Максим Викторович Толмачёв

Истоки студенческого движения за мир относятся к началу 1964 года. Наиболее серьёзной силой был университетский городок в Бёркли, в Калифорнии.

Декан университета в начале 1964 года издал постановление, запрещавшее политически лозунги, листовки и демонстрации на кампусе. Причиной такого решения, были демонстрации, организованные против авто- и гостиничной индустрий Сан-Франциско. По мнению одного из ключевых участников демонстраций – Джерри Рубина, митингующие затронули интересы и членов правления университета¹⁰.

Против этого постановления был организован митинг. Полиция арестовала одного из активистов, однако доставить арестованного в полицейский участок ей не удалось - демонстранты окружили машину и использовали её крышу как трибуну. На площади скопилось около 5000 человек. О происходящем были извещены СМИ, а также многие студенты по всей стране.

Совершенно неожиданно для студентов, университет снял обвинения с арестованного и согласился сотрудничать¹¹.

Случай был, можно сказать уникальный, не так уж часто студенты добивались своего. Они, безусловно, почувствовали свою силу.

То самое сотрудничество, на которое согласился университет, не давало ощутимых результатов. Студенты чувствовали, что деканы университета просто тянули время, ожидая, когда правила станут ещё строже¹². Это порождало новые демонстрации и аресты. Большой популярностью пользовалось в это время ДСС – Движение за свободу слова.

«Так белые дети из среднего класса начали войну против Америки в школах и на улицах» - отмечал в своей книге “Действуй!” Джерри Рубин.¹³

Университет Калифорнии в Бёркли являлся одним из самых крупных государственных Университетов. События там не могли остаться незамеченными. К тому же ДСС приглашало в Бёркли студентов со всех концов страны. Тысячи приезжали из Нью-Йорка и со Среднего Запада.

Тем не менее, все помогали друг другу, голодающих не было. В сознании других студентов укоренялась мысль о беззаботной и праздной жизни таких людей.

Студенты принялись выступать под «не студенческими» транспарантами, забывая посещать лекции. Пошла волна массовых отчислений из университета. Многие из студентов, таким образом, жертвовали статусом, карьерой и другими символами американского общества. Такие люди были объявлены «не студентами», новые законы ограничивали их свободу, они не могли проводить время на кампусе, распространять листовки, использовать для своих целей университетские помещения. Затем был опубликован так называемый акт Малфорда – «не студент», не покидающий кампус после соответствующего указания официального представителя университета, может быть арестован за незаконное проникновение¹⁴.

Довольно любопытно восприятие хиппи политики и антивоенного движения. КРАД (комиссия по расследованию антиамериканской деятельности, вначале созданная с целью выявления пронацистски настроенных граждан, позже переориентировавшаяся на левое движение) прислала повестки Рубину и его друзьям с вызовом в Вашингтон для дачи показаний. Они расценивали это как возможность показать себя, заявить о себе, шокировать. Кто-то из знакомых Джерри отметил, что легко может дискредитировать человека. «Дискредитировать?» - вопрошал Джерри Рубин. «У нас не было репутации, чтобы её подмочить. Работы у нас тоже не имелось. Что КРАД мог нам сделать? Кем они могли нас обозвать? Коммунистами? Анархистами? Предателями? Чем хуже, тем лучше».¹⁵ На заседание Рубин пришёл в костюме времён революции и треуголке, принеся с собой отрывки из декларации Независимости, написанные на пергаменте. Стив Черкросс, один из друзей Рубина принял присягу жестом, который «Нью-Йорк Таймс» описала как «поднятый кулак с торчащим средним пальцем». Другой отдал нацистский салют, когда подошёл к месту для дачи показаний. Рубина же из зала выносили буквально на руках, так и не предоставив слова, иначе бы он окончательно превратил заседание в цирковое шоу.

В 1968 году появляется собственно название «йиппи», движение, основателем которого считается Рубин. Произошло оно от названия партии - международная молодёжная партия (Youth International Party, то есть ЙИП). Существенных различий между ними и хиппи наверное по большому счёту всё-таки не было, сами хиппи считали йиппи политиканами, а проправительственные организации особой разницы между ними не замечали. Рубин называл йиппи городскими сумасшедшими, людьми, которые делают, что хотят. «Йиппи говорят: если это не весело, не делай. Идея веселья заключена в том, чтобы скинуть правительство. Левые требуют полной занятости для всех – йиппи требуют вселенского безделья».¹⁶ Представители контркультуры не желали быть организованными, быть руководимыми. Их не пугали нападки правительства, не пугала вероятность попасть в тюрьму или испортить себе репутацию. В этом заключалась и трудность их диалога с крупнейшими антивоенными организациями, трудность взаимодействия.

Новые законы и аресты не уменьшали количества студенческих протестов. В это время студентами начали создаваться антивоенные организации. В Бёркли особо можно отметить Комитет Вьетнамского Дня, организованный Джерри Рубином между 21 и 22 мая 1965 года. Тогда проходил крупный антивоенный протест, который длился около 35 часов, а участвовало в нём более 35 тысяч человек. КВД являлся коалицией левых политических групп, студенческих групп, трудовых организаций, пацифистских организаций, выступающих против войны во Вьетнаме. В том же году КВД организовал ещё несколько крупных акций, в частности, общенациональный протест, планировавшийся 15-16 октября. Для подготовки его, КВД связался со многими антивоенными группами в Нью-Йорке, Бостоне, Нью-Хейвене, Филадельфии, Питтсбурге, Детройте, Анн-Арборе, Чикаго, Мэдисоне, Милуоки, Миннеаполисе, Лос-Анджелесе, Портленде, Атланте, Анн-Арборе.

1.2 «Студенты за Демократическое Общество».

Город Анн-Арбор известен тем, что в нём располагается главный кампус Мичиганского университета. В 1960 году там состоялась первая встреча мощной студенческой организации Студенты за Демократическое Общество (Students for democratic society, SDS)¹⁷. Их программа была довольно широкой, включала в себя борьбу за гражданские права, против экономического неравенства, гонки вооружений, холодной войны. До этого организация называлась «Студенческая лига за индустриальную демократию» и привлекала студентов с левыми взглядами. Таков остался её контингент и после переименования. Несмотря на значительное внимание к проблеме расизма, это организация имела большое значение и для антивоенного движения. Вообще, борьба против расизма имела большое влияние на движение протеста против войны. Писатель и журналист, Томас Пауэрс, например, описывает один из ранних маршей протеста против политики Джонсона во Вьетнаме как «по существу демонстрация за гражданские права, которая собиралась концентрироваться на вопросе о войне». ¹⁸

Первой демонстрацией СДО против войны был марш на Вашингтон в апреле 1965 года. Их воззвание звучало так: «Что это за Америка, если на бедность и притеснения в Южном Вьетнаме она отвечает напалмом, а на бедность и притеснения в Миссисипи… тишиной?»¹⁹. В день демонстрации у памятника Вашингтону, президент организации СДО, Пол Поттер сказал, что «причина, почему здесь находится 20 тысяч человек, а не сто, или вообще ни одного, в том, что пять лет назад на юге студенты начали создавать общественное движение, чтобы изменить систему»²⁰. В то же время, к масштабным демонстрациям отрицательно относились некоторые лидеры СДО, поскольку считали, что лучше вкладывать средства в организацию масс темнокожего населения на сельском юге, чтобы поддержать их интересы. Терпеливая и длительная организация, а не одномоментные удачи ставилась во главу угла. Такие марши являлись недостаточными. Только «старые и усталые радикалы» оставались настолько лишёнными воображения, чтобы полагать, что «закончить войну можно, организовав людей, которые обеспокоены этой проблемой»²¹

В 1965 году, на одном из собраний организации, представитель небольшой группы левого толка предложил поехать во Вьетнам и воевать там на стороне вьетконговцев. И вопрос этот даже обсуждали несколько недель. Мысль о том, чтобы послать группу активистов во Вьетнам не давала покоя. Конечно, поехать в качестве солдат желали немногие. Пол Бут, секретарь организации отправляет письмо популярной в то время певице и активистке антивоенного движения, Джоан Баэз, где спрашивает, не желает ли она присоединиться к «двум-трём дюжинам добровольцев с миссией в Северный Вьетнам, где мы надеемся восстановить одну из разрушенных бомбёжкой больниц, совершить трёх недельную поездку по стране и.т.д.»²² Также Бут обсудил план со Стотон Линд и Бобом Моисеем из Координационного Комитета Студентов против Насильственных действий (Student Non-Violent Coordinating Committee (SNCC))²³. Однако, некоторые лидеры движения были против. Бут проводил аналогию между помощью оказываемой вьетнамскому населению и темнокожему населению юга. Но не все видели её. Когда многие студенты с севера ехали на юг, они пытались помочь американцам защитить свои конституционные права, которых их лишили. В случае же с поездкой во Вьетнам, это могло бы интерпретироваться как помощь заклятому врагу. В итоге из затеи ничего не вышло.

Чаще всего студенты присоединялись именно к СДО, как к наиболее многочисленной организации и самой удобной для трансляции своего протеста. Присоединялись к организации и различные мелкие группы, а также пацифистские организации. Их тактика забастовок и голодовок была принята в СДО. Голодовки представлялись как личная жертва каждого, в отличие от маршей, кроме того это действие пробуждает больше симпатий у общества.

Заметно, что в первой половине 60-х годов пацифистское движение имело большое значение для организации, во второй половине оно всё больше сходит на нет. До этого регулярно издавались статьи лидеров организации в пацифистских газетах Нью-Йорка, «Либерализм» и «Создатели мира». В 1965-1968 годах привлечение новых членов в организацию шло довольно успешно. С течением времени пацифистское влияние на организацию, а также на студентов начало угасать. Эскалация войны и насилия приводила к волне сердитого отчуждения в университетских городках. И приводила к мысли о революционных действиях в ответ. Убийство Мартина Лютера Кинга заглушило самого красноречивого революционера, сторонника ненасильственных действий и придавало больше многозначительности словам Рэпа Брауна о том что «насилие это также по-американски, как яблочный пирог»²⁴. К 1969 Студенческий Координационный Комитет Ненасильственных Действий убрал из названия слово «ненасильственный».²⁵

Конечно, когда мы говорим о революционных действиях, не имеется в виду борьба с оружием в руках. Речь о гражданском неповиновении, например. В 1965 году оклендский отдел СДО организовал демонстрацию, в которой участники выходили на рельсы и блокировали поезда с войсками, которые должны были проехать на территорию оклендской военной базы. В СДО не было единого мнения по поводу таких действий - кто-то полагал, что сжигание призывных свидетельств, остановка поездов и другие действия становятся заменой вдумчивого анализа и понимания ситуации. Молодые радикально настроенные члены организации получали удовлетворение от нанесения материального ущерба государству, которое тратит свои материальные ресурсы на военные действия²⁶.

Ни одна область американского общества не была настолько затронута антивоенным движением, как образовательная система. Большинство лидеров и рядовых членов антивоенных организаций были студентами. Большинство антивоенных акций, от тич-инов (teach-in – некие образовательные форумы, на которых обсуждают острые проблемы, чаще всего политические. Отличие от семинара – нет чётких рамок по структуре и по времени. Обычно на таких форумах выступал некий эксперт, после чего студенты задавали вопросы, каждый мог высказаться. Первый teach-in произошёл в 1965 году и был организован СДС) до демонстраций, происходили в студенческих городках). Профессора и студенты выступали против учебных корпусов офицеров запаса (The Reserve Officers' Training Corps, ROTC – программа обучения офицеров запаса, базирующаяся в колледжах, сосредотачивалась на стратегическом планировании, развитии лидерских качеств, профессиональной этике), защищали расширенные учебные планы и выступали за образовательные реформы. Во второй половине 60-ых, начале 70-ых в сотнях колледжей отмечались массовые волнения, бойкоты, забастовки, были случаи разгромов зданий колледжа и поджоги. Большинство СМИ концентрировали своё внимание на протестах и бунтах в наиболее престижных университетах, таких как Гарвард, Йельский университет, Колумбийский, Мичиган, Стэндфорд и Бёркли. Тем большим было удивление и просто шок большинства американцев после случая в Огайо. В Кентском университете, ранее неизвестном своими антивоенными выступлениями, 4 мая 1970 года солдатами национальной гвардии были убиты 4 студента.

4 мая 1970 года Национальная гвардия в Огайо стреляла в толпу в кампусе Кентского государственного университета. Было убито четверо молодых людей, 9 ранено²⁷. Моментально Кент стал символом антивоенного движения и правительственных репрессий. Забастовка, вызванная вторжением американских войск в Камбоджу, немедленно приобрела громадные масштабы. Более 4 миллионов студентов в 1350-ти университетах и колледжах участвовали в демонстрациях против стрельбы в Кенте и вторжения войск. Местная администрация и многие СМИ после этого случая утверждали, что Кент всегда был далёк от студенческого радикализма и антивоенного движения, поэтому произошедшее необъяснимо. Однако это не так.

В штате всегда было сильно влияние республиканцев, в то время как другие штаты на среднем западе, Иллинойс, Мичиган, выделяли значительные средства на высшее образование, Огайо значительно отставал в этом плане. Кроме того находясь под властью консервативных сельских интересов, университет часто рассматривался как место распространения коммунизма. В 1953 году власти Огайо приняли законопроект, предполагающий увольнение преподавателя или государственного служащего, если будет доказана его связь с коммунистической или другой, подрывающей действующую власть, организацией. Значительное влияние на подобные законопроекты оказывал Комитет по исследованию неамериканской активности (Un-American Activities Committee), который с 1969 года стал комитетом по внутренней безопасности.

В дальнейшем ситуация начала немного улучшаться, на традиционном весеннем параде, антивоенные активисты раздавали свою литературу, общались с людьми и привлекали на свою сторону студентов. Количество же активных участников было небольшим. В конце 1966-ого года в забастовке в кампусе участвовали всего около двадцати человек.

Активисты не отчаивались. Они всеми силами стремились привлечь в город больше радикальных студентов и известных противников войны. В конце 1966-ого года в городе побывал известнейший активист доктор Бенджамин Спок³⁰. Активно привлекалась и молодёжь, благо Огайо было на пути с восточного побережья в Кливленд, Чикаго, Детройт. Организованные в Кенте выступления представителей рок-н-ролла, джазовых оркестров привлекали сюда больше людей. Была организована переправка скрывающихся от армии беглецов и переброска их в Канаду. Жители тихого города разрывались между желанием получить прибыль от этих «туристов» и страхом от развращения местной молодёжи. В 1967 году прогресс продолжался, количество активистов увеличивалось. Состоявшийся в марте референдум по Вьетнамской войне, организованный студенческим правительством, показал, что 61% студентов были за активизацию действий во Вьетнаме. Были и вопиющие случаи - активистка Рут Джибсон была избита за то, что носила так называемую peace button, то есть пацифистский значок.

1968-ой год можно расценить двояко для Кентского комитета. В апреле тысяча человек собралась на демонстрацию, чтобы почтить память погибшего Мартина Лютера Кинга. Многие активисты в целом были рады, что всё больше и больше студентов занимают более активную политическую позицию, но их не устраивало либеральное мирное движение, они больше склонялись к радикализму. В итоге несколько активистов из Кентского комитета создают в городке местное отделение СДС (уже упоминаемое ранее SDS, Student for a democratic society). Отделение довольно быстро начинает набирать популярность и привлекать членов, в том числе из Кентского комитета.

Комитет в конце апреля организовал очередную акцию в студенческом городке с участием представителей духовенства и некоторых местных фолк исполнителей. Мероприятие закончилось не лучшим образом – несколько человек, очевидно противники движения, совершили несколько выстрелов из довольно мощных духовых ружей, в результате чего пострадал один римский католический священник, которого даже пришлось госпитализировать. Люди причастные к инциденту, однако, арестованы не были, был арестован активист комитета, за вандализм (он писал мелом на двери библиотеки объявление о проводимой акции), а также за нарушение декрета Белого дома, запрещающего пропаганду подобных мероприятий на территории кампуса.

Что касается СДС, то уже на первом их собрании присутствовали около 250 студентов. Нетипично было то, что 41% участников прибыло из городов за пределами Огайо (в то время как около 20% студентов штата желали бы покинуть штат). 51% из них жили до этого в крупных городах, таких как Кливленд и Нью-Йорк. Около двух дюжин перешли в организацию из Кентского комитета.³¹ Значительное влияние на радикализацию взглядов оказали убийства Кинга и Роберта Кеннеди.

Новички, перешедшие из более умеренных организаций в СДС, могли испытать на себе тактику движения на выступлении Никсона в университете Акрона, в Огайо. Около двухсот студентов кричали из зала «Хо, Хо, Хо, Хо Ши Мин, НЛФ выиграет» ("Ho, Ho, Ho Chi Minh, NLF is Gonna Win, NLF – National Liberation Front, армия Южного Вьетнама)³². Когда демонстранты начали петь «Sieg Heil», Никсон указал на балкон где они были и поклялся, что в ноябре порядочные американцы перекричат протестующих.

В ноябре СДС организовали сидячую пятичасовую забастовку совместно с Объединением чёрных студентов (Black United Students (BUS), приуроченной к приезду двух вербовщиков из Оклендской полиции. В забастовке также участвовали и представители Кентского комитета. Участники были атакованы «ястребами», сторонниками войны, а также расистами, администрация университета, однако не спешила противодействовать избиениям. Возмущённый подобным отношением, лидер BUS Боб Пикетт предложил всем своим сторонникам покинуть кампус и уехать их города. Администрация университета обвинила Пикетта в физическом принуждении большинства афроамериканцев участвовать в забастовке. Роберт Уайт, поначалу обвинявший забастовщиков в нарушении порядка, вскоре отказался от обвинений, так как этим делом заинтересовалась Комиссия по гражданским правам Огайо. После этого случая BUS и СДС отдалились друг от друга, несмотря на поддержку забастовки лидером Кентского комитета Сидни Джэксоном, эти организации также действовали не вместе. В январе 50 активистов отправились в Вашингтон на инаугурацию Ричарда Никсона. Когда президентская процессия появилась в парке Франклина, где находились активисты, кто-то бросил в Никсона бутылку. Полиция врезалась в толпу и арестовала четырёх человек.

В апреле 1969-ого лидеры СДС попросили встречи с Уайтом. После его отказа около 250 активистов пришли к зданию администрации. Здесь они натолкнулись на сопротивление сторонников войны, в результате завязалась драка. Арест лидеров СДС, Рика Эриксона и Хоуи Эммер привели к очередным демонстрациям и арестам.

В июне 1969 года Кентское отделение СДС участвовало в общем собрании в Чикаго. На нём произошло отделение группы активистов, которые стали называть себя «метеорологами». Название это появилось благодаря строчке из песни Боба Дилана «вам не нужен метеоролог для того, чтобы узнать, куда дует ветер». В своём манифесте они поддерживали чёрных пантер, призывали подражать Вьетконгу, вести партизанскую войну в США. Значительная часть «метеорологов» была из Кента и Мичигана, уже упоминаемые Эммер и Эриксон стали одними из лидеров. Под их руководством отделение организации в Коламбусе совершало такие действия, как марши с флагами НЛФ через местный парк в день Независимости, разрисовывание стен образовательных учреждений надписями типа «долой свиней», «Вьетконг победит» и другие³³. Впоследствии Эммер будет арестован во время «дней гнева» в Чикаго. Дни гнева 8-11 ноября 1969 года были организованы «метеорологами» как общенациональное мероприятие. Метеорологи надеялись на участие более 25 тысяч человек в Чикаго, однако собралось не больше двухсот. Один из лидеров собрания, а также СДС и Метеорологов, Джон Якобс, произнёс речь: «Есть война во Вьетнаме и мы – Вьетнам в пределах Америки. Нас мало, но мы вступили на путь истории. Мы собираемся изменить эту страну. Сражение Вьетнама – это одно из сражений мировой революции. Это Сталинград американского империализма. Мы – часть Сталинграда. Мы партизаны, борющиеся в тылу противника»³⁴. Толпа отправилась по улицам, проходя, били витрины магазинов и стёкла машин. Тогда их уже было около 350-ти. Пройдя 4 квартала, демонстранты натолкнулись на полицию. Власти применяли дубинки, слезоточивый газ, также было несколько примеров въезда полицейских машин в толпу на большой скорости. Менее часа прошло и бунт был закончен. Итог: 28 полицейских были легко ранены, убиты 6 «метеорологов», точное количество раненых неизвестно, арестовано 68 человек, в том числе и Якобс³⁵.

В начале 1969 года стало ясно, что антивоенное движение захватывает всё больше студентов в кампусе Кента. Флаги Вьетконга развевались из окон студенческих общежитий, усилия президента Уайта по пресечению движения всё больше отдаляло его от студентов и делало непопулярной фигурой. Примерно половина студентов, однако, продолжали поддерживать войну и осуществлять различные нападки на отделение СДС в Кенте. Президент Уайт всецело поддерживал их. Командующий Национальной гвардией Огайо, генерал-майор Сильвестр Дель Корсо расценивал антивоенное движение как международный коммунистический заговор, с целью разрушить Америку. Губернатор Джеймс Родс, с целью наведения общественного порядка, решил действовать жёстко с антивоенными демонстрантами. Сила не всегда применялась адекватно, в декабре 1969 года, в Акроне три темнокожих студента устроили мирную акцию протеста, в результате чего на кампус было послано 700 солдат национальной гвардии, чтобы занять его³⁶.

4 мая 1970 года тысячи студентов собрались, чтобы протестовать против вступления американских войск в Камбоджу. По распоряжению Родса на кампус были посланы гвардейцы. Один из студентов, Алан Кэнфор, огорчённый смертью друга во Вьетнаме и возмущённый присутствием солдат на кампусе, вызывающе размахивал кустарно изготовленным чёрным флагом. Прозвучал выстрел, он был ранен в запястье. Другого студента ранили в ногу.

В течение шести лет антивоенное движение в Кенте развивалось медленно и сложно. Несмотря небольшое количество людей в начале, затем оно смогло достигнуть значительного прогресса. Серьёзное влияние на это оказало появление здесь в 1968 году отдела СДС. Крайне враждебное отношение к пацифистам сторонников войны и недружелюбное со стороны правительства университета, привели к подъёму насилия. Умеренный Кентский комитет к 1968-ому году окончательно потерял своё влияние, его место занял более радикальный СДС. Крайний консерватизм администрации университета и нежелание вести диалог, не способствовали улучшению напряженной ситуации. Джерри Уайт лично не сделал ничего, чтобы остановить провоенно настроенных студентов, прекратить беспорядки и избиения пацифистов. Уже упоминаемый Хоуи Эммер утверждал, что американская политическая система репрессивна и несправедлива, а ненасильственный протест будет встречен сокрушительными ударами и истеричными обвинениями. На примере Кентского университета мы можем отметить справедливость его слов.

1.4 Май 1971-ого года как пик антивоенных вступлений.

3 мая 1971 года около 15 тысяч антивоенных активистов решили выразить своё несогласие с войной. Этот протест был беспрецедентным по своим размерам, эмоциональности и форме – гражданское неповиновение. Эта акция привела к самым массовым арестам в американской истории, в тот день были заключены в тюрьму более 7200 человек. Хотя демонстранты и не добились своей цели, резонанс был достаточно большим. Поднятые вопросы о гражданских правах, правительственных репрессиях и гражданских свободах, для радикальных демонстрантов, подняли снова и вопрос об американском присутствии в Индокитае. С 1967 по 1970 годы Национальная Мобилизация для Окончания Войны во Вьетнаме (the National Mobilization to End the War in Vietnam (Mobe) изо всех сил пыталась организовать единый фронт против политики в Индокитае. Другие участники не были уверены, стоит ли сосредоточиться только на проблеме войны. Идеологически также существовали разногласия - были либералы, радикалы, социалисты, коммунисты, анархисты и пацифисты. К лету 1970 года многие лидеры движения чувствовали тревогу. После непрерывных столкновений и дискуссий по поводу стратегии и тактики объединённый коалиционный фронт распадался. Демонстрация была названа ответом на действия в Камбодже и расстрелу студентов в Кенте. Как говорил один из радикальных пацифистов, участников демонстрации, Брэдфорд Литтл «около 120 тысяч оскорблённых людей были собраны в Эллипсе, по крайней мере, 20 тысяч из которых были готовы к решительным рискованным действиям гражданского неповиновения»³⁷. Многие активисты оказались недовольны итогами демонстрации, сравнивали её с весенним пикником.

После майских событий движение за мир оказалось разделенным. 21 июня в Кливленде более полутора тысяч активистов организовали Национальную Коалицию, выступавшую в Защиту Мира (National Peace Action Coalition (NPAC)). Неделю спустя более восьмисот защитников мира собрались в Милуоки и организовали национальную Коалицию Против Войны, Расизма и Репрессий (National Coalition Against War, Racism, and Repression (NCAWRR)). Согласия между коалициями не было, NCAWRR считали NPAC троцкистской, а та в свою очередь высмеивала их, говоря, что эта новая коалиция против всего.

3 мая развернулась основная демонстрация. С утра полиция была полностью готова, служащим было рекомендовано отправляться на работу значительно раньше. Демонстранты блокировали пересечения улиц и подходы к мостам. Толпу рассеивали слезоточивым газом, но людей становилось всё больше и больше. Они перебегали от одного места к другому и блокировали движение. Тогда начальник полиции, Джерри Уилсон прибегает к тактике обычных массовых арестов. Протестующие блокировали улицы мусорными баками, цементными блоками, деревьями, в конце концов, своими телами. Подтаскивали малогабаритные машины на улицу с ближайших стоянок, даже переворачивали их. Некоторые резали шины у машин и рассыпали гвозди на дороге. Полиция же била людей дубинками и арестовывала всех кого могла, людей сажали в фургоны. К 8 утра, а демонстрация началась около 6, примерно 2000 человек были уже арестованы. Немногим сообщали о том, в чём же они обвинялись⁴⁰. Примерно к полудню правительству удалось восстановить порядок. Правительство пыталось пойти на сделку с митингующими. Было дано согласие отпустить всех задержанных за символический залог в 10 долларов, но, в обмен на это, все протестующие должны прекратить демонстрации и покинуть город. Предложение было обращено Ренни Дэвису, но он отклонил его как нелепое. И не только потому, что оно шло вразрез с его принципами. До сих пор полиция не понимала, что нет человека, который контролирует всех активистов и по одному только зову которого, все могли бы покинуть город. 4 и 5 мая прошли в демонстрациях. А 6-го было объявлено о тактическом отступлении. Реакция на все события, конечно, была бурной, многие критиковали демонстрантов, обвиняя их в том, что они от обсуждения проблемы войны перекинули обсуждение на своё собственное поведение.

В целом можно сказать, что акция, названная как May Day (Майский день или особое название первого мая, международного дня труда, когда в большинстве европейских стран проводятся политические демонстрации) удалась. Как и предполагалось, был осуществлен акт массового гражданского неповиновения, который потряс не только США. Именно ненасильственного неповиновения, за исключением редких случаев, вызванных провокациями со стороны властей. Что касается полиции, то в целом их действия нельзя расценить как полностью адекватные. Ведь если изначально предполагалось основным оружием выбрать аресты, необходимо было привлекать в город более значительные силы. Как уже говорилось, 10000 солдат были наготове. Почти сразу факты избиения, применения слезоточивого газа стали повсеместными. Акция не переросла в погромы и уличные бои. Многие активисты чёрного движения приветствовали антивоенное движение, почувствовали солидарность с арестованными. Хотя демонстрантам не удалось реализовать свои цели, но лидеры движения были вполне удовлетворены. Дэвид Диллинджер констатировал: «С 24 апреля по 3 мая 1971, антивоенное движение организовало десять дней, которые встряхнули Вашингтон и были услышаны во всем мире»⁴¹. Демонстрации ветеранов и затем последовавшие события не были связаны между собой, но, однако, придали дополнительную силу событиям и оказали давление на администрацию. Если в 1965 году марши были по 15-20 человек, то теперь участие в них приняли сотни тысяч. Однако это событие и выделяется так сильно, потому что позже ничего подобного провести не удалось. Ни по длительности, ни по численности. Многие были встревожены излишне жёсткими мерами полиции, а у крупнейших коалиций, в защиту мира и против войны, расизма и репрессий, снова начались разногласия. Ещё были выступления в ответ на рождественскую бомбёжку 1972 года и на бомбёжку весной 1972 года, но ничего подобного майским событиям уже не было. А в 1973 году был подписан мирный договор, хотя только в 1975 году войска были выведены.

ГЛАВА ВТОРАЯ.

НЕСТУДЕНЧЕСКИЕ АНТИВОЕННЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ.

2.1 Религиозная оппозиция вьетнамской войне.

В конце января 1967 года члены американских религиозных обществ собрались в Вашингтоне, собранные организацией «Церковнослужители, обеспокоенные Вьетнамом» (CALCAV). Разработкой программного документа занимался Роберт Макэйфи Браун, теолог, профессор религии Стэндфордского университета, который красноречиво заявил в документе: «Настало время, когда молчание это предательство. Пришло время заявить о своём отношении к Вьетнамской войне»⁴². Среди противников войны были члены церквей США, синагог, чья политическая активность заставляла их выходить за рамки своей непосредственной деятельности. CALCAV, таким образом, становится самой большой религиозной антивоенной организацией. Основой для протестов, кроме войны, была также борьба за гражданские права. В этой связи необходимо отметить вклад в антивоенное движение известного правозащитника и активиста, Мартина Лютера Кинга. Начиная с 1965-ого года, Кинг в своих речах начинает выражать сомнения по поводу целесообразности войны. 4 апреля 1967-ого года, в церки Риверсайд в Нью-Йорке, ровно за один год до своей смерти, Кинг произнёс речь, которая называлась «Вне Вьетнама». М.Л. Кинг говорил о США, как о «главном «поставщике насилия в мире сегодня»⁴³, а правительство, по его словам, стремилось оккупировать Вьетнам и превратить в свою колонию⁴⁴. Он отмечал, что те деньги и ресурсы, которые тратятся на войну, могли бы быть направлены на улучшение социального положения граждан и войну с бедностью. «Нация, которая год за годом продолжает тратить всё больше и больше денег на военную защиту и в то же время, всё меньше и меньше на социальные программы, приближается к духовной смерти»⁴⁵. После речи слышалось много критики в адрес М.Л. Кинга. «Life magazine» назвал речь М.Л. Кинга «демагогической клеветой, которая звучала как передача по радио Ханоя». «Washington Post» отметил что Кинг «Принизил полноценность… своей страны, своего народа»⁴⁶. Кинг обвинял правительство в убийстве миллионов вьетнамцев, «главным образом детей». М.Л. Кинг говорил о потребности в коренных изменениях в политической и экономической жизни нации. Впоследствии он всё чаще выражал своё негативное мнение по поводу войны и желание перераспределения ресурсов, для того, чтобы устранить несправедливость в экономике и обществе.

М.Л. Кинг призывал борцов за гражданские права примыкать и к антивоенному движению. Он считал моральным долгом каждого американца бороться и за равенство в обществе и за мир. В 1967-ом году во время очередной речи, М.Л. Кинг нашёл «жестокую иронию» в том, что афроамериканцы сражаются и умирают на войне за страну, в которой их считают гражданами «второго сорта»: «Мы берём молодых темнокожих мужчин, которых унижает наше общество, и посылаем их на расстояние восемь тысяч миль, чтобы гарантировать свободу, которую они не нашли в юго-западной Джорджии и Восточном Гарлеме… Мы неоднократно сталкиваемся с жестокой иронией, наблюдая на своих телеэкранах темнокожих и белых парней, как они убивают и умирают вместе для нации, которая неспособна посадить их в одной школе»⁴⁷. 13 января 1968-ого года М.Л. Кинг призвал всех к большому маршу на Вашингтон, чтобы выступить против «одной из самых жестоких и бессмысленных войн в истории». «Мы должны ясно дать понять в этом году Конгрессменам и президенту Соединённых штатов, что мы больше не будем терпеть, мы больше не будем голосовать за мужчин, которые продолжают видеть убийства вьетнамцев и американцев, как лучший способ продвижения идей свободы и самоопределения в юго-восточной Азии»⁴⁸. К сожалению, безвременная кончина М.Л. Кинга 4 апреля 1968-ого года не позволила ему внести более весомый вклад в движение протеста. Вклад же Кинга в дело борьбы за гражданские права трудно переоценить.

Религиозные организации, представляющие три наиболее значимые в США религии – католичество, протестантизм и иудаизм, не слишком активно взаимодействовали между собой. В 50-е-60-е годы наметилось движение к единству. Внутри протестантизма даже имело место сотрудничество с некоторыми сектантскими организациями. Холодная война сказалась на деятельности религиозных организаций, они рассматривали это противостояние, прежде всего как нравственное, борьба одних моральных принципов с другими. Правительство поощряло такую позицию и она стала довольно популярной.

Однако движение за гражданские права изменило ситуацию. Мартин Лютер Кинг был символом ведущей роли духовенства в этой борьбе. Некоторые вначале посчитали это заговором коммунистов, однако затем, убедившись в серьёзности проблемы, стали обращать своё внимание в значительной степени на ту социальную несправедливость, которая существует в Соединённых Штатах. Уже в 1963 году, религиозные лидеры начинают говорить о вьетнамской проблеме. В 1965 году религиозная оппозиция начала действовать на постоянной основе. Длительные бомбардировки Северного Вьетнама и появление там в первые месяцы 1965 года большой группировки войск США, не оставили сомнений в серьёзности положения. Религиозные группы, такие как Товарищество Согласования (FOR) и вселенский Межрелигиозный Комитет по Вьетнаму раскритиковали эту военную активность и к концу года другие организации, включая Национальный совет Церквей (NCC), католическое Мирное Товарищество (CPF), и Союз американских еврейских Конгрегаций (UAHC), передали резолюции, выражающие своё негативное отношение к сложившейся ситуации. Несмотря на растущую активность в религиозном сообществе, многие лидеры от пацифистского движения не считали её деятельность достаточной. В октябре, А. Дж. Маст, наиболее уважаемый пацифист Америки и один из лидеров ранних антивоенных коалиций, обратил внимание на это в письме Джону К. Беннетту, президенту Союза Нью-Йоркских церковных семинарий: "Мне также кажется, что церковные силы - Национальный совет [Церквей], христианские организации, особенно протестантские, лидеры, от которых мы привыкли видеть инициативу, не говорят и не делают ничего реального⁴⁹.

Таким образом, активные церковные лидеры, осуждающие войну, обращают внимание на антивоенные организации в пределах религиозного сообщества, в которые они могли бы войти. Это были FOR, Американский комитет по поддержке друзей (American Friends Service Committee) и католическое рабочее движение (Catholic Worker Movement). Видными среди мирных пацифистских групп, где, однако, существовало некоторое религиозное присутствие, были Лига противников войны (War Resisters League, WRL)и Комитет ненасильственных действий (the Committee for Nonviolent Action, CNVA). Однако, их тактика ненасильственного гражданского неповиновения, их «радикальный пацифизм», был чужд большинству религиозных лидеров. К концу 1965 года, они пришли к заключению, что война во Вьетнаме неправильна и ей необходимо противодействовать⁵⁰. Многие акции и протесты в это время квалифицировались официальной печатью и правительством как непродуктивные и усугубляющие ситуацию. Корреспондент «Нью-Йорк Таймс» Джеймс Рестон утверждал, что антивоенные демонстрации «не продвигали мир, а откладывали его»⁵¹. В октябре 1965 года, Николас Кэценбах, генеральный прокурор США, отмечал, что «некоторые коммунисты вовлечены в это. Вероятно, не обойдётся без судебных преследований»⁵². Даже Президент Линдон Джонсон выражал свое «удивление, которое любой гражданин будет чувствовать к своей стране, которая действует вразрез с национальными интересами»⁵³.

В ответ на эту критику, специальная группа приблизительно ста протестантов, католиков, и еврейских священнослужителей из Нью-Йорка организовала вселенский форум, чтобы дать свою оценку внешней политике США в юго-восточной Азии. Лидеры форума проводили пресс-конференцию в Церковном Центре Организации Объединенных Наций 25 октября 1965. Преподобный Ричард Неухос, пастор Лютеранской Церкви, комментировал слова президента и говорил, что они, в том числе, относятся и к церкви⁵⁴. Клерикалы представили декларацию, подписанную больше чем сотней Нью-йоркских священнослужителей, которая поддерживала право на протест действиям правительства во Вьетнаме. Декларация утверждала, что «характеризовать каждый протест как вдохновлённый коммунистами или как измену, означает попирать саму демократию, которую простые американцы стремятся защитить»⁵⁵. Эта группа берёт название «Духовенство, обеспокоенное Вьетнамом». Организация была очень успешна, лидерами её стали упомянутый уже Ричард Неухос, раввин Абрахам Хешель, профессор в еврейской церковной семинарии, и Даниэль Берригэн, иезуитский священник. За следующие несколько месяцев эта группа была инициатором демонстраций, бессменных вахт, пикетов и.т.д. Движение было удовлетворено успехами и стремилось к акциям национального масштаба.

На очередном собрании организация обратилась к духовенству всей страны, прося о мобилизации сил для поддержки прекращения бомбёжек и скорейшего мирного урегулирования. Возник новый комитет, Национальный комитет по чрезвычайному положению в стране, духовенства, обеспокоенного Вьетнамом. Осторожно отмечая храбрость американских войск, комитет в тоже время утверждал, что даже военная победа может привести к политическому и моральному поражению, разрушению нации, а в политическом смысле Вьетнам станет больше зависеть от Китая, который и так предоставлял ему свою помощь.⁵⁶ В то же время организация являлась умеренной и избегала крайностей, в частности требования немедленного прекращения военных действий. Отклоняя гражданское неповиновение, Комитет по чрезвычайному положению показывал пределы своей оппозиционности. Обеспокоенное духовенство, создало около 165 маленьких временных местных комитетов, половина из которых была организована в течение шести месяцев после её создания. Когда возобновились бомбёжки, комитет обратил наибольшее внимание на остановку дальнейшей военной эскалации. Он был обеспокоен позицией правительства, убеждал людей, что настоящий патриотизм, о котором говорит правительство, не может идти против своих суждений и совести. Критикуя американскую политику в Индокитае, Обеспокоенное духовенство подчёркивало, что их антивоенная позиция соответствует национальным интересам⁵⁷. Йельский священник Уильям Коффин полагал, что необходимо дистанцироваться от прямого воздействия, однако писал местным комитетам, что «как комитет мы не можем призвать вас к отказу от уплаты подоходного налога или другим актам гражданского неповиновения, но если такие действия имеют место, наша задача состоит не в том, чтобы осуждать или поощрять, а чтобы указывать на ситуацию, которая к этому привела»⁵⁸. В первые месяцы 1966 года, деятельность комитета по чрезвычайному положению в стране, была очень успешна. Этому способствовал внушительный список видных церковнослужителей в комитете, а также создание новых филиалов.

Многие религиозные организации подтверждали свою солидарность с администрацией. Например, Национальная Конференция католических Епископов подтвердила свое принятие американской политики. Лютеранская церковь Америки была и против активизации военных действий и против одностороннего вывода войск, а также против недооценки международного коммунизма⁵⁹.

Пресвитерианская Церковь Соединенных Штатов подтвердила свою «лояльность правительству в текущем конфликте», но изложила связанные с войной вопросы для дальнейшего обсуждения.⁶⁰

В мае 1966 года, Обеспокоенное духовенство выбрало нового главу, Ричарда Фернандеса, бывшего главу объединённой церкви Христа (United Church of Christ), и бывшего главу университетского городка в Пенсильвании. Организация росла, в ста местных комитетах, в 1969 году, насчитывалось около 40 тысяч человек. Центральный Нью-йоркский офис координировал действия местных комитетов, спонсировал их. Поддержка связей с другими антивоенными организациями по-прежнему была очень осторожной. Организация устраивала собственные митинги с 1967 по 1969 год в Вашингтоне. Она пользовалась популярностью у либералов в обеих партиях, а администрация Джонсона уважала их больше, чем любые другие группы в антивоенном движении. Сенатор Юджин Маккарти отмечал организацию, как наиболее существенный протест против войны, за широкое религиозное и географическое представительство.⁶¹ Комитет продолжал выступать за возможность возражений, разрядку напряжённости и мирное урегулирование. Находясь в пределах религиозного сообщества, они стали важным компонентом в антивоенном движении.

Продолжение войны заставляло многие организации придумывать новые виды гражданского неповиновения, CALCAV издал книгу из четырёхсот страниц, названную «От имени Америки». Важные выводы, которые были там сделаны – США нарушили правила ведения войны и виновны в военных преступлениях. Это, а также поддержание непопулярных решений, как то амнистия пленных партизан, привели к отклонению от традиционного либерального подхода.⁶²

В 1968 году уже большинство католиков считало войну неправильной, несправедливой и безнравственной. Баптисты поддерживали права людей, отказывающихся от военной службы.⁶³

Однако социологические опросы показывали одобрение в целом действий правительства. «Официально церкви могут ворковать как голуби, но большинство их участников летят с ястребами", – отмечал журнал «Лютеранин»⁶⁴.

Многие американцы с течением времени начали видеть во Вьетнамской войне отражение многих проблем в обществе, власти корпораций, бедность, гонку вооружений. Это могло расколоть антивоенное движение и собственно саму организацию CALCAV. Длительное пребывание американцев во Вьетнаме, война Никсона в конце 60-х, способствовало проникновению радикальной риторики и идей в организацию.

С 1970 по 1974 год, CALCAV публиковал «Американский отчёт», газету, которая рассказывала о движении за мир, а также с 1971 по 1972 лидеры организации часто выступали на радио. Также организация спонсировала рекламную кампанию «Unsell the War» («Не продайте войну»). Для этой кампании были сделаны рекламные ролики, газетные статьи, эмблемы, рекламные щиты, на тему возвращения американских войск домой к концу 1971 года. Также, организация инициировала кампанию против корпорации, поставляющей оружие во Вьетнам, в итоге компании Ханиуэлл в июне 1974 года отказали в финансировании, хотя корпорация и отрицала, что именно давление CALCAV серьёзно повлияло на это решение.

За исключением вторжения в Камбоджу в 1970 году, представители церкви всё больше обращали внимание на иные важные проблемы. Объединенные Пресвитериане, Объединенная Церковь Христа, американские баптисты, объединенные методисты, и ученики Христа, а также другие религиозные организации направили усилия, чтобы помочь возвращающимся военным в таких областях как занятость, образование, реабилитация от наркотиков. Объединенные Методисты потребовали прекращения бомбежки, выпуска всех военнопленных, компенсаций, и вывода американских сил к концу 1972 года.⁶⁵

Смещение акцента на другие проблемы, привело к смене названия организации - Обеспокоенное духовенство и миряне (Clergy and Laity Concerned, CALC).

Парижские соглашения 1973 года, которые подтвердили достижение первичной цели CALC, служили поворотным моментом для организации. Далее организация не прекратила своего существования, но стала решать уже другие проблемы.

Важным достижением организации можно считать само её создание, объединение людей в национальном масштабе, которые преследовали единую цель. Конечно, организация была наиболее близка либеральным политикам, но привлекла также и консерваторов и радикалов. Она объединяла разные религиозные группы, но позволяла каждой высказываться о войне, как от лица всей организации.

CALC и другие участники движения за мир мобилизовали миллионы людей, потратили миллионы долларов, и работали в течение десяти лет, чтобы закончить войну во Вьетнаме, однако не вполне достигли успеха в изменении курса администрации президента. Значительной причиной является ограниченная основа антивоенного движения. Аналитики общественного мнения выявили много групп, которые имели тенденцию выступать против войны: женские, студенческие, организации, состоящие преимущественно из афроамериканцев. Оппозиция войне, однако, не обязательно подразумевала участие в антивоенном движении. Афроамериканцы и белые представители рабочего класса не присоединялись к движению в большинстве своём. Активисты были студентами колледжа, в основном среднего достатка и выше. Пассивное антивоенное чувство, отраженное в опросах общественного мнения, было в значительной степени таковым под влиянием указанных событий. Если активисты движения видели, что правительство пытается оправдать военную кампанию холодной войной, необходимостью сместить коммунистическое правительство, другие просто расценивали войну как ошибку. Пассивные противники часто относились неодобрительно к тактике движения и были оскорблены ее нападениями на патриотизм конформистов и его связями с контркультурой. «Никто в Америке», заявлял Бэлфор Брикнер, один из активных религиозных антивоенных активистов, «не был готов понять или услышать, что их президент лгал им или что власти их правительства были обманщиками, мастерами скрывать, и лгунами»⁶⁶. «В лучшем случае, инакомыслящие в Америке представляются всем чудаками, - отмечал корреспондент «Нью-Йорк таймс», - Лесли Джелб, - В худшем случае, они равняются с дьяволом».⁶⁷

Правительство и СМИ представили вводящую в заблуждение картину движения, сосредотачиваясь на радикалах и насильственных действиях, таким образом, ухудшая отношение к CALC и другим умеренным группам, поскольку большинство американцев не различало в антивоенном движении отдельные группы, оно было едино. Несмотря на то, что некоторая враждебность к правительству ставила вопрос о преданности движения стране, попытки назвать CALC нелояльными было бы необоснованно. В то время как цели независимости и самоопределения привлекли некоторые симпатии к вьетнамской революции, немногие верили в благодеяния коммунистического режима. CALC оставался нейтральным относительно результата Вьетнамской войны, полагая, что вьетнамцы сами определить свою судьбу. Джордж Веббер заметил в 1974, «Мы не поддерживаем Тхиеу, и мы не поддерживаем Ханой; как граждане наша первичная задача состоит в том, чтобы обратиться к тому злу, которое совершает наше собственное правительство»⁶⁸. Хотя президенты Джонсон и Никсон отрицали влияние движения на свои решения, они, безусловно, были озабочены ростом его влияния, дальнейшим его развитием. Пытаясь ограничить влияние движения, они не добавляли себе политических очков. Движение против войны объединилось с борьбой за гражданские права и растущей контркультурой в 60-х – начале 70-х, чтобы породить бурю в американском обществе, беспрецедентную в новейшей её истории. Если ни одно из действий движения не было непосредственно ответственным за окончание конфликта, они все конечно повлияли на это решение. «Протестующие не остановили войну», заметил историк Чарльз Дебенедетти, «но они сделали ее остановимой»⁶⁹.

CALC сыграл существенную роль в эффективности движения. Его религиозная и не пацифистская природа сделала его более стойким, чем большинство антивоенных групп, стойким к отрицательному отношению общественности. Позволило ему обращаться к умеренному среднему классу, который не стал бы слушать радикалов. «Голуби» в Конгрессе поддерживали усилия CALC, и, взамен, CALC предоставлял свою поддержку антивоенным законодателям, чтобы противостоять провоенным силам в залах правительства. Личные усилия и финансовые ресурсы, обеспеченные антивоенными активистами, помогли выбрать много «голубей», которые сыграли существенную роль в изменении американской политики в Индокитае. Находясь между консерваторами и радикалами, религиозные организации не позволяли окончательно разорваться нити, связывающей две части американского общества. Способность влиять на американскую внешнюю политику незначительна для людей, не имеющих прямого доступа к рычагам власти. Даже в демократической системе, выражать беспокойство и надеяться быть услышанным - это иногда все, что может быть сделано. Во время национального кризиса, когда тишина была бы предательством их религиозной веры, люди из CALC говорили.

Одно из основных женских движений зарождалось в начале 1960-ых, когда была создана организация «Борьба женщин за мир» (Women strike for peace, WSP). В других организациях женщинам не удавалось быть на главных ролях. Все риски, связанные с уходом в армию или самовольным отказом идти туда, несли мужчины, они и стояли во главе всех основных организаций.

Основу WSP составляли белые женщины, среднего класса, средних лет. Движение было основано в 1961 году и сначала активно протестовало против холодной войны и американского милитаризма, в результате чего, многие недоброжелатели обвиняли движение в поддержке коммунистов. Но с середины 60-ых WSP активно переключается на войну во Вьетнаме. С 1966 года до конца войны, женщины провели интенсивную и последовательную кампанию: лоббирование антивоенных политических сил, демонстрации, сидячие забастовки, Доведение информации о движении различными путями, (раздачей листовок, стендами и.т.д.) в супермаркетах, церквях, общественные чтения списков погибших во Вьетнаме и др. Многие их акции не были уникальны и проводились совместно с другими мирными группами, но их уникальность была в том, что они обращались как женщины, матери, которые потеряли своих сыновей или боятся потерять. Женщины в WSP чаще всего замужние, имели детей, отсюда обладали и финансовыми ресурсами, а также порой политическим влиянием. Обращались они во многом к молодым людям, сомневающимся как им поступить. WSP провозглашала, что смел не тот, кто нашёл в себе храбрость пойти на войну, а тот кто нашёл в себе смелость сказать нет, отказался убивать или быть убитым в безнравственной войне. Лидеры движения самостоятельно избирали тактику, организовывали разные мероприятия и действительно чувствовали себя значимыми и важными в общей борьбе. Активно поддерживали WSP организаторов антидрафта, то есть противников призыва на военную службу. На 5 национальной конференции WSP в конце 1966 года было решено обратить на драфт наибольшее внимание.

Ещё в начале кампании в WSP появился лозунг «Не Наши Сыновья, Не Ваши Сыновья, Не Их Сыновья» («Not Our Sons, Not Your Sons, Not Their Sons»)⁷⁰. Женщины использовали все возможности, чтобы повлиять на властей. Они могли влиять как члены организации учителей и родителей (PTA, parent-teacher association), как матери студентов средней школы, чтобы их сыновья могли владеть всевозможной альтернативной информацией относительно воинской повинности, особенно время от времени, когда в школах появлялись армейские вербовщики. Относительно не предоставления всей информации по поводу воинской повинности, подавались иски против местных властей, занимающихся образованием. WSP также протестовали против налоговых отчислений на обеспечение учебных корпусов офицеров запаса (ROTC, Reserve Officers' Training Corps). Участницы организации тесно сотрудничали с организациями, консультирующими молодых людей относительно воинской повинности и их прав. Также подготавливали людей, адвокатов, которые бы могли защищать права призывников. Было привлечено большое количество добровольцев, часто это были адвокаты, доктора или психиатры, нередко являющиеся друзьями, знакомыми или мужьями участниц WSP. Объявления о бесплатных консультациях развешивались в общественных местах, десятки тысяч молодых людей приходили получить её. Прежде чем встать на сторону организации и давать юридические консультации, каждый проходил некое собеседование для того, чтобы выявить отношение человека к войне. Сторонники войны категорически не допускались до работы. Закон о воинской повинности довольно часто корректировался в то время, но адвокаты, представляющие интересы организации должны были знать их досконально.

Тем, кто оказывались в тюрьме по причине отказа идти в армию, активистки писали письма поддержки и сами приходили навещать их. Только в Лос-Анджелесе активистки WSP наносили еженедельные визиты пятнадцати молодым людям, заключённым в федеральной тюрьме в Ломпоке. Присутствие их на судебных заседаниях было довольно частым и важным явлением. Женщины среднего класса и вполне респектабельные, считали этих молодых людей, уклонистов, образцовыми гражданами, поддерживающими лучшие традиции нации.

На 20 сентября 1967 года организация WSP запланировала массовый марш протеста, который должен был направиться к офису директора Selective Service System (система сбора информации обо всех молодых людях, отправляемых на военную службу. Регистрировались все молодые люди в течение 30 дней после своего 18-го дня рождения). Также планировался пикет у ворот Белого дома. Однако уже после утверждения акции, министерство внутренних дел объявляет о новых правилах, которые ограничивали количество пикетчиков у ворот Белого дома до ста человек. Отменить мероприятие WSP не сочли возможным, обращения к американскому союзу гражданских свобод (The American Civil Liberties Union (ACLU), организация, основанная в 1920 году, занимающаяся в т.ч. лоббированием либеральных законопроектов), президенту и некоторым сенаторам успеха не имели.

В назначенный срок около тысячи женщин прошли маршем к офису генерала Льюиса Херши (директору Selective Service System), они несли гроб, покрытый чёрной материей, на нём имелся уже известный лозунг «Not My Son, Not Your Son, Not Their Sons. Support Those Who Say «No»» («Не Наши Сыновья, Не Ваши Сыновья, Не Их Сыновья. Поддержи тех, кто сказал «нет»)».⁷¹ Полиция сначала даже разрешила женщинам пройти по дороге, хотя они обращались с просьбой пройти лишь по тротуару. С приближением к Белому дому обстановка менялась не в лучшую сторону. На Пенсильвания авеню они были встречены плотной цепью из полицейских, позади был торопливо установлен забор. Женщины без колебаний надвинулись на цепь полицейских, они ломали забор, некоторые даже проползали между полицейскими и мчались дальше. Добравшись, наконец, участницы WSP садились на дорогу перед Белым домом, пели и скандировали лозунги, блокируя движение, несмотря на угрозы ареста. Переговоры с полицией прошли успешно, Белла Абзуг, одна из лидеров движения и конгрессмен договорилась о продолжении пикета, однако должны были остаться не больше ста человек. После некоторых уговоров женщины согласились.

На следующий день многие газеты вышли с фотографиями женщин, прорывающихся через кордон, с многочисленными комментариями. Кто-то осуждал действия полиции, кто-то полагал, что подобные действия не добавят организации популярности. Но WSP были тверды и уверены в правоте своих действий, были настроены решительно. Они просуществуют вплоть до конца войны, а также одни из немногих будут настаивать на полной амнистии дезертиров, а также тех, кто укрывался от закона в связи с нежеланием идти в армию.

Женщины из «Борьбы за свободу» показали высокий уровень политических знаний, умения выбрать правильный стратегический момент для давления, способность к самообразованию, связям с общественностью. Они, помогая дезертирам, скрывающимся в Канаде, а затем, способствуя их амнистии, участвуя в слушаниях Конгресса, на разных общественных форумах, противостоя чиновникам призывной комиссии, раздавая многочисленные рекомендации, чувствовали огромное давление, испытывали большие трудности, но ощущали свою значимость и важность того, что они делают.

Взаимоотношения между женским движением и общим антивоенным движением были довольно сложными. В период активной борьбы темнокожего населения за свои права, движения новых левых, оживилось и феминистское движение. Национальная Организация Женщин, организованная в 1966, изначально была сконцентрирована на проблемах дискриминации и неравенства (National Organization for Women (NOW), крупнейшая феминистская организация Соединённых Штатов). Они, также как и различные афроамериканские движения, резонно считали своей первоочередной задачей избавление от притеснений. Основу организации составляли женщины среднего класса, преимущественно белые. Много молодых девушек предпочитали другие движения, студенческие, антивоенные, где у них, конечно, были не первые роли. Ситуация меняется в 1968 году и связано оно с именем Джаннетт Пикеринг Ранкин, которой тогда уже было 88 лет. Эта женщина первой была избрана в Палату представителей Соединённых Штатов, первая женщина – член Конгресса, единственная из Конгресса голосовала против вступления США в Первую и Вторую Мировые войны.

Группа Джаннетт Ранкин представляла собой коалицию женских организаций, которые мобилизовали максимальное число женщин, чтобы подать петицию с требованием вывести войска из Вьетнама, в Конгресс в первый день его работы, 15 января 1968 года. В «бригаду» входили в основном либерально настроенные женщины из Вашингтона. В полезности их миссии сильно сомневались представительницы «новых левых», радикально настроенные женщины, в основном из Чикаго и Нью-Йорка. Они, также как и студенты колледжа и других учебных заведений, участвовавшие в протесте, представляли собой волну так называемых «новых левых». Это явление характерно для 60-ых – 70-ых годов, не только для США, но и для Англии. В США «новые левые» требовали осуществить широкий диапазон реформ, в отличие от «старых левых», марксистов, которые упирали на реформы трудового законодательства. Их действия были вдохновлены Вьетнамской войной, китайской культурной революцией и движениями внутри США. SDS, организация, которая уже упоминалась ранее, являлась ядром «новых левых».

Несмотря на скептицизм, группе Ранкин удалось собрать около пяти тысяч человек у Капитолийского холма. Небольшой группе разрешили подать петицию спикеру палаты и лидеру большинства в Сенате.⁷²

В то же время, радикалы из Нью-Йорка и Чикаго, прибыв в Вашингтон и проведя несколько совещаний, образовали несколько новых групп в Вашингтоне и Бёркли. Мэрилин Уэбб, лидер радикалов Вашингтона призвала новые организации сосредоточиться на проблемах власти корпораций, бедности, милитаризма, Вьетнама и выборов 1968-ого года. Это был новый шаг в развитии сторонниц Уэбб, поскольку важнейшим вопросом они всегда считали защиту своих прав. Однако враждебность основных сил «новых левых», то есть сил, возглавляемых мужчинами, к женскому либеральному движению, не могла не подталкивать к радикальному феминизму. К концу 1968-ого года, главная женская организация города, Нью-Йоркские радикальные женщины («New York Radical Women»), оказалась разделена. В январе 1969-ого года был организован серьёзный протест, приуроченный к инаугурации президента. Организатором была группа «Национальная мобилизация, для завершения войны во Вьетнаме (National Mobilization to End the War in Vietnam (Mobe)). Хотя МОБ и предоставил трибуну для докладчика со стороны женского движения, в объявлении о готовящемся протесте, не было ни слова о выступлении от женской организации. Выступление это для антивоенной коалиции приоритетным не являлось. Снова разгорелись споры между Нью-Йоркской организацией и организацией округа Колумбия. Женщины из Нью-Йорка опасались слишком мягкой позиции от своих оппоненток, тем, что они не будут говорить об ущемлении их прав. Оппонентки опасались излишне жёсткой позиции. Итогом стало решение о двух докладчиках, Мэрилин Уэбб от Вашингтона и Шуламит Файерстоун от Нью-Йорка.

Уже на выступлении Уэбб, никак не касаясь феминизма, говорила только о войне и политике, вообще старалась аккуратно подбирать слова. Но из толпы слышались крайне нелицеприятные выкрики. Когда начала говорить Шуламит Файерстоун, стало ещё хуже. Усилилась враждебность толпы и во многом ведущего, Дейва Диллинджера, который до этого старался успокоить толпу и требовал, чтобы докладчика слушали, теперь же подошёл к Файерстоун и предложил ей покинуть сцену, взбесили сторонниц женского движения.⁷³

После этих выступлений были сделаны различные выводы в Вашингтоне и Нью-Йорке. В Вашингтоне большинство женских групп по - прежнему полагало, что необходимо организовываться совместно с СДС и «новыми левыми», но их независимость от основного движения усилилась. В Нью-Йорке же пришли к твёрдому убеждению о необходимости создания радикального женского движения, сосредоточенного исключительно на проблемах прав женщин. Они не возражали против включения в общий антивоенный протест отдельных людей из своей организации. Скорее они возражали против того, что проблему прав женщин должны решать «новые левые». Сразу же по приезде в Нью-Йорк, Файерстоун организовывает первую ярко выраженную радикальную группу «Красные чулки». Само название «Redstockings» являлось некой комбинацией, соединением двух слов, «bluestocking», то есть педантка, уничижительное слово для какой-либо интеллигентной женщины и «red», принадлежность к радикализму.⁷⁴

Почему левые всё-таки не приняли женское движение, не поддержали его? Во-первых, с мужской точки зрения, а также с точки зрения лидеров движения (например, СДС), которые изо всех сил старались помочь движению темнокожего населения США, женское движение казалось несколько тривиальным. Кроме того, война, с одной стороны являясь стимулом для появления оппозиционных мыслителей, протестных движений, с другой - своей жестокостью приводила к мысли об отказе дальнейшей поддержки революционных проявлений. Женское движение никак могло ставиться в один ряд с тяжёлой борьбой за гражданские права, которая велась под серьёзным прессом правительства. Необходимо отметить, что отличает движение за гражданские права и женское движение от антивоенного – изменения в юридическом, политическом и социальном мире, в котором они пребывали. Хотя антивоенное движение включало и женщин и мужчин, а также афроамериканцев, но центральной проблемой была война, а после войны борьба теряла цель. Антивоенное движение оставило ценное и заметное наследство, принесло пользу, но не изменило жизнь в США до такой степени как движение за гражданские права и женское. Антивоенное движение распалось и перестало быть актуальным в целом, женское и движение за гражданские права пустили корни, разрослись, они актуальны всегда и по сей день.

Женское движение может быть благодарно антивоенному, находясь в общем движении против войны. Политически грамотные и сознательные женщины обменивались идеями, приобретали бесценный опыт, решая серьёзнейшие общественные проблемы. Наталкиваясь на непонимание со стороны мужчин, и осознавая невозможность решать проблемы женщин совместно с мужчинами, они создавали свои организации. Некоторые проводили здесь параллели с Вьетнамской войной, отношение США с Вьетнамом как отношение мужчины с женщиной, очевидно превосходящая в силе и мощи страна подвергает ударам заведомо более слабую. Женские делегации ездили во Вьетнам, встречались с вьетнамскими делегациями в Канаде, Западной Европе и удивлялись отношению к ним вьетнамцев. Фронт национального освобождения, Временное революционное правительство, ДРВ, подчёркивали роль женщин. Они настаивали, чтобы женщины были включены во все мирные делегации из США, а также поощряли встречи американских женщин с женщинами из Вьетнама. Конечно, само отношение к женщинам во Вьетнаме было на невысоком уровне, чем это демонстрировалось на официальных встречах, но эффект всё равно был серьёзным. Женщины США обнаружили, что найти общий язык с мужчинами из Вьетнама им в принципе легче, чем из своей страны.

Наибольший резонанс в СМИ, получила история о поездке в Северный Вьетнам известной феминистки, активной участницы антивоенного движения, актрисы Джейн Фонды. Фонда посетила Ханой в июле 1972-ого года. Среди различных обвинений в адрес правительства США, она упоминала о варварском уничтожении системы плотин на Красной реке в Северном Вьетнаме. Пропаганда Ханоя сообщала в 1971-ом году, что в результате массированных бомбардировок в рамках операции «раскат грома», система плотин была серьёзно повреждена, что привело к наводнению и затоплению рисовых полей. Стратегический план американских военных, таким образом, виделся в нарушении поставок продовольствия (впоследствии расследование показало, что бомбардировки нанесли незначительный ущерб плотинам)⁷⁵. «Я верю своему сердцу и глубоко убеждена, что плотины бомбят нарочно» - заявляла Фонда. В Северном Вьетнаме Фонда была сфотографирована на зенитном орудии, которое использовалось против американских самолётов⁷⁶. Впоследствии, в своей автобиографии 2005-ого года, Фонда пишет, что сожалеет о сделанной фотографии, а сесть на зенитное орудие её заставили. Во время поездки, Фонда сделала 10 пропагандистских радиопередач, в которых она осуждала действия американского правительства, а военачальников назвала военными преступниками⁷⁷. Во время своего визита она также встретилась с американскими военнопленными, с помощью неё они передали сообщения своим семьям. Когда пленные, возвратившись в США, начали рассказывать о пытках в лагере, Фонда назвала их «лицемерами и лгунами». Она говорила по этому поводу: «Они не были мужчинами, которых пытали. Они не были мужчинами, которые голодали. Они не были мужчинами, которым промыли мозги»⁷⁸. В 1973-ем году Фонда в интервью «Нью - Йорк Таймс» отметила, что не сомневается в том, что пытки действительно были. Но все рассказы по поводу пыток как политики вьетнамцев, систематических пытках, она считала ложью⁷⁹. В 1972-ом году, Фонда помогла организовать кампанию по борьбе за мир в Индокитае и искала для этой кампании новых членов, антивоенных активистов по всей стране, вплоть до 1975-ого года. Ещё одна организация, с которой сотрудничала Фонда – Вьетнамские Ветераны Против Войны. В ноябре 1970-ого года, Фонда начала тур по университетским городкам, в которых искала новых членов для организации. В Мичиганском государственном университете, Фонда заявила: «Я думаю, если бы вы поняли, что такое коммунизм, вы бы надеялись, вы бы на коленях молились, чтобы мы когда-нибудь стали коммунистами»⁸⁰.

В целом, женщины придали значительный колорит общему антивоенному движению, сделали его более разнообразным.

2.3 Ветераны против войны.

Очень важной проблемой в годы Вьетнамской войны была проблема военных преступлений. В ноябре 1969-го года все Соединённые Штаты и мир потрясла история о зверствах, учинённых в деревне Сонгми (Ми Лай). Одна из американских дивизий обвинялась в избиениях, изнасилованиях и убийствах более пятисот невооружённых мужчин, женщин и детей в этой деревне, 16 марта 1968 года. События в деревне вызвали новую волну бурных дискуссий. Какие методы действительно используют во Вьетнаме американские войска? Целесообразна ли она вообще? Серьёзное воздействие этот случай имел и на высокопоставленных военных чиновников США, им важно было доказать, что происшествие в Сонгми было отклонением, из ряда вон выходящим событием, а не нормой поведения американских солдат⁸¹. Высокопоставленные чиновники, в частности генерал Уильям Вестморленд, начальник штаба армии США, пресс-секретарь Белого дома Рональд Циглер, уверяли в том, что подобных инцидентов не было прежде и не будет⁸².

Однако некоторые журналисты начали искать и находить сведения о других подобных случаях, меньших по масштабу, но одинаковых по сути. Недовольные объяснениями американского правительства, группа ветеранов Вьетнама, совместно с юристами и некоторыми своими сторонниками, решили довести до сведения общественности, что случай в Ми Лай не был уникальным. Первая конференция по этому поводу или как сами участники называли, «слушания военных преступлений» («war crimes hearings»), состоялась 1-3 декабря 1970-ого года в отеле Дюпон в Вашингтоне. Национальное Расследование Ветеранов Американских Военных Преступлений во Вьетнаме (The National Veterans Inquiry into U.S. War Crimes in Vietnam) было организовано Гражданской Комиссией Расследований (Citizens Commission of Inquiry), группой, созданной адвокатом Томом Энсигном и антивоенным активистом Джереми Рифкином ранее в том же году. ГКР полагалась на ветеранов, которые могли бы помочь в организации слушаний, привести конкретные примеры о неправомерных действиях солдат во Вьетнаме, разрушениях деревень, преднамеренных убийствах невооружённых гражданских лиц, пытках заключённых. На слушаниях свидетельствовали более тридцати ветеранов. Было описано множество вопиющих случаев. В частности, сержант Майк Маккаскер рассказал о случае в деревне Чу Лай в октябре 1966-ого года, когда после убийства там одного из американских солдат, по приказу командира группы деревня была сожжена напалмом. Когда позже солдаты вошли в деревню, там было много убитых стариков и старух, а также 30 мёртвых детей.⁸³

Были рассказаны случаи пыток, в частности электричеством, с помощью полевого телефона ТА-312. Лейтенант Ларри Роттмэн, сотрудник информационного отдела 25-ой пехотной дивизии, упомянул о специальных табличках, которые были у солдат, где они записывали количество убитых ими вьетконговцев. Солдат, убивший наибольшее количество людей, получал благодарность, а также отдых (R&R, Rest & Recreation).

Также описывался случай, когда нескольких вьетнамцев, от которых было необходимо получить информацию, сажали в вертолёт, взлетали, а затем выбрасывали одного за борт. При этом другим говорили, что они будут следующими. По словам одного из ветеранов, способ получения информации был крайне действенный. ⁸⁴

Через 2 месяца, ещё одна конференция, на этот раз с участием организации Американские Ветераны Против Вьетнама (the Vietnam Veterans Against the War), прошла в Детройте. Наиболее важной задачей опять же являлось показать, что действия в Ми Лай были обычной политикой американских солдат во Вьетнаме, их действия не были чем-то особенным. Истории рассказывались самые разные. Солдат пятой группы спецназа, Стив Нотцель был во Вьетнаме с мая 1963-его по май 1964-ого года. В лагере, в деревне Кан Тхо солдаты держали в клетке восьмифутовую змею, питона. Когда заключённые или задержанные отказывались идти на сотрудничество, их оставляли в запертой комнате с питоном на ночь. Питон не ядовит, но он может кусать и вести себя агрессивно. Вьетнамцы, остающиеся с ним на ночь, боролись со змеёй большую часть ночи, им действительно было очень страшно. Когда их крики мешали спать, кто-то из солдат просто приходил и затыкал вьетнамцу рот. Утром желания сотрудничать было намного больше.⁸⁵

Американские ветераны свидетельствовали, что военные преступления являлись обычным рабочим процессом. Им внушалось, что вьетнамцы не являются людьми и относиться к ним нужно соответствующим образом.

Были попытки, в том числе высокопоставленных чиновников, подвергнуть сомнению описанные ветеранами факты. Однако никаких конкретных доказательств в их недостоверности представлено не было. Кроме того, обращалось внимание на то, что обвинения в основном были в адрес руководящего состава вооружённых сил. Ещё один факт, который использовался против ветеранов – все они были участниками антивоенных ветеранских организаций, соответственно их желание закончить войну могло подтолкнуть к некоторым преувеличениям в описании событий.

Ветеранские слушания дали новый импульс движению, представив политику правительства фактически преступной. Ветераны говорили о своём личном опыте, они «были там», в этом было их преимущество. Правительство, всегда находившее поддержку у вооружённых сил, в лице этих ветеранов находило жёсткую оппозицию.

Наиболее значительная организация ветеранов – Ветераны Вьетнама Против Войны, впервые заявили о себе в апреле 1967-ого года в Нью-Йорке. Тогда 6 ветеранов в день начала весенней мобилизации, прошли по улицам под баннером ВВПВ. Эмблема организации представляла собой щит, на красном фоне изображалась каска и опущенное вниз ружьё, по краям находились две могилы. Отделения организации возникали по всей стране. Одно из самых больших отделений возникло в Огайо, благодаря Уильяму Крэндэллу, ветерану Вьетнама и аспиранту университета Огайо. В отличие от студентов, которые зачастую превращались в аморфную толпу, не слишком способную к организации, ветераны выгодно отличались от них своей дисциплинированностью и авторитетом. После известных событий в Кенте, центр движения перемещается в Коламбус, столицу штата. В ВВПВ стали принимать и ветеранов, которые воевали в других местах, их количество достигало тридцати процентов. На конец июня была запланирована масштабная акция, четырёхдневный марш длиной в 86 миль, из Нью-Джерси в местечко Вэлли Форж, недалеко от Филадельфии. Около 150 ветеранов участвовали в шествии, в камуфляжной форме и с ненастоящими винтовками М-16. Благодаря помощи актёров филадельфийского театра, а также организации «Медсёстры За Мир», ветераны разыгрывали различные сцены из военной жизни. Они окружали, а затем «убивали» актёров. Листовки, которые раздавались всем желающим, гласили: «Здесь проходит американская пехота. Если бы вы были вьетнамцами, мы, возможно, сожгли бы ваш дом, убили бы вашу собаку, убили бы вас… Мы как будто второй раз переживаём всё это…»⁸⁶

Это был первый большой марш ветеранов, он привлёк серьёзное внимание прессы и много новых участников. На самих ветеранов история с деревней Сонгми не произвела большого впечатления. Мало кто мог сказать, что он не участвовал ни в одном противоправном действии во Вьетнаме. Конечно, это мучило многих, а после сенсационных разоблачений в прессе, ветераны хотели объяснить ситуацию, рассказать всё, представить ситуацию не как отклонение от нормы, не как следствие психологических срывов, а как неизбежный результат тех приказов, которые солдаты вынуждены были исполнять.

На конец января 1971-ого года была намечена большая конференция, которой было дано название «Winter soldier investigation» или «Зимнее солдатское расследование». К этому времени организация ветеранов против войны насчитывала уже около семи тысяч человек. Перед конференцией шла большая подготовка по сбору информации и поиску людей, которые могли бы выступить. Конференцию было принято провести в Детройте. Некоторые религиозные организации помогали в размещении приезжающих участников конференции. Большие средства для подготовки вложили известная актриса Джейн Фонда и юрист Марк Лейн. Также они привлекали внимание общественности и СМИ к грядущему событию⁸⁷. С 31 января по 2 февраля были собраны 101 человек, их сгруппировали таким образом, чтобы все служившие вместе были в одной группе, дабы они могли подтвердить слова друг друга. Кроме ветеранов были и различные эксперты, в частности в области экологии. В первый день выступили две большие группы, под лозунгом «Что мы делаем с Вьетнамом». Здесь речь шла о том культурном и экологическом ущерба, который нанесла война. Во второй день выступления были под лозунгом «Что мы делаем с собой». Практически каждый ветеран признавался в том, что убивал гражданских лиц, некоторые признались в насилии над заключёнными, видели, как их товарищи поджигали, насиловали и совершали другие преступления. Подчёркивалось, что подобные действия производились по непосредственному приказу командиров. Эксперты по медицине, в частности доктор Берт Пфайффер из университета Монтаны, свидетельствовал о тяжёлых последствиях применения агента оранж (agent orange - смесь дефолиантов и гербицидов синтетического происхождения, применялся американской армией в рамках программы по уничтожению растительности. Название появилось из-за оранжевой окраски бочек для транспортировки дефолиантов).⁸⁸

Освещение данного события всё же было не в том объёме, на который рассчитывали организаторы мероприятия. Однако сама организация укрепилась значительно, был выбран руководящий комитет, который состоял из 26-ти региональных лидеров.