ПОЛКОВОДЕЦ НЕ ПОЛУЧИЛСЯ 127

выступил категорически против. Правительство оказалось в затруднительном положении.

Черчилль считал, что главной ударной силой флота должны стать тяжелые корабли, которые были в то же .время и самыми дорогими, а Ллойд Джордж больше в%рил в легкие крейсеры и эсминцы, стоившие дешевле. Споры обострились настолько, что дошла речь об отставке, которой угрожали обе стороны. Правда, Ллойд Джордж был настроен более миролюбиво, он даже заявил, что сохранение Черчилля в правительстве «стоит миллиона».

Угроза отставкой — мера, к которой довольно часто прибегают в английской политической жизни, ©днако зачастую такая угроза является блефом. Так произошло и в данном случае. Ни Черчилль, ни Ллойд Джордж подавать в отставку отнюдь не собирались. Чтобы нажать на своего противника, Черчилль распустил слух, что если ему придется уйти в отставку, то его примеру последуют все руководители адмиралтейства. Более того, он дал понять, что подумывает о возвращении в консервативную партию, и намекал о своей готовности пойти на компромисс с консерваторами по вопросу о гомруле для Ирландии. Эти угрозы были весьма симптоматичными. Они свидетельствовали, что где-то в глубине души Черчилль лелеял мысль о возвращении к консерваторам. Либералам подобные осложнения были совсем ни к чему, и в конце концов споры между Черчиллем и Ллойд Джорджем после пятичасовой беседы с глазу на глаз закончились компромиссом. Черчилль сократил бюджет на 1 млн. ф. ст., а Ллойд Джордж одобрил ассигнования на военно-морской флот в общем объеме в 52 млн. ф. ст.

Тем не менее Черчилль все больше и больше расходился с Ллойд Джорджем. И дело было не только в спорах о бюджете. Черчилль окончательно и бесповоротно порвал со своими недолгими увлечениями социальными вопросами и больше ими совершенно не интересовался. Его внимание теперь полностью было сконцентрировано на проблемах военных и внешнеполитических. Ллойд Джордж же продолжал с неослабевающим вниманием следить за внутриполитическими проблемами и заниматься вопросами классовых взаимоотношений. В январе 1913 г. он говорил о Черчилле: «Правда состоит в том,

128

что он не либерал. Он не понимает либеральных взглядов». ~~

Это мнение разделяли многие видные деятели либеральной партии. Такое положение было чревато для Черчилля большой опасностью, ибо в случае необходимости он не мог рассчитывать на безоговорочную поддержку со стороны партии. Отношения же с консерваторами у него по-прежнему оставались плохими. Конечно, его военно-морская политика импонировала консерваторам, равно как и его выступления по внешнеполитическим вопросам, но они продолжали считать его беспринципным, ненадежным и политически опасным человеком. Действительно, для этого были основания. Ведь до того момента, говорили консерваторы, когда Черчилль стал военно-морским министром, он выступал против увеличения ассигнований на флот. Теперь же, когда, реорганизуя флот, он может увеличить свою личную славу, он выступает за расширение военно-морского бюджета. Одна газета в то время назвала Черчилля «бесхребетным чудовищем», имея в виду его способность быстро менять политический курс. ^:

Необходимо было принять меры для укрепления своих политических позиций. Сделка с консерваторами в то время исключалась, и Черчилль решает упрочить свои позиции в либеральной партии. С этой целью он принимает активное участие в развернувшейся в предвоенные годы борьбе по ирландскому вопросу.

Выборы 1910 г., давшие либералам и консерваторам •одинаковое количество мандатов в парламенте, поставили правительство Асквита в зависимость от голосов ирландской и лейбористской фракций. За поддержку ирландцев надо, было платить, и либеральное правительство в 1912 г. предприняло попытку ввести в Ирландии самоуправление ограниченного. характера. Этого требовала также сложившаяся в Ирландии революционная обстановка, грозившая Апглии большими осложнениями, особенно нежелательными накануне войны. Палата лордов дважды отклоняла законопроект о гомруле, и он был утвержден лишь в 1914 г.

• Консерваторы решили силой помешать введению гомруля. Опираясь па землевладельцев и крупную буржуазию Северной Ирландии, они в 1913 г. начали создавать вооруженные отряды, которые должны была

предотвратить распространение самоуправления на северные провинции Ирландии — Ольстер. Обучение вели Командиры из числа офицеров английской армии и флота. Отряды были вооружены револьверами, винтовками и даже пулеметами.

Когда в марте 1914 г.. правительство приказало некоторым воинским частям приготовиться к отправке в Ольстер, с тем чтобы подавить организованное сопротивление законным властям, если таковое будет оказано, 57 офицеров немедленно подали в отставку. Многие другие заявили, что они сделают то же самое, если правительство попытается использовать войска против ольстерских мятежников. Это был организованный консерваторами бунт офицеров против правительства. Правительство предпочло капитулировать.

Черчилль шумно выступал в поддержку гомруля. Он принял активное участие в проведении законопроекта о гомруле в палате общин. Затем принялся агитировать за гомруль, разъезжая по стране. В феврале 1912 г. Черчилль выступил в Белфасте — столице Ольстера. Противники самоуправления не позволили ему выступить в помещении, и Черчилль произнес речь перед большим скоплением народа на открытом воздухе. Страсти были накалены, и противники гомруля угрожали расправиться с оратором. 10 тыс. солдат были направлены для поддержания порядка па митипге. В то время говорили; что, если бы Черчилля не сопровождала жена, ольстерцы бросили бы его в реку. В палате общин разыгрывались бурные сцены. Один из депутатов запустил в Черчилля книгой. Вмешательство других депутатов предотвратило рукопашную схватку. И все же, как замечает один из биографов Черчилля, «нельзя не прийти к заключению, что этот вопрос не затрагивал его чувства; он просто играл в политику».

Ведя подобную игру, Черчилль не вернул себе прежнюю репутацию радикального политика, но добился того, что, военно-морской бюджет был утвержден палатой общин без серьезной оппозиции. Что же касается Ирландии, то начавшаяся в 1914 г. первая мировая война дала возможность правительству объявить об отсрочке введения в действие акта о гомруле. Таким образом, решение ирландского вопроса откладывалось на послевоенный период.

130 УИНСТОН ЧЕРЧИЛЛЬ

Примерно к этому времени относится страстное увлечение Черчилля пилотажем. Впервые он совершил полет на аэроплане в 1912 г. по долгу службы/ и этот опыт так ему понравился, что в следующем году он стал учиться управлять самолетом. Инструкторы не позволяли ему летать в одиночку, поскольку, как выразился полковник Тренчард, будущий маршал авиации, Черчилль «был слишком нетерпелив, чтобы стать хорошим учеником». Друзья и особенно жена, страшившиеся опасности, связанной,с полетами, уговаривали Черчилля оставить это занятие. Совершив почти 140 полетов, он наконец в июне 1914 г. обещал Клементине больше не испытывать судьбу.

30 июля Австро-Венгрия объявила войну Сербии. Запахло порохом. Черчилль писал в эти дни жене: «Все движется к катастрофе, к крушению. Мне интересно, я испытываю подъем и счастье. Ужасно, не " правда ли? Приготовления к войне захватывающе увлекательны для меня. Молю бога простить мне эти отвратительно легкомысленные настроения».

Уже в начале войны сказались положительные результаты деятельности Черчилля в адмиралтействе. Флот был подготовлен к войне. По убеждению адмирала Фишера, война могла начаться во второй половине 1914 г. Вероятно, и Черчилль разделял это убеждение, в связи с чем в 1914 г. английский флот не проводил своих обычных ежегодных маневров. Вместо этого Черчилль отдал приказ провести пробную мобилизацию флота, в ходе которой суда и личный состав' были приведены в боевую готовность. Учения проходили в середине июля и закон- « чились традиционным парадом 17 и 18 июля. В обычных условиях после парада флот распускался и суда направлялись на свои базы. Однако 20 июля адмиралтейство объявило, что первому флоту отдан приказ остаться в сконцентрированном состоянии. Когда в 1915 г. Черчилль покинул адмиралтейство, Китченер, бывший тогда военным министром, сказал ему: «Вы всегда сможете гордиться тем, что наш флот был полностью готов к войне».

В течение десяти дней, предшествовавших вступлению Англии в войну, английское правительство рассматривало вопрос о своем отношении к ной. Черчилль занял твердую позицию в пользу немедленного вступления в войну: Он требовал срочной мобилизации. По-

ПОЛКОВОДЕЦ НЕ ПОЛУЧИЛСЯ

131

«Никто не хотел войны» — так назвал Ллойд Джордж один из разделов своих военных мемуаров. «Среди правителей и государственных деятелей..^ — писал он, — нет ни одного... кто хотел бы войны». Это, конечно, не так. Ответственность за первую мировую войну, порожденную противоречиями капиталистического строя, несут все империалистические державы, в том числе и Англия. Правда, английское правительство вело накануне войны хитроумную политику, которая должна была снять с него ответственность за ее возникновение.

«Английская дипломатия, — отмечалось в Манифесте I конгресса Коминтерна, — до самого военного взрыва не снимала с себя непроницаемого забрала. Правительство Сити опасалось ясно обнаружить свое намерение выступить в войне на стороне стран Согласия, чтобы не запугать правительство Берлина и не заставить его отказаться от войны. В Лондоне хотели войны. Поэтому держали вебя так, что в Берлине и Вене надеялись на нейтралитет Англии, в то время как в Париже и Петрограде твердо рассчитывали на ее вмешательство.

Подготовленная ходом развития в течение десятилетий война была спущена с цепей при прямой и сознательной провокации Великобритании. Правительство последней рассчитывало при этом оказывать поддержку России и Франции лишь настолько, чтобы, истощая их, истощить Германию, своего смертельного врага. Но могущество немецкой военщины оказалось слитком грозным и потребо-

132 УИПСТОП ЧЕРЧИЛЛЬ

вало не показного, а действительного вмешательства Англии в войну. Роль смеющегося третьего, на которую по старой традиции претендовала Великобритания, выпала на долю Соединенных Штатов».

В начале первой мировой войны казалось, что судьба открывает перед Черчиллем блестящие перспективы. В 39 лет он был членом правительства одной из крупнейших держав, руководил сильнейшим в мире военно-морским флотом, его. влияние в правительстве и в стране было весьма значительным, как никогда ранее. Премьер-министр Асквит благоволил к нему. Не только друзья, но и враги-Черчилля считали его одним из наиболее вероятных преемников Асквита на посту премьер-министра Англии. В то время никто не предполагал, что пройдет лишь 10 месяцев и Черчилля уберут из адмиралтейства, а еще через 5 месяцев и из военного кабинета, что он утратит власть и влияние и что когда потом, в 1917 г., Ллойд Джордж, став премьер-министром, вернет Черчилля в правительство, его влияние на политические судьбы Англии уже не будет идти ни в какое сравнение с периодом 1914 г. Виной всему был сам Черчилль. Его заносчивость и самоуверенность делали неприемлемым сотрудничество с ним для других министров, везде создавали ему враг.ов и в конце концов надолго прервали его политическую карьеру.

В Черчилле удивительно уживались здравые суждения и разумные решения с по меньшей мере неосмотрительными поступками. Эта особенно характерно для полуторалетнего периода, последовавшего за вступлением Англии в войну.

В августе 1914 г. Черчилль не представлял себе, наскодько тяжелой и длительной будет начавшаяся война. Он тогда бросил фразу: «Бизнес, как обычпо». Это означало, что, несмотря на войну, страна должна жить своей обычной жизнью. Черчилль был не одинок в этом заблуждении. Так думали все английские руководители. Грей, например, заявил в палате общин 3 ^августа: «Если мы примем участие в войне, пострадаем немногим меньше, чем находясь вне войны». Английские министры полагали, что их страпа будет воевать в основном своими военноморскими силами. Английский флот разгромит германский флот на океанах и в Северном море, а в это время континентальные союзники Англии нанесут поражение Герма-

ПОЛКОВОДЕЦ НЕ ПОЛУЧИЛСЯ 133

нии на суше. Все будет кончено в течение нескольких месяцев, а может быть, и в течение нескольких недель. Война не затронет по существу обычную жизнь страны.

Черчилль с первых дней боевых действий стремился к решительному сражению с германским флотом. Однако немцы не хотели предоставить возможность английскому флоту одним ударом потопить их более слабый флот. Англичанам удалось успешно совершить нападение на ряд немецких судов у острова Зильт. Один крейсер был потоплеи и несколько повреждено, уничтожен был также эсминец. '

Флот справился ^транспортировкой во Францию английского экспедиционного корпуса. При перевозке солдат жертв не было. Но сражение на материке развертывалось неблагоприятно для союзников. Французской армии пришлось с тяжкими потерями далеко отступить. Китченер, ставший к этому времени военным министром Англии, начал опасаться, что немцы попытаются использовать цеппелины для налетов на Англию. Англичане располагали в это время кое-какой военной авиацией. Это были примитивные самолеты, и они играли в войне незначительную роль. Армейская авиация участвовала в сражениях на континенте. В распоряжении Черчилля находилась военно-морская авиация, которая осенью 1914 г. бездействовала. Китченер предложил Черчиллю ввести в действие его самолеты для уничтожения баз цеппелинов. Поскольку радиус действия тогдашних самолетов был небольшим, Черчилль создал авиационные базы военно-морского флота на французском побережье, в Дюнкерке и Кале. Оттуда англичане и совершали налеты на немецкие ангары.

Черчилль уделял серьезное внимание этим операциям. Когда обнаружилось, что английским авиационным базам угрожают нападения со стороны немецких патрулей, он организовал для их охраны изготовление бронированных автомобилей, вооруженных пулеметами. Вскоре-оказалось, что автомобили не могут успешно действовать на местности, изрытой окопами. У Черчилля возникла идея создать автомобиль, несущий на себе портативный мост, при помощи которого можно преодолевать траншеи. Идея "бронеавтомобиля с собственным мостом при внимательном рассмотрении была отброшена, но не совсем. Один армейский майор предложил построить «сухопутные линкоры». Черчилль ухватился за это предложение, создал в

134

адмиралтействе комитет по разработке соответствующего проекта и приказал изготовить 18 опытных образцов. На их изготовление требовалось 70 тыс. ф. ст. Казначейство в ассигнованиях отказало, но Черчилль дал необходимые средства из сумм адмиралтейства. После того как Черчиллю пришлось уйти из военно-морского министерства, его преемник распорядился, чтобы был изготовлен лишь один опытный «сухопутный линкор». Он и стал прототипом будущего танка.

В сентябре 1914 г. возникла опасность захвата немцами портов, расположенных на французском побережье пролива Ла-Манш. Французы попросили Китченера послать бригаду морской пехоты в Дюнкерк с целью укрепить расположенные там силы. Китченер обратился к Черчиллю, и военно-морской министр охотно согласился. Военные моряки были переправлены через пролив, и, чтобы обеспечить их транспортом, Черчилль реквизировал 50 моторных омнибусов, ходивших до этого по лондонским улицам. Английские моряки разъезжали в омнибусах вдоль линии фронта, жертв не несли, прскольку в сражениях не участвовали. Это было довольно забавное зрелище, развлекавшее как самих морских пехотинцев, так и солдат того района, где они находились. Черчилль проводил большую часть своего времени во Франции, инспектируя авиационные базы флота и морскую пехоту. Его поездки на континент и похождения морских пехотинцев вскоре получили прозвище, «дюнкеркского, или черчиллевского, цирка».

Консерваторы начали критиковать Черчилля за то, что он носится по территории Франции, вместо того, чтобы больше бывать в адмиралтействе, где ему надлежит находиться, и выставляет себя в смешном виде. Критики заявляли, что бронированные автомобили и лондонские омнибусы не имеют никакого отношения к военно-морскому флоту. Коллеги Черчилля по правительству начали раздражаться. Имели место случаи, когда военно-морской министр отсутствовал на заседаниях правительства, на которых решались вопросы, прямо относящиеся к его ведомству. Премьер-министру Асквиту иногда приходилось вместо него отдавать распоряжения по адмиралтейству, ибо Черчилль находился во Франции.

Недовольство усиливалось в связи с некоторыми недостаточно продуманными выступлениями Черчилля. 21 сен-

ПОЛКОВОДЕЦ НЕ ПОЛУЧИЛСЯ

135

Военно-морской министр плохо усваивал уроки войны. Удивительно, как он, человек большого здравого смысла, в то время допускал один промах за другим. Вскоре сенсацию вызвали его действия в Антверпене. Отступление немцев с Марны сопровождалось их усилиями выйти на побережье Ла-Манша, Двигаясь к побережью, немецкие части 1 октября подошли к бельгийской крепости Антверпен и проникли за внешнюю линию ее фортов. Крепость была обречена. Английское правительство пыталось убедить бельгийцев не сдавать крепость, пока не будут присланы подкрепления, которые отбросят наступавшего противника от стен Антверпена. 2 октября Китченер и Эдвард Грей в отсутствие Асквита одобрили предложение Черчилля немедленно отправиться в Антверпен и убедить бельгийцев не сдавать крепость. Черчилль срочно выехал с этим поручением и в качестве подкрепления перебросил из Дюнкерка в Антвернен бригаду морской пехоты. Затем он добился присылки из Англии дополнительно еще двух бригад морской пехоты, плохо вооруженных и еще хуже обученных.

Министру удалось убедить бельгийцев продолжать оборону Антверпена. Он взял руководство в свои руки и энергично отдавал распоряжения и бельгийскому королю,

136

и его министрам, и командирам солдат и матросов, находившихся в крепости. Расположившись в лучшем отеле, Черчилль по своему обыкновению знакомился с корреспонденцией по утрам, лежа в постели, и- использовал- начальника морской разведки адмирала Оливера в качестве личного секретаря. Он был уверен, что смог бы удержать город, если бы получил подкрепление. Голова у него пошла кругом. Он отправил гелеграмму Асквиту, которая удивила и развеселила- премьер-министра. Черчилль просил Асквита освободить его от должности военно-морского министра и присвоить воинское звание, которое позволило бы ему официальпо принять на себя командование в Антверпене. Черчилль заверял премьер-министра, что в этом случае сражение за Антверпен закончится успешно для союзников.

Асквит 5 октября отметил в своем дневнике, что ой дал на просьбу Черчилля отрицательный ответ, указав, что его нельзя отпустить из адмиралтейства. «Уинстон является отставным гусарским лейтенантом, — записывал тогда премьер-министр. — И если бы его просьба была принята, он оказался бы командиром, которому подчини- ^ лись бы два выдающихся генерал-майора, не говоря уже о бригадных генералах, полковниках и т. д.» Черчилль пе согласился с первым отрицательным ответом (у него вообще было правило никогда не удовлетворяться ответом «нет») и продолжал просить, чтобы его назначили командующим в Антверпене. На следующий день Асквит записывает:'«Уинстон настаивает, чтобы ему было позволеноостаться там».

Черчиллю повезло. Кабинет не удовлетворил его просьбу и потребовал немедленно возвратиться в Лондон и заняться исполнением своих прямых обязанностей. Фельдмаршал Китченер склонен был пойти навстречу пожеланию Черчилля и присвоить ему звание генераллейтенанта, с тем чтобы он имел ранг более высокий, чем командиры, которые оказались бы у него в подчинении. Не ясно, чем в данном случае руководствовался старый фельдмаршал. Может быть, он был не прочь дать возможность Черчиллю сломать себе шею в Антверпепе. Обстановка" там складывалась таким образом, что замысел Чер^: чилля мог закончиться тем, что он или сложил бы голову в сражении, или попал бы в плен к немцам, или был бы интернирован в Голландии.

Вскоре Антверпен пал. Два батальона резервистов, которые Черчилль доставил туда в составе морских бригад, по ошибке перешли голландскую границу и были там интернированы. 936 человек попали в плен, 138 были ранены, 57 — убиты.

Друзья Черчилля посмеивались над его «похождениями» в Антверпене. Политические противники, и прежде всего консерваторы, использовали этот случай для новых нападок на Черчилля. Главный его враг среди консерваторов Бонар Лоу писал относительно антверпенской экспедиции, что она представляется ему «абсолютно глупым делом», предпринятым министром, «лишившимся рассудка».

В то время Черчилль так и не понял ошибочности своего замысла. Уж очень ему хотелось военной славы. По возвращении в Англию у него состоялся длинный разговор с Асквитом. Премьер-министр в то время относился к Черчиллю благожелательно. Правда, длинные монологи Черчилля, в которых он всех поучал и всем давал советы, не исключая и премьер-министра, Асквиту не очень нравились. Однако на этот раз он слушал своего собеседника с большим интересом. Черчилль придал разговору весьма конфиденциальный характер. Он просил не рассматривать его будущее так, как его рассматривают все другие. Отведав крови в течение нескольких последних дней, заявил Черчилль, он, как тигр, почувствовал, *что у него есть желание отведать ее побольше. Военно-морской министр просил Асквита освободить его от занимаемого поста (чем раньше, тем лучше) и поручить ему какое-либо военное командование. Асквит ответил, что его нельзя отпустить из адмиралтейства. Черчилль заметил, что в военно-морской области ничего важного не предстоит, ибо превосходство английского военно-морского флота над немецким будет расти из месяца в месяц. «У него текли слюнки, — записывает Асквит, — при мысли о китченеровских армиях... Он заявил, что его политическая карьера ничто в сравнении с военной славой».

Эта беседа показывает, что Черчилль жаждал славы и готов был для достижения этой цели на весьма рискованные шаги. Вскоре он организовал новое предприятие, на зтот раз дорого обошедшееся Англии.

Как уже указывалось выше, в 1911 г. Черчилль подготовил меморандум, в котором делал прогнозы насчет раз-

138

УИНСТОН ЧЕРЧИЛЛЬ

вития войны на Западном фронте. Однако реальные србытия опрокинули эти прогнозы. Он предполагал, что решающие сражения произойдут в течение первых 40 дней войны. Проходил месяц за месяцем, но решающего сражения не было. Неожиданно для английских генералов и, конечно, для Черчилля война приняла затяжной характер. Китченер начал готовиться к трехлетней войне. Но, как оказалось в дальнейшем, и его прогноз был излишне оптимистическим.

В октябре 1914 г. в войну на стороне Германии всту- ' пила Турция. Союзники получили нового противника и новый фронт военных действий. Ь января 1915 г. верховный главнокомандующий России великий князь Николай Николаевич обратился к английским военным руководителям с просьбой предпринять в районе Ближнего Востока меры, чтобы отвлечь силы турок, которые оказывали значительное давление на русские армии на Кавказе. Обсуждение этого вопроса в Лондоне привело в конце концов к решению, имевшему большие последствия. Китченер вначале скептически относился к возможностям Англии предпринять что-то в этой связи. Он писал Черчиллю, что, вероятно, придется ограничиться в течение ближайших нескольких месяцев лишь демонстрацией в районе Дарданелл. Черчилля же осенила идея, что его флот должен с боем прорваться через Дарданеллы, подойти к Константинополю, столице Турции, и если потребуется, то бомбардировкой Константинополя заставить Турцию выйти из войны. Из многочисленных выступлений и заявлений Черчилля* по этому вопросу можно заключить, что предлагаемая операция должна была, по мысли Черчилля, не только вывести из войны Турцию, но и в конечном счете заставить саму Германию пойти на мир с союзниками. Мраморное море представлялось Черчиллю тем местом, где будет одержана'решающая победа в первой мировой войне, причем он сыграет главную роль в завоевании этой победы. Черчилль считал, что штурм и захват проливов могли быть осуществлены силами флота. .

В адмиралтействе, и прежде всего у Фишера, возникли большие сомнения, сможет ли один флот решить эту задачу. Адмиралы полагали, что штурмовать проливы следует комбинированными силами — кораблями флота и сухопутными войсками, которые должны были занять побережья проливов. Черчилль не хотел долго ждать и раз-

139

13 января 1915 г. Черчилль изложил свой проект на заседании Военного совета — специального органа по руководству ведением войны, состоявшего из ряда ответственных министров, генералов и адмиралов. За исключением министра финансов Ллойд Джорджа, все члены совета согласились с предложением военно-морского министра. Присутствовавшие адмиралы Фишер и Уильсон промолчали. Была принята директива, поручавшая адмиралтейству подготовить военно-морскую экспедицию, чтобы в феврале подвергнуть бомбардировке и захватить полуостров Галлиполи, имея своей целью Константинополь.

Неорганизованность, несогласованность между военными и флотскими деятелями, величайшая путаница, сопутствовавшие задуманной операции в дальнейшем, имеют своим началом это заседание Военного совета. Когда впоследствии проводилось расследование, то оказалось, что ни Фишер, ни Уильсон не считали тогда, что 13 января принято окончательное решение. Фишер даже утверждал, что, по его мнению, премьер-министр сформулировал решение после окончания заседания. Асквит же говорил, что проект решения был зачитан во время заседания, но что адмиралы в то время, вероятно, вышли. Само по себе это препирательство исчерпывающе характеризует обстановку, в которой английским правительством принимались в то время важнейшие решения. Однако этим дело не огра-

140

ничилось. Примерно половина членов Военного совета ушла с заседания с убеждением, что адмиралтейству поручено лишь подготовить операцию, тогда как остальные •члены совета, и прежде всего сам Черчилль, считали, что санкционирована не только подготовка, но и проведение операции. Директива предусматривала в качестве конечной цели операции захват Константинополя. Однако захватить город силами одного флота было невозможно. Требовалось участие сухопутных войск, о чем в решении ничего не говорилось, да и не могло быть сказано, ибо в то время Китченер не хотел давать войска для этой цели. Собственно, он потому и не возражал против операции, что от него не требовали войск для ее проведения. Черчилль заверял, что победа будет одержана одним флотом и что армия появится лишь для того, чтобы «пожать ее плоды». «Таким образом, — пишет по этому поводу официальный австралийский историк войны, — благодаря преувеличенному воображению Черчилля, его невежеству профана в вопросах артиллерии и фатальной способности молодого энтузиаста убеждать старые и медленно работающие умы родилась на свет трагедия Галлиполи».

Адмиралам не нравилась вся эта затея. Они считали невозможным, чтобы один флот, без поддержки армии, провел операцию по захвату проливов, но Черчиллю удалось убедить их согласиться на проведение исключительно морской операции. Он заверил адмиралов, что силы большого флота, нацеленные против Германии в Северном море, не будут затронуты планируемой операцией, что в ней будут использованы лишь старые корабли, непригодные для действий против германского флота. Черчилль заверил своих военных помощников, что если обнаружится, что операция не обещает успеха, она может быть в любой момент прекращена. Адмиралы весьма неохотно согласились.

Отсутствие единодушия по этому вопросу в адмиралтействе неминуемо должно было сказаться в с,амом ближайшем будущем. Адмирал Фишер — главная после Черчилля фигура в адмиралтействе — вскоре после 13 января заявил официальные возражения против проведения операции в проливах без участия армии. 28 января состоялось новое заседание Военного совета, одобрившее операцию. Фишер в знак протеста намеревался подать в отставку, но Китченер уговорил его не делать этого. Фишер остался в адмиралтействе, и становившаяся все более