Тишковская волость. С. Крутой Верегь, Хитцы
жүктеу/скачать 0.76 Mb.
|
| 28»
предки ихъ работали ао В дня въ недѣлю иа монастырь. Такимъ образонъ не столько особенности монастырскихъ порядковъ, сколько крѣпостное право въ' его существѣ возбудило историческую непріязнь крестьянъ къ монастырю, какъ вотчинному владѣльцу, о чемъ свидѣтельствуютъ: гетманскіе полковничьи универсалы, ’) нежеланіе крестьянъ тушить загорѣвшіяся моиастырскія постройки 20 іюля 1676 г.,21) также приводимые ниже разсказы мѣстныхъ ва8енныхъ крестьянъ объ освобожденіи ихъ предковъ императрицей Екатериной II, о которой крестьяне эти сохранили благодарное воспоминаніе, какъ объ освободительницѣ. Въ самихъ-же разсказахъ слѣдуетъ искать не конкретныхъ историческихъ дан- ныхъ, а лишь возрѣній народа на причину огмѣны крѣаостной зависимости, для какихь воврѣній нашлась готовая фабула въ. народной поэзіи. *) КИВОКАЯ СТАРИНА. Вотъ эти разсказы. „Экономы заходылысь пашыть людьмы до тихъ поръ, шо й кнутомъ порють, шобъ визъ. Еатерына выйихала въ манастырь и пишла тайно зъ своими слугами, та зъ-ва дуба высмотрила и сказала: „бросайте роботы!" Люды послухалы, поскыдалы шлейкы. И вона скавала: .ожидайте случая". И указъ выйшовъ, шо свободны. Выйихавъ козакъ и вычытавъ бумагу, и шо хто взявъ, такъ и не шкалы бильшъ. (с. Пѣски).—Царыця Еатерына правувала царствомъ покы сынъ вырисъ. Вона нрыйиздыла на богомолля и бачыла, якъ монахы нуждылы людей: копалы канавы, древо садылы, хлибъ робылы и га несправность ихъ ризвамы дралы. Соберуть шисть людей я орють имы. Вона на то нагодылась и одибрала людей. (Пѣски)—Йихала Еатерына на Лохвыцю, чы що, а монахы оралы людьми у ярмахъ. Йдуть, тягнуть плечьмы по 8—10 душъ. Диты лежали пидъ кущамы, а жинки деренъ носылы и греблю выкладалн. Катерына вернулась назадъ (д. Клепачи).—Якъ чоловикъ не пиде у манастырь на роботу, то ёго ловили, у плугъ- запрягали и нагайками били. Якась квягына пидйиздыла саме тоди, якъ тыми людьми оралы.—я3а яви проступвы ото ихъ. такъ навазуете?* пытае вона. „Може воны души губылы, чы що?—За ихъ невслушность.—Що жъ вони не слухалы?—Не хотилы робыть.—Се жъ велике наказаніе зъ христянъ ѳтакъ 8нущаться“. Вона не була вже б въ манастири, обрати ласа нагадь, и потимъ вывихавъ якыйсь наслиднывъ настоятельно угнать. Якъ выйихавъ винъ и своими очима побачывъ, скоро получили люди манифесты вольни ви и куди хочете, туди 8 идить. Дадуть вамъ казенни земли, бо б лиса, и земля и ви сами—ка- зенни. Лиса жъ забрала казна, а полеву землю стала над ил ять лю- дямъ (с. Хитцы)—Йихавъ вупець дорогою воло монастыря, тамъ монахы орали людьми. Еупедь дывився—людеб вывка. Винъ каже кучеру: „пиды спытай: шо ви робыте?“ А монахи ка- жуть „яке твое дило?“ та за истнвъ та за нымъ. Еучеръ пры- бигъ, каже купцю: „оруть людьми. Пидбихавъ самъ купець, такъ монахи ёму истиками—ледве утикъ. Черезъ мисяцъ прыб- товъ манифестъ (с. Калайдинцы).—У сёму монастирю монахи оралы людьми восьмерыкомъ. Еатерына прислала посланника, шобъ узнавъ: чы истино правда, шо людьми орють. Винъ, якъ прыбихавъ, то шувавъ скризь тихъ плугивъ, шо людьми орали, а одынъ сарай стоить и туди ёго не ведуть. А винъ говорыть: шо се ва сарай?—Та то такъ.—Ничого, одчынить.—Одчыныли;. волы тамъ плужки стоять ишлебви.—Еакъ бы узнать, каже, шо воно таве, и я соби зробывъ бы такъ. Ну, вони призвали восимъ чоловикъ людеб и даваб орать ими.—Благодарю, и я тавъ зроблю и въ мене люди есть. На цвитн буду орать.— Тоди винъ осмогривъ, побихавъ соби, бильшъ ничого и не сказавъ. Тоди, явъ побихавъ винъ, и выйшла бумага: одибрать людеб. Монахы не послухали. И друга бумага внбщла тоже: оди- брать людеб. А третя явъ выйшла бумага, саме въ жнива к косовыцю, и туда прыйихалы жандары; якъ вычитали бумагу, такъ люды порозбиралн, чимъ хто робывъ. А ти, шо не ваялы ничого, такъ тимъ монахы казалы: „обидайте“. Такъ люде не схотилы—та бигты у рось (с. Мгарь).—У одного чоловика було тры сыны и тры невисткы, самъ четвертый. И экономъ ну- чывъ усю симью важкою роботою, у плугъ заиригъ трехъ сы- нивъ, батька четвертого. Ііооралы день, и свекоръ наііысавъ про- шеніе до государя. Выслано звидтиля одюганта дознать, чы орють, чы не орють. И винъ выйихавъ на кони, осмотривъ и сказавъ: „якъ робылы, такъ и робить до слушного времени11. Выкынувъ записку, де ставокъ бувъ, и пойихавъ назадъ. Тавъ люды жылы чы годъ, чы бильшъ, ажъ до того времени, шо пора хлибъ косить. И робылы воны, де роблени могылы. Выйихавъ билымъ конемъ на могылы той одютантъ и давъ знать усимъ: „Слухайте, буду чыгать вамъ волю!“ И тоди якъ зи- бралысь, чытавъ: „ полно монастырю робыть, выйшла воля!" И хто якъ вырвався зъ душею. А котори управляющи, пры- вазчыкы, забирали возы, волы. (с. Хитцы).—Манастырь строила якась барыня чы княгыня;) вона й людей манастырю прыручыла у помочи. А Катерына прыйихала у манастырь, нихто не звавъ. И почула гласъ, послала свого кучера: „пойди услышъ шо тамъ такое? крычыть чоловичій гласъ, а крычыть не по чоловичи*. Пишовъ кучеръ, подывывся, и прыйшовъ назадъ, объявывъ: „чоловика розопьялы на станку и по пидошвахъ бьють. Пидить, якъ шо мени неймеге виры, подывытесь своими очыма“. Вона тамъ переночувала у гостывыци. Була така, тай вена. Пойихала до дому и келейныкъ оглядився вымитать, ажъ вова вже зйихала. Найшовъ ту роспыску, шо вона кынула, узявъ однисъ игумену. Игуменъ подывывсь, прочытавъ: „а се царыця ночувала“, У погонь кивьмн, шобъ нагнать іи. Такъ не вхопылы тропы за вею бигты—оаизнылысь. Довго не довго прыбигла бумага „Шо вы дѣлаете? Какъ можна такъ дѣлать, надъ людьми такъ знущаться? Ненада ченцямъ людей". Тоди ченци давай просыть соби хуторця. Еатерына сказала: „ пидо- ясдить, я сама съѣжу, осмотрю". Подывылась на Еремянку, ажъ «оно не хуторець, а село чымале,—не дала (Заудай).—Еатерына ирыйихала у манастырь Богу молыться и нихто не знавъ. И вона бачыла, шо наказувалы чоловика по пидошвахъ и вормылы людей овсянымъ кисилемъ. Тоди вона воней пустыла у лучву, вони нерескочылы у манастырсьву землю и Еатерына свазала: ничимъ оплатыться за спашъ за вони, а йихать мени треба у свою сторону; нате вамъ одежуА въ одежи напысала, хто зона така, и въ коротныву ту запысву найшлы, тоди взналы. И напысала въ запысци: „одберутся люды“ (с. Вилыпанва).— Якъ убихала царыця у манастырь, такъ тамъ наказувалы жинку. Дарыця не війшла въ манастырь, а прывазала одибрать людей. Ыа степу, биля Чевысовои балкы, робылы люды монастырю, и тоди, якъ зайшбвъ манифестъ, такъ воны позабирал ы воливъ, грабли, мидни вотлы (с. Лука).—Булы люды чернечя; отъ пословица, шо одберуть людей одъ чевцивъ. Саме у петривку ко- сылы траву. Ось хлавъ выкынулы обидать. ІІопрыходылы люды, лосидалы обидать, колы бижыть верхы конемъ. Прыбигаеть; „Здрастуйте"—Здрастуйте—„Послушайте я буду чытать“.Люды бросылы ложкы, усталы. Винъ начавъ чытать. Дакь якъ вы- чытавъ, такъ хто захватывъ юпку, а другый одну одежыну— »бижять. Прывазщывъ гувае: ^вернится, хочъ обидъ пойижте“. То другый свазавъ: „Богъ зъ вамы, зъ вашымъ обидомъ“. А другый: „слава Богу, шо Богъ вызволывъ!“ (с. Юсковцы). По освобожденіи посполитыхъ въ монастырь назначались 17 рабочихъ на 20 лѣтъ.') По народнымъ разсвазамъ, важдое мѣстное общество бывшихъ монастырскихъ врестьянъ избирало <изъ среды своей по два рабочихъ „у штатъ“, называвшихся: штатови, штатни, заштатни, изъ тѣхъ, что не годились въ солдаты, и изъ тѣхъ семействъ, гдѣ было по 3 рабочихъ. Умер- шихъ замѣняли новыми. Оии были чернорабочими и мастеро-выми. О самой работѣ заудайсвій крестьянинъ передавал: „Мене взято дваДцяты литъ. Мы тамъ косылы, ясалы, греблы, сино кыдалы,—що заставляли; зимою въ лисъ по дрова рубать. Ка- жный день роботавъ, а потимъ выпросывсь, шобъ две ведвлв тамъ, а тры соби. Тяжола работа була, оддыхалы два часа писля обида. Мы получалы у рикъ 25 карбованцявъ на аси- гнаціи". За монастыремъ, по склонамъ оврага, пріютилось небольшое село Ольшанка или Вильшанва, съ разбросанными постройками, мельницами на горѣ и рѣдкими деревьями. Нѣвогда она отражалась, вавъ въ зервалѣ, въ болыпомъ монастырскомъ прудѣ, теперь прудъ спущенъ, и самая деревня не усаѣла еще оправиться послѣ недавняго пожара. Вездѣ въ усадьбахъ среди уцѣлѣвшихь или начатыхъ строеній и небольшихъ садовъ чернѣютъ обгорѣ- лыя сохи. Узвая долина покрыта остатками ольховаго лѣса, по- ней протеваетъ ручей Вильшанка, давшій названіе селу. На полгоры воскресенская церковь, построенная въ началѣ XIX в. Она маленькая, образа и иковостасъ новые; старые об рае а и и статуи ангеловъ распроданы. 1) Погостъ сливается съ владби- щемъ, идущимъ до самой вершины. Въ церкви нѣтъ никавихъ остатвовъ старины. Ольшанка возникла въ началѣ ХѴП в. вовругъ водяныхъ мельницъ, устроенныхъ разными лицами, и посредствомъ купли и дара22) пріобрѣтена монастыремъ. Нѣвогда Ольшанка состояла лишь изъ 20 дворовъ, затѣмъ въ первой половинѣ XIX в. въ ней насчитывалось до 500 жителей, въ тридцатыхъ годахъ—до 700 и ьвъ настоящее время—1215. Древнѣйшимъ родомъ мѣстные жители считають Власенковъ. У предка била винница. „Явись розбойныкы пидошлы и на сковороди становылы Власенва и певлы .«го на гарячому, щобъ двдавъ деньги. Винъ оддавъ“. Расположение вутовъ слѣдующее. Отъ монастыря—Гыгивка, жители которой Гыги; имъ вричатъ бывало друйе кучаяе: „Гыги! купить сало въ вербн“. Мѣсгвосвь вовлѣ дома, гдѣ цомѣщалось бывшее ольша»- ское волостное правленіе, навивается Кутокъ. Тамъ живутъ Воярскіе и Курочки. Дальше идутъ: Квачивка, жительство Ищенко въ и С&вченковъ, Осередокъ—Даценковъ и Лавриковъ, Равней», н&ееленная бѣднѣйщими жителями Вѣричами и Фесенками. „У ихъ худобы нежа, дазять якъ ракы“. Корщакивка, гдѣ жи- вутъ Коршаки, Феыивка—Власенки, и Лаврикиввц—жительство Л(івриковь и Комиссарова Вилыдане средаяго роста, волоса и глаза темные; у вилыпавокъ неправильны» черты лица; носы коротка, толстоваты, часто вздернуты, губы толстая, но лица оживленный, румяныя, глава болыпіе и выразительаые; моды нодго- родвія- Вилыпаве, вак-ь и вся группа монастырскихъ крестьянъ лѣсного участка, богаты пѣснями, сказками, предавіями; харак- теръ ихъ привлекательный, хотя можетъ быть и легкомысленный. Оцѣнка, дѣлаемая имъ жителями окрестныхъ селъ, сурова. „Вадыданца погана слобода, гола, бидна. Земли имъ мало тутъ, а, въ Ромодаии. Видтиля трудно жыть, якъ скотыны нема; пры- везты 2Ѵ2 воны стоить рубъ. И сипа въ ихъ нема, насты худобы нигде. Гаримоть ти людкг> тилькы жывуть изъ лису. Построить понитку, заплете тынъ весною, а въ осени прода на дрова, купить хлиба и тимъ жыве. Ныкола Лаврыкъ *) скупывъ землю Бутовычей и окружывъ всю Вильшанку; винъ тилькы под- держуе ту церкву въ Вилынанци. Дивкы и жинкы хороши, такъ пидкрашуются красками, а сорочкы нема путнёи, народъ неаку- ратный. И розговоры у ихъ пусги; и недалеки люды, а розго- воры погани, мовъ воны зъ загряныцп вывезени, мовъ воны поляки. Воны не скажуть „сестра", а „систра", не „упадешъ“, а „упадишъ"; кажуть „полозёкъ* замисть „полозокъ", „опленъ“ у санкахъ замисть поплинъ“; по нашому у ярми „снызка“, а по ихпёму „снузка® 23). Вилыпанкой оканчиваются болыпія монастырскія владѣнія лѣсвого участка, дальше слѣдуютъ уже часгновладѣльческія: затерянная среди лѣса ПІепелевка, основанная, по предположенію А. М. Лазаревскаго,*) вдовой лубенскаго войта Шепеля, теперь состоящая изъ помѣщичьей усадьбы и двухъ крестьянскихъ хатъ; Александровка въ Сумрачномъ лѣсу, извѣстная еще въ XVI в.,) потомъ принадлежавшая Кулябкамъ, а въ настоящее время заключающаяся лишь въ усадьбѣ бывшаго городского головы М. Б. Шемета безъ крестьянскаго поселка. Вблизи Александровки поселенъ былъ предкомъ настоящаго владѣльца, литовскимъ шляхтичемъ Скаржинскимъ, хуторъ Кругликъ. Бѣлыя крестьянскія хатки лѣпятся здѣсь на округленныхъ холмахъ и у подножін ихъ возлѣ большого пруда. Всѣхъ дворовъ 90 и до 1000 жителей. Фамиліи послѣднихъ: Островскіе, Манджары, Масюки, Шепелюки, Лыхваренки, Кулеши, Снисари, Хылюки, Кочерги, Шарки, Цимбалы, Литвины, Хрущи, Крывуненки, Рыженки, Красюки. Наружность и одежда жителей такія же, какъ въ сосѣднихъ Новакахъ. Широкая лѣсная дорога изъ Круглика- на городъ сходится съ дорогой изъ Александровки. Лѣсъ постепенно рѣдѣетъ. Мелькаютъ рощи, садки, паровыя мельницы, подгородныя дачи, затѣмъ городская площадь и самые Лубны. В. Милорадовичѵ жүктеу/скачать 0.76 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|