Ирина Смолина, актриса, 39 лет Кирилл, сценарист

Марат Сафиуллин

Пьеса в четырёх действиях

охранники

В перерывах между действиями читаются стихи Серебряного века.

Действие первое. Утро.

Квартира Виктора Плахова. Гостиная. Книжный шкаф, стол, стул, два кресла, журнальный столик и торшер. Горит ненужный свет. Звучит твист. Взъерошенный ВИКТОР сидит за столом, пишет на листе бумаги шариковой ручкой. На столе аккуратными стопками лежит рукопись. Входит ИРИНА, в неглиже, с модной косметичкой в руках.

ИРИНА (потягивается, зевает). Витасик, ты что, так и не ложился? (Выключает свет, магнитофон, целует Виктора.) Ночью надо спать, а днём – работать. Это нормальный ритм жизни высших приматов.

ВИКТОР (бросает писать, потягивается, зевает). А-а… Привет! Светло уже. Который час?

ИРИНА. Утро. Я опять всю ночь провела сама с собой, а это очень горько женщине.

ВИКТОР. В кои-то веки вдохновение пришло. Мучился, не знал, что писать… Валялся на диване, смотрел в потолок – тьфу! Наконец-то пошла работа.

ИРИНА (начинает делать макияж, глядя в зеркало). Тот же роман?

ВИКТОР. Да. Почти две трети готово. Я уже вижу, как всё дальше пойдёт. Начало переписал.

ИРИНА. Ты как Пушкин. «И пальцы просятся к перу, перо к бумаге» ...

ВИКТОР. «Куда ж нам плыть?»

ИРИНА. Пишешь по старинке.

ВИКТОР. Шариковой ручкой.

ИРИНА. Неэффективно. Несовременно. Сейчас есть такие программы, диктуешь в микрофон, а текст сам набирается. Подредактируешь чуток – и готово! Никакой секретарь не нужен. Облегчение в работе и скорость возрастает. Полёт мысли!

ВИКТОР. О-о! Результаты такого творчества мы каждый день видим на экране, а книги… только классику можно читать без отвращения.

ИРИНА. Ах, надо же меняться, молодежь к этому привыкла. (Пауза.) Витасик, принеси, пожалуйста, кофе, тебе не трудно?

ВИКТОР. Не вопрос. (Уходит на кухню.)

Ирина продолжает делать макияж, напевая.

ИРИНА. Без меня тебе, любимый мой,

Берёт лист романа, читает вслух.

ИРИНА. «День выдался необычайно погожий. С неба струился мягкий золотой свет, заливавший всю Землю. Казалось, это он наполнил магическим ароматом воздух. Лёгкое подобие облаков там и сям, мелкими клочками украшало прозрачную голубизну свода мира. Там же, в вышине, широко раскинув крылья, бесшумно парила большая птица. Благообразные дома, обдуваемые ласковым ветром, купались в красках дня. Среди лазури моря выделялся белый парус доброго рыбака… Акрополлинатор из всего этого видел только свет, так как был почти слеп. Он набрал полную грудь воздуха, с шумом выдохнул. «Как же хорошо жить!» – воскликнул он». (Кладёт лист обратно на стол.) Кхм. Ага.

Входит Виктор с подносом, на котором стоит кофейник и две чашки. Ирина пудрится.

ВИКТОР. Навела красоту?

ИРИНА. Да. И что такого?

ВИКТОР. В тебе и так бездна пригожести и обаяния. (Разливает кофе.)

ИРИНА. Встречаюсь с Иванычем. Ты прав, можно было бы и так, по-простому. Не тот это груздь, чтобы для него пёрышки прихорашивать.

ВИКТОР. Понятно. (Подаёт чашку Ирине.)

ИРИНА. Спасибо. Предлагает проехаться по городам Урала: Челябинск, Екатеринбург, Курган… Может, и в Уфу заедем.

ВИКТОР. Гастрольный чёс.

ИРИНА. Фу! Какое пошлое выражение. Не люблю. Работа, это просто работа. (Отпивает кофе.)

ВИКТОР. Что везёте?

ИРИНА. Кофе хорош!.. Думаешь, Чехова? Или вот ещё: « Молилась ли ты на ночь, Дездемона? – Да, милый мой».

ВИКТОР. Я не знаю, на что сейчас публика идёт.

ИРИНА. Современная пьеса. Не важно, кто автор. «Городские дуры». Фееричный актёрский ансамбль. Не комедия, а искромётное комедийное представление! От которого загогочет самый дохлый ишак. Ты пошёл бы такое смотреть?

ВИКТОР. Похожего добра и в телевизоре бесплатно.

ИРИНА. В том-то и дело! Сериалы! Знаешь, кто будет звезда? Боборыкин.

ВИКТОР. Тот самый?

ИРИНА. А как же! Видела макет афиши: рожа перекошена – балаганный Петрушка отдыхает. Думаешь, какую роль мне даёт Иваныч?

ВИКТОР. Городская дура?

ИРИНА (заканчивает макияж, допивает кофе). Как смешно. Но ты прав, это же комедия. Гы-гы-гы. Тёща! Обхохочешься.

ВИКТОР. Кто администратором едет?

ИРИНА. Какая разница! Есть там один…

ВИКТОР. Зачем же ты едешь?

ИРИНА. Деньги нужны. Хочу поехать в Израиль. Мёртвое море, уникальный минеральный состав, лечебные грязи. Очень для кожи полезно. Кстати, почему ты не пишешь пьес?

ВИКТОР. Театр – не моя сфера. Всё сложно и слишком запутанно. Интриги, подковёрные игры. Слава Богу, у меня и так работы хватает.

ИРИНА (надевает юбку и блузку). Можно подумать, интриги – только в театрах.

ВИКТОР. А ещё, по-рыночному говоря, предложение сильно превышает спрос. Режиссёры сами пишут пьесы.

ИРИНА. Некоторые актёры тоже примеривают шекспировский плащ.

ВИКТОР. Ты сама всё знаешь!

ИРИНА. Но ты – талантливый. У тебя имя! Виктор Полыхаев – звучит! С таким именем на афише аншлаг гарантирован. (Собирает сумку, ищет мобильник.) Где мой телефон?

ВИКТОР. Не знаю. Хочешь, позвоню?

ИРИНА. Вот он, нашла. Почти собралась.

ВИКТОР. Вы, актёры, не понимаете, какой ценой достаётся автору шедевр.

ИРИНА. Но ты же пишешь сценарии. Те ещё шедевры.

ВИКТОР. Под псевдонимом! Просто заработок.

ИРИНА. Не хочешь, чтобы твоё светлое имя ассоциировалось с халтурой? Как это: «Городские дуры» – тьфу! Тоже культурная продукция. (Надевает пиджак, поправляет серёжки.) Ну, как я выгляжу?

ВИКТОР. Замечательно. Знаменитая Ирина Смолина всегда готова к покорению новых высот.

Ирина осторожно, чтобы не испортить макияж, целует его.

ВИКТОР (слегка отстраняясь). Ладно.

ИРИНА. Ну, я пошла. Ой, совсем забыла. Завтра приезжает сестра из Воронежа на несколько дней. Как всегда не вовремя. Мне роль надо учить. Иваныч ещё и читку затеял…

ВИКТОР. Ага.

ИРИНА. В общем, хочу сводить её в наш ресторан завтра вечером. Ты как, свободен? А то две бабы в кабаке – как-то неприлично по нашим временам.

ВИКТОР. Это, в китайскую кухню?

ИРИНА. Нет же, в НАШ ресторан, тот самый.

ВИКТОР. А! «Морская избушка»? У них меню приличное. И публика спокойная.

ИРИНА. Столик заказала. Метрдотель очень милый.

ВИКТОР. Завтра не могу.

ИРИНА. Почему?

ВИКТОР. Не могу и всё.

ИРИНА. Почему? У тебя же уйма времени. Вольный художник.

ВИКТОР. Я занят. И завтра, и послезавтра, и потом тоже…

ИРИНА (насторожившись). Что? Что случилось?

ВИКТОР. Знаешь, я давно уже хотел тебе сказать…

ИРИНА. Если ты о ресторане, я все расходы беру на себя.

ВИКТОР. Не в этом дело. Как раз наоборот. (Достаёт массивное золотое кольцо.) Вот.

ИРИНА (почти смущённо). Мне? Наконец-то. Столько лет встречаемся, пора уже…

ВИКТОР. Кольцо. Бабушкино. Возьми. И не подумай чего-нибудь! Я тебе потом помогу с деньгами. Мне должны в одном месте. Поедешь в Израиль или куда захочешь.

ИРИНА. То есть, это не то, что я подумала? Не предложение руки и сердца, а? Говори уже.

ВИКТОР. Если не нравится, сдай в ломбард. На!

ИРИНА (берёт кольцо, внимательно рассматривает его). Всё-таки, в чём дело? Недурственное колечко. Это что, сапфир?

ВИКТОР. Кашмирский, натуральный. Я давно хотел сказать…

ИРИНА. Это я уже слышала?

ВИКТОР. Я тебе очень благодарен за всё. Ты чуткая, умная женщина. Практически гениальная актриса. Я тебе многим обязан. Я это ценю, очень ценю.

ИРИНА. Спасибо.

ВИКТОР. Да. Но правда в том…

ИРИНА. В чём?

ВИКТОР. Что мы не подходим друг другу!

ИРИНА. Неужели?

ВИКТОР. Мы мучаемся… я мучаюсь. Это тянется так долго… Короче, нам надо расстаться.

ИРИНА. Не знаю, о чём ты. Мы и так встречаемся время от времени. Если хочешь отдохнуть от меня – пожалуйста. Мы будем в разных городах! Гастроли, Израиль, к сестре съезжу в Воронеж.

ВИКТОР. Нет, это совсем не то! Не то. Нам надо совсем расстаться, совсем!

ИРИНА. У тебя есть кто-нибудь? Ведь нет? Нет же? По глазам вижу, что никого нет.

ВИКТОР. Наши отношения зашли в тупик.

ИРИНА. Из сериала фраза? Ты репетируешь?

ВИКТОР. Да нет же! Пойми, расстанемся, проверим чувства временем, может быть, откроется новая реальность. Ты ещё молода, привлекательна.

ИРИНА. Ты меня бросаешь.

ВИКТОР. Нет, говорю же…

ИРИНА. Как шлюху подзаборную, да? Поюзал и пошла вон?

ВИКТОР. О чём ты говоришь? (Звонок в дверь.) Ты не так всё понимаешь. (Звонок повторяется.) Сейчас! (Идёт открывать дверь.) Кого ещё принесло.

ИРИНА. Ничего себе. Ещё и подачку суёт, как… как…

Виктор открывает дверь, входит КИРИЛЛ с портфелем в руках.

КИРИЛЛ. Привет, старик!

ВИКТОР. Сейчас… проходи. (Возвращается в комнату.)

ИРИНА. Знаешь что, пошёл ты… пошёл ты… (Плачет.)

ВИКТОР. Ну да, я виноват. Но что же делать? Так больше жить нельзя.

ИРИНА. Чего – нельзя? Надоела – и пинок под зад? Да?!

ВИКТОР. Что за чушь, какой пинок…

ИРИНА (сквозь слёзы). Держи своё бабушкино… фуфло. Засунь его, засунь… (Бросает кольцо в Виктора, он безуспешно пытается поймать его, кольцо падает на пол. Выходит из комнаты, столкнувшись с входящим Кириллом.)

КИРИЛЛ (Ирине). Здрассьте!

Ирина проносится мимо него, выходя из квартиры, громко хлопает дверью.

КИРИЛЛ (виновато). Кажется, не в то время я зашёл.

ВИКТОР. Да ладно, всё нормально.

КИРИЛЛ. Актрисы такой народ, тяжело с ними. Была у меня одна… ну, ты знаешь.

ВИКТОР. Ага.

КИРИЛЛ. Сперва такая, вся из себя, а потом… ох и стерва оказалась! Им слезу изобразить – что чихнуть. Только что рыдала – тут же хохочет. Иришка, конечно, хороший человек, эффектная женщина и всё такое. Я к ней с большим уважением. Но если объективно, грудь там, бёдра – обвисло всё. Не молоденькая уже. Я бы тоже свою…

ВИКТОР (с лёгким раздражением). Зачем пришёл?

КИРИЛЛ. Тут такое дело, посоветоваться надо… Вот, тебе принёс. (Подаёт нож.)

ВИКТОР. Японский нож?

КИРИЛЛ. Настоящий поварской, для суши. Подарок.

ВИКТОР (размахивает ножом). Классно! Вжик! Вжик – вжик! И рыбные потроха по всей кухне. Спасибо!

КИРИЛЛ. Пишу одну вещь, сценарий. Вернее, готов уже. Не от балды, не подумай. Послал заявку, переговорил с продюсером, всё такое. Написал. А он брать не хочет – переделай, говорит. «Что переделать?» – спрашиваю. Всё, говорит. Это же не разговор, правильно? Жаль, нет у нас настоящей Гильдии сценаристов, как в Штатах…

ВИКТОР. Другим показывал?

КИРИЛЛ. Предлагал по разным конторам, знакомым… Интересно, говорят, но не берут. Ну, этот один вроде клюнул.

ВИКТОР. Как зовут?

КИРИЛЛ. Коля Грохман. Толстый такой. У него контора называется смешно так…

ВИКТОР. «Весёлые снегири».

КИРИЛЛ. Ага. Ничего себе название. А сам огромный такой снегирь, снегирище.. Хе-хе… Перстни во всю лапу, цепуху ещё наденет – цыганский барон, ни дать ни взять.

ВИКТОР. Ты видел хоть одного?

КИРИЛЛ. Барона?

ВИКТОР. Цыганского?

КИРИЛЛ. Нет. Но если бы встретил – точно был бы как Коля Грохман.

ВИКТОР. Он ромкомы любит. Чтобы любовь и сопли. И юморок попроще, дабы народ после работы не сильно напрягался за пивасиком.

КИРИЛЛ. Видишь, какой ты специалист. А у меня глаз замылился, не знаю, что исправлять. Можешь посмотреть? Ты же мэтр, так сказать. На заказ пишешь, под аванс.

ВИКТОР. Я сам бьюсь, как рыба об лёд. Роман пишу, только-только поймал жилу…

КИРИЛЛ. Всё понимаю. А я-то уж… Слушай, выручи. У меня такое положение, просто петля. Ксюхе надо обследование в частной клинике – раз, старший витрину разбил, штраф платить – два, младшую в детский сад определяем, сам знаешь, какие сейчас поборы – три… А тут долги по коммуналке! Самое главное – очередной платёж по ипотеке на носу, не дай бог просрочить… зимнюю резину ещё не поменял…Ты же профи, что тебе стоит? Посмотри одним глазком и скажи своё мнение. Я тебя очень прошу. Ты же друг.

ВИКТОР. Ладно, давай.

КИРИЛЛ (достаёт рукопись из портфеля). Специально распечатал, чтобы читать удобней.

ВИКТОР. Ничего себе талмуд! Это пилотная серия?

КИРИЛЛ. Нарочно побольше написал, потом легче сократить можно.

ВИКТОР. «Бледные тени». Это комедия?

КИРИЛЛ. Николай Второй. История о фрейлине и кавалергардах. Основано на реальных событиях. Россия, которую мы потеряли и всё такое.

ВИКТОР. Историческое? Сидел в архивах?

КИРИЛЛ. Зачем? Хотя, да, посмотрел кое-что. Так ведь, по сути, то же самое. Фабула такая. Он любит её, она его вначале не замечает. Постоянные приставания Николая царя, интрижка с французским послом, контры с Распутиным, а она хочет ребёнка. Затем жандармский полковник проводит расследование, тёща в больнице… И всё это на фоне грандиозных исторических событий. Взятие Зимнего дворца, пьяные большевики и так далее. Главная мысль, что зря пустили этот гнилой либерализм-дарвинизм, Маркса с Энгельсом. Жёстче надо было! И всё это, заметь, про любовь и с юмором, как нравится публике.

ВИКТОР. И что же, они женятся?

КИРИЛЛ. Кто?

ВИКТОР. Фрейлина с кавалергардом.

КИРИЛЛ. Конечно. Один из них. Которые домогались. Как положено, в самом конце. Под венцом у жениха брюки спадают… очень смешно.

ВИКТОР. Что же, бойкая история. Актуальная. Только название изменить…

Неслышно ступая, по комнате проходит НИКОЛАЙ СИМАКОВ, в форме капитана НКВД. Гимнастёрка с дыркой и пятном крови на груди. ВИКТОР с изумлением смотрит на него. Кирилл поднимает золотое кольцо Виктора с пола, кладёт на стол.

КИРИЛЛ. Хорошее колечко.

Виктор идёт за Николаем, проверяет спальную, кухню – там никого нет.

ВИКТОР. Кирюша, ты видел?

КИРИЛЛ. Что?

ВИКТОР. Только что человек прошёл.

КИРИЛЛ. Не было никого.

ВИКТОР (смущённо). Конечно. Что это я.

КИРИЛЛ. Заработался, старина! Слушай, ты для поднятия тонуса что делаешь?

ВИКТОР. Чай пью, крепкий. Или кофе.

КИРИЛЛ. Смотри, не злоупотребляй! Кайф улетучивается очень быстро, а последствия наступают слишком рано. Говорю тебе как друг. Сам я пользую эйсид, Ну, или грибочки свежие.

ВИКТОР. Мухоморы?

КИРИЛЛ. Ага, красные с пятнышками. Два перед едой и три после. Ты что! От этого даже мухи дохнут. Есть нормальные прушки-веселушки. Хочешь, сходим как-нибудь вместе пособираем? Только предупреждаю, больше десяти грамм – уголовный кодекс… Выпить есть?

ВИКТОР. А? Посмотри в шкафу. Так что, помогает в творчестве?

КИРИЛЛ (открывает шкаф). Тэкс, огненная вода. Отрава в каждый дом. Абсолютно легальная. (Наливает в рюмку.) Был у меня знакомый художник, такие картины писал – жуть! Расширял сознание. Будешь?

ВИКТОР (читая рукопись Кирилла, отрицательно кивает головой). Нет. И что?

КИРИЛЛ. Что-что, ушёл в астрал. Вернуть обратно никак не могут. Получается, тело здесь, в психушке мыкается, а сам – неизвестно где. (Выпивает).

ВИКТОР. Закуска на кухне. (Продолжает читать рукопись.)

Кирилл уходит на кухню. По комнате опять неслышно проходит Николай. Виктор напряжённо смотрит ему вслед. Появляется жующий Кирилл с нарезанным лимоном на блюдце.

КИРИЛЛ. Что ты смотришь, будто увидел кита с вилкой? Зелёный какой-то стал.

ВИКТОР. Так.

КИРИЛЛ. Опять глюки? (Выпивает, закусывает лимоном.) Лимончик, конечно, не лучший вариант…

ВИКТОР (встаёт из-за стола). Слушай, я это потом дочитаю. Надо заняться кое-чем.

КИРИЛЛ. Разумеется, конечно! Когда зайти?

ВИКТОР. Не знаю, позвоню.

КИРИЛЛ. Понял. Смотри, не злоупотребляй кофе. Габонские врачи предупреждают: разрушает мозг, вызывает необратимые изменения в психике, импотенцию и всё такое. Соскочить невозможно! Хе-хе. Ты над чем работаешь сейчас?

ВИКТОР. Ваяю одну вещь.

КИРИЛЛ. Про большевиков? Сценарий? А! Роман – ты же говорил.

ВИКТОР. Роман. «Акрополлинатор».

КИРИЛЛ. Что?

ВИКТОР. Акрополлинатор. Древнегреческий поэт.

КИРИЛЛ. Был такой?

ВИКТОР. Нет. Я сам придумал.

КИРИЛЛ. О чём история?

ВИКТОР. Решил поэт освободить свой народ от Минотавра. Пришёл к девице Ариадне и просит: дай мне, говорит, клубок ниток, магический, чтобы я мог из Лабиринта выбраться. Если хочешь, я тебя увезу в Афины и женюсь. Она ему: а смысл? Из тебя воин никакой. Минотавр всё равно тебя убьёт. К тому же, несмотря ни на что, он мне брат. Пошёл Акрополлинатор к Минотавру, и надо же! Убил Минотавра. Только выйти обратно из Лабиринта уже не смог.

КИРИЛЛ. И что?

ВИКТОР. Так и сгинул в безвестности.

КИРИЛЛ. Вся слава досталась другому?

ВИКТОР. Да. И нить, и любовь Ариадны, и слава, и почёт, и мифология.

КИРИЛЛ. Грустная история. Почему-то хочется её исправить.

Постучав в дверь, входит Ирина в форме судебного пристава.

ИРИНА. Виктор Ильясович Плахов? За вами числится гигантская задолженность. Мы конфискуем ваше имущество в счёт погашения по решению Высшего Верховного суда города Москвы.

ВИКТОР. Какой суд? Какая задолженность?

КИРИЛЛ. Иришка, ты что ли? Тебе идёт эта форма. В самом деле надо в приставы пойти.

ВИКТОР. Фу ты! Ирина, что за шутки?!

ИРИНА. Ты должен мне и государству тоже.

ВИКТОР. И что это?

ИРИНА. Должен на мне жениться.

ВИКТОР. Милая моя, это слишком серьёзная тема. Мы уже обсуждали – мозоли на языке.

КИРИЛЛ. Ладно, я пойду. Дела зовут и крылья туда несут.

ВИКТОР. Я посмотрю твой сценарий.

КИРИЛЛ (уходя). Жду и уповаю!

ИРИНА. Ты сердишься?

ВИКТОР. Вообще-то да, немного.

ИРИНА. Ведь не узнал, правда? Не узнал!

ВИКТОР. Ничего не изменить. Мы должны разойтись.

ИРИНА. Я решила не ехать на чёс. Останусь с тобой. Так и позвонила Иванычу: я – известная актриса, и за ваш студенческий гонорар не буду пахать в халтуре. Дайте мне роль! Или платите как следует.

ВИКТОР. Я очень занят, у меня работа. Прошу тебя оставить меня. И ключи от моей квартиры тоже.

ИРИНА. Вот как? Думаешь, будешь счастлив с молоденькой? Ты знаешь, какие они сейчас сучки? Она вгонит тебя в инфаркт за три месяца! За три недели!

ВИКТОР (листает рукопись). Я не слушаю. Дверь – вон там.

ИРИНА. Хорошо. Я пошла. Поправь мне воротник сзади.

Виктор тяжело вдыхает, встаёт со стула, подходит к Ирине, поправляет ей воротник жакета. Неожиданно Ирина оборачивается, падает на колени, обхватывает ноги Виктора руками.

ВИКТОР. Ты что?

ИРИНА (плачет). Родной мой! Как же я тебя брошу!

ВИКТОР (пытается освободиться). Прошу тебя, хватит!

ИРИНА. Я умру без тебя! Мы – две половинки. Ты сам это знаешь. Я буду готовить, стирать, научусь шить… Буду читать твои романы и стихи.

ВИКТОР (пытается поднять её с пола). К чему эта патетика? Да вставай уже! Что за напасть. Ты – не Аркадина, я – не Чехов.

ИРИНА (резко встав на ноги). Ты обвиняешь меня? Что я – играю?!

ВИКТОР. Что ты! Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.

ИРИНА. Любишь меня?

ВИКТОР. Сейчас – нет.

ИРИНА. А я...

ВИКТОР. Боже, когда это кончится!

ИРИНА. Я люблю тебя больше жизни.

ВИКТОР. Какие штампованные фразы! За такие реплики режут сценарий. Тьфу. Хватит! Всё, умоляю! Оставь меня в покое, ладно?

ИРИНА. Дай мне шанс! Витечка, я буду хорошая, шёлковая. Меня не будет не слышно, не видно. Я буду как мышка, как добрая фея… Только не бросай. (По лицу Ирины стекает крупная слеза.)

ВИКТОР. Извини, надо редактировать сценарий.

ИРИНА (поправляет одежду, волосы). Что ж, как знаешь. Только это, может быть, последняя наша встреча. Ты будешь жалеть.

ВИКТОР. Да, да! Я раскаюсь и повешусь, весь в слезах. Потом. А сейчас… (звонит его мобильник). Опять кому-то что-то надо!

ИРИНА. Я больше не приду.

ВИКТОР. К чему этот холодный пафос? Мы не враги. (В телефон). Да?

По телефону говорит АДВОКАТ ХОЛИН.

ХОЛИН. Виктор Ильясович? Это адвокат Холин.

ВИКТОР. По какому делу?

Ирина поправляет чулки.

ХОЛИН. Вы не поняли. Холин, Олег Холин.

ВИКТОР. Холин? Ну и что?

ИРИНА. Знаменитый российский адвокат. Защищал всех главных негодяев. Телезвезда.

ХОЛИН. Я стою у ваших дверей.

ВИКТОР. Да? Сейчас открою. (Открывает дверь, там стоит адвокат Холин.)

ИРИНА (проходит мимо Холина, Виктору). Прощай. Отныне ты как агнец перед лицом зла мира.

ВИКТОР. До свидания. (Холину.) Проходите, пожалуйста.

ХОЛИН. У меня к вам пикантное предложение. Я представляю интересы одного знатного человека. Разговор по телефону – всё равно что объявление в газету дать.

ВИКТОР. Я вас узнал! Вы защищали того людоеда из Ростовской области.

ХОЛИН. Хе-хе, громкий был процесс. Однако, не только это дело. Бывали рыбы и покрупнее. Итак. Время моё дорого, как вы понимаете.

ВИКТОР. Мне тоже есть чем заняться. Выпить не желаете?

ХОЛИН. Воздержусь.

ВИКТОР. А я так пропущу маленькую. (Наливает стакан водки, морщится, выпивает залпом.)

ХОЛИН. Водочка – это хорошо. Но людям творческим… лучше что-нибудь изящное, стимулирующее, толчок воображению, раскрашивающее мир. Многие, очень многие люди с именами… говорят, весьма помогает.

ВИКТОР. Я вообще-то, не пью. И не курю, кстати. Травить себя разной гадостью тоже не желаю. Просто день сегодня такой, нервный.

ХОЛИН. Понимаю. Так вот, мой доверитель…

ВИКТОР. Как зовут?

ХОЛИН. Именно этого не уполномочен сообщать. Поймите правильно, человек публичный. Слишком даже известный.

ВИКТОР. А дело деликатное.

ХОЛИН. Да нет. Обычное, в общем-то, дело. Однако, если будет утечка в прессу – а он фигура политическая – возникнут нежелательные толки, кривотолки… Сами понимаете.

ВИКТОР. Не очень.

ХОЛИН. Мой клиент хочет написать книгу.

ВИКТОР. Прекрасно.

ХОЛИН. Тема, основной материал, заголовок – всё готово. Надиктовано и распечатано.

ВИКТОР. Просто замечательно!

ХОЛИН. Требуется небольшая литературная обработка. А он – слишком занят. Да и опыт, прямо скажем, в этом деле у него небольшой.

ВИКТОР. А чем я могу помочь?

ХОЛИН. Так вот. Вы могли бы посодействовать в этом несложном деле. Разумеется, инкогнито. Как добрый самаритянин. Без упоминания вашего имени где бы то ни было.

ВИКТОР. Что? Предлагаете мне nègre littéraire стать? Уважаемый господин…

ХОЛИН. Олег.

ВИКТОР. Господин Холин. Вы ошиблись. Я не инженю. Мне не двадцать лет. У меня есть имя. Ко мне в очередь стоят издательства, продюсеры, журналы и… и…

ХОЛИН. Я всё отлично понимаю, Виктор Ильясович. Поэтому я и рекомендовал своему клиенту именно вас. Вы прекрасный писатель, у вас свой стиль. Ну и… хотелось бы, чтобы вы сделали всё чётко и в срок. Просьба не редактировать философию произведения, главные мысли, так сказать. Когда книга выйдет, она сразу привлечёт огромное внимание. Каждая запятая под микроскоп. Дабы ни один критик не смог узнать вашу руку… В этом всецело полагаюсь на вас. Вы отлично владеете пером – настоящий профи.

ВИКТОР. Не понял, о чём это вы. Я не буду этим заниматься. Понятно? Я пишу роман. У меня куча других побочных дел… Мне это вообще НЕ-ИН-ТЕ-РЕС-НО.

ХОЛИН. Конечно-конечно. Поскольку работа срочная, все остальные дела можно отложить.

ВИКТОР. Да вы что! Плохо слышите, что ли? Не буду я заниматься проституцией, ясно?

ХОЛИН. Резкое какое слово – проституция – неприятное. К тому же, совершенно неуместное. «Не продаётся вдохновение»? А ведь по сути, это взаимопомощь. Вы поможете нам, мы – вам.

ВИКТОР. Нет, это…

ХОЛИН (жестом останавливает Виктора). Да-да! Мы знаем, что вы испытываете затруднения. Материального характера. Расходы разные. К примеру, был у вас сегодня друг – Кирилл?

ВИКТОР. И что?

ХОЛИН. Ваш хороший друг должен вам девятьсот тысяч. Которые брал три года назад на первый взнос по ипотеке. Но которые, вы подозреваете, он вам никогда не отдаст. А ведь эти деньги вы копили на машину.

ВИКТОР. Ничего себе, откуда вы знаете? Следите за мной?

ХОЛИН. Что вы! Что вы! Просто навели справки. Квартире… (Оглядывает комнату.) давно ремонт требуется, старенький телевизор почти сдох… С любовницей хотелось бы разобраться. Как-то по-доброму.

ВИКТОР. Вон.

ХОЛИН. Что?

ВИКТОР. Иди вон! К чертям собачьим! Понятно выражаюсь?

ХОЛИН (невозмутимо). Вот необходимые материалы – взгляните.

Виктор не глядя швыряет бумаги на пол.

ВИКТОР. Слышишь? Убирайся из моего дома!

ХОЛИН. Чудесно. Я на вас не сержусь. Очень даже хорошо понимаю. Вот договор, чистая формальность. Здесь надо расписаться…

ВИКТОР. Что?! Договор уже принёс? (Хватает договор.)

ХОЛИН. Будьте любезны, прочитайте внимательно, не торопитесь.

ВИКТОР (смотрит договор, читает вслух). «Аноним, именуемый в дальнейшем заказчик, в лице, действующего на основании доверенности, с одной стороны и… исполнитель с другой стороны… так, понятно, ага… предмет договора, обязанности, ответственность сторон… А это что?

ХОЛИН. Стоимость услуг. Ваше вознаграждение.

ВИКТОР. Что? (Садится на стул.)

ХОЛИН. Гонорар. Чистые деньги. Кэш.

ВИКТОР. Простите, вот эта цифра – гонорар?

ХОЛИН. А что? Многие были бы польщены. Именно эта сумма. Налог можете не платить. Всё ваше.