Глава 13
— Надеюсь, моя дорогая, — заметил мистер Беннет жене за завтраком на следующее
утро, — вы заказали стряпухе на сегодня хороший обед, поскольку у меня есть все основания
предполагать, что нынче после полудня ряды нашего семейства пополнятся.
— Что вы хотите этим сказать, дорогой? Уверена, я понятия не имею, кого вы сегодня
ожидаете. Разве что Шарлотта Лукас заглянет к нам по дороге; а уж для нее-то, я уверена,
мои обеды вполне хороши. Скажу даже больше: сдается мне, что по сравнению с тем, что им
подают дома, наша пища — райский нектар.
— Тот человек, о котором я говорю, — джентльмен и посторонний.
— Джентльмен и посторонний! — зачарованно повторила миссис Беннет, одновременно
сверкая глазами. — Я просто уверена, что это мистер Бингли. Но, Джейн… Ах, отчего же ты не
сказала мне ни словечка? Экая, право, скромница! Если б вы знали, как я буду рада повидаться
с мистером Бингли! Но, Боже мой, как это все некстати! У нас в доме сегодня нет ни куска
рыбы! Лидия, душечка, звони же скорее. Я должна дать указания Хилл немедленно!
— Но это не мистер Бингли! — стараясь перекрыть общий гвалт, воскликнул глава
семейства. — Это совершенно посторонний человек, которого я никогда и в глаза не видел.
За этим заявлением последовало изумленное затишье; но уже через секунду мистер Бен-
нет имел возможность насладиться шквалом внимания и вопросов, который выплеснули на
него жена и пять дочерей одновременно. Немного потешив себя их любопытством, он, нако-
нец, снизошел до объяснения:
— Около месяца назад я получил это письмо и уже через две недели на него ответил,
так как мне показалось, что дело это весьма деликатного свойства, а потому требует незамед-
лительного ответа. Мне пишет племянник, мистер Коллинз, который после моей смерти, если
вдруг ему взбредет такая блажь в голову, сможет запросто всех вас выкинуть из этого дома.
— Ах, дорогой, — капризно всхлипнула его супруга, — пощадите мои нервы и не напо-
минайте мне о нем. Не говорите больше ничего об этом ужасном человеке. То, что ваша соб-
ственность должна быть отобрана от родных дочерей в пользу какого-то Коллинза, я воспри-
нимаю как самую жестокую несправедливость. Кстати, на вашем месте я бы уже давно об этом
задумалась и что-нибудь непременно предприняла.
Джейн и Элизабет попытались растолковать, вконец расстроенной матери основные
положения майората. Следует заметить, что это было далеко не первое и уж точно не послед-
нее объяснение; но, как только речь заходила о сущности этого закона, разум миссис Беннет
словно разбивал паралич. Миледи начинала горько причитать; и единственное, что она выно-
сила из этих разговоров, — это жестокость закона, дающего право отнять дом у пяти дочерей
в пользу какого-то там родственника, до которого никому в их семье с роду не было дела.
— Разумеется, это чудовищная несправедливость, — согласился с женой мистер Бен-
нет, — и ничто не в силах оправдать мистера Коллинза за провинность наследования Лонг-
бурна. Но, если вы послушаете, что он пишет в письме и как он это излагает, возможно, ваша
неприязнь к моему племяннику чуть поубавится.
— Нет, ничто меня не переубедит, я уверена. И мне кажется, что с его стороны не слиш-
ком-то любезно писать вам вообще. Какое лицемерие! Я презираю таких лживых “друзей”! И
отчего это он не может постоянно с вами ссориться, как это делал его родитель?
— Не сомневаюсь, как только вы ознакомитесь с содержанием письма, вы поймете, что
он снедаем сыновними терзаниями.
«Хансфорд близ Вестерема, Кент, 15-ое октября.
Уважаемый сэр,
Д. Остен. «Гордость и предубеждение»
43
разногласия, наблюдавшиеся между вами и моим достопочтенным и ныне покойным
батюшкой, причиняли мне много неудобств; и с тех пор, как нас постигла эта тяжелая
Достарыңызбен бөлісу: |