Введение Почему экономика лучше здравого смысла

Введение

Почему экономика лучше здравого смысла

Основная причина состоит в том, что экономика может по­казаться очень мрачной — ведь недаром почти сразу после своего появления в конце 18 века она заслужила название «мрачной науки» — благодаря одному из первых экономи­стов Роберту Мальтусу, предсказавшему неизбежный мас­совый голод. Обычные темы для обсуждения выглядят до­вольно удручающе: экономический спад, безработица, дол­ги, голод, бедность и т-д.

С одной стороны, непопулярность экономики абсолют­но безосновательна. Ведь ее цель состоит в том, чтобы рас­ширить спектр возможностей и выбора, доступных каждо­му человеку в повседневной жизни, а также в том, чтобы по­мочь как можно большему числу людей достичь благопо­лучия. Экономика стремится обеспечить более высокое ка­чество жизни во всех аспектах, а не только в финансовом.

Но, с другой стороны, репутация экономики вполне зас­луженна. «Зарабатывание» непопулярности — это почти что смысл существования экономистов, этих противных ре­алистов общественных наук. Экономисты — единственные люди, которые предупреждают нас о трудном выборе и ком­промиссах. В соответствии с пословицей, гласящей, что «бесплатный сыр бывает только в мышеловке», выбор од­ного действия означает отказ от другого — чем больше потратишь сегодня, тем меньше потратишь завтра. Поэтому экономистов зачастую считают индивидуалистами. Более того, для своих предсказаний они используют научный под­ход и большое количество сложных вычислений.

Многие экономические принципы, кроме того, идут вразрез с интуицией или противоречат здравому смыслу. Разве сокращение фермерских субсидий сделает фермеров богаче? Способны ли финансовые рынки уменьшать риск? Импорт для экономики страны лучше, чем экспорт? С ка­кой же планеты спустились эти экономисты?

По сути, экономика — это скептицизм, примененный в отношении человеческого общества и политики. Экономи­сты постоянно задают вопросы: почему это происходит, правильно ли это заявление, будет ли работать предложен­ная политика, кто получит от этого выгоду? Эта наука ро­дилась в эпоху Просвещения, 250 лет назад. Это — течение мысли, в основе которого лежит поклонение силе разума, сформировавшее современную науку и демократию. Дэвид Юм, философ 18 в. и один из отцов-основателей экономи­ки, в подзаголовке к своему великому труду «Трактат о че­ловеческой природе» (Treatise of Human Nature) описал этот подход как «попытку ввести экспериментальный метод умо­заключений в сферу морали».

Эта книга должна показать, что экономика в своей осно­ве является особым подходом к пониманию мира, который можно использовать практически в любой ситуации, затра­гивающей отдельных людей, компании, отрасли промыш­ленности и государства- Это образ мыслей, который пред­полагает большое уважение к эмпирическим фактам, к изу­чению графиков и данных и определение того, что эти фак­ты означают. Осознание того, во что стоит верить, не толь­ко приносит интеллектуальное удовлетворение, но и дает уникальную возможность понять, какая политика и какие стратегии будут способствовать лучшему функционирова­нию общества. Ни одна другая наука не способна достичь подобного прагматизма.

Экономика, помимо всего прочего, предполагает, что люди рациональны, в том смысле, что они, в целом, действу­ют в своих интересах. Эта идея доведена до крайности в фор­мальной экономике, основанной на вычислении поведения отдельных «агентов», которые больше похожи на Мистера Спока из сериала Star Trek, чем на настоящих, эмоциональ­ных и не отличающихся логичным поведением людей. И все же, это хорошее рабочее предположение. Конечно, в реаль­ной жизни люди не всегда рациональны, но если вы соби­раетесь утверждать, что они постоянно действуют в ущерб собственным интересам, то вам лучше запастись убедитель­ными доказательствами.

Так, например, когда происходит обвал на фондовой бирже, люди смеются над экономистами, которые счита­ют, что инвесторы ведут себя рационально, а финансовые рынки эффективны, — потому что в этом случае непонят­но, почему компания дот-ком, стоившая вчера 10 млрд. долл., на следующий день стоит всего лишь несколько со­тен миллионов долларов? Как могут новости вызвать пя­типроцентный спад в стоимости корпоративной Америки за один день? Нет сомнения в том, что психология и соци­ология лучше всего могут объяснить происходящее на фондовом рынке. Однако всегда стоит обращать внимание на обычно (но не всегда) бесконечные слова о том, что в ценах на акции должна быть учтена будущая рентабель­ность компании на основе сегодняшних данных. Иными словами, надо делать скидку на тот факт, что имеющиеся в наличии деньги стоят гораздо больше потенциальных доходов. Небольшое изменение в ожидаемом росте при­были через 10 или 20 лет может оказать серьезное влияние на сегодняшнюю оценку. Более того, есть глубокий смысл в словах экономистов о том, что инвесторы рациональны и поэтому будут использовать любые возможности для получения стабильной прибыли. Ведь очень немногим инвесторам удается «обогнать рынок» на сколько-нибудь длительный срок.

Аналогично этому, люди не женятся по чисто экономи­ческим причинам — хотя, конечно, не всегда. Однако со­ставленная экономистами модель, в соответствии с кото­рой люди выбирают или бросают своих партнеров, чтобы увеличить доходы, может пролить свет на такие явления, как матери-одиночки. Выплаты социальных пособий и низкий уровень доходов живущих в городах отцов полно­стью объясняют тот факт, что подобный вариант стал ра­зумным с финансовой точки зрения и приемлемым — с общественной. Или другой пример: растущие различия между домашними хозяйствами, где оба супруга хорошо зарабатывают, и теми, где оба члена семьи зарабатывают плохо или не зарабатывают вообще. Это является основ­ным объяснением усугубления неравенства доходов, при котором все большее количество женщин устраивается на оплачиваемую работу вне дома. Люди, имеющие возмож­ность много зарабатывать, благодаря своему образованию и воспитанию, смогут найти спутников жизни, равных себе, потому что они сами могут больше предложить. Эко­номическое объяснение никогда не является единствен­ным, но оно создает основу для политических и соци­альных объяснений.

Некоторые критики, как в экономической среде, так и за ее пределами, говорят о том, что подобное внимание к ра­циональному поведению означает, что использование слож­ных математических методик зашло слитком далеко. Ака­демическим ученым, занимающимся другими социальны­ми и гуманитарными науками, не нравятся попытки при­менить научный метод к человеческому обществу и куль­туре, особенно, если это приводит к нежелательным (с их точки зрения) выводам. Другие полагают, что необходимая для получения в академической экономике каких-либо ре­зультатов формализация с использованием моделей, осно­ванных на нереалистичных предположениях, не только не подходит для понимания мира, но и просто отпугивает мно­гих потенциальных студентов. Они предпочитают реализм учебных курсов в бизнес-школах или подлинную специаль­ную терминологию естественных наук.

Для профессиональных экономистов работа с упрощен­ными математическими моделями, которые изолируют оп­ределенные вопросы, позволяет понять что-то новое. Но — и это большое «но» всегда существует — они должны пони­мать, что означает полученный результат. Экономисты дол­жны уметь объяснять свои находки широкой аудитории, иначе может возникнуть подозрение, что они сами не все до конца понимают. Ведь это, в конце концов, общественная на­ука, открытия которой имеют общественное значение.

Я хочу показать, что экономика — это не просто набор знаний по определенным финансовым вопросам. Это об­раз мыслей, затрагивающий любые вопросы. Может суще­ствовать экономика чего угодно — брака, спорта, преступ­лений, транспортировки наркотиков, образования, кино, и даже, да-да, даже секса. Экономика представляет собой один из путей к пониманию человеческой природы и — благо­даря аналитической точности — один из самых прозрачных.

Я не хочу сказать, что всегда можно прийти к однознач­ным выводам. В экономике мало вещей, которые либо пра­вильны, либо неправильны- Если страна импортирует то­варов и услуг больше, чем экспортирует, то с финансовой точки зрения она и капитала импортирует больше, чем эк­спортирует, — дефицит платежного баланса должен быть компенсирован за счет внутренних инвестиций, осуществ­ляемых в иностранной валюте.

Валовой внутренний продукт страны (ВВП) всегда рас­считывается, как сумма его компонентов. Если вступить на более тонкий лед и перейти от определений к предположе­ниям, то можно сказать, что если какого-то продукта не хва­тает или он пользуется высоким спросом, то цена на него обычно растет. Низкие процентные ставки необыкновен­ным образом стимулируют инвестиции. Однако, за исклю­чением этих основ, многие экономические утверждения обычно противоречивы.

Дело в том, что для разработки правильной политики, той, что будет учитывать интересы граждан, почти всегда приходится сравнивать затраты и прибыль, а это вопрос опыта. Поэтому в некоторых главах этой книги вы, возмож­но, и не найдете однозначных решений; ведь ответ в разное время и в различных странах может оказаться разным. Иногда экономисты приходят к общему согласию по эм­пирическому вопросу. Иногда им это дается с трудом, по­тому что в статистике часто встречаются ошибки измере­ния, и выяснение причин и последствий становится насто­ящей проблемой в сложном и меняющемся мире. Более того, анализ объектов общественного интереса часто при­водит к компромиссам между конкретными группами людей. А поскольку эмпирическое доказательство не всегда становится решающим, разным заинтересованным группам легко выдвигать противоречивые заявления,

Экономика — это действительно глубоко политическая наука. Старое название экономики («политическая эконо­мия») — более подходящий термин, чем «экономика», несмотря на старомодное звучание этих слов. Как мы видели в случае столкновений между разными школами прошлого, экономи­сты часто приходят к противоречивым выводам в зависимос­ти от собственных политических предпочтений. Например, две конкурирующие экономические школы, которые часто назы­вают «монетаристской» и «кейнсианской», предлагали проти­воречивые объяснения застоя 1970-х годов — ужасного соче­тания медленного отрицательного роста и высокой инфляции. Монетаристы были консерваторами, а кейнсианцы придержи­вались прогрессивных политических взглядов. Сам факт су­ществования конкурирующих школ доказывает сложную при­роду экономики как науки. С другой стороны, что бы ни про­исходило в мире, будь то экономический спад, технологичес­кий бум, высокая инфляция, дефляция или глобализация, все­гда надо держаться на плаву.

Так почему же стоит заниматься экономикой, если она меняется вместе с миром, а ее выводы столь зависимы от стратегии, осуществляемой экономистами? Для начала, ска­жем, что каждый, кто хочет сделать этот мир лучше, дол­жен уметь рассуждать как экономист. Независимо от того, выступаете ли вы за глобализацию и торговлю или против них, считаете ли вы бедность неизбежной или отвратитель­ной, думаете ли вы, что в тюрьмах слишком много или слишком мало заключенных, экономика позволит вам со­брать все необходимые доказательства и аргументировать свое мнение. Это важно, если вы хотите все делать правиль­но, и это имеет значение, поскольку общественное мнение влияет на государственную политику. Если бы больше лю­дей могли постичь экономику, то, возможно, не было бы такого сильного расхождения во мнениях. Ведь, как пока­зывают опросы общественного мнения, большинство граж­дан выступает одновременно за очищение окружающей среды и за снижение налогов на топливо, за понижение об­щего уровня налогообложения и в то же время за улучше­ние общественных услуг. Многие требуют закрыть неле­гальные компании, но при этом они хотят покупать одеж­ду по как можно более низким ценам,

Более того, некоторые самые интересные открытия в эко­номике происходили в процессе изучения более конкретных вопросов, затрагивающих один из аспектов общей эконо­мики или микроэкономики, — например, при изучении вопроса, как систематизировать выплаты социального по­собия, чтобы создавать людям стимулы для поиска работы, или при рассмотрении причин и методов осуществления инноваций в компаниях. Здесь наблюдались поистине при­мечательные научные открытия, которые внесли свой вклад в понимание общих проблем.

Подробные экономические доказательства важны при решении практически каждого вопроса государственной политики в тех случаях, когда успех зависит от торжества реализма над идеализмом. Война против наркотиков? Здесь нельзя игнорировать возможности махинаций с доходами, которые эта война создает для организованной преступности. Гарантированное электроснабжение в условиях посто­янно растущего спроса? Будут ли горящий свет или полное отключение электричества зависеть от тех цен и инвести­ционных возможностей, которые появляются у компаний коммунальных услуг. Охрана исчезающих видов животных? Кампании и политические меры будут эффективными» только если они учитывают дополнительные финансовые издержки отрасли и расходы, связанные с охраной окружа­ющей среды.

Экономика является центральным элементом государ­ственной политики и главной темой всех новостей. Она вли­яет на нашу повседневную жизнь. Она важна для наших личных интересов. Всех волнует, сколько налогов берет себе государство, все компании хотят знать, какой спрос на свои услуги им придется удовлетворять и какое жалование вып­лачивать, а каждого работающего человека заботит вопрос, как лучше накопить средства для оплаты обучения и на пен­сию по старости.

В итоге получается, что каждому информированному и активному гражданину надо понимать экономическое мышление. Чем больше людей смогут скептически думать и взвешивать аргументы по каждому вопросу государствен­ной политики, тем здоровее будет наше демократическое об­щество и тем богаче будут наши страны.

Кроме того, это интересно и весело. Если только вы не отшельник, которого совершенно не интересует внешний мир, то использование экономических принципов каждый день будет открывать вам новые стороны жизни. Экономи­ка делает почти каждую статью в газете потенциально ин­тересной. Она вдыхает жизнь в скучные таблицы с цифра­ми и абстрактные графики.

Возьмем самый скучный пример — актуарные таблицы рождаемости, смертности и ожидаемой продолжительнос­ти жизни. Они отражают картину старения населения и сви­детельствуют о начинающемся сокращении рабочей силы на Западе. Достаточно применить лишь небольшие экономические знания, чтобы превратить эти неинтересные ко­лонки цифр в живые сценарии. Возьмем, к примеру, воп­рос, придется ли значительно повысить налоги, чтобы оп­латить растущие расходы на социальное страхование пожи­лых людей? Высокие налоги всегда провоцировали восста­ния и революции. Возможно, странам, традиционно враж­дебно относившимся к иммиграции, таким как Германия или Япония, придется начать ввозить молодых работников из более бедных стран с большим количеством рабочей силы. Это событие будет иметь огромные политические и культурные последствия. Для того чтобы этого избежать, возможно, стареющие богатые страны начнут бороться со снижением численности населения, например путем увели­чения продолжительности рабочего дня или разработки тех­нологий, позволяющих повысить производительность тру­да сокращающейся рабочей силы. При этом необходимо учитывать, что в прошлом население стран с развитой эко­номикой всегда росло. В связи с этим, таблицы, возможно, объяснят доминирующую роль Китая в глобальной эконо­мике 21 века. Это серьезные вопросы и совсем не скучные.

Экономика, таким образом, будет вам интересна, чем бы вы ни занимались и что бы вас ни волновало. Моя задача состоит в том, чтобы пролить новый свет на экономику и предложить освежающий «аперитив», который не только удовлетворит изысканные вкусы, но и подвигнет некоторых читателей к дальнейшей «дегустации».

Первая часть книги рассматривает ряд сфер, которые, на первый взгляд, трудно связать с экономикой. Здесь я про­сто показываю, что экономика предлагает доскональное исследование практически любых вопросов, возникающих в повседневной жизни- Затем следует часть, посвященная вмешательству государства в экономику. Она прольет свет на множество сложных вопросов государственной полити­ки, которые интересуют всех нас. В третьей части я обра­щаюсь к изменениям структуры экономики, к тому, как компании и целые отрасли процветают и умирают, сталкиваясь с новыми технологиями. Четвертая часть рассказывает о некоторых глобальных вопросах, которые вызывают наи­больший отклик у читателей, и о том, где именно роль эко­номики становится наиболее важной. Даже если мы напря­мую не ощущаем на себе их влияние, они все же изменяют жизни нескольких миллиардов бедных людей. Пятая часть посвящена некоторым традиционным темам макроэконо­мики, таким как инфляция и экономический рост. Многие считают эти вопросы чисто экономическими, но я хочу по­казать, что в них заложен гораздо более глубокий смысл. Но даже такой обширный круг тем может лишь частично об­рисовать масштабы применения экономики, которая, в кон­це концов, является человеческой жизнью в ее восхититель­ном и бесконечном разнообразии.

Книга заканчивается более общей главой, посвященной экономике как науке, глоссарием терминов, которые необ­ходимо знать для использования экономического образа мышления, а также предметным указателем понятий, ис­пользованных в книге. При первом упоминании в тексте эти понятия выделены жирным шрифтом.

Часть 1