретение книг; платным стал доступ на выставки, на которые раньше был свободный вход; цены на информацию органов власти повышались, опережая инфляцию, в университетах сокращались курсы, не пользовавшиеся большой популярностью, и т.д.

Трудно не согласиться с точкой зрения, что по мере того как финансирование из общественных источников заменяется (если оно вообще чем-либо заменяется) поступлениями от частных лиц, которые стремятся, чтобы информация приносила прибыль, или - в наименее драматических ситуациях - сокращение бюджетного финансирования заставляет сами организации обращаться к частным лицам, чтобы выжить, существенно изменяются способ создания информации и условия, на каких она становится доступной. Это ведет по меньшей мере к росту цен, преобладанию выставок и программ, которые привлекательны либо для широкой публики (привлекательны в той степени, чтобы достаточно людей купили на них билеты), либо для спонсоров (обычно из корпоративного сектора). Трудно поверить, чтобы это не влияло ни на Доступность информации, ни, прежде всего, на содержание информации. Когда музей или галерея начинают брать деньги за вход, некоторые люди перестают их посещать, а самим этим организациям приходится прилагать усилия, чтобы выставки стали привлекательными для платежеспособной публики. Конечно, найдутся те, которые возразят, что все это не так плохо: и посетители лучше будут воспринимать то, за что они заплатили, и организа-

195

13-

Грэм Мэрдок (Murdock.1990), выражая согласие с интерпретацией фактов, предложенной Шиллером, подчеркивает, что последствия ориентации на рынок особенно существенны, если речь идет о концентрации СМИ в руках крупных корпораций. С его точки зрения, «общественные учреждения культуры», такие как ВВС и публичные библиотеки, - это «противовес» желтой прессе и зациклившемуся на рейтингах коммерческому телевидению. Такие учреждения, если речь идет о лучших результатах их деятельности, «представляют собой образцы приверженности духу плюрализма и свободы мнений, и уж по крайней мере они заполняют важные пробелы в том, что предлагают коммерческие СМИ» (Murdock, I990, с, 6-7). Я вернусь к подробному обсуждению этих вопросов в главе 7, а здесь достаточно сказать, что изменения в финансировании «учреждений культуры», которые были направлены на их коммерциализацию, существенным образом сказались как на производстве, так и на потреблении информации.

Классовое неравенство

Придание рынку ключевой роли в информационной сфере привело к тому, что информация и информационные технологии создаются для тех. кто может за них заплатить. Конечно, это не значит, что информация превратилась в нечто недоступное широкой публике. Все члены общества могут, конечно, пользоваться такими информационными продуктами и услугами, как телевидение, радио и пресса. Поскольку рынок открыт для всех потребите-

196

ejtt большая часть того, что на нем представлено, в принципе оступно каждому, у кого есть средства заплатить за это. Дело, однако, в том, что рынок как механизм распределения чутко реагирует на различие в доходах и благосостоянии покупателей. Другими словами, классовое неравенство, или - шире, любая имущественная иерархия в обществе, в «информационную эпоху» превращается в важный фактор.

Герберт Шиллер (Schiller, 1983a), поддерживая высказанную точку зрения, указывает на трех «главных исполнителей информационной революции», выстраивая их в зависимости от способности создавать и распространять наиболее современные и дорогие результаты использования информационных технологий: военно-промышленный комплекс, крупные частные корпорации и правительство. В этом Шиллера поддерживают и консультанты бизнеса, которые, анализируя европейский рынок информационных технологий, приходят к выводу, что примерно две трети его оборота - это деньги корпораций и правительственных агентств, тогда как на долю «простых людей» (т.е. всех, кто не попал в предшествующие две категории) приходится одна треть. Таким образом, плодами самых изысканных технологий пользуется империя Форда и ВВС, а на долю населения остаются «объедки»: в основном телевидение и игровые приставки к нему.

Ведущая роль критерия платежеспособности, тесно связанного с классовой принадлежностью, приводит Герберта Шиллера к идее, которую можно было бы назвать информационной стратификацией общества. Шиллер пишет об «информационных богачах» и «информационных бедняках», имея в виду как отдельные группы в обществе, так и целые страны.

Д

оступ к информации становится функцией имущественного состояния и дохода. Широкие слои общества и само государство постепенно утрачивают этот доступ.:. В обществе усиливается дифференциация по признаку информационного «иметь» и «не иметь», превращая тех, кто не имеет, а их в информационную эпоху подавляющее большинство, в существа еще более зависи-

мые от немногочисленных генераторов, обработчиков и чиков информации.

(Schiller, 1983Ь, с. щ

Проиллюстрировать это утверждение довольно легко. В таких например, странах, как Великобритания или Соединенные Щта^ ты, для основной части населения информационная революция означает, что телевидения стало еще больше. Как уже отмечалось все основные новшества, связанные с этой «революцией», по существу, только технические усовершенствования телевизионного приемника (кабельное телевидение, домашний компьютер, видеомагнитофон, Интернет), причем и само содержание, передаваемое с помощью этих усовершенствованных устройств, нам хорошо знакомо: это развлечения. И причины этого хорошо понятны. Они в том колоссальном успехе, которым уже много лет пользуется телевидение: с его появлением домохозяйства насыщаются бытовой электроникой, это замечательное средство распространения рекламы, и, наконец, производимый таким образом продукт относительно дешев и привлекателен для потребителя. Поэтому нет ничего удивительного, что поставщики информации крепко держатся за инструмент, который уже доказал свою надежность. Кроме того, нужно иметь в виду, что у такой продукции должен быть массовый потребитель, так как каждое отдельное домохозяйство дает информационной индустрии сравнительно небольшой доход. Учитывая это, работа на рынке, где покупателями выступают домохозяйства, имеет смысл только в том случае, если предлагается продукт массового спроса: только сбив отдельные домохозяйства в стадо «широкой публики», можно сделать их привлекательными для капиталовложений. Но сформировав сегмент рынка под названием «широкая публика», на нем можно предлагать массу однородных товаров: все тот же монитор и колоссальное количество электронных игр, ток-шоу, «мыльные оперы», фильмы и, конечно, спорт. Как оказалось, «широкая публика» не любит платить за то, что ей показывают, поэтому программы субсидирует спонсоры или рекламодатели. И вновь, за редкими исключениями, те, кто размешает рекламу на телевидении, заинтересованы в том, чтобы ее увидели как можно больше людей, и они подталкивают каналы показывать «побольше того же самого», чтобы собрать у телевизоров многомиллионную аудиторию.

«Наименьшим общим делителем» для всех программ становится развлечение, и любые попытки как-то разнообразить и усложнить содержание программ для домохозяйств обречены на провал.

198

Приведенные данные показывают, что «широкая публика» состоит из «информационных бедняков», которых нужно «сбить в кучу» массовой аудитории, чтобы ее покупательная способность оказалась достаточной для того, чтобы предлагать ей какой-то информационный продукт. Нужно добавить, что развитие рынка кабельного телевидения оказало заметное влияние и на общественное телевидение. Я буду это обсуждать в главе 7, а здесь только отмечу, что страсть операторов сетей кабельного телевидения к работе с массовой аудиторией привела к существенным осложнениям для таких телевизионных каналов, как ВВС. Если на «бесплатном» канале эфирного телевидения появляется программа, которая привлекает несколько миллионов, то операторы кабельного телевидения сразу же пытаются запустить ее аналог, но уже, конечно, за деньги. В Великобритании это относится прежде всего к спорту. С 1990 г. все футбольные матчи первой лиги и международные игры с участием Англии закупаются для показа по каналу Sky Television, то же относится к показу таких спортивных событий, как розыгрыш первенства по гольфу (Ryder Cup) и боксерские матчи на первенство мира. Соль здесь в том, что зрелища, которые в прошлом можно было увидеть бесплатно, доступны те-

199

J

перь только абонентам канала, причем готовым дополнительно оплачивать специальные программы.

Процесс, сходный с углублением различий в информационном обеспечении групп населения с неодинаковыми доходами, происходит и в отношении государств. Здесь неравенство ощущается очень остро. Промышленно развитые государства, в которых сосредоточена основная часть мирового богатства, получают и основные преимущества от информационной революции. В то же время бедные государства, в которых проживает большая часть населения земного шара, получая «объедки со стола» государств «первого мира» (например, в виде старых голливудских сериалов), попадают в зависимость от передовых государств. Страны третьего мира довольствуются тем, что даст им мир первый (например, продукцию агентств новостей или западные шоу, которые разрушают традиционную культуры и верования), и по мере того как монополии внедряют все более совершенные информационные технологии - в частности, спутники, которые из космоса следят за происходящим в бедных странах (например, за выращенным там урожаем, залежами полезных ископаемых, косяками рыбы), а то и просто шпионят за ними, - эти страны оказываются во все худшем положении.

Шиллер утверждает, что информационная революция родом из классового общества, на ней лежит печать неравенства, и она только обостряет это неравенство. То, что называют информационной пропастью, имеет тенденцию становиться только глубже: более образованные и состоятельные люди получают дополнительные преимущества в виде доступа к развитым информационным

200

Как замечает Шиллер, большее количество информации не обогащает человеческую жизнь. Напротив, когда предоставление и доступ к информации становятся платными, большинство получает массовую информацию - то, что легко произвести, легко воспринять и что манит своей поверхностностью. Только тогда, когда аудитория сбита в стадо, предоставление информации становится выгодным. Программа, которая передается в 2 часа пополудни едва ли соберет массовую аудиторию. Тем не менее рыночные критерии работают и в этом случае: в такое время неизменно идут наиболее дешевые программы или повторные показы старых программ.

Анализируя поток информации, которая в последние десятилетия предлагалась «широкой публике» - от криминального чтива, которое теперь можно купить даже в съестных лавках, бесплатных газет, которые доставляют в каждую квартиру, моря «почтового сора», круглосуточных программ т^евидения до пунктов проката видеофильмов, появившихся ъга каждой улице в центре города, - известный журналист Каоя Бернстейн (Bernstein, 1992) приходит к выводу, что «среднего^шериканца заваливают мусором». Его энергично поддержишгет Герберт Шиллер (Schiller, 1987), который пишет, что «мы вид*ш и слышим все больше и больше о все менее и менее существенных вещах. Утром это телевизионные "новости" - полтора чауга бессмысленной болтовни ни о чем, якобы рассказ о текущих событиях». «Информационная революция» кормит «информационных бедняков» похлебкой из скандалов в королевской семье, дает им ежедневно возможность смотреть «мыльную оперу», участвовать в обсуждении сексуальных похождений спортсменов и при этом крайне редко рассказывает беднякам о состоянии общества, в котором они живут, о других культурах, об их собственном положении и о его причинах.

Корпоративный капитализм

С точки зрения Герберта Шиллера, больше всего от информационной революции выиграли крупные корпорации в передовых Капиталистических странах, поскольку они представляют собой Наиболее лакомый сегмент рынка. В XX в. рыночная экономика пре-

201

© Алексей Злыгостев, дизайн, подборка материалов, разработка ПО 2001–2007

Все права на тексты книг принадлежат их авторам!

При копировании страниц проекта обязательно ставить ссылку:

"Электронная библиотека по философии - http://filosof.historic.ru"

Сайт создан при помощи Богданова В.В. (кафедра истории и философии института ЮФУ в г.Таганроге)

Все объявления

ЯндексДирект

Дать объявлениеКниги издательства "Аспект Пресс"

Закажите книги издательства "Аспект Пресс"! Большой выбор! Доставка РФ

www.ozon.ru Курс "PR в политике и бизнесе"

В РУДН С Гос.Думой РФ. Диплом. Практика. Труд-во. 4 мес. Летняя акция!

www.rudn-dop.ru · Москва

Библиотека | Новые поступления | Словарь | Карта сайта | Ссылки

Цифровые библиотеки и аудиокниги на дисках почтой от Historic.Ru

Часть 8.

Переход к корпоративному капитализму привел к ряду важных следствий для развития информационной среды, каждое из которых связано с осевой ролью этих корпораций, сконцентрировавших в своих руках огромные богатства. Одно из преимуществ корпораций состоит в том, что информация и информационные технологии развивались таким образом, что именно корпорации и стали их наиболее крупными потребителями. Корпорации располагают мощными компьютерами, для них созданы интерфейсы телекоммуникационных систем и разработаны наиболее совершенные технологии электронной обработки информации, они в состоянии все это себе позволить, а их информационные потребности как раз и могут быть удовлетворены с помощью таких технологий. По мере того как корпорации росли, усложнялись и расползались по всему миру (а они стали в последнее время еще масштабнее, их деятельность - более диверсифицированной, а государственные границы утратили для них всякое значение), становилось, например, ясно, что у них есть прямо-таки «встроенная» потребность в информационных сетях и наиболее развитых системах управления. Имея предприятия, расположенные в разных концах света, корпорации не могли бы существовать без самых совершенных компьютерных технологий, которые позволяют интегрировать эти предприятия в единую систему и управлять ею.

В этом, конечно, нет ничего нового, но, учитывая, сколько ходит легенд о прямо-таки сверхъестественных причинах появления новых технологий, все-таки нужно сказать, что те, кто готовы платить за изощренные информационные технологии, и находят в конце концов то, что в наибольшей степени соответствует их потребностям. Если мы примем во внимание определяющую роль прибыли при капиталистическом способе производства, то поймем, что история изобретений в технике определяется в основном теми, кто платит по счетам. Дэвид Нобл (Noble, 1977), занимаясь этой историей, показал на фактах, что инженерная мысль в США развивалась в тесной связи с формированием в экономике корпоративного сектора. В частности, рассматривая историю создания новейших технологий, Нобл (Noble, 1984) показал, что компьютеризация производства определялась требованием менеджмента, чтобы цеховое звено не принимало никакого участия в разработке новых систем. Менеджмент добивался, чтобы компьютеризация усилила именно его роль в производстве, а не работников цеха.

202

Поскольку информационные технологии «отлично соответствуют требованиям мирового капитала» (Schiller, 1981, с. 16), они помогают укреплению системы как в пределах отдельного общества, так и по всему миру. Причем разными способами. В частности, эти технологии дают возможность корпорации использовать местную рабочую силу, местную специфику (политические, региональные, экономические и прочие особенности) с такой эффективностью, которой нельзя было бы добиться без совершенной системы коммуникаций, позволяющей мгновенно связаться с разбросанными по всему миру филиалами компании. Те же технологии облегчают корпорации осуществление стратегии децентрализации (то есть позволяют сокращать штаты работников штаб-квартир и поручать выполнение отдельных функций дочерним компаниям, действующим как «независимые» коммерческие организации), одновременно усиливая роль основного командного звена в центре, поскольку теперь деятельность на местах уже легко отслеживать, а ее результаты - фиксировать с помощью целого ряда методов (например, ведения детализированных данных о продажах, о производительности труда, вплоть до производительности труда отдельных работников).