В этнической истории регионов евразии
КУЛЬТУРНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ И ПРОТИВОРЕЧИЯ АЛАН И АСОВ В ПЕРИОД МОНГОЛЬСКОГО ЗАВОЕВАНИЯ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА Л.Э. Голубев, А.Н. Ткачев
жүктеу/скачать 3.05 Mb.
|
КУЛЬТУРНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ И ПРОТИВОРЕЧИЯ АЛАН И АСОВ В ПЕРИОД МОНГОЛЬСКОГО ЗАВОЕВАНИЯ СЕВЕРНОГО КАВКАЗАЛ.Э. Голубев, А.Н. Ткачев (Управление по охране, реставрации и эксплуатации историко-культурных ценностей (наследия) Краснодарского края, НОУ «Институт экономики, права и гуманитарных специальностей») Трагические события конца первой половины XIII в. на Северном Кавказе, связанные с монгольским завоеванием, явили собой новый толчок к перемещению местных народов и формированию новых этнических групп, имеющих в своем большинстве схожую материальную культуру, но разнообразные языки и религии. Пестрая этническая карта региона постоянно менялась и после падения Золотой Орды под ударом Тимуровского нашествия вплоть до первой половины XVI в. Открытой проблемой истории Северного Кавказа является расселение народов в домонгольский период, являвшихся субстратами, на основе которых сформировались современные народности региона. Согласно исторической традиции, принято считать, что накануне монгольского завоевания Аланское государство представляло собой децентрализованное общество, переживающее феодальную раздробленность враждующих между собой мелких княжеств. На протяжении многих лет в кавказоведении идет оживленная полемика об аланском наследии, новым импульсом которой стала недавно вышедшая статья К. Цукермана «Аланы и асы в раннем средневековье»1, в которой, на наш взгляд, автор приходит к интересному выводу, разделяя аланов и асов на два политических объединения. Арабские, персидские, китайские источники, ярко повествующие о событиях, происходивших на Северном Кавказе в XIII в., наводят на мысль о существовании двух политических формирований «алан». Итак, после вторжения осенью 1237 г. монголов в Западное Предкавказье, в результате которого были разгромлены половецкие объединения и покорена часть адыгских племен, завоеватели направились в центральные районы Северного Кавказа. На следующий год, еще более мощное монгольское войско в «...год свиньи, соответствующий 636 г. (=3.VIII.1238-2.VIII.1240), Гуюк-хан, Менгу-каан, Кадан и Бури направились к городу Минкас и зимой, после осады, продолжавшейся 1 месяц и 15 дней, взяли его»2. Другой персидский источник дополняет подробности осады аланской столицы г. Магаса: «...окрестности (города) были покрыты болотами и лесом до того густым, что (в нем) нельзя было проползти змее. Царевичи сообща окружили (город) с разных сторон и сперва с каждого бока устроили такую широкую дорогу, что (по ней) могли проехать рядом три - четыре повозки, а потом, против стен его выставили метательные орудия. Через несколько дней они оставили от этого города только имя его, и нашли там много добычи. Они отдали приказание отрезать людям правое ухо. Сосчитано было 270 000 ушей1. «Они были еще заняты тем походом, когда наступил год мыши 637(=3.VIII.1239-22.VII.1240г.)»2. Из этих сообщений мы предполагаем, что поход на город Магас (он же Минкас, М.к.с.) принял затяжной характер. Вне сомнения это предприятие завоевателей нужно понимать как покорение Алании. Известия об осаде Магаса нашли место и в китайских хрониках3. Значение взятия аланской столицы находит отражение в донесении Бату верховному Хану Удегею после завершения похода в Восточную Европу: «Силою Вечного Неба и величиной государя и дяди (т.е. Удегея) мы разрушили город Магет и подчинили твоей праведной власти одиннадцать стран и народов»4. Таким образом, эта победа, по мнению Бату, была значима для всего похода в целом. В кавказоведении давно стоит вопрос о локализации данного города. На взгляд А.В. Гадло, поиски его не «имеют смысла», так как нет конкретной горы. «Город, о котором сообщают источники, - обобщенный образ страны..., хотя, по-видимому, монголы действительно столкнулись с сопротивлением жителей какого-то весьма значительного центра»5. В пользу этого мнения мы бы могли прибегнуть к словам арабского историка X в. Ал-Масуди, относящихся к Алании: «...Царство состоит из непрерывного ряда поселений: когда утром запоют (где-нибудь) петухи, ответ им доносится из других частей царства ввиду чересполосицы и смежности селений»1. Не последнюю роль в падении Алании сыграло предательство части местной аристократии. Из китайской хроники «Юань-ши» известен ряд имен, видимо удельных правителей, перешедших на сторону завоевателей. В.А. Кузнецов делает вывод, что многие удельные владения Алании достались завоевателям без боя, а «не покорившиеся громились татаро-монголами поочередно и становились для них сравнительно легкой добычей»2. Убедительное замечание было сделано в статье К. Цукермана, во многом объясняющее такое положение дел в «аланском обществе», выразившееся в том, что западные аланы и восточные асы (овсы) не были единым этническим массивом3. На наш взгляд, в западном варианте аланской культуры гипотетически могли быть или преобладать наряду с иранским, тюркские и адыгские компоненты. Известный украинский исследователь О.Б. Бубенок обратил свое внимание на сообщение арабского историка ал-Айни, жившего в конце XIV – начале XV в. Повествуя о походе монголов на Северный Кавказ в 1222 г., он одновременно использовал два этнонима al-Alan и al-As4. Также в персидских источниках Джувейни и Казвини аланы и асы в числе перечисляемых народов упоминаются одновременно как отдельные племена5, что, по мнению О.Б. Бубенка, «позволяет говорить о существовании двух подразделений аланов, по-види-мому, различных между собой как в территориальном, так и в этническом отношениях»6. На наш взгляд, в западном варианте аланской культуры гипотетически могли иметь место или преобладать наряду с иранским, тюркские и адыгские компоненты, в то время, как в восточном иранские и нахские. По мнению известного антрополога М.М. Герасимовой, иранский культурно-антропологический пласт фиксируется в осетино-карачаево-балкарской этнической культурной общности, связанный с их общим аланским прошлым, кроме того, аланская доминанта прослеживается и в формировании физических особенностей адыгов и ингушей1. Вне всякого сомнения, антропологически большинство северокавказских народов имеют родство, проникновение тюркского языка в аланскую среду произошло задолго до монгольского завоевания и не сопровождалось сменой населения, а выражалось появлением языковых анклавов и других культурных заимствований2. Исходя из вышеизложенного, можно предположить, что в период, предшествующий монгольскому нашествию, на Северном Кавказе существовало два объединения, возможно союза племен, некогда входивших в единое аланское государство. Западное аланское объединение вошло в состав монгольского государства, и приняло его военно-административную (улусную) систему. Представители западной части северокавказских алан, и черкесские воинские подразделения фигурируют в составе чингизидских армий3. На наш взгляд, это можно объяснить тем, что монгольская армия, в основном, состояла из тюркских народов, близких по языку и отчасти к культуре западных алан, находившихся в то время во вражде к восточным – ирано-язычным аланам (асам). По сложившемуся мнению, в конце XIII в. западные аланы были переселены в Китай, где их воинские подразделения стали представителями гвардии в армии монгольской династии Юань, а в дальнейшем были ассимилированы. На наш взгляд, в данном случае можно говорить лишь о части западно-аланского населения, в то время как другая часть осталась на месте, став впоследствии субстратом для формирования современных карачаевского и балкарского народов. Восточное асское объединение подверглось опустошительному разорению завоевателей. Земли восточных алан (асов-овсов) в источниках фигурируют как очаги восстаний против азиатских завоевателей. жүктеу/скачать 3.05 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|