Колмогорова Елена Николаевна

Колмогорова Елена Николаевна

В трагедии «Владимир Маяковский» можно обнаружить черты различных жанров: монодрамы, лирической драмы, трагедии, народного театра, цирка. Обратимся к одной из ключевых жанровых доминант всей драматургии Маяковского – народному театру. В трагедии 1913 г. автор ещё нащупывает способы работы с жанрами народной драмы, балагана, театра Петрушки, обрядовых действ. В этот же период на Маяковского оказывает влияние зарождающийся кинематограф как «демократическое зрелище, пришедшее на смену ярмарочному площадному театру на Руси». Как указывает Е. С. Шевченко: «Элементы балагана, оттеняя монодраматическое и лирическое, создавали необходимый гротескно-пародийный фон» [Шевченко: 22].

Буффонные, комические черты в трагедии присущи преимущественно второстепенным персонажам, создавая тем самым атмосферу гротескного города-балагана, который населяют то ли люди, то ли куклы, пространство и время в котором искривлены. Главный же герой – поэт Владимир Маяковский – отличается от остального города своей естественностью и человечностью, ему присущи героические, трагические тона. Остальные персонажи являются как бы марионетками главного героя, поэтому то дублируют его возвышенную речь, то произносят комические реплики:

Пустите!

не икайте!

И-и-и-и…

Соединение комической и трагической интонации в пределах одного текста и даже одного персонажа станет характерной чертой поэтики Маяковского. С другой стороны, эта особенность была присуща и народному театру, где посредством осмеяния, через очистительный смех (по Бахтину) выражалось сакральное представление о строении мира. Главный герой, Владимир Маяковский, собирая слёзы жителей города в чемодан (буффонада) и вынося их за пределы города, выполняет тем самым жертвенную функцию пророка, в акте самопожертвования избавляя людей от страданий.

Однако в финальном монологе трагический герой завершает процесс самообъективации и возвращается к себе уже как к реальному человеку, актёру. Происходит развенчание и называние себя, разрушение театральности и вторжения действия в реальность: «А иногда // мне больше всего нравится // моя собственная фамилия, // Владимир Маяковский» [Маяковский: 172]. В. Н. Терёхина отмечает, что финальный монолог героя во «Владимире Маяковском» «построен по модели балаганного действа (в частности, народного фарса «Царь Максимилиан»): <…> «Максимилиан (к публике). Здравствуйте, всепочтеннейшие господа! Вот и я к вам явился сюда. За кого вы меня признаёте: за короля пруськаго, или прынца хранцюзскаго? Я не есть король пруський, не прынц хрянцюзский, а есть царь Максимилиан!»» [Терёхина: 84].

Одной из важнейших черт народного театра является особые отношения актёров и зрительного зала. Формальные черты театра (занавес, кулисы, декорации и т.д.) отсутствуют, речь персонажей обращена непосредственно в зрительный зал, и каждый участник действия чувствует свою сопричастность происходящему на сцене. За подобную концепцию театра ратовал и В. Маяковский, когда актёры и зрители будут чувствовать себя единым организмом, говорить о вещах волнующих всех – театр, по мысли поэта, должен выйти на улицу и говорить с народом на одном языке. Поэтому в первой постановке трагедии в Петербурге отсутствовал занавес, кулисы, декорации были выполнены в условной манере художником К. Малевичем, а герой без грима обращался непосредственно в зрительный зал. В трагедии «Владимир Маяковский» через связь с народной драмой и балаганом проявляется «особенность раннего творчества поэта. Превращения и переодевания, смех на грани плача, полярные, взаимоисключающие стремления к бессмертию и самоубийству, эгоцентризм и уничижение, - всё это средства защиты себя самого и своих идей в отчуждённом, пропущенном сквозь призму живописных, лубочных, театральных ассоциаций, мире» [Терёхина: 85].

Обращение к традиции народного театра не было открытием Маяковского, в эпоху начала XX века стремление вернуться к народным корням стало общим местом как у футуристов, так и у символистов. Отличие между ними состояло в том, что «изысканному и утончённому балагану символистов футуристический балаган противостоял своей «фактурой»: «вещественностью», «шероховатостью», нарочитой «грубостью»» [Шевченко: 23]. Интерес к балагану и народным действам сохранится у Маяковского на протяжении всего творчества и усилится в поздней драматургии. Все его последующие пьесы будут построены с оглядкой на народный театр. Частушечный слог станет основой для лозунгов Окон сатиры РОСТА. Причина здесь не только в стремлении к простоте и доступности, но и в обращении к культурным истокам русского народа, к глубинным архетипам сознания.
Литература
Маяковский В. В. Полн. собр. соч.: В 13 т. М., 1955. Т.1.

Терёхина В. Н. Маяковский и творческий эксперимент 1910-1920-х годов // Творчество В. В. Маяковского в начале ХХI века: Новые задачи и пути исследования. М., 2008. С. 77-100.