Глава 2 ЗЕМНОЕ ЗЕРКАЛО БОГОВ

В каждом мифе отражается истина. Но открывается она не сразу, не вдруг. И ответить на вопрос, где же располагалась страна эддических мифов, страна асов, не так уж просто. Да, потомки асов пришли с юга или юго-востока. Но откуда имен­но? Выслушаем для начала Снорри Стурлусона.

«Круг земной, где живут люди, очень изрезан заливами из океана, окружающего землю, в нее врезаются большие моря. Известно, что море тянется от Норвасунда до самого Йорсалаланда⁴. От этого моря отходит на север длинный залив, что зовется Черное море. Он разделяет треть света. Та, что к вос­току, зовется Азией, а ту, что к западу, некоторые называют Европой, а некоторые Энеей. К северу от Черного моря рас­положена Великая, или Холодная, Швеция. Некоторые счи­тают, что Великая Швеция не меньше Великой Страны Сара­цин, а некоторые равняют ее с Великой Страной Черных Лю­дей. Северная часть Швеции пустынна из-за мороза и холода, как южная часть Страны Черных Людей пустынна из-за сол­нечного зноя. В Швеции много больших областей. Там много также разных народов и языков. Там есть великаны, карлики, и черные люди, и- много разных удивительных народов. Там есть также огромные звери и драконы. С севера, с гор, что за пределами заселенных мест, течет по Швеции река, правиль­ное название которой Танаис. Она называлась раньше Танаквисль, или Ванаквисль (Дон). Она впадает в Черное море. Местность у ее устья называлась тогда Страной Ванов, или Жилищем Ванов. Эта река разделяет трети света. Та, что к востоку, называется Азией, а та, что к западу, — Европой» (Сага об Инглингах, I).

«Страна в Азия к востоку от Танаквисля называется Стра­ной Асов, или Жилищем Асов, а столица страны называлась Асгард. Правителем там был тот, кто звался Одином. Там было большое капище. По древнему обычаю в нем было двенадцать верховных жрецов. Они должны были совершать жертвопри­ношения и судить народ. Они назывались днями, или влады­ками» (Сага об Инглингах, II).

Интересно, что земля восточнее Дона в древности и в дру­гих скандинавских сочинениях («Какие земли лежат в мире» и др.) называлась: Великая Свитьод — Великая Швеция. Это память о прежней родине асов, точнее, племен, на языке ко­торых слово «ас» означает «бог», «владыка» (Снорри сместил ее к западу).

Одного из сыновей Одина звали Скьельдом. Он правил стра­ной, что позднее названа Данией. Внук Скьельда Фроди. В «Саге об Инглингах» говорится, что Фроди правил в эпоху римского императора Августа и сообщается: «тогда родился Христос». Это рубеж двух эр. Значит, Один, прадед Фроди, повел своих людей в северные земли раньше, в I веке до н.э.

Сага сообщает, что Один оставил в Асгарде двух своих бра­тьев, Be и Вили. Сам же он покинул Асгард, потому что был провидцем и знал, что его потомство будет населять северную окраину мира. Называется и другая причина ухода: натиск Рима.

Итак, первоначальная Земля Асов (диев) располагалась к востоку от Ванаквисля (Дона). Но где именно?

Хорошо известно, что на многих древнескандинавских кар­тах направление юг-север не совпадает с современным, а повернуто на 45° и указывает на северо-восток. Это скорее всего приводит к направлению на юго-восток от Дона. Но сам Ас­гард мог возникнуть лишь как исключительное явление; как достижение градостроителей великой державы. Как же согла­совать все это? С одной стороны, племена, о которых совре­менный читатель даже не слышал, с другой — необходимость вековых культурных традиций в рамках великой державы?

Обратимся сначала к одному характерному свидетельству эддического цикла: в городе диев (асов) росли деревья с золо­тыми листьями.

Младшая Эдда помнит о целой роще таких деревьев. И это не выдумка, не фантазия. Можно ли это доказать? Можно. Роща называлась Гласир. Это нечто вроде парка. Золотая ли­ства радовала глаз. По дорожкам парка прогуливались герои древних саг. Поиск этой реликвии, выяснение ее облика надо было начинать с вполне реалистических условий. Таких усло­вий три. Первое: листья должны быть действительно золотые, иными словами, они должны напоминать драгоценный ме­талл своим цветом. Второе: деревья должны быть декоратив­ными. Третье: они местного происхождения или выходцы с Востока (например, из Индии или Китая).

Очень помогло в поисках собирательное понятие «роща», оно указало на возможность культуры, причем весьма древ­ней. Опуская подробности, приведу сразу ответ. В роще Гла­сир произрастали декоративные персиковые деревья с пур­пурными листьями. Латинское название этой разновидности как важнейший признак отмечает золотой цвет листвы. Точ­нее, это цвет червонного золота. Упоминание о деревьях с красными листьями можно найти и в советских изданиях, посвященных деревьям и кустарникам. Они, правда, исчезли почему-то из многих ботанических атласов шестидесятых — восьмидесятых годов, но в «Дендрологии» Ф.Л. Щепотьева их можно найти (М.-Л., 1949).

Персиковые рощи на Востоке не редкость. Считается, что родина этого дерева — Китай. Для него характерны краснова­то-коричневая кора стволов и старых ветвей и зеленые или красноватые молодые ветви. Интересно, что даже персик обык­новенный описан в разных книгах и атласах по-разному. В той же «Дендрологии» персик обыкновенный назван деревом высотой до восьми метров, а в «Ботаническом атласе» под ре­дакцией Б.К. Шишкина (М.-Л., 1963) — всего-навсего не­большим деревцем высотой 3-5 метров. Этот последний ат­лас в числе прочих изданий не упоминает о персиках с пур­пурными листьями. Очевидно, для современных дендрологов деревья из рощи Гласир интереса уже не представляют. Все течет, все изменяется.

Скандинавам хорошо известна окраска осенних лесов. Но это осеннее золото сентября и октября не могло послужить, конечно же, прообразом божественной рощи с ее постоянно пурпурными кронами.

Итак, описание рощи Гласир заставляет нас снова искать Асгард далеко на юго-востоке от Скандинавии, там, где мож­но найти персик с золотыми листьями, похожими на иглы (эта особенность тоже отмечена в эддических мифах). Такая роща могла украшать города Закавказья и Персии. Близ устья Дона этот вид персика не выдерживает холодных зим.

Есть еще одна разновидность персика. Это деревце с бело­снежными цветами. Латинское слово «алба» в его научном на­звании подчеркивает эту особенность. Но если в Асгарде была известна одна разновидность, то должна скорее всего быть известна и другая. Не найдем ли мы следы знакомства с бело­снежным деревом персика (таким оно бывает весной из-за обилия цветков, покрывающих всю крону) в скандинавских сказаниях? Да, такие следы остались.

Бальдр — сын Одина. Это воплощение доброты. «Он лучше всех и все его славят. Так он прекрасен лицом и так светел, что исходит от него сияние. Есть растение, самое белое из всех, такое белоснежное, что сравнить его можно только с ресницами Бальдра. Теперь ты можешь вообразить, как светлы и прекрасны волосы его и тело. Он самый мудрый из асов...» — эти строки «Младшей Эдды» посвящены Бальдру, а белоснежное растение, с которым сравниваются его ресницы, скорее всего именно деревце альба. Это вполне естественно, ведь Бальдр — бог весны и любимец богов.

Но если роща Гласир не могла произрастать близ Дона, то где ее искать в указанном выше юго-восточном направлении?

Там, естественно, где в I веке до н.э. располагалось крупнейшее государство Древнего мира, соперник Рима на Востоке, Это государство называется Парфия. (Мы узнаем из последующего, что тысячи нитей связывали Парфию с Кавказом и побережьем Азовского моря.)

Гипотеза автора этих строк о парфянской родине асов послужила путеводной нитью к целой россыпи фактов и аргументов. Одновременно она помогла понять основу скандинавских мифов, их древний слой, относящийся к временам почти незапамятным. На помощь пришли исторические факты — сама история Парфии, записанная античными авторами, дополнила общую картину, с большими пропусками и искажениями отраженную в мифах.

Примечательно, что в китайских хрониках периода Танской империи можно найти такое название Парфии: Аньси. По законам лингвистики возможны как появление, так и утрата звука «н» и слово «аньси» вполне могло происходить от слов «ас», «асы».

В то время, о котором идет речь в эддических мифах, в Парфии правила династия Аршакидов.

Кто такие Аршакиды? Обратимся сначала к исторической энциклопедии. Вот что можно о них узнать: Аршакиды (Арсакиды) — династия, правившая в Парфянском царстве в 250 году до н.э. — 224 году н.э. Сами они возводили свой род к Артаксерксу II, персидскому царю, и считали себя продолжателями династии Ахеменидов, однако эта генеалогия исторически не подтверждается; народная традиция (записанная аль-Бируни) связывает Аршакидов с мифическим хорезмийским героем Сиявушем.

В соответствии с этой традицией родоначальник Аршаки­дов — Аршак, вождь племени парнов. Парны — одна из ветвей дахов (даев), обитавших на территории нынешней Туркмении. Подлинным основателем Парфянского царства был Тиридат. Некоторые ученые отождествляют его с Аршаком I (СИЭ, I, 1961. С. 886).

Интересная работа Кошеленко Г.А. «Генеалогия первых Ар­шакидов» идет вразрез с этими данными. Автор считает, что после смерти или свержения Аршака II власть переходит к потомкам Тиридата. Но сам Тиридат никогда не царствовал;

по указанию же его потомков история Парфии была переде­лана так, что из нее вообще была изъята фигура Аршака II, а время правления Аршака I резко сокращено. Созданный та­ким образом запас в почти четыре десятилетия отдан был «под никогда в действительности не имевшее место царствование Тиридата» (Сб. История и культура Средней Азии, М., Наука, 1976. С. 36.)

Как бы там ни было, выявилась первая нить связи Арша­кидов и Парфии с Предкавказьем.

Страбон пишет, что парны-даи пришли с северных бере­гов Азовского моря (Меотийского озера), но тут же он делает оговорку, что не все согласны с тем, что дан есть среди ски­фов, «живущих над Меотидой» (XI, 9, 8). Затем Страбон опять подчеркивает, что от этих скифов-даев ведет свой род Аршак, хотя некоторые считают его бактрийцем (т.е. выходцем из сред­неазиатского государства Бактрии).

Как видим, уже у Страбона даны обе версии происхожде­ния Аршака — скифско-азовская и среднеазиатская.

В другой книге своего сочинения Страбон пишет о кас­пийских даях-парнах.

«Современники наши называют даями с прибавкою к ним имени пурнов те кочевые народы, которые живут вдоль Кас­пийского моря и находятся налево для вплывающего в море. Далее внутрь лежит пустыня, а за нею Гиркания, где море становится широким, пока не соприкасается с мидийскими и армянскими горами. Основания этих гор, оканчивающиеся у моря и образующие угол залива, имеют форму луны. Этот бок гор от моря до самых вершин заселен на небольшом пространстве частью албанцев и армян; большую же часть склона занимают гелы, кадусии, амарды, витии и анариаки. Говоря что вместе с анариаками поселилась часть паррасиев, которых теперь называют парсиями, а энианы основали в Витии укрепленный город Эниану; там же показывают эллинское оружие, медную утварь и могилы.

Там есть город Анариака, в котором, как говорят, показывают оракул спящих... Некоторые народы занимаются больше разбоем и войною, нежели обработкою земли, что объясняется суровостью страны» (Страбон, XII, 3, 29).

Не объясняя второстепенных географических деталей и наименований, хотелось бы обратить внимание на рассказ Страбона о захвате даями-парнами парфянских областей.

«Когда восстали жители той стороны Тавра, вследствие взаимных враждебных отношении сирийских и мидийских царей, владевших этими местами, то наместники взбунтовали прежде всего Бактриану, а друзья Евфидема всю окрестную область. Потом Арсак, родом скиф, владевший частью даев, называвшихся парнами и кочевавших вдоль Оха, ворвался в Парфию и подчинил их себе. Сначала он сам и его наследники были слабы, потому что вели постоянные войны с народом, у которого отнята была эта страна. Впоследствии они до такой степени усилились завоеванием соседней области, бла­годаря постоянным удачам в войнах, что наконец сделались обладателями всей страны по ею сторону Евфрата. Они присвоили себе часть Бактрианы, одолевши скифов, а еще прежде Евкратиду, и в настоящее время владеют таким количеством земли, столькими народами, что почти могут соперничать с римлянами по размерам своих владений. Причина этого кроется в их образе жизни и в нравах, представляющих много варварского и скифского, но в то же время и много благоприятных условий для преобладания над другими и для успехов в войне» (Страбон, XI, 9, 2).

Интересные подробности сообщает историк древности о Парфиене, одной из областей Парфии, ее ядре. Отметим сразу же, что боги у парфян назывались дивами (дэвами), что обязывает нас повнимательнее присмотреться к верованиям парфян (и это мы сделаем в последующем).

«Парфиена невелика, она платила подати вместе с гирканцами во время персидского владычества, равно как и в тече­ние долгого времени македонского господства... Парфиена лесиста, гориста и бедна; вследствие чего цари проводили свое войско через эту страну беглым маршем, потому что даже ко­роткое время страна не могла прокормить войска. В наше время она увеличилась, так как в состав Парфиены входят теперь Комисена и Хорена, а также почти все пространство до Кас­пийских ворот, Par и Тапир, принадлежавшие некогда Ми­дии. Апамея и Гераклея — два города после Рага. От Каспий­ских ворот до Рага 500 стадий, как утверждает Аполлодор, до Гекатомпила, царской резиденции Парфов, 1260. Говорят, что город Раг (Рагав) получил свое название от землетрясений, которыми разрушены были, по словам Посейдония, многие города и 2000 деревень. Тапиры, говорят, живут между дебриками и гирканцами. Рассказывают, что у тапиров есть обычай передавать замужних женщин другим мужчинам, как скоро приобретут от них двоих или троих детей, подобно тому как в наше время Катон отдал, согласно древнему римскому обы­чаю, жену свою Марцию некоему Гортензию, когда после­дний попросил его об этом» (Страбон, XI, 9, 1).

Откуда все же возникло слово «ас»? Можно вспомнить древ­неиндийских асуров, а можно искать ответ, исходя из указа­ний Снорри Стурлусона о расселении асов. Меоты — общее название племен, живших «восточное» Дона и моря, в кото­рое он впадает. Было среди меотов и могущественное племя аспургиан. Оно, как можно предположить, именовало себя по имени верховного бога — Аспурга.

Вот что писал о нем Страбон:

«В состав меотов входят синды, дандары, тореты, агры, аррехи, а также тарнеты, обидиакены, ситтокены, доски и мно­гие другие. К числу их относятся также аспургиане, живущие между Фанагорией и Горгиппией, на пространстве в 500 ста­дий. Когда царь Полемон при видимости дружбы напал на них, аспургиане в открытом бою отразили его, он сам был взят в плен и казнен. Из всех азиатских меотов одни повиновались народу, владевшему торговым пунктом на Танаисе, а другие боспорянам; впрочем, иногда и те и другие восставали против своих повелителей. Часто вожди боспорян овладевали страной до самого Танаиса, особенно позднейшие из них; Фарнак отвел некогда течение Гипания к дандарам, расчистив какой-то старый ров, и затопил таким образом страну их» (Страбон, XI, 2, 11).

Имя Аспург можно перевести: «Ас верховный». Корень «пург» связан с древними хеттскими корнями того же значения. Значит, слово «ас» означает «бог», или «владыка» у этого и других племен. Как всегда, в эту эпоху уже бессмысленно искать «чистые» племена. (Есть и другие версии перевода имени).

Когда иные исследователи употребляют слово «племя», оно точно гипнотизирует их, и они ищут прежде всего этнической целое, которое, по их мнению, должно отразиться в единстве археологических древностей. Это даже приводит к игнориро­ванию случайных якобы находок. Недооценивается сложность социальной организации древнего общества с его многоплановыми связями, прекрасной осведомленностью о торговых путях, наконец, о предшествующей тысячелетней истории, по­зволявшей делать практические выводы. На самом деле «чистых» племен было мало. Были союзы племен. Современные пример — мордва, союз двух народностей, говорящих на разных языках. Глобальные союзы племен скрываются за этнонимами «гунны», «авары», «сарматы», «анты» и другими. Так же было и с местами и, видимо, с племенным союзом Одина.

Сыны Северного Кавказа, Кавказской Албании и Парфий не раз брались совместно за оружие, чтобы отразить натиск неприятеля. Потомки должны были помнить о совместных пирах с «круговыми ковшами». И они помнили. Чертог убитых Валгалла — не порождение одной лишь фантазии. Валгалла принадлежала Одину, там собирались павшие в бою храбрые воины — эйнхерии. Мифологическая память разукрашивает всю картину, переносит ее на небо, но легко узнать в ней вполне земные приметы, как и всюду в сагах. Не кончается в огромном котле мясо вепря Вэхримнира (в котле Эльдхримнир его варит повар Андхримнир). Коза Хейдрун дает столько питья, что утоляет жажду всех воинов. Валгалла освещается блестящими мечами. Конечно, ни в Албании, ни в Парфий нельзя было увидеть эти и множество других чудес. Валгалла отражает на уровне мифа то общее, что характерно для Пар­фий и ее дружественных соседей. Да, воины вспоминали пав­ших. С ними пировал сам Один, правда, в разных обличиях, под разными именами (вообще у него множество имен, ибо, как отмечено в Младшей Эдде они произошли оттого, что сколько ни есть языков на свете, всякому народу приходится переиначивать его имя на свой лад). Эта многоименность Одина органично вытекает из факта сосуществования Парфий и се соседей, из обмена культурным достоянием племен.

Но это неизбежно должно привести к тому, что у каждого племени могла быть своя Валгалла. Не найдется ли среди них той, которая ближе к эддической по названию? Найдется. Это Халхал, зимняя резиденция владетелей Кавказской Албании. Название это можно считать состоящим из двух корней. Пер­вый из них передан с заменой «в-х», которая весьма харак­терна для северных наречий. Второй же означает «чертог» или «большой зал». Нелишне отметить и случаи взаимной замены «в» и «г» в начале слов и в самих древних источниках парфян­ского круга. Думается, корень «вал» в скандинавской Валгалле осмыслен рассказчиком вопреки первоначальному смыслу (на­родная этимология). Логичнее предположить, что вначале имелся в виду «круг», круглый стол наподобие Круглого стола короля Артура (это вовсе не кельтское изобретение).

Зимние княжеские пиры вполне отвечали характеру албан­ских владетелей, открытых, искренних, мужественных.

Но в Парфий, крупнейшей после Рима державе Древнего мира. Валгалла должна была нести скорее идеологическую нагрузку, вдохновлять воинов и союзников на примере пред­ков. Поэтому характер ее, внешний облик и ритуалы должны быть тоже иными.

Духовным центром Парфий была Ниса. Ее местонахожде­ние выяснилось не так давно. Это одновременно и главный город Парфиены, ядра Парфянского царства. Он занимал две возвышенности поблизости от современного селения Багнр неподалеку от Ашхабада. Древнее название Нисы Парфавниса (Исидор Харакский, 11-13). В истории Кавказской Албании особое место занимает Партав — один из главных ее городов, позднее столица и резиденция князей. Парфавниса (Партавниса) названа в дорожнике Исидора Харакского почти тем же именем. Непосредственное взаимовлияние Парфии, Аршакидов и Албании налицо.

На одной из двух возвышенностей — царская крепость Аршакидов, там находились дворцы с хозяйственными службами, храмы, винохранилища, места пребывания гвардии. Эти место называется сейчас Старой Нисой. Есть основания считать это культовым центром. Но в таком случае именно здесь надо искать Валгаллу.

Отдельные архитектурные объекты здесь исследованы. Уда­лось восстановить приблизительный облик некоторых из них.

Археологи в тридцатых, сороковых и восьмидесятых годах XX века изучили здесь отдельные важные объекты, так же как и в расположенной на соседней возвышенности Новой Нисе.

Автору этих строк представилась возможность ознакомиться с материалами раскопок и найти Валгаллу. Внимание привлек загадочный круглый храм Старой Нисы. В плане внешний контур стен этой постройки образует квадрат. А внутри распола­галось единственное, причем круглое, помещение диаметром» не менее семнадцати метров. Высота стен этого круглого зала. достигала двенадцати метров. Здесь было два яруса. Первый сиял белизной. Во втором (начиная с высоты шести метров) располагались колонны и раскрашенные статуи. Все сооружение вызывало и вызывает немало недоуменных вопросов. В книге И.Т. Кругликовой «Античная археология» (М., 1984) можно найти указание на культ великих самофракийских богов-кабиров, который распространился из Средиземноморья. Круглый храм Старой Нисы якобы и связан с этим культом. Эта точка зрения была впервые высказана еще в пятидесятых годах Г.А. Пугаченковой, изучавшей парфянские памятники, и поддержана Г.А. Кошеленко (подробнее об этом ниже). Но впоследствии Г.А. Кошеленко отказался от сопоставления парфянского памятника с самофракийским храмом Арсинойон. Он стал подчеркивать различие внешнего вида двух сооружений: Арсинойон, круглый в плане, а Парфянский храм — квадратный с внутренним круглым залом. Известны и другие па­раллели. Упоминается в связи с этим, например, Галикарнасский мавзолей.

Невозможно согласиться с такими параллелями и сравне­ниями. Архитектура сооружения в Старой Нисе оригинальна, органично вытекает из восточных традиций, здание построе­но умело, с использованием приемов, известных местным ма­стерам. Двухъярусность Круглого храма соответствует особен­ностям других памятников, например Квадратного зала в той же Старой Нисе. Статуи второго яруса из глины-сырца, они также местные, их создание говорит о вековой традиции. Ес­тественно предположить, что это не изображения кабиров или других богов, плохо знакомых парфянскому населению, тем более союзникам Парфии, руководимым теми же Аршакидами.

Обожествленные предки, асы, встречали здесь гвардию и других воинов. Это их статуи здесь и в других храмах вызыва­ли как бы эффект присутствия. Любопытная деталь: в Млад­шей Эдде прямо говорится, что Один пировал с воинами вме­сте, но никогда не притрагивался к еде, ему достаточно было одного вина. Мне не удалось разыскать этого глиняного Одина, которому не нужно было даже вареное мясо вепря. Но недаром в скандинавских же источниках не раз упоминаются глиняные исполины. В форме мифа осталась память и о тех­нике скульпторов тех давних эпох!

Круглый храм, иными словами. Валгалла, как и другие по­стройки, поражает воображение.

Несколько слов о Квадратном зале. Его площадь около че­тырехсот квадратных метров. Это также единственное внут­реннее помещение всего сооружения, высота потолков его достигала девяти метров. И здесь между колоннами в специ­альных нишах были установлены глиняные раскрашенные скульптуры. Однако они появились лишь на рубеже нашей эры, а до этого, вероятнее всего, зал служил для приемов. Он располагался в центральной части Старой Нисы и был как бы организующим элементом, объединяющим все храмы и со­оружения в единое архитектурное целое.

Самым интересным, с моей точки, зрения, является так называемый Квадратный дом в той же Старой Нисе. Он как раз и дает ключ к Асгарду, говоря образным языком. Ведь именно в Квадратном доме располагались двенадцать одно­типных помещений с сокровищами и произведениями искус­ства — по три комнаты с каждой стороны от центрального двора. Что это за комнаты? Сокровищницы? Несомненно. Но не просто сокровищницы, как полагают археологи, а сокро­вищницы Асгарда. Каждая из комнат была посвящена одному из двенадцати асов. Когда дары асам из разных земель напол­нили эти сокровищницы, дверные проемы комнат один за другим были замурованы и опечатаны! Кто это сделал? Ко­нечно же, жрецы. Жрецы эти в большей степени отождеств­лялись с самими асами, и никто не смел входить в комнаты-сокровищницы после них. Как видим, это строго выполня­лось вплоть до наших дней, когда озадаченные археологи вскрыли помещения, не подозревая, что в их руках оказались сокровища самих асов в городе богов Асгарде.

Со временем все комнаты сокровищницы были заполнены дарами, поступавшими, надо полагать, от многих родствен­ных племен и даже из далекой Фракии. После этого возводят­ся новые кладовые, второй их ряд. В центре этого нового ряда кладовых располагалось помещение для охраны, из которого можно было попасть по двум лестницам на крышу постройки. И эти кладовые были заполнены, и снова сокровищница асов расширяется.

Внутренний двор, окруженный кладовыми, обведен колон­ным портиком. Единственный вход внутрь этого комплекса был с южной стороны.

Есть ли прямые доказательства принадлежности Квадрат­ного дома асам, и прежде всего верховному богу? Да, есть. В одной из комнат-сокровищниц хранились ритоны из слоно­вой кости высотой от 30 до 60 сантиметров. Они датируются II веком до н.э. Это время Одина. Эти ритуальные сосуды оканчивались внизу фигурками животных и фантастических существ, многих из них можно узнать по описанию в исланд­ских сагах. Некоторые из ритонов очень похожи на фракийс­кие той же «эпохи Одина». Верхняя, широкая часть ритонов Украшена рельефными фризами. Некоторые исследователи полагают, что на фризах изображены олимпийские боги греков. Это не так. Даже сильно развитое воображение не позволяет отождествить изображения с олимпийскими. Можно говорить, конечно, о греческом влиянии, о почерке мастера, создавшего тот или иной ритон. Но изображены, бесспорно, не боги греческого пантеона. Кто же? Асы. Нетрудно узнать Одина, Тора, других богов и богинь, занятых именно тем, чем занимаются асы в сагах. Сокровищница с ритонами принад­лежит главному богу Одину. Ведь сказано же в Младшей Эдде, что ему не надо угощений, а нужно лишь вино! К тому же рядом с сокровищницей, в той же Старой Нисе, налицо большое винохранилище.

Еще один аргумент. Снорри Стурлусон утверждает, что трон Одина был из слоновой кости. Странно, не правда ли? Уж не перепутал ли великий исландец слонов с мамонтами, ведь и из бивней мамонтов можно соорудить троны и стулья. И назвать материал с полным правом слоновой костью. Так и де­лают в тех странах, где были мамонты, но не было слонов. Я держал в руках поделки из кости мамонта и уверен, что разни­цу обнаружить очень трудно.

Но в Асгарде была все же настоящая слоновая кость. Ибо, как выясняется, Асгард находился далеко на юго-востоке от Исландии, почти на другом конце земного шара. Владения Парфии простирались до Индии. В Старой Нисе найдены де­тали мебели. Они из настоящей слоновой кости. Я насчитал пятьдесят девять деталей и фрагментов этой мебели (ножек, резных перекладин, деталей спинок и пр.).

Теперь мысленно перенесемся на соседнюю возвышенность, в Новую Нису. Здесь мы найдем все остальные описанные в сагах реалии. Здесь располагались храмы и некрополь пар­фянской знати. Это было по сути продолжение Асгарда. Ведь боги у парфян — это обожествленные предки, в Младшей Эдде даже жрецы богов обладали примерно такими же правами, как правители, и даже — как сами асы.

Автор Младшей Эдды говорит, что в Асгарде первым де­лом построили святилище с двенадцатью тронами и престо­лом для Всеотца. И все в этом доме «как из чистого золота».

Отметим, что это выражение очень точное. Из описания сле­дует, что это здание не было золотым. Оно было лишь внешне похоже на драгоценный металл. Описанию отвечает храм Но­вой Нисы, сооруженный в III-II веках до н.э. и разрушен­ный в I веке до н.э. Несколько слов об этом здании. Оно возведено на платформе, сложенной из сырцового кирпича. Высота платформы — около метра. Тыльная часть его примы­кала к городской стене, с трех сторон оно было окружено ко­лоннами. Вход располагался в центре длинной стороны. Дом двухъярусный. Нижний ярус соответствовал по высоте колонно­му портику. Его украшали пристенные полуколонны и террако­товые плитки. Полуколонны окрашены в черный цвет. Узкая полоса фриза тоже была черной. А вся стена первого яруса — малиновая! Она «как бы из чистого золота». Ведь червонное зо­лото, как и листья пурпурного персика, примерно такого же цвета. Здесь, у этого святилища, и располагалась роща Гласир.

Верхний ярус был окрашен в белый цвет (верх был как бы из серебра, как и указано неоднократно в эддических мифах).

Я процитирую теперь двадцатитомник «Археология СССР с древнейших времен до наших дней» (том «Древнейшие го­сударства Кавказа и Средней Азии». М., Наука, 1985. С. 219).

«Храмовый характер сооружения не вызывает сомнений у исследователей (Пугаченкова Г.А., 1958: Кошеленко Г.А., 1977», однако не было предложено сколько-нибудь убедительных его типологических сопоставлений и не определен характер куль­та». Кто мог подумать и кому из них могло присниться, что это Асгард?

Моисей Каганкатваци в своей «Истории агван (албан)» пе­речисляет десять древнейших царей Албании. Все они из рода Аршакидов (Арсакидов). Вспоминаются и крепости, и города Албании, которыми владели персы (Каганкатваци М. Исто­рия агван. СПб, 1861. С. 87). В прибавлении к этому сочине­нию К. Патканьян разбирает многочисленные связи парфян­ской династии и указывает на родство с ней многих князей соседних племен, в первую очередь северокавказских. «По тем известиям,— пишет К. Патканьян,— которые разбросаны в разных местах у армянских авторов, видно, что род Аршакидов пользовался в Азии большим уважением, особенно у со­седних народов. Довольно было быть Аршакидом, чтобы пре­тендовать на какое-нибудь царство...

Сами Аршакиды старались, чтобы на престолах соседству­ющих с ними народов были их родственники. Таким образом, кроме Персии, Аршакиды царствовали в Армении, Грузии, Агвании и у массагетов. Из четырех сыновей Аршака I первый царствовал над теталами, второй над киликийцами, третий над парфянами, четвертый в Армении».

Первое место между Аршакуни, по свидетельству армянс­ких писателей, занимал царь Персии, второе — царь армянс­кий, который и назывался поэтому вторым в царстве персид­ском. Индийские Аршакиды, или цари Кушан, занимали тре­тье место. Наконец, четвертая ветвь Аршакуни царствовала к северу от Кавказа над лпинами и массагетами.

Эти же авторы отмечают довольно мирные отношения Пер­сии при Аршакидах со всеми соседями. Смена царствующего дома привела к перемене этих отношений.

Авторитет и влияние Парфянского царства и особенно мир­ные отношения обусловили и неизбежное культурное влия­ние на весь регион, в том числе на районы севернее Кавказс­кого хребта. Нельзя не сделать предположения, что парфянс­кие цари заботились об усилении такого влияния. Этой цели должны были служить и великолепные постройки в родовой усыпальнице Нисе (Асгарде).

Вёльва — по-исландски «прорицательница, колдунья». Сло­во это одного корня с русским «волхв». В самой знаменитой из песен Старшей Эдды, которая так и называется «Прорица­ние вёльвы», речь идет о начале и конце мира, когда боги погибнут в схватке с чудовищами. Врагами асов выступают Сурт (дословно: «черный»), Мировой Змей и Волк Фенрир. Волк в этой битве побеждает самого Одина. Наступает Рагнарок, сумерки богов. Трагический пафос картины небывалой войны, когда «Солнце померкло, земля тонет в море, срыва­ются с неба светлые звезды... жар нестерпимый до неба дохо­дит» сменяется неожиданным прорицанием светлого будуще­го. «...Вздымается снова из моря земля, зеленея, как прежде; падают воды, орел пролетает над морем, рыбу он хочет пой­мать». Планета возвращается к жизни. Сумерки сменяются рассветом. Гибель богов, страшная в своей неповторимости война — все как бы забыто. Прорицательница продолжает:

«Встречаются асы на Идавелль-поле, о поясе мира могучем беседуют и вспоминают о славных событиях и рунах древних Великого бога. Снова должны найтись на лугу в траве тавлеи⁵ золотые, что им для игры служили когда-то». Воскресение асов из небытия предваряет картину безбедного процветания всех и вся. «Заколосятся хлеба без посева, зло станет благом».

Хочу обратить внимание на важную роль Идавелль-поля в этой удивительной картине возрождения. Тем более хочется это сделать, что попытки понять и перевести это название ни к чему практически не привели за все шестьсот лет знаком­ства с сагами и произведениям Снорри Стурлусона. Идавелль-поле переводят как «вечнозеленое поле», «сияющее поле», «поле неустанной трудовой деятельности». Последний перевод ис­пользует значение слова «ида» — занятие, деятельность, ра­бота.

«Занятие шаром». «Занятие катанием». Вот перевод имени Идавелль. Смысл названия таков: «поле для игр».

О чем идет здесь речь? Чем занимались потомки богов-асов, жрецы, на Идавелль-поле? Я бы ни за что не рискнул остановиться на таком переводе, если бы не счастливая слу­чайность. Я нашел каменные шары на Идавелль-поле. Они сделаны из гипса. Им две тысячи лет. Находили их и до меня. Объяснений не было. Внутри шаров сохранились остатки ра­стений. И этому не было объяснений. Но это шары для игры. Растения (сухие, естественно) облегчают вес такой игрушки или волчка. Но это не волчок. Игра велась на поле. Оно напо­минает современный стадион. Во время игры, по-видимому, соблюдался определенный ритуал. Это напоминает славянс­кие игрища.

В следующем разделе кратко описан комплекс Мансурдепе близ Нисы. Там расположено это поле, похожее на стади­он, с его загадкой возрождения богов.

Но если Аршакиды (это династическое, царское имя, под­линные имена многих правителей Парфии нам неизвестны) со­стояли в родстве со старейшинами многих племен, то нельзя ли найти следы этой игры асов, например, в кавказских мифах?

Можно. Мне удалось это сделать, ознакомившись с эпо­сом осетинского народа «Нарты».

Вот как в позднем поэтическом изложении выглядит эта «игра в камни» (понятно, что в Асгарде использовались не камни, а гипсовые шары):

«Раз на заре — еще едва светало —

Отборные от каждого квартала

Все юноши с оружьем вышли к бою,

Чтоб забавляться нартскою игрою.

К поляне игр участники стекались

И к состязанью там приготовлялись,

К борьбе сынаг, к метанию камней.

И лишь тогда оставили коней,

Когда уж были в поле для игры...»

Далее следует короткое описание правил этой молодецкой игры (Нарты, М., Изд. АН СССР, 1957, с. 120-121):

«Борсе Хамыц каменья подавал,

Ворса с вершины ловко их кидал.

И завязались игры на поляне.

Великое открылось состязанье.

И, торопясь, со всех концов земли

К поляне игр толпою люди шли,

Дивились диву славных нартских игр».

На игры, как водится, собираются герои из дальних мест и земель:

«Тар из страны заката шел дородный.

Челахсартаг же — из страны восхода.

Сын Бардуага с неба голубого

Слетел, гремя, на бороне дубовой.

А сын Афсати из лесных владений

Сюда примчался на рогах оленя.

Уаетырджи, покинув свой престол,

С небес на поле нартских игр сошел».

Затем, в последующих строфах продолжается описание древ­нейшего праздника и самой игры:

«Вот начали играть: катали камни,

Испытывая силы в состязанье.

Вот первый камень катится с горы,

Гремит и скачет первенец игры.

Но Урызмаг рукой, что было сил,

Огромный камень на лету схватил.

Несутся камни, Урызмаг их ловит

И новый ряд камней уже готовит.

Хамыц же быстро камни те берет,

По одному Борсе передает».

Круг идей, связанных с великими переселениями народов, обещает по-иному осветить историю. Это похоже на движе­ние континентов, которые раньше считались неподвижными, и потому ответов на многие вопросы геофизики попросту не было.

В нашем случае одно из таких великих переселений, остав­шееся незамеченным историками до недавних пор, поможет ответить на вопрос о двойной родословной Одина. Почему упоминается Троя? Почему Один владел якобы Фракией? Все это можно найти в Младшей Эдде. Что это? Вымысел? Пере­несение на асов родословных других переселенцев?

Нужно помнить, что переселение шло по районам Поднепровья, где уже с I-II веков н.э. начала складываться черняховская культура.

Сюда, в Поднепровье, устремились фракийские колонис­ты-крестьяне, угнетаемые Римом на их родине, южнее Дуная. Их судьба сходна с племенами Одина — ведь и Один уводил людей от экспансии Рима.

Именно на пересечении путей переселения асов на северо-запад и фракийцев на север и северо-восток и следует искать ответ на вопрос о фракийской родословной Одина. Обычное взаимовлияние. Ведь и в «Слове» осталась память о Трое. (А многие древнеисландские слова ближе к русским, чем слова других германских языков.)

На южном краю неба, повествует Младшая Эдда, есть чер­тог, что прекраснее всех и светлее самого солнца, зовется он Гимле. Отметим важную особенность всего цикла мифов: чер­тог или город может носить имя всей местности, области, края. Продолжим описание южных краев словами самой Эдды:

«Говорят, будто к югу над нашим небом есть еще другое небо, и зовется то небо Андланг, и есть над ним и третье небо — Видблаин, и, верно, на том небе и стоит этот чертог (т.е. Гимле). Но ныне обитают в нем, как мы думаем, одни лишь свет­лые альвы».

Многие страницы мифов посвящены альвам. Когда асы ушли на северо-запад, альвы остались как будто бы на юге, близ прежней родины самих асов. Кто же они, эти загадочные альвы? Их быт, по-видимому, так же патриархален, как и быт асов. Можно предположить, что постоянный эпитет «светлые», применяемый к части альвов, является переводом самого сло­ва «альвы». Кавказскую Албанию называли в Византии так:

Альванон. Переход согласных «в»-«б» — явление очень рас­пространенное. По правилам того времени албанцы называ­лись альвами. Земля, в которой они жили, примечательна.

Автор своеобразной средневековой энциклопедии архиепис­коп Севильи (с 600 г.) Исидор Севильский писал:

«Албания называется так от цвета народа, который имеет светлые волосы. Она начинается на востоке от Каспийского моря и простирается через степи и леса вдоль берега Северно­го Океана до болот Меотиды» («Этимологии», XIV, с. 501).

Упоминание степей в этом сочинении, а также Меотиды (Азовского моря) свидетельствует о том, что и албанцы-альвы пришли в движение спустя столетия после похода асов и ста­ли расселяться на север от Кавказа. Другие авторы называют их аланами. Приведем описание Древней Албании, данное Страбоном:

«Албанцы занимаются скотоводством, ведут жизнь пасту­шескую, но не дикую; поэтому они не очень воинственны. Они живут между иберами и Каспийским морем, на востоке граничат с морем, на западе с иберами. К северу от них лежат кавказские горы... к югу — Армения, частью гладкая, частью гористая — именно область Камбизена, где армяне приходят в соприкосновение с иберами и албанцами.

Кур и другие впадающие в него реки, протекая через Алба­нию, оплодотворяют ее, но в то же время и отчуждают ее от моря. Масса наносного ила запружает ее ложбину так, что островки, находящиеся вблизи, превращаются в материк и образуют множество непроходимых отмелей. Говорят, Кур впадает в море 12 устьями, из которых некоторые глухи, а другие до того мелки, что не допускают сообщения. Так как берег на 60 стадий наводняется морем и устьями реки, то вся эта страна непроходима; ил же покрывает берега на 500 стадии. Недалеко от него вливается в море стремительно протекаю­щий из Армении Аракс, который всегда судоходен. Аракс те­чением своим счищает ил, беспрестанно наносимый Куром.

Может быть, такой народ и не нуждается в море. Даже и землей, которая производит самые нежные плоды и все расте­ния, они не так пользуются, как бы следовало. Она без всяко­го со стороны человека попечения, без возделывания и посева дает плоды, как о том говорят бывшие там воины, которые рассказывают о какой-то циклопской жизни. Раз засеянное поле во многих местах дает две жатвы, иной раз три, а в пер­вый раз даже сам пятьдесят. Все это без пара и железных плу­гов, после вспашки деревянным плугом. Вся эта долина оро­шается реками и водой более, чем Вавилония и Египет, так что она имеет постоянно зеленый цвет, и на ней есть прекрас­ные луга. В этой стране и воздух лучше. Виноградные лозы не укрываются, а обрезываются каждые пять лет. Эти лозы дают плоды на втором году; когда же они вырастают, то дают столько, что большую часть плода оставляют на ветвях. Как домашние, так и дикие звери получают там прекрасный рост.

Люди также отличаются красотой и ростом; они честны и правдивы. Деньги у них едва в употреблении. Они не умеют считать далее ста и занимаются меновой торговлей. К другим потребностям жизни они также равнодушны. Им незнакомы точные весы и мера. Также беспечно они занимаются войной, управлением краем и земледелием. Они сражаются конные и пешие, легко вооруженные и в панцирях, как армяне.

Они выставляют более войска, чем иберы. Они в состоя­нии вооружить 60 000 пехоты к 22000 конницы; с таким чис­лом они воевали с Помпеем. Им, как и иберам, из тех же самых побуждений оказывают странствующие пастухи помощь против иноземцев; впрочем, они часто сами нападают на обе эти страны и препятствуют даже их полевым работам. Албан­цы искусны в метании стрел и копий, у них кольчуги, щиты и кожаные шлемы, подобно иберам. К стране Албанской при­надлежит также область Каспия, получившая название от исчезнувшего теперь народа каспиев, которым и море обязано своим именем. При вступлении из Иберии в Албанию лежит безводная и суровая область Камбизена при реке Алазониус. Как албанцы, так и их собаки изумительно искусные охот­ники.

Тем же отличаются их цари. Теперь царствует один над всеми. Перед тем каждое племя, отличающееся особым наре­чием, имело собственного царя. Между ними существует двад­цать шесть языков, потому что они не так легко смешиваются между собою. Эта страна производит также несколько ядови­тых насекомых, скорпионов и ядовитых пауков. Некоторые из этих ядовитых пауков заставляют умирать людей смеясь, дру­гие — в слезах о потере родственников.

Албанцы поклоняются Солнцу, Луне, Зевсу, но особенно Луне. Храм ее находится недалеко от Иберии. Самый почет­ный человек после царя — жрец, который повелевает всей обширной и многолюдной священной областью и служителя­ми храма, из которых многие, приходя в исступление, делают предвещания. Того, который более всех бродит по лесам в воодушевлении, хватают по приказанию главного жреца, око­вывают священною цепью и в продолжении года кормят обиль­ною пищею; после того помазуют его как жертву и закалыва­ют вместе с другими жертвенными животными. При жертвоп­риношении поступают следующим образом. Один из знато­ков этого дела, с священным в руке копьем, которым только и позволено приносить в жертву людей, выступает из толпы и пронзает им сердце жертвы. В то время, когда жертва падает, жрецы наблюдают за обстоятельствами падения, делают по этому предвещания и обнародуют их.

Албанцы чрезвычайно почитают старость не только своих родителей, но и других. Но им не позволено вспоминать или горевать об умерших; они хоронят с ними все их имущество. Поэтому они живут в бедности, так как ничего не наследуют от отца. Это об албанцах. Впрочем, говорят, что Язон, после путешествия к колхийцам с Фессалинцем Арменом, пробрал­ся до Каспийского моря и странствовал по Иберии, Албании и по многим странам Армении и Мидии, что доказывается Язониями и многими другими памятниками. Арменос уже уроженец города Арменией, лежащего у озера Бонбенс, меж­ду Фаре и Лариссой. Говорят, будто его спутники жили в Акилисене и Снспиритисе, даже до Калаханы и Адиабены, и что Армения получила свое имя от него».

Историк и географ Моисей Корейский пишет о поздней Албании:

«Албания, т.е. Агванк, лежит к Востоку от Иверии (Врац), простирается от Сарматии у Кавказа до Каспийского моря и пределов армянских на реке Куре. Агвания владеет плодонос­ными полями, многими реками; в ней много тростников. Она имеет города и крепости и следующие области: Нибух, Канбиджан, Гохмах, Шакет, Эрор, Шакеостан, Гамбаси, Марцпанан, Кагадашт, Ибагакан и множество других областей, отня­тых у Армян... После падения царства армянского агианцы, теснимые хазарами и другими хищными народами, перешли через Куру в Армению и заняли некоторые из ее северных провинций — Арцах, Ути, Пайтакаран — страну образовавшую позднейшую Агванию, называемую часто Аран».