Ястребиный орёл

— 26 —

— Что кроется за всем этим? Надо мне побыть здесь денек-другой, быть может, удастся разгадать тайну...

Выводок этот почти наверняка принадлежал виденным нами ранее у Казан-Гау орлам, потому как наличие другой пары в нескольких километрах от наблюдавшихся птиц вряд ли можно предполагать. Исключительная, рекордная, известная близость двух соседних пар — два с половиной километра, но это в Испании, где ястребиный орел многочисленнее, чем где-либо; а в Копетдаге, на краю ареала, такое совершенно невозможно; фасциатус даже в Индии не гнездится с плотностью, допускающей столь близкое соседство двух разных пар.

И вообще, вопрос был далек от разрешения: слетков неоднократно видели и раньше в других частях Средней Азии, а гнезда с яйцами или нелетающими птенцами — единственного однозначного свидетельства гнездования — не было. Имевшиеся факты все сильнее подталкивали к подтверждению статуса ястребиного орла как гнездящегося в СССР вида, но кристаллизации этих данных не происходило.

Мы предприняли с Романом выезд к тому месту, где он видел птиц, посмотрели на Казан-Гау с противоположной Чандыру стороны, но это ничего не добавило в нашу копилку.

Про абортивный цикл у птиц слышала? Это когда осенью многие птички вдруг начинают сходить с ума, как в весеннем любовном порыве. Обрати внимание — солнечным осенним днем воробьи около метро безумствуют, как молодые, ухаживая за самками шумными гусарскими компаниями. Так вот — это все потому, что освещенность осенью похожа на весеннюю, что их и обманывает. Многие даже строят гнезда осенью и пытаются спариваться, бедолаги, но безрезультатно.

Впрочем, кто знает, может, это наше, человеческое, понимание воробьиной жизни, а для самих воробьев это как раз сладостная возможность отдаться безумству и искушению, не страшась последующих родительских обязанностей?.. (Шутка.)

Это все к тому, что сегодня, за один день до начала зимы, по всей долине Сумбара над опустыненными холмами, как и всю предшествующую неделю, распевают, летая кругами в вышине, лесные жаворонки. Солнце светит, тепло, но ведь никакие другие жаворонки (а их здесь полно) не поют, а вот лесной (еще называется «юла») поет в массе и прямо-таки на надрыве. Почему? Что за особый талант? Откуда такая любвеобильность?

Хотя на фоне прочих жаворонков юла конечно же многим отличается и по экологии (живет в России по лесным опушкам, перелескам и вырубкам), и по поведению (грустная повторяющаяся ритмичная песня вместо типичной журчащей трели; стаи меньшей численности; кормится иначе).

Самобытная птичка».

Сегодня вспугнул с поля от Сумбара сорок семь чибисов. Помнишь, мы видели чибиса в деревне на мокром поле? Что за птица! Мечта. Не знаю другого вида, который бы выглядел одновременно так элегантно, так нарядно и так по-доброму. Какое бы ни было у меня настроение, как увижу чибиса с его смешным хохлом, сразу легчает на душе.

Здесь у нас чибисов нет; эта стая — явно пролетные отдыхающие птицы. А я не дал им посидеть. Набрали сразу большую высоту, покрутились над этим местом, как бы говоря: «Мы здесь чужаки, пролетом...» — перестроились несколько раз, словно приноравливаясь к продолжению далекого пути, и полетели вдоль долины к неведомой для меня, но, видимо, хорошо им самим известной цели.

А весной они полетят назад, на север, в наши края. Но это еще не скоро. А я вот уже скоро приеду, и мы все вместе отметим Новый год! Будь здоров! Целую тебя очень крепко.»

А принюхиваюсь я к нему потому, что в радостном нетерпении жду момента, когда, нагнув голову, выйду из проема самолетной двери и, сделав первый шаг на трап, вдохну столь особый легкий азиатский воздух, совсем непохожий на прохладный, влажный и густой московский, из которого я улетел три с половиной часа назад. И увижу Копетдаг на горизонте.

Запахи не забываются, поэтому, когда этот момент настает, я с первым же вдохом туркменского эфира, сочетающего в себе запахи дыма тандыров, хлопкового масла из раскаленных жаровен и таганов, прохладного зноя зимней пустыни, пыли и еще чего-то неведомого, в мгновенном восторге яркой вспышкой вспоминаю свой прошлый прилет сюда и все, что происходило со мной в Туркмении ранее.

Проезжаю от самолета к зданию аэровокзала в автобусе без сидений и останавливаюсь с прочими пассажирами в ожидании багажа. Ждем на улице. На небе ни облачка, солнце сияет вовсю; январь, теплынь, явно за двадцать.

Осматриваюсь по сторонам и вдруг ловлю себя на ощущении, что в окружающем что-то не так. Что-то неправильно. И в следующий момент уже понимаю, что именно. Присматриваюсь и не верю своим глазам.

Около белой стенки одного из зданий, сияющей на солнцепеке так, что невольно прищуриваешься, под козырьком крыши я вижу порхающие черные силуэты четырех... летучих мышей!.. Зимой. В полдень. На солнечном припеке. Полный атас.

Первая ошалелая реакция сменяется невольным изумлением и преклонением перед изяществом происходящего в природе.

Проигрывая в конкуренции с птицами (птицы — более совершенные летуны) и будучи отжатыми из дневной активности в ночную, летучки мгновенно используют кратковременное зимнее послабление в этом конкурентном противостоянии: зимой стрижи, ласточки, мухоловки, славки и пеночки далеко в Африке. Их экологические ниши можно временно занять, изменив даже столь типичному для себя ночному образу жизни. Великолепно. (Через несколько лет я увижу такое же на зимнем солнцепеке у диких скал в долине Сумбара.)

Вспомнил увиденное вечером, уже в сумерках, и думаю, во дела-то… Изменись вот так что-нибудь более важное в нашем подлунном мире, ослабни снаружи или внутри нас Госконтроль, полезут ведь упыри и вурдалаки со всех сторон на белый свет… Упаси Господи.»

◄

Хохлатая молодежь
— О наивные юноши!..

(Хорасанская сказка)
«22 января. ...Кормясь около кустиков полыни, хохлатые жаворонки периодически с особой силой колотят клювами по ее стеблям, склевывая затем свалившиеся на землю семена. Некоторые даже ложатся под кустик, сильно клюют по нему, а потом склевывают вокруг лежа, не вставая: и кормишься, и отдыхаешь, и для хищника менее заметен.

Еще они непревзойденные долбители. Острый клюв этого вида работает как долото, когда, размахиваясь так, что спина прогибается назад, и привставая на лапах, хохлатые жаворонки мощно долбят землю, выдалбливая и выковыривая зимой семена, а весной — насекомых (с глубины аж сантиметра три). Наблюдал одного, долбившего, не переставая, на одном месте двадцать три минуты; выкопал целую яму.

Молодые птицы, видя в стае, как это делают взрослые, стоят рядом с ними, внимательно наблюдая происходящее, по-куриному наклоняя голову и поворачивая ее то одним, то другим глазом, а потом отбегают и начинают изо всех сил, «с упорством, достойным лучшего применения», долбить землю сами просто так. Не озадачиваясь особо тем, что долбить-то надо со смыслом, добывая жука или жирную вкусную личинку, окупающих столь высокие затраты и усилия. Молодежь, как всегда, долбит сначала просто ради того, чтобы подолбить. Молодо — зелено; школа жизни. Использование этого приема всерьез придет позже.

Привык я к хохлатому жаворонку, везде он меня здесь сопровождает: и в холмах, и среди скал, и на дорогах в аулах. А его свистяще-мяукающий позыв — самый узнаваемый звук из Туркмении. Спроси, какой звук символизирует для меня Копетдаг, не раздумывая отвечу — позыв Galerida cristata (Галерида кристата) — хохлатого жаворонка».

Вдохновеннее всех других птиц окрикивают хищников врановые. Летит себе солидный канюк или орел по своим степенным делам, вдруг к нему прямой наводкой (порой подлетая специально аж с полукилометра) — несколько ворон.

Врановые настолько умны и настолько эмоциональны, что в отдельных случаях, наблюдая, как они группой ли, поодиночке ли налетают сверху на гораздо более крупных хищников, просто невозможно удержаться от того, чтобы не приписать этим хулиганам человеческие эмоции.

Биологический смысл биологическим смыслом: подкрепление образа потенциального хищника; обучение молодых неопытных птиц тому, кого бояться, это все понятно. Но иногда вороны явно получают удовольствие, доводя неповоротливых канюков, безуспешно пытающихся увильнуть от надоедливых атак задиристо каркающей братии».