СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ФЕДЕРАЛЬНОГО ИЗБИРАТЕЛЬНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

Невинномысский институт экономики, управления и права, г. Невинномысск, Россия

Федеральное законодательство, регулирующее правоотношения в сфере реализации избирательного права и формирования первичных органов государства и органов местного самоуправления включает в себя следующие законы:

1. 
   Конституция РФ 12.12.1993 года
   
2. 
   Федеральный закон «Об обеспечении конституционных прав граждан Российской Федерации избирать и быть избранными в органы местного самоуправления» 26.11.1996 г. № 138-ФЗ
   
3. 
   Федеральный закон «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» 12.06.2002 г. № 67-ФЗ
   
4. 
   Федеральный закон «О выборах Президента Российской Федерации» 10.01.2003 г. № 19-ФЗ
   
5. 
   Федеральный закон «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» 18.05.2005 № 51-ФЗ
   

Регулирование избирательных прав граждан в Федеральном законе «Об основных гарантиях избирательных прав граждан Российской Федерации» 2002 г. носит исключительно рамочный характер. В отличие от всех ранее известных российских избирательных законов данный закон не регулирует процедуру выборов в определенный орган государственной власти или местного самоуправления. По этому закону невозможно проводить выборы каждого уровня в отсутствие соответствующего федерального закона либо закона (иного нормативного правового акта) законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта Российской Федерации, подробным образом регулирующего все вопросы избирательной системы, избирательного процесса, применяемых на данных выборах.

Избирательное законодательство остается одной из наиболее динамично развивающихся частей системы российского законодательства. При этом частая смена законов о выборах, корректировка подходов к правовому регулированию в основном не связаны с необходимостью восполнения пробелов в законодательстве. Эта задача была решена непосредственно после принятия Конституции Российской Федерации в 1993г., когда сформировалась достаточно разветвленная система законодательных актов о выборах как на федеральном уровне, так и на уровне субъектов Федерации. Правотворческая практика последних лет показала, что модернизация российского избирательного законодательства носит перманентный характер. К этому уже привыкли все: граждане, организаторы выборов да и сами законодатели. В плане нестабильности законы о выборах могут конкурировать разве что с разграничениями полномочий между различными уровнями публичной власти, которое меняется обычно по соображениям целесообразности – в связи с бурным экономическим ростом, социальными реформами, кризисными явлениями и т.д.[1]. Например, рамочный закон об избирательных правах с 2002 года претерпел изменения 31 раз, т.е. в среднем чаще 4-х раз в год!

Интересно, что задача подготовки Избирательного кодекса была поставлена довольно давно. Еще в 1994 году Государственная Дума признала его разработку целесообразной. В 2000 году задача кодификации избирательного законодательства была поставлена в докладе ЦИК РФ. Затем ЦИК РФ дважды включал в программу исследований своего Научно-методического совета разработку концепции Избирательного кодекса. Первый раз это должно было быть сделано во втором полугодии 2006 года, второй раз – в четвертом квартале 2008 года. Но о результатах этой работы ничего не слышно.

По мнению ряда специалистов, избирательное право представляет собой чрезвычайно удобную для кодификации подотрасль конституционного права. В ней можно достигнуть достаточно высокого уровня нормативного обобщения благодаря высокой степени урегулированности избирательных отношений правовыми нормами и наличию общих для всех выборов основных положений и стадий избирательного процесса.

Поэтому избирательное законодательство кодифицировано во многих странах. Избирательные кодексы действуют во Франции, Бельгии, Аргентине, Бразилии, Египте, Камеруне, на Филиппинах, Мадагаскаре. В Мексике аналогичный законодательный акт носит название «Федеральный кодекс избирательных процедур и институтов». В Испании Органический закон 5/1985 от 19 июня 1985 года, хотя и не называется кодексом, практически представляет собой избирательный кодекс. Приняты избирательные кодексы (кодексы о выборах) и в ряде постсоветских государств: Азербайджане, Армении, Беларуси, Грузии, Кыргызстане.

При разработке Избирательного кодекса РФ можно будет учесть некоторые системно-структурные решения региональных кодексов. Тем не менее, важно понимать, что региональные законодатели в своем правотворчестве существенно ограничены федеральным законодательством и потому не могут в своих законах самостоятельно принять многие важные решения. Следовало бы даже поостеречься называть региональные избирательные кодексы кодифицированными законодательными актами, поскольку при нынешнем состоянии избирательного законодательства его подлинная кодификация (т.е. сведение в единую систему) возможна лишь на федеральном уровне.

Одна из главных претензий из тех, которые предъявляются к нынешнему российскому избирательному законодательству с самых разных сторон, – это то, что оно запутано, содержит много неясных норм, в нем трудно ориентироваться. Иными словами, оно очень неудобно для пользователей и правоприменителей.

При этом многие видят причину в том, что избирательные законы слишком подробные, и призывают сделать Избирательный кодекс максимально кратким.

Однако, по нашему мнению, это ошибочная точка зрения. Ибо короткий закон – не значит, понятный. Наоборот, когда закон пытаются написать как можно более кратко, он становится и нечитаемым, и плохо воспринимаемым.

1. 
   Матейкович М.С. Федеральное законодательство нуждается в кодификации // Конституционное и муниципальное право, 2009г., № 14, С. 27
   

Российский государственный социальный университет, филиал в г. Минске, Беларусь

e-mail: vcc@TUT.by
Категория «правовой статус» в сфере права универсальна и в связи с качественным и количественным усложнением общественных отношений распространяется на все новые и новые явления экономического оборота. Кроме того, в настоящее время эффективность или неэффективность действия права зависит от оптимального содержания тех или иных элементов механизма правового регулирования, главным из которых является субъект права. Быть субъектом права, как с позиции общей теории права, так и с позиции отраслевых юридических наук, означает обладать правосубъектностью.

Вопрос о правосубъектности, как показывает спор о нем о общей теории права, неразрывно связан с пониманием правового статуса. Эти две проблемы связаны между собой. Все разнообразие взглядов по этим вопросам можно свести к наиболее распространенным и крайним позициям. Исходя из первой из них правоспособность включается в состав правового статуса [1, с. 126]. Сторонники второй позиции считают, что правосубъектность включает в себя наряду с правоспособностью и дееспособностью правовой статус субъекта права [2, с. 240]. Согласно третьей точке зрения «правосубъектность» и правовой статус являются равнозначными [3, с. 48–67].

Представляется , что сущность правосубъектности сводится к тому, что она закрепляет характерные признаки лиц, например, организаций, которые могут быть носителем того или иного статуса, и в этом отношении является необходимой связующей нитью между конкретной организацией и соответствующим правовым статусом. Так, организация, обладающая набором признаков, перечисленных в п. 1 ст. 48 Гражданского кодекса Российской Федерации, может быть носителем статуса юридического лица, т.е. применительно к статусу юридического лица правосубъектность организации характеризуется набором указанных признаков, обладание которыми позволяет организации участвовать в имущественных отношениях.

Правовой статус как категория юридической науки, получила недостаточное освещение в научной и учебной юридической литературе, посвященной вопросам общей теории права. Наиболее детальные и интересные разработки имеются в области исследования правового статуса личности. В законодательстве и юридической науке термин «статус», «правовой статус» используются в различных значениях, по отношению как к субъектам, так и к объектам правоотношений (например, статус Государственной границы Российской Федерации (ст. 49 Земельного кодекса Российской Федерации от 25 октября 2001 г.)).

Правовой статус является сложной конструкцией, поэтому для раскрытия его содержания необходимо выделить его определенные составные части – элементы. В этих целях следует обратиться к положениям, выработанным в общей теории права. Как отмечалось ранее, сущность правового статуса в этой области знаний раскрывалась применительно к личности. При этом подчеркивалось, что основой такого статуса являются общие (конституционные права и обязанности). Ученые-юристы, исследовавшие правовое положение личности выделяли различные виды правового статуса. Общий правовой статус личности, по их мнению, включает в себя общие права и обязанности (как общие конституционные, так и общие отраслевые), присущие всем гражданам, что совпадает с приведенным выше общетеоретическим пониманием данной правовой категории. Специальные правовые статусы личности – права и обязанности, которые конкретизируют и дополняют общие права и обязанности, исходя из занимаемых социальных позиций.

Своеобразную градацию правового статуса проводит Н. А. Богданова, которая предлагает различать правовые статусы различных уровней. Так, конституционный статус, по ее мнению, состоит из «нормативных характеристик субъекта правоотношений, закрепленных в конституции», конституционно-правовой статус, как «более широкое понятие <…> включает нормы не только конституции, но и других источников конституционного права», а правовой или юридический статус как «наиболее широкая характеристика субъекта правоотношений» является «видовым по своим характеристикам», поскольку «конституционно-правовые нормы чаще всего образуют его основу, <…>формализуясь в конституционном и конституционно-правовом статусах как составных частях структуры правового статуса» [4, с. 4–5]. Таким образом, в основе правового статуса лежат права и обязанности, закрепленные на конституционном уровне. При этом следует иметь в виду, что правовой статус субъекта характеризуется наличием потенциальных прав и обязанностей, не обязательно реализуемых в полном объеме, а правовое положение определяется использованными правами и исполненными обязанностями, т.е. правовое положение – это реализованная или реализующаяся часть правового статуса. Включение в структуру правового статуса только прав и обязанностей означает узкий подход к его пониманию. При широком подходе к определению правового статуса его содержание пополняется за счет включения в него иных элементов, выбор которых зависит от вида субъекта, правовой статус которого определяется.

Так, статус личности в качестве центрального элемента имеет права и обязанности и пополняется институтами гражданства, общей правоспособности, принципами и гарантиями. В науке административного права в состав административно-правового статуса государственных органов обычно включают целевой блок (цели и задачи), компетенцию, организационный блок элементов (порядок и способы образования органа, определенная структура органа и т. д.), ответственность.

Следовательно правовой статус – это сложная обобщающая категория, применимая ко всем субъектам права и характеризующая например, применительно к коллективным субъектам права, весь комплекс связей той или иной организации как самостоятельного субъекта права с государством и иными участниками общественных отношений. Соответственно, пределы и способы содержательного расширения правового статуса зависят от того, в отношении какого вида субъектов права – индивидуальных или коллективных он определяется и опосредуются конкретной отраслью и сферой (частной или публичной) права.

1. Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. – М.: Юрид. лит., 1974 – 352 с.

2. Общая теория права: Учеб. / Под общ. ред. А.С. Пиголкина. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Изд-во МГТУ им. Н.Э. Баумана, 1995. – 384 с.

3. Братусь С.Н. Субъекты гражданского права. – М.: Юрид. лит, 1950. – 368 с.

4. Богданова Н.А. Категория статуса в конституционном праве // Вестн. моск. ун-та. Сер. 11., Право. – 1998. – № 3. – С. 3–20.
Критерии отнесения субъектов к малому предпринимательству
Васильев А.А.

Кубанский государственный университет, г. Краснодар, Россия

- к субъектам малого предпринимательства относятся внесенные в единый государственный реестр юрлиц потребительские кооперативы и коммерческие организации (кроме гос. и муниципальных унитарных предприятий), а также физические лица, внесенные в единый госреестр индивидуальных предпринимателей и осуществляющие предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, крестьянские (фермерские) хозяйства, соответствующие следующим условиям:

1) для юридических лиц - суммарная доля участия РФ, субъектов РФ, муниципальных образований, иностранных юридических лиц, иностранных граждан, общественных и религиозных организаций (объединений), благотворительных и иных фондов в уставном (складочном) капитале (паевом фонде) указанных юридических лиц не должна превышать 25 % (за исключением активов акционерных инвестиционных фондов и закрытых паевых инвестиционных фондов), доля участия, принадлежащая одному или нескольким юрлицам, не являющимся субъектами малого предпринимательства, не должна 25 %;

2) средняя численность работников за предшествующий календарный год не должна превышать следующие предельные значения средней численности работников для каждой категории субъектов малого предпринимательства до 100 чел. включительно для малых предприятий; среди малых предприятий выделяются микропредприятия - до 15 чел.;

3) выручка от реализации товаров (работ, услуг) без учета НДС или балансовая стоимость активов (остаточная стоимость основных средств и нематериальных активов) за предшествующий календарный год не должна превышать предельные значения, установленные Правительством РФ для каждой категории субъектов малого предпринимательства: - предусмотренные предельные значения выручки от реализации товаров (работ, услуг) и балансовой стоимости активов устанавливаются Правительством РФ один раз в пять лет с учетом данных сплошных статистических наблюдений за деятельностью субъектов предпринимательства; - категория субъекта малого предпринимательства определяется в соответствии с установленным наибольшим по значению условием; - категория субъекта малого предпринимательства изменяется только в случае, если предельные значения выше или ниже указанных предельных значений, в течение двух календарных лет, следующих один за другим; - вновь созданные организации или вновь зарегистрированные индивидуальные предприниматели и крестьянские (фермерские) хозяйства в течение того года, в котором они зарегистрированы, могут быть отнесены к субъектам малого предпринимательства, если их показатели средней численности работников, выручки от реализации товаров (работ, услуг) или балансовой стоимости активов (остаточной стоимости основных средств и нематериальных активов) за период, прошедший со дня их государственной регистрации, не превышают предельные значения.

В большинстве стран разработаны свои критерии определения малого предпринимательства.

В Европейском Союзе принят обязательный для всех стран-членов (а теперь и кандидатов) Регламент прямого действия № 70/2001 от 12.1.2001 г., устанавливающий рамки государственного содействия малым предприятиям. Основные его положения сводятся к следующему:

а) к числу малых предприятий могут быть отнесены деловые структуры с числом занятых до 50 чел. и годовым оборотом до 7 млн. евро и балансом до 5 млн. евро. Фирмы с числом занятых менее 10 чел. считаются «микропредприятиями», но именно они составляют свыше 90% общего числа анализируемых участников хозяйственной деятельности. Под занятостью, во избежание махинаций, понимаются как постоянные, так и сезонные и временные рабочие и служащие. Эти последние не могут работать, даже временно, параллельно и на крупной, и на мелкой (средней) фирме, находящихся между собой в деловых отношениях без риска лишиться государственной поддержки и даже государственных заказов;

б) государственная поддержка мелкому бизнесу может оказываться из бюджетов любого уровня и во всех секторах хозяйства (кроме угледобычи, черной металлургии, сельского хозяйства, рыболовства и судостроения, где действуют специальные схемы), но лишь по проектам стоимостью до 25 млн. евро и в объеме до 15 млн. евро. Содействие может иметь форму налоговых, амортизационных, кредитных, инвестиционных, консультативных, инфраструктурных, тарифных и иных льгот (субвенций), направляемых как в основной капитал, так и в иные активы фирм-бенефициаров (земля, оборудование, приобретение технологии, подвижной состав и т.д.). Не разрешается, однако, использовать эти средства для субсидирования экспорта или для искусственного создания преимуществ при сбыте отечественных товаров перед импортными (что запрещено правилам2и ВТО);

в) «грант-элемент» поддержки (т.е. чистые субсидии) не может превышать 15% стоимости проекта для малых и 7,5% для средних фирм. Для районов, которые ЕС официально рассматривает как отстающие в своем развитии от среднеевропейского уровня, этот показатель при определенных условиях может увеличиваться на 10-15 % пунктов. Решающим при выборе проектов и размеров государственной поддержки считается число вновь создаваемых рабочих мест, и потому ее основной объем реализуется в сфере среднего бизнеса. Расчет новых рабочих мест производится на трехлетний период после осуществления инвестиции, а сами новые рабочие места должны сохраняться минимум 5 лет при общем росте занятости на поддерживаемом предприятии;

г) затраты на внешний консалтинг для мелких предприятий могут возмещаться в размере 50%, на участие в выставках – в том же размере, но только для первого участия в какой-то определенной выставке и применительно лишь к стоимости аренды, монтажа стенда и его обслуживания.

Зарубежный опыт развитых стран позволяет предложить следующие критерии определения малого предприятия в России:

1) по критерию численности работников на предприятии следует установить в количестве до 100 чел. с возможностью отраслевой дифференциации (ввиду повсеместной автоматизации производства)

2) по критерию, отражающему финансовые результаты деятельности предприятия: а) балансовая стоимость активов (ежегодно рассчитывается по балансу предприятия) – не более 100 млн. руб.; б) объем доходности (рассчитывается по итогам года по форме статистической отчетности) – не более 15 млн. руб.

3) по критерию, отражающему меру экономической самостоятельности малого предприятия – следует исключить присутствие государства и муниципальных образований в капитале предприятий, а для иных юридических лиц, не являющихся субъектами малого предпринимательства, сохранить 25 % ограничения на участие в капитале малого предприятия,

4) по аналогии с Европейским Союзом следует выделить в отдельную группу микро предприятия, для которых по пунктам 1) и 2) использовать 1/10 от указанных показателей, а в пункте 3) исключить любое присутствие из вне в «микропредприятии».

Опыт большинства стран убедительно показывает, что развитие малого предпринимательства возможно лишь при наличии политической воли государства сформировать необходимые для этого условия. Решение этой задачи невозможно без создания на федеральном, региональном и муниципальном уровнях специализированной инфраструктуры поддержки и развития малого предпринимательства.
Использованные источники

1. 
   Закон РФ «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации» // Российская газета, N 164, 31.07.2007.
   
2. 
   Рекомендации Европейской комиссии от 6 мая 2003 года для определения микропредприятий, малых и средних предприятий (опубликовано под номером К(2003) 1422).
   

Уфимский юридический институт МВД России, г. Уфа, Россия

(факультет подготовки специалистов КМ, 2 курс)

e-mail: NaPaVaL77@mail.ru

При определении формы гражданской ответственности за распространение порочащих сведений с использованием Интернет-сайта необходимо учитывать положения п.2 ст.152 ГК РФ и ст. 43 Закона о СМИ. В случае распространения порочащих сведений они должны быть опровергнуты в тех же СМИ. При этом необходимо помнить о том, что заинтересованное лицо вправе в судебном порядке требовать опровержения средством массовой информации сведений порочащих его деловую репутацию без предварительного обращения к СМИ с таким требованием. [3] Вместе с тем внесудебный порядок урегулирования спора имеет преимущество экономии времени и денег спорящих сторон. При этом истец обязан лишь сам факт распространения сведений лицом, к которому предъявлен иск, а на ответчике лежит обязанность доказательства соответствия действительности распространенных сведений. Говоря об опровержении, как об одном из способов защиты не совсем понятен порядок опровержения, предусмотренный для сетевого СМИ. По радио и телевидению, например, опровержение должно быть передано в тоже время суток и, как правило, в той же передаче, что и опровергаемый материал. Но указанный способ к сайтам технически не применим. Обращаясь к правилам, предусматривающим порядок опровержения в периодическом печатном издании, то опровержение должно быть набрано тем же шрифтом и помещено под заголовком «Опровержение», как правило, на том же месте полосы, что и опровергаемый материал. Поэтому необходимо руководствоваться нормой для печатного издания, но не ясно, что значит «на том же месте» применительно к сайту. Кроме того, необходимо уточнить и срок, в течение которого текст опровержения должен находиться на соответствующей странице сайта. Вместе с тем, порядок применения такой формы ответственности, как опровержение, применяемой в отношении владельца веб-сайта, имеет свои особенности, обусловленные объективными свойствами Интернет-сайта как средства распространения информации, заключающиеся в следующем. Как, правило, все печатные издания имеют своих читателей (целевую аудиторию). Поэтому при однократном опубликовании в газете или журнале по решению суда опровержения порочащих сведений велика вероятность, что такую публикацию увидят те, кто ранее видел и сами порочащие сведения. Количество именно таких читателей, видимо, должна измеряться эффективность такой формы реализации права на защиту деловой репутации от порочащих сведений, как их опровержение. Очевидно, что Интернет сайты не могут иметь определенной целевой аудитории, например тематические сайты о туризме (www travel.ru), автомобилях (www auto.RU) и т.д., однако в отличие от печати, где в большинстве случаев используется почтовая подписка, в виртуальной Сети трудно определить периодичность обращения одних и тех же пользователей к определенным ресурсам. [4]

Особого внимания заслуживает вопрос об ответственности владельца информационного ресурса за размещение на сайте информации, порочащей честь, достоинство и деловую репутацию граждан и юридических лиц. В данном случае размещение информации можно считать одним из видов распространения информации, в том числе и по смыслу ст.152 ГК РФ. В частности, согласно разъяснениям ранее действовавшего Пленума Верховного суда РФ №11, от18.081992 г., под распространением сведений, порочащих честь, достоинство граждан и деловую репутацию юридических лиц, о котором идет речь в ст.152 ГК РФ, следует понимать опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и теле видеопрограммам, демонстративно в кино хроникальных программах и в других СМИ, изложенных в судебных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам, или сообщения в иной, в том числе устной, форме нескольким или хотя бы одному лицу[5]. Таким образом, перечень возможных способов распространения сведений не является исчерпывающим.

Споры, связанные с защитой чести, достоинства и деловой репутации, нарушенных с использованием Всемирной компьютерной сети, представляют собой относительно новую категорию дел, рассматриваемых судами. Благодаря новизне еще не достаточно отработан механизм ведения подобного рода дел, в связи с чем, суды Российской Федерации испытывают определенные трудности при решении споров, связанных с Интернетом, а иногда и вовсе не готовы к рассмотрению дел данной категории.

Среди множества сложностей судебной практики по этим делам можно выделить следующие организационно-технические проблемы, непосредственно касающиеся механизмов распространения позорящих честь, достоинство и деловую репутацию сведений:

• 
  сложность определения круга лиц, привлекаемых к юридической ответственности и обязанных компенсировать моральный вред и материальный ущерб пострадавшему, а также сложность привлечения виновных к ответственности;
  
• 
  фиксация (собирание, представление) доказательств, их допустимость и достоверность;[7, с. 53] .
  
• 
  отсутствие квалифицированных специалистов.
  

Во-первых, необходимо совершенствование законодательства с учетом специфики области применения (гражданское, уголовное, административное и т.п.).

Во-вторых, необходимо совершенствовать техническое обеспечение правоохранительных органов, занимающихся расследованием сетевых правонарушений.

В-третьих, необходимо разработать программы подготовки квалифицированных специалистов по проблемам компьютерных правонарушений (судей, экспертов и т.д.).

Указанные выше проблемы имеют место не только при посягательствах на честь, достоинство и деловую репутацию, но и касаются всего спектра правонарушений, совершаемых в Интернете.

До момента решения правовых и организационно-технических проблем с целью защиты и восстановления личных неимущественных прав предлагается использовать действующее законодательство по аналогии. Например, требование о распространении опровержения на сайте, где ранее были размещены компрометирующие сведения, не соответствующие действительности. Кроме того, у граждан и юридических лиц есть право на опубликование ответа.