Художественных произведений

Пушкин в своём творчестве осуществил своеобразный синтез основных стихий русского литературного языка.

В языке Пушкина ярко обозначалась общенациональная норма нового русского литературного языка, опиравшегося на широкую народную основу.

В языке Пушкина произошло слияние всех прежних жизнеспособных элементов русского литературного языка с общенародными формами разговорной речи и со стилями устной народной словесности, фольклора; было достигнуто их творческое взаимопроникновение. Он стремился к тому, чтобы русская литература и русский литературный язык отразили культурные интересы русского народа.

До Пушкина господствовало разделение русского языка на три стилевых потока: в ы с о к и й, п о с р е д с т в е н н ы й, или средний, и п р о с т о й. Во многих случаях одна и та же мысль могла быть по-разному выражена средствами каждого из этих трёх стилей. Так, существовали сложные ряды смысловых соответствий между словами и фразеологическими оборотами разных стилей. Например: в о т щ е, н а п р а с н о, п о п у с т у, з р я; р у б и щ е,

в р е т и щ е, л о х м о т ь е, о т р е п ь е, о б н о с к и.

В языке Пушкина вся предшествующая русская речевая культура не только достигла своего высшего расцвета, но и получила качественное преобразование. На основе объединения всех живых социально-речевых стилей русского языка Пушкин стремится создать «язык общепонятный».

Язык фольклора, народной словесности, насыщенный реальными чертами жизни и характерными представлениями простого народа, ложится в основу пушкинского романа «Евгений Онегин».

В романе А.С. Пушкина «Евгений Онегин» большое место занимают дублирующие повторы – перифразы, синонимы, сравнения, стилистическая окраска которых отражает специфику жанра. Ниже мы обратимся к структуре и функциям сравнений.

Традиционно в структуре сравнения выделяются три компонента: субъект (сравниваемый предмет), объект (предмет, с которым сравнивается субъект) и признак. Например: Глаза, как небо, голубые – полное сравнение, где имеются все три компонента: глаза – субъект, небо – объект, голубые – признак, который является общим для субъекта и объекта сравнения (глаза голубые, небо голубое).

Грамматически сравнение (как небо) обладает двойной синтаксической связью: оно связано с субъектом (глаза как небо) и с предикатом-сказуемым (голубые как небо). Являясь средством художественной конкретизации образа, сравнение само становится образом, так как «художественное сравнение подчеркивает и конкретизирует какой-нибудь признак или систему признаков, уже присущих предмету, образно обнаруживает эти признаки».

По характеру связи компонентов сравнения могут быть союзными и бессоюзными.

С о ю з н ы е (открытые) сравнения связаны с субъектом с помощью союзов как, будто, словно, точно, что и сочетаниями как бы, как будто бы, будто бы, словно бы и др.:

Как он, она была одета

Всегда по моде и к лицу…

Сравнение как он указывает на отождествление субъекта и объекта по общему признаку – «по моде и к лицу».

Она ушла. Стоит Евгений,

Как будто громом поражен.

Метаморфическое сравнение как будто громом поражен уподобляет состояние героя в двух сходных по силе воздействия обстоятельствах – поражен отказом Татьяны, «как будто громом».

Кроме союзов, сигнализаторами сравнения могут быть слова похож, подобен, подобно, казалось, точь-в-точь, выполняющие роль скреп (связок, предлогов, союзов) при сохранении лексического значения уподобления.

Наиболее частотны в романе союзные сравнения с нейтральным союзом как; такие сравнения могут указывать на сходство (или несходство), например:

Чтобы насмешливый читатель

Или какой-нибудь издатель

Замысловатой клеветы,

Сличая здесь мои черты,

Не повторял потом безбожно,

Что намарал я свой портрет,

Как Байрон, гордости поэт,

Как будто нам уж невозможно

Писать поэмы о другом,

Как только о себе самом.

Используются Пушкиным и сравнения фразеологического типа: как пух, легок; как огнем обожжена; бледна, как тень и т.д. Подобные сравнения придают повествованию непринужденность, но поскольку в таких конструкциях образ является привычным, он не останавливает нашего внимания. Это так называемые «проходные» сравнения, характерные для живой разговорной речи.

Наиболее полными, развернутыми являются сравнительно-сопоставительные структуры, связанные двойным союзом как, так:

Как в лес зелёный из тюрьмы

Перенесен колодник сонный

Так уносились мы мечтой

К началу жизни молодой.

В этом сопоставлении несколько признаков: перенесен сонный – уносились мечтой, в лес зелёный из тюрьмы – к началу жизни молодой. Части союзного сравнения нерасторжимо связаны друг с другом не только грамматически, но и по смыслу, и в художественном тексте они являются сложным образом.

Б е с с о ю з н ы е сравнения в структуре простого предложения выполняют обычно предикативную функцию (отсюда их название «предикативные сравнения»), т.е. выступают в роли сказуемого (реже обстоятельства). Это сравнения, выраженные творительным падежом имени: Онегин жил анахоретом (как анахорет); В дверях другой диктатор бальный Стоял картинкою журнальной; Как часто по скалам Кавказа Она Ленорой, при луне, Со мной скакала на коне!

В приведенных примерах предикативные сравнения носят перифрастический характер: Онегин – анахорет (отшельник, одинокий человек); диктатор – картинка. Совмещение перифрастического и компаративного (собственно сравнительного) значений находим и в конструкциях типа Обычай деспот меж людей; Двуногих тварей миллионы Для нас орудие одно. Но подобные предикативные сравнения в романе «Евгений Онегин» единичны, что можно объяснить особенностями эпического жанра (его «глагольностью».

Среди бессоюзных сравнений отметим компаративные обороты, выраженные сравнительной степенью прилагательного ли наречия. Среди них выделяются два типа – предикативные и атрибутивные (выступающие в роли сказуемого или определения):

И, утренней луны бледней

И трепетней гонимой лани,

Она темнеющих очей

Не подымает…

Сравнения луны бледней и трепетней гонимой лани носят полупредикативный характер: выступают в роли обособленных определений. Ср.также:

…Ольга к ней,

Авроры северной алей

И легче ласточки, влетает…

Компоненты полупредикативного сравнения (субъект, объект, признак) тесно взаимосвязаны в пределах одной синтаксической единицы, это полные сравнения: Ольга – субъект, Аврора, ласточка – объект, алей и легче – признак; такие сравнения компактны и очень выразительны. В предикативном сравнении компоненты могут находиться в пределах двух высказываний, например:

Дианы грудь, ланиты Флоры

Прелестны, милые друзья!

Однако ножка Терпсихоры

Прелестней чем-то для меня.

Объект сравнения – Дианы грудь, ланиты Флоры – восстанавливается из предшествующего контекста; подобная разобщенность субъектов и объекта сравнения придает самостоятельность и равноправность двум образам, но повтор признака (прелестны, прелестней) усиливает внимание на сравниваемом образе, выделяет его.

К бессоюзным относят также «скрытые» (или генитивные) сравнения. Структурно они представляют собой двучленные или трехчленные (реже четырехчленные) атрибутивные словосочетания. Например:

Кто чувствовал, того тревожит

Призрак невозвратимых дней:

Тому уж нет очарований,

Того змия воспоминаний,

Того раскаянье грызет.

Словосочетание Признак невозвратимых дней представляет очень емкое сравнение: невозвратимые дни, как призрак; здесь налицо все компоненты сравнения – субъект (невозвратимые дни), объект (призрак), признак заключен не только в глаголе тревожит, но и в эпитете невозвратимых, который, благодаря контактному расположению, накладывается на субъект и объект: призрак невозвратимый, дни невозвратимые. Второе сравнение змия воспоминаний (воспоминания, как «змия») с общим признаком «грызет» - «змия» грызет, воспоминания грызут. Как и первое, это сравнение является метаморфическим, образным. Порядок расположения компонентов в подобных сравнениях может варьироваться. Ср.:

И вод веселое стекло

Не отражает лик Дианы.

Трансформируя скрытое сравнение в прямое (воды, как веселое стекло), мы определяем и позицию основных компонентов (субъект – объект; ср. с предыдущим: объект – субъект). Грамматическим выражением субъекта является родительный падеж с атрибутивным значением; субъект, таким образом, грамматически зависит от объекта, но самостоятельность объекта формальная; лишь в единстве оба компонента представляют смысловое целое, художественный образ. Однако не любое атрибутивное именное словосочетание с существительным в род.пад. будет скрытым сравнением, по-видимому, это зависит от степени метаморфичности объекта сравнения. Так, например, в строках Любуясь шумной теснотою… И темной рамою мужчин Вкруг дам, как около картин скрытое сравнение легко выявляется благодаря трансформации и метаморфическому соотношению образов: мужчины как темная рама вокруг дам. В другом примере: Свободен, вновь ищу союза Волшебных звуков, чувств и дум – словосочетание не трансформируется в сравнительной оборот, хотя явление наложения отмечается и здесь (союз волшебный, звуки волшебные).

Наиболее ярким художественным сравнением бессоюзного типа является параллельное сравнение:

Они сошлись. Волна и камень,

Стихи и проза, лед и пламень,

Не столь различны меж собой.

Синтаксически это независимое сравнение с разобщенными компонентами: субъект сравнения (они) и объект (волна и камень, стихи и проза, лед и пламень) – находятся в разных предложениях и связаны ассоциативным способом – путем переноса качеств и свойств неживых явлений, предметов на характер человека: они, как волна и камень… различных меж собой. Параллельные (или свободные) сравнения в сочетании с другими фигурами (в данном случае с антитезой) являются экспрессивным средством усиления лиризма, формируют художественный образ. Особенно выразительны элегические параллельные сравнения:

Его уж нет. Младой певец

Нашел безвременный конец!

Дохнула буря, цвет прекрасный

Увял на утренней заре,

Потух огонь на алтаре!...

Такое включение сравнений придает динамику поэтическому повествованию, большую самостоятельность поэтическому образу, позволяет передать непрерывность его развития (использование союза как могло бы наложить на образ печать нереальности, условности). Подобные сравнения носят перифрастический характер и, как правило, соотносятся с традиционной поэтической фразеологией: буря – смерть, гибель, конец; огонь – жизнь, вдохновенье; цвет прекрасный – жизнь, сам поэт («певец»).

В качестве параллельных сравнений в романе используются традиционные метаморфические образы. В основном они постпозитивны: субъект – объект, однако встречается и обратное, более экспрессивное движение образа – от объекта к субъекту. Ср.:

1) Погасший пепел уж не вспыхнет,

Я всё грущу; но слез уж нет…

Красавиц много на Москве

Но ярче всех подруг небесных

Луна в воздушной синеве.

Но та, которую не смею

Тревожить лирою моею,

Как величавая луна,

Средь жен и дев блестит одна.

Разновидностью параллельных сравнений являются так называемые спадающие сравнения (или уподобления), состоящие из двух синтаксически развернутых частей, из которых вторая присоединяется к первой с помощью слова так:

Сменит не раз младая дева

Мечтами легкие мечты,

Так деревцо свои листы

Меняет с каждою весною.

Объект в спадающем сравнении обычно расположен во второй части. Такая структура типична для описательно-характеризующего стиля романа. Ср. характеристику внутреннего состояния Татьяны и Онегина:

1. 
   Ждала Татьяна с нетерпеньем,
   

Чтобы прошло ланит пыланье.

Но в персях то же трепетанье,

И не проходит жар ланит,

Но ярче, ярче лишь горит…

Так бедный мотылек и блещет,

И бьется радужным крылом,

Плененный школьным шалуном;

Так зайчик в озиме трепещет,

Увидя вдруг издалека

В кусты припадшего стрелка.
В красавиц он уж не влюблялся,

А волочился как-нибудь;

Откажут – мигом утешался;

Изменят – рад был отдохнуть.

Он их искал без упоенья,

А оставлял без сожаленья,

Чуть помня их любовь и злость.

Так точно равнодушный гость

На вист вечерний приезжает,

Садится; кончилась игра:

Он уезжает со двора,

Спокойно дома засыпает

И сам не знает поутру,

Куда поедет ввечеру.

Трепет сердца Татьяны, ланит пыланье, в персях трепетанье уподоблены метафорически ласкательным образам – мотыльку и зайчику; холодный эгоизм Онегина сравнивается с равнодушием карточного игрока.

Спадающие сравнения также могут иметь обратную структуру, когда

метафорическая часть (объект) предшествует субъекту; например:

Мгновенной жатвой поколенья,

По тайной воле провиденья,

Восходят, зреют и падут;

Другие им вослед идут…

Так наше ветреное племя

Растет, волнуется, кипит

И к гробу прадедов теснит.

Вся фигура строится по типу периода: в первой части излагается мысль, нередко сопровождаемая перечислением; вторая (спадающая) часть сравнения является логическим подтверждением сказанного в первой части, выводом, структурным завершением образной мысли. Чаще всего вторая часть отделяется от первой значительной паузой, а на письме точкой (многоточием) и занимает меньшую часть этого сложного целого. Ср.:

Татьяна слушала с досадой

Такие сплетни; но тайком

С неизъяснимою отрадой

Невольно думала о том;

И в сердце дума заронилась;

Пора пришла, она влюбилась.

Так в землю падшее зерно

Весны огнем оживлено.

Вторая часть по своему характеру наложения является образным философским рассуждением автора, вытекающим из предшествующего описания или повествования, и служит средством поэтизации, лиризма.

Развитие содержания в спадающем сравнении может идти от частного к общему и наоборот – от общего к частному, более конкретному, что придает всей фигуре характер размышления, ярче выражает позицию автора. Ср.:

1. 
   Сперва взаимной разнотой
   

Потом понравились; потом

Съезжались каждый день верхом

И скоро стали неразлучны.

Так люди (первый каюсь я)

От делать нечего друзья.

К тому ж и мнения супруга

Для добродетельной жены

Всегда почтенны быть должны;

Так ваша верная подруга

Бывает вмиг увлечена:

Любовью шутит сатана.

В первом случае мысль развивается от частного к общему, подчеркивается обычность ситуации, в которой подружились Онегин и Ленский (От делать нечего друзья). Во втором примере мысль от общего к частному находит в последующей части сравнения как бы иллюстрацию, подтверждение тому, о чем обобщенно говорится в первой части (А милый пол, как пух, легок).

В большом эпическом произведении обе части спадающего сравнения корреспондируют с предшествующим и последующим контекстами.

В романе «Евгений Онегин» спадающие сравнения, как и прямые, часто строятся на уподоблении чувств человека, его самого явлениям природы с конкретным или отвлеченным значением, что является классической традицией в поэтической речи; ср., например, сравнение гостей на именинах Татьяны с роем пчел:

Гремят отдвинутые стулья;

Толпа в гостиную валит:

Так пчел из лакомого улья

На ниву шумный рой летит.

Переживания Татьяны уподоблены состоянию природы:

Здоровье, жизни цвет и сладость,

Улыбка, девственный покой,

Пропало всё, что звук пустой,

И меркнет милой Тани младость:

Так одевает бури тень

Едва рождающийся день.

1. Давая слову другое название (чаще всего метафорическое), сравнение формирует образ, поэтизирует его, раскрывая свойства и признаки, характерные для него в данной обстановке, через признаки объекта сравнения. Так, сравнение Евгений… как дитя, влюблен раскрывает в конце романа новое качество героя – его способность искренне и безрассудно любить. Ср. с характеристикой Татьяны:

Кокетка судит хладнокровно,

Татьяна любит не шутя

И предается безусловно

Любви, как малое дитя.

Благодаря повтору сравнений (как милое дитя, как дитя) передается сила чувства, вдруг вспыхнувшего в Евгении, равного чувству Татьяны.

Развитие образов, характеров с помощью сравнений идет в романе по двум направлениям: их различия (Онегин и Ленский, Татьяна и Ольга, Онегин и автор) и их сходства. Так, в XV – XX строфах второй главы сопоставление пылкого Ленского и холодного, равнодушного Онегина развивается на основе таких, например, сравнений:

1. 
   В любви считаясь инвалидом,
   

Как, сердца исповедь любя,

Поэт высказывал себя…

2. 
   Ах, он любил, как в наши лета
   

Безумная душа поэта

Еще любить осуждена…

Ср. также антитетические сравнения Ленского и Онегина:

Они сошлись. Волна и камень,

Стихи и проза, лед и пламень

Не столь различны меж собой…

Сходство романтических характеров Ленского и Ольги отражено в перекличке сравнений:

1. 
   Он пел любовь, любви послушный,
   

Как сон младенца, как луна…

2. 
   Всегда скромна, всегда послушна,
   

Как поцелуй любви мила…

Близость Татьяны к родной природе подчеркнута сравнениями Как лань лесная, боязлива; бедный мотылек, зайчик, деревцо (см.примеры выше); с другой стороны, и природа уподобляется человеку (олицетворяется):

Она, как с давними друзьями,

С своими рощами, лугами

Еще беседовать спешит…

Настала осень золотая.

Природа трепетна, бледна,

Как жертва пышно убрана…

Состояние героини перед отъездом «на ярмарку невест» в Москву передается через описание природы, в котором неслучайно звучит минорная тема жертвенности.

2. Сравнения-уподобления указывают на связь героев романа с реальными лицами (или наоборот: реальные лица уподобляются героям романа), что совмещает реальный план с вымышленными, является средством типизации образа, художественным средством реалистического изображения. Ср.:

Условий света свергнув бремя,

К началу жизни молодой.

Автор и Онегин, по условиям романа, друзья, современники и даже единомышленники, поэтому сравнения как он, так мы делают эти образы реальными для читателя.

В романе большое место отведено литературной полемике автора, противопоставляющего стиль реалистического произведения романтизму и классицизму, пародирующего элегию и оду. Пушкин прибегает к включению в текст имен современников, сравнивая с их творчеством поэзию Ленского и свою:

Что ни заметит, ни услышит

Об Ольге, он про то и пишет:

И, полны истины живой,

Текут элегии рекой.

В порывах сердца своего,

Поешь бог ведает кого,

И свод элегий драгоценный

Представит некогда тебе

Всю повесть о твоей судьбе.

Подчеркивая эпический характер своего произведения, Пушкин обращается к Гомеру:

И кстати я замечу в скобках,

Что речь веду в моих строфах

Я столь же часто о пирах,

О разных кушаньях и пробках,

Как ты, божественный Омир,

Ты, тридцати веков кумир!

Преемственность художественного образа, созданного Пушкиным в романе, поддерживается сравнениями Онегина с литературными героями:

Как Child-Harold, угрюмый, томный

В гостиных появлялся он…

Он возвратился и попал,

Как Чацкий, с корабля на бал.

3. Сравнение в эпическом тексте является, наряду с другими, композиционным средством, формирующим образный контекст. Части сравнения (особенно развернутого, каким является спадающее сравнение) корреспондируют с предшествующим и последующим контекстом и, таким образом, находятся в центре сложного смыслового и структурного целого, являются его композиционным и образно-тематическим стержнем. Цепь сравнений к одному герою, например к Онегину, в сочетании с перифразами в контексте всего романа создает контрапункт образа, по которому можно судить о характере героя, о его противоречивости, а также о позиции самого автора.

ЛИТЕРАТУРА

1. 
   В.В.Виноградов. «А.С.Пушкин – основоположник русского литературного языка». 1949 г. Москва. Издательство «Правда».
   
2. 
   В.С.Соловьева. «Сравнения в романе А.С.Пушкина «Евгений Онегин».
   
3. 
   Н.М. Шанский. Язык художественных произведений А.С.Пушкина.
   
4. 
   Из собственного опыта работы над романом «Евгений Онегин».