Жизнь мага введение

Восьмого февраля 1904 года Кроули и Роуз прибыли в Порт-Саид, а наследующий день добрались до Каира. Тщеславие Кроули вместе с его любовью к розыгрышам и ко всему экзотическому в очередной раз дали о себе знать. Супруги зарегистрировались в отеле под вымыш­ленными именами князя и княгини ЧиоаХан. Выдавая себя за персидского князя с прекрасной женой-англичанкой, Кроули выбрал себе имя, которое звучало какХива, что, по его мнению, означало Зверь на древнееврейском. Что касается слова Хан, то это всего лишь титул, принятый на Среднем Востоке. Он потакал своему самолюбию, с на­пыщенным видом разъезжая по городу в усыпанном брил­лиантами тюрбане и саблей на боку, в то время как двое слуг расчищали дорогу перед его каретой.

Чтобы предотвратить любые сомнения в подлинно­сти своего титула, он объявил, что получил его от некоего (имени он не называл) восточного властителя. Напечатав специальные уведомления, оповещающие о его новом сане, Кроули послал одно из них родителям Роуз вместе ; сопроводительным письмом, в котором просил их впредь присылать письма им с Роуз с указанием новых имен и титулов. Как отнёсся к этому письму кэмбервельский викарий, можно только догадываться, но Бланш Келли уступила, хотя однажды, в шутку, надписывая конверт, обратилась к дочери: «Княгиня Чиоа Хан!» Восклицатель­ного знака оказалось достаточно, чтобы Кроули, не рас­печатывая, вернул конверт отправителю.

Обосновавшись в Каире, Кроули стал ласково имено­вать Роуз Уардой (что по-арабски означает «роза»), на­чал изучать Коран и нанял араба, чтобы тот учил его араб­скому языку и основам мусульманской веры. Всё это он делал не просто так: Кроули подумывал о путешествии в Мекку в переодетом виде, какое в своё время совер­шил его герой Бертон. Однако нанятый араб сделал для Кроули даже больше, чем тот от него ожидал. Он оказал­ся сведущим в мусульманском мистицизме и дал Кроу­ли несколько книг, посвященных этому предмету. Словно в противовес этим своим занятиям, Кроули возобновил увлечение игрой в гольф и ходил на охоту за голубями и перепёлками.

Кроули жилось хорошо, а его женитьба была до сей поры, по его собственному выражению, «непрерывным праздником секса». Скоро ему, однако, суждено было пре­рваться.

После того как они с Роуз около месяца прожили в отеле, осматривая Хелван, большое древнее захороне­ние, относящееся к З-му тыс. до н. э., Кроули снял кварти­ру в доме, расположенном на центральном городском пе­рекрёстке, неподалёку от музея Булак. Они въехали в квар­тиру 14 марта. Комнату, выходящую окнами на север, Кроули приспособил под храм, в котором после многих месяцев магического бездействия он начал вызывать раз­ных древнеегипетских богов, в том числе Тота, Изиду, Апо-фиса и Озириса. Через два дня Кроули почти нехотя про­вёл ту же церемонию, что он совершил когда-то в Великой пирамиде в Гизе. Он стремился вызвать сильфов, существ, обитающих в стихии воздуха, чтобы Роуз смогла их уви­деть. Но произошло нечто неожиданное.

Согласно записям Кроули, Роуз «была в состоянии оцепенения; возможно, она была пьяна; возможно, из-за беременности у неё началась истерия. Она не смогла ни­чего увидеть, но она услышала». Находясь в таком состо­янии, Роуз не переставая бормотала: «Они ждут тебя». Сначала это раздражало Кроули. Он считал Роуз, как и всех женщин, существами с более низкой, чем у мужчин, ин­теллектуальной организацией, а следовательно, неспо­собными к магии. На самом деле всё было наоборот. Роуз была не только привлекательной, но и умной женщиной, хотя её и нельзя было отнести к интеллектуалам. С другой стороны, Кроули мог в своём описании преуменьшать её возможности, с тем чтобы дальнейшее выглядело более впечатляюще.

На следующий день Кроули повторил церемонию с тем же результатом. 18 марта Роуз объявила, что Гор ожида­ет Кроули. Это вернуло Кроули к его магическим целям: когда он спросил Роуз, оказалось, что она понятия не имеет о том, кто такой Гор. Ещё через два дня, 20 марта, Кроули получил через Роуз сообщение о том, что «насту­пило Равноденствие Богов. Это означало наступление новой эпохи. Мне предстояло стать звеном между сол­нечно-духовной силой и человечеством».

На другой день, 21 марта, произошло первое оше­ломляющее событие. Роуз повела Кроули в музей, нахо­дившийся на другом конце улицы, на которой они жили. Равнодушно пройдя мимо нескольких статуй, она указала Кроули на витрину, где была выставлена раскрашенная деревянная погребальная доска 26-й династии, испещ­рённая иероглифами и посвященная жрецу Анкх-эф-нэ-Кхонсу. На ней был изображён египетский бог Гор в обли­ке Ра-Хоор-Кхуит. Стоя на таком расстоянии от экспоната, с которого невозможно было прочитать музейную таб­личку, Роуз объявила, что на доске изображён тот самый, кто ожидает Кроули. От Кроули не ускользнул и тот факт, что номер этого экспоната в музейном каталоге был 666.

Внезапное духовное пробуждение Роуз озадачивало многих комментаторов. Некоторые утверждают, что она транслировала полученные телепатическим путём подсоз­нательные желания Кроули. Другим кажется, что она от природы обладала экстрасенсорными способностями. Третьи считают, что она читала заметки о магии в запис­ных книжках Кроули и просто повторяла то, что слышала в разговорах своего мужа. Разумеется, Кроули посвящал её как в обычные, так и в магические свои дела. Что каса­ется состояния оцепенения, она могла войти в него бла­годаря употреблению наркотиков. Известно, что в это время Кроули употреблял — пробовал на предмет исполь­зования в магических целях — определённые вещества, а торговля гашишем была широко распространена в Каи­ре. Тот факт, что Роуз была беременна, мог и не прини­маться в расчёт. О вреде, приносимом наркотиками ре­бёнку, находящемуся в материнской утробе, тогда ещё мало знали, а может быть, просто не относились к этой опасности всерьёз.

Обнаружив новые способности, Роуз сделалась не просто женой Кроули. Она стала его первой Алой Жен­щиной.

Алая Женщина — это термин, использовавшийся для обозначения женщины-медиума, способной вступать в непосредственный контакт с богами. Кроме того, в об­лике Вавилонской блудницы она являлась духовной спут­ницей Зверя 666, на спине которого восседала. Она мог­ла пребывать в мире в человеческом облике, который считался одним из низших её воплощений. В своём вы­сочайшем проявлении она была Шакти, спутницей инду­истского бога Шивы, с которым была слита в вечно для-

щемся соитии, а от их непрекращающегося оргазма об­разовался мир и всё, что в нём. Говоря кратко, она была любовницей владык мира, то есть Тайных Учителей.

Кроули верил, что через его жену Тайные Учителя да­ют ему сигнал занять место, прежде принадлежавшее Мазерсу.

Роуз сообщила Кроули, который не сомневался в под­линности её мистических контактов, что тот, кто говорил с ней и через неё, был не Гор и не Ра-Хоор-Кхуит, но по­сланник Гора. Его звали Айвасс, и он был Тайным Учите­лем очень высокого ранга.

Чтобы понять как можно больше, Кроули заказал од­ному из сотрудников музея Булак французский перевод надписей на погребальной доске. Но вскоре после того как перевод был закончен, Роуз сказала Кроули, что ему следует войти в свой храм ровно в полдень 8, 9 и 10 апре­ля и записывать всё, что он услышит, пока не наступит ровно час дня, когда ему следует покинуть храм.

Кроули повиновался. В назначенное время 8 апреля со своей ручкой и стопкой почтовой бумаги под рукой он сидел за столом. Как только наступил полдень, он услы­шал голос, доносившийся из-за его левого плеча. «Го­лос, — как потом записывал Кроули, — имел глубокий тембр, был мелодичным и выразительным, звуки его были то торжественными, то чувственными, то нежными, то агрессивными, то какими-либо ещё в зависимости от со­держания каждого конкретного высказывания. Это не был бас — скорее, низкий тенор или баритон». Кроули запи­сывал то, что диктовал ему дух по имени Айвасс, хотя успеть за ним было нелегко. Ровно в час дня голос умолк, и Кроули отложил ручку. К концу третьего дня Кроули за­писал все три части произведения, названного им «Кни­гой Закона».

Во время записи под диктовку Кроули не разреша­лось смотреть на Айвасса, но всё же он украдкой бросил на него взгляд. Его Ангел-хранитель, которым, по пред­положению Кроули, и был Айвасс, парил на лёгком обла­ке, похожем на клубы дыма. Это был, «казалось, высокий темноволосый мужчина тридцати с чем-то лет, хорошо сложенный, энергичный и сильный с лицом жестокого ко­роля и закрытыми глазами, взгляд которых способен раз­рушить то, на что он направлен». Этот мощный образ был «одной из разновидностей визуализации воображае­мого». По словам Кроули и, ему и прежде случалось «полу­чать сообщения таким образом».

Само имя Айвасса имело большое значение. Дух не сообщил, как оно пишется, но Кроули использовал на письме два варианта: Aiwass — во время магических опы­тов, Aiwaz — для всего, что связано с мистикой. Каждому варианту соответствовала определённая численная интер­претация. Помимо всего прочего, Айвасс являлся послан­ником Хоор-Паар-Краата, известного также под именем Сета, бога разрушения и смерти, кровожадного брата убитого им Озириса. Среди других его имён значится имя Шайтан, арабский корень, от которого происходит слово «сатана». Говоря кратко, Ангел-хранитель Кроули был, судя по всему, не кем иным, как посланником самого дьявола, и Кроули, кажется, признавал это. Много лет спустя, в 1920 году, он писал: «И Её [Вавилонской блудницы] Пред­вестие будет сладостным в нашем слиянии, Таинство, дан­ное благодаря Айвазу, нашему Господу Богу Дьяволу». Вопрос об именах довольно загадочен. Откуда про­исходит имя Айвасс? Роуз могла услышать его от богов, но с таким же успехом она могла сконструировать его из псевдонима, которым пользовался тогда Кроули. Имя Чиоа (или Хива) легко могло быть преобразовано в имя Айвасс. Не исключено также, что Роуз использовала — пусть подсознательно — своё временное «королевское» имя. С другой стороны, если подходить к вопросу скепти­чески, то можно считать появление Айвасса свидетельство того, насколько Роуз была умна. К тому времени она могла уже догадаться, что если не подыграть само­любию Кроули мага, он отвернётся от неё или бросит, поэтому она решила себя подстраховать.

«Книга Закона», называемая также «Liber Legis», на са­мом деле представляла собой поэму в прозе, состоя­щую из трёх частей и возвещавшую наступление новой эпохи, Эры Гора, которая должна была начаться в 1904 го­ду. Кроули должен был стать провозвестником новой эпо­хи и её религии, которой якобы суждено ниспровергнуть все традиционные вероучения, где боги порабощают ве­рующих в них людей. Главная идея этой религии основы­валась на стремлении к полной самореализации и на той предпосылке, что «каждый мужчина и каждая женщина — это звезда», то есть каждый индивидуум уникален и обла­дает священным правом развивать себя так, как он счи­тает нужным.

В определенном отношении новое произведение Кроу­ли напоминало книгу Ницше «Так говорил Заратустра», поскольку тоже предлагало новую философию. В некото­рых местах оно было неоригинальным и даже подража­тельным. Джон Ди, живший вXVI веке математик, маг, ал­химик и фаворит Елизаветы I, написал: «Делай то, что при-носиттебе наибольшее удовольствие», тогда как в XV веке сатирик и монах-бенедиктинец Франсуа Рабле прославил­ся своим изречением «Fay ce que vouldras». (делай что желаешь!) Сходство с Рабле заключалось и ещё в одной детали. Рабле писал о вымышленном Аббатстве Телемы, расположенном на берегах реки Луары, где любое проявление лицемерия или ханжества подвергалось осуждению и осмеянию.

Закон, изложенный в книге Кроули, прост и в целом известен под названием Закона Телемы, thelema же по-гречески означает «желание». Во время приготовления к Операции Абрамелина всем членам «Золотой Зари» предписывалось стремиться к успешному проведению этого обряда, но именно Кроули добился наибольшего успеха. Когда же это произошло, Кроули оказался до­статочно подготовленным для того, чтобы распознать наступление новой эпохи: как будто его магические до­стижения инициировали её наступление. Предыдущая эпоха была эпохой Озириса и характеризовалась уми­рающими богами, такими, как Иисус Христос. Но насту­пало новое время, время Гора, бога солнца, и это время должно было стать символом бессмертия человеческой личности.

В книге присутствовала одна фраза, благодаря кото­рой Кроули стал — и остаётся — известной или, напро­тив, непопулярной личностью, в зависимости от точки зрения. Речь идёт о раблезианском лозунге «Делай что желаешь, таков весь закон». Кроули объяснял смысл это­го изречения, говоря, что «всё, что угодно, абсолютно ло­гично можно вывести из единственного принципа "Делай что желаешь, таков весь закон". Или, иными словами, "Нет иного закона, кроме как делать то, что желаешь"... Или "У тебя нет иных прав, кроме как делать что желаешь". Суть теории заключается втом, что каждый мужчина и каж­дая женщина обладают определёнными качествами, направленность которых в совокупности с окружением и обстоятельствами в каждом конкретном случае диктует определённую тактику поведения. Следовать этой такти­ке означает исполнять законную волю. "Делай так, и никто не посмеет запретить тебе"». Другими словами, каждый индивидуум имеет право на независимость, право раз­виваться так, как ему кажется правильным, искать образ жизни, согласующийся с его самыми фундаментальны­ми представлениями и самыми искренними желаниями и при этом гармонирующий с его окружением. Человек имеет право развивать себя, духовно и интеллектуально, до предела своих возможностей. Последнее утверждение является основным принципом современной британской системы образования и записано в Законе об образова­нии за 1944 год. Итак, некоторые из идей Кроули не толь­ко опережали своё время, но в конце концов стали час­тью государственной политики.

По мнению Кроули, никто и ничто не имеет права от­нимать у человека это фундаментальное право, и фраза о том, что каждый человек — это «звезда», означает, что любое человеческое существо — это индивидуальность, а не серийное изделие, что личность нельзя подчинять мелкой тирании, источниками которой являются в том числе традиционные вероучения и законодательная си­стема. Человек, который обнаружил и осознал свои истин­ные желания, в терминологии Кроули является «гением», чья жизнь не подчиняется законам повседневной механи­ческой жизни в индустриализированном, организованном и строго упорядоченном обществе. Но главное, чего Кроу­ли не принимал и никогда не мог бы принять, — это те ограничения, которых требовало от человека общество. Он всю жизнь боролся с этой разновидностью деспотиз­ма, освобождая человечество от тех, кого он именовал Глупыми Богами и Дурацкими Дьяволами.

Фраза Кроули «Делай что желаешь...» дополнялась другой фразой: «Любовь — это закон; любовь по доброй воле». Это было развитием известной идеи, которой при­держивался Кроули, однако многие критики склонны не­верно истолковывать оба эти лозунга как призыв к нрав­ственной вседозволенности. Однако следует признать, что в иные времена Кроули и сам был склонен интерпре­тировать их именно таким образом.

Происхождение «Книги Закона» не раз становилось поводом для многочисленных предположений. Многие считают, что Кроули написал её сознательно, а история её написания выдумана им, чтобы придать всему этому магический смысл. Сторонники этой версии указывают на стилистическое сходство книги с другими произве­дениями Кроули, а также с идеями и учением «Золотой Зари». Нечего и говорить, что сам Кроули это опровер­гал. Согласно другому мнению, при написании книги сра­ботало подсознание Кроули, активизировавшееся под влиянием занятий медитацией, употребления наркотиков или по велению души. Существует также мнение, которо­го придерживался и сам Кроули, что книга была дарована ему Тайными Учителями посредством Айвасса. По боль­шому счёту это и не имеет значения: важно, что книга была написана и что она возвещала новую философию, новую религию, основой которых являлась; Кроули же выступал в роли верховного пророка этого учения. Следует доба­вить, что, не напиши Кроули этой книги, он не представ­лял бы собой с магической точки зрения ничего особен­ного. Закон Телемы стал тем самым, что выделяет Кроули среди его современников-оккультистов.

Закончив книгу, он, что было нехарактерно для него, не поспешил её опубликовать. Он нанял машинистку, что­бы та перепечатала рукопись, и написал Экенштайну, Бен-нету, Джоунсу и Мазерсу, что намеревается вскоре объ­явить о рассвете новой эпохи, — но это было всё, что он предпринял. На самом деле Кроули был возмущён содер­жанием книги. Провозглашаемые ею идеи находились в противоречии с его собственными принципами. «Я даже не испытывал гордости по поводу того, что выбор Тайных Учителей пал на меня, — писал он, — я слишком хорошо осознавал собственную ограниченность и вялость». Воз­ложенная на него ответственность публичного провоз­глашения самых сокровенных тайн вызывала у него од­новременно страх и отторжение. Отчасти он чувствовал себя недостойным и в то же время с опаской относился к изданию столь откровенного, как он считал, трактата. Весьма вероятно также, что он боялся не столько своей невероятной ответственности перед Тайными Учителями, сколько людского осмеяния за то, что посмел объявить себя голосом новой религии, а также нападок со стороны «Золотой Зари», Мазерса и ему подобных за разглаше­ние секретного знания Тайных Учителей, которое, какему всегда внушали, ни в коем случае не должно стать достоя­нием непосвящённых.

Недовольный книгой, отчасти из-за того, что её идеи шли вразрез с несколько размытыми буддистскими прин­ципами, которых он придерживался в это время, Кроули отложил книгу в сторону сразу после того, как она была отпечатана. Многие годы он пренебрегал ею, потерял ру­копись (которая позднее обнаружилась на чердаке в Бо-ескине) и делал вид, что книги не существует. Однако по прошествии нескольких лет он вернулся к ней, и её смысл казал решающее влияние на его жизнь.

Нет сомнений, что книга послужила одной простой цели: она доказала Кроули, что он находится в непосред­ственном контакте с Тайными Учителями. Это, во-первых, ставило его выше Мазерса, который, по мнению Кроули, утратил способность к таким контактам, а во-вторых, означало, что при поддержке Тайных Учителей Кроули по крайней мере получал возможность основать своё соб-.твенное магическое сообщество.

В начале лета 1904 года Кроули и его Алая Женщина оставили Египет и направились домой через Париж. По пути Кроули написал Мазерсу. Основная мысль письма заключалась в том, что Тайные Учителя покинули Мазер­са и теперь будут помогать ему, Кроули, который являет­ся носителем их идеи о Телеме, что делает его главой любого ордена или сообщества. Он также решил, что новая эра, Эпоха Гора, началась с момента начала запи­си «Книги Закона», то есть 8 апреля. Поэтому отныне мотоисчисление следует вести не от Рождества Христо-|а, а от 1904 года, аббревиатура же AD (Anno Domini, «от Р X.») будет заменена аббревиатурой EV(EraVulgaris, то есть Эра Непосвящённых). Кажется, Мазере не обра­тил на всё это никакого внимания.

На короткое время остановившись в Париже, Кроули и Роуз направились в Болескин, где хозяйство теперь вела тётка Кроули, Энни, проживая в Браун-Лодж в качестве экономки. Поскольку рождение ребёнка было не за гора­ми, Кроули нанял акушера, доктора Персиваля Ботта, ко­торый должен был жить в доме и, когда понадобится, при­нять ребёнка. Ещё один врач, хирург по имени Айвор Бек, также приехал в дом Кроули. Он был старым кембридж­ским товарищем Келли и Кроули; потом они встретили его в Париже и близко сошлись с ним во время совмест­ных посещений «Белой кошки». Нетрудно догадаться, как Кроули ладил с Беком, если в жизни последнего было всего два интереса: гольф и разговоры.

Остаток лета Кроули провёл принимая самых разно­образных гостей. Несмотря на то что Кроули неохотно открывал свой кошелёк для общественных нужд, в част­ной жизни он неизменно проявлял себя как щедрый хозя­ин, и его домашние вечеринки представляли собой «по­трясающее времяпрепровождение в Болескине. Благода­ря лососям, оленине, моему винному погребу, бильярду, скалолазанию, хорошей компании и отличной летней по­годе, жизнь протекала как волшебный сон».

Помимо развлечений и удовольствий, Кроули занимал­ся обустройством Болескина. Он велел выкопать пруд в самой высокой части своих владений, под каменистым склоном. Пруд пополнялся водой из источника и обеспе­чивал водой весь дом. Сам ручей, окружённый камнями и растениями, был сделан священным местом. На сосед­нем лугу Кроули начал обустраивать площадку для гольфа, в то время как водопроводчик оборудовал в доме систему центрального отопления, которая прослужила вплоть до 1990-х, когда она подверглась капитальному ремонту.

Не планируя в ближайшем будущем заморских путе­шествий, Кроули направил свою энергию на издатель­ские дела, сотрудничая с такими издателями, как Кеган Пол и Чарльз Уотс & К0, а также пользуясь услугами таких высококачественных типографий, как Chiswick Press.

Сказать, что Кроули был бездарным бизнесменом, — ничего не сказать. Он понятия не имел о том, как распро­странять собственные книги и как извлекать прибыль от их продажи. Честно говоря, это и не было его главной целью. Он считал своей обязанностью сделать эти книги доступными публике, скорее для приобретения ими из­вестности, чем для собственного обогащения. Очевид­но, что такое поведение было очень самоуверенным. Однако если бы он задумывался об эффективности сво­его бизнеса, то распространял бы свои книги более ши­роко, и большее число людей прочло бы их, что в даль­нейшем облегчило бы его заботы. Разумеется, среди его произведений было много таких, которые не стоили за­трачиваемых на них денег, но было достаточное количе­ство и других, которые могли бы завоевать ему литера­турную репутацию.

Кроули не скупился на издание своих книг и следил за каждым этапом подготовки книги к печати, выбирая гар­нитуру шрифта, бумагу и материалы для переплёта, все­гда стремясь, чтобы они были лучшими из возможных. Его книги в такой же степени являлись произведениями издательского искусства, как и произведениями лите­ратуры. Определяя издательские характеристики книги, Кроули определял также её будущую цену и дату печати. В качестве последней он, как правило, выбирал равноден­ствие или солнцестояние. Каждый том произведений Кроули можно рассматривать как отражение его лично­сти, его пристрастий, человеческих и магических. Цвет бумаги и переплёта, формат книги, даже её розничная цена обычно имели эзотерический смысл.

В период между 1898 и 1905 годами Кроули выпус­тил семнадцать книг. Все они вышли ограниченными ти­ражами и в финансовом отношении были недоступны большинству читателей. Малое количество экземпляров было продано: из нескольких изданий удалось продать менее чем по двадцать экземпляров, что же касается «Воз­звания к Американской Республике» и «Трагедии матери», то из тиражей этих книг не продали ни одного экземпля­ра. Даже дешёвое, ценой в шиллинг, издание под назва­нием «Звезда и Подвязка» потерпело провал.

Причиной этих неудач являлось отчасти малое коли­чество усилий, прилагаемое издателями, с которыми со­трудничал Кроули: поскольку издатели не вкладывали в публикацию его книг ни пенни, их не заботила и та при­быль, которую эти книги могли принести. В результате Кроули решил основать своё собственное издательство, назвав его «Обществом распространения правды о рели­гии» (SPRT): это название являлось шутливой переделкой «Общества англиканской церкви по распространению христианского знания». В качестве юридического адреса компании значился Болескин. Зарегистрировав издатель­ство, Кроули принялся за реализацию честолюбивой из­дательской программы, выпустив в 1904 году «Аргонав­тов», «Песнь как меч», «Книги о Гоэтии царя Соломона», «Почему Иисус плакал» и «В доме», а на следующий год — «Оракулов», «Орфея», «Розу мира» и первый том своего собрания сочинений. Кроме того, он забрал у своих пре­дыдущих издателей нераспроданные книги и вставил в них листы, отпечатанные в издательстве SPRT. В этом внезап­но обрушившемся потоке книга «Песнь как меч» (или, бо­лее правильно, «Песнь как меч, называемая христианами Книгой зверя») представляла наибольший интерес.

Великолепно изданная в Париже и вышедшая ограни­ченным тиражом в пятьсот экземпляров с обложкой, оформленной таким образом, что в неё причудливо вплеталось число 666, эта книга по сей день считается одним из лучших образчиков печатного дела начала XX века и одной из самых популярных книг Кроули. Однако в то время, когда она вышла в свет, несмотря на похвалы, ко­торыми наградил её Г.-К. Честертон в довольно обстоя­тельном обзоре, напечатанном в Daily News под заголов­ком «Мистер Кроули и верования», её прочитали немно­гие: из-за того, что она вышла ограниченным тиражом, её просто трудно было найти.

Это было досадно. На тот момент книга представляла собой лучшее из произведений Кроули. Поэзия этой кни­ги — зрелая, необычная, сардоническая, пленительная. Содержание сносок — намеренно и характерно для Кроу­ли вызывающее: «Итон — школа, известная тем, что она воспитывает хамов...» или «Христос возносится — и я говорю вам откровенно, что, если он не вернётся к тому моменту, как я закончу читать эти обвинения в его адрес, я отрекусь от него». После того как книга была издана, Кроули послал по одному экземпляру каждому, кто в ней упоминался (кроме, разумеется, Христа, хотя Кроули по­слал бы книгу и ему, если бы это было возможно), с при­ложением письма следующего содержания:

Совершив эту злую выходку, Кроули повеселился на славу: под миссис Эдди имелась в виду Мэри Бейкер Эдди, основательница «Общества христианской науки», а под мисс Корелли — известная писательница, прославивша­яся своими моралистическими произведениями и жеман­ным стилем. Она была любимым автором королевы Ви­ктории.

Не все критики разделяли восхищение Честертона. Literary Guide приветствовала книгу как шедевр сатириче­ского жанра и свидетельство большой образованности автора, тогда как Yorkshire Post отмечала, что она «явно, хотя и напрасно создана с расчётом на то, чтобы доса­дить не только христианам, которым она непосредствен­но и адресована, но любому серьёзному, мыслящему че­ловеку, какую бы религию он ни исповедовал». Вероятно, Кроули был польщён.

Второе место занимала книга «Почему Иисус плакал», которую Кроули отчасти посвятил Христу, отчасти — Чес­тертону и отчасти — ребёнку в утробе Роуз. Она также вы­шла ограниченным тиражом в сто экземпляров. Это была сатирическая пьеса, изображающая жизнь английского общества, идея которой родилась во время встречи Кро­ули с отвратительными матерью и дочерью в отеле «Галь Фэйс» в Коломбо. Поставленный перед необходимостью распространять свои книги, Кроули приготовил несколь­ко рекламных объявлений. Для него это был ещё один по­вод потренировать собственное чувство юмора. Вот, к примеру, одно из таких объявлений:

Как будто находя этот текст недостаточно шокирую­щим, Кроули включил в книгу письмо своей матери, кото­рая просила его: «Отвернись от лукавого врага твоей души». Ещё одно объявление рекламировало это ново­введение: «Издание со специально включённым призы­вом Мамы Поэта». Сноска внизу страницы гласила: «Ребя­та, рассудите сами! Христос может прийти в любой мо­мент. Он будет недоволен, если окажется, что вы не читали книгу о Его слезах».

Отзывы прессы по поводу внезапных литературных излияний Кроули были неоднозначными, но в целом мне­ние критики сводилось к изумлению и восхищению, кото­рые смешивались со смущением, вызванным нестандарт­ной позицией Кроули. Короче говоря, Кроули нуждался в редакторе.

До некоторой степени таковым являлся Айвор Бек. Перед ним стояла задача скомпоновать собрание сочи­нений Кроули, произведений которого, несмотря на трид­цатилетний возраст автора, было достаточно для изда­ния трёх полноценных томов; их планировалось выпус­кать по одному в год, начиная с 1905-го. Последний том содержал подробную библиографию, составленную Дан-комбом Джуэлом, однако относящуюся только к книгам, написанным до 1905 года, и не содержащую ни одного упоминания о книге «Белые пятна». Когда вышел первый том полного собрания сочинений, Кроули объявил о воз­награждении размером в 100 фунтов стерлингов за кри­тическую статью о его литературном творчестве. Тогда ещё не появилось желающих делать это добровольно.

Невозможно подсчитать, сколько именно Кроули по­тратил на издание своих книг до 1905 года, но несомнен­но, что эти траты значительно сократили размеры его со­стояния. Кроме того, в результате он оказался обладате­лем большого бумажного состояния — в виде книг — при отсутствии шансов когда-либо превратить их в наличные. Впоследствии в течение многих лет он пытался отдавать книгами долги. Его кредиторы, как правило, отказывались от такой формы оплаты. В наши дни стоимость этих книг во много раз превышает их первоначальную цену.

Как будто неудовлетворённый рекламой своего соб­ственного имени, Кроули печатался также анонимно и под псевдонимом. Одним из изданных таким образом про­изведений была «Александра: Ода ко дню рождения», под заголовком стояло: «Аннотированные фрагменты из Оды английской королеве. Частное издание для знатных пер­сон. Пять долларов». Якобы напечатанная в Шанхае и при­надлежащая перу «Офелии Кокс (урождённой миссис Хант)» — двусмысленное выражение, которое Кроули использовал и прежде, — эта книга вышла в 1906 году и была благоразумно напечатана в Париже: содержание её было непристойным. Считается, что те экземпляры этой книги, которые Кроули пытался переправить в Вели­кобританию, были конфискованы таможней.

Помимо издательских дел, в начале лета 1904 года Кроули возобновил в Болескине свои занятия магией. Он считал, что подвергается «магическому воздействию» со стороны Мазерса, который, как казалось Кроули, был взбешён письмом, возвещавшим о его низложении, и направил против Кроули демонов Абрамелина. Резуль­таты этого воздействия выражались в смерти несколь­ких собак Кроули — в это время он держал свору ищеек в конурах, располагавшихся перед сараем для карет и колясок, а также в том, что у него часто болели слуги. Воззвав к Вельзевулу и сорока девяти его прислужни­кам, Кроули начал оказывать сопротивление, поддержи­ваемый Ниморупом (уродливым гномом), Номинионом (духом, имеющим облик медузы) и Холестри (большим розовым насекомым), а также другими оккультными си­лами. Вдобавок ко всему рабочий, занимавшийся уста­новкой системы отопления, сошёл с ума и напал на Роуз: Кроули и в этом усмотрел дело рук Мазерса. Бросив­шись на помощь Роуз, Кроули ударил рабочего багром для лососей, вместе с Беком перетащил в отдельную ком­нату и запер его вплоть до прибытия полиции. Никаких обвинений со стороны полиции не последовало. Вскоре Кроули обнаружил в ванной какого-то жука. В течение следующей недели сотни их появились в окрестностях Болескина. Кроули послал одного в Лондонский музей естествознания, но тамошним учёным, судя по всему, не удалось определить вид жука. Кроули расценил наше­ствие жуков как ещё одно проявление магии, которой он занимался.

Время от времени Кроули и Роуз пытались вызвать Айвасса и с этой целью занимались изготовлением благо­воний и так называемых Пирожных Света, инструкции по приготовлению которых Кроули получил в «Книге Закона». Представляя собой некую разновидность печенья, эти пи­рожные использовались как гостии для магической евха­ристии. Рецепт их приготовления в идеале включал в себя менструальную кровь, а при отсутствии оной — кровь ре­бёнка или священника или кого-либо из прихожан, на худой конец — кровь животного. Кроули делал свои пирожные из муки грубого помола, мёда, вина и цыплячьей крови.

Двадцать восьмого июля 1904 года Ботт принял мла­денца, которого родила Роуз. Это была девочка. Соглас­но местной легенде, сильно преувеличенной с течением времени, во время родов Роуз Кроули магическими сред­ствами пытался сделать так, чтобы она родила чудовище. В первые месяцы её беременности он завесил её спальню чёрными занавесками и устраивал ритуалы, долженство­вавшие обеспечить его выдающимся отпрыском. После­днее вполне может быть правдой: Кроули верил, что мож­но оказывать влияние на душу ребёнка, находящегося в материнской утробе. Тем самым он на многие годы опе­редил научную идею о том, что звуки, которые слышит ребёнок в период своего внутриутробного развития, мо­гут влиять на формирование его личности.

К чему бы ни стремился Кроули в отношении ребёнка, его старания не увенчались успехом. Ребёнок был самым обыкновенным во всех отношениях, кроме своего имени. Кроули и Роуз назвали свою дочь Нюи Ма Ахатхор Геката Сапфо Иезавель Лилит. Это имя восходило к египетским богиням неба, правды, справедливости, любви и красо­ты соответственно, затем шло имя Гекаты как дань силам ада, имя Сапфо как дань уважения музам, Иезавель, по­тому что она была любимым библейским персонажем Кроули, и, наконец, имя Лилит, сладострастной, пожира­ющей детей и питающейся кровью женщины-демона из иудейской мифологии, ведущей своё происхождения от ассирийского демона бури Л ил иту. К счастью для девоч­ки, впоследствии её звали просто Лилит. В том, что каса­лось детских имён, Кроули значительно опередил своё время. Только в 1960-х рок-звёзды и хиппи начали давать своим отпрыскам необычные имена.

Для Роуз рождение ребёнка стало переломным мо­ментом, после которого в её жизни наступила пустота.

Она не любила читать, не имела склонности ни к музыке, ни к другим искусствам и даже не умела, по словам свое­го мужа, играть в карты, не считая самых простых игр. Чтобы развлечь её и поднять ей настроение, Кроули ре­шил написать для неё книгу, желательно в жанре, который (как ему казалось) будет ей близок. Он имел в виду пор­нографию. Он также надеялся, что книга вернёт её мысли к сексуальным удовольствиям, которых она был а л пшена в период вынужденного воздержания перед родами. Кроу­ли писал по одной главе в день, а вечерами читал напи­санное вслух жене и гостям после того, как его тётушка удалялась к себе. Поскольку книга получилась удачной, Кроули, Бек и Келли решили присоединить к ней эроти­ческие стихотворения Кроули, некоторые из его прозаи­ческих произведений в том же жанре и издать всё вместе. В результате получилась книга, иронически озаглавлен­ная «Подснежники из сада викария».

Написанная в духе викторианской эротической лите­ратуры, она начинается с биографии автора, К., чья ру­копись была якобы украдена издателем. К., как говорит­ся в биографии, «родился около 1860 года, в одном из охотничьих графств Англии. Его родители принадлежа ли к мелкопоместному дворянству и не очень-то стреми­лись выделяться на фоне других. Они в достаточной мере обладали чувством собственного достоинства, чтобы жить так, как считали нужным». Это описание могло бы относиться к Эдварду и Эмили Кроули. К. принимает ду­ховный сан, и его назначают на высокооплачиваемую должность священника в Париже, он сочиняет книгу гим­нов, но всё свободное время проводит, общаясь с па­рижскими интеллектуалами в ресторане «У рыжей соба­ки». Он лишается девственности в результате отношений с «капитаном парохода, плавающего по Сене», женится на молодой красивой англичанке, и молодожёны прово­дят свой медовый месяц в Каире. Там они посещали «скандально известный Клуб "Т...", где распутные офи­церы оккупационных войск, купцы, портовые грузчики, сутенёры, словом, все сливки египетского общества со­бирались каждую среду вечером, чтобы устраивать ужасные оргии». Здесь появляется характерный для вик­торианской порнографии элемент сюжета: К. смотрит, как его жена подвергается групповому изнасилованию. За биографией следует собственно текст книги, те са­мые «подснежники», о которых возвещает название. Сре­ди них — новелла в духе де Сада, повествующая об архи­епископе, а также ряд непристойных стихотворений и пародий, среди которых «Rosa Mystica», ода, посвя­щенная Роуз.

Когда наступила осень, вечеринки в Болескине пре­кратились, и Кроули решил перезимовать в Сент-Мори-це. С октября по март в Болескине было слишком холод­но и уныло. В октябре Кроули был уже во Франции. Роуз, оставив младенца с няней у своих родителей, присоеди­нилась к нему на следующий месяц. Сняв номер в отеле «Кюльм» под именем лорда и леди Локи, они провели зиму, катаясь на лыжах и на коньках и, к большому удо­вольствию Роуз, вращаясь в обществе отдыхающих. Кроу­ли, кроме всего прочего, спустился на санях по спуску Креста, а затем внёс некоторые предложения по улучше­нию техники безопасности в этом виде спорта. К его пред­ложениям не прислушались. В автобиографии Кроули удовлетворённо записал, что несколько человек разби­лись, катаясь на санях, из-за того, что к его советам не отнеслись всерьёз.

Во время пребывания на курорте Кроули познакомил­ся с восемнадцатилетним англичанином по имени Клиф­форд Бэкс, который впоследствии подробно написал о Кроули в своих мемуарах, вышедших несколькими то­мами. Они дают лучшее описание Кроули в этот период его жизни:

Ко мне подошёл могучий человек с чёрными глазами и гипнотическим взглядом. На нём был вельветовый пиджак с горностаевыми лацканами, яркий жилет, шёлковые бриджи и чёрные шёлковые чулки. Он курил колоссальных размеров пенковую трубку. Он сказал: «Меня зовут Алистер Кроули. Я поэт и маг...» Каждый вечер мы играли с ним в шахматы, а игра в шахматы позволяет определить интеллектуальную силу парт­нёра. Я понял: сильный и творческий ум управлял фи­гурами на противоположной стороне доски. Более того, этот человек был прекрасным конькобежцем, великолепным скалолазом, а в разговорах демонст­рировал глубокое знание литературы, оккультизма и жизни восточных народов. Кроме того, я не сомне­ваюсь, что какой-то частью своей души он верил в соб­ственное мессианское предназначение. Вечером на­кануне моего отъезда в Англию, после того, как мы сыграли нашу последнюю партию в шахматы, он стал убеждать меня посвятить себя изучению и практике магии. Я понял его так, что он готов обучать меня. «Очень любезно с вашей стороны, — заикаясь, сказал я, — но, вообще-то, знаете ли, я, вероятно, не вполне готов к этому. Мне следовало бы сначала побольше прочесть об этом». — «Чтение, — произнёс он, — это для детей. Мужчина должен экспериментировать. По­стигать то, что дали нам боги. Откажитесь от моего предложения, и скоро вас невозможно будет отличить от всех этих идиотов, которые нас окружают». Он за­молчал на какое-то время, а потом неожиданно спро­сил: «Какое сегодня число?» — «Двадцать третье ян­варя», — ответил я. «А какой год, согласно христиан­скому летоисчислению?» — «Тысяча девятьсот пятый». «Правильно, — сказал Кроули, — и через тысячу лет, начиная с этого момента, мир всё ещё будет нахо­диться на закате кроулианства».

Если Бэкс точен в передаче слов Кроули, то, веро­ятно, последний здесь оговорился: должно быть, он хо­тел сказать «рассвет», а не «закат», поскольку верил, что его религия (подобно христианству) будет существовать два тысячелетия. С другой стороны, Бэкса могла подвес­ти память: едва ли в то время Кроули уже использовал термин «кроулианство», и «Книга Закона» ещё не оказа­ла на него своего решающего влияния. Хотя как по­смотреть...

Весной 1905 года супруги Кроули вернулись в Вели­кобританию и навестили родителей Роуз, которые жили в Бурнемуте. У Роуз была ложная беременность, она по­шла к врачу, подпольно делавшему аборты, и он дал ей сильную дозу ржаной спорыньи, провоцирующей выки­дыши, но ничего, разумеется, не произошло. Тогда врач удвоил дозу. Когда в результате этого у неё начался ост­рый токсикоз, Кроули срочно увёз её в Лондон, где она находилась под присмотром Ботта и Бека.

Когда волнения остались позади, Кроули и Роуз вер­нулись домой в Болескин и продолжили в том же духе, в каком закончили прошлой осенью. К ним начали при­езжать гости — Джеральд Келли, мать Роуз, Айвор Бек, Оскар Экенштайн, атакже «известный мазохист по имени полковник Гормли (который всегда был и навсегда остал­ся мёртвым человеком)»; Кроули всегда считал его непе­реносимо скучным и лишённым чувства юмора. Гормли, в прошлом военный врач, служивший и на Дальнем Вос­токе, и в Южной Африке и утверждавший, что ему дове­лось быть избитым более чем двумя тысячами женщин, был знаком с Роуз ещё до её первого брака. С тех самых пор он преследовал её.

Этот период биографии Кроули с наибольшим пра­вом можно назвать нормальной семейной жизнью. Он писал стихи, занимался издательской деятельностью, совершал горные восхождения, ловил рыбу и играл роль отца семейства. Всё было прекрасно. Вино для его дома покупалось у лучших виноторговцев Лондона и Эдинбур­га, одежда его была сшита лучшими лондонскими порт­ными. Он был признанным поэтом (благодаря Честерто­ну) и магом. Перед ним открывалось многообещающее будущее.

Вместе со своими гостями Кроули устраивал множе­ство проделок и шуток. На поле, располагавшемся ниже Болескина, он установил табличку, на которой было напи­сано: «Это дорога к обиталищу Кулумулумавлока (не куса­ется)». Вероятно, какое-то животное (которое не удава­лось выследить) досаждало жителям окрестностей Фой-ерса, где и без того ходила старая легенда о лох-несском чудовище. Кроули утверждал, что владелец гостиницы в Фойерсе впоследствии пытался выследить и застрелить это животное. Кроме того, Кроули установил таблички, гласившие: «Остерегайтесь ихтиозавра» и «Сегодня день выгула динотериев». В глазах простодушных, искренне верующих местных жителей такое поведение казалось одновременно странным и опасным, и мнение это под­креплялось ещё одной шуткой, которую Кроули сыграл над ними при помощи нескольких своих гостей. Где бы он ни оказывался во время своих заграничных путешествий, Кроули всюду покупал шкуры экзотических животных, что­бы разбрасывать их в окрестностях Болескина. Однажды в воскресенье, завернувшись в такие шкуры, Кроули и его друзья притаились в кустах у дороги, ведущей в церковь Фойерса. Когда богобоязненные местные жители прибли­зились, Кроули и компания выскочили на них, и те в стра­хе за свою жизнь обратились в бегство. Нечего и гово­рить, что подобные выходки отнюдь не располагали к нему местных жителей и способствовали только ухудшению его репутации в окрестностях Болескина.

Но вероятно, самую смешную шутку Кроули сыграл над одним из своих гостей. 27 апреля к нему приехал Гийярмо. Он очень хотел выследить оленя и настрелять шотландских куропаток, однако не учёл, что охотничий сезон уже закрылся. Кроули увидел в этом повод для ша­лости. Когда Гийярмо абсолютно невинно спросил, что такое хаггис (шотландское блюдо, представляющее со­бой телячий рубец с потрохами и приправой), Кроули ответил, что это редкий вид свирепой дикой овцы, когда-то одомашненной, но снова одичавшей после восстания 1745 года12 и считающейся очень опасной. Затем Кроу­ли купил у местного фермера старого барана и поместил его на Гленн-Лиат, снабдив достаточным количеством пищи. Двумя днями позже Кроули подговорил своего слугу Хью Гиллиса вбежать в бильярдную с сообщением, что он видел хаггис на холме над Болескином.

Бросившись к шкафу с оружием, Кроули вооружил Гийярмо ружьём десятого калибра, заряженным сталь­ными пулями, а сам взял двуствольный «Экспресс». Лю­бого из этих видов оружия было достаточно, чтобы уло­жить слона. После этого Гиллис, Роуз, Айвор Бек и Кроу­ли проводили Гийярмо на охоту. Сначала охотники осторожно прокрались через итальянский сад, который Кроули разбил около Болескина, затем обогнули теннис­ный корт и вброд перешли пруд. Это нужно, как пояснил Кроули, для того, чтобы смыть все запахи. Объяснение звучало неубедительно, потому что в это время шёл дождь, но Гийярмо вполне им удовлетворился. После трудного восхождения по склону горы, располагавшей­ся за Болескином, они наконец достигли долины, где ползком передвигались от укрытия к укрытию, пока Гил­лис не «нашёл» хаггис. Животное находилось не более чем в пятидесяти ярдах от них. Гийярмо поднял своё ру­жьё и нажал на оба курка. Пули разнесли на куски всю заднюю часть бараньей туши. На следующий день «хаг-гис» приготовили и подали к столу. Гийярмо послал свой охотничий трофей, баранью голову, таксидермисту, что­бы тот сделал из неё чучело.

Была, однако, и более серьёзная причина для визи­та Гийярмо в Болескин. Они с Кроули строили планы новой экспедиции в Гималаи. Целью экспедиции долж­на была стать Канченджанга, третья по высоте вершина мира.