4 Ernest Hemingway
Chapter I
In the late summer of that year we lived in a house in a village that looked across the river and the plain to the mountains. In the bed of the river there were pebbles and boulders, dry and white in the sun, and the water was clear and swiftly moving and blue in the channels. Troops went by the house and down the road and the dust they raised powdered the leaves of the trees. The trunks of the trees too were dusty and the leaves fell early that year and we saw the troops marching along the road and the dust rising and leaves, stirred by the breeze, falling and the soldiers marching and afterward the road bare and white except for the leaves.
The plain was rich with crops; there were many orchards of fruit trees and beyond the plain the mountains were brown and bare. There was fighting in the mountains and at night we could see the flashes from the artillery. In the dark it was like summer lightning, but the nights were cool and there was not the feeling of a storm coming.
Sometimes in the dark we heard the troops marching under the window and guns going past pulled by motor-tractors. There was much traffic at night and many mules on the roads with boxes of ammunition on each side of their pack-saddles and gray motor-trucks that carried men, and other trucks with loads covered with canvas that moved slower in the traffic. There were big guns too that passed in the day drawn by tractors, the long barrels of the guns covered with green branches and green leafy branches and vines laid over the tractors. To the north we could look across a valley and see a forest of chestnut trees and behind it another mountain on this side of the river. There was fighting for that mountain too, but it was not successful, and in the fall when the rains came the leaves all fell from the chestnut trees and the branches were bare and the trunks black with rain. The vineyards were thin and bare-branched too and all the country wet and brown and dead with the autumn. There were mists over the river and clouds on the mountain and the trucks splashed mud on the road and the troops were muddy and wet in their capes; their rifles were wet and under their capes the two leather cartridge-boxes on the front of the belts, gray leather boxes heavy with the packs of clips of thin, long 6.5 mm. cartridges, bulged forward under the capes so that the men, passing on the road, marched as though they were six months gone with child.
There were small gray motor cars that passed going very fast; usually there was an officer on the seat with the driver and more officers in the back seat. They splashed more mud than the camions even and if one of the officers in the back was very small and sitting between two generals, he himself so small that you could not see his face but only the top of his cap and his narrow back, and if the car went especially fast it was probably the King. He lived in Udine and came out in this way nearly every day to see how things were going, and things went very badly.
At the start of the winter came the permanent rain and with the rain came the cholera. But it was checked and in the end only seven thousand died of it in the army.
Chapter XIX (an extract)
«Listen to it rain».
«It’s raining hard».
«And you’ll always love me, won’t you?»
«Yes».
«And the rain won’t make any difference?»
«No».
«That’s good. Because I’m afraid of the rain».
«Why?» I was sleepy. Outside the rain was falling steadily.
«I don’t know, darling. I’ve always been afraid of the rain».
«I like it».
«I like to walk in it. But it’s very hard on loving».
«I’ll love you always».
«I’ll love you in the rain and in the snow and in the hail and—what else is there?»
«I don’t know. I guess I’m sleepy».
«Go to sleep, darling, and I’ll love you no matter how it is».
«You’re not really afraid of the rain are you?»
«Not when I’m with you».
«Why are you afraid of it?»
«I don’t know».
«Tell me».
«Don’t make me».
«Tell me».
«No».
«Tell me».
«All right. I’m afraid of the rain because sometimes I see me dead in it».
«No».
«And sometimes I see you dead in it».
«That’s more likely».
«No, it’s not, darling. Because I can keep you safe. I know I can. But nobody can help themselves».
«Please stop it. I don’t want you to get Scotch and crazy to-night. We won’t be together much longer».
«No, but I am Scotch and crazy. But I’ll stop it. It’s all nonsense».
«Yes it’s all nonsense».
«It’s all nonsense. It’s only nonsense. I’m not afraid of the rain. I’m not afraid of the rain. Oh, oh, god, I wish I wasn’t». She was crying. I comforted her and she stopped crying.
Exploring Ideas and Questions for Discussion -
What are the characteristic features of Hemingway’s prose?
-
What’s the main literary method Hemingway uses in his novels and stories?
-
What is the word «rain» associated with in «A Farewell to Arms»?
-
What are the connotations of «bare» and «black» in the sentence developing the topic of «rain»?
-
How is the rain topic expressed at the end of Chapter I?
-
What is the topical chain like in Chapter I?
-
What is the technique used by Hemingway in Chapter I to create the direct association of rain with death?
-
Why is rain a symbol of death and unhappiness in the novel by E.Hemingway?
Ритмические особенности создания подтекста в романе
Эрнеста Хэмингуэя «Прощай, оружие!»
Роман Эрнеста Хэмингуэя «Прощай, оружие!» — трагический, прежде всего потому, что главным событием, изображаемым в нем, является война. Американец Фредерик Генри стал участником первой мировой войны добровольно, как он сам объясняет — по глупости. Бессмысленность,
с которой гибнут люди — простые итальянцы, и опасность расстрела во время разгрома итальянской армии, бесславие войны заставляют его дезертировать из армии, сказать оружию «Прощай!». Но война не заканчивается на этой славной ноте — осуждением ее главным героем, она оставляет неизгладимые отметины как на его теле, так и в его душе.
Именно на войне Генри знакомится с медсестрой-англичанкой Кэтрин Баркли. На фоне военных действий, ранения Генри, его лечения в госпитале развивается их любовь. Фредерик и Кэтрин вместе бегут от войны
в Швейцарию, там они живут несколько месяцев счастливой семейной парой, но личное счастье невозможно на фоне кровавой войны — Кэтрин умирает при родах, оставляя Генри одиноким, шокированным жестокостью смерти.
Внимательный, глубоко чувствующий читатель может предвидеть
с первых же страниц трагический конец романа, несмотря на кажущееся оптимистическим его заглавие. Дело в том, что Хэмингуэй — писатель, огромную роль в творчестве которого играет подтекст. Чувства и настроения, испытываемые героями, не передаются у него прямыми либо пространными, полными нюансов описаниями. Их писатель заставляет читателя испытывать самому. И добивается он этого путем создания определенного мотива, существующего между строк, под водой, если сравнивать мотив и текст с айсбергом на поверхности воды. Видна только верхушка айсберга, основная его масса скрыта под водой. Но, читая Хэмингуэя, не замечаешь поверхностной скупости его стиля, простых незамысловатых предложений, бесконечных повторений. Просто чувствуешь то же самое, что и его герои. А прочитав какой-нибудь отрывок из романа «Прощай, оружие!», целый день не можешь избавиться от ощущения грядущего несчастья, печали, трагического ощущения жизни. Можно сказать, что проза Хэмингуэя действует на наше подсознание.
Главным средством в романе, создающим такое ощущение у читателя, является лейтмотив дождя. Хэмингуэй связывает дождь с несчастьем, горем, смертью. И это происходит на первой же странице романа, когда он описывает военные действия в Италии на фоне осеннего дождя: …in the fall when the rains came the leaves all fell from the chestnut trees and the branches were bare and the trunks black with rain (с. 31)1. Прилагательные bare и black, упомянутые при описании дождливого осеннего пейзажа, сразу создают чувство опустошенности и предвкушения несчастья.
В следующее предложение, продолжающее тему дождя, вводится еще один эпитет dead, и тема смерти и дождя появляется в сознании: …and all the country wet and brown and dead with the autumn (32). Конец первой главы закрепляет данную тему в последнем предложении: At the start of the winter came the permanent rain and with rain came the cholera. But it was checked and in the end only seven thousand died of it in the army (32). Как видим, уже в первой главе выстраивается топикальная цепочка: rain, wet, black, brown, bare, dead, to die. Итак, дождь ассоциируется косвенно
с темным, черным цветом и прямо со смертью. Первые страницы романа, таким образом, прогнозируют печальный исход. В следующий раз тема дождя возникает только в девятнадцатой главе (всего в романе сорок одна глава). События романа — военные действия, знакомство Генри с Кэтрин, его разговоры с итальянскими офицерами, ранение, операция в госпитале — проходят без дождя, и ассоциации первой главы, возможно, стираются. Но вот он появляется, когда Кэтрин и Фредерик вполне счастливы вместе: …and in a little while it started to drizzle and we came in. Outside the mist turned to rain and in a little while it was raining hard and we heard it drumming on the roof (123). Медленно, медленно начинается сильный дождь,
и вот он уже настойчиво барабанит по крыше. Затем между героями следует диалог, в котором существительное rain, глагольная конструкция It is raining hard и ее варианты употребляются 19 раз на одной странице. Из них восемь раз употребляется конструкция I am afraid of the rain. Грамматическая схема диалога работает на то, чтобы привести читателя к кульминации — создать у него неотвратимое ощущение связи дождя со смертью. Предложения в диалоге следуют в такой последовательности: два утвердительных, констатирующих факт, два вопросительных, одно утвердительное с объяснением, два отрицательных (Кэтрин пытается убедить себя в том, что она не боится дождя), заключительное — сослагательное, выражающее нереальность, невозможность желаемого.
-
Because I am afraid of the rain.
-
I’ve always been afraid of the rain.
-
You’re not really afraid of the rain, are you?
-
Why are you afraid of it?
-
I’m afraid of the rain because sometimes I see me dead in it.
-
I’m not afraid of the rain.
-
I’m not afraid of the rain.
-
Oh, oh, God, I wish I wasn’t (afraid of the rain).
Завершается диалог размышлением Фредерика: She was crying. I comforted her and she stopped crying. But outside it kept on raining (127). Фредерик бессилен, он не может ничего изменить, не может защитить Кэтрин от «дождя». Зловещие предчувствия к читателю возвращаются.
Во второй половине романа мотив дождя присутствует почти на каждой странице, он предвещает либо сопровождает болезнь (Генри заболевает желтухой в отпуске после ранения), расставание с Кэтрин, события на фронте тоже происходят под неустанный осенний дождь. Разрушенная Италия превращается в грязное месиво из-за войны и дождя:
It stormed all that day. The wind drove down the rain and everywhere there was standing water and mud. The plaster of the broken houses was gray and wet. Late in the afternoon the rain stopped and from out number two post I saw the bare wet autumn country with clouds over the tops of the hills…
…the rain started again.
…and in the morning with the rain coming in sheets there was a bombardment…
They fought in the dark in the rain.
They (the wounded) were wet to the skin and all were scared.
… it was raining again (170).
Дождь пронизывает все: солдаты атакуют вражеские линии под дождем, испуганные раненые — под дождем, бомбардировка — под дождем. Дождь начинается вновь и вновь. Постоянным рефреном звучит предложное сочетание in the rain и предложения типа It was starting to rain, It was still raining, It was raining outside. Показательно в этом отношении начало двадцать восьмой главы, первый абзац которой характеризуется периодичным употреблением адвербиальной конструкции in the rain. «Дождь» становится отдельным героем романа, образ дождя как предвестник несчастья вездесущ: в абзаце через каждые семь-восемь строк ощущается его присутствие:
As we moved out through the town it was empty in the rain…
We moved slowly but steadily in the rain…
I could see the stalled column between the trees in the rain…
It was still raining… (177).
Среди разнообразных предложных конструкций, используемых автором, in the rain занимает главенствующее место, но есть много и других предлогов, конструкции с которыми подтверждают мысль о том, что от дождя-несчастья никуда не скрыться.
On some carts the women sat huddled from the rain… (180).
It would be a black night with the rain (196).
It is a low level country and under the rain it is even flatter (204).
…his shoulders up against the rain (148).
Действительно, для Фредерика наступают черные дни. Ему едва удалось избежать расстрела при отступлении армии, когда в каждом отступавшем видели предателя:
We stood in the rain and were taken out one at a time to be questioned and shot (202).
Помимо адвербиальных сочетаний (модель prep + rain), воплощающих идею вездесущности дождя и, соответственно, несчастья и смерти, в романе имеется множество случаев предикатной сочетаемости существительного rain (модель rain + verb). Примечательно, что данную модель наполняют глаголы, обозначающие начало, конец и сам процесс действия — start, come, fall, slack, stop.
The rain had stopped and only came occasionally in gusts (236).
The rain stopped and the wind drove the clouds so that the moon shone through… (237).
…and a fine rain was falling (242).
The rain was not falling so heavily now (181).
Употребление существительного rain с глаголами способствуют персонификации дождя. Он, как живой, может начинаться и заканчиваться, может длиться вечно, он могуч в своей независимости от чужой воли.
Еще один распространенный тип синтаксической конструкции, употребляемый в романе, — предложения с безличным it (модель it + verb)
и вводным there — there was.
The sky was clouded over again and it was raining a little (189).
There was a fine November rain falling.
It rained for three days (266).
Они уступают по частоте употребления двум предыдущим моделям, но тоже способствуют укреплению идеи неотвратимости событий у читателя, или слабости человека, его зависимости от природных явлений
и глобальных событий, каковым является война.
Итак, наиболее неотвратимо тема дождя звучит на страницах, описывающих возвращение Фредерика на войну и его бегство с фронта. Фредерик встречается с Кэтрин, но в Италии им обоим грозит беда, они бегут ненастной осенней ночью в нейтральную Швейцарию. Там они чувствуют себя в безопасности, живут несколько месяцев спокойной счастливой жизнью, только читая о войне в газетах, но не переставая ощущать, что им осталось недолго быть вместе, тем более, что дождь возвращается на страницы романа и предвещает недоброе: In the night it started raining. It rained on all morning and turned the snow to slush and made the mountain-side dismal (265). When there was a good day we had a splendid time and we never had a bad time. We knew the baby was very close now and it gave us both a feeling as though something were hurrying us and we could not lose any time together (269). И вот это страшное случается на фоне дождя — во время родов Кэтрин умирает. Происходит то, чего она так боялась, против чего Генри был бессилен, и именно тогда, когда идет дождь.
I could see nothing but the dark and the rain falling across the light from the window. So that was it. The baby was dead (282).
I walked through the rain up to the hospital (284).
After a while I went out and left the hospital and walked back to the hotel in the rain (286).
На последних страницах романа дождь упоминается автором как бы вскользь — всего три раза, да это и не нужно, ведь предчувствие у читателя уже создано путем многократного, ритмичного повторения одних
и тех же ассоциаций, и слово rain давно стало метафорой беды и смерти.
Проведенный в данной статье анализ ритмичного употребления лексико-грамматических средств, используемых Эрнестом Хэмингуэем
в романе «Прощай, оружие!», показывает индивидуальную технику автора, его творческий метод при создании определенной темы в художественном произведении, будь то короткий рассказ или большой роман.
Достарыңызбен бөлісу: |
