Личная дипломатия, поиски, баланса

Личная дипломатия, поиски, баланса

В мае-июне 1990 года в ходе активных дипломатических контактов советское руководство настойчиво продвигало свою двуединую позицию - жестко требовать отказа от включения ФРГ в НАТО и одновременно популяризировать свои предложения по "синхронизации". Завязалась сложная политическая игра, в которую включились и западные партнеры.

23 мая в здании советского представительства в Женеве Э.А.Шеварднадзе и Г.-Д.Геншер провели обстоятельный разговор по всему комплексу проблем, возникших в связи с предстоящим объединением Германии. В центре разговора была тема военного статуса ФРГ. Г.-Д.Геншер подробно описал эту беседу в своих мемуарах.

Э.А.Шеварднадзе вновь и вновь обращал внимание на невозможность для советского руководства согласиться с включением объединенной Германии в НАТО. Он откровенно говорил о больших внутренних трудностях, с которыми сталкивается советское руководство. Э.А.Шеварднадзе предложил рассмотреть целый ряд альтернатив: совместное членство в НАТО и ОВД, выход из военных блоков, одновременный роспуск НАТО и ОВД, договор между НАТО и ОВД об ассоциации. Г.-Д.Геншер воспринял все эти предложения как свидетельство безысходности, в которой оказалось советское руководство. Последующий разговор позволил, однако, прийти к взаимопониманию относительно того, что выход надо искать в изменении отношений между НАТО и Варшавским договором, устранении элементов конфронтации, в трансформации военных блоков при одновременном усилении роли СБСЕ. Г.-Д.Геншер почувствовал, что таким путем можно облегчить для руководства СССР переход на более гибкую позицию, которая в конечном счете приведет к согласию на членство Германии в НАТО H.-D.Genscher. Op. cit., S. 788-796..

С этого времени сложилось фактическое взаимодействие в продвижении идеи трансформации военных блоков, которая настойчиво внедрялась средствами публичной дипломатии и пропаганды. Однако официально вопрос о НАТО все еще оставался подвешенным.

Э.А.Шеварднадзе в беседе поднял и вопрос о военных ограничениях для объединенной Германии, предложив установить верхнюю границу численности бундесвера в 200-250 тыс. человек и решить этот вопрос в рамках переговоров "2+4". Были названы также другие проблемы, решения которых Советский Союз ожидает от переговоров: признание законности мер, осуществленных властями четырех держав в период оккупации, включая национализацию собственности, компенсацию угнанным в Германию советским гражданам, сохранение военных могил и памятников, действенность для объединенной Германии договоров, заключенных ГДР и ФРГ.

Г.-Д.Геншер выразил готовность к сокращению численности бундесвера, оговорив, однако, что это может происходить лишь в контексте договоренностей на происходящих в Вене переговорах об обычных вооруженных силах в Европе. Речь не может, дескать, идти об установлении односторонних военных ограничений для Германии. Кроме того, он счел неприемлемым названный Э.А.Шеварднадзе потолок в 200-250 тыс. человек, сославшись, впрочем, на то, что численность вооруженных сил объединенной Германии может быть ниже нынешней численности бундесвера.

По другим вопросам ответы Г.-Д.Геншера были уклончиво доброжелательными. Он сослался на ведущиеся переговоры и подтвердил готовность ФРГ к справедливому урегулированию.

Г.-Д.Геншер в своих "Воспоминаниях" отмечает, что встреча в Женеве позволила существенно укрепить взаимное доверие в отношениях с Э.А.Шеварднадзе и создать предпосылки для договоренностей в ходе дальнейших переговоров. Он не упустил случая упомянуть о том, что в беседе наедине по поручению канцлера сообщил советскому министру о готовности оказать СССР финансовую помощь. Это был сознательный жест доброй воли в ответ на очередное обращение советского руководства.

25 мая в Москву прибыл Ф.Миттеран. По его собственному признанию, 70 процентов времени его бесед с М.С.Горбачевым были посвящены объединению Германии. Неудивительно, что в центре внимания был вопрос о ее военном статусе, о НАТО. М.С.Горбачев настойчиво внушал французскому президенту, насколько важно найти решение, не провоцирующее негативных эмоций в Советском Союзе, не ущемляющее интересы его безопасности. Вновь и вновь собеседники возвращались к теме синхронизации объединения Германии с созданием новых структур безопасности в Европе. Рассматривалась и идея Миттерана о европейской конфедерации, хотя ее расплывчатость и не позволяла выстроить какую-либо рациональную программу практических действий.

Заключительная пресс-конференция, на которой М.С.Горбачев и Ф.Миттеран пространно отвечали на вопросы атаковавших их журналистов, показала, что добиться прорыва, побудить французского президента занять негативную позицию в отношении членства Германии в НАТО советскому руководителю так и не удалось. "Германия должна сама сделать выбор. Она не может быть суверенной наполовину", - заявил Ф.Миттеран. Позиция западных партнеров сформировалась, и Миттеран выдерживал ее при всей обтекаемости и самобытности его формулировок. Налет разочарования лежал на высказываниях М.С.Горбачева. У президента вырвалась более чем примечательная фраза. "Я думаю, - заявил он, - если нынешнее поколение политиков окажется не на высоте, то запомнят их в истории надолго. Но запомнят как людей, которые оказались неспособными повести процесс, который сами они и начали" "Правда", 27 мая 1990 г..

В то время делать вывод о справедливости этих слов было еще рано, хотя и тогда они уже резали слух и звучали как невольное пророчество.

Одна из последних попыток добиться у западных партнеров хотя бы сдержанной позиции в вопросе о членстве Германии в НАТО была предпринята 1-3 июня 1990 года в ходе визита М.С.Горбачева в США. Однако Президент Дж.Буш не намерен был уступать. Он окончательно утвердился в убеждении, что советскому руководству в сложившейся ситуации придется смириться с членством объединенной Германии в НАТО и речь может идти лишь о том, чтобы сделать этот шаг менее болезненным и не спровоцировать перехода Москвы на жесткий курс противостояния.

Высказывания М.С.Горбачева о том, что необходимо увязать объединение Германии с общеевропейским процессом, скоординировать их по времени, об имеющихся для этого вариантах действий (например, заключение специального соглашения между НАТО и ОВД) были выслушаны с вниманием и благосклонностью. Однако на пресс-конференции по итогам визита Дж.Буш заявил, что объединенная Германия должна быть полноправным членом НАТО. Он признал, что М.С.Горбачев не разделяет этого мнения. "Однако, - продолжал президент, - мы полностью согласились, что вопрос о членстве в альянсе в соответствии с Заключительным актом Хельсинкского совещания должны решать сами немцы". М.С.Горбачев не возражал против этой констатации.

В Бонне с удовлетворением встретили информацию об итогах бесед в Вашингтоне, расценив их как "шаг вперед".

Ссылки на хельсинкский Заключительный акт для подтверждения права каждого государства самостоятельно решать вопрос о вступлении в то или иное межгосударственное объединение прочно вошли в арсенал западной дипломатии. Характерно, что на это же право ссылались и в 1997 году при рассмотрении заявок Польши, Чехии и Венгрии (наряду с другими государствами Восточной Европы) на вступление в НАТО. Действительно, этот тезис присутствует в документах ОБСЕ. Но он не исчерпывает их содержания. Общепризнанно, что эти документы должны рассматриваться в комплексе. Вычленение одного положения способно разрушить взаимосвязь всего набора принципов, составляющих сложный баланс интересов. Кроме того, нельзя не учитывать специфику ситуации, в которой находилась Германия, прежде всего наличие Потсдамского соглашения, а также тот факт, что расширение НАТО за счет ГДР напрямую затрагивало интересы безопасности Советского Союза, и решать этот вопрос вопреки его мнению было по меньшей мере некорректно.

жүктеу/скачать 490.5 Kb.

Достарыңызбен бөлісу: