Травма и душа. Духовно-психологический подход к человеческому развитию и его прерыванию

Это лишь «не всё» я. Источники потенциальной спонтанности всего я и оживленности
должны быть постепенно восстановлены, как это было с героиней в сказке и с Деборой в
анализе.
В этой части нашей сказки сделан акцент на бесхитростной абсолютной пассивности и
невинности дочери (безгрешная, чистая, живущая в очерченном мелом круге), вступающей в
отношения с бездумной глупостью – и последующей жестокостью отца, заключившего
сделку с дьяволом и отдавшего ему дочь. Эта тема отражает универсальное расщепление
психики травмированного ребенка на прогрессировавшую «выжившую» часть личности
(мельник), которая из-за своей идентификации с агрессором сделает все, что угодно, чтобы
сохранить Эго недоступным для опыта, и на регрессировавшую уязвимую дотравматическую
часть я, которая совершенно беспомощна. В своем стремлении выжить при столкновении с
невыносимой тревогой – вплоть до нападения и нанесения увечий собственной невинности –
прогрессировавшая часть заключает сделку с дьяволом, чтобы сохранить разъединенность
невинности и удержать ее от переживания непереносимой боли раннего опыта, то есть чтобы
удержать ее подальше от жизни. Как мы видели в предыдущих главах, такова функция
системы самосохранения. Однако Джеймс Гротштейн напоминает нам, что «лишенная
достоинства невинность становится духом дьявола» (Grotstein, 1984: 213). Может быть,
правильнее было бы сказать, что «лишенная достоинства невинность становится одержимой
демоном». Диссоциация становится образом жизни, и невинное ядро я- «бутон» замирает,
застывает в травматическом трансе.
Если посмотреть на это шире, то дьявол в нашей истории не является полностью
отрицательным персонажем. Дьявол сулит мельнику нечто «большее», чем обыденная жизнь
этого обыкновенного человека. Сюжеты многих историй начинаются с того, что кем-то
овладевают раздутые амбиции. В этом смысле действия дьявола в начале этой сказки
подобны инициирующей роли змея в мифе об истоках познания в начале Библии, то есть в
истории о том, что произошло в Эдемском саду. Предложение дьявола констеллирует
архетип инициации, а травма всегда связана с темой посвящения. Однако травма – это, как
правило, внезапная и катастрофическая инициация, запредельное переживание, которое
создает такое препятствие для дальнейшего приобретения опыта, которое может быть
преодолено лишь долгое время спустя. Поэтому нормальный процесс «посвящения в опыт»
прерывается. Слишком рано ребенок сталкивается со слишком большим злом, и это
приводит к диссоциативной защите против опыта.
В нашей сказке, так же как и в жизни Деборы, невинность была утрачена стремительно,
жестоко, катастрофически, и ничто не может оставаться в прежнем состоянии, пока
невинность не будет выведена из своего архетипического святилища в бессознательном и
снова приблизится к опыту. Это требует безопасности и контейнирования в аналитических
отношениях, а также понимания того, что невинная часть я знает о духовном измерении
внутреннего мира, что она таинственным образом была спасена в этом мире, поэтому
восстановление невинности на более высоком уровне требует времени и требует ресурсов
«по ту сторону» человеческого мира. Некоторые травмы (например, как в нашей сказке,
инициированные самим дьяволом) могут быть исцелены только сочетанием личного и
трансперсонального вмешательства.

жүктеу/скачать 3.07 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: