Дом, поделенный надвое, не может стоять
жүктеу/скачать 0.63 Mb.
|
| СЕКЦИОНАЛЬНЫЙ КОНФЛИКТ
Молва гласит: "Дом, поделенный надвое, не может стоять". Так и наше государство, и я в этом убежден, не сможет постоянно быть наполовину рабовладельческим, наполовину свободным. Авраам Линкольн. Спрингфилд, штат Иллинойс (17 июня 1858 г.) К середине XIX в. Соединенные Штаты превратились в страну, куда стали постоянно ездить путешественники-иностранцы. Один историк заметил по этому поводу: "Страна, еще вчера казавшаяся тихой колониальной заводью, о которой не было точных сведений, а лишь случайные романтизированные представления, сегодня стала феноменом, потребовавшим тщательного изучения, и местом проведения морально-политического эксперимента, который стал предметом дискуссий". ДВЕ АМЕРИКИ Из всех книг о Соединенных Штатах, когда-либо написанных побывавшими там иностранцами, ни одной не суждена была такая долгая жизнь и такое количество переизданий, как книге французского писателя и политического философа Алексиса де Токвиля "О демократии в Америке" (1835). Она и по сей день остается одной из наиболее глубоких аналитических работ о социальной и политической жизни США. Токвиль был слишком проницательным мыслителем и внимательным наблюдателем американской действительности, чтобы отнестись к ней некритически, но его окончательный вывод был в основном положительным. Он писал: "При демократическом устройстве власти даже самые бедные граждане имеют представление о политических правах — точно так же как распределение богатства дает представление о собственности всем членам общества". Тем не менее не только Токвиль задавался вопросом — сохранится ли это грубое равенство в условиях роста фабричной системы, когда общество раскалывается на промышленных рабочих и новую предпринимательскую элиту. Других путешественников изумляли бурный рост и громадные жизненные силы страны, в которой "повсюду можно было встретить подлинные свидетельства процветания и быстрого прогресса сельского хозяйства, торговли и общественных работ". Но столь оптимистические суждения об американском эксперименте разделяли далеко не все. К числу скептиков относился английский писатель Чарлз Диккенс, впервые побывавший в США в 1841— 1842 гг. В одном письме он писал: "Это не та республика, которую я рассчитывал увидеть. Это не та республика, которую я себе представлял... Чем больше я думаю о ее молодости и силе, тем хуже и никчемнее в тысяче отношений предстает она моему взору. Все, чем она гордится, не считая образования и заботы о детях бедноты, неизмеримо ниже того пьедестала, на который я ее возводил". В таких оценках Диккенс был неодинок. В XIX в., как и на всем своем историческом пути Америка порождала у людей ожидания и чувства, которые не соответствовали ее более сложной и более прозаической действительности. Уже сами размеры страны и несхожесть различных ее частей затрудняли какие-либо простые обобщения и создавали противоречия: Америка была одновременно и свободолюбивой, и рабовладельческой, страной с примитивным укладом жизни у подвижной границы поселений и страной, где росли промышленные и торговые города. ЗЕМЛЯ ОБЕТОВАННАЯ Территория Соединенных Штатов пролегала через леса, равнины и горы. На ее широком пространстве разместился 31 штат, которые были объединены в союз с населением в 23 млн. человек. Эта земля обетованная, как никогда раньше, казалась театральной сценой, где одно представление сменялось другим. На Востоке бурно росла промышленность, на Среднем Западе и Юге развивалось сельское хозяйство. Нити железных дорог связывали воедино заселенные части страны, а после 1849 г. поток золота с приисков Калифорнии растекался по жилам торговли. Новая Англия и среднеатлантические штаты были основными центрами промышленности, торговли и финансов. Там производились ткани, одежда, лесоматериалы, машины и механизмы, кожаные и шерстяные изделия. Морская торговля достигла своего высшего расцвета, и океанские корабли под американским флагом развозили товары всех стран. Главным источником богатства Юга был хлопок. На южном побережье Атлантики выращивали также рис, в Луизиане — сахарный тростник, в обеих Каролинах — табак. Благодаря освоению земель в дельте Миссисипи производство хлопка за 50-е годы XIX в. почти удвоилось. Фургоны, баржи, железнодорожные составы доставляли тюки хлопка на рынки Севера и Юга. Он был сырьем для текстильных фабрик на севере страны и одновременно основной статьей американского экспорта (свыше 50%). Средний Запад с его бескрайними прериями и быстро растущим населением также находился в выгодном положении. Производимые там мясо и пшеница пользовались спросом в Европе и в ранее заселенных районах США. Внедрение заменяющих ручной труд машин, особенно жатки Маккормика, обусловило невиданный подъем сельского хозяйства. При уборке урожая в 1848 г. использовалось около 500, а в 1860 г. более 100 тыс. этих машин. Общий сбор пшеницы в стране вырос с 35 млн. гектолитров в 1850 г. до 61 млн. в 1860 г., и Средний Запад дал более половины этого количества. Важным стимулом процветания Запада было значительное усовершенствование транспортных средств. В 1850—1857 гг. гряду Аппалачских гор прорезало пять железнодорожных магистралей. Юг отставал в этой области, и лишь в конце 1850-х годов железная дорога, пройдя через горы, связала низовья Миссисипи с южноатлантическим побережьем. РАБСТВО И ПРОБЛЕМА СЕКЦИЙ Только один фактор усугублял региональные и экономические различия между Севером и Югом — рабовладение. Возмущаясь тем, что предприниматели Севера наживаются на торговле выращенным ими хлопком, южане приписывали отсталость своего региона чрезмерному возвышению Севера. Северяне, со своей стороны, были убеждены, что в этом отставании повинен тот "особый институт", который Юг считал столь необходимым для своей экономики. Еще в 30-е годы XIX в. размежевание обеих секций стало усиливаться именно благодаря наличию в одной из них рабства. На Севере росло движение аболиционистов — сторонников его отмены. Их активно поддерживала партия фрисойлеров (1), выступавшая против распространения рабства на новые территории. В середине XIX в. южане любили повторять, что они "виновны" в рабстве не в большей степени, чем в своем английском языке или в представительных учреждениях. К 1850 г. в некоторых прибрежных районах Юга рабовладение существовало уже более 200 лет и являлось составной частью базовых отраслей экономики. В 15 штатах Юга, считая и граничившие с северными, доля черного населения достигала почти половины общей численности белых, тогда как на Севере процент черных был незначительным. С середины 1840-х годов проблема рабства затмила все остальные вопросы американской политики. От Атлантики до Миссисипи и дальше Юг представлял собой довольно сплоченное в политическом отношении общество, в котором имелось согласие по всем коренным вопросам, связанным с выращиванием хлопка и с владением рабами. Большинство плантаторов считали институт рабства необходимым и постоянным. Для возделывания хлопка было достаточно лишь примитивных орудий труда, что и позволяло использовать труд рабов, причем не только мужчин, но также женщин и детей, в течение 9 месяцев в году. Оспаривая точку зрения северян, политические деятели, интеллектуальная элита и большая часть духовенства Юга уже не раскаивались по поводу рабства, а стали его рьяными защитниками. Писатели и публицисты в южных штатах доказывали, будто при рабовладении отношения между трудом и капиталом более гуманны, нежели на Севере с его системой наемного труда. До 30-х годов XIX в. для Юга было характерно прежнее, патриархальное управление плантациями — простые методы руководства рабами и личный хозяйственный надзор. Позже, когда на Нижнем Юге стало создаваться крупномасштабное хлопковое хозяйство, плантаторы постепенно передавали управление рабами профессиональным надсмотрщикам. Те занимали свою должность, пока могли "выжать" из рабов все, что можно. Многие плантаторы мягко обращались с рабами, но сама система оставалась жестокой, телесные наказания и разлучение семей были обычным делом. Глубокая критика рабства заключалась, однако, не в сравнении жестоких и гуманных надсмотрщиков и хозяев, а в констатации нарушения основного права человека — права быть свободным. Возделывание хлопка и организация труда рабов требовали крупных капиталовложений. После первых мизерных урожаев производство хлопка достигло в 1800 г. 16 тыс. т., в 1820 г. — 72 тыс., а в 1840 г. превысило 302 тыс. т. К 1850 г. 7/8 мирового сбора хлопка приходилось на американский Юг. Соответственно расширялась и система рабства. АБОЛИЦИОНИСТЫ В национальной политике южане добивались главным образом покровительства и преимуществ для рабовладельцев. Экспансия на новые земли считалась производственной необходимостью, поскольку даже один урожай хлопка истощал почву и для него постоянно требовалась новая. Новые территории были нужны Югу и для поддержания своего политического могущества — уравновесить образование свободных штатов можно было, лишь создавая новые рабовладельческие. Северяне расценивали такую позицию Юга как заговор с целью установления господства рабовладельцев во всей стране, и в 1830-е годы оппозиция им активизировалась. Первый этап движения против рабства, порожденный Американской революцией, закончился победой в 1808 г., когда конгресс запретил ввозить рабов в США. После этого в оппозиции рабству оставались преимущественно квакеры, протест которых был мягким и безрезультатным, тогда как хлопкоочистительный станок и заселение дельты Миссисипи непрерывно увеличивали спрос на рабочие руки. В 1820-е годы агитация против рабства поднялась на новую ступень, что было обусловлено общедемократическим подъемом и ростом популярности идеи социальной справедливости для всех классов общества. В своей крайней форме аболиционистское движение было наступательным и бескомпромиссным, его участники требовали немедленной отмены рабства. Лидером этого экстремистского крыла стал молодой Уильям Ллойд Гаррисон из Массачусетса, который совмещал стойкость мученика с запальчивостью демагога. 1 января 1831 г. Гаррисон выпустил первый номер своей газеты "Либерейтор", в котором заявил: "Я буду всеми силами добиваться немедленного освобождения наших рабов... На эту тему я не могу ни думать, ни говорить, ни писать хладнокровно. Я дал обет быть непоколебимым и неумолимым, не отступать ни на дюйм, и я буду услышан". Такими сенсационными приемами Гаррисон привлекал внимание северян к тому злу, которое нес в себе институт рабства — привычный и считавшийся неизменным. Его задачей было выставить на всеобщее обозрение самые отвратительные стороны рабства негров и заклеймить рабовладельцев как мучителей и торговцев человеческими жизнями. Гаррисон не признавал за хозяевами рабов никаких прав на них, не соглашался ни на какие компромиссы, не терпел никаких промедлений. Более умеренные северяне не желали поддерживать его действия, противоречившие законам, и склонялись в пользу легальной и ненасильственной реформы. К голосу Гаррисона присоединился другой, не менее звучный голос Фредерика Дугласа — пламенного оратора из беглых рабов, представителя антирабовладельческого общества штата Массачусетс, а в дальнейшем — издателя аболиционистского еженедельника "Норзерн стар". Одной из форм борьбы с рабством на том этапе была помощь беглым рабам, предоставление им убежища на Севере или за границей, в Канаде. В 1830-е годы во всех северных штатах имелась разветвленная сеть тайных маршрутов, названных "подземной железной дорогой". Особенно успешно она действовала на Северо-Западе. Благодаря ей в 1830—1860-е гг. только в штате Огайо получили свободу не менее 40 тыс. беглых рабов. К 1840 г. в стране насчитывалось около 2 тыс. аболиционистских обществ, в которых состояло почти 200 тыс. человек. Несмотря на все попытки активных аболиционистов взывать к совести и сознанию северян, они в основном воздерживались от участия в этом движении. Поглощенные своими делами, они считали, что решить проблему рабства должны сами южные штаты, а несдержанный тон агитации, которую ведут аболиционисты, угрожает целостности союза. Между тем движение на Запад вскоре поставило этот вопрос на повестку дня. ТЕХАС И ВОЙНА С МЕКСИКОЙ В 20-е годы XIX в. американцы заселяли обширную территорию Техас (провинция Мексики), нередко получая землю от Мексиканского государства. Они прибывали туда в таком количестве, что это в конце концов встревожило местные власти, и в 1830 г. иммиграция в Техас была запрещена. В 1834 г. генерал Антонио Лопес де Санта Анна установил в Мексике диктаторский режим, и через год в Техасе вспыхнуло восстание (2). Санта Анна разбил американских мятежников при Аламо в начале 1836 г., но через месяц техасцы под командованием Сэма Хьюстона разгромили мексиканскую армию при Сан-Хасинто, взяв в плен Санта Анну. Это решило вопрос о независимости Техаса. Почти все последующие десятилетия он оставался независимой республикой, и в 1845 г. был принят в состав США в качестве 28-го штата. Хотя Мексика разорвала отношения с Соединенными Штатами из-за такого решения вопроса о статусе Техаса, спор о его границах продолжался. Техасцы требовали провести ее по реке Рио-Гранде, мексиканское правительство (3) доказывало, что в этом случае к Техасу отойдут и земли между Рио-Гранде и рекой Нуэсес, которая традиционно считалась его южной границей. Тем временем американские поселенцы устремились в Новую Мексику и Калифорнию. Многие из них считали, что Соединенным Штатам "предопределено судьбой" расширить свою территорию до Тихого океана. Предложения США о покупке Новой Мексики и Калифорнии были отвергнуты мексиканским правительством, и после перестрелки на берегу Рио-Гранде в 1846 г. Соединенные Штаты объявили Мексике войну. Американские войска оккупировали Новую Мексику, а затем поддержали мятеж поселенцев в Калифорнии. Армия США под командованием генерала Захарии Тейлора вторглась в Мексику, одержав победу при Монтерее и Буэна-Виста, но борьба на этом не закончилась. В марте 1847 г. американские войска, которыми командовал Уинфилд Скотт, высадились на восточном побережье Мексики близ города Веракрус и после тяжелых боев заняли ее столицу — Мехико. Но только после отставки правительства Санта Анны (4) Соединенные Штаты смогли заключить с Мексикой договор в Гуадалупе-Идальго, согласно которому последняя уступила им юго-западную часть своей территории и Калифорнию, получив 15 млн. долл. компенсации. Война с Мексикой стала хорошей школой для американских солдат и офицеров, которым впоследствии предстояло сражаться друг против друга на полях Гражданской войны. Она углубила политический водораздел: настроенные против рабства виги, к которым принадлежал адвокат из штата Иллинойс Авраам Линкольн, критиковали состоявшую из демократов администрацию Джеймса К. Полка за экспансионизм. В результате войны США получили обширную новую территорию площадью 1,36 кв. км (5), на которой разместились теперешние штаты Аризона, Невада, Калифорния, Юта и частично Нью-Мексико, Колорадо и Вайоминг. Но это злополучное приобретение вновь подняло самый взрывоопасный вопрос американской политики того времени — свободными или рабовладельческими будут эти новые земли? КОМПРОМИСС 1850 г. До 1845 г. казалось, что рабовладельцы так и останутся на занимаемой ими территории и не перейдут линию Миссурийского компромисса 1820 г. Присоединение же новых земель делало следующий тур их экспансии вполне вероятным. Многие северяне полагали, что, если удерживать рабство в одних и тех же границах, оно захиреет и в конце концов отомрет. Возражая против присоединения новых рабовладельческих штатов, они ссылались на мнения Дж. Вашингтона и Т. Джефферсона, а также на ордонанс 1787 г., запрещавший рабство на Северо-Западе. Поскольку в Техасе уже утвердилось рабство, его приняли в союз в качестве рабовладельческого штата, но в Калифорнии, Нью-Мексико и Юте оно отсутствовало, и в 1846 г. начались споры о статусе этих будущих американских территорий. Южные экстремисты настаивали на том, что все территории, отобранные у Мексики, должны быть рабовладельческими. Северяне, настроенные против рабства, требовали обратного. Группа умеренных политиков предлагала довести установленную Миссурийским компромиссом параллель от Тихого океана, чтобы свободные штаты, как и прежде, располагались к северу от нее, а рабовладельческие — к Югу. Другие ставили решение этого вопроса в зависимость от "народного суверенитета": пусть федеральное правительство допустит на свободные земли всех переселенцев — с рабами и без них, а когда настанет время, население само решит вопрос о статусе создаваемого штата. На Юге принято было считать, что владеть рабами можно во всех без исключения штатах. Северяне это отрицали. В 1848 г. около 300 тыс. человек проголосовало за кандидатов в президенты от партии фрисойлеров, которая взяла курс на "ограничение, локализацию и поражение рабства". Открытие месторождений золота в Калифорнии в январе 1848 г. вызвало безудержный наплыв переселенцев — в следующем году туда прибыло более 80 тыс. человек. Вопрос о статусе Калифорнии приобрел решающее значение, и конгресс вынужден был заняться его решением, пока там не сформировались местные органы власти. Все надежды возлагались на сенатора Генри Клея, которому ранее дважды удавалось найти выход из критических ситуаций при помощи компромисса. Он и теперь сумел остановить грозившую разгореться ссору между Севером и Югом, представив тщательно проработанный план. После внесения конгрессом некоторых поправок он сводился к следующему. Калифорния принимается в союз в качестве штата "со свободной землей", конституция которого запрещает рабство. Остальная часть новоприобретенной территории делится на две части — Нью-Мексико и Юту, но без каких-либо упоминаний о рабстве (6). Притязания Техаса на часть Нью-Мексико компенсируются уплатой ему 10 млн. долл. Ужесточается законодательство о поимке беглых рабов и возвращении их хозяевам. В федеральном округе Колумбия запрещается работорговля, но право собственности на рабов сохраняется. Законопроект Клея, вошедший в историю под названием "компромисс 1850 г.", был принят, после чего страна вздохнула с облегчением. На протяжении трех лет казалось, что этот компромисс решил практически все разногласия. Однако подспудно напряжение продолжало расти. Новый закон о беглых рабах глубоко оскорбил многих северян, которые отказывались участвовать в какой бы то ни было форме в поимке беглецов (7). Наоборот — они продолжали им помогать, и "подземная железная дорога" заработала еще быстрее, чем раньше. НАЧАЛО РАСКОЛА СТРАНЫ 50-е годы XIX в. можно назвать десятилетием политических неудач. Правительство США не сумело решить вопрос о рабстве и даже не в силах было остановить раскол страны. В 1852 г. Гарриет Бичер-Стоу издала роман "Хижина дяди Тома", сильно повлиявший на общественное мнение в штатах Севера. Когда миссис Стоу начала писать свою книгу, она думала о небольшом очерке, но чем дольше она работала над ней, тем шире и глубже становилось ее произведение. Выход книги в свет произвел сенсацию. За один год разошлось больше 300 тыс. экземпляров, и типографии работали день и ночь, чтобы удовлетворить спрос на нее. Вскоре роман перевели на многие иностранные языки (8). Сентиментальная и полная стереотипных образов "Хижина дяди Тома" тем не менее убедительно показала, что институт рабства основан на жестокости, а свободное и рабовладельческое общества противоположны друг другу. Она потрясла умы молодых избирателей в северных штатах и вызвала взрыв негодования против рабства. Книга пробуждала возмущение несправедливостью и жалость к беспомощным людям, обреченным на беспощадную эксплуатацию. В 1854 г. вновь встал вопрос о распространении рабства на западных землях, и противоречия между Севером и Югом приобрели еще большую остроту. Начиналось заселение территории, занимаемой теперешними штатами Канзас и Небраска, и поселенцы все более настойчиво требовали создания территориальных органов власти, которые должны были стать правительствами будущих штатов. Согласно Миссурийскому компромиссу вся эта местность была закрыта для рабства. Однако правившие в штате Миссури рабовладельцы возражали против предоставления соседнему Канзасу статуса свободной территории. Они опасались быть окруженными с трех сторон свободными штатами (Иллинойс, Айова и Канзас), так как это могло бы усилить антирабовладельческие настроения в самом Миссури и превратить его в свободный. Миссурийцы при поддержке южан блокировали все попытки конгресса решить вопрос о Канзасе. Законопроект, внесенный сенатором от штата Иллинойс Стефеном А. Дугласом, вызвал переполох в конгрессе и возмутил всех сторонников свободных от рабства земель. Поскольку компромисс 1850 г. предусматривал право жителей Юты и Нью-Мексико самим решать вопрос о статусе (9), то, по мнению Дугласа, Миссурийский компромисс уже давно утратил силу. Он предложил оформить две новые территории — Канзас и Небраску и разрешить поселенцам ввозить туда рабов, после чего предоставить их жителям аналогичное право. Северяне обвинили Дугласа в заигрывании с Югом ради получения поддержки на президентских выборах 1856 г. Прохождение законопроекта в конгрессе вызывало яростные дебаты. Пресса фрисойлеров обрушивалась на него с нападками, духовенство Севера посылало ему проклятия. Предприниматели, водившие до этого дружбу с южанами, теперь отворачивались от них. Однако в мае 1854 г. билль был одобрен сенатом, по поводу чего пришедшие в восторг южане устроили артиллерийский салют. В это же время видный аболиционист Соломон П. Чейз произнес пророческие слова: "Сейчас они празднуют победу, но эхо их выстрелов умолкнет лишь вместе с рабством". Когда Дуглас прибыл в Чикаго, чтобы произнести оправдательную речь, на судах в гавани были приспущены флаги, колокола церквей звонили в течение часа, а 10-тысячная толпа подняла такой свист и улюлюканье, что его никто не услышал. Последствия столь неудачной инициативы Дугласа в конгрессе не замедлили сказаться. Партия вигов, проводившая двойственную политику в отношении экспансии рабовладения, перестала существовать, и на ее месте возникла новая, республиканская партия. Ее лозунгом стало упразднение рабства на всех новых территориях. В 1856 г. она выдвинула кандидатом в президенты Джона Фримонта, ставшего известным благодаря своим пяти экспедициям по исследованию Дальнего Запада. Хотя эта партия потерпела поражение на выборах, она завоевала доверие большей части северян. Как никогда высок был авторитет фрисойлеров — Чейза и Уильяма Сьюарда. Вместе с ними на политическую арену вступил высокий, худощавый адвокат из Иллинойса Авраам Линкольн. Приток в Канзас поселенцев и из рабовладельческих, и из свободных штатов вылился в вооруженный конфликт между ними, и вскоре эту землю стали называть "истекающий кровью Канзас". Последующие события также толкали страну к перевороту. Среди них было известное решение Верховного суда США по делу Дреда Скотта. Скотт был рабом из Миссури, который лет за 20 до описываемых событий проживал со своим хозяином в штатах Иллинойс и Висконсин, где рабство было запрещено. По возвращении в Миссури Скотта больше не устраивала участь раба, и он стал добиваться освобождения в судебном порядке — на основании факта своего проживания на свободной земле. Верховный суд США, в котором преобладали южане, постановил, что, добровольно вернувшись в рабовладельческий штат, Дред Скотт утратил право на свободу (10) и что любая попытка конгресса запрещать рабство на какой-либо территории противозаконна. Исход дела Дреда Скотта потряс всю общественность Севера. Верховный суд страны никогда еще не подвергался столь резкой критике. Но демократическая партия Юга расценила его решение как великую победу, поскольку была получена высшая юридическая санкция на дальнейшее распространение рабства. ЛИНКОЛЬН, ДУГЛАС И БРАУН Авраам Линкольн давно считал рабство злом. Выступая в 1854 г. в Пиории, штат Иллинойс, он заявил, что все законы страны должны строиться на принципах ограничения и окончательного запрета рабства. Оспаривал он и принцип "народного суверенитета" в данном вопросе, поскольку считал, что решение вопроса о рабстве на западных территориях должно приниматься не только местными жителями, но и всеми Соединенными Штатами. Это выступление сделало его имя известным всему Западу. В 1858 г. Линкольн выступил против кандидатуры Стефена Дугласа в сенат США от Иллинойса. Открывая 17 июля эту политическую кампанию, Линкольн обратился к согражданам со словами, которым суждено было стать лейтмотивом последующих 7 лет американской истории. жүктеу/скачать 0.63 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|