Александр алексеевич титов здравствуй, шанхай

В Москве уже подняли трехцветное знамя, а в Берлине сломали «железный занавес». Читая газеты и журналы, я заметил, что в это время стали больше писать о Китайской Народной Республике. Особенно много писали о Шанхае. В прессе стали появляться фотографии, на которых был изображен наш Банд, чистый и красивый. На Вампушке (река Хуанпу-прим. ред) исчезли причалы, шампанки (старые китайские лодки) и грязь. Вместо этого вдоль реки построили красивую Набережную до самого моста Гарден Бридж (мост через канал реки Судчжоу, построен в 1908г.) «Неужели это наш Шанхай?» – подумал я. Да, в это время строили еще один большой мост через Вампушку. В течение нескольких лет, я с большим интересом читал все, что писали о Шанхае и копил все эти статьи в папке.

Наступил ноябрь 1994 года. Ежегодно в Южном Сан-Франциско Русское Общество праздновало Бал инвалидов. Мой племянник Алик Петров с женой Глэдис пригласили меня, мою сестру Таню (маму Алика) и мою соседушку по Шанхаю Веру Исаеву на этот бал. Для меня это было новым, так как я никогда не бывал на подобном балу, а Вера и другие бывали.

На вечере Вера здоровалась и беседовала со многими из присутствующих, а затем говорила мне шепотом, «кто эта дама», «кто этот мужчина» и т.д. Постепенно я стал вспоминать имена и фамилии.

Играл оркестр и я пригласил Веру танцевать. Во время танца мы повстречали Вики Тебневу, которая танцевала с каким-то мужчиной, похожим на китайца. Мы поздоровались, хотя я думал, что Вики вряд ли меня помнит. Вики и я были вместе на острове Тубабао (остров на Филлипинах, где размещалась часть русской эмиграции, отказавшаяся возвращаться в СССР и вывезенная из Шанхая на кораблях международного флота) в далеком 1949 году в скаутском отряде. Но я ее помнил, как сестру скаута Игоря Тебнева и дочь маэстро Тебнева, директора Шанхайского Духового оркестра.

Неожиданно мужчина-китаец, или полукровка, одетый как кавалер в хороший светло-коричневый костюм, спросил меня, поправляя очки с золотыми дужками:

- А ты, кто?

- Александр Титов, - ответил я и спросил в свою очередь: «А ты, кто?»

- А я – Михаил Мохов! - обрадовано ответил он.

- Мишка Мохов?! Я тебя помню, ты жил напротив Школы Реми. А где ты сейчас живешь?

- Я живу в Нью-Йорке. А ты был в Шанхае?

- Нет, а ты?

- А я был. Все там, как и раньше. Ничего не изменилось!

В семье Моховых было четверо детей: старшая сестра Лидия, Миша и двое его младших братьев. Жили они в квартирах над гаражами, в середине Пассажа на рут Реми, напротив школы. Там же жила еще одна семья русских шанхайцев, семья Дегтяревых. Их старшая дочь Вера была подругой моей сестры Тани, а сын Сергей - другом моего брата Игоря. Лида Мохова училась в гимназии Лиги Русских Женщин, а ее братья учились вместе со мной в Русском Коммерческом училище. Они также были на острове Тубабао, и, вероятно, приехали в Америку вместе с другими беженцами.

Мы продолжали танцевать. Больше я не встречал Мишу и Вики на этом Балу, но его слова запали мне в душу и я часто вспоминал о них, когда читал что-то новое о Шанхае. «Ничего не изменилось», - думал я: «А, как же, чистота кругом? А новый Банд, а новый мост через Вампушку? Что же, Мишка не видел?»

Прошло несколько лет. Мысли о поездке в Шанхай не оставляли меня. Наконец, в 1995 году я решил осуществить свою давнюю мечту. Обойдя несколько туристических агентств, я узнал порядок получения визы в Китай и взял анкету для ее получения. Мне предлагали разные варианты полета, соответственно и цены на авиабилеты были разными. Например, американская компания «Юнайтед Эйрлайнс», которая имела прямой рейс Сан-Франциско-Шанхай, предложила цену, не устроившую меня. Поэтому я воспользовался предложением «Канадских авиалиний», которые также летали в Шанхай, но с двумя посадками в Ванкувере и Пекине, где надо было проходить таможню и паспортный контроль. С помощью кредитной карты, я забронировал билет до Шанхая сроком на один месяц с 28 сентября по 28 октября и отправил все необходимые для получения визы документы в Генеральное консульство КНР в Хьюстоне. Ровно через неделю я получил и визу и билет.

Все было, как в сказке. 25 сентября я запер свою квартирку на замок и отправился на самолете до Сан-Франциско. Там я остановился в гостинице недалеко от аэропорта.

На следующий день я встретился с братом Игорем, с которым мы два дня ездили по городу по его рабочим делам. Вечерами ужинали вместе с ним и его женой Ольгой, пили чай и разговаривали, но я никак не мог сказать, что лечу в Шанхай. Это был мой большой секрет. В последний вечер перед отъездом 27 сентября, когда Ольга еще не вернулась с работы, Игорь отвез меня в гостиницу. Он остановил машину у входа и я, наконец, решился сказать ему эту новость.

- Игорь, я завтра уезжаю в Шанхай, - сказал я.

Игорь стоял растерянный, как будто его неожиданно облили холодной водой.

- Estas Loco, vos? (Ты, что, с ума сошел?) – спросил он по-испански.

Я показал ему билет и паспорт с визой. Он никак не мог поверить, что его братик летит в Шанхай! Мы тепло попрощались, и он пожелал мне счастливого пути. Я зашел в свой номер, чтобы собраться в путь, и решил позвонить сестре Тане и тоже сообщить ей эту новость.

Мой самолет, Боинг – 737, Канадских авиалиний, вылетел из Сан-Франциско в 8-30 утра, и взял курс на север. Стюардессы стали готовить завтрак, и вскоре по салону, распространился приятный запах еды. Самолет летел над берегом Тихого океана, погода была чудесная, ярко сияло солнце, облаков не было, и на высоте 10000 метров видимость была прекрасная.

На завтрак принесли яичницу с куриными котлетками, два еще теплых, хрустящих тоста с вареньем и черный кофе. Кушая такую вкусную еду, я любовался в иллюминатор природой западной части Соединенных Штатов. На некоторых вершинах лежал снег, но, ближе к Штату Орегон, природа становилась зеленее, видимо потому, что там часто идут дожди. Вскоре мы пролетели недалеко от знаменитой горы Маунт Худ. Это означало, что Штат Орегон заканчивается, и мы приближаемся к Штату Вашингтон. Теперь мы могли полюбоваться сверху горой Маунт Рейнер около Сиэтла. Прошло два с половиной часа, и мы приземлились в аэропорту Ванкувера. Добро пожаловать в Канаду!

Пройдя обычный таможенный досмотр, я зашел в терминал. Невероятно, но мне показалось, что уже приземлился в Шанхае, т.к. увидел там огромное количество людей, среди которых было много китайцев. Стоял крик, шум, гвалт и этот разноголосый «базар» я помнил со времен своего детства в Шанхае. А ведь прошло 46 лет…

Я не спеша погулял по магазинам, не увидел в них ничего интересного и направился к своему выходу на посадку. Там я увидел другой самолет типа DC – 10, и пассажиров, среди которых большинство были китайцы. Из Ванкувера самолет вылетел в 12 часов дня. Командир корабля поприветствовал нас и рассказал о маршруте. Наш путь должен был продлиться десять с половиной часов и лежал до Пекина. Лететь нам надо было через Аляску, Берингов пролив, Мыс Провидения, Магадан, Хабаровск, Харбин, и дальше на Пекин. На обед принесли куриную лапшу, мясо с рисом и немножко зелени, кусочек торта. Вино подавали сколько угодно и бесплатно! Я смотрел фильмы, слушал музыку в наушниках, и время проходило незаметно. Мыс Провидения я не увидел: «Только снег кругом!» Магадан также не увидел, а Хабаровск быстро мелькнул среди туманных снегов. Пролетая над Харбином и рекой Сунгари, я прошептал: «Мама, я над Харбином», и мне было очень приятно, что я вспомнил о маме в этот момент.

Пекин. Самолет остановился у положенной стоянки, и все пассажиры направились к паспортному контролю. Я встал в очередь и медленно подошел к окошку контроля. Офицером была женщина, и я подумал, что она будет меня расспрашивать. Но, нет, я не услышал от нее даже «Добро пожаловать!» Много пассажиров осталось в Пекине, поэтому в Шанхай я летел в полупустом самолете.

Близился вечер. Через два часа мы прилетели в Шанхай. Я получил свой чемодан, проверил, все ли в порядке. В ручной клади лежал мой фотоаппарат, мой маленький рекордер и бинокль. Я решил все это не заносить в декларацию и прошел по зеленому коридору. В конце меня остановил какой-то чиновник, но, узнав, что я – Шанхаец, растянулся в улыбке и, отдав честь, приветствовал меня; «Добро пожаловать в Шанхай!»

Аэропорт Хонгжао (Хунсяо – аэропорт в западной части города), куда я прилетел, произвел на меня впечатление. Я не мог поверить тому, что увидел: эскалаторы, по которым спускались пассажиры в нижнюю часть аэропорта, загородки из стекла, и везде много блестящего хрома. Плиточные полы блестели, как будто полированные, и на них нет ни одной бумажки!

«Какая прелесть! И это в Шанхае», - подумал я.

В здании аэропорта находились маленькие лавчонки с сувенирами и представительства различных гостиниц. Я не увидел окошко гостиницы Dong Hu в зале, поэтому мне пришлось попросить представителя другой гостиницы позвонить в нее и спросить готов ли номер для меня. Вскоре мне объявили, что в отеле Dong Hu есть номер для меня, и я отправился на стоянку такси. Там, я увидел огромную очередь из пассажиров!

Здравствуй, Шанхай! Я приехал!!!

- Вы говорите по-английски?

- Да, немножко.

- Мне надо ехать в сторону Хуахай лу, и, если вы едете в ту же сторону, то можно поехать вместе.

- Нет, мне в другую сторону, тут, рядом с аэропортом. Хотя можно проехать вместе часть пути, только я заплачу сама, а вам будет дешевле.

Так мы стояли и разговаривали, а очередь потихоньку двигалась. Вечерело. Девушку звали Катерина. Ей было около 25 лет, она стояла низенькая и худенькая. Она работала на заводе красок в городе Ухань, и там же жила, а в Шанхай прилетела на праздник 1 октября – День образования КНР, чтобы отпраздновать его вместе со своей семьей и родственниками. Их квартира находилась в одном из небоскребов в десяти минутах от аэропорта. Уже в машине мне стало жаль расставаться с такой милой девушкой, и я попросил ее встретиться завтра и вместе погулять по городу, потому, что я многое забыл в Шанхае. Я показал ей адрес своего отеля Dong Hu (Донг Ху), и она сказала водителю, куда мне ехать дальше. Она согласилась увидеться завтра, а, когда такси остановилось, то полезла в кошелек за деньгами, но я ей сказал, чтобы она не беспокоилась, и простился до завтра.

Такси продолжило свой путь до моей гостиницы, которая находилась на улице с таким же названием – Донг Ху лу. Когда я стал изучать единственную карту Шанхая, я нашел эту улицу. Это была бывшая улица рут Думер, хорошо известная всем, кто жил на Французской Концессии. Там же был кинотеатр «Думер», а, напротив него, была Французская школа Жанны д’Арк. Сидя в такси, я смотрел по сторонам, но не понимал, как и куда едет водитель и, где мы находимся. Весь город был в огнях рекламы, много небоскребов, гостиницы одна за другой.

Такси поворачивало то вправо, то влево. Вдруг оно повернуло налево и сразу же на правой стороне, на углу, я вижу четырехэтажное белое здание. Я сразу понял, где нахожусь! Это была Хуахай лу, бывшая Авеню Жоффр! Белое здание на углу когда-то было полицейским участком. Мы ехали прямо по Авеню Жоффр, а затем повернули налево на рут Думер. На левой стороне оказалась гостиница Донг Ху, а рядом лежали разрушенные развалины кинотеатра «Думер».

Мне дали комнатку на седьмом этаже, с окном, выходящим на рут Думер. В номере была кровать, столик, стул, ванная комната. Горничная принесла горячий зеленый чай. Уставший после дороги, я с удовольствием выпил чашку зеленого чая и уснул. После полуночи постояльцы не утихомирились, где-то хлопали двери, кто-то громко разговаривал в коридоре, и я подумал, что сейчас, наверное, придут и проверят мои документы. Но все успокоилось, и я опять уснул…

Когда я проснулся, было раннее утро. На первом этаже располагался ресторан гостиницы, и я отправился завтракать. Кухня была как китайская, так и европейская. Я с аппетитом съел яичницу с тостом и выпил крепкий кофе. Вернувшись в свой номер, я выглянул в окно.

Уже совсем рассвело. Боже мой, я увидел купол нашего Собора (Собор «Божьей Матери Споручницы всех грешных», построен в 1936 году архитектором Я. Лихоносом.) и перекрестился! А на месте, где стояла школа имени Святой Жанны д’Арк, лежали кирпичи. Опоздал!!!

В десять часов утра пришла Катерина. Мы взяли такси, и она повезла меня в Старый город, в парк Ююань. Раньше это место называли Китайский город, и он был окружен стенами. Когда мой брат Игорь, и я были маленькими мальчиками, наш отец брал нас с собой в это местечко, где в то время иностранцев не было и видно. Только наш отец вместе с нами ходил туда, и мы смотрели, как зубной врач, прямо на улице, выдергивал зуб, или парикмахер стриг клиента на тротуаре, табачник нарезал тоненькие кусочки табака. Нам все это было странно, но интересно. Поэтому я вспомнил об этом удивительном месте сразу же по приезду. Но теперь здесь все настолько изменилось, и это место стало образцом чистоты и самым популярным у туристов! Теперь здесь везде царил шопинг!

На этот раз меня сопровождала Катерина. Мы подошли к озеру рядом с парком. Посередине озера была старинная чайная, где Королева Великобритании пила чай во время ее официального визита в Шанхай. Вокруг озера было много магазинов. Чего в них только не было: и золото, и украшения, и всевозможные сувениры. А в бесконечной череде ресторанов, я увидел МакДональдс. Мы сели в коляску трехколесного рикши. Теперь их было не так много, как раньше, этот вид транспорта исчезал. В пути пассажиры сидят впереди и смотрят вокруг.

Наш маршрут на рикше лежал на Банд. От Ююаня до Набережной совсем недалеко, и через 10 минут мы были на месте. Остановились, как раз, на углу Ру Консулат(Ru du Consulat (Jinling Lu)) и Набережной. Там, где раньше стояло Французское Консульство, окруженное белой стеной с проволокой и дежурной охраной с пулеметом, теперь стоял небоскреб в двадцать шесть этажей.

На Набережной, напротив, располагался ресторан, рядом с которым была стоянка прогулочных катеров, которые каждые 15 минут уходили, чтобы перевезти пассажиров на другой берег реки в Пудунг.

Мы шли по прогулочной стороне Набережной – променаду до моста Гарден Бридж, о котором я знал в детстве и читал недавно в журнале. За мостом было видно Генеральное Консульство России и трехцветное знамя. Со стороны реки я увидел построенное правительством противопаводковое заграждение.

Перед железным мостом Гарден Бридж находился симпатичный ресторанчик, и Катерина предложила пообедать. Она бегло посмотрела меню и заказала несколько вкусных блюд. После обеда мы попрощались, потому что Катерина спешила на праздничный обед к родственникам по случаю 1 октября. Я сердечно поблагодарил новую знакомую за прекрасную прогулку, но встретиться нам больше не довелось.

Я вернулся в гостиницу и увидел рекламу театра Лайсеум (Lyceum -театр на Рю Буржа (Changle lu) на Французской концессии, построен в конце 20-х гг.) где в тот вечер выступали акробаты. Я сел на такси и быстро доехал до театра. Моя сестра Таня одно время работала в нем, и я мог попасть на любое представление «зайцем». Внутри театра многое изменилось. Между двумя сиденьями располагался столик, и зрители могли заказать напитки и чай. Это меня очень удивило. Так прошел мой первый день в Шанхае.

Я перешел Рут Поль Анри (Route Paul Henri, ныне Xinle Lu) к Собору. Пока я шел, я вспомнил Андреевскую школу, находившуюся рядом с ним. Не доходя до нее, я увидел бывшую лавчонку, над которой еще висела вывеска, написанная по-русски, «Продуктовая лавка». Прошел мимо здания школы, которую теперь переделали в клинику, и подошел к Собору.

Единственные двери были открыты. Перед входом стояло множество велосипедов. Я зашел вовнутрь и перекрестился перед сидевшими на длинных скамейках китайцами. Они внимательно наблюдали за цифрами, мелькавшими на электронной панели, показывавшей разные цены красного и зеленого цвета с Шанхайской биржи. На стороне, где раньше был алтарь, теперь размещалась большая загородка с несколькими окнами касс. Китайцы сидели, курили, наблюдали за строками разных цифр, подходили к кассам. Мне не верилось, что я нахожусь в Соборе и с ним такое сделали. «Боже мой! Боже мой!», - проговорил я и вышел.

На улице я повернул направо и оказался напротив парка, в котором мы, шанхайские ребятишки, гуляли детьми и вырастали. Тут же, рядышком с Собором, в переулке был маленький базарчик, на котором продавались овощи и мясо. Я зашел в переулок, прошел мимо базарчика и очутился у Архиерейского дома, в котором жили раньше наши священники. В этом доме, мы, ученики Коммерческого училища, сдавали экзамен по Закону Божьему Владыке Иоанну Шанхайскому. Здание это стояло с закрытыми дверями, но над ним висела надпись по-китайски, что-то типа Агентства Недвижимости. Я заметил, что маленькая боковая дверь Собора, напротив Архиерейского дома, была открыта. Я заглянул и увидел, что пола нет, была видна земля, а единственная комнатка окружена досками. Китайцы, заметив меня, замахали руками, чтобы я быстрее ушел.

Я перешел Рут Поль Анри (Route Paul Henri), чтобы посмотреть есть ли на правой стороне, на углу те дома, где жили двоюродные сестры моей мамы, и где жил Алик Реутт с семьей. Да, только два ряда домов еще стояли, остальные были разрушены. Я обрадовался, что нашел их и направился в сторону Авеню Жоффр (Avenue Joffre, главная улица Французской концессии, ныне Huahai lu), чтобы зайти в парк. Несмотря на то, что парк изменился, он о многом мне напомнил. Вон там, между кустами, мой друг Юра, я и другие ребята бегали и играли в «казаки-разбойники». Теперь же кустов осталось так мало, что за ними и не спрячешься. Вдоль парка, посередине положили цементную площадку, на которой рано утром собираются местные жители и под музыку кассетного магнитофона делают гимнастику «тай чи».

Я присел на скамейку и стал наблюдать. Все гимнасты делали упражнения аккуратно и четко, как солдаты. Одна девочка заметила меня и сказала своей маме по-китайски: «Мама, тут иностранец!». А я ответил ей тоже по-китайски: «Я – шанхаец!». Недалеко от рут Поль Анри установили беседку, где китайцы учатся танцевать. Я под аплодисменты показал им, как танцуют «Two step» в Техасе. Я был рад этому дружелюбному общению!

Выйдя из парка, я повернул налево по Авеню Жоффр в сторону Авеню Альберт (Avenue du Roi Albert, ныне Shaanxi Road (S)). Стоя на углу, я наблюдал за движением пешеходов. На каждом перекрестке стояли блюстители порядка с красной повязкой, свистком и красным флажком. Они следили за тем, чтобы все переходили улицу на зеленый сигнал светофора. Кое-кто не обращал на них внимания, но после резкого свистка, не теряя лица, возвращались на место.

На углу Авеню Альберт и Авеню Жоффр строили 14-этажное здание, будущий магазин «Парксон». Рядом с этим зданием, в прошлом, был переулок, где жило несколько русских семей, и среди них, мой лучший друг Михаил Лапин. Я послал открытку Мише и написал, что ни переулка, ни домика, в котором он жил, больше не существует.

Я вернулся в парк, чтобы пройтись через него еще разок. Гимнастика «Тай чи» уже закончилась, и все разошлись. Я прошелся по площадке и заметил, как над ней деревья склонили свои ветки с большими листьями. Это давало чудесную тень, которая этим ранним утром спасала от жары местных спортсменов. Раньше в парке была полянка, по которой бегали ребятишки и играли в футбол. Я увидел, что этой полянки больше не было, а на ее месте стоял забор. Значит, парк немного уменьшили. За забором построили новые дома, фасады которых выходили на Авеню Альберт.

На обед я вернулся к Собору. Между Собором и Андреевской школой, где в прошлом был проход к центральным дверям Собора, был построен новый ресторан «Grape», или «Виноград» по-русски. Я зашел, пообедал, а когда расплатился, дал официантке на «чай» и попросил ее помочь мне посмотреть верхний этаж. Она согласилась, и я пошел наверх. На втором этаже ресторан имел специальные помещения для гостей, но у меня была цель, как можно ближе подойти к Собору. Наконец, я нашел остатки деревянной стены и постучал по ней. За доской была пустота, и я понял, что она отделяла Собор от ресторана. Выходя на улицу Поль Анри, я опять зашел в Собор посмотреть купол. Но его не было видно, потому что он был закрыт подвесным потолком. За собором, где в прошлом была площадка, на которой ежегодно собирались скауты и разведчики, стоял небоскреб. Верхние этажи были жилыми, а на нижнем этаже находились банк и магазин.

Я перешел Авеню Жоффр и пошел по Рут Тенант де ла Tур (Route Tenant de la Tour, ныне Xiangyang Road(S)). На правой стороне находилась полянка, где в прошлом, скауты под руководством Скаут-Мастера Радецкого-Микулича, разбивали летний лагерь. Теперь на этом месте стояла огромная школа. Я продолжал идти и дошел до Рут Валлон (Route Vallon, ныне Nanchang lu) и повернул налево. По утрам в этом квартале бывает продуктовый базар. Раньше это место называлось «Нахаловка».

Я подошел туда, где должен был быть номер 512, в котором жили Титовы, Николаевы, Паолина Забродина с сыном Сергеем, Сергей Врубель с матерью, а также несколько других русских семей, проживали в этих домах с маленьким пассажем. Мне было четыре года. Мой отец работал тогда в автобусной компании и носил белую форму. Таня и Игорь каждое утро встречали одного и того же рикшу, который вез их в Школу Реми. Рикша называл их уже по именам, как будто, это был их собственный водитель. Николаевы и их дети Михаил и Тамара жили напротив нас, и, когда шел дождь, я смотрел на нашу стеклянную дверь и видел Тамару на другой стороне, которая махала мне рукой. А, когда мне исполнилось пять лет, я вместе с Таней и Игорем стал ездить на этом же рикше в Детский Сад при Школе Реми. Ныне я не нашел No.512, так как все было разрушено, лежала лишь груда кирпичей. Опоздал!!!

На углу Рут Валлон и Тенант де ла Тур была синагога. Одна наша учительница, которая как – то отвела Игоря к Директору, после чего выгнали из школы, выходила замуж в этой Синагоге. Многие школьники стояли на балконе Синагоги и наблюдали эту церемонию. Теперь вместо Синагоги был ресторан с ночным клубом. Я посмотрел здание сбоку и, хотя окна были замазаны цементом, было заметно, где раньше находились оконные проемы. Я продолжал идти по Рут Валлон, и на правой стороне увидел строительство нового небоскреба. Как же преобразили нашу «Нахаловку»!

Я дошел до Авеню Альберт и повернул направо. Здесь должна была быть Женская Обитель Владимиро - Богородицкого монастыря Матушки Ариадны. В прошлом, здесь, в домике до прохода во двор, жили школьница Женя Кайдыш и мой друг Дима Кармелинский. Они уехали на Родину. Ныне на этом месте находится магазин электроники. А в проходе виднелась часть здания Женской Обители. Я зашел в ворота, но китаец с красной повязкой на руке стал мне махать рукой, и я вышел.

Дальше я пошел по авеню Альберт в сторону Рю Лафайетт (Ru Lafayette, ныне Fuxing Road (C)). Не доходя до нее, на правой стороне улицы в прошлом была кофейная «Little Coffee Shop» . Владельцами были русские, имевшие двоих детей Олю и Колю, у которых наша Таня некоторое время была няней. Они тоже уехали на Родину. А на левой стороне были «King Albert Apartments», которые еще стояли, но не в таком идеальном порядке. Дошел до Рю Лафайетт и повернул направо. Там, как и в былые времена стоял кинотеатр «Royal». Я зашел и увидел, что в центре зала многое изменилось, появилась лестница, которая вела на балкон.

Напротив кинотеатра раньше стояли полицейская станция и казарма. Здесь работал мой отец, и нередко оставался дежурить на ночь. Полицейский должен был стоять с винтовкой на посту у ворот станции. Каждые два часа проходила смена караула, и нам, мальчишкам, очень нравилось это смотреть. Я испытывал особую гордость, когда на посту стоял мой отец. А каждые четыре часа у полицейских было построение назначение на разные посты во Французской концессии. Потом они на велосипедах разъезжались по своим постам, где проходила смена, и отработавшие полицейские на этих же велосипедах возвращались в участок. Там они ставили велосипеды под навес слева от ворот. Иногда мой двоюродный брат Сергей Забродин (Матвиенко), сын моей тети Поли, бывший капралом, будучи на дежурстве, будил моего отца в участке: «Алексей Николаевич! Пора вставать!» Он никогда не называл его на службе дядей Алешей.

Подойдя к участку, я попросил сторожа разрешения пройти вовнутрь. Он меня впустил, но не разрешил делать фотографии. Красное кирпичное здание и навес, где висели велосипеды, сохранились. Теперь здесь размещался какой-то институт. Я поблагодарил сторожа и опять очутился на улице и повернул налево. Не спеша дошел до следующей улицы Рут де Ках (Route de Kahn , ныне Kashan Road). Здесь жил мой друг по школе Реми Александр Серегин и его семья.

По утрам на этой улице был продуктовый базар, который тянулся прямо до Рут де Сиез (Route Herve de Sieyes, ныне Yong jia Lu), а с середины базар продолжался также по Рут Реми (Route Remi, ныне Yonggang Lu) до улицы Тенант де ла Тур. Для меня в детстве этот базар был очень интересным. Я ходил по нему, останавливался и наблюдал, как вылавливают живых рыб для покупателей, как жарят вкусные лепешки, которых было видимо-невидимо, в мясных лавках висели туши свиней, а мясник ловко резал мясо для отбивных. Продавался вкусный свежий хлеб, и в течение войны, когда мы голодали, у меня часто текли слюнки. Частенько в те годы я наблюдал за тем, как бедняки выслеживали богатых китаянок, покупающих хлеб, чтобы потом воспользоваться моментом, вырвать сайку или булку из мешка зазевавшейся дамы. Убегая, они засовывали хлеб себе в рот, бежали и ели его на ходу. Боженька, такие вещи нельзя забывать!

Я дошел до улицы Тенант де ла Тур, повернул налево и пошел по левой стороне. Дойдя до пассажа, где мы жили, я посмотрел на противоположную сторону улицы. Там в доме на третьем этаже жила семья Марковых, а вход в дом был со стороны пассажа. Внизу, на нижнем этаже, в прошлом, была мужская парикмахерская, а теперь работал ресторан.

Набравшись храбрости, я зашел в наш пассаж. При входе сидел китаец с красной повязкой на руке. Я обратился к нему с просьбой пропустить меня, и он сразу согласился. В центре пассажа, я взглянул наверх, направо, где жили когда-то наши соседи Чириковы. Отца звали Николай Семеновичем. Он был вдовцом, имевшим троих детей: сына Виктора и дочерей Веру и Таню.

Я пошел дальше и еще раз взглянул наверх на третий этаж, туда, где раньше жили мы! Наша квартира была на прежнем месте. Пройдя до конца пассажа, я поблагодарил китайца и вышел, с намерением вернуться и сделать фото. Я дошел до Рут Реми и повернул налево. Дома вокруг были старые и темные от времени. Вот и переулок, где жили до отъезда из Шанхая семьи Николаевых и Романовых. Я зашел в этот переулок и обнаружил, что он совсем не изменился. Госпожа Романова держала несколько коз и водила их на полянку пастись. Романовы уехали на Родину.

Я продолжал идти по Реми и вспомнил, что на правой стороне жила семья Союшкиных. Мать – вдова и двое детей: сын Алексей и дочь Галина. Все мы учились в одной школе и дружили. Наконец, я дошел и до самой школы – Школы Реми. Глядя на входные ворота, я заметил, что вдоль них находились четырехэтажные здания, которые принадлежали уже нынешней школе. У входа была доска с надписью, что по случаю праздника школа закрыта с 1-го по 4-е октября. Рядом с воротами находилась будка для сторожа, в которой дежурила женщина. Я попросил у нее разрешение войти на территорию школы и осмотреть здания снаружи. Она стала говорить, что школа закрыта, но я был настойчив, рассказывая ей, что был учеником этой школы. Она разрешила.

Я подошел поближе к бывшему навесу для мальчиков, который был на месте. Там же находилась уборная для мальчиков. В классе, если надо было туда сходить, мы получали разрешение, спрашивая по-французски: «Pui-je sortir?». Постепенно мы стали и между собой говорить «в сортир», и так это место называется и сегодня. А навес для девочек был разрушен и на этой стороне продлили нынешнюю школу. Зайдя в уборную, я обнаружил, что на одной из дверей еще сохранилась надпись по-русски: «Здесь – не заседание, делай, что надо и, до свидания!»

Я вернулся к сторожу и начал просить разрешение войти в здание школы, объясняя, что я был учеником этой школы с пяти лет. Она согласилась и повела меня. Мы зашли в здание с правой стороны. Я подождал, пока она сходила в контору. Вернулась она с секретаршей, которую я спросил, говорит ли она по-английски?

- Как все - «немножко», - ответила она.

Я стал ей объяснять, что хотел бы посмотреть мой бывший детский сад, который находился недалеко от ее конторы. Пока я рассказывал, по лестнице неожиданно спустились две школьницы. Она их позвала, так как они говорили по-английски лучше, и мне было легче им объяснять. Секретарша с улыбкой отвела меня в бывший детский сад, огромная комната, которая служила теперь, как приемная для гостей. Я был так рад побывать здесь, в моем детском саду! Пока мы разговаривали, вошла Директор школы и поздоровалась: «Ни Хао!» Девочки ей рассказали, как я тут оказался и почему. Она извинилась и пошла наверх, где жила. Через несколько минут она вернулась и передала мне коробочку с лакированными палочками! Какая радость, вот так подарок!