ПОЛКОВОДЕЦ НЕ ПОЛУЧИЛСЯ 141

упорной борьба между ним и Черчиллем продолжалась. В конце концов она привела к уходу их обоих из адмиралтейства. Но в январе 1915 г. до этого еще было далеко.

В начале февраля Черчилль неожиданно получил мощную поддержку со стороны Китченера, изменившего свою прежнюю позицию. Во Франции обстановка сложилась таким образом, заявил военный министр, что появилась возможность выделить войска, которые поддержали бы атаку флота на проливы. Адмирал Фишер сразу же ухватился за это предложение и потребовал, чтобы войска были направлены немедленно. Китченер 24 февраля объявил на Военном совете, что если «флот не справится с операцией, то армия обеспечит успех дела».

Казалось бы, после этого не оставалось сомнений, что операция должна проводиться совместными силами флота и армии. Но Черчиллю не терпелось. Ему нужны были лавры, которые он не хотел делить ни с кем другим. Поэтому 19 января, не дождавшись прибытия войск, флот начал самостоятельные операции, предприняв обстрел турецких укреплений в районе Дарданелл. Внешние укрепления довольно быстро пали, и операция в течение первых 10 дней развивалась в общем успешно. Но сопротивление турок оказалось неожиданно упорным; Продвижение флота приостановилось. Представитель Китченера в районе операций информировал его, что одному флоту без помощи армии вряд ли удастся захватить проливы и что, по его мнению, командующий адмирал слишком оптимистично оценивает свои возможности.

В это время сторонники начатой операции приняли меры к тому, чтобы помешать правительству прекратить ее. 19 ферраля в «Таймсе» появилась передовая статья, в которой преувеличивалось значение действий по захвату проливов для победы в войне с Германией. Печать создавала психологическую обстановку, в которой для правительства не было бы пути назад.

18 марта был предпринят повый штурм Дарданелл. Корабли подвергли мощной бомбардировке укрепления турок и почти заставили замолчать их орудия. Казалось, что победа уже в руках. Но когда корабли двинулись вперед, они неожиданно наткнулись на мины. Три больших корабля затонули, а четыре других были выведены Из строя. В несколько минут почти половина флота, штурмовавшего проливы, была потеряна. Через четыре дня адмирал, ко-

142

УИНСТОН ЧЕРЧИЛЛЬ

мандовавший операцией, заявил, что она не может продолжаться без поддержки армии. С ним солидаризировался генерал, представлявший Китченера в этом районе. Черчилль с раздражением воспринял их суждения и решил отдать приказ продолжать операцию силами флота. Однако военные руководители адмиралтейства отказались санкционировать такой приказ. После этого военно-морские операции в проливах уже больше не возобновлялись.

Это не означало отказа от захвата проливов. Теперь решение поставленной задачи--переходило от флота к армии. Но это был крах планов Черчилля изменить ход войны в пользу союзников имевшимися в его распоряжении средствами.

С момента прекращения бомбардировок турецких укреплений кораблями военно-морского флота до операций, предпринятых сухопутными войсками, прошло пять недель. За это время турки предприняли энергичные меры, чтобы укрепить полуостров Галлиполи. Немцы тоже разгадали намерения англичан и помогали туркам всем, чем могли. Командовал турецкими войсками и руководил укреплением полуострова немецкий генерал Лиман фон Сандерс, в распоряжении которого было значительное количество немецких офицеров-инструкторов. Скалистый рельеф полуострова облегчал его оборону и соответственно затруднял действия наступавших английских войск. Если бы операция по захвату полуострова была должным образом спланирована и подготовлена, а действия флота и сухопутных войск проходили более организованно, то весьма вероятно, что усилиям англичан сопутствовал бы успех.

25 апреля английские войска пошли на штурм скалистого полуострова, но решительной победы не достигли. Положение осложнилось в связи с появлением в районе операций немецких подводных лодок. Новые корабли англичанам пришлось увести. Флот все больше и больше свертывал свою активность. Ряд атак, предпринятых английскими, а также французскими, австралийскими и новозеландскими войсками, крупного успеха не принесли, но сопровождались значительными потерями. С каждым днем все больше и больше обнаруживалась бесперспективность операции.

Как предупреждал Китченер, неудача операции должна была повлечь за собой неприятные для Англии поли-

143

Адмирал Фишер был старше Черчилля чуть ли не в два раза. Оп пользовался большой популярностью в стране, и особенно у консерваторов. Характер у него был та, кой же, как и у Черчилля, — решительный, резкий, не склонный к компромиссам. Не было ничего удивительного в том, что оба руководителя военно-морского министерства в конце концов столкнулись. Черчилль понимал, что отставка Фишера серьезно ослабит его собственные позиции. В свое время он с большим трудом добился возвращения старого адмирала в министерство. На протяжении полугода своенравный и строптивый Фишер неоднократно угрожал отставкой, но Черчиллю всегда удавалось уговорить его остаться в адмиралтействе.

В середине мая 1915 г. между ними произошел окончательный разрыв. Вопреки договоренности с Фишером о том, что без его ведома он ничего не будет предпринимать, Черчилль 14 мая дал указание направить дополнительно пару судов в район Дарданелл. Он знал, что это может повлечь за собой отставку Фишера, но решил пойти на риск. 15 мая Фишер заявил о своей отставке. На этот раз адмирал был полон решимости добиться, чтобы Черчилля убрали из адмиралтейства. Военно-морской министр, как обычно, направил Фишеру пространное пись-

144

мо, в котором пытался убедить его продолжать совместную работу. «Я надеюсь, — писал он, — что вы зайдете завтра после обеда повидаться со мной. У меня есть предложение, которое я сделаю вам с согласия премьер-министра. Оно может устранить некоторые ваши опасения и.затруднения, которые вы чувствуете относительно мер, необходимых для поддержания усилий армии в Дарданеллах». Фишер ответил Черчиллю категорическим отказом: «Вы твердо решили форсировать Дарданеллы, и ничто не заставит вас от этого отказаться, ничто. Я знаю вас достаточно хорошо... Вы останетесь, а я должен уйти, так будет лучше».

Консервативная печать использовала провал операции по захвату Дарданелл для дальнейшей дискредитации Яерчилля. Газета «Морнинг пост» опубликовала серию статей под заголовками: «Удивительный дилетант», «Адмирал-дилетант», «Политик против специалиста», «Слишком много Черчилля». Черчилль недооценил значение на. падок. Он думал, что это обычные критические упражнения консерваторов на его счет. Будучи очень занят дарда- нелльской операцией, Черчилль не уделял необходимого внимания палате общин, появляясь там редко и ненадолго. Он не заметил, что обстановка в парламенте менялась не в его пользу. «Черчилль свалился в 1915 г. потому, — писал впоследствии лорд Бивербрук, — что держал себя слишком уверенно и неосторожно. Он не привлек к себе либералов и не примирился с консерваторами».

Не подозревая о грозившей ему опасности, Черчилль й день отставки Фишера подготовил новый состав коллегии адмиралтейства, включая кандидатуру преемника Фишера. Асквит одобрил его предложение.

Между тем консерваторы решили использовать столкновение между Фишером и Черчиллем, чтобы свалить последнего. Бонар Лоу, ставший к этому времени лидером консерваторов, узнав об отставке адмирала Фишера, связался с Ллойд Джорджем и заявил, что консерваторы от- , кажут в своей поддержке правительству, если Черчилль "*"" не будет смещен. Речь шла о том, что зтот вопрос вынесен уже на обсуждение палаты общин, где консерваторы.дадут бой правительству. Учитывая обстановку в стране и соотношение сил в палате общин, подобный поворот событий ничего хорошего правительству не сулил. Ллойд Джордж заявил Бонар Лоу, что единственный выход —

ПОЛКОВОДЕЦ НЕ ПОЛУЧИЛСЯ 145

это создать коалицию, и вместе они направились к Асквиту, который согласился на создание коалиционного правительства.

Черчилль ничего об этом не знал. Когда на следующий день он явился в палату, общин, чтобы огласить новый состав адмиралтейства, Асквит и Ллойд Джордж сообщили ему, что создается коалиционное правительство и что консерваторы поставили условием своего участия в таком правительстве удаление Черчилля из адмиралтейства. Это был неожиданный и страшный удар. Бивербрук и Ф. Е. Смит, навестившие Черчилля в министерстве, нашли его в состоянии полной прострации. «До чего странные настроения бывали у него, — писал в этой связи Бивербрук. — Когда он на подъеме, у него полная самоуверенность, когда он внизу, он впадает в глубокую депрессию».

В отчаянии Черчилль решился на унизительный шаг. Он знал, что Бонар Лоу был его самым- упорным врагом среди консерваторов, и тем не менее 17 мая направил ему письмо, в котором умолял согласиться на то, чтобы его оставили в адмиралтействе. Но все было напрасно. Асквиту и, Бивербруку удалось выторговать для Черчилля в коалиционном правительстве лишь пост министра без портфеля.

Это была синекура — хорошо оплачиваемая, но не требующая никакого труда должность, которая, по определению Ллойд Джорджа, «обычно резервировалась либо для новичков в кабинете, либо для одряхлевших маститых политиков». Черчилль был фактически отстранен от власти и лишен возможности влиять на решения правительства. Ллойд Джордж писал, что в результате создания коалиционного правительства Черчилль оказался сброшенным с поста рулевого на нижнюю палубу, где он мог лишь убирать за другими.

Самым страшным для Черчилля было то, что его лишили возможности участвовать в руководстве войной. В тот момент он говорил лорду Ридделю: <ф. конченый человек». Риддель заметил: «Вы не можете быть конченым человеком в 40 лет, обладая вашими замечательными способностями». Черчилль ответил: «Я конченый человек в. отношении всего, что для меня представляет интерес, — это ведение войны, это нанесение поражения немцам. У .меня было высокое положение... пост, который занимали многие выдающиеся люди и который оплачивается

i46

УИНСТОН ЧЕРЧИЛЛЬ

высоким жалованьем. И все это пропало ни за что. Это было то, во имя чего я живу».

Па протяжении некоторого времени Черчилль участвовал в работе Военного совета, но голос его там по существу не имел никакого значения. Не вернулся в адмиралтейство и Фишер. Зная, что Черчилля убирают, адмирал решил добиться предоставления ему диктаторских полномочий. Предъявленные им Асквиту шесть условий его возвращения не могли быть приняты правительством. Асквит предпочел согласиться на отставку Фишера. Таким образом, оба соперника — и Черчилль, и Фишер — оказались не у дел.

Утратив непосредственное влияние на руководство войпой, Черчилль продолжал агитировать за доведение до конца операции по захвату проливов. Увлекаясь, он утверждал, что там «лежит самый короткий путь к триумфальному миру». Но правительство знало, что это не так, и искало способа, как бы выбраться из трясины, в которую оно попало прежде всего по милости Черчилля. Генералы выступали за эвакуацию. Теперь уже речь шла не о престиже, его спасти было нельзя. Лихорадочно подсчитывались предстоящие потери. В ноябре 1915 г. наконец было принято решение об окончательной эвакуации полуострова Галлиполи. К удивлению военных, эвакуация не пог влекла за собой каких-либо значительных потерь.

С дарданелльской операцией Черчилль связывал серьезные замыслы. «Как и у Китченера, — пишет американский военный историк Хиггинс, — у Черчилля были определенные побудительные мотивы для наступления против Турции, включая сильное стремление к имперским приобретениям». Заботясь об империалистических интересах Англии, Черчилль надеялся также проложить путь к примирению со своей старой партией — консерваторами.

Важную роль в замыслах Черчилля играло стремление вести войну малой кровью. Он надеялся при помощи дарданелльской .операции перетянуть на сторону Англии ряд Балканских стран и переложить на них часть тяжести ведения военных действий против Германии и ее союзников. Лидер лейбористов Клемент Эттли впоследствии говорил: «Уинстон имел одну стратегическую идею в войне. Он не верил в необходимость бросать в бойню людские массы». Речь идет о том, что Черчилль для Англии предпочитал кровопролитным сражениям на Западном фронте

147

Вероятно, поэтому Черчилль и английские историки первой мировой войны настойчиво пытаются провести мысль о том, что атака Дарданелл была предпринята Англией с целью облегчить положение России. Хиггинс называет этот аргумент «аргументом постфактум». В действительности Англия преследовала здесь исключительно свои цели. Нуждаясь в том, чтобы Россия поставляла солдат для войны против Германии, английское правительство обещало взамен удовлетворить империалистические притязания русских помещиков и буржуазии на проливы. 14 ноября 1914 г. Эдвард Грей обещал российскому- правительству передать после войны Константинополь России. В марте 1915 г. Англия и Франция официально объявили о своей готовности удовлетворить пожелания России на этот счет. Однако подобное обещание было неискренним со стороны английского правительства, и оно явно не намеревалось выполнять его.

По замыслу Черчилля, захват Англией проливов и Константинополя дал бы английскому правительству возможность уклониться от допуска Росоии к проливам. Поскольку на Константинополь претендовали и греки, Черчилль предлагал привлечь Грецию к военным действиям против Турции и, столкнув таким образом Грецию с Россией в вопросе о проливах, захватить и проливы, и Константинополь в свои руки. 5 марта 1915 г. Черчилль направил по этому вопросу письмо министру иностранных дел Эдварду Грею, в котором предлагал вести двойную игру с Грецией и Россией. «Скажите русским, — писал он, — что они встретят с нашей стороны великодушное и

6*

148

сочувственное отношение в вопросе о Константинополе. Но никакие препятствия не должны воздвигаться на пути сотрудничества с Грецией. Мы должны заполучить Грецию и Болгарию, если они согласится перейти на нашу сторону. Я очень опасаюсь, что вы теряете Грецию и все будущее отдаете в руки русским. Если Россия помешает получению помощи от Греции, я сделаю все для того, чтобы воспрепятствовать получению ею Константинополя». Таким образом, Черчилль предлагал нарушить обязательство, взятое английским правительством перед рус- -" ским правительством. Его предложение исключало передачу Константинополя России, ибо если бы Россия поддержала привлечение Греции к операциям против Турции, то Константинополь пришлось бы отдать грекам, а если бы Россия воспротивилась этому, то Черчилль воспротивился бы передаче Константинополя России.

В ходе неудачной операции с.целью захвата проливов в район Дарданелл было направлено почти 500 тыс. солдат. Из этого числа 43 тыс. английских солдат и офицеров были убиты, попали в плен, пропали без вести или умерли от болезней. Английские потери, включая эвакуированных больных, достигли 47 тыс.

В соответствии, с существующей в Англии традицией для расследования крупных провалов и ошибок в деятельности правительства или его органов обычно создаются специальные королевские комиссии. В 1916 г. парламент создал такую комиссию для расследования операции в Дарданеллах. Комиссия подошла к оценке действий отдельных государственных и военных деятелей строго юридически. Она записала, что главную ответственность за провал операции несут премьер-министр, военный министр и военно-морской министр. Комиссия определила, что Черчилль не виновен в каком-либо неправильном поведении и что он всегда действовал по согласованию со своими военно-морскими советниками, хотя иногда согласие последних и давалось неохотно. Комиссия сочла, что хотя Черчилль и несет тяжелую ответственность, но с ним должны разделить ее Асквит и КитченерГ

Формально-юридически выводы комиссии были правильны. Однако коллеги Черчилля по палате общин пришли к мнению, что именно он прежде всего несет ответст венность за дарданелльскую операцию. Если бы Черчилль не предложил эту идею .правительству и не упо-

ПОЛКОВОДЕЦ НЕ ПОЛУЧИЛСЯ 149

требил все силы и возможности, чтобы добиться согласия правительства, военных и военно-морских руководителей на ее реализацию, то, несомненно, операция не была бы предпринята.

Морально-политический ущерб, который понес Черчилль в результате провала его стратегического замысла, повлекшего за собой большие человеческие и материальные жертвы и причинившего большой вред престижу Англии, был очень значительным и долго отрицательно сказывался на нем.

После эвакуации Галлшюли исчезли основания для участия Черчилля в ^Военном совете. Пост, который он занимал в правительстве, не давал ему на зто права. И потому, когда Военный совет был преобразован в Военный комитет, Черчилль оказался за бортом. Это означало, что он по существу попал в положение бездействующего, хотя и хорошо оплачиваемого высокопоставленного чиновника. Такая ситуация не могла удовлетворить динамичную натуру Черчилля. Никаких перспектив занять в правительстве пост, который дал бы ему возможность принимать участие в руководстве войной, не было. Консерваторы накрепко блокировали Черчилля. Тогда он принял решение, удивившее многих.

Черчилль подал в отставку с поста канцлера герцогст^ ва Ланкастерского — так назывался пост, который он занимал в правительстве, — и направился во Францию в действующую армию в званий майора.

Лорд Бивербрук вспоминает, как 18 ноября 1915 г. майор Черчилль, офицер Оксфордширского пехотного полка, уезжал во Францию. «Все домашние и прислуга, — пишет Бивербрук, — собрались провожать солдата — государственного деятеля,. который стоял, опираясь на саблю. Наверху, на лестнице, плакал Эдди Марш, его верный секретарь... Еще выше — леди Рандольф в полном отчаянии от мысли о том, что ее блестящий сын направляется в окопы. Казалось, что госпожа Черчилль единственная оставалась спокойной, собранной и деловитой».

Уход Черчилля на фронт, безусловно, свидетельствовал о силе его характера. Он ведь имел возможность отсидеться в Лондоне, занимая хорошо оплачиваемый пост члена правительства. Однако Черчилль не мог остаться в стороне. К тому же нужно было дать выход чувству страшной обиды, которую он испытывал в связи с освобождением

150

его, как он полагал, несправедливым, с поста министра военно-морского флота. Было бы неверным рассматривать уход Черчилля в действующую армию как непосредственное выражение патриотизма. Один из его весьма благожелательных биографов пишет, что Черчилль «теперь, когда политическая деятельность, казалось, была для него закрыта, пошел в окопы, воодушевляемый решимостью приобрести новые лавры, сделав военную карьеру».

Как можно предположить с достаточной долей основания, Черчилль заранее подготовил свой уход в действующую армию. Главнокомандующий английским экспедиционным корпусом во Франции генерал Френч был его близким другом, и Черчилль надеялся на его содействие.

Когда Черчилль высадился на французском побережье в Булони^ там его уже ожидала личная машина главнокомандующего. Френч принял гостя с распростертыми объятиями, устроил в его честь роскошный обед и обращался с ним так, как будто его друг все еще был членом военного кабинета. На следующий день главнокомандующий спросил у Черчилля, что бы он хотел делать в армии. «Все, что прикажут», — ответил тот. Френч предложил Черчиллю командование бригадой. Это означало, что он „ получил бы звание бригадного генерала и командовал соединением, насчитывающим до 4 тыс. человек. Черчилль охотно принял предложение. Поскольку, однако, он не имел никакого опыта военной службы в условиях первой " мировой войны, он. справедливо рассудил, что ему следует хотя бы в течепие месяца побыть на. передовой в более скромном чине и приобрести некоторый военный опыт. Черчилль высказал пожелание пройти стажировку в гвардейской дивизии. Его просьба была удовлетворена.

* В действующей армии очень сдержанно относились к политикам, и поэтому гвардейцам не доставило большого удовольствия, что им навязали бывшего министра. Полковник, командовавший подразделением, в которое попал Черчилль, встретил его весьма холодно и заявил: «Полагаю, я должен сказать вам, что с нами не консультировались относительно вашего назначения к нам». Положение Черчилля осложнялось тем, что армейские офицеры в своей основной массе были консервативно настроенными людьми и воспринимали его как либерала. Это увеличивало их недоброжелательное отношение к новому майору.

Черчилль понимал, что он должен сразу же хорошо

зарекомендовать себя на военной службе. Поэтому он сделал все, чтобы установить нормальные отношения со своими коллегами-офицерами. Его жизнерадостный характер, остроумие, кипучая энергия, а также незаурядная личная храбрость вскоре помогли ему наладить необходимый контакт с сослуживцами. Офицеры и солдаты наблюдали за Черчиллем с большим интересом: ведь до прихода в армию он был популярной и широкоизвестной в Англии фигурой. Однажды любопытство со стороны начальства спасло ему жизнь. Как-то Черчилль получил приказ явиться к командиру корпуса. Ему сообщили, что на перекрестке дорог, примерно в пяти километрах от места расположения батальона, будет ожидать автомобиль, который доставит его в штаб корпуса. Основательно помесив грязь и наконец добравшись до условленного места, Черчилль никакого автомобиля там не обнаружил. Лишь через час появился связной офицер, который сообщил ему, что автомобиль по ошибке загнали в другое место, что теперь уже все равно поздно являться к генералу и что вообще это дело не важное, так как генерал просто хотел побеседовать с ним и посмотреть на него. Черчилль был взбешен, и его негодование нарастало по мере того, как он пробирался по грязи обратно на передовую. Там же его встретили словами, что он счастливый человек. Оказывается, вскоре после его ухода немецкий снаряд ударил прямо в v укрытие, где обычно находился Черчилль, и разрушил его до основания. Таким образом, Черчиллю еще раз повезло.

В Лондоне у Черчилля было много врагов. Они узнали, что Френч намерен дать отставному министру командование бригадой. Консерваторы в парламенте изобразили благородное возмущение тем, что высокий пост будет предоставлен по протекции и в связи с высоким положением, которое Черчилль занимал ранее. В английской армии офицерские посты, во всяком случае в то время, предоставлялись прежде всего выходцам из знатных и богатых семей. Эти привилегии консерваторы всегда отстаивали, но в данном случае они стали нападать на Черчилля с «демократических» позиций.

16 декабря 1915 г. консервативный член парламента Хантер задал вопрос заместителю военного министра: «Действительно ли майору Уинстону Черчиллю было обещано командование пехотной бригадой, командовал ли этот офицер когда-либо пехотным батальоном и сколько