Впрочем, Алексею Ивановичу Шумилову все эти прелести жаркого донского лета были только в радость

- Далее я пойду впереди пешком, вы же, Антонин, правьте возком, не приближаясь ко мне. Следите за моей жестикуляцией.- распорядился Шумилов.- Как только я подам знак остановиться, вы бросаете вожжи, берёте лопату и догоняете меня. Наш дедушка-колдун обычно копает на противоположной дороге стороне холма, поэтому мы обойдём вершину с разных сторон и возьмём его в "клещи".

Шумилов поспешил вперёд, сжимая одной рукой рукоять револьвера, а другой - отцовскую ногайку. Лёгкий ветерок мягко обвевал лицо, шевелил волосы, ароматный, густой воздух был напоенн запахом полыни, единственной травы, без затруднений сносившей июльский зной. Высоко в небе еле различимой точкой нарезал круги арнаут - степной орёл, охотник, живой символ независимости и силы. Покой и приволье !

Поднимаясь на вершину холма, Шумилов сначала припадал к земле ухом, ожидая услышать звук долбящей грунт лопаты, и только после этого аккуратно заглядывал за перекат. Шведа он обнаружил только за третьим холмом : тот уже успел откопать нужного размера яму, порядочно углубившись в землю. На глазах Шумилова он отставил в сторону лопату и перешёл к следующему этапу своих работ. Перед ним стоял мешок, из которого Хёвинен извлёк самый обычный чугунок, в котором варят картошку. Далее он расстелил подле ямы довольно большой кусок грязной ворсистой ткани, по виду, бывшего прежде одеялом. Нырнув в яму, Мартти извлёк из неё большую кость с налипшей землёю. Земляной ком кишел отвратительными белыми тварями, жирными бесцветными мокрицами, похожими на тех, что Шумилов уже имел возможность видеть вчера. Потревоженные насекомые, спасаясь бегством, падали на расстеленную тряпку, но увязали в её ворсистой поверхности. Хёвинен меж тем, не выпуская из рук кости, вооружился жестяным совком без ручки, с высокими бортиками, наподобие того, каким выгребают золу из печи, и принялся сноровисто собирать с тряпицы бесцветных паразитов. По мере наполнения совка он стряхивал его содержимое в чугунок.

Алексей подал знак Антонину, подзывая его к себе, а сам немного сдал назад, чтобы не выдать раньше времени своего присутствия. Выпрямившись в полный рост и беззвучно спутившись с вершины вниз, навстречу Антонину, Шумилов прошептал :

- Сейчас самое время, он как раз трупных паразитов собирает. Ты - с той стороны заходи, я с этой...

Они разошлись и, обогнув вершину холма, синхронно выскочили к яме, перед которой сидел Хёвинен. Тот сначала увидел Антонина и быстро выпрямился, причём чугунок с собранными паразитами не задумываясь отбросил в яму. Он немо смотрел на появившегося молодого человека, видимо, не зная, что сказать ; Шумилова же в ту минуту он вовсе не видел. Поэтому когда Алексей звонко щёлкнул нагайкой, Хёвинен явственно вздрогнул и отшатнулся.

- Здравствуй, Мартти !- сказал Шумилов.- Я вижу, ты тут могильник с трупами чумных коров разворотил...

И замолчал. Швед тоже молчал, только облизнул губы.

- По-моему, Мартти, ты большая сволочь !- продолжил Шумилов и резко, без замаха, ударил его нагайкой. Сей инструмент был хорош тем, что благодаря короткой ручке и длинному четырёхаршинному кожаному "языку" позволял наносить весьма болезненные удары лишь за счёт движения кисти руки. В отличие от удара обычным хлыстом или плетью, требовавшего для замаха задействовать всю руку, такой удар практически невозможно было предвидеть.

Кожаный "язык" ожёг правое плечо Мартти и тот непроизвольно взвизгнул :

- Почто бьёшь ? Ты кто такой ?

Речь его была правильной, совершенно без акцента.

- Почему я тебя бью ?- удивился Шумилов.- Я тебя сейчас выведу на Кагальницкий тракт и скажу проезжим казачкам, что ты могильник вскрыл. Они тебя не то что нагайкой взгреют - они тебя на куски порвут, шельма ! Может, у них спросишь, за что ?!

Хёвинен молчал. Что тут можно было сказать ? Это была чистая правда.

- А что у тебя в чугунке ?- продолжал меж тем Шумилов.- Я так понимаю, ты мокриц собираешь, да ? А на что они тебе ? Дай подумаю... Ты же из них яд готовишь, правда ? Постой, да ты же тот самый Мартти Хёвинен, что потравой на продажу торгует ? Я слышал, живёт такая сволочь в Ручейниках. Это же ты и есть, правда ? Так тебя же здесь и кончать надо !

И Шумилов вторично ударил шведа нагайкой. Тот взвыл, прямо по-волчьи, неожиданно громко и пугающе.

- Ого, да ты у нас оборотень, ликантроп, мать твою... У нас на Дону таких ликантропов живьём лошадьми топчут !- и Шумилов сделал движение, как бы имитируя новый удар нагайкой. Но Хёвинен уже был научен : он отпрянул, выстави перед собою руки, и запричитал :

- Погоди, погоди ! Не бей, не надо ! Скажи, что ты хочешь ? Ведь ты чего-то же хотешь !

- Я хочу, чтобы ответил на мои вопросы. У меня их несколько. Если ты ответишь, я обещаю, что не сдам тебя властям и мы разойдёмся, как ни в чём не бывало.

- Спрашивай.

- Твоё погоняло Блокула ?

- Да, меня называют так те, кто чтит нашу традицию.

- Расскажи мне, Блокула, как был отравлен Николай Максименко.

- Я не знаю кто это такой...

"Язык" нагайки корото взвизгунл, рассекая воздух, и протянул шведа через спину. Тот закричал от боли и упал на четвереньки.

- Только не говори мне, будто чего-то не знаешь !- строго сказал Шумилов.- Я задаю тебе те вопросы, на которые ты знаешь ответ ! если будешь пытаться меня обмануть, я буду стегать тебя ногайкой. Я готов заниматься этим до тех самых пор, пока ты мне не выложишь всё как на духу. Вопрос лишь в том, сколь долго ты согласишься терпеть...- Шумилов сделал паузу, наблюдая за реакцией Хёвинена.- Я повторяю вопрос : как был приготовлен яд, использованный для отравления Николая Максименко ?

Хёвинен умоляюще протянул в сторону Шумилова руку :

- Погодите, не надо меня бить. Я всё объясню, дайте мне сказать... Вы всё сами поймёте, только прекратите меня стегать.

- Хорошее начало. Добрый дедушка ! Продолжай...

- Я никого нкогда не травлю, запомните. Это против обычаев нашей корпорации. Вы знаете, что такое "корпорация" ?

- Не томи душу, Ломброзо ! Меньше текста, больше мысли !- строго скомандовла Шумилов, пошевелив рукой с зажатой в ней нагайкой.

- Я готовлю средство и предоставляю его заказчику. Я объясняю, как с ним обращаться. Как мой заказчик его использует - это уже его дело, я ему не хозяин. Ко мне обратилась дама, она попросила дать средство без специфического вкуса, запаха и цвета, которое не оставит явных следов отравления.

- Остановись !- приказал Шумилов.- Как эта женщина узнала о тебе ? Только не ври, ударю..!

- Она была дружна с гадалкой Гунашихой, много проводила у неё времени, хорошо платила. Потом стала расспрашивать Гунашиху о том, как лучше "свести" со света человека. Гунашиха направила ко мне, потому что знала, что такие средства у меня есть.

- Верю, продолжай.

- Эта женщина, звали её Александра Максименко, хотела использовать мышьяк из отравы для крыс. Я убедил её этого не делать. Там используется трёхсернистый мышьяк, который оставляет язвы на слизистых оболочках пищевода и желудка. Также отсоветовал применять другие производные мышьяка, а также сурьмы и ртути, поскольку все эти яды легко обнаруживаются из-за выпадения волос жертвы. Волосы отравленных минеральными ядами выдёргиваются вместе с луковицами, в то время, как у обычных покойников такого не происходит.

- Хорошо химию знаешь, да, Мартти ?

- Я прослушал два курса в университете в Дерпте. Кроме того, много читал по этому вопросу.- Хёвинен как будто немного успокоился, сел перед ямой, вытянув вниз по склону ноги.

- Понятно. Так что ты ей посоветовал ?

- Экстракты некоторых растений чрезвычайно ядовиты и могли бы пригодиться в этом деле. Однако, в последние десятилетия врачи-клицинисты уже подступились к изучению отравлений ядами растительного происхождения. Уже описаны специфические посмертные признаки, вызванные скажем, применением экстрактов наперстянки и белладонны, как-то, выраженный паралич сердца и прочие вещи. Поэтому я рекомендовал женщине очень стародавний рецепт : собранные в раскопанных могилах насекомые заливаются водкой в пропорции объёмных долей одна к одной и настаиваются не менее десяти дней. Получается средство, которое традиционно используется для отучивания сильно пьющих людей от водки. Несколько его капель добавляют в бутылку водки и предлагают выпить. Средство впитывается в кровь моментально, у человека даже тошнота не возникает, ему просто делается очень плохо, чрезвычайно плохо. Выпив такую водку один раз он более уже не пьёт до конца жизни. Это проверено... дарю рецепт.

Шумилов взмахнул нагайкой :

- Ты ещё пошутишь у меня !

- Извините, не надо, не буду больше.- прикрыл голову руками Хёвинен.- В общем, я приготовил для Александры такой экстракт, много приготовил, примерно четверть штофа. Этого хватило бы на то, чтобы излечить от алкогольной привязанности целый батальон. Я объяснил ей как действовать с полученным от меня средством. Если она нарушила мои предписания и кто-то там погиб, то меня от этого уж увольте - сие не моя вина.

- Сколько тебе было заплачено ?

- Четыреста рублей. Александра Максименко сказала, что переписала номера билетов и если я её обману, она заявит в полицию, будто я эти билеты у неё похитил.

- Интересная дама, правда ?- Шумилов не сдержал улыбки.- Ну, а ты ? Порчу не пообещал наложить ?

- Нет. Я ответил, что мои средства работают без обмана.

- Сукин ты сын !- не сдержался Алексей.- Почему же после судебно-химического исследования внутренних органов Николая Максименко был найден ышьяк ?

- Не знаю, увольте меня от таких вопросов. Мышьяка там не должно было быть. После того, как вся эта история получила огласку, Александра ещё раз встретилась со мною и точно как вы сейчас, интересовалась происхождением мышьяка. Я ей объяснил, что на её покойного мужа воздействовал вовсе не мышьяк, в том средстве, которое она от меня получила, его не было. Я предложил ей добиваться повторного химического анализа и убедил, что бояться новой экспертизы не надо. Наверняка имела место какая-то ошибка. Насколько я знаю, она добилась повторного анализа и тот дал неопределённый результат, который в конечном итоге, вывел её из-под всяких подозрений.

На Антонина Максименко в эти минуты тяжело было смотреть. Он немигающим взглядом буравил затылок знахаря и, казалось, готов был немедля наброситься и разорвать его. Хёвинен же, явно напуганный нагайкой в руке Шумилова, на Антонина даже не смотрел.

- Хорошо, Мартти, вставай, поедем !- приказал Шумилов.- Повторишь всё это в полиции. Выступишь свидетелем. Тебе по закону ничем это не грозит.

- Ладно, ладно.- закивал швед.- Только плёткой своей не размахивай, господин хороший. Поеду, сделаю всё, как скажешь...

И эта миролюбивая покорность мгновенно насторожила Шумилова. Что-то здесь было не то, но что именно, Алексей осознать толком так и не успел. Поднявшийся на ноги Хёвинен легко вытянул за ручку торчавшую из ямы лопату и внезапно замахнулся ею на Шумилова. Не испытай Алексей секундой раньше чувства тревоги, тут бы и лечь ему с раскроенным черепом, да только инстинкт самосохранения не позволил этому случиться : Шумилов отпрыгнул от шведа назад, точно кошка от гадюки, и дедовская лопата, разрезав воздух, воткнулась в землю. "А-а-а !"- истошно завопил Антонин Максименко и с лопатой наперевес, точно в штыковую атаку, бросился сзади на Хёвинена. А старик, развернувшись на месте, вздёрнул к груди свою лопату и с расстояния в три сажени броском послал её в грудь Антонину, точно метательное копьё. И точно попал в грудь ; Антонин не успел увернуться, да и никто бы на его месте не успел, столь сильным был бросок, столь быстро всё случилось. Штык лопаты воткнулся в левую сторону его груди и точно срубил Антонина с ног. Молодой человек кулём завалился на спину, приняв в грудь всю силу удара тяжёлого, остро заточенного лезвия.

А Шумилов, ещё не успев осознать непоправимую трагичность случившегося, ударил нагайкой шведа по шее, дал кожаному "языку" завернуться наподобие петли, после чего рванул рукоятку на себя. Мартти упал на четвереньки, попытался было встать, но Шумилов не позволил этому случиться : навалился сверху всем весом, придавил противника к земле и свободной левой рукой - правая продолжала сжимать револьвер - принялся тянуть нагайку на себя, превратив её в своеобразную удавку. Можно было бы ударить знахаря по голове рукоятью пистолета, но Шумилову этот человек был нужен живым и здоровым, ведь шведа надлежало сегодня же предъявить полиции ! Хёвинен хрипел, рычал, пытался упереться руками в землю, но в руках его недоставало силы и они лишь разъезжались в стороны. Вдруг он странно дёрнулся, вмиг как-то одеревенел и затих. Шумилов же продолжал ещё какое-то время подтягивать "язык" нагайки, считая, что швед его мистифицирует.

Секунд десять Алексей прижимал стихшего противника к земле, потом повернул голову к лежавшему ничком Антонину.

- Держитесь, Антонин, я сейчас подойду, не закрывайте глаз !- крикнул Алексей.- Сейчас я вас перевяжу, держитесь !

Шумилов приподнялся и, упершись коленом в спину поверженного знахаря, завёл его руки назад. В районе локтей он как можно туже замотал руки поверженного противника нагайкой. Оставив Хёвинена кулём лежать в пыли, он бросился к Антонину. Тот был в сознании, водил глазами из стороны в сторону и при приближении Шумилова поднял руку, словно приветствуя его.

- Ты как ?- Шумилов присел подле него и приподнял полу пиджака, желая рассмотреть рану.

- Я не ранен.- пробормотал Антонин.- Просто удар по сердцу был очень сильный, прямо дух вышибло. Я полежу пока немного, приду в себя...

- Как же так ?- поразился Шумилов. На тонком льняном пиджаке Антонина чётко отпечатался длинный и узкий след острия лопаты, прорезавшего ткань наподобие бритвы. Между тем, на рубашке никаких повреждений не было, как не было и следов крови.

- У меня иконка... образок в кармане нагрудном... лопата по нему ударила. Спас образок, матушкин подарок.- дрожащей рукой Антонин извлёк из внутреннего кармана довольно большой - дюймов шесть на четыре - потемневший образ Смоленской Богоматери. Удар лопаты пришёлся почти по его середине и расщепил дощечку, на которой был выписан образ.

- Чудны дела Твои, Господи !- Шумилов с чувством перекрестился.- А я уж думал... не уберёг вас.

- Бог не попустил, стало быть.- вздохнул Антонин.

- Признаюсь, я почувствовал подвох ; уж больно легко этот негодяй согласился нам рассказать о своих проделках. Он просто усыплял мою бдительность, а сам готовился неожиданно ударить.

- Вы словно оправдываетесь, Алексей Иванович.- улыбнулся Антонин.- Это совершенно ненужно ! Идите лучше к этому гаду, а то неровён час, он очухается, ещё какую подлянку нам устроит. Я полежу тихо пару минуток и потом поднимусь, подсоблю вам...

Шумилов вернулся к Хёвинену, по-прежнему лежавшему без движения и пнул его ногой по рёбрам. Получилось не так чтоб очень сильно, но чувствительно.

- Давай, шельма, подымайся, шевели маслами. В полицию сейчас поедем !- прикрикнул он на колдуна.

Хёвинен никак не отреагировал на сказанное. Шумилов пару раз обошёл вокруг ничком лежавшего тела, затем присел и подняв голову за волосы, заглянул в лицо шведу. Иссиня багровый цвет лица Хёвинена очень не понравился Алексею. Стремясь не выказать внезапно накатившего волнения, Шумилов перевернул тело на спину, оттянул пальцами веки на обоих глазах и прикоснулся к глазным яблокам. Это был старинный казацкий приём проверки того, жив ли человек.

- Ну, что он там ?- встревоженно спросил Антонин, приподнимаясь на локтях.

- Преставился...

- Точно ли ? Послушайте сердце !

- Какое там сердце...- Шумилов обречённо махнул рукой и обессиленно опустился на колени перед трупом.- Нет у нас больше свидетеля. Александра Егоровна о таком исходе может только мечтать. Теперь мы ничего не докажем.

Антонин молчал. Словно враз обессиленный, сидел он рядом с Алексеем, понурив голову, устремив невидящий взгляд в песок. Искоса взглянув на него, Алексей подумал: "Вот кому сейчас по настоящему плохо."

- Гадина! Какая же она гадина!, - с мукой, срывающимся голосом проговорил Антонин. Его рука, захватывая выкопанный из ямы песок, судорожно сжалась в кулак так, что побелели костяшки пальцев. - А ведь он всегда был терпим с нею! Другой бы прибил за измену, а он..."

Алексей Иванович понимал, что сейчас чувствует Антонин. Понимал это состояние, когда ком подкатывает к горлу и становится невозможно произнести ни слова, когда злые слезы, неспособные пролиться , наполняют глаза, когда сдерживаемая ярость заполняет все сердце. Видимо, где-то в тайниках души у Антонина еще теплилась надежда, еще жило сомнение - а вдруг все-таки Александра невинна? Вдруг это какая-то чудовищная ошибка? Теперь же сомнений не осталось. И предстояло научиться жить с этой страшной мыслью, что жена брата - его убийца.

Прошло несколько минут, прежде чем Антонин пришел в себя. Ветер шевелил его волосы. Степь была залита ярким летним солнцем. Где-то высоко -высоко в небе парил коршун. Нодо признать, что все насмарку. Всё получилось совсем не так, как планировал Шумилов. Дело провалилось как раз в ту минуту, когда оно фактически уже было решено.

Антонин медленно встал, подошёл к телу, сел подле Шумилова, потирая ушибленную ударом лопаты грудь, спросил негромко :

- Что же теперь будет ? Закрываем расследование ?

- Нет, Антонин.- сурово произнёс Шумилов.- Расследование мы не закрываем. У нас есть сто девять причин, по которым мы не можем оставить дело в том виде, в каком оно есть сейчас. Во-первых, оставив всё, как есть, мы рискуем быть обвинёнными в убийстве Мартти Хёвинена...

- А остальные сто восемь причин ?

- После подобной весомой причины остальные сто восемь представляются уже несущественными.

Антонин горестно усмехнулся :

- Вы шутите, я, кажется, начинаю понимать ваш юмор.

- Это значит мы сработаемся. Как говорили фельдфебели во времена рекрутчины : трудно только первые двадцать четыре года, а за год до увольнения появляется привычка... Вот что, Антонин : нам придётся скрыть тот факт, что смерть Мартти Хёвинена произошла здесь и сейчас. Это очевидное и серьёзное нарушение закона, но если вы хотите отомстить за брата, другого выхода у вас нет.

- Я всецело полагаюсь на вас.- Антонин вскочил и встал навытяжку, готовый сорваться и бежать по первому слову Шумилова.

- Потупим следующим образом...

Далеко не каждый день Алексею Ивановичу Шумилову приходилось нарушать уголовное законодательство столь осмысленно, последовательно и серьёзно. Он не был уверен, что поступает правильно. Ещё менее он был уверен в том, что всё содеянное благополучно сойдёт им с рук. Но нежелание признать поражение - ни перед Александрой Максименко даже, а перед неотвратимым стечением обстоятельств - заставляло Шумилова бороться до последней возможности.

Мартти Хёвинен был раздет и труп его был брошен на дно его же брички. Сверху тело прикрыли обрывком одеяла, тем самым, на который колдун стряхивал мокриц. Шумилов облачился в длинную, навыпуск, страшно вонючую от пота рубаху покойного, всунул ноги в его огромные безразмерные сапоги, надел на голову картуз. Для придания полного сходства с покойным накинул на плечи его чёрную шинель с обрезанными полами. Впрочем, полного сходства всё равно не получилось : Шумилов был гораздо ниже ростом, не имел торчащих в разные стороны седых косм и самое главное - был без бороды. Чтобы как-то скрыть данное обстоятельство Шумилов своим носовым платком обвязал нижнюю

челюсть, как если бы мучился от зубной боли. В любом случае, вся эта маскировка получалась не очень убедительной, а это могло броситься в глаза невольным свидетелям его возвращения в Ручейники. Поэтому исход задуманного во многом зависел от брутальной удачи. Почти как в картах...

Лошадь, почувствовав чужака, всю дорогу косила глазом и, прислушиваясь к незнакомому голосу, прядала ушами. Антонин ехал в возке Шумилова с некоторым отставанием, ему пришлось задержаться на несколько минут, чтобы засыпать яму и уничтожить следы всего случившегося на холме. Было решено, что их маршруты в Замостье разойдутся и Антонин будет дожидаться возвращения Шумилова в соседнем с домом колдуна переулке.

Алексей Иванович ехал и беспрерывно молился, чтобы не встретить никого из знакомых Блокулы. Он ссутулился, дабы издалека его можно было бы принять за старика. Вероятно, вся эта маскировака неплохо удалась, потому что в одном месте, подъезжая к развилке дорог, Алексей заметил повозку, свернувшую с тракта на просёлок ; возница, завидя телегу Алексея, поднял руку в знак приветствия, вероятно, приняв его за старика Мартти-Макария. Алексей Иванович ответил таким же приветственным жестом и попридержал свою лошадь, чтобы ненароком не сблизиться с телегой "знакомца". Хорошо хоть кричать не пришлось, поскольку расстояние между обоими осталось довольно большим. Да и жаркое полуденное солнце, обычно утомляющее, назойливо слепящее глаза и вызывающее шум в ушах, теперь оказалось союзником.

Шумилов правил в сторону Ростова, с опаской поглядывая по сторонам. Но поскольку время шло к полудню и подступал самый пик нестерпимой донской жары, тракт уже был безлюден ; только Антонин пылил вдали, не приближаясь. Ветер игриво трепал сухую траву, да иногда на обочине дороги среди горячих камней можно было видеть юрких зеленовато-черных ящериц. Где-то в неимоверной выси прозрачного, ярко-голубого неба парил, лениво распластав свои крылья, всё тот же арнаут, да над кромкой горизонта трепетал горячий воздух словно дыхание обожженой земли - это были единственные признаки движения в застывшем в полуденной неге мире.

С замиранием сердца въехал Шумилов в знакомую Аксайскую улицу, где стоял дом колдуна. Сейчас она была пустынна. Никто не сидел на лавочках, не таращился в окна, не выходил из ворот. Только в дальнем её конце стая босоногих ребятишек возилась в тени шелковиц. Но Алексею предстояло проехать всего-то семь домов, гораздо меньше половины длины всей улицы. Шумилов, тщательно контролируя каждое своё движение в стремлении точно повторить повадку мёртвого колдуна, не спеша подъехал к чёрным перекошенным воротам, слез с возка и, нарочито сутулясь, пошёл их отворять. Запирались они, как и множество других крестьяниких подворий, чрезвычайно просто, как в сказке про Красную шапочку : дёрнешь за веревочку - дверь и откроется. Через маленькую дырку в одной из створок была пропущена верёвка, крепившаяся к накидному крюку, запиравшему ворота изнутри. Притянутая вниз, верёвка приподнимала крюк, и ворота можно было открывать. Предельно просто, как всё великое.

И отверстие в воротах, и верёвку Шумилов рассмотрел ещё когда наблюдал за домом Хёвинена из заброшенного дома через улицу. Поэтому никаких особых препятствий здесь он не ожидал. Так всё и вышло - ворота он отворил без малейших затруднений, взял под уздцы лошадь и завёл её вместе с повозкой во двор. Лишь затворив ворота, Алексей облегчённо выдохнул и перекрестился : пока всё складывалось как нельзя лучше.

Хёвинен, конечно, был любопытным человеком : учился, оказывается в университете, а жизнь вёл как последний крестьянин-батрак. Опять же, странную имел особенность : непонятно почему, ничуть не опасался за неприкосновенность своего жилища. Возможно, виной тому была дурная слава владельца ? А может, Блокула уповал вовсе не на замки и засовы, а на помощь иных, потусторонних сил, которым верно служил и в жертву коим принёс, фактически, саму жизнь ? Может, разного рода обереги и заклинания охраняют его дом лучше толстых стен и решёток ?

Шумилов намеренно поставил телегу так, чтобы она, скрытая со всех сторон высоким забором и дворовыми посторойками, не была видна соседям. Алексей прекрасно помнил, что часть двора и крыльцо дома просматриваются с чердаков соседних домов, а это место подле самых ворот было своего рода "мертвой зоной", куда не мог проникнуть ничей любопытный взгляд.

Алексей огляделся. И двор, и сарай, и особенно видневшийся за сараем участок, некогда бывший садом, выглядели откровенно запущенными : заросли бурьяна, ржавые петли на дверях, хлам, сваленный в кучу в углу за амбаром. Осматриваясь, Шумилов обратил внимание на то самое, ощетинившееся тонкими железными прутиками НЕЧТО, притулившееся над крыльцом под навесом крыши, которое Петька назвал "какой-то серой тряпкой". Это нечто было подвешено на суровой нитке и в ветренную погоду, видимо, могло свободно раскачиваться. Флюгер ? Шумилов, заинтересовавшись, подошёл к крыльцу и, встав на цыпочки, дотянулся рукой до странного предмета. Покрутив его и осмотрев с разных сторон, он понял, что именно перед ним.