Генералы Гитлера Глава девятая. Новые планы

Азбука бундесвера

Действительно, в городке Андернахе 1 января 1956 г. был сформирован первый учебный батальон новой западногерманской армии, которая получила название «бундесвер» Представители крайне правых политических партий предлагали возвратиться к привычному названию «вермахт». Однако это показалось в Бонне слишком вызывающим, и по аналогии с рейхсвером новые войска назвали «бундесвер»{693}. Здесь же, в Андернахе, вскоре состоялся и первый официальный парад бундесвера, который принимали канцлер Аденауэр, генералы Хойзингер и Шпейдель

...Поезд, самолет, автомобиль для журналиста — второй дом. Вагон второго класса поезда Кельн — Мюнхен был полупустым; летний день 1955 г. был ни жарким, ни холодным, а пассажиры в достаточной мере молчаливыми и занятыми своими [428] делами, чтобы не обращать внимания на советского журналиста, совершавшего поездку по Федеративной Республике.

Но вот на какой-то остановке в вагон вошли два парня в военной форме, которые привлекли к себе всеобщее внимание: это были солдаты бундесвера. Шел 1956 год, первый год формирования бундесвера, и в Федеративной Республике еще не улеглись страсти, связанные с формированием первых воинских частей Взглянул на этих парней и я.

Парни как парни, что о них скажешь на первый взгляд? Не надо даже было быть физиономистом, чтобы сказать, чю это те самые «немцы с улицы», о которых так любят писать в газетах. Кем они были до призыва: рабочими из Эссена, конторщиками из Мюнхена, крестьянами из Нижней Саксонии?

Я мысленно составлял их биографию. Если считать, что в 1956 г они попали в бундесвер, то, видимо, год их рождения 1938-й Первый год гитлеровской агрессии: Австрия, Чехословакия. [429] Отец уже тогда мог быть призван, а если нет, то через пару лет наверняка. Франция, Греция, Восточный фронт — где он сложил голову? А мальчики, которым к 1945 г. было только 7 лет, знали о войне очень мало, пожалуй, только из рассказов матери да из тревожных бесед соседей в бомбоубежище. Что запечатлелось в их детском уме: сало, присланное с Украины, фанфары «специальных сообщений», рев сирен, протез инвалида-соседа, похоронное извещение о гибели отца? Разумеется, я составлял уравнение со многими неизвестными, но исходное равенство было дано самой жизнью: германский милитаризм есть война.

Со дня безоговорочной капитуляции вермахта до формирования первых частей бундесвера прошло десять с половиной лет. Много это или мало?

В наше время исключительно быстрого исторического развития десять с половиной лет совсем не такой незначительный период. Сопоставим следующие факты:

В 1945 г. Черчилль и Монтгомери уже видели под своим начальством немецких солдат. Однако эти надежды не сбылись.

В 1950–1951 гг. американские оккупационные генералы уже считали, что немецкие войска поступают в их подчинение. Генерал Дуайт Эйзенхауэр говорил в октябре 1951 г., что рассчитывает на западногерманские дивизии «во второй половине будущего года». Этот расчет оказался, мягко говоря, неточным.

В 1952 г., подписав договор о ЕОС, немецкие политики считали, что путь к новой армии открыт. Они ошиблись, так как проект ЕСС потерпел крушение.

В 1954 г. наконец были подписаны Парижские соглашения. Но и после того правящим группам в Бонне пришлось сбросить со счетов полтора года до формирования первых частей.

Итак, десять с половиной лет. Этот срок явился косвенным, но достаточно характерным выражением того нового соотношения сил, которое сложилось в послевоенном мире. Для тех, кто хотел в кратчайший срок превратить антисоветский политический блок США — Западная Германия в блок военный, оказалось невозможным решить эту задачу ни в 1950, ни в 1952 г. Этому противились народы европейских стран. Этому противилось население Западной Германии. Этому противостояла воля Советского Союза, стран социалистической системы, ставшей решающим фактором в международной политике. [430]

Что могли противопоставить этому бывшие гитлеровские генералы? Только тайную политику, закулисные сговоры и последовательный саботаж того политического курса, который был намечен в 1945 г. в Потсдаме.

Политическая обстановка в ФРГ в послевоенные годы характеризовалась стремлением правящих кругов создать наиболее благоприятную обстановку для восстановления военной машины. Этой цели были подчинены безудержная реваншистская пропаганда, наступление внутренней реакции, непрерывная антисоветская кампания. Параллельно шло собирание сил и кадров вермахта, учет наличных резервов. Мы приведем лишь одну иллюстрацию — таблицу численности различных реганшистских солдатских союзов и «землячеств». Как и после первой мировой войны, эта форма милитаристской подготовки получила значительное развитие:

	1952 г	1953 г	1954 г	1955 г	1956 г	1957 г	1958 г	1959 г.
Землячества частей и соединений вермахта	158	442	681	901	1 118	1 176	1 132	1300{694}

Деятельность этих организаций тесно увязывалась с деятельностью реваншистских организаций другого рода — с «землячествами» переселенцев из Польши, Чехословакии и других стран Восточной и Юго-Восточной Европы. Комплекс «землячеств» вермахта и переселенцев является важным средством реваншистского воздействия на сравнительно широкие слои населения. На это отпускались и отпускаются значительные средства. Ни один «слет» подобных организаций не проходит без присутствия официальных представителей правительства.

Темпы формирования бундесвера были довольно значительными. Начав с андернахского батальона, командование бундесвера во главе с его первым генеральным инспектором Адольфом Хойзингером (1956–1960 гг.) приняло меры к тому, [431] чтобы бундесвер в максимально короткий срок стал реальным военно-политическим фактором. Вот данные, говорящие об этом:

Уже с первого момента формирования бундесвера определились некоторые характерные особенности вооруженных сил Федеративной Республики.

Во-первых, бундесвер формируется не по принципу массовой армии, а по принципу кадровой армии. В свое время быстрое развертывание вермахта стало возможным потому, что каждый унтер-офицер рейхсвера за ночь превращался в офицера-инструктора; каждый офицер был не только командиром своего подразделения, но и потенциальным командиром подразделения более крупного. Нечто схожее имеет место и сейчас.

Характер бундесвера как «армии инструкторов» может стать ясным, если проанализировать соотношение в нем офицерского, унтер-офицерского и рядового состава. В штатном расписании бундесвера на 1957 г. значились следующие данные{697} :

Общая численность (план) — 265000 человек
Число генералов — 136 человек
Фисло офицеров — 26352 человека
Число унтер-офицеров — 92752 человек.

Если пересчитать эти цифры, то получается: 1 генерал на 1900 подчиненных; 1 офицер на 9 подчиненных; 1 унтер-офицер на 3 подчиненных. В рейхсвере — «армии инструкторов» было: 1 офицер на 10 подчиненных, 1 унтер-офицер на 2,5 подчиненных. Тем самым соотношение командных и рядовых должностей в бундесвере разработано в духе испытанных традиций рейхсвера Это означает, что в случае необходимости наличного офицерского и унтер-офицерского состава бундесвера [433] будет достаточно, чтобы развернуть армию мирного времени примерно в шестьдесят дивизий.

Другое обстоятельство, объяснявшее небольшую численность бундесвера, заключается в том, что министерство обороны старалось избегать излишнего форсирования сроков формирования и численности частей, учитывая недовольство и протест среди широких слоев населения. Когда в 1956 г. правительство Аденауэра решило ввести всеобщую воинскую повинность, ему пришлось испытать серьезные внутриполитические затруднения и парламентские бои. Для успокоения масс в начале 1957 г. министру обороны пришлось выбросить демагогический лозунг: «Не количество, а качество!» — и заверять, что он не допустит излишнего ускорения темпов формирования бундесвера.

Наконец, вопрос о численности войск в эпоху атомной и ракетной войны стоит совсем иначе, чем это было в 1933–1939 гг. Руководители бундесвера учитывают развитие военной техники и те требования, которые ставятся перед ними штабом НАТО. Так, когда Совет НАТО в апреле 1958 г. принял секретный проект «МС-70», касающийся атомного перевооружения всех войск НАТО в Европе{698}, в Бонне немедленно сделали из этого практические выводы. В 1958 г. была проведена реорганизация сухопутных войск — создание в их составе небольших высокоподвижных и самостоятельных соединений. Вместо прежних дивизий было решено сделать основной и решаюшей единицей бригаду, обладающую мошным вооружением. Были предусмотрены два типа бригад: первый тип — пехотная бригада с двумя пехотными батальонами, одним мотопехотным, одним танковым, одним артиллерийским батальонами и батальоном снабжения; второй тип — танковая бригада (два танковых, один мотопехотный, один артиллерийский батальон, батальон снабжения, саперы, разведчики и ПВО){699}. Так выглядела программа приспособления бундесвера к условиям атомной войны по американским методам. Разумеется, для решения подобных задач были важны не сотни тысяч наскоро обученных новобранцев, а несколько тысяч отборных специалистов

Но этим не завершались все секреты бундесвера У нею есть еще одна важная особенность, отличающая армию ФРГ как от рейхсвера тридцатых годов, так и от вермахта 1935–1945 гг. [434]

Обычно в мирное время все государства помимо регулярных войск располагают системой военно-призывных органов. Эти органы появились и в ФРГ. Западная Германия была разделена на шесть военных округов с соответствующими штабами{700}:

У штабов этих шести округов кроме обычных задач были две специфические:

Последнее — новинка в арсенале германских милитаристов. Она появилась на свет вслед за подписанием Парижских соглашений. В тексте этих соглашений указывается, что ФРГ должна сформировать двенадцать дивизий в качестве своего вклада в войска НАТО. Но эта формулировка (которую некоторые наивные хотели рассматривать как максимальный предел для численности войск ФРГ) ничего не говорила о том случае, если ФРГ начнет формировать войска не для НАТО.

Эту намеренную неясность истолковали в свою пользу генералы в Бонне. Военный министр Штраус выступил в декабре 1956 г. с теорией «четырех столпов» вооружения ФРГ. Согласно этой теории, должны были формироваться{701}:

1) «соединения армии, ВВС и флота, предназначенные для НАТО, в количестве не свыше двенадцати дивизий;

2) «войска территориальной обороны, имеющие национальное подчинение, но сотрудничающие с НАТО»;

3) «войска местной ПВО, имеющие национальное подчинение, хотя для них также требуется взаимодействие с НАТО»;

4) «войска гражданской обороны, имеющие также национальное подчинение и организуемые министерством обороны».

Один из этих «столпов» — войска «территориальной обороны». Они мыслятся в Бонне в размере до двух миллионов человек. Для организации этой армии в боннском министерстве обороны уже создано специальное управление. Функции территориальных войск будут очень широки, в том числе: военная охрана объектов и коммуникаций в тыловом районе, обеспечение безопасности транспорта, ремонт дорог, противотанковая оборона. Предусматривается формирование в составе территориальных войск охранных батальонов, полков и батальонов связи, тяжелых инженерных батальонов и мостостроительных полков, железнодорожных, саперных частей и т. д.{702} Одним словом, это будет та же армия, что подтвердил и сам Штраус в беседе с представителями журнала «Шпигель» в начале 1957 г. Тогда Штрауса спросили: кто же будет служить в территориальных войсках? [436]

Что представлял собой бундесвер к началу 1964 г.? Вот официальные данные:

Следует также иметь в виду, что, по мнению нынешнего военного руководства ФРГ, вооруженные силы не должны ограничиваться бундесвером. На 1964 г. было запланировано довести численность всех сил, находящихся в распоряжении военных властей ФРГ, до 930 тыс. человек, в том числе в бундесвере и пограничной охране свыше полумиллиона солдат{704}.

Итак, хотя формирование бундесвера еще не завершено, определенный ряд фактов говорит за себя. ФРГ располагает численно небольшой кадровой армией, завершающей стадию [437] организации и оснащения. Она получает новейшую технику, в том числе средства массового уничтожения. Ситуацию неплохо определил генерал Адольф Хойзингер, когда он однажды выступал при разборе маневров на мюнстерском военном полигоне.

«Мы стоим сейчас, — заявил Хойзингер, — перед той же ситуацией, что и в 1939 г. Формирование вермахта в 1939 г. также не было закончено. И если мы, несмотря на то что численно уступали, могли достигать успехов, это было конечной заслугой руководства. Мы должны помнить наше прошлое и не игнорировать решающих факторов руководства, которые приносят успех. Итак, будем и впредь проводить старые принципы, которых мы придерживались раньше»{705}.

И чтобы быть максимально наглядным, выступавший вслед, за Хойзингером инспектор сухопутных сил напомнил, что разбор маневров происходит на том самом полигоне, где 23 года назад впервые формировались танковые и моторизованные дивизии вермахта{706}.

Зловещие параллели!