Впрочем, Алексею Ивановичу Шумилову все эти прелести жаркого донского лета были только в радость

Шумилов помнил то время, когда на приём к главе Третьего отделения Собственной Его императорского величества канцелярии, заседавшему как раз в этом же здании, можно было попасть просто зайдя с улицы и записавшись у секретаря. Было это всего-то годами одиннадцатью-двенадцатью ранее. Теперь всё стало иначе : изменился враг, изменились создаваемые им угрозы, другими сделались методы работы полиции, не только, кстати, политической. Теперь далее фойе, расположенного за тройными входными дверями, пройти без пропуска было невозможно.

Однако Шумилову во чтобы то ни стало надо было видеть Вячеслава Константиновича Плеве.

Назначение Плеве Директором Департамента полиции, состоявшееся в апреле 1881 года, явилось крупным успехом кадровой политики Императора Александра Третьего. Вячеслав Константинович, без сомнений, был незаурядным человеком ; он вполне заслуженно имел репутацию "законника", то есть начальника, следовавшего духу и букве закона и требовавшего того же от подчинённых. Во многом эта репутация объяснялась тем, что карьера Плеве как государственного служащего начиналась - и притом вполне успешно - в Министерстве юстиции, где он добросовестно тянул прокурорскую лямку. Плеве был прикосновенен к ряду весьма сложных и секретных расследований, в частности, принимал участие в раскрытии в 1876 году крупного заговора польских националистов, а также вёл следствие после устроенного в феврале 1880 года террористом Халтуриным подрыва Зимнего дворца. За неполных четырнадцать лет службы в Министерстве юстиции Вячеслав Константинович поднялся по прокурора судебной Палаты Санкт-Петербурга, столичного суда второй инстанции. Для уроженца провинциального городка Мещовска Калужской губернии куда как выдающийся результат ! Перейдя на службу в министерство внутренних дел по предложению самого Монарха, только вступившего на трон Александра Третьего, Плеве много сделал для наведения порядка в работе полиции, реорганизации политического и уголовного сыска в Империи, устранению того духа вольницы, мздоимства и вседозволенности, что был так характерен для многих провинциальных полицейских подразделений.

Шумилов не без внутреннего трепета направился на приём к Плеве. Во-первых, он не был уверен в том, что Директор Департамента полиции вообще его примет, а во-вторых, не мог знать наперёд как он к нему отнесётся. Кто бы там что не утверждал, а личные симпатии и антипатии всегда имеют значение при принятии решения. Даже в тех случаях, когда это решение зависит от человека, известного, подобно Плеве, своей беспристрастностью. Шумилов был изгнан из прокуратуры как раз в то время, когда Вячеслав Константинович делал там в высшей степени успешную карьеру. Вне всяких сомнений, он был наслышан о той каверзной истории, что приключилась с Шумиловым и привела последнего к увольнению от должности. Способно ли будет данное обстоятельство каким-то образом повлиять на восприятие просьбы, с которой Алексей Иванович намеревался обратиться к Директору Департамента полиции ?

Войдя с набережной, Шумилов остановился перед поручиком жандармской команды, охранявшей здание и, назвав себя, заявил, что ему нужно видеть Вячеслава Константиновича Плеве. Жандарм сверился по журналу пропусков и, убедившись, что пропуск на фамилию "Шумилов" никем из сотрудников Департамента заказан не был, предложил Алексею Ивановичу действовать установленным порядком, то есть обратиться в Приёмную, записаться и явиться на приём в назначенный день. Шумилов вежливо объяснил, что вопрос, с которым он намерен обратиться к Директору Департамента, не терпит отлагательств и попросил пригласить дежурного офицера.

Через минуту из недр здания выскочил крупный жандармский ротмистр с пугающего размера шашкой на боку и багровым лицом любителя абсента. Он был явно отвлечён от некоего важного дела, возможно, пил кофе или очинял карандаш ; во всяком случае никакого намерения долго общаться с Шумиловым этот человек не имел и с ходу потребовал паспорт Алексея Ивановича. Убедившись, что с паспортом всё обстоит нормально, лающим тоном повторил как надлежит действовать "посетителю с улицы" : пройти в Приёмную через другой подъезд, записаться на приём и явиться в назначенный день. Шумилов поправил багроволицего обладателя кавалерийской шашки, заявив, что не является "посетителем с улицы" и настойчиво повторил, что "вопрос к его превосходительству Директору Департамента имеет характер безотлагательный и требует разрешения в течение сегодняшнего дня". Дабы ротмистр проникся сознанием важности момента, Шумилов пояснил, что "речь идёт об убийстве человека, причём преступление связано с сокрытием больших капиталов и в силу ряда причин не может быть разрешено обычным порядком". Ротмистр задумался, надолго впёрся взглядом оловянных глаз в лицо Шумилова, ждал, видимо, что тот улыбнётся и признается, что всё сказанное просто шутка. Поскольку Алексей Иванович не улыбнулся и в шутке не признался, дежурный офицер повернулся и исчез в том же направлении, откуда пришёл.

Очень скоро по лестнице со второго этажа спустился человек в штатском и подойдя к Шумилову поинтересовался, не он ли пытается пройти к "его превосходительству Директору департамента" ? Узнав, что именно он, пригласил Алексея Ивановича следовать за ним и провёл его мимо караульного жандарма. Это был уже явный прогресс. Человек в штатском представился "чиновником для поручений Потраловым", но ни имени-отчества, ни чина не назвал, что наводило на мысль о крайней незначительности занимаемого им положения.

В небольшом кабинете первого этажа с окнами во двор, человек в штатском предложил Шумилову сообщить сведения, которые тот желал довести до сведения Директора Департамента полиции и присовокупил к сказанному обещание, что "непременно господин Директор ознакомится с сутью заявления". Всё это мытарство, грозившее затянуться на неопределённый срок, начинало действовать Шумилову на нервы. Ему было ясно, что с одной стороны задача подчинённых заключается в ограждении руководителя от случайных и ненужных посетителей, но с другой, никто из них не посмеет категорически отказать человеку, утверждающему будто он располагает какими-то чрезвычайными сведениями. Вдруг посетитель окажется прав ? В этом случае неумение его разговорить и чрезмерная строгость обернётся против самого же чиновника.

Поэтому Шумилов учтиво, но твёрдо заявил, что разговаривать намерен всё же именно с "его превосходительством тайным советником господином Плеве, поскольку дело необычно и потребует, возможно, скорого принятия решения". Чиновник заёрзал на своём стуле, явно заволновался, но не сдался, а принялся утверждать, будто Плеве покуда отсутствует и неизвестно когда возвратится в здание. Шумилов заверил, что готов подождать сколько потребуется.

Неизвестно, как долго длилась бы эта учтивая, но изнурительная беседа, как в кабинет неожиданно зашёл человек, хорошо знакомый Шумилову - бывший сотрудник столичной Сыскной полиции Александр Блок. Это был довольно известный, даже отчасти легендарный, человек, в своё время попавший в самый первый набор сыскарей. С момента учреждения Сыскной полиции 1 января 1867 года совсем молодой тогда Блок числился в её штате чиновником для поручений и имел маленький чин коллежского регистратора. Этот чин соответствовал четырнадцатому рангу, ниже чинов в России просто не было. Уже в феврале того же года Блок был представлен к первой государственной награде - ордену Святой Анны третьей степени - за задержание убийцы, скрывшегося из Петербурга в Ярославскую губернию. Блок, выехавший следом, сумел за четыре дня отыскать преступника и получить от последнего признательные показания. Впоследствии были в жизни Александра Ивановича Блока и другие награды, и сделал он вполне успешную полицейскую карьеру, коль скоро теперь его кабинет находился на Фонтанке, дом шестнадцать.

Шумилов был лично знаком со многими сыскными агентами ; кого-то знавал ещё по тому времени, когда работал в Министрестве юстиции, с кем-то познакомился позже, благо сам род его неофициальных занятий способствовал вольному или невольному соприкосновению с сыскарями. С Блоком он был знаком уже лет тринадцать и испытывал к этому человеку глубокую симпатию, как, впрочем, ко всем сыскным агентам "первого призыва". Александр Иванович Блок, заглянувший в кабинет по совершенно постороннему поводу, сразу же узнал Шумилова, поздоровался с ним и осведомился с улыбкой :

- Вы-то здесь как очутились ?

- Хочу попасть на аудиенцию к вашему начальнику, да только вот не пускают...- Алексей Иванович развёл руки.

- У вас, господин Шумилов, сколь я помню, ничего просто так не бывает. Поди дело какое-то дело архиважное ?

- Да уж, Александр Иванович, архиважное.- согласился Шумилов.- С убийством и уводом больших денег.

- Насколько больших ?- как бы между делом уточнил Блок.

- Миллион с четвертью...

- Рублей...?

- Серебром...

- Ну-ка, Алексей Иванович, пойдёмте-ка со мною.- заговорщически прошептал Блок, беря Шумилова под локоть.

Алексей Иванович оглянулся на хозяина кабинета, немо взиравшего на происходящее, но Блок сделал тому знак рукой, дескать, не вмешивайся, без тебя разберёмся. Они вышли в коридор, неспешно двинулись по боковой лестнице на второй этаж.

- Люди у нас тут работают своеобразные.- негромко посетовал Блок.- Жандармы сплошь выпускники военных училищ, полицейские чиновники тоже далеко не все имеют университетское образование... работа всё больше административная да бумаготворческая... так что разумного подхода вы, Алексей Иванович, особенно не ждите. Проблема у вас какого рода ?

Шумилов кратко объяснил, Блок выслушал не перебивая, затем решил :

- Хорошо, что не стали с Потраловым об этом говорить, он бы испугался и только всё испортил. А вот Вячеслав Константинович Плеве, пожалуй, тот человек, кто вам нужен. Сейчас мы пойдём в его секретариат, я попробую договориться, а вы меня подождите в коридоре.

Не прошло и пяти минут, как Шумилов уже сидел в просторной приёмной перед кабинетом Директора Департамента и рассматривал лепнину по потолку. Он оказался последним в очереди из четырёх человек и единственным штатским среди золотопогонных полковников. Ожидание затянулось почти на час. Адъютант Плеве - холёный блондин в тёмно-синем мундире жандармского ротмистра - с откровенным любопытством рассматривал Шумилова, видимо, из секретариата ему дали знать, что это очень необычный посетитель.

Но любое ожидание хорошо тем, что рано или поздно заканчивается. Выйдя из кабинета Плеве в очередной раз, ротмистр приглашающе придержал створку двери и проговорил :

- Господин Шумилов, вы можете пройти, у вас десять минут.

Через тёмный тамбур, отделявший приёмную от кабинета, Шумилов прошёл в довольно просторное помещение о трёх окнах с прекрасным видом на Фонтанку и Инженерный замок. Кабинет имел выход на балкон и дверь туда была приоткрыта, отчего воздух был свеж и прохладен. Во главе Т-образного стола сидел хозяин кабинета и всего этого здания, обладатель нескрываемых залысин и моржовых усов, заметно полнеющий Вячеслав Константинович Плеве.

Шумилов представился почти по-военному, чётко и лаконично. Плеве недовольно пошевелил бровями, видимо, он не был сторонником военного стиля ; он указал на стул подле своего стола и сказал просто :

- Сюда садитесь.

Дождавшись, пока Шумилов расположился на указанном месте, вопросительно посмотрел, давая понять, что готов слушать.

- Меня привели к вам, ваше превосходительство, обстоятельства неординарные.- начал Алексей Иванович.- В октябре прошлого года жертвой умышленного отравления со смертельным исходом стал очень богатый житель города Ростова-на-Дону Николай Максименко. Отравительницей явилась его супруга. Отравление преследовало цель завладеть имуществом Николая Максименко и развязать руки вдове, которая практически открыто жила со своим любовником. Факт отравления мышьяком был подтверждён аутопсией и судебно-химическим исследованием внутренних органов. Следствие, проведённое прокуратурой Таганрогского судебного округа, носило характер предвзятый и - не побоюсь этого слова - недобросовестный.

Плеве механически кивал и слушал не перебивая. То, с каким напряжённым вниманием Директор Департамента полиции слушал, показалось Шумилову добрым знаком.

- Родственники супруги-отравительницы не позволили наследнику со стороны Николая Максименко вступить в законные права.- продолжал он.- Подробности расследования изложены мною в этой краткой записке, которую я хотел бы представить вашему вниманию.

Шумилов извлёк из своей сафьяновой папки написанную накануне докладную записку на двух листах.

- Давайте сюда.- Плеве протянул руку. Взяв бумаги, он положил их перед собой, но читать не стал.

- Принадлежавший покойному Николаю Максименко пакет акций крупной пароходной компании был реализован среди родственников отравительницы. Она получила на руки один миллион двести пятьдесят тысяч рублей серебром. С этими деньгами она прибыла в Санкт-Петербург и в настоящее время проживает в гостинице "Европа". Деньги зачислены ею на счёт-депо в "Учётно-ссудном банке". Насколько мне известно, вдова-отравительница предполагает на эти деньги осуществить покупку крупного земельного надела на подставное лицо. Я просил бы вас вмешаться в ход дела и не дать этому случиться.

- Ну, покупка сворованных акций может быть сравнительно легко опротестована.- заметил Плеве.- Суд скажет своё слово и без Департамента полиции.

- Не совсем так, ваше превосходительство. В этом деле есть некоторые нюансы, которые затруднят оспаривание покупки акций. Они изложены в моей записке.

Плеве погрузился в чтение. Через пару минут он отложил записку Шумилова в сторону и расслабленно откинулся в кресле.

- Что, собственно, вы предлагаете, Алексей Иванович ?- спросил он.

- Довольно сложно будет доказать, что родственники Александры Максименко являлись недобросовестными приобретателями акций. Довольно сложно будет доказать и то, что подставное лицо, на которое будет куплена земля, является именно подставным лицом. Другими словами, убийца сейчас весьма близка к тому, чтобы осуществить свой план и вывести украденные ею деньги из-под судебного преследования. Поэтому мне кажется, что единственно разумным способом спасти деньги для истинных наследников убитого - это арестовать счёт.

- Вполне разумная мера.- согласился Плеве.- Но ведь полиция не выписывает арестные ордера. Вам не ко мне надобно было идти, а к прокурору окружного суда.

- Это отчасти так. Но я прекрасно понимаю, ваше превосходительство, что у меня нет времени обращаться в прокуратуру окружного суда и просить арестовать счёт. Я не первый день живу и знаю законы бумажной иерархии. Кроме того, некоторое время тому назад я сам работал в прокуратуре.

- Я прекрасно об этом осведомлён, Алексей Иванович.- кивнул Плеве.- Открою вам маленький секрет : существует список из пятидесяти жителей столицы, о которых я при передаче должности должен буду сообщить своему сменщику в форме устного доклада. Так вот вы в этом списке значитесь.

- Вот как ?- Шумилов по-настоящему удивился.- Польщён таким вниманием к моей в высшей степени скромной персоне. Надеюсь, департамент полиции не рассматривает меня как лицо, представляющее угрозу для общественного блага и спокойствия.

- На сей счёт не беспокойтесь. Упомянутый мною список включает в себя тех, чья деятельность в силу различных обстоятельств представляется интересной Департаменту.

- Вячеслав Константинович, я знаю, что Директор Департамента полиции Российской Империи способен своею волею остановить все операции по банковскому счёту на практически неограниченный срок. Безо всякого привлечения прокурорской власти. Подобная мера может рассматриваться как исключительная, но ведь и ситуация о которой я вам рассказываю тоже исключительная. Я прошу вас принять участие в "деле Максименко", арестовать счёт вдовы-отравительницы и официально сообщить об этом в Ростов, где наследник покойного уже возбудил судебное преследование вдовы и её родственников.

- То, о чём вы просите возможно в порядке государственной охраны для противодействия финансирования революционной деятельности. Здесь, в общем-то, не тот случай.- Плеве задумался.- Но вдовушку наказать надо, с этим я согласен. Поступим вот как...

Директор Департамента полиции подошёл к настенному телефонному аппарату и снял с рычага трубку.

- Блока ко мне.- коротко распорядился он и, повернувшись к Шумилову, пояснил.- Раз уж он за вас просил, то пусть поможет вам.

Через минуту Александр Блок стоял в дверях кабинета Плеве.

- Подите сюда, Александр Иванович, присаживайтесь.- пригласил его Директор Департамента полиции.- У нас с Алексеем Ивановичем Шумиловым состоялась предметная беседа по одному весьма любопытному делу. Вам придётся принять в этом деле некоторое участие. Кстати, реквизиты счёта у вас есть ?- уточнил Плеве у Шумилова.

- Разумеется.- Алексей Иванович извлёк из папки банковский бланк с реквизитами, полученный всего пару часов назад у Александры Максименко.

- Вот и прекрасно.- удовлетворённо кивнул Плеве.- Завтра утром, любезный Александр Иванович, ещё до начала рабочего дня, поезжайте в главную контору "Учётно-ссудного банка", перехватите там директора и сообщите ему, что все операции по счёту-депо с указанными реквизитами должны быть остановлены вплоть до особого разрешения Директора Департамента полиции. Прямо сейчас подготовьте расписку с печатью нашего Департамента и за моей подписью, которую директор банка в свою очередь должен будет подписать. Содержание расписки следующее : "Настоящим такого-то числа до сведения господина такого-то официально доводится, что счёт-депо госпожи Максименко с банковскими реквизитами такими-то является объектом судебного расследования суда Таганрогского судебного округа. Все операции по данному счёту должны быть остановлены с момента подписания настоящей расписки и вплоть до особого распоряжения Директора Департамента полиции Министерства внутренних дел Российской Империи либо вынесения судебного решения." Вставьте фразу о том, что "точность безусловного исполнения настоящего распоряжения ложится персонально на лицо, подписавшее оное" вначале или в конце, посмотрите сами как лучше по смыслу.

- Понятно.

- Подготовьте этот документ сейчас же и принесите мне на подпись.

Уже прощаясь, Плеве полюбопытствовал :

- Господин Шумилов, скажите мне, где вы вообще находите такие дела ?

- Ваше превосходительство, вы можете мне не поверить, но вот истинный крест,- Шумилов перекрестился.- Я такие дела вовсе не ищу. Они сами меня находят.

15.

Ему открыл уже знакомый персонаж в шёлковой косоворотке. Шумилова он, разумеется, узнал и потому пропустил безоговорочно. Попросив подождать немного в гостиной, обладатель замечательной рубахи удалился. Алексей Иванович прождал минуты четыре или пять, видимо, визит его застал обитателей роскошного номера совсем уж врасплох. Наконец, появилась всклокоченная Александра Егоровна, явно не в духе, что показалось Шумилову даже символичным, ведь он собирался ещё больше испортить ей настроение.

- Алексей Иванович ? Что-то вы раненько сегодня.- она тщетно пыталась придать своему голосу обычную сладкоречивость, но голос предательски не послушался, в нём отчетливо прозвенели нотки недовольства и раздражения.- Кофею хотите ?

- Благодарю, нет.- с поклоном ответил Шумилов.- А вы разве одна ? Полагаю, Аристарху Резнельду имело бы смысл послушать наш разговор.

- При чём Аристарх Резнельд ?!- Александра Егоровна уже и не пыталась маскировать своё дурное настроение и крайне нелюбезно огрызнулась.- Его тут вообще нет ! Вы что ж думаете, я без него вообще ничего не могу делать ?

- В самом деле, извините.- Шумилов снова поклонился.- Есть дела, с которыми вы прекрасно справляетесь без этого тщедушного юноши.

Александра Егоровна Максименко ничего не ответила, видимо, колкий тон Шумилова её озадачил. Она приоткрыла одну из трёх дверей, выходивших в гостинную, и гаркнула куда-то за портьеру :

- Глашка, я тебе космы-то надеру ! Где кофе ?!

И уже более миролюбивым тоном, обращаясь к Шумилову, пояснила :

- Совсем прислуга от рук отбилась. Дар-р-моеды !

Александра Егоровна уселась на диван подле небольшого ломберного столика и облокотилась на него.

- Так о чём мы говорили, Алексей Иванович ?- спросила Александра Егоровна, подняв на Шумилова свои большие круглые коровьи глаза.

Появилась прислуга с кофейным сервизом, видимо, та самая Глашка, что подавая кофе, рисковала своей причёской. Алексей Иванович подождал, пока закончится вся эта кофейная возня и служанка оставит его наедине с Александрой Егоровной.

- Я говорил о том, что есть дела, с которыми вы прекрасно справляетесь и без тщедушного Аристарха.- продолжил будничным голосом Шумилов.- Я поначалу этому не верил, но Гунашиха и Блокула убедили меня в том, что это на самом деле так.

- Кто ?- рука Александра Егоровны малодушно дрогнула и она пролила кофе на блюдце.- Про кого вы говорите ?

- У меня есть кое-что, что освежит вам ослабшую память.- Шумилов извлёк из портмоне четыре сотенных банковских билета, найденные им в доме Блокулы.- Эти деньги вы вручили колдуну за его смертоносное зелие, предупредив, что переписали номера билетов. Возьмите, сверьте, дабы быть уверенной в том, что я с вами не блефую. А я не могу оставить эти кредитки у себя, ведь они – плата за смерть.

Госпожа Максименко взяла деньги в руки, механически их пересчитала. Было видно, что мыслями она где-то очень далеко ; в эту минуту вид она имела ошарашенный и чрезвычайно оглуплённый, в голове у неё, видимо, была полнейшая каша. Внимательно наблюдавший за ней Шумилов заметил, как её лицо и бело – мраморная шея начали медленно покрываться багровыми пятнами.

- Так это вы были у Гунашихи ?- выдохнула она наконец.- С бакенбардами...

- И, кстати, не только там.

- Но ведь Блокула умер,- пробормотала Александра словно в оцепенении.- Он ещё в июле умер, мне Гунашиха сообщила.

- Представьте себе, он умер после встречи со мною. Но перед смертью мы с ним обстоятельно поговорили.

- Вы его убили ?

- Сейчас речь не обо мне, Александра Егоровна. Но могу сказать, что в отличие от вас, я защищался в открытом бою, а не травил трупным токсином доверившегося мне человека.

Госпожа Максименко какое-то время молчала, то ли справляясь с растерянностью, то ли, наоборот, наливаясь гневом, затем неожиданно крикнула :

- Ну что, ничтожество, ты, может, наконец, сделаешь хоть что-то как мужчина ?! Или так и будешь по щелям жаться ?!

Слова её были адресованы вовсе не Шумилову. Одна из трёх дверей, ведущих в гостиную, приоткрылась и на пороге появился Аристарх Резнельд с недоброй улыбкой, змеившейся по тонким губам. Он был облачён в роскошный атласных халат, пистолет в правой руке был нацелен на Шумилова.

- Семейка в сборе.- усмехнулся Алексей Иванович.- Уж не знаю, как правильнее вас назвать : цирк уродов или парад убийц ?

- Аккуратнее в выражениях, господин Шумилов.- грозно провозгласил Резнельд, пошевелив дулом пистолета.

- В самом деле ? А что вы мне сделаете ? Трупного токсина у вас под рукой нет... Ах, ну да, у вас пистолет... Кстати, поосторожнее с пистолетом, он может выстрелить. Это самая большая глупость, какую только можно придумать : стрелять в середине дня в номере-люкс в гостинице "Европа". Вам не миновать каторги, поверьте мне как юристу. Может быть, воспользуетесь кочергой : вот камин, а рядом прекрасный золочёный каминный набор, кочерга, щипцы и, кстати, очень хороший топорик. Может, попробуете топорик, господин Резнельд ?

- Ксаня, я его убью.- прорычал немец.

Максименко промолчала, а Шумилов засмеялся. От души, по-настоящему, сейчас ему стало действительно весело. Немец, видимо, совсем не понимал сложившуюся ситуацию.

- Господин Резнельд, ваша зазноба только и ждёт, чтобы вы меня убили ! Понимаете вы это ? В создавшейся ситуации это для неё наилучший выход из положения. Всё будет свалено на вас - и убийство Николая Максименко, и убийство Алексея Шумилова. Ей нужна сцена африканской ревности, неужели же не ясно. Ну, станьте же наконец Оттело, или Атиллой… Ведь именно так называла вас Ксаня !..