Древние культы и традиционная культура казахского народа

реки, животные, люди - продукты элементарного акта рожде­
ния. Это своеобразное признание причинно-следственных свя­
зей действительности. Однако такое признание имеет свои объ­
яснения.
Тотемическое мышление абсолютизирует, как, впрочем, 
социал-дарвинисты, биологическую закономерность, что все 
живое должно иметь родителей: отца и мать. Оно - наиболее 
древний исторический тип мышления, но еще не религиозное. 
Акт творения, созидания - результат деятельности человека 
сравнительно позднего времени. Для этого процесса необходи­
мы совершенные орудия труда, т. е. определенный уровень раз­
вития производительных сил общества. Вот почему в древней­
ших языках отсутствовало слово “творить”. В санскрите также 
нет аналогичного понятия. Люди жили, исходя из модели жи­
вой природы. Творение - явление позднее, соответствующее 
возникновению мировых религий, которые человеческие спо­
собности творить и созидать объявили качеством, присущим 
исключительно богу. В этом отношении тенгрическое объясне­
ние его было значительно ближе к истине. Главное противоре­
чие тотемизма не только с наукой, но и со здравым смыслом за­
ключается в том, что от одного вида живого существа происхо­
дит не только другой, но и от неживого - живой или наоборот. 
Он здесь обнажает агностическую суть. От тотема, к приме­
ру, древесной коры (“цабьщ”, “кабук” у Рашид-ад-Дина1) может 
происходить казахское племя кипчаков, а средневековые их бра­
тья кимаки - от реки Иртыш2. Скифы, согласно Геродоту, счи­
тали себя детьми реки Днепр (Борисфен). Как? - спросите вы. 
Конечно, естественным путем, т. е. вполне реалистично, коль 
все вокруг одушевлено: гилозоично. На этой же основе племе­
на кангли (кацлы) связывали свое происхождение с повозкой, а 
карлуки - со снегом. Представление о том, что все живое долж­
но иметь родителей, несомненно, реалистично, оно не проти­
воречит научно-материалистическому мировосприятию. Рели­
1 Рашид-ад-Дин. Сб. летописей. М.; JL, 1952. Т. 1. Кн. 1. С. 84.
2 Бартольд В. В. Соч. Т. 1. С. 201.
118

гиозное в тотемизме скрыто, оно связано с признанием транс­
цендентности бытия тенгризма, которую в просторечии называ­
ем “святостью” или “священностью” природы. К. Ш. Шулемба- 
ев утверждает, что в тотемизме природное уподобляется соци­
альному, а действительные связи мира отражаются искаженно 
как кровнородственные1. Тотемическое сознание обусловлено. 
Согласно одному казахскому мифологическому сюжету, сначала 
были созданы только четыре человека и четверо животных: вер­
блюд, лошадь, корова и баран, и все питались травой. Но люди 
рвали растения с кореньями и делали запас. Тогда животные с 
жалобой обратились к богу. Бог спросил: “Я запрещу людям пи­
таться травой, но согласитесь ли вы, чтобы люди стали прода­
вать вас, колоть и есть?”. Животные согласились2.
Мифология полагает, что нет существенной разницы между 
людьми и животными, кроме отношения их в еде. Здесь созна­
тельно стерты социальные признаки различия людей и живот­
ных, но зато подчеркнуто выявлен трансцендентный характер 
жизни. Ничего не поделаешь - это и есть результат обыденно­
сти уровня мировоззренческого синкретизма.
“Любопытно, каким образом - как это можно наблюдать у 
так называемых первобытных народов - возникло представле­
ние о святости. Священно, первоначально то, что мы переняли 
из животного мира, - животный элемент”3. Тотемизм возникает 
из превратного понимания социальной сущности людей, поэто­
му не тотемизм определял структуру общества, а общественные 
отношения получили свое искаженное отражение в тотемизме.
Согласно тенгрическому сознанию, в мире все равны, ибо 
у каждой вещи свой тенгри (если у собаки есть хозяин, то у 
лисы - тенгри). Поэтому взаимопревращение вещей, предме­
тов, животных и людей друг в друга вполне возможны. К при­
меру, “медведь и обезьяна некогда были людьми, но тенгри их 
проклял и они стали зверьми. Сурок прежде был богатый че­
1 Шулембаев К. Ш. Маги, боги и действительность. С. 30.
2 Казахский фольклор в собрании Г. Н. Потанина. Алма-Ата, 1972. С. 53.
3 Маркс К , Энгельс Ф. Соч. Т. 35. С. 103.
119

ловек... у него были тысячи лошадей, коров, верблюдов и овец. 
Тенгри наказал его за скупость, обратив его в сурка, а его мно­
гочисленные стада в диких животных: коров - в маралов, ба­
ранов - в архаров, козлов - в горных козлов, лошадей - в кула­
нов, а верблюдов - в диких верблюдов”. Легенда была записа­
на Г. Н. Потаниным от тарбагатайского казаха из рода Жаста- 
бан, но в замечаниях к тексту собиратель отмечает, что вариант 
этой легенды он слышал от казаха Акмолинского уезда. Миф о 
происхождении животных от человека был распространен поч­
ти по всему Казахстану: крот и камышовый кот - люди, брат и 
сестра, проклятые отцом, сурок и выдра - охотники, еж - бий- 
старейшина, кукушка - девица, а дятел - раб. В казахском язы­
ке есть специальное слово, означающее тотемическое превра­
щение “азу” - “азгын” - худеть, ухудшаться, опускаться, превра­
щаться. Например, “Маймыл адамнан азган” - обезьяна произо­
шла от человека в результате перевоплощения. Живые существа 
по воле тенгри могли видоизменяться в объекты природы. Ка- 
станье приводит легенду о том, как верблюд корыстолюбивого 
шамана Мурум Карамыша превратился в гору Верблюд1. Кон- 
гратское рудное месторождение названо в честь, согласно ле­
генде, окаменевшего коня, возлюбленного джигита. Ак-Шауле 
(вершина Тарбагатайского хребта) - самки беркута и другие. 
Казахская степь славится уникальной топонимией, множество 
из этих наименований вошло в жизнь благодаря гилозоизации 
природных явлений.
С тотемическим сознанием связаны поэтические мифы о 
пирах-покровителях домашних животных: Ойсыл-Кара - по­
кровитель верблюдов, Сексек-ата - коз, Шопан-ата - овец, 
Зецп-баба - коров, Камбар-ата (иногда Жылкышы-ата) - лоша­
дей, путника.
Согласно исламизированной легенде, дошедшей до нас в за­
писях известного этнографа А. Диваева, происхождение домаш­
1 Кастанъе И. Древности Киргизской степи и Оренбургского края. // 
ТОУАК. Оренбург, 1910. Вып. XXII. С. 44-46.
120

них животных казахские легенды связывают с именем библей­
ского пророка Ноя (по-казахски - Нух), спасшегося от мирового 
потопа с представителями животного мира.
Казыгурттьщ басында кеме калган,
Ол эулие болмаса, неден калган?
Жет1м бота устшде жатып калып,
Ойсыл-кара жануар сонан калган.
Казыгурттьщ басында кеме калган,
Ол эулие болмаса, неден калган?
Кыршанкы тай успнде жатып калып,
Жылкышы-Ата жануар содан болган.
Казыгурттын басында кеме калган,
Ол эулие болмаса, неден калган?
Тышкак тана устшде жатып калып,
Зецгьбаба жануар содан болган.
Казыгурттын басында кеме калган,
Ол эулие болмаса, неден калган?
Котыр токты устшде жатып калып,
Шопан-Ата жануар содан болган1.
На горе Казыкурт, южнее Шымкента, лежат останки Ноева 
ковчега. На нем нашли спасение пири - предки верблюда, ло­
шади, коровы и овцы. Об аборигенности легенды говорят имена 
персонажей, которых нет в книжной традиции. Народное созна­
ние полагало, что поголовье скота зависит от предрасположе­
ния духа пиров-покровителей их, поэтому кочевники почитали 
самих домашних животных: запрещалось бить скот по голове, 
особенно пинать ногами. Такие действия табуировались форму­
лой “жаман болады”, “обал болады”, “ырыс кетедГ - плохо бу­
дет, будет худо, благо уйдет. Идиоматизм “обал болады”, “оба- 
лына калма!” означает: нельзя! - будет худо тому, к чему на­
правлено действие (фигурально: будь благородным, будь чело­
веком! не трогай!).

жүктеу/скачать 5.74 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: