Кризис западноевропейского общества и западноевропейской культуры в трудах философов-просветителей восемнадцатого века

Тема:

Научный руководитель: Дунаев Максим Вячеславович

Выполнено: Слобожан Наталией Алексеевной

Оглавление:

2. 
   Кризис понимания личности (протестантизм, работы Гоббса и Локка)
   

Глава 2. Причины и проявление кризиса - в трудах философов-утопистов восемнадцатого века.

2. Жан-Жак Руссо

3. Франсуа-Мари Аруе Вольтер
Глава 3. Разрешение кризиса: философская утопия просветителей восемнадцатого века (идеи об идеальном государстве, человеке).
Заключение.
Библиография.

Введение
Очевидно, что современный известный нам социальный мир – есть продукт и продолжение так называемого проекта «просвещения». Современность со свойственными ей культами разума, науки и техники может быть осмысленна только в том случае, если мы обратимся к изучению идейных корней – то есть, идей просвещения. Всякие гениальные идеи и концепции не рождаются на пустом месте. Необходима ситуация хаоса, разрушения привычных проявлений жизни, чтобы родились новые идеи и представления. В качестве ситуации хаоса предстаёт кризис западноевропейского общества в 16 – 18 веках. Формой осмысления кризиса являются идеи просветителей.

Таим образом, в данном реферате необходимо рассмотреть ситуацию кризиса европейского общества и культуры и осветить анализ просветителями этих процессов и проектов, высказанных для преодоления кризиса.

Я беру самых ярких представителей просвещения, понимая, что их было великое множество. Однако я хочу показать идеи самых ярких просветителей

начала французской буржуазной революции (1789 г.) вошли в историю под названием Нового времени. Новое время представляет собой глубочайшие культурные истоки современной западной цивилизации со всеми её достоинствами и недостатками. В этот период произошёл великий культурный переворот, с одной стороны, коренным образом изменивший миросозерцание и обыденное мышление людей, что существенно отразилось и на их повседневной жизненной практике, а с другой стороны – во многом определивший русло будущего развития народов Европы.

историками как “всеобщий”. И это не только по той причине, что кризис охватил

большинство европейских стран, но прежде всего в силу того, что он оказал

влияние практически на все стороны общественной жизни.

Новое время - это эпоха, создавшая тот мир современной цивилизации, в котором мы сейчас живём. Грань, отделяющая её от средневековья и даже раннего нового времени достаточно хорошо ощутима. Но как эта грань появилась? Что именно отличает новое время от всех предшествовавших эпох? Историки обычно связывают новое время с утверждением буржуазных отношений в Западной Европе, начиная с английской революции середины 17 в. Она нанесла сокрушительный удар по феодализму и превратила Англию в самую передовую из европейских стран. После этого и другие стали подключаться к процессу ломки феодальных отношений. Буржуазные революции в Нидерландах (1566-1609 гг.) и в Англии (1640-1688 гг.) дали миру первые образцы буржуазного строя. Старый феодальный порядок подрывали многочисленные народные восстания, происходившие в Италии, Франции, России, Испании и других странах. Синхронность этих проявлений кризисных общественно-политических ситуаций свидетельствовала об универсализме глубинных противоречий, процессов, не знавших национальных границ.

Конечно, сдвиг от феодализма к капитализму проложил достаточно четкую границу между новым временем и ранним новым временем, когда капитализм только зарождался и существовал в виде одного из укладов. Но одновременно с этим происходили и другие глобальные процессы. В новое время начала формироваться индустриальная цивилизация, которая строится на принципиально иных основах, чем традиционная. Разрушение устоев традиционной цивилизации получило название модернизации. В этом смысле 17 и 18 столетия стали своего рода переходной эпохой, подготовившей Западную Европу к вступлению в индустриальную эру. Модернизация – это сложный, довольно длительный процесс, который охватывает все области жизни общества. Он включает в себя урбанизацию – рост городов, индустриализацию – постоянно нарастающее использование машин в производстве, секуляризацию – освобождение духовной и социальной жизни от влияния церкви. Все эти процессы, неразрывно связанные друг с другом, меняли облик человека, его систему ценностей и прежде всего представления о своём месте и роли в жизни. Человек традиционной цивилизации был уверен в стабильности окружавшей его природы и общества, в котором он жил. И то, и другое воспринималось как нечто неизменное, существующее согласно изначально данным Божественным законам. Современный человек смотрит на общество и природу иначе, считая, что их возможно и даже желательно контролировать и видоизменять.

Принципиально другим становится отношение к государственной власти: она лишается в глазах людей Божественной санкции, её воспринимают рационально, о неё судят по результатам более или менее удачных действий тех, кому общество вручило бразды правления. Не случайно эпоха модернизации – это эпоха революций, сознательных попыток насильственным путём переустроить мир.

Столь же общеевропейский характер носили сдвиги в ментальности европейских

народов. Философская и политическая мысль отражала, реальную обнажённость социальных отношений. Оборотной стороной их прогрессирующей рационализации явилось заметное «уплощение» культуры, потеря объёмности, многомерности, многоцветия феноменов культурной жизни, что было так характерно для эпохи Ренессанса. Поляризация классов вела к поляризации в культуре. Дворянская этика, отдаляясь от моральных истоков народной жизни, вырождалась в этикет – сложную, разработанную до деталей систему условных, формальных правил и манер поведения, предназначенных лишь для общения с лицами своего, аристократического круга.

Кризис мироощущения, обусловленный реформационным движением, наметился уже во второй половине 16 в. - духовный оптимизм сменился глубоким пессимизмом.

Консервативное и пессимистическое мироощущение было связано с отрицанием

разумности всего сущего, с иррационализмом, приобретавшим у одних форму

признания неисповедимости воли божьей, у других - абсолютизации роли

случайности в жизни отдельного человека и в истории, у третьих - скептического

отношения к нравственным нормам.

Раз люди склонны нарушать освященные богом и веками обычаи подчинения

“высшим” и “лучшим”, значит, человек - существо дурное, греховное. Такова

логика пессимистического взгляда не природу человека. И человек - игрушка

каких-то высших, непознаваемых, в конечном счете, потусторонних сил, и вовсе не

так он могущественен, как утверждали гуманисты, и как показал Микеланджело, и сама история идёт по какой-то странной кривой. Отсюда один шаг и до “спасения” через “очищение” (костром), и до упования только на бога, и до жажды наслаждений, пользования “сегодняшним днём” по принципу “после нас хоть потоп”.

Таким образом, кризис феодальной культуры углубился, первые симптомы его

появились в эпоху Возрождения. Консерватизм, пессимизм, иррационализм – таковы главные черты духовного кризиса.

Новоевропейская культура возникает на основе нового, буржуазного, способа производства. Для Западной Европы 17 в. – это время становления капитализма, предпосылкой его были великие географические открытия 15 - 16 вв., освоение европейской метрополией практически всех частей света. В прошлое ушёл античный образ жизни, основанный на созерцательном отношении к миру. Преодолевалась средневековая натуральная система хозяйства, жесткая сословная иерархия.

Становление капитализма и буржуазной культуры было вместе с тем становлением всемирной истории. Расширялись мир и кругозор человека. Новоевропейская культура – это буржуазно-капиталистическая культура. На первом плане здесь выступает индивидуум. Человек объявлен царем природы. Выше сказанное о гуманистической доминанте в новоевропейском сознании и культуре не означает какого-либо смягчения или приукрашивания «варварства» того времени: жестокости, зла, насилия. Войны, в том числе и гражданские, опустошали целые страны, приносили неисчислимые беды и страдания десяткам и сотням тысяч людей. Войнам сопутствовали голод и эпидемии. В психологии масс преобладала вера в возможность разумного переустройства мира, а смута и хаос происходящего переживалась как препятствия на пути к новой жизни.

Важнейшую роль в появлении, утверждении новых идей и чувств, сменивших мироощущение средневековья в целом оптимистическим настроением духа, сыграли массовые народные движения эпохи позднего феодализма и Реформации, которые можно рассматривать как пролог буржуазных революций XVII-XVIII веков. Складывались нации, вместе с ними - национальные отношения, национальные государства и национальные культуры. Буржуазный способ производства, изобретение мануфактуры, а затем и промышленности, преодоление патриархальных форм хозяйствования означали огромный шаг человечества в развитии его творческих сил, в увеличении его власти над внешним миром.

Жизнеутверждающая, гуманистическая направленность сознания была наследована 17 в. от предшествующего времени – эпохи Ренессанса.

В 17 в. Феодально-католическая реакция потерпела кризис в области науки, не в

силах уничтожить её великие завоевания. Это столетие с полным правом можно

назвать веком познания научных законов и овладения природой, временем

подчинения её власти человека.

Развернувшаяся в начале 17 в. научная революция заложила основы опытного

знания. Открытия Галилея (1564-1642 гг.) и Кеплера (1571-1630 гг.) создали

новую механику и новую астрономию.

Это было время великих открытий в математике, астрономии и

различных областях физики; такие ученые, как Левенгук, внесли важный вклад во многие разделы биологии. Раннебуржуазная культура отличается от культуры раннего капитализма, тем более от культуры современного нам общества. Поиск человеческой индивидуальности продолжался, но под влиянием новых факторов приобрёл теперь совершенно новые черты. Важнейшим из них становится наука, стремительно входившая в жизнь европейцев как естественное и необходимое условие нормального функционирования и развития всей системы общественного производства. Государство принимало на себя все большую и большую часть забот об этом виде деятельности. Из затворника-одиночки естествоиспытатель 17 в. становился уже «легальной» фигурой в обществе, хотя его отношения с государством и церковью нередко оставались сложными.

Научное знание поднимало на качественно иной уровень систему общественного сознания в целом. Наука выступила как носитель и выразитель общезначимого содержания в духовном мире человека, в его культуре объективного, равно обязательного для всех – независимо от классово-сословных, национально-рассовых или каких-либо иных различий между людьми.

В истории освоения мира человеком 17 в. – великая веха. Научная революция 17 в. отличалась небывалой силой и стремительностью. Весьма примечательно, что она началась в математике и механике. Эксперимент, как орудие и метод познания, принципиально отличает современную науку от античной и средневековой форм теоретического знания. Человек-экспериментатор ставил себя уже в совершенно иное отношение к окружающему миру, чем античный мудрец-философ или средневековый «чернокнижник»: из созерцателя и наблюдателя происходящих явлений он становился испытателем природы, понуждая её подчиняться своей воле, и именно так раскрывать свои тайны. Мироощущение Ньютона и Лейбница– оптимистическое, не отвергающее, а принимающее мир, проникнутое верой в возможность его разумного переустройства и совершенствования. Трудами исследователей была создана база для технического прогресса. Философ и математик нового времени Лейбниц, как философ и математик античности Пифагор, понимали Вселенную как единый и целостный организм, как гармонию, полную и глубочайшую соразмерность всех её уровней и атрибутов. Если мы живём в лучшем из всех возможных миров, как это следовало из рассуждений Лейбница, то темные стороны бытия, а, следовательно, и бытие в целом, неразумны, необъяснимы. Вполне естественно поэтому, что философы 18 в. (Вольтер, Гольбах), уже с позиций своего времени подвергли резкой критике плоский оптимизм теологических идей своих предшественников.

В тесной связи с точными и естественными науками развивалась и философия. Воззрения Бэкона, Гоббса и Локка в Англии, Декарта во Франции, Спинозы в Голландии имели огромное значение в утверждении материализма, в формировании передовых общественных идей, в борьбе с идеалистическими течениями и реакционной идеологией церкви.

Особо заслуживает внимания кризис понимания личности в трудах Томаса Гоббса. Обратимся к основным идеям одного из его трудов - «Левиафан». Уже в самом начале книги он провозгласил свой радикальный материализм. Ведь по философии Гоббса, жизнь - есть ничто иное, как движение членов тела. Именно поэтому, автоматы наделены искусственной жизнью. Государство Гоббса – Левиафан – создание искусства и фактически является искусственным человеком. Это больше, чем простая аналогия и она разрабатывается в деталях. Следуя философии Гоббса, верховная власть государства – искусственная душа. А договоры и соглашения, при помощи которых первоначально был создан Левиафан, заняли место Господа Бога, когда тот сказал «Да будет человек». Первая часть Левиафана связана с человеком как индивидуумом и с такой философией, которую Гоббс считал необходимой. Он воспринимает и описывает человека с необычной стороны. Качества в предметах, которые соответствуют нашим ощущениям, являются движениями. Воображения спящего – это сны; религии язычников произошли от неумения отличать сны от времени бодрствования. Вера в то, что сны являются пророчеством – такое же заблуждение как и вера в существование духов. Являясь убеждённым номиналистом, Гоббс говорит, что у людей нет ничего общего кроме имён. Без слов мы не могли бы воспринимать никаких общих идей. Вне языка не было бы ни истины, ни лжи, так как всё это – свойства речи и только. Итак, для начала рассмотрим взгляды Томаса Гоббса на политики и человека. Свои усилия в области политической философии Гоббс рассматривает, как попытку установить строго научный, объективный подход к изучению общественных явлений. Как в религии, так и в политике люди действуют под влиянием интересов и такое положение дел неискоренимо. Однако благо всего общества требует отказаться от части интересов и встать на объективную, разумную точку зрения. Научный подход к проблемам общества начинается с установления представления о естественном разуме и естественном состоянии человека. Возможно двоякое понимание концепции естественного состояния? Как научной гипотезы и как представления о некоем историческом этапе в развитии человеческого сообщества. Как и в познании природы, познающий разум, обращаясь к обществу, находит опору в некоей изначальной рациональностью. Однако, здесь путь к разумности осложняется тем, что вне общества природа предоставляет человеку лишь разум, и оставляет его в одиночестве среди себе подобных – таких же индивидов, обладающих разумом. Это состояние Гоббс и рассматривает как естественное состояние.

В естественном состоянии разум предоставляет человеку право на всё, ибо разум представляет всё как подчинённое разуму и принадлежащее человеку. В естественном состоянии все равны: по своей разумности и по своим притязаниям на всё и по своим возможностям причинять ущерб другому, что вызывает недоверие и страх друг перед другом. Из-за чувства соперничества, жажды наживы и стремления защищать себя люди находятся в постоянной борьбе друг с другом, идёт «война всех против всех». В таких условиях нет места трудолюбию, так как никому не гарантированы плоды его труда, нет общества, а есть вечный страх и постоянная насильственная смерть, жизнь человека одинока, бедна, беспросветна и кратковременна. Но разве в гражданском состоянии, замечает Гоббс, мы не носим оружия для своей защиты от разбойников, не запираем свой дом и даже свой сундук дома от своих домашних? Это, по его мнению, означает, что естественное состояние лежит в основе жизни в обществе, и поэтому всегда возможно возвращение к нему, что и происходит в период гражданских войн. В отношениях же между государствами естественное состояние господствует в неизменном виде.

На мой взгляд, такая теория имеет место быть и даже похожа на правду. Но позитивизм теории Локка меня будоражит ещё сильнее, заставляя всерьёз задуматься о религии. В своей трактовке понятия «естественное состояние» Локк значительно расходится с Томасом Гоббсом. Полная свобода и равенство людей в естественном состоянии в силу природного равенства дополняется у него наличием естественного закона, который действует и утверждает естественные права человека на жизнь, свободу, здоровье и собственность. Будучи творениями Бога, мы все созданы равными, и ни у кого нет политических прав или власти над другими, права лишать себя или другого жизни или собственности. Разум раскрывает нам этот естественный закон равенства и соблюдения прав других людей. Локк пишет, что естественное состояние имеет закон природы, которым оно управляется и который обязателен для каждого; и разум который является этим законом, учит всех людей, которые пожелают с ним считаться, что поскольку все люди равны и независимы, постольку ни один из них не должен наносить другому ущерб жизни, здоровью, свободе или собственности другого; ибо все люди созданы одним всемогущим и бесконечно мудрым творцом.

Затрагивая кризис в понимании человека, следовало бы рассказать так же про историю протестантизма. Безусловно, за тысячу лет существования христианства, в церкви многое изменилось. Тертуллиан еще во II в.н.э. писал: «Дело Божье ценой золота не продаётся. Ежели есть у нас сокровища, то приобретаем мы их не путём торговли верой». Однако, с 11 в. церковь стала продавать так называемые индульгенции. То есть, отпускала грехи за деньги, пользуясь глубокой верой людей в Бога в то время. Для того чтобы укрепить свой авторитет и вызвать страх у неверующих, церковь начинает погоню за еретиками, атеистами, ведьмами, учёными (по большей части алхимиками) и специально создают священный трибунал – Святая инквизиция. Власть инквизиции была практически не ограничена. И вскоре десятки людей были убиты за своё иноверие, колдовство и проч. Чем больше арестовывали, мучили и сжигали людей, тем сильнее становилась власть церкви. А чем больше власти захватывала церковь, тем сильнее становился внутренний протест людей. Несогласие со сложившейся ситуацией и нарастающей властью церкви первым открыто высказал Ян Гус. Он был сожжен на костре в 1415 году. В это время религия мучеников постепенно превращается в религию мучителей, преследующих неверных, отступников, что не могло остаться незаметным и безнаказанным. С крестовых походов начался кризис католической религии, который достиг своего апогея при Александре VII Борджиа.

Завершение научной революции 17 в. связано с именем И. Ньютона (1642-1727

гг.), математически обосновавшего новую картину мироздания. В истории освоение мира человеком 17 в. – великая эпоха. Научная революция 17 в. отличалась небывалой силой и стремительностью. Весьма примечательно, что она началась в математике и механике. Эксперимент, как орудие и метод познания, принципиально отличает современную науку от античной и средневековой форм теоретического знания. Человек-экспериментатор ставил себя уже в совершенно иное отношение к окружающему миру, чем античный мудрец-философ или средневековый чернокнижник: из созерцателя и наблюдателя происходящих явлений он становился испытателем природы, понуждая её подчиняться своей воле, и именно так раскрывать свои тайны.

Результатом научной революции 17 в. явилось фундаментальное обновление самого метода научного познания. Средневековая концепция знания не требовала эмпирического подтверждения. Пришедшая ей на смену опытная наука основывалась на методах точного исследования, измерения, взвешивания, нагревания и на других процедурах, результаты которых фиксировались методами математики.

Становление науки, постепенно всё более плотное вхождение её в ткань общественной жизни лишь завершило собой формирование рационализма как отличительной черты и образа мысли, и образа жизни человека нового времени. Рационализм входил в массовое сознание и был в тех исторических формах совместим с христианско-католической религией, с её учением разумности сотворения Богом мира.

Однако новоевропейское сознание и раннебуржуазная культура не были атеистическими. Христианская религия и церковь как до, так и после Реформации отнюдь не теряли и не ослабляли своих позиций. Они играли весьма существенную и даже возрастающую роль – и не только в духовной, но и в общественной жизни, политической жизни этого времени. Религия деформировалась в «компромиссные» идеологические и мировоззренческие формы: пантеизм и деизм (где Бога либо отождествляли с природой, либо значительно ограничивали в его функциях по отношению к ней). Теологизм - не единственная черта исторической ограниченности раннебуржуазного рационализма. Не менее существенной чертой, выражающей ещё неразвитость, односторонность рационалистического умонастроения и мироощущения эпохи молодого капитализма, был преимущественно рассудочно-прагматический характер самой рациональности. «Здравый смысл» массового сознания, с его ориентацией на предпринимательский успех и деловую инициативу, совершал не только созидательную, но и разрушительную работу в сфере духа, отвергая моральные и эстетические ценности, если они не требовались для достижения непосредственных целей и удовлетворения ближайших интересов.

Но прагматизм обыденности являлся той «эмпирией», из которой извлекало свой опыт рефлектирующее сознание. На этом материале знаменитыми мыслителями и учёными века: Гоббсом, Локком, Спинозой возводились философско-социологические и политико-юридические теории.

Научная революция 17 в. и предшествующие ей великие географические открытия широко раздвинули перед человеком горизонты пространства и времени. Для средневекового человека мир был очень узок и тесен, он ограничивался непосредственным местом проживания. Только крестовые походы вывели европейцев в другие, «нехристианские» земли. Узости географических представлений соответствовала ограниченность исторического сознания: ведь мир, согласно Библии, насчитывал лишь несколько тысяч лет. Уже в середине и во второй половине 17 в. пространство и время стало особым и очень важным теоретическим объектом науки и философии. Рационализм, здравый смысл преобладал над упованием на сверхъестественное, что было характерно для духовной жизни средневековья.

Выше сказанное о гуманистической доминанте в новоевропейском сознании и культуре не означает какого-либо смягчения или приукрашивания «варварства» того времени: жестокости, зла, насилия. Войны, в том числе и гражданские, опустошали целые страны, приносили неисчислимые беды и страдания десяткам и сотням тысяч людей. Войнам сопутствовали голод и эпидемии. В психологии масс преобладала вера в возможность разумного переустройства мира, а смута и хаос происходящего переживалась как препятствия на пути к новой жизни.

Европейская культура 18 века не только продолжает культурное развитие предшествующего 17 столетия, но и отличается от него – по стилю, колориту, тональности. 17 в. – век становления рационализма. 18 в. – век Просвещения.

Монтескье, Руссо и Вольтер во Франции, Гете и Шиллер в Германии, Ломоносов и Радищев в России – все великие просветители-гуманисты 18 столетия выступали как убеждённые сторонники и защитники человеческой свободы, широкого и универсального развития личности, непримиримые противники рабства и деспотизма. Во Франции, где противоречия общественной жизни переживались особенно остро, идеология Просвещения, материалистическая и атеистическая по преимуществу, стала теоретической, духовной предпосылкой великой революции 1789-1793гг., а затем начавшегося широкого реформистского движения на континенте. Десятилетием ранее на идеях Просвещения создавалось государство Северо-Американских Соединённых Штатов.

Американская война за независимость, французская политическая революция и промышленная революция в Англии подвели «итог» длительному, напряжённому общеевропейскому развитию со времён Реформации. Таким итогом было образование современного типа общества – промышленной цивилизации. Нарушалась не только феодальная, натуральная система хозяйства.

18 в. – век контрастов. Утончённость, изящество классицизма, великолепие Лувра и Версаля соседствовали с суевериями, темнотой крестьянства, с деградацией городских жителей. Блеск и нищета ещё больше усиливали и оттеняли друг друга.

Моральный кризис охватил и «образованные» слои общества.

Глава 2.
Проявление общеевропейского кризиса можно проследить на примере взглядов Шарля Луи Монтескье. Значительная часть его работ посвящена теме государства и всего, что с ним связано. Основной работой Монтескье считается «О духе законов» (1747 г.). В ней он дает цельный, системный обзор своих общественно-научных воззрений, в которых близко подходит к наследию как английских, так и французских мыслителей 17- начала 18 веков.

Он пытался рассмотреть образование государства как объективный исторический процесс, считал, что каждое исторически данное общество - результат взаимодействия физических и моральных причин, определяющих его становление, развитие и падение, в государственно организованном обществе все большее значение приобретают социальные факторы, такие как политический строй и законы государства. В его понимании, Государство, зарождается не одновременно с образованием общества, а на определенной ступени его развития (среди людей возникает вражда и война из-за распределения богатств и часть людей начинает стремиться использовать общие блага в своих корыстных целях; люди вынуждены заключать соглашения и создавать государство для прекращения войны и вражды в обществе, объединяя единичные силы и воли в общую волю и общую силу государства). Главная цель государства - примирять противоречия, возникающие между людьми в обществе и разрешать споры между частными лицами правовым путем, используя общую силу, если кто-то не подчинится правопорядку.

Монтескье отрицал договорные теории, рассматривающие образование государства как гражданскую сделку, в которой две стороны определяют взаимные права и обязанности по отношению друг к другу. Но вместе с тем, он писал, что разумное соглашение между народами и правителями имеет следствием принятие основных законов государства, регулирующих отношения между этими двумя сторонами, то есть обосновал идею правления законов, а не людей - идею конституционного правления.

Монтескье выступал против абсолютизма и доказывал, что вполне естественны разные формы правления в зависимости от общего духа народа. Он выявил четыре типичные формы в истории государства, а именно демократия, где верховная власть принадлежит народу; общественное благо предпочитается частному; граждане желают служить отечеству; аристократия (верховная власть находится в руках группы лиц; главный принцип такого государства - умеренность, удерживающая аристократию от произвола, она позволяет народу забыть о своем бесправии); монархия (верховная власть вручается одному лицу, соблюдающему основные законы государства; главный принцип - честь, связывающая и монарха, и подданных). Последней формой государства Монтескье признавал деспотию - антипод республик и монархий, где отсутствуют политико-правовые отношения между правителями и управляемыми. Принцип правления в таком государстве - страх; подданные воспитываются в духе рабской покорности.

Формы правления он делил на умеренные и неумеренные. Демократию, аристократию и монархию, где отношения между правительствами и гражданами осуществляются в правовой форме; государственная власть разделена и распределена между социальными силами, учреждениями и должностными лицами, осуществляющими взаимный контроль и сдерживающими друг друга от злоупотреблений и нарушения законов. К неумеренным он относил деспотию, где государственная власть осуществляется произвольно; нет четкого распределения власти, чаще всего концентрируется в одном лице, органе, сословии.

Большое значение в своих работах он придавал разработке модели государства будущего, пытался создать проект свободного государства, базирующегося на концепции разделения властей. Главной целью теории разделения властей он считал возможность гарантировать безопасность граждан от произвола и злоупотребления власти, обеспечить их политическую свободу, сделать право регулятором отношений между гражданами и правительством. При этом Монтескье различал естественную и политическую свободу и утверждал, что естественная свобода существует только в дообщественном состоянии, как и равенство, а в обществе люди утрачивают их, между ними начинаются войны, раздоры, борьба за власть. Политическая свобода – это право делать то, что дозволено законами, она возможна только в государстве с умеренной формой правления, где законы господствуют над волей правителей.

Критерием деления форм правления на умеренные и неумеренные философ считал разделение властей и в каждом государстве выделял три рода власти - законодательную, исполнительную и судебную. Разделение власти между различными социальными силами, по его мнению, должно было придать формам правления большую стабильность. Главной задачей законодательной власти он считал создание положительных законов, обязательных для всех граждан. Эта власть должна принадлежать народу или его представителям. Исполнительная власть имеет другую функцию - осуществление законов, принятых законодательными органами. Эта власть ограничена по своей природе. Судебная власть карает за преступления и разрешает столкновения частных лиц; свобода и безопасность граждан зависят, прежде всего, от нее. Она должна передаваться лицам из народа, которые будут созываться по мере необходимости для выполнения судейских полномочий.

Таким образом, Монтескье стремится к равновесию не властей, а политических сил, короля, аристократии и буржуазии. Эти поиски равновесия - свидетельство умеренности политико-правовой концепции, разработанной философом.

Монтескье - первый, кто стал разрабатывать систему правовых взглядов, светских по своему характеру и имеющих в основе идеалы просвещения. Кроме того, он категорически отрицал феодальное право, оценивал многие его положения как произвол, как нормы, обеспечивающие свободу монарха и его окружения притеснять подданных. Феодальному он противопоставлял естественное право. И главную цель права он видел в свободе, равенстве, безопасности и счастье всех людей. Зарождающееся буржуазное право он обосновывал понятиями и аргументами из прошлых исторических типов права. И считал, что положительные законы государства - не продукт произвольной деятельности законодателей, а результат закономерного воздействия факторов общественного развития на правотворческий процесс. А сам дух законов определяется факторами общественного развития, такими как природа и принцип правления в государстве, физические свойства страны, образ жизни народа, религия, народный дух, численность населения, его богатство, своеобразие законодательного процесса. Таким образом, можно сказать, что Монтескье одним из первых ученых сделал попытку реалистического анализа законодательного процесса.

Особая значимость его теории состоит в том, что он использовал передовые для того времени методы познания государственно-правовых явлений, а именно:

- отверг теологическую картину мира, дал его научное истолкование на основе законов, понимаемых как необходимые отношения, вытекающие из природы вещей;

- замечал качественное отличие социальных явлений от явлений природы;

- указывал на более сложную организацию социального мира;

- отвергал фатальный характер действия общественных законов и обращал внимание на свободу воли в поступках людей.

Еще одним выдающимся философом того времени является французский просветитель Жан-Жак Руссо.

Многие утопические идеи Руссо, такие как гражданская религия, натуральный обмен вместо денег и другие, пытались найти свое место в реальности и в истории и именно поэтому представляют большой интерес для изучения.

В своих работах Руссо занимался целым рядом проблем: критикой науки и цивилизации, экономической проблематикой, социально-политическими вопросами, критикой основ государства и права. Так же следует упомянуть его обширный педагогический трактат «Эмиль, или о воспитании». Один из центральных мотив в работах Руссо – неравенство между людьми и пути его преодоления. Социальное неравенство становится предметом рассмотрения уже в его первой значительной работе – «О влиянии наук на нравы». В ней он критикует современную ему цивилизацию как цивилизацию неравенства и отстаивает тезис о том, что развитие науки никоим образом не способствует совершенствованию нравов. Это, однако, не значит, что он отвергал науку и культуру как таковые. Во вступлении к этой работе он писал: «Не совершаю нападение на науку, но отстаиваю добродетель».

Руссо, возможно, не понял, но определённо угадал социальную обусловленность науки и культуры. Он одним из первых обнаружил, что развитие культуры создаёт «искусственные потребности», удовлетворение которых имеет весьма спорный характер. Человек стремится «казаться» иным, чем он есть в действительности. Развитие науки и искусства всё более заметно ведёт к тому, что человек стремится «казаться», а не «быть». Одновременно с этим он полагал, что культура и искусство – принадлежность господствующих социальных слоёв. Нигде в его творчестве мы не находим оценки исторической функции культуры и искусства. Корни общественных проблем и бесправия Руссо видел в области общественного развития, а главный источник социального зла - в социальном неравенстве, которое он понимал, прежде всего, как неравенство имущественное.

Вопрос социального неравенства является главной темой его работы «Рассуждение о происхождении и причинах неравенства между людьми». В этой связи следует напомнить философские предпосылки его подхода к этим вопросам. Руссо приходит к убеждению, что неравенство между людьми не существует изначально. «Какими могут быть путы зависимости между людьми без имущества?». Этим вопросом он обосновывает точку зрения на то, что неравенство тесно связано с имуществом – с частной собственностью.

Имущественное неравенство, расслоение на бедных и богатых, является, по теории Руссо, первой ступенью общественного неравенства. Вторая ступень неравенства связана с возникновением государства, когда неравенство между богатыми и бедными поднимается на следующий уровень, и превращается в неравенство между властвующими и подвластными. Третья ступень неравенства в обществе проявляется с превращением законной власти в деспотизм. Если раньше народ был обманут государством и законами, то деспот обманывает законы и народ. Эта ступень неравенства образует и новое понятие равенства – по отношению к деспоту все люди в своём бесправии равны. Такое понимание ступеней неравенства позволяет Руссо морально и юридически обосновать право народа на бунт против деспота.

Таким образом, причину неравенства Руссо видит, с одной стороны, в имущественном неравенстве, с другой – во взаимной зависимости людей друг от друга. Эта зависимость, по его мнению, вызвана развитием разделения труда и цивилизации. Именно поэтому, острие своей критики он обращает против цивилизации.

Естественное состояние общества, по Руссо, - это такое состояние, когда человек является в сущности самодостаточным, когда он не зависит от других людей. Ни как потребитель, ни как производитель. Такое общество представляется Руссо идеалом, к которому можно вновь вернуться. В этом естественном состоянии все были равны, никто не возвышался над другими. Основной чертой этого естественного состояния была нравственная неиспорченность. Пытаясь основывать свои доводы на опыте истории, чтобы иметь какой-то авторитет в глазах читателей, Руссо начинает с описания естественного общества, которое, он считает, было изначально и которое он идеализирует. Но он не пытается вернуться назад и создать то же, просветитель утверждает: общество росло и некие силы вынудили его переходить от семейного уклада к общественному, создавать государство, дабы управлять собою. Это и явилось причиной теперешнего упадка. Раньше всё было лучше! И даже первые государства-республики, известные истории своим процветанием, как Древняя Греция, Рим, Спарта и другие очень близки к естественному положению народа. Именно поэтому Руссо так часто ссылается на их учреждения в своем трактате, опять же пытаясь историей подтвердить свои идеи идеального государства.

Руссо считает, что прямым следствием возникновения частной собственности являются противоречивость человеческих интересов, конкуренция и жажда обогащения за счёт других. Естественное состояние общества сменилось, таким образом, «ужаснейшим состоянием вражды». Однако историю не повернуть вспять и идеализация философом эры примитивного прошлого не мешала ему уповать на лучшее будущее.

Руссо доводит идеи Локка, Гоббса и других мыслителей до социально-политических следствий и откровенно и четко формулирует свои собственные. Единственным правителем общества, возникающего на основе «общественного договора», Руссо считает «объединённый народ». Только такой правитель выгоден всем, он является гарантом правильного и полезного развития всех членов общества. Верховная власть «объединённого народа» не нуждается, согласно Руссо, ни в каких гарантиях так как «невозможно», чтобы тело желало верить всем своим членам.

Важную роль в рассуждениях Руссо играет понятие «воля». Он говорит, что силами государства, согласно цели его образования, которой является общественное благо, может руководить лишь общая воля. Общественные путы образуют то, что является общим и в противоречивых интересах индивидов. Поэтому Руссо не ставит знака равенства между «общей волей» и «волей всех» и пишет, что между волей всех и общей волей часто существует большие различия. Общая воля принимает во внимание лишь общие интересы. Воля всех принимает во внимание частные интересы и является совокупностью индивидуальных воль, если вычтем от этих воль плюс и минус, которые взаимно противоположны, остаётся как итог различий общая воля. Гегель подчёркивал, что у Россу «общая воля должна быть скорее разумной волей». Гражданская свобода, которую человек обретает посредством общественного договора, является, по Руссо, свободой высшего типа по сравнению со свободой естественной, «ибо побуждение лишь одних желаний является рабством, но послушание закону, который мы сами установили, является свободой».

При характеристике взглядов Руссо на политику и государство необходимо подчеркнуть два основных момента, которые повлияли на его идеи. С одной стороны, это уничтожающая критика феодально-абсолютического государства. С другой – выражение политических интересов определённой части предреволюционной буржуазии. Причём той части, которая видела своего врага не только в феодализме и феодальных формах собственности, но и во всяком чрезмерном богатстве вообще, а значит, и в возникающей крупной буржуазии. Именно в этом состоит принципы радикализма Руссо. Именно в критике крупной буржуазии следует искать основу его представлений о будущем устройстве общества. Здесь находятся корни его отношения к общественному договору, защиты теории договора и решительного подчёркивания принципа суверенитета народа

Что касается социально-политических воззрений, то со своим радикализмом Руссо принадлежит к представителям наиболее прогрессивного течения социальной мысли своего времени. Однако с его социально-политическим радикализмом в значительной мере констатирует его общефилософский подход к миру. Руссо, хотя и находился во многом под влиянием французского механистического материализма, сам не подошёл ни к механистическом, ни к какому другому материализму. В его воззрениях на общество проявляются признаки материализма, но это всегда скорее отдельные моменты, которые в рамках общего идеалистического подхода остаются одиночными. Определённые элементы дуализма можно найти у Руссо и в понимании сущности человека. Человек заключает в себе материальный и духовный принципы, тело и душу.

Значение Руссо состоит в его социально-политическом радикализме. Именно это провозглашали самые прогрессивные и радикальные течения Великой французской революции. Для Робеспьера «Общественный договор» Руссо становится своего рода библией. Воззрения Руссо стали официально признанной идеологией якобинцев. Его радикализм импонировал всем прогрессивным мыслителям последующих поколений. Философские и социальные воззрения Руссо значительно повлияли на утопических социалистов XIX столетия (в частности, его суждения о равенстве людей).

Судьба идей и учения Руссо сложна и необычна. Из них рождались лозунги Французской революции: свобода, равенство, братство и во имя свободы появлялись вопреки логике – программы якобинской диктатуры, оправдывающие не только теорию, но и практику массового истребительного террора. Это была первая крупнейшая метаморфоза гуманизма в культуре нового времени.

Так же, говоря о просветителях 18 века нельзя не упомянуть Вольтера. Того самого Вольтера, с которым вела свою переписку Екатерина II.

Являясь сторонником сенсуализма английского философа Локка, учение которого он пропагандировал в своих «философских письмах», Вольтер был вместе с тем противником французской материалистической философии, в частности барона Гольбаха, против которого направлено его «Письмо Меммия к Цицерону»; в вопросе о духе Вольтер колебался между отрицанием и утверждением бессмертия души, в вопросе о свободе воли — в нерешительности переходил от индетерминизма к детерминизму. Важнейшие философские статьи Вольтер печатал в «Энциклопедии» и затем издал отдельной книгой, сначала под заглавием «Карманный философский словарь», потом под заглавием «Проблемы Энциклопедии».

Критика религии

Неутомимый и беспощадный враг церкви и клерикалов, которых он преследовал аргументами логики и стрелами сарказма, писатель, чей лозунг гласил «уничтожьте подлую» (часто переводят как «раздавите гадину»). Вольтер обрушивался и на иудаизм, и на христианство (в произведении «Обед у гражданина Булэнвилье»), изъявляя впрочем своё уважение к личности Христа (как в указанном сочинении, так и в трактате «Бог и люди»); с целью антицерковной пропаганды Вольтер издал «Завещание Жана Мелье», священника-социалиста XVII века, не щадившего слов для развенчания клерикализма.

Борясь словом и делом (заступничество за жертв религиозного фанатизма — Каласа и Сирвена) против господства и гнёта религиозных суеверий и предрассудков, против клерикального изуверства, Вольтер неустанно проповедовал идеи религиозной терпимости как в своих публицистических памфлетах (Трактат о веротерпимости, 1763), так и в своих художественных произведениях (образ Генриха IV, покончившего с вероисповедной распрей католиков и протестантов; образ императора в трагедии «Гебры»). В 1722 году Вольтер пишет антиклерикальную поэму «За и против». В этой поэме он доказывает, что христианская религия, предписывающая любить милосердного Бога, на самом деле рисует Его жестоким тираном, «Которого мы должны ненавидеть». Тем самым Вольтер провозглашает решительный разрыв с христианскими верованиями: «В этом недостойном образе я не признаю Бога, Которого я должен чтить… Я не христианин…»

Критика атеизма. Деизм Вольтера

Отрицая средневековый церковно-монашеский аскетизм во имя права человека на счастье, которое коренится в разумном эгоизме, долгое время разделяя оптимизм английской буржуазии XVIII века, преобразовавшей мир по своему образу и подобию и утверждавшей устами поэта Попа: «Whatever is, is right» («наш мир есть лучший из возможных миров»), Вольтер после землетрясения в Лиссабоне, разрушившего третью часть города, несколько снизил свой оптимизм, заявляя в поэме о лиссабонской катастрофе: «сейчас не всё хорошо, но всё будет хорошо».

Социально-философские взгляды

Убеждённый и страстный противник абсолютизма, он остался до конца жизни монархистом, сторонником идеи просвещённого абсолютизма, монархии, опирающейся на «образованную часть» общества, на интеллигенцию, на «философов». Просвещённый монарх — его политический идеал, который Вольтер воплотил в ряде образов: в лице Генриха IV (в поэме «Генриада»), «чувствительного» царя-философа Тевкра (в трагедии «Законы Миноса»), ставящего своей задачей «просветить людей, смягчить нравы своих подданных, цивилизовать дикую страну», и короля дон Педро (в одноимённой трагедии), трагически погибающего в борьбе с анархическими феодалами во имя принципа, выраженного Тевкром в словах: «Королевство — великая семья с отцом во главе. Кто имеет другое представление о монархе, тот виновен перед человечеством».

Вольтер — монархист, Руссо — народоправец; Вольтер — защитник крупной собственности, Руссо — защитник мелкой (крестьянской) собственности; Вольтер — рационалист, Руссо — сентименталист. Вольтер, правда, иногда и сам склонялся к защите идеи «первобытного состояния» в таких пьесах, как «Скифы» или «Законы Миноса», но его «первобытное общество» (скифов и сидонцев) не имеет ничего общего с нарисованным Руссо раем мелких собственников-хуторян, а воплощает собою общество врагов политического деспотизма и религиозной нетерпимости.

В своей сатирической поэме «Орлеанская девственница» он высмеивает рыцарей и придворных, но в поэме «Битва при Фонтенуа» [1745] Вольтер славит старое французское дворянство, в таких пьесах, как «Право сеньора» и особенно «Нанина», — рисует с увлечением помещиков либерального уклона, даже готовых жениться на крестьянке. Вольтер долго не мог примириться с вторжением на сцену лиц не-дворянского положения, «обыкновенных людей» (фр. hommes du commun), ибо это значило «обесценить трагедию» (avilir le cothurne).

Связанный своими политическими, религиозно-философскими и социальными воззрениями ещё довольно крепко с «старым порядком», Вольтер в особенности своими литературными симпатиями крепко врос в аристократический XVII век Людовика XIV, которому он посвятил своё лучшее историческое сочинение — «Siècle de Louis XIV».

Незадолго до смерти Вольтер был посвящён в масонскую Ложу «Девяти Сестёр», Париж, 7 апреля 1778 г., при этом в ложу его сопровождал Бенджамин Франклин, в то время американский посол во Франции.

Идеи утопического государства, утопической морали были очень популярны в 17веке. Почти все авторы в подражание Томасу Мору, Томмазо Кампанелле и Дени Верасс де Алле начинают с приключений какого-нибудь мореплавателя, занесенного волнами туда, куда это полагается по намерениям автора, - на неведомый дотоле остров или материк, где он и наблюдает блаженное существование людей, не знающих частной собственности и вызываемых ею пороков, но живущих среди изобилия в условиях общего для всех труда и строгой нравственности.

Большинство авторов если и касались идей о воспитании, то почти всегда давали картину общественного воспитания детей, которых с детства учат земледелию и другим видам производительного труда.

Однако, не смотря на похожесть идей утопистов эпохи просвещения и ранних утопистов, у них было различие. У утопистов – просветителей новым против Мора и Кампанеллы является свойственная ХVIII в. нотка идеализации быта дикарей. Если у Мора и Кампанеллы утопийцы и солярии в своем труде более культурны, чем европейцы, то у авторов ХVIII в. есть стремление изобразить коммунизм как проявление блаженного "естественного состояния" еще не испорченных искусственной культурой людей, живущих всецело по законам природы.

Особенно усиливается эта тенденция восхвалять естественность дикаря после выхода в свет работ Руссо, нашедших отклик во всех странах Европы.

К числу таких авторов относятся:

а) Гилляр де Борье, выпустивший в 1763 г. роман "Ученик природы", где описывается, как некий английский джентльмен, желая убедиться на опыте, что природа - лучший учитель, производит эксперимент на собственном сыне, которого отправляет на дикий остров, и лишь спустя много времени является посмотреть на результаты опыта; оказывается, "природа сделала свое дело", сын его вышел исключительной натурой и стал организатором сельскохозяйственно-коммунистического общества, в котором особое внимание уделялось трудовому и гигиеническому воспитанию.

б) Тифен де ля Рош, автор "Истории галлигенов" (1765 г.), написанной в форме мемуаров француза Дункана, потерпевшего кораблекрушение и выброшенного на берег страны галлигенов, живущих коммунистически и так хорошо организовавших труд, что достаточно двух дней в неделю обязательных работ со стороны каждого, чтобы были все сыты. Воспитание у них в таком почете, что дом, где воспитываются дети ("Восточный дом") наряду с домом заседаний совета ("Западный дом") есть лучшее здание города. Воспитание всеобщее, общественное и трудовое.

в) Фонтенель Бернар (1657-1757), автор "Республики философов", где с 5 лет все дети воспитываются сообща, изучают с/х и ремесло и в связи с этим проделывают физические упражнения, дающие подготовку к производительному труду и здоровью, и заняты науками поскольку они вытекают из хозяйственной деятельности.

г) Никола Ретиф де ля Бретонн (1734-1806), написавший "Открытие Австралии", где вымышленные жители установили у себя общественные работы с четырехчасовым рабочим днем, причем работа разнообразится, сменяется несколько раз в день, а потому не притупляет, но развивает тело и дух. Дети обучаются "искусствам и ремеслам".

д) Можно еще назвать Гесселена, выпустившего незадолго до революции (1785) "План воспитания", где провозглашался аграрный коммунизм, с утверждением, что собственность на землю есть кража, так как земля есть общее достояние, и с собственным планом сельскохозяйственного общественного воспитания.

Однако, если внимательнее проанализировать социально-политические учения эпохи Просвещения, становится очевидно, что даже мыслители, не провозглашавшие своих социально-политических моделей недостижимым идеалом являются творцами утопий. В их числе можно указать уже упоминавшегося выше Ж. Ж. Руссо. С одной стороны, Руссо явился одним из предшественников либеральной политической мысли. Выдвинув тезис о «суверенитете народа» как жизнеспособной альтернативе «суверенитета монарха», он таким образом заложил основания идеи республиканизма и демократии. С другой стороны, его идеал общественно политического устройства представляет собой классическую рационалистическую утопию: он планировал деление земли на равные мелкие наделы, с целью уровнять людей в их изначальном состоянии. Руссо предполагал, что будучи очень мелкими землевладельцами, все люди будут обеспечивать только свои естественные потребности, будучи абсолютно равными. И, безусловно, по Руссо, правитель должен быть в курсе подобного плана реформ и полностью их поддерживать. Однако, в этой утопии есть совершенно явные недостатки. Во первых, Руссо не учитывал то, что будучи равными в плане материального состояния, люди различаются по своим возможностям и желаниям. Его идея всё отобрать и поделить более похожа на политику советской власти, которая, как известно, ни к чему хорошему в итоге не привела.

Так же из утопических идей Руссо следует остановит своё внимание на идеях идеальной семьи. Руссо хочет создать такую семью, которая была бы настоящим и равным союзом. Союза без равенства он себе не представляет. Дело в том, что пр рода создала мужчину и женщину так, чтобы они дополняли друг друга. При чём не только физически (для продолжения рода и удовлетворения природных потребностей), но особенно – в моральном плане. Эта идея сама по себе банальна. Кроме того, она отторгается современным образом мыслей, поскольку выглядит как предлог и прикрытие для продолжающегося подчинения женщины. Конечно, эту идею в грубой форме можно использовать и для этой идеи. Однако, Руссо использует её очень тонко, чтобы доказать, что взаимная дополняемость цивилизационного мужчины и цивилизационной женщины может создать новое существо, более полезное и более богатое, чем каждый из индивидов, взятый по отдельности. Очевидно, что сексуальная политика Руссо не отделима от его морального демократического проекта. Естественно, что человеческие существа желают творить и проявлять себя; они хотят также воспроизводить себя в потомстве, но проявлять себя означает создавать произведения, которые будут восприниматься другими людьми. Когда творчество и самопроявление мобилизуют индивидуальные таланты, это пробуждает у людей желание выделиться, а желание выделиться стимулирует индивидуальные таланты. Таков, согласно Руссо, механизм социального разложения, действующий особенно разрушительного в наше время, когда разделение труда стимулирует и возбуждает таланты. Так вот образование семьи, или хотя бы супружеской пары, является для Руссо актом создания произведения, которое удовлетворяет потребность в творчестве и самопроявлении, не включая при этом роковое стремление выделиться, поскольку констатурирующий и оценивающий взгляд, увенчивающий создание произведения, в данном случае находится внутри семьи.

Сегодня уже никто не решится рассматривать семью как произведение. А между тем, именно так думал Руссо, считая каждую семью произведением, в создании которого задействована основная часть женской свободы, и потому ответственность здесь ложится на женщину. Конечно, мы можем серьёзно отнестись к тому, что говорит Руссо, только в том случае, если принимает тезис о взаимодополняемости мужчины и женщины. Руссо сумел придать убедительность своему тезису. Он полагает, что взаимодополняемость имеет много аспектов, и надо прочесть всё произведение «Эмиль», чтобы составить себе правильное представление о том, что он имеет в виду. Исходный смысл взаимодополняемости, о которой говорит Руссо, заключается в том, что половое вожделение является взаимным, но не является симметричным. Руссо резко нападает на современную философию просвещённых людей, объявившую стыдливость «предрассудком».

Несомненно, что между философами и учеными во все времена, и особенно во время таких глобальных изменений, которыми были наполнены 17 и 18 века, всегда существовали противоречия. Однако время смягчило, сгладило эти противоречия. В глазах потомков великие деятели Просвещения – с каких бы позиций ни вели они критику идеологии и практики отживающего строя – делали одно, общее дело. Но в актуальном понимании современников аристократический и демократический пути борьбы за переустройство общества были двумя равноценными и равнозначными вариантами прогресса. Каждый из философов по-своему выражал исторический опыт прошлого и был по-своему продолжен в будущем – в европейской истории последующего времени.

Французская революция 1789-1794 годов решила судьбу не только французского, но и европейского феодализма. Значение её для истории человечества было чрезвычайно велико. Поэтому все, что делалось во Франции в период подготовки и совершения революции, приобретало в 18 столетии международное значение. Более того, даже в 19 веке жили ещё вопросы и идеи, рождённые накануне и в процессе французской революции. Идейную подготовку революции совершили просветители. Монтескье, Руссо и многие другие своими сочинениями произвели поистине переворот в сознании современников.

Великие просветители подготовили Францию для восприятия грядущей революции, сами выступили в высшей степени революционно. Они не признавали никакого авторитета. Религия, взгляд на природу, государственный строй, общество – всё было подвергнуто беспощадной критике.

Просветители были «вожаками буржуазии» в те дни, когда она выступала от имени всего народа за революционное Переустройство общества. Не все им было ясно в грядущих судьбах человечества. В ряде случаев они заблуждались, веря, например, в то, что порядок и справедливость в обществе может установить некий благородный государь, «просвещённый монарх». Ф. Энгельс писал о них: «Великие мыслители 18 века – как и мыслители всех предыдущих веков – не могли выйти из тех границ, которые им поставила их эпоха». Их заблуждения вполне объяснимы. Но жизнь разбила эту иллюзию, как и некоторые другие иллюзии просветителей.

В целом, идеи Просветителей о человеке, обществе и государстве отличались несколькими общими моментами:

- рационализм (искренняя вера в то, что Разум может разрешить все проблемы человечества и, операясь на него, возможно получить адеватное знание о мире и обществе)

- утопизм (несбыточность высказанных ими идей, принципиальная нереализуемость основных проектов просветителей)

- принцип общественного договора

- антиклерикализм (выступление против церкви как тоталитарной организации)

- антифеодализм (просветители выражали интересы буржуазии и выступали происв жестких рамок феодальной иерархии)

- наивный прогрессизм (вера в то, что прогресс всегда хорош, неизбежен и результаты его - положительные)

1. 
   Вольтер. Философские повести. М., 1960.
   
2. 
   Ж-Ж.Руссо. Избранное. М., 1976.
   
3. 
   Дж.Реале, Д.Антисери. Западная философия от истоков до наших дней. СПб, 1996.
   
4. 
   Б. Рассел. История западной философии. М., 2004.
   
5. 
   А.Горелов. История мировых религий. М., 2006.
   
6. 
   В.Кузнецов. Словарь философских терминов. М., 2004.
   
7. 
   История философии в кратком содержании. М., 1991.
   
8. 
   Г.Драч. Культурология. Ростов-на-Дону, 1996.
   
9. 
   М.Каган, Ю.Перов. Философия культуры. Становление и развитие. СПб, 1998.
   
10. 
    В.Хачатурян. История мировых цивилизаций. М., 1997.