«я строил автомобили»

Очень многие предлагали конструкцию автомобилей, основанных на принципе «вечного двигателя» и авторы очень обижались на меня, когда я отказывался их рассматривать. Появлялись конструкции автомобилей, использующих мускульную энергию водителя и пассажиров. Но эта конструкция была хорошо известна – обычный велосипед. Как видите, велосипеды также изобретались…

***

6 июня я предпринял последнюю поездку на моей старой, верной старушке – «Audi» 14/35. Это все еще был тот же самый автомобиль, на котором я одержал победу в Альпийских гонках 1914 года! Я на нем ездил постоянно в течение 19 лет. Он служил мне верой и правдой. Я подарил его заводу «Auto Union», а они передали его в мюнхенский музей. Там он теперь и стоит, представляя из себя один из краеугольных камней немецкого автомобилизма.

Я очень переживал, когда лишился этого автомобиля. Во время одной из последних поездок произошла следующая сценка: в Берлине в районе Шарлотеннбург я немного замешкался на светофоре. Один из водителей что-то закричал мне из окна своего автомобиля.

«Что? Что?..» - не расслышал я.

«Вы пугаете берлинских шоферов…»

«Каким это образом?»

« Дорогой господин – вы столь же стары, как и ваш автомобиль… Наверное, вам пора бы снова пройти курс обучения вождению… Те правила вождения, которым вы учились давным-давно, устарели…»

Я не нашелся, что ему ответить.

Другой водитель примерно в это же время выразился так:

«Вы когда-нибудь учили правила уличного движения?»

«Нет, - ответил я, - я сегодня впервые сел за руль…»

«Это похоже на правду!» -закричал он быстро удаляясь, с легкостью обгоняя моего «альпийского призера».

***

Существовало твердое мнение, что к осени будут закончены новые модели гоночных машин «Mercedes» и «Auto Union». Все предвещало большие гонки!

И все же 17 августа для всей нашей фирмы «Auto Union» был торжественным днем. Мы запустили двигатель и совершили первые пробные поездки на автомобиле «Auto Union». Это происходило на заводском дворе. Только в начале 1934 года мы рискнули выехать на трассу. Гоночная формула того времени ограничивал вес транспортного средства - без водителя, горючего, воды, масла и шин он должен был весить не более 750 кг. Кузов не должен быть шире 850 мм. Машина должна быть одноместной. Объем двигателя не более - 4,3 литров. Мощность не выше – 500 л.с.

Наш мотор имел V-16. Он был сделан из силумина. Коленвал покоился на игольчатых подшипниках. Цилиндры имели сменные втулки. Их можно было менять чуть ли не после каждой гонки. Был применен компрессор. Рама была сделана из двух параллельных тонкостенных металлических труб. Тормоза были гидравлическими, с приводом на все 4 колеса. Радиатор охлаждения стоял спереди, а топливный бак помещался в центре. Само собой разумеется сто кузов нового гоночного автомобиля прошел всесторонние испытания в аэродинамической трубе.

Доктор Порше не был сотрудником «Auto Union». Он проектировал свою конструкцию независимо от нашей фирмы в своем конструкторском бюро. Но изготавливали эти автомобили на заводе «Horch» - силами наших мастеров и рабочих. Под надзором наших специалистов. Поэтому мы, не смотря на то, что сделаны эти автомобили у нас на заводе, обязаны были как бы выкупать ее идею и конструкторскую документацию. Но при этом доктору Порше и его КБ были поставлены очень жесткие условия: эта конструкция, а также чертежи ее оригинальных деталей, узлов и механизмов, не может быть передана больше никому, никакой иной фирме. Все это принадлежало исключительно нам! Директор завода «Horch» - доктор Вернер – закрепил все авторские права за концерном «Auto Union».

В период с 1934 по1937 годы наши гоночные автомобили «Auto Union» завоевали множество Гран-при на различных континентах, установили много рекордов. Впрочем, об этом сегодня не знают лишь новорожденные.

И все же, наверное, найдутся люди, которые об этом ничего не слышали. Я хочу немного рассказать об этих гонках. Они конечно совершенно не похожи на те соревнования «Геркоммер-конкуренция» или «Альпийские ралли», в которых некогда участвовал я и мои товарищи. Другое время, другая эпоха, другие правила…

В наше время гонки проводились не на автодромах. Маршруты были длинными, на несколько дней, они делились на этапы, а водители были самыми обычными шоферами, без специальной гоночной подготовки. Главными качествами водителя были – спокойствие и хладнокровие.

В наше время можно было стать свидетелем удивительных картин – например, после резвого старта автомобиль замирал в каких-нибудь двадцати метрах от судьи и не желал дальше ехать. Водителю давалось время для ремонта. Или другой шофер жал на все педали, мотор разрывался от оборотов, а ручной тормоз оставался в прежнем положении…

И это не считалось большими нарушениями. Через секунду водитель с красным как у рака - от смущения и стыда лицом - все же мог продолжать соревнования.

Для зрителей такие эпизоды были, конечно, большим развлечением. Место старта всегда немного напоминало цирк. Поскольку гонщик всегда ехал с сопровождающими машину лицами – пассажиром, контролером и так далее, то сцена неудачного старта получалась веселой. Все сидевшие в машине, будто укушенные тарантулами, выскакивали из салона и начинали бегать вокруг автомобиля. Эти сцены вызывали неподдельный интерес и восхищение у зрителей: несчастный водитель дергал за всевозможные ручки, вздымал руки к небу, молил Бога о помощи, проклинал черта и дьявола…

Сегодня гонщики имеют железные нервы. Некоторые из них хорошо известны всем. Я, конечно, знаком с ними со всеми. Например, с Рудольфом Карациолой наши жизненные пути пересеклись еще 20 лет назад. Тогда он был безусым юношей. Я находился в Дрездене у нашего представителя фирмы «Audi», господина Граумюллера. Во время беседы со мной он посмотрел в окно и сказал:

«Господин Хорьх, там во дворе стоит один молодой человек – господин Карациола – он услышал, что вы приехали в Дрезден и очень просил меня представить его вам.»

Я поинтересовался: «Кто он такой и чего ему от меня нужно?»

«Он здесь учится. В следующее воскресенье состоятся гонки в Праге. Он бы хотел попробовать свои силы на «Mercedes». Однако, он не является еще членом Императорского автоклуба и поэтому не может принимать в них участие. Если запрашивать разрешение официальным путем, то он никак не успевает…»

Я ответил не задумываясь: «Никаких проблем. Я ему охотно дам такое разрешение…»

Юноша с фамилией Карациола вошел в комнату. Увидев его я был немало озадачен. Я ожидал увидеть крепкого мускулистого парня, а увидел облаченную в мужское одеяние симпатичную девушку. Он был так юн, что в самом деле больше походил на девушку. По его щекам блуждал юношеский румянец. И моей руки потомственного кузнеца коснулась столь же нежная женственная рука. Я был немало озадачен.

«Послушайте, юноша, - сказал я откровенно, - я совершенно не понимаю, как вы собираетесь управлять тяжелой машиной».

Он улыбался нежно как девочка-подросток и с необычайной мягкостью и тактом, объяснил мне, что первое впечатление обманчиво. Так оно и оказалось. Я дал ему все необходимые бумаги и он выиграл эту гонку. Это сегодня весь мир знает его как прирожденного гонщика. А тогда… Многое зависело от росчерка моего пера.

Также Бернд Роземайер! Он не мог не быть гонщиком! Когда я на него смотрел со стороны, то всегда испытывал непонятный трепет и волнение. А он, наоборот, проявлял полное спокойствие. Ни один мускул на его лице не выдавал трепет или волнение. Дерзкая манеры езды пришла к нему во время мотоциклетных соревнований. Роземайер – был лицом нашего «Auto Union». Одним из самых умелых водителей «Auto Union».

Мне кажется, что самые лучшие автомобильные гонщики всегда должны получаться из мотоциклистов. Там они научились презирать страх. Все же автомобиль всегда дает некоторую защиту, а на мотоцикле спортсмен постоянно рискует жизнью. Он не имеет никакой защиты, а мчится на бешенных скоростях. Я думаю что из мотоциклетных рядов прибудет еще немало замечательных гонщиков!

Однажды при гонке на Нюбургринге у меня создалось впечатление, что Роземайер обладает каким-то шестым чувством. Позади осталось уже несколько кругов, Роземайер шел седьмым. Сразу, неизвестно откуда, появился плотный туман. Видимость упала до 100 метров. Ничего не было видно, только в «молоке» раздавался и угасал рев двигателей. Напряжение повисло над автодромом. Всех мучил вопрос – кто прибудет к финишу первым и прибудет ли вообще. Первым пришел Роземайер. Он в плотном тумане обошел всех!

На мой вопрос – как ему это удалось? Он ответил со своей неизменной очаровательной улыбкой:

«Туман мне вообще не мешает. Я отчетливо представляю в каком месте я нахожусь в тот или иной момент. Я прекрасно помню трассу…»

К сожалению, этому прекрасному гонщику не суждено было жить долго. Штурвал из рук он не выпустил и в момент смерти.

На автобане возле Франкфурта устанавливался рекорд скорости. Соперничали двое – Карациола на «Mercedes» и Роземайер на «Auto Union». Карациола закончил заезды при хорошей погоде и в полном безветрии, а Роземайер поехал во второй половине дня, когда поперек трассы дул ураганный ветер. Руководитель гонок от «Auto Union» - доктор Фойерайсен – хотел отложить гонку на следующий день. Но на следующий день нужно было бы снова вести длительные переговоры, чтобы освобождать трассу от водителей обычных автомобилей. Но Роземайер настоял на том, чтобы ехать сегодня. Ветер не такой страшный, не в первый раз…

Порыв ветра сбросил машину с дороги. Гоночный автомобиль был разорван в клочья. Простой памятник в лесу расскажет потомкам о том, что здесь когда-то произошло и какой прекрасный человек закончил здесь свой жизненный путь.

Я знал также Ганса Штюка – прекрасного гонщика и замечательного парня. Был знаком с гонщиком Делиусом. Сначала он испытывал спортивный автомобиль одного рано умершего изобретателя - инженера Цоллера. Делиус понравился мне и я обратил на него внимание руководителей нашей спортивной команды «Auto Union». К сожалению ранняя смерть не позволила ему долго быть в наших рядах. Но он достиг многого. Еще один спортсмен - Рудольф Хассе. Очень темпераментный водитель. Превосходный, одаренный человек, с хорошим чувством юмора. Жаль, но он тоже умер. Болезнь как-то незаметно и быстро скосила его.

***

Уже 5 марта Хансу Штюку удавалось устанавливать 3 новых мировых рекорда. Произошло это за два дня до открытия очередной автомобильной выставки. «Mercedes-»Benz»» и «Auto Union» выставили по одному своему гоночному автомобилю на специальных стендах.

***

В Шорндорфе, который недалеко от Штутгарта открывался памятник Готтлибау Даймлеру. Пригласили на это торжество и меня. Там я встретился со своим старинным приятелем – доктором Штосом. Это был один из ветеранов автоспорта. Нас там принимали с большой сердечностью. Так как все отели были переполнены, мы разместились в домах у руководства фабрики «Daimler». Все было отлично! 22 апреля, после всех официальных выступлений, поручили сказать несколько слов и мне.

27 мая на автодроме «Avus» состоялась гонка. Здесь со всей очевидностью проявилось, что наши гоночные автомобили все еще не лишены недостатков. Никто из наших гонщиков не смог занять достаточно высокого призового места. Фирма «Mercedes» проявила осторожность и отказалась от участия накануне гонки.

***

28 июня 1934 года из города Цвикау пришло сообщение, что в честь меня названа одна из улиц. Бывшая «Криммитшауер» стала «Улицей Августа Хорьха. Я был чрезвычайно горд этим чествованием.

А теперь, уже заканчивая книгу, я хотел бы немного поведать о моих наблюдениях о продаже автомобилей. До 1914 года и после первой мировой войны продажа автомобилей была крайне трудной работой. Она странно организовывалась и больше всего походила на допотопную торговлю лошадьми. Вот теперь, в финале, я могу в этом признаться. Требовалось необыкновенное красноречие, как на базаре. Нужно было ходить вокруг каждой машины, похлопывать по ее бокам и говорить, говорить, говорить красивые слова. Решение о покупке автомобиля иногда решалось не часами или днями, а неделями и месяцами. Покупатель приходил, присматривался, приценивался и снова уходил восвояси. Через некоторое время (от дней до месяцев) он возвращался и начинал разговор с того места, на котором остановился в прошлый раз. И нужно было помнить все доводы, которые говорились раньше, и находить новые преимущества в машине, которая с тех пор никак не изменилась – ни в лучшую, ни в худшую сторону. Автомобильная торговля первых лет имела совершенно отвратительную репутацию. Не было устоявшихся цен. Продавцы других автомобилей сбивали цены. Каждый обещал покупателю манну небесную. Обычно говорили, что запчасти потом будут давать бесплатно. Но это не всегда соответствовало истине. Один из продавцов соврет, а репутацию теряют все…

Я был вызван однажды в наш мюнхенский филиал. Из него доносились не крики, а вопли о помощи… Я приехал. В автосалоне сидел один из солидных покупателей, которого до этого обработали наши конкуренты.

«Господин Хорьх, - начал он без подготовки, - ваше предприятие имеет самую отвратительную репутацию… Я – сам фабрикант и имею дело с продажами товаров, но если я говорю, что этот товар стоит 57 марок, но если я через день скажу, что этот товар стоит 57 марок и один пфенниг, то грош мне цена… Но от вашей автомобильной торговли я просто падаю в обморок. Да, я действительно принял решение купить себе машину! Я посоветовался с коллегами и они мне рекомендовали многие фирмы. Я пришел к вам. Машина предлагалась мне за 14.500 марок. Машина мне понравилась. Но я помнил о совете моих друзей и пошел посмотреть машины другой фирмы. Там, узнав что я смотрел ваши автомобили, мне сразу предложили скидку на 800 марок. Я пришел снова в вашу фирму, сказал что осмотрел машину у конкурентов, но не получаю никакой скидки! Как вы смотрите на то, чтобы сбавить тысячи три? За 11.500 я бы ее взял…»

«Наша стоит, как и раньше, 14.500!»-ответил я.

«Но это же не лезет ни в какие ворота!»-воскликнул фабрикант. – Почему вы не даете скидок?»

«Потому, что мы выпускаем качественные автомобили и имеем твердые цены. Мы не собираемся вас обманывать и сначала «задирать» цены к небу, чтобы потом давать вам иллюзорную скидку».

Покупатель ушел от нас в большой задумчивости. Купил он машину у конкурентов или нет, я не знаю.

Как серьезно нужно было работать с некоторыми клиентами, я могу показать на таком примере: господин Граумюллер, л котором я так много рассказывал в этой книге, был нашим торговым представителем в Саксонии. Однажды он тоже позвал меня на помощь. Один директор крупного предприятия собрался купить нашу машину. Конкуренты наши гонялись за ним, как собаки за лисицей. Его караулили чуть ли не повсюду. Граумюллер объяснил, что он ни чуть не хуже других торговцев, и также ловит его. Он предложил мне поехать к нему в гостиницу, где он как раз в этот момент жил. Когда мы в районе 10 часов утра приехали к отелю, так уже стояло шесть машин (!) наших конкурентов. Я, увидев это зрелище, рассмеялся, но Граумюллер был сама серьезность – он утирал пот со лба и не был склонен к шуткам. Поскольку мы предварительно согласовали время визита, нас пригласили, а конкурентов оставили. Переговоры продолжались много времени и не давали никакого положительного результата. Во второй половине дня, около трех часов, когда Граумюллер начал терять остаток красноречия, а мне стало откровенно скучно, я достал листок чистой бумаги и начинал рисовать директора. Вероятно, я имею небольшие способности к этому, так как в свое время учился подрожать моему шефу в Ростоке – господину Мельхорну, который изрисовывал все края ватмана на чертежной доске. Я нарисовал упрямого директора на виселице. Там он был на последнем издыхании. Граумюллер мельком бросил взгляд на эскиз, и забыв обо всем, расхохотался. Директор, не ожидая ничего подобного, встал из-за стола, приблизился ко мне и тоже взглянул на рисунок. Мой карандаш выводил последние штрихи…

Директор хохотал до упаду. Он утирал слезы и топал ногами. Очевидно рисунок стал последним толчком. Он купил у нас машину.

Когда мы вышли на улицу, все наши конкуренты все еще оставались на прежних местах.

«Можете уезжать, - громко не без торжества в голосе объявил Граумюллер, - мы его там повесили!»

И все поняли, что их дело проиграно. Они завели машины и начали разъезжаться.

Вот так приходилось бегать за каждым клиентом. Иногда это выглядело чересчур авантюрно: клиент брал ручку, чтобы подписать договор; откладывал ее в сторону; говорил, что срочно уезжает к конкурентам,; тотчас снова брал перо в руки; обмакивал в чернильницу; оно зависало над бумагой и… все начиналось сначала.

***

20 мая «Auto Union» на заседании наблюдательного совета принял решение о покупке одних из старейших автомобильных заводов «Presto» в Хемнице. Решение было принято и мы «поглотили» это предприятие.

Город Цвикау 1 мая 1935 года праздновал свое 800-летие. В праздничном шествии ехала кавалькада машин фирмы «Auto Union» - от первых «Horch» и «Audi» до гоночных… За рулем сидели водители, облаченные в старинные одежды. В качестве пассажиров сидели дамы в старинных платьях и невообразимых размеров шляпах с цветочками. Я, Граумюллер и Штос извлекли из сундуков свои гоночные костюмы. Мы были страшно горды, предоставленной нам честью.

***

20 декабря я снова ехал по хорошо знакомой дороге из Цвикау в Берлин. На дороге лежали огромные сугробы. Снег был тверд до невозможности и скрипел под колесами. Ехать по очищенным участкам было достаточно легко. Я был один и до Виттенберга у меня все хорошо шло. За Виттенбергом снега не было, но начался гололед. Я ехал со всей осторожностью. На одном из участков холмистой местности, когда я поехал под гору, тормоза совершенно отказались работать. Что они были, что их не было – машина заскользила самостоятельно. Руль также не работал. Машина на хорошей скорости съехала в кювет и ее остановило только дерево. Грохот раздался страшный. Вылетела часть стекол. Двери заклинило. Я выбрался из автомобиля и упал. Когда я очнулся вокруг меня стояло несколько солдат. Они, очевидно, ехали на учения. Они осторожно перевернули меня на снегу…

Я попытался схватиться рукой за голову. Очень болел лоб. На снег капала кровь. Очевидно, при столкновении я сильно ударился головой в стекло.

Солдаты положили меня на носилки и отвезли на грузовике в больницу Виттенберга.

Мы ехали не больше десяти минут, но я сильно окоченел. Я на самом деле имел несколько переломов и сотрясение мозга. Солдаты оказали мне великолепную первую помощь – они подложили под меня все плащ-палатки и закутали в шинели. Они все время приговаривали: «Потерпите. Сейчас приедем. Будьте мужчиной! Все будет хорошо…»

В больнице обнаружили то, что не было видно с первого взгляда. По крайней мере мне. От уха до глаза был разрез стеклом. Из раны обильно текла кровь. Полностью заплыл левый глаз. Им я ничего не видел… Меня заклеили пластырем, забинтовали, загипсовали и обложили грелками. Но я все равно дрожал как осенний лист на ветру. Позвонили домой моей жене. Она была очень больна и в больницу, естественно, приехать не могла. К тому же она почти совсем к этому времени потеряла зрение. Приехала наша приемная дочка и госпожа Эльза Кольмар, бывшая у нас в семье долгие годы экономкой. Вообще-то она исполняла много работ по дому – даже иногда переписывала для меня документы. Она все это делала совершенно бескорыстно. Когда я увидел эту смелую, любезную, усердную женщину в моей больничной палате, у меня отлегло от сердца: я знал, что мои дела обязательно пойдут на поправку. Она пробыла у меня безвыездно до полного выздоровления. Ее самоотверженности удивлялись даже врачи.

22 декабря врач был чрезвычайно доволен моим состоянием здоровья. Он с удивлением обнаружил, что большинство ран затянулась. Он высказался в том роде, что я обладаю какой-то удивительной кожей. Он разрешил перевезти меня домой. «Auto Union» выделил хорошую машину для перевозки. В ней было уютно и тепло. Меня везли очень осторожно – все дороги были покрыты льдом, как и в день аварии.

Это была первая серьезная авария в моей жизни. Сколько раз я ездил с большой скоростью в горах, по снегу, по льду, и ничего со мной не случалось. А тут…

***

***

***

Я смотрел на него и мое сердце наполнялось радостью и гордостью – он был наследником моих дел. Мои юношеские мечты оказались востребованными, принесли результат и сегодня я мог наблюдать на все новые и новые всходы…

Чем я могу похвастаться на закате своей жизни? Тем, что не без моей помощи в Германии появились самые лучшие гоночные автомобили. В их кабинах сидели молодые и мужественные люди – наши дети. Они сегодня соревнуются с таким же азартом, как мы это делали почти 50 лет назад…

На склоне лет я могу ощущать лишь радость. Она согревает меня на остатке жизни – я сделал свое дело. Было выпущено тысячи машин, которые несли мое имя. Мне не стыдно за их качество. Они великолепны. В них воплотился труд десятков тысяч рабочих и инженеров. И сейчас, на склоне лет, я могу мечтать только об одном – чтобы машины с марками «Audi» и «Horch» разъехались по всему свету. Пусть они на всех континентах доставляют радость водителям.

Я работал всю свою жизнь – долго, самозабвенно и плодотворно. И когда Господь Бог спросит меня – что ты сделал? Я отвечу просто:

«Я строил автомобили!»