1. Суд царя и великого князя судити бояром, и околничим, и дворецким, и казначеем, и дьяком. А судом не дружити и не мстити никому, и посула в суде не имати. Также и всякому судье посула в суде не имати

В статье определяется порядок боярского суда, дополняется состав судей представителями как высшей (казначей, дворец­кий), так и служилой бюрократии (дьяк), сохраняется без из­менений декларация Судебника 1497 года о запрещении посу­лов и необходимости справедливого суда.

Статья, имея в своей основе ст. 19 Судебника 1497 года, не ограничивается указанием на необходимость пересмотра не­правильного судебного решения, а специально оговаривает слу­чай, когда неверное решение вынесено судьями безхитростно, т. е. вследствие добросовестного заблуждения, ошибки или нео­пытности судьи. Ошибочное решение аннулируется, а все не­правомерно полученное - возвращается. При этом стороны по­лучают право на пересмотр дела. Судьи за такое решение от­ветственности не несут, ибо в их действиях нет состава престу­пления.

В статье впервые намечается состав должностного преступле­ния, а именно - вынесение неправильного решения в результате получения взятки. В этом случае судьи несут материаль­ную и уголовную ответственность. Они обязываются возме­стить истцу сумму иска и все судебные пошлины в троекрат­ном размере. Что касается уголовной ответственности, то, в соответствии с феодальным правом-привилегией, наказание в отношении высших должностных лиц определял глава госу­дарства. В дальнейших статьях устанавливается уголов­ная ответственность для более низких чинов судебного аппарата.

По статье дьяк, составивший за взятку подложный прото­кол судебного заседания либо неправильно записавший пока­зания сторон или свидетелей, уплачивал половину суммы иска. Другую половину возмещал боярин, который, будучи высшим по должности лицом, должен был следить за своим подчиненным. Дьяк, кроме того, подлежал тюремному за­ключению.

Согласно данной статье, подьячий составивший за взятку подложный прото­кол судебного заседания либо неправильно записавший пока­зания сторон или свидетелей, подвергался торговой казни.

В целом, статьи 2 - 5 впервые в законодательстве отграничивают судебную ошибку от преступления по должности, наказуемого в зависимости от ранга должностного лица.

6. А хто виноватой солжет на боярина, или на околничего, или на дворецкого, или на казначея, или на дьяка, или на подьячего, а обыщетца то в правду, что солгал, и того жалобника, сверх его вины, казнити торговою казнью биги кнутьем, да вкинути в тюрму.

В статье впервые вво­дится наказание за ложное обвинение должностных лиц в не­правосудии и предоставляется право на обращение с челобитьями в вышестоящую инстанцию, т. е. к государю. Также предусматривается ответственность за ложное обвине­ние судей в умышленном неправосудии. Жалобник, совершив­ший фактически ябедничество, наказывался сверх вины (т. е. помимо вынесенного ему приговором наказания) дополнитель­но битьем кнутом и тюремным заключением. Ябедничество на­казывалось строже, чем умышленное неправосудие. Это способствовало ограничению потока челобитных.

Статья является уточнением и развитием ст. 2 Судебника 1497 года. Начиная с XVI в. из состава Боярской Думы назначались специальные лица для расследования того или иного дела, что положило начало соз­данию ряда приказов - Разрядного, Поместного и др. Таким образом, каждому судье были теперь известны в точности пределы его компетенции, т. е. приказы уже определились. Статья 7 не только обязывает судей давать управу жалобщику своего приказа или направлять его в соответствующий приказ по под­судности, а о наиболее важных делах докладывать государю, но и устанавливает ответственность за несоблюдение этих обя­занностей. Форма и степень наказания определяются госуда­рем (быти от государя в опале). Лицо оставалось в опале до определе­ния вида наказания или пока не наступит помилование. Опала обычно касалась высших кругов населения.

Одновременно с ответственностью судей за отказ в правосу­дии, статья вводит наказание для жалобщика, который бьет че­лом не по делу, т. е. приносит жалобу на судей, отказавших ему в иске ввиду его незаконности. Вынесенное с соблюдением установленной подсудности определение об отказе в иске счита­лось окончательным. Если же жалобщик настаивал на принятии жалобы на судей, то он подлежит тюремному заключению.
8. А имати боярину, и дворецкому, и казначею, и дьяку в суде от рублевого дела на виноватом пошлин, хто будет виноват, ищея или ответчик, и боярину, или дворец кому и казначею на виноватом одиннатцать денег, а дьяку семь денег, а подьячему две денги. А будет дело выше рубля или ниже рубля, и им имати пошлины по розчету, а болши им того не имати. А от записки подьячему не имати ничего. А возмет боярин, или дворецкой, или казначей, или дьяк, или подьячей, или неделщик на ком что лишек, и на том взяти втрое. А хто учнет бити челом на боярина, или на дьяка, или на подьячего, или на неделщика, что взяли на нем сверх пошлин лишок, и обыщетца то, что тот солгал, и того жалобника казнити торговою казнью да вкинути в тюрму.

В статье определяется размер пошлин, которые полага­лись должностным лицам. Подьячим запрещалось брать пошлины за составление записки.

В статье так же, как в аналогичной ей ст. 5 Судебника 1497 года, не определя­ется порядок взимания пошлин в случае примирения на поле до начала поединка, на практике пошлина взималась с обеих сторон. Если стоя у поля истец с ответчиком мирились, недельщики взымали с обеих сторон пошлины по 10 денег. Ограниче­ние пошлин имело своей целью не столько внешне декларировать возможность населения обращаться со своими жалобами к центральной власти, сколько предоставить ей право со­средоточения в своих руках и окончательного решения судеб­ных дел. Нововведением статьи является установление ответ­ственности должностных лиц за превышение установленных пошлин. Взятый лишек в суде или на любой стадии проведения поля возвращался должностными лицами в тройном размере. По показаниям иностранцев, судьи и дьяки, изобличенные в лихоимстве, могли быть подвергнуты телесно­му наказанию, сопровождавшемуся бесчестьем. Виновному при­вязывали к шее кошелек, серебро, мягкую рухлядь, жемчуг, да­же соленую рыбу, или другую вещь, взятую им в подарок. За ложное обвинение должностных лиц в произвольном уве­личении пошлины предписывается жалобника казнити торго­вой казнью и отправить его в тюрьму, т. е. подвергнуть тому же на­казанию, что и при оговоре в неправосудии (см. ст. 6).

Статья, имея в своей основе статьи 6 - 7 Судебника 1497 года, перераспределяет виды и суммы пошлин за органи­зацию поединка. Пошлины за поле получали непосредственные организаторы его - окольничий, дьяк, недельщик. При этом размер пошлин, по сравнению со ст. 10, предусматривавшей примирение у поля, увеличивался вдвое. Вводилось также до­полнительное вознаграждение окольничему (3 рубля) за до­спехи побежденного. Поле начиналось по заявлению стороны. Неявка одной из сторон или бегство с поля вели к прекращению дела. Пошлины в этих случаях взимались как при мировой сделке.

Статья, определяя порядок решения полем наиболее опа­сных дел (поджог, убийство, разбой, воровство), сохраняет по­ложение ст. 7 Судебника 1497 года о том, что побежденный, кроме удовлетворения иска, подвергается наказанию по усмо­трению судьи.

Новым является положение, предусматривающее для побежденного необходимость найти поручителей, при их отсутствии он подлежал тюремному заключению. Такой порядок действо­вал в случае, когда побежденным оказывался ответчик. Если побежденным был истец, то, согласно ст. 62, его ответствен­ность ограничивалась уплатой пошлин.
13. А к полю приедет околничей и дьяк, и околничему и дьяку вспросити исцев, ищей и ответчиков: хто за ними стряпчеи и поручники; и кого за собою стряпчих и поручников скажут, и им тем велети у поля стояти; а доспеху и дубин и ослопов стряпчим и поручником у себя не держати. А бой полщиком давати околничим и дьяком ровен. А которые будут у поля опричние люди, и околничему и дьяку от поля их отсылати; а которые прочь не пойдут, и им тех отсылати в тюрму.

В статье, повторяющей ст. 68 Судебника 1497 года о порядке проведения поля, подчеркивается обязанность окольничих и дьяков обеспечить равенство сторон в поединке. В этих целях статья усиливает репрессивные меры в отношении опричных, посторонних людей, отказ которых покинуть поле влечет для них тюремное заключение.

Нельзя не обратить внимания на то, что в статьях 8 - 13 (на­ряду с ответственностью должностных лиц за неправосудне и лихоимство) предусматривается ответственность (и значитель­но большая - от торговой казни до тюремного заключения) за ложное обвинение в должностных преступлениях. Таким обра­зом фактически формируется понятие нового состава престу­пления — преступления против судебной власти.
14. А битися на поле бойцу з бойцом или небойцу с небойцом, а бойцу с небойцом не битца; а похочет не боец з бойцом на поле битись, ино им на поле битись. Да и во всяких делех бойцу з бойцом, а небойцу с небойцом, или бойцу с небойцом по небойцове воле на поле битись по тому ж.

Являясь законодательной новеллой, статья развивает нор­му предыдущей статьи о необходимости равенства сил польщиков. Никакие другие (социально-правовые) различия не принима­лись во внимание. В обе­спечение равенства сил статья вводит правило: А битися на по­ле бойцу з бойцом или небойцу с небойцом. Исключения, веро­ятно, имевшие место на практике, допускались только при том условии, если небоец вступал в поединок с бойцом по своей во­ле или даже инициативе.

Статья конкретизирует и дополняет ст. 51 Судебника 1497 года о лишении истца права на удовлетворение иска, если выставленный им послух не говорит в ысцевы речи, т. е. не подтверждает какие-то факты, приводимые истцом. В случае расхождения в показаниях свидетелей они сами могут просить поле. Нежелание послухов, поддерживающих истца, участво­вать в поединке расценивалось как выступление против истца, который оказывался в том и виноват. В статье предусматрива­ются также разногласия, могущие возникнуть между свидете­лями (всеми или некоторыми), подписавшимися на заемном обязательстве, и дьяком, его скреплявшим. И в этом случае спор решался по тому же, т. е. поединком между спорящими сторонами.

Статья дополняет ст. 48 Судебника 1497 г. указанием на обязанность уплатить судные и полевые пошлины при судеб­ном поединке между послухом и противной стороной.

В статье объединяются ст. 49 и часть первая ст. 52 Судебника 1497 года, в которых сторонам и послухам при определенных условиях разрешается выставлять наемного бойца вместо себя для участия в судебном поединке. Однако замена послуха най­митом допускалась лишь в том случае, когда послух будет уве­чен безхитростно. Можно предположить, что данное нововведе­ние было ответом на незаконные действия сторон, пытавшихся обеспечить свои интересы за счет противопоставления послуху более сильного в физическом отношении наймита. Это служит еще одним убедительным примером вырождения института су­да божьего, поскольку бой перед лицом суда, призванный удо­стоверить правоту спорящих, ведется наемными руками, т. е. полностью утрачивается религиозно-нравственная подоплека поля - за правым сила.

В статье, повторяющей ст. 50 Судебника 1497 года об ответ­ственности свидетеля за неявку в суд, упоминается наряду с праведчиком - недельщик как представитель органов центрального уп­равления.

В ст. 19, аналогично ст. 52 Судебника 1497 года, допускается возможность замены сторон наймитами и определяется поря­док их участия в поле.

Здесь и в последующих статьях впервые в русском зако­нодательстве разрабатывается вопрос о солидарной и долевой ответственности.

В статье предусматривается случай, когда истец указывает в исковом заявлении 10 или 15 ответчиков, а на суд являются 3 - 4. Прибывшим предоставляется право отвечать только за себя в своей доле или в долях тех ответчиков, которых они ука­жут. За остальными ответчиками, доли которых явившиеся на себя не берут, посылают пристава со срочной грамотой. Если они не являлись а суд, то истцу выдавалась на их долю бессуд­ная грамота.
21. А на которого из них ездок накинет срочную на одного, и тот срочные своей товарыщем своим, которые с ним в срочной писаны, не покажет, и на которых его товарыщев выляжет в их жеребьех безсудная грамота, ино тем людей с тем дати суд, хто им срочные не показал.

Срочную грамоту достаточно вручить одному из соответчи­ков, который обязан сообщить о ней другим. Если он этого не сделал, и на соответчиков была выдана бессудная грамота, то они имели право иска на своего товарища, не предъявившего им срочной грамоты.

В отличие от предыдущих, предусматривавших возможность выбора ответчиками долевой или солидарной ответственности, в статье устанавливается солидарная ответственность наместни­ков и волостелей за действия их людей - тиунов, праветчиков, доводчиков. Наместники или волостели должны отвечать за тех или иных подчиненных в полном размере предъявленных исковых требований. Эта норма имела своей целью ограниче­ние произвола кормленщиков, была начальным этапом по пути упразднения наместничьего управления.

В статье устанавливается долевая ответственность по искам к должностным лицам наместничьего управления и местным жи­телям. Если наместники или волостели за тех городских людей или за волостных отвечати не похотят, то их судят лишь в их вытях (долях). Выти городских и волостных людей выделяют­ся в отдельный иск, рассматриваемый как новое судебное дело.

В статье развиваются нормы, связанные с упорядочением си­стемы кормлении. Беря свое начало от ст. 13 Двинской уставной грамоты и ст. 45 Судебника 1497 года, статья устанавливает от­ветственность наместников за обидные дела, т. е. разного рода насилия или несправедливости по отношению к иногородцам. Иногородцы (в отличие от чюжеземцев - иностранцев) - жи­тели других, иных городов Русского государства, не подсудных суду данного наместника. В большинстве случаев это купцы, ез­дившие с товарами из города в город. В обеспечение их интере­сов им давался льготный срок для вызова наместника в суд. Если подчиненные наместнику лица могли вчинять иск только после съезда наместника с жалования, то иногородцам предоста­влялось право обжаловать действия кормленщиков в течение всего времени несения последними своих обязанностей. Обжало­вание действий наместника на общих основаниях должно было производиться иногородцами не позднее, чем в течение годично­го срока с момента окончания срока обязанностей кормленщика.

В статье впервые в русском законодательстве содержится стремление разграничить два состава преступления: грабеж как открытое похищение вещи и разбой как хищение, связанное с насилием. При этом побои не теряют своего оскорбительного ха­рактера, почему за них и полагается бесчестие. Дела о грабеже возбуждались в порядке обвинительного процесса. Исход де­ла предрешало добровольное признание обвиняемого. Он мог признать обвинение целиком или частично. В непризнанной ча­сти прибегали к свидетельским показаниям. Что касается нака­зания, то оно определялось государем, посмотря по чело­веку, т. е. в зависимости от социальной принадлежности обви­няемого.