Диссертация на соискание ученой степени кандидата культурологии

1.3. Гендерные стереотипы андрогинности

Известнейшим образом андрогина является яйцо²¹⁶. В русских народных сказках строго андрогинным (объединяющим женское и мужское начало) этот образ может считаться там, где волшебным яйцом (или сундучком) заключающим в себе царство, владеют, например, божественные брат и сестра. Сестра отдает сундучок спасителю брата, проявляя свою неразрывную связь с ним. Нелюбящая сестра отказывается, брат карает ее²¹⁷.

Более смещенным к матриархальному миру представляется сюжет, где волшебным яйцом (или иным вместилищем сокровищ или информации) полностью владеет женщина²¹⁸. В сущности, это матриархальная модель в миниатюре – порождение Великой Матерью. Образ яйца, где хранится смерть-рождение Кощея Бессмертного²¹⁹, мы также считаем смещенным к матриархальному мифу. Великая Мать посылает Героя уничтожить непокорного сына, претендующего на ее статус. Яйцо, где хранится любовь матриархального божества²²⁰, относится уже целиком к матриархальному миру.

Золотые яйца, которые несет курица или утица, относятся уже к патриархальной модели. Хотя нигде и не упоминается о петухе, отце (творце, со-творце) материального благополучия, которого достигает семья, владеющая золотоносной курицей, но само сокровище, залог благополучия семьи и последующего воцарения сыновей, дает отцу несчастной семьи мужское божество, смилостивившееся над их горем: неведомый молодец из кувшина, выловленного стариком из озера²²¹, сам Кручина (упоминаемый строго в мужском роде)²²², или «горький пьяница»²²³ (персонификация Кручины).

Баба-Яга - особый сакральный персонаж русских народных сказок, ибо ряд исследователей считает ее существом, обладающим признаками обоих полов - фаллической матерью²²⁴. При этом толкуют как фаллос такие ее атрибуты как ступа, пест или метла²²⁵. Такое представление основано, прежде всего, на том, что в обрядах инициации мальчиков роль этого потустороннего чудовища обычно исполняется мужчинами²²⁶. Однако Пропп предлагает этому факту сакральных трансвестий следующее объяснение: мужчины-инициаторы, переодетые женщинами, этим символизируют не фалличность лесной матери, а заявляют о связи с нею, о своем происхождении от нее²²⁷. Таким образом, мы оказываемся в рамках матриархальной модели, в рамках которой Баба-Яга может считаться андрогином в расширительном смысле – она как Великая мать к воплощает в себе изначальный мир.

Мы уже упоминали, что Баба-Яга – потустороннее, подземное божество. Ее уродство тоже сакрально²²⁸, ибо внушает не столько отвращение, сколько страх, преодолеть который помогает грубый юмор. «Сидит Баба-яга костяная нога, нос в потолок врос, сопли через порог висят, титьки на крюку замотаны, сама зубы точит»²²⁹. Судя по тому, что в описании жилища сказочных красавиц, загадывающих трудные загадки, присутствует забор из железных спиц, на которых уже надеты головы недостаточно умных для красавицы женихов, и лишь одной недостает²³⁰, мы можем предположить, что Баба-Яга тоже была когда-то высокоумной красавицей²³¹, для которой так и не нашлось жениха – на заборе вокруг избушки на курьих ножках нет пустых мест²³². Ее дочери Ягишны не родились от нее, а произросли. На это указывает ее врастание в свою избушку, в свою ступу. Она – подземная часть цветка-женщины²³³, старый корень, из которого вырастает Лес со всеми его созданиями. Ее помело (хотя этот атрибут есть далеко не во всех сказках) – мертвый цветок: мертвый ствол, к которому механически прикреплены мертвые ветви. В отличие от вечно юной Артемиды (с которой ее сравнивает В.Я. Пропп²³⁴) – она «вечно» стара и беспомощна²³⁵. Помело служит ей не для полета, она заметает им след²³⁶. Ступа – призвана подчеркнуть ее безногость, невозможность передвигаться обычным образом. Она вырастает из-под земли: «становится земля пупом, из-под земли камень, из-под камня баба-яга костяная нога, на железной ступе едет, железным толкачом погоняет...»²³⁷. По земле она передвигается подобно инвалиду на тележке (тоже - вместе со своим «жилищем»), пест служит ей как толкач²³⁸. Характерно, что в тех сюжетах, где Баба-Яга летает вокруг света, повелевая ходом светил²³⁹, она летает не на коне, а на кобылице, и стадо ее, которое должен упасти герой, тоже состоит из кобылиц.

Мы полагаем, что толкование Бабы-Яги как фаллической матери основано на игнорировании матриархальной модели и желании наделить явно сакральную фигуру символом мужской власти – фаллосом. Это заставляет нас отнести андрогинный образ фаллической матери к патриархальной модели, где лишь отец наделен властью, и мать может ее получить только из его рук, в качестве его субститута. В русской патриархальной традиции властных женщин в грубой форме сравнивают с мужчиной. В литературной традиции крепость народных выражений смягчена («под юбкою гусар»²⁴⁰), что, однако, не меняет их смысла.

В качестве жены подземного царя, Змеихи, либо будучи заменена змеем (в вариантах одного и того же сказочного сюжета)²⁴¹, Баба-Яга принадлежит эгалитарной модели. Подземный бог и его жена, со сходными свойствами²⁴², сливаются в один ужасный облик.

В матриархальной модели, отраженной в русских народных сказках, именно Баба-Яга рассказывает герою про Кощееву смерть²⁴³. Можно предположить, что в этих вариантах Кощей представляет собой плохого (непокорного) сына Великой Матери, которого она карает с помощью героя, оказывающего ей всяческое почтение. За убийство Кощея она награждает героя одной из своих дочерей.