»ЛИБЕРАЛЬНЫЙ» ПОЛИТИК 115

ехидно заметил по этому поводу Артур Бальфур,— но что там делал достопочтенный министр?» Над Черчиллем насмехалась французская пресса, также опубликовавшая многие снимки. В то время в Лондоне уже демонстрировалась примитивная кинохроника, и в кинотеатрах показывали, как Черчилль командовал операцией. Зрители улюлюкали и потешались над не в меру рьяным министром. Черчилль получил прозвище Наполеон с Сидней-стрит. Правительству не нравилась такая «популярность» одного из его членов, а король заметил, что в функции министра, являющегося членом кабинета, не входит принимать личное участие в схватке в Ист-Энде. Когда Чарлз Мастерман с возмущением спросил Черчилля: «Какого черта вы там делали, Уинстон?» — тот ответил: «Бросьте, Чарли! Это было такое развлечение!»

Уже в это время к присущей Черчиллю с юных лет сутулости прибавилась полнота, и злоязычные журналисты не преминули отметить это на страницах прессы. Он почти совершенно забросил охоту и поло ради нового увлечения — игры в гольф. Черчилль был не слишком искусным игроком, тем более что очень любил разговаривать во время игры: нередко на площадке для игры в гольф он вел конфиденциальные беседы со своими коллегами-министрами, и прежде всего с Ллойд Джорджем.

После того как перемирие с консерваторами было прекращено, либеральное правительство вновь вернулось к вопросу о палате лордов. В ноябре 1910 г. Асквит обратился к королю с предложением распустить парламент и назначить новые выборы. Случай был необычным. Правительство намеревалось в течение одного года провести вторые выборы в парламент. Более того, Асквит потребовал, чтобы король дал обещание, что, если после выборов либералы останутся у власти, он по просьбе правительства назначит в палату лордов столько новых пэров, сколько будет необходимо, чтобы там создалось либеральное большинство.

В то время английский престол занял новый король. В мае 1910 г. скончался Эдуард VII, сын Виктории, царствовавший в течение десяти лет. Преемником Эдуарда был провозглашен Георг V.

Черчиллю не нравилось, что правительство ставило нового и неопытного короля в затруднительное положение требованием создать несколько сот новых пзров. Ведь та-

5*

116

ким образом многие в общем-то ничем особенным не выделяющиеся люди могли быть уравнены в правах с титулованной знатью, почитавшей себя солью земли. Черчиллю не импонировало и то, что короля заставляли «делать то, что для него было в высшей степени нежелательно. Выполнение королем требования Асквита серьезно подорвало бы престиж монархии, что Черчиллю было не по душе. Но сам он находился в сложном положении и не возражал.

Королю ничего не оставалось, как согласиться с требованием Асквита. Он только просил, чтобы его согласие хранилось как можно дольше в тайне и было использовано правительством лишь в крайнем случае.

В декабре 1910 г. состоялись вторые 8а год выборы в парламент. Опи повторили результаты январских выборов. Либералы и консерваторы получили по 272 места в новом парламенте. Черчилль успешно провел избирательную кампанию в округе Данди.

Поскольку либералы могли рассчитывать на поддержку в палате общин со стороны фракций ирландцев и лейбористов, правительство Асквита опять осталось у власти. Новому парламенту суждено было долго просуществовать. Война помешала проведению очередных выборов в установленный срок, и они состоялись лишь в 1918 г.

Расстановка сил в парламенте не позволяла консерваторам дольше сопротивляться требованию ограничить права палаты лордов. Важно было и то, что общая политическая обстановка в стране з целом благоприятствовала либералам. Поэтому в мае 1911 г. они смогли в третий раз провести через палату общин закон, ограничивающий права палаты лордов.

Теперь все зависело от позиции самих лордов. Спачала они так отредактировали текст закона, что он приобретал обратный смысл. Но перед решающим голосованием лидеры консерваторов были информированы об обещании.короля возвести в ранг пэров столько либералов, сколько потребуется для того, чтобы оставить в меньшинстве консервативную группировку в палате лордов. Наиболее горячие головы среди консерваторов утверждали, что это блеф либералов, и призывали драться до конца, а если нужно, то «умереть в последней траншее». В конце концов руководители консерваторов сумели убедить большинство своих сторонников в палате лордов в достоверности полу-

«ЛИБЕРАЛЬНЫЙ» ПОЛИТИК 117

ченной информации. Небольшим большинством палата лордов утвердила законопроект, ограничивающий ее права. Лорды утратили право вето в финансовых вопросах и сохранили за собой право задерживать принятие законопроектов по всем другим вопросам лишь в течение двух лет (так называемое отсрочивающее вето).

Летом 1911 г. в Англии одна за другой вспыхивают многочисленные забастовки. Бастовали моряки торгового флота и портовые рабочие. Движение выходило из-под контроля старых оппортунистических, купленных буржуазией вождей. Забастовки зачастую проходили под руководством новых; молодых, по-боевому настроенных лидеров. Предприниматели являлись в министерство внутренних дел, требуя защиты от рабочих. Черчилль шел па обострение борьбы. Он .отвергал предложения о решении споров старыми, компромиссными средствами и делал ставку на использование войск против бастующих, чтобы силой привести рабочий класс к покорности.

Как только управление лондонского порта обратилось за помощью для подавления забастовки, Черчилль немедленно связался с военным министром Холдейиом и получил 25 тыс. солдат. Это вызвало бурю возмущения среди портовых рабочих. Руководители докеров предупредили правительство, что, если войска будут двинуты в доки, возникнет вооруженное столкновение и произойдет кровопролитие. Черчилля это не остановило.

Однако Ллойд Джордж понял, что доводить дело до крайности нельзя. Подобные события внутри страны были особенно нежелательны в условиях развивавшейся напряженности в отношениях с Германией. Ллойд Джордж убедил Асквита вмешаться и схватить Черчилля за руку, пока «его привычка вызывать войска для урегулирования промышленных споров не вызвала открытую войну на улицах». Ллойд Джордж имел достаточные основания говорить о такой привычке Черчилля. У всех было свежо в памяти, как Черчилль направил лондонскую полицию и войска в долину Ронды против шахтеров.

В августе 1911 г. бастовавших моряков и докеров поддержали железнодорожники, решившие объявить всеобщую стачку. Черчилль ответил применением войск для срыва забастовки. Он использует войска, чтобы обеспечить работу транспорта, причем делает это по собственной инициативе, не ожидая обращений о помощи со стороны мест-

118

УИНСТОП ЧЕРЧИЛЛЬ

ных властей. С представителями профсоюзов Черчилль держался оскорбительно высокомерно. Близкие в то время к Черчиллю люди вспоминают: «Он получал огромное удовольствие, рассматривая карту страны и руководя передвижениями войск... Все это он делал удивительно неправильно. Он публиковал дикие бюллетени, требовавшие крови». Против железнодорожников, добивавшихся признания их профсоюзов транспортными компаниями, Черчилль мобилизовал 50 тыс. солдат, каждому из которых было выдано по 20 боевых патронов, и разместил эту армию в стратегических пунктах. Он использовал войска и для разгона демонстраций. В трех городах — Лондоне, Ливерпуле и Лланелли — солдаты стреляли по демонстрантам, были убитые.

Действия Черчилля подвергались резкой критике в парламенте. Лидер лейбористов Рамзей Макдональд 22 августа 1911 г. говорил: «Если бы министр внутренних дел несколько лучше знал, как обращаться с массами в критические периоды, несколько лучше понимал, что такое гражданские свободы, и был бы способен несколько лучше использовать власть, которой он располагает как министр внутренних дел, у нас было бы значительно меньше трудностей, чем в последние 4—5 дней».

Использование войск против рабочих означало, что с Черчиллем — «либеральным» политиком и «социальным реформатором», заигрывавшим недолгое время с профсоюзами и рабочим классом, покончено раз и навсегда.

Деятельность Черчилля имела свои последствия. Рабочий класс относился к нему все хуже и хуже, у обеих сторон увеличивалось чувство взаимной ненависти. В то же время правящие круги страны убеждались, что Черчилль являемся надежным защитником их интересов, человеком, способным к энергичным действиям в сложных условиях, наделенным большой силой воли, решительностью и организаторскими способностями. Авторитет Черчилля в глазах правящих кругов, несмотря на экстравагантность действий и излишнее усердие, несомненно, поднялся. Скоро это дало свои практические результаты.

Между тем мир неотвратимо приближался к большой войне. В июле 1911 г. германский император Вильгельм И направил канонерскую лодку «Пантера» в Агадир (Марокко), чтобы таким образом продемонстрировать притязания Германии, касающиеся Африканского континента.

В Англии это вызвало сенсацию. «Прыжок «Пантеры»» не только мгновенно обнаружил остроту и глубину англо-германских противоречий, но и привел к выяснению позиции по вопросам внешней политики ряда членов либерального правительства.

Многие, в том числе и в Германии, предполагали, что, Ллойд Джордж и Черчилль не являются сторонниками агрессивной империалистической внешней политики и расходятся во взглядах с Асквитом, Греем, Холдейном и некоторыми другими членами правительства, так называемыми либералами-империалистами. Теперь же совершенно определенно обнаружилось, что это не так. Ллойд Джордж выступил со своей ставшей впоследствии знаменитой речью перед банкирами Сити, в которой предупредил Германию, что Англия будет воевать, если немцы вынудят ее к этому. Черчилль был полностью солидарен с Ллойд Джорджем.

В Берлине ие ожидали, что радикальное крыло английского правительства займет такую позицию, и отозвали из Лондона своего посла графа Меттерниха, который прозевал эволюцию взглядов Ллойд Джорджа.-Черчилль был хорошо знаком с графом и ужинал с ним накануне его отъезда из Лондона. Он сказал графу, что Германия не должна пытаться соперничать с Англией на морях. «Мы,— заявил Черчилль,— будем строить, если необходимо, по два военных корабля на один корабль, построенный в Германии... Радикалы и тори, что бы они ни говорили друг о друге, едины в зтом вопросе». Черчилль в качестве министра внутренних дел принял меры, которые должны были затруднить шпионскую и диверсионную работу Германии на английской территории на случай войны. После «прыжка «Пантеры»» он пришел к выводу, что война с Германией неизбежна. Все другие проблемы отошли на задний план. «В течение 7 лет,— пишет он,— я ни о чем другом не мог думать».

В зто время Черчилль уделяет все больше и больше внимания вопросам внешней политики. Он тратит много времени на изучение отношений Англии со странами Европы. Все более частыми и продолжительными становятся его визиты в Форин оффйс и в военное министерство. Министр Холдейн разрешает своему штату знакомить его с состоянием военной подготовки Англии. Особенно часто встречается -Черчилль с начальником оперативного управ-

120 УИПСТОП ЧЕРЧИЛЛЬ

ления военного министерства генералом Генри Уильсоном. На основании идей и информации, полученной у военных специалистов, Черчилль составил меморандум о «военных аспектах коптинентальной проблемы» и вручил его премьер-министру.

Этот документ был несомненным успехом Черчилля. Он свидетельствовал о том, что Черчилль, обладая весьма скромным военным образованием, которое дала ему школа кавалерийских офицеров, смог быстрой профессионально разобраться в ряде важных военных вопросов. Черчилль сумел собрать наиболее интересные мнения и выводы видных воепных специалистов и просеять их сквозь ' сито собственного здравого смысла. Воображение и здравый смысл при этом он обнаружил весьма значительные. Черчилль отказался от иллюзий относительно направления развития международных отношений и от мысли, что разговоры о неизбежности войны с Германией не имеют под собой почвы. Утверждая в меморандуме, что основные операции в предстоящей войне будут вестись армиями Франции и Германии, он высказался за направление во Францию английского экспедиционного корпуса из 13 дивизий, насчитывавшего вместе с вспомогательными частями до 300 тыс. человек. Следовательно, прежние рассуждения Черчилля о том, что в будущей войне Англия должна драться в основном при помощи военно-морского флота и что немногочисленная английская армия неизбежно потонет среди массовых армий континентальных держав, теперь отбрасывались им. Все это свидетельствовало о возросшей зрелости Черчилля как политика. Вместе с тем меморандум показывал, что ни Черчилль, ни те, с кем он советовался, подготавливая его, даже приблизительно не представляли себе подлинного размаха приближавшейся войны и явно недооценивали ту роль, которую суждено было сыграть в ней России.

Асквит роздал меморандум Черчилля членам Комитета имперской обороны, в который входили ведущие члены правительства и некоторые военные лидеры. Заседание комитета состоялось 23 августа 1911 г. На заседании были заслушаны доклады о стратегических планах военного министерства и адмиралтейства. Отправка экспедиционного корпуса во Францию с началом боевых действий была одобрена. А адмиралтейству было поручено разработать планы переброски корпуса на французское побережье.

»ЛИБЕРАЛЬНЫЙ* ПОЛИТИК

121

Решительные меры Черчилля по борьбе с рабочим движением, а также проявленные им способности при рассмотрении военных вопросов побудили Асквита и других ведущих членов кабинета обратиться к кандидатуре Черчилля. В конце сентября Асквит спросил Черчилля, не хотел ли бы он пойти в адмиралтейство. Известно, что тот же Асквит задал этот вопрос Черчиллю несколько лет тому назад. Теперь времена и_условия были другие, адмиралтейство приобрело большое значение и сулило богатые .возможности для активной деятельности в воеппой обла? стй. Черчилль сразу же ответил согласием. _23 октября 1911 г. Маккенна принял у Черчилля министерство внутренних дел и в тот же день сдал ему военно-морское ми- • нистерство.

Не исключено, что готовность Черчилля перейти в адмиралтейство объяснялась и тем, что §го слишком решительные, а" иногда и просто авантюристические действия в министерстве внутренних дел вызывали резко отрицательную реакцию со стороны общественного "мнения. Как заметил по этому поводу Остин Чемберлен, Черчилль почувствовал, что «министерство внутренних дел становится для него слишком горячим местом», и пришел «к совершенно определенному выводу, что, поскольку он не в состоянии соперничать в области демагогии с Ллойд Джорджем, ему следует выступать в роли государственного деятеля и человека твердой руки».

С переходом Черчилля в военно-морское министерство заканчивается период его формирования как государственного деятеля. Его задачей на новом месте была быстрейшая подготовка военно-морского флота Англии к войне с Германией, к войне, которая, как он полагал, могла начаться в любой момент.

С момента назначения Черчилля военно-морским министром и до начала первой мировой войны прошло 33 месяца. На протяжении этих месяцев Черчилль развернул бурную деятельность. Он создал в адмиралтействе обстановку, которая должна была убедить руководителей военно-морского флота' в опасности близкого нападения се стороны Германии. Было введено дежурство штабных офицеров, в задачу которых входило объявить в случае необходимости немедленную тревогу. В своем кабинете позади письменного стола Черчилль распорядился повесить огромную карту Северного моря. Каждый день штабной офицер помечал на карте флажками расположение кораблей германского флота. Свой рабочий день министр начинал с детального ознакомления с дислокацией флота потенциального противника. Он располагал и другими источниками информации о германском флоте, но рассматривал эту громадную карту для того, чтобы привить своим сотрудникам чувство «постоянно присутствующей опасности».

Черчилль в то время не очень хорошо разбирался в военно-морских делах. Поэтому, как и в других аналогичных случаях, он позаботился прежде всего о подыскании сведущих советников. Черчилль сразу же вспомнил об адмирале Джоне Фишере, с которым в свое время у него были хорошие отношения, закончившиеся затем разрывом в связи с выступлениями Черчилля против увеличения военно-морского бюджета. Теперь ему удалось восстановить отношения с адмиралом, и Фишер стал неофициальным советником нового министра.

Будучи энергичным и непоседливым человеком, Черчилль большую часть своего времени проводил в плава-

123

Возможно, английское правительство и хотело договоренности с Германией о регулировании военно-морских вооружений обеих, стран на приемлемых для Англии условиях. Черчилль же этого явно не хотел. Решив для себя, что дело идет к войне, он и готовился к ней. Более того, некоторые его действия дают основания предположить, что он не желал, чтобы миссия Холдейна увенчалась успехом. Во время пребывания Холдейна в Германии германский император Вильгельм .II объявил в рейхстаге о большом увеличении ассигнований на армию и военно-морской флот. «Моей постоянной обязанностью и заботой, — заявил кайзер, — является поддержание и укрепление оборонной мощи немецкого народа на земле и на воде». Кайзер добавил, что немецкий народ «не испытывает недостатка в молодых людях, способных носить оружие».

Черчилль ухватился за это выступление как за повод для того, чтобы изложить свои взгляды на усиливавшуюся гонку военно-морских вооружений в Англии и Германии. Не посоветовавшись ни с премьер-министром, ни с кабинетом, Черчилль выступил в Глазго с речью, наделавшей много шума. Он заявил, что Англия никогда не испытывала недостатка в моряках, ибо английские дети воспитываются в духе любви к морю, и в готовности нести военно-морскую службу. «Военно-морская мощь Англии, — сказал он, — является исключительно оборонительной». Затем Черчилль попытался провести различие между английским и германским военно-морским флотом. «Английский флот, — подчеркивал, он, — является необ-

124

ходимостью для нас, а если подходить с определенной точки зрения к германскому флоту, то оп для немцев в основном является роскошью. С нашей военно-морской мощью непосредственно связано само существование Англии. В ней залог нашего существования. Для немцев военно-морская мощь — это экспансия».

Заявление Черчилля о том, что для немцев «флот — это роскошь», вызвало бурю негодования в Берлине. Германские руководители поняли, что они глубоко 'заблуждались, считая нового английского военно-морского министра своим другом. Вообще-то говоря, у них были некоторые основания для такого заблуждения. Ведь в 1906 и 1909 гг. Черчилль.в качестве личного гостя кайзера присутствовал на маневрах германской армии. Он встречался с германским кронпринцем. Черчилль принадлежал в свое время к пацифистскому крылу в правительстве и благожелательно отзывался о Германии. Кайзер с большим удовлетворением узнал о его назначении в адмиралтейство и ^считал это победой прогерманских элементов в английских правящих кругах. Теперь же выявилось, что старые представления относительно взглядов Черчилля оказались абсолютно неверными.

Недовольны были речью Черчилля и в Англии. Правительство считало ее слишком резкой и неосторожной. Консерваторы, возмущаясь, злорадствовали: -«Чего можно ожидать от этого типа?» Опасались* что выступление Черчилля помешает Холдейну в его переговорах с немцами. Однако германское правительство и без того отнюдь не стремилось к договоренности, поэтому вояж Холдейпа был заранее обречен на неудачу.

Первой заботой нового военно-морского министра было создание штаба в адмиралтействе по примеру уже существовавшего штаба армии. Прежде чем создать его, Черчиллю пришлось заменить ряд адмиралов, занимавших важнейшие посты в командовании флотом. Был смещен первый морской лорд Артур Уильсон, на котором лежала большая доля ответственности за неподготовленность флота.- За Уильсоном последовал ряд других адмиралов, несогласных с новым курсом. Черчилль проявил большую решимость и волю, убрав престарелых и отставших от жизни адмиралов. Его друг Джон Фишер торжествовал. «Я не знаю ни одпого первого лорда в истории, — писал он, — который мог бы сделать это»«

ПОЛКОВОДЕЦ НЕ ПОЛУЧИЛСЯ 125

На пути создания военно-морского штаба нужно было преодолеть немалые трудности. Черчилль хотел подчинить штаб непосредственно себе. Адмиралы категорически возражали. Они считали, что руководить органом, которому надлежит решать сугубо военные вопросы, должен военный моряк, а не штатское лицо. Холдейн выступил в их поддержку. Фишер посоветовал Черчиллю' согласиться, чтобы адмирал — его первый заместитель по военным делам — одновременно являлся и начальником военно-морского штаба. Черчилль никак не хотел с этим соглашаться. В дальнейшем вопрос был решен именно таким образом, но это произошло уже после ухода Черчилля из адмиралтейства.

В конце концов воепно-морской штаб был создан. В его функции входила выработка военных планов и выдвижение кандидатур на замещение высших постов в командовании флота. Однако -новый орган не оправдал возлагавшихся на него надежд, его деятельность была малоплодотворной. Сказывалось отсутствие специально подготовленных для штабной работы офицеров и традиций.

--Черчилль плохо ладил с адмиралами. Это и неудивительно. Им не нравилось выслушивать от бывшего младшего кавалерийского офицера постоянные поучения о том, как лучше командовать военно-морским флотом. Особенно раздражали претепзии Черчилля на решение тех вопросов, которые обычно подлежали ведению коллегии . адмиралтейства. Второй морской лорд, адмирал Джелико, утверждал в то время, что Черчилль не понимает своих ограниченных возможностей сугубо штатского человека, «совершенно невежественного в военно-морских делах», Джелико говорил, что он восхищается тем, как Черчилль аргументирует то или иное предложение, вносимое им на рассмотрение кабинета или Комитета имперской обороны. В этой области с ним'не могут соревноваться даже лучшие юристы. Однако когда оп в адмиралтействе подобным образом пытается решать вопросы военного характера, то это становится опасным. Военно-морские офицеры — плохие спорщики, они не готовились для этой цели, и поэтому им трудно вести дела с военно-морским министром. Черчилль не прислушивается к мнению своих коллег, нетерпимо относится к их взглядам, если они не совпадают с его собственными.

Даже адмирал Фишер, который усилиями Черчилля

126

был назначен в адмиралтейство на пост первого морского лорда, несмотря на свою дружбу с ним, в общем разделял мнение адмиралов о военно-морском министре. Он возмущался тем, что Черчилль пишет огромное количество различных меморандумов и записок и заставляет руководителей адмиралтейства заниматься их изучением. В итоге, замечает Фишер, адмиралтейство превращено в «канцелярию военно-морского министра». «Я сказал об этом Уинстону вчера, — пишет Фишер одному их своих друзей, — и хотя ему это не понравилось, тем не менее это верно».

Черчилль и Фишер осуществили два серьезных изменения в английском военно-морском флоте накануне первой мировой войны. Они заменили на кораблях орудия калибра 13,5 дюйма орудиями в 15 дюймов. Времени для отработки и испытания новой конструкции не хватало, и нужна была незаурядная решимость, чтобы взять на себя полную ответственность за возможные отрицательные последствия введения во флоте более мощного орудийного калибра. Но расчеты конструкторов оказались верными, и все обошлось благополучно.

Затем Черчилль и Фишер перевели флот с угля на нефть. Нефтяное топливо должно было обеспечить большую быстроходность и мобильность. • Это дало английскому флоту большие преимущества. Возник, однако, вопрос о том, где брать новое топливо. Уголь находился в избытке в самой Англии, нефти же в стране совершенно не было. Черчилль принял меры, чтобы получить нефть из Ирана. Созданная для этой цели Англо-Иранская нефтяная компания за небольшую сумму, выплачиваемую ею иранскому правительству, получила монопольное право на разведку, добычу и переработку нефти в Иране. Владельцем большинства акций компании было английское правительство.

Осуществленные Черчиллем меры, бесспорно, усилили боевую готовность английского флота, что приобретало особенно важное значение в связи с приближением войны. Однако они стоили дорого, и на этой почве у Черчилля возник конфликт с министром финансов Ллойд Джорджем. В конце 1913 г. Черчилль внес на рассмотрение правительства проект военно-морского бюджета, превышающего 50 млн. ф. ст. Это был самый большой военно-морской бюджет в истории Апглии. Ллойд Джордж