г., не позднее февраля 5 – Отчет причта Сургутской миссии о работе в 1872 г

1873 г., не позднее февраля 5 – Отчет причта Сургутской миссии о работе в 1872 г.

[Л. 17] Отчет Сургутского миссионерского причта за 1872 год.

1. В течение 1872 года причт градо-сургутской Троицкой церкви занимался исполнением христианских треб, как в самом городе Сургуте, так равно и в принадлежащих городу селениях русских и инородческих. Для этого были предпринимаемы разновременные поездки тем и другим священниками с причтами: священником Македонием Тверитиным в сопровождении одного из причетников, были предпринимаемы две поездки, а равно и старшим священником Александром Крыловым тоже две поездки. Священнику Крылову, кроме части своего прихода, выпадал жребий побывать по делам благочиния с дьячком Покровским в более отдаленном крае, по реке Ваху до села Ларьякского.

Священник же Тверитин объезжал улусы инородцев и деревни, примыкающие к приходу, с религиозно-нравственной целью и исполнения своего долга, привести своих пасомых//[Л.17об.] к исповеди и святому причастию, а равно и проповедования слова евангельского на месте их жительства. Для этого 17 марта в 12 часов дня священник Тверитин после божественной литургии нанял из своего миссионерского жалованья ямщика^ и в сопровождении дьячка Силина предпринял первую поездку в русские селения, принадлежащие приходу. В первой Пилюгинской станции, отстоящей от города в 38 верстах, священник при общем собрании прихожан много говорил назиданий, коими напомнил своим пасомым заботится о своих прямых христианских обязанностях. Все совершенно слушали пастырские наставления с большим вниманием и с изъявлением полной готовности исполнять все добрые советы. Причем прихожане, жалуясь на скудость прокормов для скота, единогласно просили причт совершить на ними христианский долг, таинства покаяния и причащения, запасными святыми дарами, в самом их селении. (Указом духовной консистории предписывалось напутствовать запасными дарами лишь только тех, кои находятся от церкви не ближе 100 верст расстояния, но в нынешнем году по случаю общей бессенницы исключение необходимо.) Войдя в их критическое положение, нельзя было не уважить их просьбы,//[Л.18] а потому и было им заказано, всем быть в сборе и готовности к обратному пути причта. В 18 число после утрени и часов, совершенных в деревне, отправились до следующей станции при самой неблагоприятной и холодной погоде, вследствие чего поездка была весьма медленная, кони постоянно сбивались с дороги, а возчику и седокам угрожала страшная смерть – быть замерзшими. 52-х-верстное расстояние казалось нескончаемым, и только через сутки лишь могли добиться до станции Тундринской. Полузамерзшему возчику были предложены простонародные незатейливые средства, и, по его словам «Бог не без милости», он остался совершенно здоровым. 20 числа все от малого и до старого по зову десятника собрались в занимаемой нам квартире для выслушания утрени и часов, причем священником было говорено слово [проповеди]: «Иже-хощет по мне идти, да отвержется себе возмет крест свой и по мне грядет» и проч.

21 числа для общественного служения и молитвы был отведен обширный и по возможности опрятный дом, в коем и было приступлено к делу. Через трое суток, в 24 число, прихожане были и//[Л.8об.] с исповедованием в количестве 83 человек русских и инородцев Балыкской волости 42 человека. Последние были исповедуемы на их природном остяцком языке, что им до крайности понравилось. 25 числа было совершено всенощное бдение и часы, во время коих были приобщены все исповедавшиеся. Вечером того же числа была отправлена вечерня, а по окончании таковой по просьбе всех приобщившихся был отслужен благодарственный молебен и здравии и благоденствии их. В ночь того же числа в сопровождении общей ватаги инородцев мы отправились в ближайшие заречные юрты, где после краткой беседы на их языке, при коей дьячок Силин оказался весьма знающим их природный язык, (в доказание сущности и силе таинства покаяния), мы, распростившись, отправились в обратный путь. Обещание, данное жителям Пилюгинской деревни было в точности таковом же духе исполнено. В город обратно прибыли 27 марта.

Вторая поездка священника Тверитина с дьячком Вергуновым была предпринимаема ноября 20 числа. Вперед по тому же направлению, т.е. по русским селениям//[Л.19] на расстоянии 120 верст, но в обратный – совершенно по другому направлению, не хватая ни одной русской деревни, объехали всю инородческую Балыкскую волость, где после исполнения случившихся треб священник в беседе своей на их языке большей частью внушал им об образовании их детей, приводя незатейливые, применяясь к их понятиям, доводы. Некоторым предлагалось даже готовое содержание в продолжение учения, на каковое некоторые изъявили готовность, но детей пока еще не представили. Не знаем, почему до сих пор остяк боится грамоты, как заразы, и ни за что не соглашается произвольно отдать своего ребенка в училище, напротив русские, в особенности горожане, охотно отдают своих детей обоего пола в существующие в городе мужское и женское училище. В мужском безвозмездно занимается священник Тверитин, женское же, по отбытии священника Александра Крылова, остается без законоучителя.

//[Л.19об.]

2. Первая поездка священником Крыловым была предпринята с дьячком Покровским.

18 мая, отслуживши путевой молебен, они отправились вверх по Оби в селения, принадлежащие Сургутскому благочинию, на пространстве в один конец приблизительно 200 верст. Во время этого путешествия священник Крылов утверждал в вере просвещенных уже святым крещением и инородцев и проповедовал слово Божье непросвещенным святым крещением, и проповедь его не осталась бесплодной. Вскоре, по возвращении Сургут, приехало целое семейство самоедов, состоящее из 6-ти человек (мужа, жены, двух сыновей и двух дочерей) для принятия святого крещения. По предварительному наставлении и испытании их в решительности принять святое крещение в течение 13 суток они были учены кратким молитвам, а также как изображать на себе крестное знамение. После чего над всеми было совершено таинство святого крещения священником Македонием Тверитиным. Затем перед литургией были исповеданы, а за литургией приобщены святых Таин,//[Л.20] все они были награждены святыми иконами, и каждому отданы были маленькие медные образа, пожертвованные на этот предмет выскокопреосвященнейшим Варлаамом. Это семейство содержалось три дня у священника Крылова, 4 дня у священника Тверитина, 3 дня у дьячка Покровского 3 дня у дьячка Силина, где и учились молитвам. Кроме того, награждены были: мужчины рубахами и портами, а женщины рубахами и платками, а девицам дано крупного бисера по одной нитке и один пуд ржаной муки, а всего это вновь просвещенное семейство награждено с содержанием на сумму 14 руб. 71 коп.

3. Вторая поездка священника Крылова состоялась 12 числа сентября. Крылов отправился для исполнения христианских треб и проповеди евангельской с причетником Вергуновым в принадлежащие к градо-Сургутской Троицкой церкви селения, и эта поездка продолжалась 9 дней при великих морозах и страшной распутице с опасностью за жизнь.

Священник Македоний Тверитин, дьячок Иона Покровский, дьячок Гордий Вергунов, дьячок Николай Силин.

//[Л.20]

Все слушали, как я заметил, с большим вниманием, поэтому я спросил их: «Не имеете ли вы возможность, хоть раз в год приезжать в Сургут для говения?». Они отвечали: «Когда приедем для сдач ясака, непременно будем постовать». И это обещание, чтобы меня более уверить, повторили несколько раз. Беседу свою я заключил пением «Благословен еси Христе Боже наш», после чего многие из остяков, приложившись ко кресту, отправились по своим юртам, а мы остались ночевать, чтобы утром съездить в юрту, отстоящую в 10 верстах, для отпетия на могиле инородки Акилины Востыкиной, а потом отправиться в обратный путь до деревни Кушниковой безостановочно, жителям которой я дал обещание встретить у их праздник Рождества Христова, тем более что в эту деревню на праздник съезжается много инородцев. В Кушникову мы приехали ночью на 24 число. Здесь прожили и первый день рождества Христова, отправляя божественные служения и беседуя с русскими и инородцами//[Л. 23] о разных предметах православной веры. Вечером отправились в деревню Тундринскую и прибыли в 4-ре часа по полуночи, а утром отправили часы и, подкрепивши себя чаем, отправились безостановочно до г. Сургута, куда и прибыли 28 числа ночью. Вскоре приехали в Сургут 50 человек остяков, это остяки, давшие мне обещание приехать в Сургут для говения. Поэтому в течении 5 дней были для них отправляемы божественные службы, потом все они были исповеданы священником Македонием Тверитиным на их, остяцком, языке и все удостоены святого причастия.

В отчетном 1872 году просвещено святым крещением одно самоедское семейство, состоящее из 6-ти душ (мужа, жены, двух сыновей и двух дочерей). Сургутская миссия в прошлом 1872 году не могла сделать значительных успехов миссионерской своей деятельности единственно за недостатком средств.

Сургутской миссии предлежат заботы об усилении миссионерской деятельности относительно проповедования слова Божия в среде самоедов, которые ежедневно прикочевывают к Сургуту даже с берегов Енисея. Кроме того, особенно нужно позаботиться об усилении материальных средств для разъездов миссионеров по кочевьям, для развития школ, для пособия новокрещенным и, на-//[Л.23об.]конец, о переводе употребительных молитв на инородческие языки.

Датируется по приложенному рапорту. Л. 16.

Рукопись. Подлинник.

Публикуется впервые.

Обстоятельства сего дела таковы: […]//[Л. 86]

2. Из отчета Сургутской миссии видно, что члены сей миссии занимались в 1872 году исполнением всехристианских треб, как в самом городе Сургуте, так и в принадлежащих сургутскому приходу селениях, русских и инородческих. Все инородческие поселения сургутского прихода посещены были миссионерами три раза в отчетном году, и во время сих посещений инородцы были укрепляемы в христианской вере и слушали уроки о доброй нравственности. Бывшему в Сургуте священнику Крылову удалось даже обратить в христианство одно самоедское языческое семейство, состоящее из шести человек. Обращение сего семейства в христианство состоялось в самом Сургуте, где и было оное, в течение 13 суток наставляемо в истинах христианской веры, и затем просвещено святым крещением и приобщено святых Таин. Кроме разъездов по приходу//[Л. 86 об.] священник Крылов посещал инородческие кочевья по реке Ваху до села Ларьякского, во время разъездов своих по благочинию для обзора церквей и при посещениях этих внушал инородцам правила доброй нравственности и наставлял их в истинах христовой веры. Поступивший на его место священник Алексей Силин убедил некоторых из инородцев, не бывших в Великий пост у исповеди и святого причастия, приехать для говения в церковь, и совершил нарочито для них богослужения, исповедал их и приобщил святых таин, всего 50 человек. Перед самым праздником Рождества Христова священник Силин с одним из причетников ездил в инородческие селения исключительно для того, чтобы в глазах инородцев отправить богослужение видеть самого праздника, что и было им, при помощи Божьей, исполнено, несмотря на все трудности переездов в холодное время, и за таковое служение инородцы были благодарны своему пастырю.

В состоящие в г. Сургуте училища, мужское и женское, охотно отдают своих детей одни только русские и особенно горожане. Инородцы же нерасположены пока обучать детей своих грамоте, несмотря даже на то, что некоторым из них предлагалось готовое для детей их содержа-//[Л. 87]ние во время обучения, впрочем более рассудительные пообещали привезти своих детей в училище, но исполнят ли это обещание, не известно. Миссия, однако, не престанет располагать инородцев к отдаче детей в школу. В заключении своего отчета сургутские миссионеры высказывают, что желательно было бы, чтобы правительство для обучения детей инородческих отпускало ежегодно на содержание их какое-либо денежное пособие, а чтобы миссионеры обеспечены были средствами для разъездов по инородческим кочевьям и селениям и на пособия тем из инородцев-язычников, которые по убеждению миссии изъявляют свое согласие принять христианство. Без средств же миссия едва ли может делать значительные успехи при исполнении своей обязанности. […]

Приказали: […]//[Л. 89] Деятельность Сургутской миссии хоть и немногоплодна была в отчетом году, но утешительна по крайней мере в том случае, что вновь поступивший в сию миссию священник Силин сразу же по своем прибытии в Сургут, не смотря на сильные морозы и бездорожье, объездил с дьячком Силиным, знающим хорошо инородческий язык, все инородческие кочевья своего прихода, лежащие по реке Пиму, побывал в их юртах, поучил инородцев вере и благочестию, служил в одном кочевье, по желанию инородцев, молебен с водоосвящением, после которого окропил святой водой оленей, а в первый день Рождества Христова в одном селении при стечении русских и инородцев отправил праздничное богослужение и при этом расположил до 50 инородцев прибыть после праздника в церковь для исповеди//[Л. 89 об.] и святого приобщения, что и было исполнено инородцами, и священник Силин нарочито для них служил в церкви в продолжение 5-ти суток, исповедал их всех и приобщил святыми тайнами. Таковое внимание священника Силина к своему делу подает надежду на большую с его стороны деятельность в будущем.

Не праздно провел отчетный год и другой миссионер, священник Македон Тверитин. Он в продолжении года объехал все селения своего прихода и укрепил инородцев в вере и благочестии, беседуя с ними на родном им наречии, безвозмездно преподавал закон Божий в Сургутском училище. Желательно при этом, чтобы оба сии миссионера не в самом отчете прописывали о своих путешествиях, а представляли бы отдельно путевые свои записки, в которых с большими подробностями излагали бы не только то, когда и в каком кочевье они были, но о чем беседовали и какое произвело влияние на слушателей преподанное им поучение, имеют ли какое-нибудь понятие инородцы о христианской религии и насколько они нравственны и, наконец, где и сколько человек было исповедано и приобщено святыми таин, и всеми ли инородцами отпеваются умершие через священника, о чем для исполнения и послать указ Сургутской миссии,//[Л. 90] предписав при этом неуклонно держаться при исполнении своей миссионерской обязанности инструкции, данной сей миссии в свое время. А так как Сургутская миссия в конце своего отчета докладывает, что значительных успехов на поприще своего миссионерского служения не могла достичь за неимением средств на расходы при разъездах по миссии, то сознавая всю необходимость обеспечить сию миссию средствами по крайней мере в путеследовании, консистория полагает, сообщив о сем Тобольскому епархиальному комитету православного миссионерского общества, просить оный, не будет ли признано возможным ассигновать из состоящих в распоряжении комитета миссионерских сумм известное количество денег, хотя до 100 рулей в год, на потребности Сургутской миссии. Совершенно необходимо также в сию миссию до ста рублей серебром в год и на содержание двух или трех учеников в местной школе из инородческих детей. Бедному инородцу нечем платить за квартиру своего ребенка во время обучения его в школе, потому он не отдает своих детей для обучения, а когда будет ассигновано на этот предмет известная сумма, тогда найдутся и ученики из инородцев. Примером в этом случае Обдорская миссия,//[Л. 90 об.] когда отпускалось на содержание в Обдорской школе двух только инородческих детей, двое и обучались. В 1872 году разрешили содержать за счет миссионерских сумм до пяти учеников, пять и обучается. Точно тоже может быть и в Сургутской миссии. Посему и об этой нужде сообщить Тобольскому епархиальному комитету православного миссионерского общества. […]

Наконец, из частных отчетов Обдорской и Сургутской миссий составить общий по епархии миссионерский отчет и препроводить один экземпляр оного от имени его преосвященства в Святейший Синод, а другой в совет православного миссионерского общества, для Тобольского же епархиального комитета православного миссионерского общества снять копии с частных отчетов и, скрепив оные, препроводить их по принадлежности.

ГУТО ГА в г. Тобольске. Ф.156. Оп. 26. Д. 707. Л. 83 – 90 об.

Рукопись. Подлинник.

Публикуется впервые.

№ 129.