Михаил немцев риддерская концессия Лесли Уркварта 2 0 0 7 год г. Ридде р

16 июля на нефтяном месторождении произошел пожар. Войска немедленно приступили к действиям, арестовав некоторых лидеров забастовки. Однако сплоченные рабочие все равно не приступили к работе, нагнетая атмосферу анархии и беззакония. Нервное напряжение начало сказываться на Уркварте, все более ощущалось давление со стороны промышленников и консулов.

В первых числах сентября после встречи с персидским советником Лесли Уркварт возвращался домой по Никольской улице. На перекрестке притормозил фаэтон, как вдруг прозвучали выстрелы и промелькнула тень убегающего прочь человека. Испугавшиеся кони понесли вверх по дорожному полотну. Раненый бизнесмен попытался встать на ноги, в животе чувствовалась сильная острая боль, кровь лилась струей между пальцами левой руки. При падении он сильно ударился ногами и руками. Тем временем преступник убегал все дальше, пробираясь сквозь толпу ошеломленных прохожих. Морщась от боли, спотыкаясь, вице-советник сделал несколько шагов в его сторону, но бесполезно махнув рукой, обессилено повалился на бок. На пиджаке его виднелись не менее шести отверстий от пуль, одно – на брюках. Просто чудо, что при всех попаданиях стрелявший не смог серьезно ранить жертву.

И британское посольство, и царский наместник в Тифлисе были немедленно уведомлены о происшествии. И хотя официально преступник был якобы арестован и согласно документально-правовой базы преступление было раскрыто, сам Уркварт причислял дело к тайному союзу. Возможно это была работа шайки головорезов, обнаруженных в Баку. Как бы там ни было, а пострадавшему в результате покушения пришлось с неохотой покинуть свой пост – британские компании и министерство иностранных дел приказали ему взять отпуск. Как заявил его коллега по бизнесу, «он был одним из самых оскорбленных людей на Кавказе и в то же самое время… самым известным и могущественным англичанином» (72).

Осознавая свою уязвимость, так как его предостерегали от возвращения в Баку, чтобы не рисковать жизнью, Уркварт дает знать о том, что все свои контракты аннулирует и к середине 1906 года связи с нефтяной промышленностью прерывает. С должности британского вице-советника официально уходит в апреле следующего года.

4. МЕДНАЯ ЗЕМЛЯ.

будем богаты, как обыкновенные богатые люди»

Д.Л.Уркварт

В октябре 1906 года Лесли Уркварт вернулся в Лондон, где успешное введение российских ценных бумаг на товарно-сырьевой бирже и всплеск мировых цен на металлы, особенно на медь, заставили британских предпринимателей пересмотреть российскую промышленность как модель для вложения инвестиций. Энергичный, стремящийся к высокому положению в бизнесе и обществе, предпочитающий быть сам себе хозяином, 6 декабря он подписывает регистрационные документы «Англо-Сибирской компании», делает запрос в Москву и в Санкт-Петербург о перспективах предполагаемых финансовых вложений В результате поисков он узнает, что акционерная компания, занятая разработкой Кыштымского месторождения меди, находится в тяжелом финансовом состоянии и срочно ищет дополнительный источник финансирования для улучшения горного оборудования.

Однако, предприимчивый и основательный бизнесмен выясняет, что еще одной из причин малой рентабельности Кыштымского предприятия является отсутствие у российских металлургов опыта работы с низкокачественными сульфидными рудами, которые преобладали на двух крупных рудниках месторождения: Кониухов и Тисов. Кроме того, здесь отсутствовали современные технологии по плавке, не проводилась систематическая геологоразведка. В результате накопившихся долгов за более чем пятилетнюю деятельность, имущество компании было заложено в Ярославско-Костромской Земельный банк за пять с половиной миллионов рублей. С учетом всей этой информации, Лесли Уркварт возвращается в Санкт-Петербург, чтобы встретиться с председателем компании «Кыштым Майнинг Уоркс» бароном В.В. Меллером-Закомельским.

Надо отдать должное безупречной репутации среди мировой финансовой элиты новоиспеченного соискателя места вложения собственных инвестиций, который сумел спутать планы у соперников и убедить своего визави в выгодности предстоящей операции. Его доводы были убедительны и сводились к тому, что если иностранный капитал был бы инвестирован в Кыштым, у России был бы более надежный дебитор, с которым можно работать, особенно потому, что государство импортировало большое количество простого металла и, несмотря на высокие тарифы, продукция отечественного производства не превышала спрос. Если нужно было бы поддержать русское внедрение в промышленность, нужно было бы развивать больше рудников. Самые эффективные методы состояли в привлечении иностранного капитала, который мог дать Лондон и США.

Лесли Уркварт нанимает Х.Х. Нокса, американского консультанта «Кавказской Медной компании» для предоставления информации о геологических перспективах Кыштыма. В самом поселке было четыре металлургических завода: в Верхнем Кыштыме производили бессемеровскую сталь и чугун; в Нижнепетровске выпускали тонколистовой прокат; в Касли изготавливали литые заготовки, включая фигурные изделия из чугуна (каслинское литье) и Техе тоже специализировались в выпуске тонколистового проката. Кроме россыпного, кыштымские рудники давали низкопробное золото, а цианидовый завод работал с небольшой и некачественной производительностью. Однако, Уркварта более всего интересовали медные рудники Соймоновской долины (73).

Меж тем Нокс подсчитал, что рудники Кониухова, Тисова и Смирнова содержат запасы в пределах 550000 тонн, он предлагает начать интенсивную работу по бурению с целью обнаружения новых рудных тел, в наличии которых был твердо убежден. С этой целью «Англо-Сибирская компания» создает еще одну новую открытую акционерную компанию «Пермь-Корпорейшн». 16 июля 1907 года В.В.Меллер-Закомельский соглашается на этот план, Уркварт получает возможность введения централизованного менеджмента и возвращается в Кыштым в качестве управляющего директора совета директоров компании «Кыштым Майнинг Уоркс».

Все лето и осень он живет в бешеном темпе, управляет алмазным бурением, реорганизовывает рудники: вместо старых лебедок и насосов опускает на рудное тело шахты Кониухова четыре новых отделения шахтных стволов, оборудованных паровым двигателем; при проведении работ по очистной выемке руды заимствует американский метод станковой крепи; кардинально усовершенствует финансовую деятельность, реорганизует управленческий аппарат – главным управляющим назначает талантливого русского инженера Филиппа Антоновича Иванова. Лесли Андреевич, как стали называть Уркварта по русскому этикету (отец Эндрю, значит – Андрей, М.Н.), лично проводит разъяснительную работу с мастерами как воздействовать на рабочих. Его манера говорить на русском языке впечатлила сотрудников именно тогда, когда он поздравлял отдельных лиц, обращаясь к ним по имени и отчеству.

В это время лондонский совет директоров предлагает закрыть металлургические заводы, не приносившие прибыль, и пересмотреть капитал компании, вложенный в предприятия медной промышленности. Уркварт высказывает свой категорический протест, обращая внимание на потерю тысяч рабочих мест, от которых зависит жизнь населения поселка. Этим поступком он зарабатывает уважение и лояльность русских директоров компании и почетный авторитет во всем регионе.

Только с наступлением зимы приходит долгожданный перерыв в работе. Строительство небольшого медного завода с доменной печью, кожухом водяного охлаждения, конверторами и печью для рафинирования позволило специалистам Кыштыма провести эксперимент с соймоновской рудой и обучить рабочих. По рекомендации Х.Х.Нокса и Дж.Х.Аллена, впервые в России здесь применили пиритную плавку.

К середине 1908 года перспектива развития «Англо-Сибирской компании» была многообещающей: давал прибыли департамент Кыштымского лесопромышленного комплекса, металлургические комплексы и литейные цеха становились более эффективными, показатели разведочного бурения почти в два раза увеличили расчеты по содержанию меди в руде (74). По соглашению между «Англо-Сибирской компанией», «Восточно-Русскими месторождениями» и «Пермь Корпорэйшн» 29 октября в Лондоне была утверждена еще одна компания – «Кыштым Корпорэйшн», с уставным капиталом в один миллион фунтов стерлингов. Четверть акций была предложена государству, небезосновательны предположения, что сам император был вовлечен в дела Кыштыма.(75).

В течение пяти месяцев Уркварт безраздельно уделял внимание бизнесу, работая ежедневно почти по восемнадцать часов, чтобы выполнить все договорные обязательства. Поэтому для его коллег, знакомых и особенно для родителей стало сюрпризом объявление Лесли Андреевича о женитьбе в возрасте тридцати пяти лет на двадцатилетней графине Берил да Силва-Балд. «Ее отец был шотландец, из хорошей семьи, мать – француженка.Сейчас Берил самая красивая и милая девушка, которую я только знал…»(76).

Церемония бракосочетания состоялась 12 июля 1909 года и в тот же вечер семейная пара уехала на медовый месяц в Европу. По возвращению молодоженов в Кыштым, все строительные проекты увенчались успехом. Были преодолены первоначальные трудности с электролитическим заводом, в стадии запуска находилась железная дорога, металлургический завод Карабаш достиг производительности пяти тысяч тонн меди в год. К концу 1909 года привели в порядок финансовые счета, что еще более упрочило управленческие качества Уркварта. Металлургические заводы производили почти 24000 тонн готового продукта, включая литые заготовки, имея при этом прибыль в размере 36655 фунтов стерлингов чистого дохода. Завод по производству цианида, транспортировка железного колчедана и небольшие металлургические комплексы приносили прибыль соответственно в размере 7665, 4050 и 41469 фунтов стерлингов. Таким образом, менее чем за два года Лесли Уркварт компенсировал все потери Кыштыма, намного сократил долги и положил основу дальнейшему развитию производства. «Я сделал Кыштым процветающим и «Русско-Азиатская корпорация» тоже будет процветающей, все это принесет нам прибыль»,(77)

Тем временем личная жизнь Лесли и Берил приносила обоим удовлетворение и обретенное спокойствие. Его чувства становились более глубокими и содержательными, в них присутствовал момент слепого обожания. «Мне часто становится интересно, как я мог заслужить такую прекрасную жену – удивительное чудо. Завтра будет девять месяцев как мы женаты и мы оба счастливы, как никогда.»(78). Что касается Берилл, то она испытывала упоение от новой жизни – быть женой самого достойного человека в округе, жить в роскошном особняке, быть окруженной вниманием слуг, получать дорогие подарки, среди которых особенно выделялся столовый сервиз на сорок восемь персон от самого российского царя!

Их первый ребенок, сын Кеннет, родился 22 мая 1910 года. «Я танцевал сумасшедшие танцы и напугал слуг, - писал матери восторженный Лесли Андреевич,- с которыми пил за здоровье сына. Доктор тоже присоединился к нам и, улыбаясь, расцеловал меня от счастья. Он с гордостью сказал, что вес ребенка составляет девять с половиной фунтов. Очень крепкий малыш! Несомненно, самый лучший и большой ребенок из полдюжины родившихся здесь».(79)

Второй сын, Рональд, появился на свет на следующий год, в июле. Рождение ребенка, конечно, принесло отцу и матери немалую толику радости, однако, Берил все более тяготила атмосфера монотонного существования в отдаленном от центра поселке. Весьма натянутыми, если не осторожными, оставались ее отношения с родителями мужа. В то время как он охотно и радушно принял родственников жены, установив с самого начала с ними теплые, дружеские отношения, особенно с бабушкой. Бывая вдали от своей семьи, Лесли так откровенно выражал в письмах свою любовь к жене и сыновьям, так горячо говорил о своих чувствах, что удивило бы даже его самых близких друзей.

Меж тем, полоса перемен ожидалась и в бизнесе, В.Меллер-Закомельский и его племянник, лейтенант флота в отставке В.В.Романов предложили партнерство в медном деле в Таналыке Оренбургской губернии.

За двенадцать месяцев 1911 года, становясь самодостаточным предприятием, Кыштым произвел 5140 тонн черновой меди, что составило почти 20% от российской производственной мощности, при этом прибыль компании составила 172394 фунта стерлингов (80). Железо принесло доход в размере 23439, экспорт леса – 29651, а пирита – 4919 фунтов стерлингов. После оплаты ипотечного кредита, банковских комиссионных платежей и всех видов процентов к ним у Уркварта оставалось около 26000 фунтов стерлингов для продвижения работы вперед, но что более важно для будущего, он расширил свои контакты в области горного дела и финансовых структур. В круг его друзей входит Герберт Гувер, министр торговли, будущий президент США. Все это во многом разнообразило его деятельность и позволяло взяться за новое дело, которым становился Таналык, широко известный несколькими медными месторождениями: Таналык, открытая на триста саженей горная выработка вдоль рудной жилы; Мамбет, где разработка шла до грунтовых вод; Олчовское, Япаевское, Идильбаевское месторождения с применением метода выдалбливания руды до обнажения пород. В огромных хвостах содержалось много золота и серебра, возле имелось угольное месторождение, известняковый флюс, в изобилии древесина. Вследствие отдаленности здесь назревали проблемы с рабочей силой и транспортом.

В начале 1912 года при активном содействии руководства компании «Интер-Рашн Синдикейт» Лесли Уркварт проводит ряд мероприятий по объединению группы инвесторов и созданию кампании «Таналык Корпорэйшн» с уставным капиталом в размере 300000 фунтов стерлингов, спустя три дня после ее регистрации акции компании взлетают в цене вдвое по номиналу.

В середине мая Уркварт физически и морально истощен: «Мне надоело переживать за бизнес, я хочу спокойно уйти на пенсию. Но не могу сделать этого из-за своей семьи и друзей, которые вложили в меня деньги» (81). И он нацеливается на крупномасштабные бизнес-операции, убеждая «Русско-Азиатскую корпорацию», созданную в апреле на субсидии «Англо-Сибирской компании» и нескольких крупных российских банков, поработать с предложениями по привлечению иностранного капитала в горно-рудное производство. Заинтересованный в получении немедленного результата, Лесли Андреевич рассматривал предложение в Минусинском районе, в низовье Енисея, где требовала реконструкции «Енисейская медная компания» «Англо-Русского концерна». Однако наиболее его заинтересовало предложение коллеги В.Меллер-Закомельского М.М.Федорова, председателя компании «Рашн Майнинг энд Коммисион», наиболее известной как «Росгорн», по «нескольким угольным месторождениям в Киргизских степях… и концессии в Алтайских горах по старым месторождениям свинцовой руды, на которые недавно «Росгорн» получил краткосрочные права на бурение» (82). Оба этих предприятия Уркварт предоставил на рассмотрение инженерам-консультантам, приглашенным «Русско-Азиатской корпорацией», с помощью которых смог познакомиться с американскими предпринимателями. И, вместо того чтобы спекулировать деньгами, он обращает внимание на горные предприятия Северной Америки, проявляет интерес к Институту горного дела и металлургии, к Русскому сектору Лондонской Торговой палаты. В это время он пишет жене: «… Да, если взять и все взвесить, то я чрезвычайно успешный человек. Многое было сделано благодаря моему везению и факт того, что у меня был шанс и я взял его, означает, что мы сможем воспользоваться этим» (83).

В начале 1913 года, аудит бухгалтерии компании «Кыштым Майнинг Уоркс» показал, что долгосрочные прогнозы Уркварта и Лондонского совета директоров полностью оправдались – была получена полная прибыль в размере четыреста семьдесят тысяч фунтов стерлингов, соответствующих чистому дивиденту 22,5%, но сам председатель совета не был доволен, так как предстояло улучшить ситуацию и в других областях бизнеса. В соответствии с этим он проводил более агрессивную рыночную политику, гарантировавшую контракты на железнодорожные шпалы и сопутствующие продукты деревообрабатывающего производства: древесный спирт и скипидар. Следующая плановая проверка Кыштыма была намечена на весну 1913 года. В конце мая Лесли Андреевич поехал в Таналык, удостовериться в ходе выполнения намеченных ранее работ.

Многое изменилось за время присутствия его на Кыштыме, менее чем через два года району нанесла непоправимый вред пиритная плавка на Карабаше и дым от переработки сульфида железа в самом поселке. Вся растительность по соседству с предприятиями была отравлена, а ландшафт нарушен – «здесь не очень весело, деревья чахлые, сад пустой и запущенный», писала Берил (84). Чтобы приостановить бедствие, Уркварт дал Иванову приказание установить более эффективные ловушки и абсорбционные башни, из которых, в свою очередь, можно было получать серную кислоту…

В течение всего путешествия по Уралу Уркварт работал каждый день по восемнадцать часов, и к концу экспедиции начал чувствовать напряжение: «Иногда я думаю, что был рожден усталым». Даже по возвращению в Лондон у него не было передышки – почти весь июль проходили совещания совета компании «Кыштым» и ежегодное собрание акционеров; в августе он полностью сконцентрировался на делах «Таналыка», довольно успешно организовав выпуск облигаций на двести тысяч фунтов стерлингов. К Рождеству 1914 года он мог с гордостью взглянуть на свои достижения. Инспектирующие инженеры обнародовали данные по повышению более чем на одну треть имевшихся в наличии рудных запасов с высоким содержанием золота и меди. С новой прогрессивной обогатительной фабрикой все показатели указывали на получение прибыли к концу текущего года. Более чем один миллион фунтов ожидал получить Иванов на буровых скважинах. Наконец, исследования новых минеральных перспектив Русско-Азиатской компании по всей Сибири и Кавказу подошли к концу, и совет директоров компании готовился к еще одной авантюре, которая потребовала бы почти два миллиона фунтов стерлингов на развитие. Ее первое ежегодное совещание было отложено до середины января, до тех пор, пока переговоры по поводу трех основных концессий не были завершены (85).

5. БЕРУ НА СЕБЯ
«Я сомневаюсь, что на свете существует другое

горнопромышленное предприятие, которое так

всеобъемлюще, как Риддер!…»

Д.Л.Уркварт

Не дожидаясь результатов деятельности геологической экспедиции, в Риддерск отправляется тайный агент Кабинета. 3 июля 1913 года уже помянутый свитский генерал-майор Половцев получает донесение: «Честь имею доложить Вашему превосходительству, что с Риддерским рудником я ознакомился лично в середине июня с.г. Ко времени моего прибытия в Риддерск горно-промышленным обществом были установлены два паровых станка для алмазного бурения, причем один уже работал в течение нескольких дней, а второй предполагалось пустить через два дня с задачей первых двух скважин установить присутствие рудной залежи на глубине шестидесятой сажени в старом Риддерском руднике.

Для действия станков имеется достаточный запас буровых инструментов и алмазов. Буровая работа ведется под руководством двух горных инженеров: американского – м-ра Гаррисона и русского – г-на Матвеева. Представитель «Росгорна» инженер Митчелл выехал за несколько дней до моего приезда экстренно по делам общества на Урал. Иных работ, кроме бурения на руднике не велось, шахты затоплены и никаких водоотливных машин на месте еще не было…

Все водоотливные устройства, принадлежавшие Кабинету ЕИВ, были увезены в 1906 году на Салаирский золотой промысел. Заявление общества о трудностях доставления машин на место и потери времени по установке их совершенно справедливо и заслуживает полного уважения. Перевозка на пароходах небрежна и неаккуратна: дорога от Усть-Каменогорска до Риддерска 90 верст настолько плоха и непроезжа, что в весенний период во время дождей по ней трудно передвигаться даже в простых экипажах (я лично в середине июня проехал с большим трудом); подготовленных рабочих для бурения, запаса дров и т.д. не было.

При таких условиях начать работы раньше 10 июня общество действительно не могло, как равно оно не может к назначенному сроку – 1 июля – дать положительный ответ.

В силу этих обстоятельств ходатайство общества о продлении этого срока до 1 января 1914 года подлежит удовлетворению. Вместе с тем, я не встречал бы препятствий, если общество откроет свои действия, к льготному представлению земель Кабинета ЕИВ для проведения железной дороги и обеспечению в будущем горных работ крепежным материалом из окрестных лесов концессионным порядком (на основании лесообследования, какое производится).

Для характеристики Риддерского рудника и возможностях постановки здесь дела по добыче золота и других металлов позволю себе доложить свое личное впечатление. Риддерские рудники ввиду глубокого залегания в них золотосодержащих руд, трудности горных работ вообще и извлечения золота и других мераллов в частности, отдаленности от культурных центров и отсутствия хороших дорог, затруднений, сопряженных с большой тратой на доставку машин рудника и завода, требуют постановки большого и серьезного дела с затратой весьма солидного капитала. Имеющиеся данные о высоком содержании золота в рудах Риддерского рудника для такой постановки дела недостаточны и далеко не гарантируют не только доходность, но и безубыточность предприятия. На основании же имеющихся данных без предварительной серьезной разведки приступать к эксплуатации Риддерских рудников было бы делом весьма рискованным. Чтобы вложить большой капитал и развернуть широко предприятие, какое только и может здесь существовать, необходимо иметь большую уверенность в значительности запасов руд с промышленным содержанием металлов. А для этого необходимо иметь время на разведки и организации затем добычных работ.

В интересах Кабинета ЕИВ важно развитие в Риддерске крупного и серьезного дела и извлечение из него доходов в будущем, в каком смысле и должны быть выработаны кондиции и для чего, в свою очередь, должны быть предоставлены наибольшие льготы в начальном организационном периоде деятельности горно-промышленного общества».

Агент написал более чем убедительно и Половцев 7 августа 1913 года известил М.М.Федорова, что «управляющий Кабинетом разрешил продлить срок ознакомления с предоставленным Вам для этого Риддерским районом Алтайского Округа до 1 января 1914 года и дает лес».

Тем временем, 18 июня 1913 председатель «Росгорна» благодарит Михайлова: «Многоуважаемый Василий Прокопьевич, позвольте от души поблагодарить вас за то содействие, которое вы и ваши подчиненные оказали экспедиции «Русско-Азиатской корпорации» (87).

В своем прошении через четыре дня он подчеркивает, что «для изучения Риддерского района мною была привлечена одна из солиднейших групп, а именно «Русско-Азиатская корпорация», в состав вкладчиков которой входят русские и иноземные банки и частные лица. Корпорация эта, создавшая в России Кыштымское и Таналыкское предприятия, кроме финансовой солидности, имеет прекрасный опыт по организации русских горно-промышленных дел» (88).

Меж тем Михаил Михайлович поставил целью забрать все законтрактованные австрийцами промышленные участки. 13 августа он вновь обращается с письмом к В.П. Михайлову: «Как вам уже докладывал Митчелл, переработка сложных риддерских руд в электрических печах выгодна только в большом масштабе, примерно около 10 миллионов пудов в год. Митчелл боится, что Риддерский рудник не даст этого количества. Вот почему Русско-Азиатская корпорация охотно бы взялась за серьезное обследование Зыряновского рудника, который сейчас находится в руках Турн-и-Таксиса».

«По моей справке в Кабинет, - пишет он далее, - этот концессионер не особенно энергично там работает, а Митчелл писал, что он там ничего не делает, стремясь только формально выполнить контракт» (89) Озабоченный таким положением дел, Федоров предполагает, что хотя князь и пользуется высоким покровительством в правительстве, однако, если к 1 октября с.г. он не доставит в Зыряновск машин, согласно договора, то земельно-заводской отдел Кабинета возбудит вопрос о нарушении с ним контракта.

19 ноября 1913 года Л.Уркварт извещает М.М.Федорова, что он «принимает на свой счет изучение рудных месторождений Алтайского Округа Кабинета ЕИВ и поручает ведение всех горных работ инженеру Петру Владимировичу Матвееву, который, однако, должен быть снабжен доверенностью от имени Вашего общества. А Русско-Азиатская корпорация принимает на себя все расходы, связанные с вышеназванными работами». Следует отметить, что тогда П.В.Матвеев разведал почти все полиметаллические месторождения Рудного Алтая.

Лишь после этого, ознакомившись с общим положением дел и вникнув в детали, М.М.Федоров приглашает себе в сообщество потомственного дворянина, бывшего лейтенанта флота Владимира Вадимовича Романова, и они заключают с Кабинетом ЕИВ договор на концессию Риддерских рудников: «Тысяча девятьсот четырнадцатого года, февраля десятого дня. Кабинет Его Императорского Величества, с одной стороны, и действительный тайный советник М.М.Федоров и потомственный дворянин В.В.Романов, с другой стороны, заключили настоящий договор в следующем:

1. Федорову и Романову предоставляется право в течение 36 лет со дня подписания настоящего договора, т.е. по 1 января 1950 года, производить в Алтайском Округе ведомства Кабинета Его Императорского Величества, в районе системы р. Ульбы от верховьев до слияния с р. Малой Ульбой разведку, добычу руд и извлечение из руд золота, серебра, меди, цинка, свинца и других металлов и минералов, кроме железа и каменного угля.

2. Федорову и Романову предоставляется исключительное право выбора и получения отводов в указанной выше местности….

7. Об отводе избранных концессионерами земельных участков Федоров и Романов должны обращаться с заявлениями к начальнику Алтайского Округа, который делает соответствующие распоряжения и участки отводятся.…

12. В случае открытия Федоровым и Романовым на отведенных им площадях железных руд, каменного угля, поваренной и глауберовой соли преимущественное право на добычу этих ископаемых предоставляется концессионерам…» (см. Приложение № 2)

Следующими пунктами предусматривается передача концессионерам леса, дорог и пр., перечисляется порядок вноса денег в кабинетскую кассу, наконец:

« 30. Федоров и Романов могут передать все свои права и обязательства по сему договору, имеющими быть образованному акционерному обществу под наименованием «Риддерское золото-промышленное общества», а равно и всякому другому обществу, русскому или иностранному…»

Завизировал Договор свитский генерал-майор Половцев. Своим доверенным лицом по Риддерскому предприятию компаньоны назначили английского подданного, инженера Г.А.Гаррисона. Вскоре Гаррисона сменяет другой инженер – А.П.Иванов (90).

Прошло всего двое суток и на имя М.М.Федорова пришло письмо от его компаньона В.В.Романова, действовавшего от имени директора Русско-Азиатской корпорации Л.Уркварта:
«С-Петербург. Невский проспект, 1.Февраля 13 дня 1914 года.
Его превосходительству М.М.Федорову, председателю

правления Российского горно-промышленного комис-

сионного общества.
Многоуважаемый Михаил Михайлович!

Сим от имени Русско-Азиатской корпорации выражаю Вам согласие на уплату Вашему обществу за передачу Риддерской концессии суммы в сто тысяч рублей, из коих двадцать пять тысяч рублей уплачиваются Вам немедленно, а семьдесят пять тысяч рублей имеют быть уплачены в двухнедельный срок по открытии действий имеющего быть утвержденным нами в Лондоне Акционерного общества для владения акциями «Риддерского горно-промышленного общества», к учреждению коего ныне приняты меры и во всяком случае не позднее 1 апреля 1915 года.

Сверх того, при учреждении в Лондоне вышеозначенного общества, Вам имеют быть выданы сполна оплаченные учредительские акции этого общества на сумму две тысячи пятьсот фунтов стерлингов по номинальной стоимости.

При этом, если означенное общество до 1 апреля 1915 года учреждено по каким-либо причинам не будет, то взамен акций на номинальную сумму две тысячи пятьсот фунтов стерлингов Вам имеет быть уплачено двадцать пять тысяч рублей деньгами в тот же день, т.е. 1 апреля 1915 года.

Условия расчета по передачи нам Риддерской концессии, упомянутые в письме Вашем на имя Л.Уркварта от 14 декабря 1912 года, вследствие изложенного считаются потерявшими силу.

Прошу Вас, порядка ради, подтвердить письменное согласие на настоящие условия, приведя в Вашем письме текст настоящего моего. Прошу принять уверения в моем глубоком уважении.

По доверенности Русско-Азиатской корпорации, Романов»

Следует немедленный ответ М.М.Федорова В.В.Романову от имени правления «Росгорна»:

« 14 февраля 1914 года. Имеем честь подтвердить от Росгорна согласие правления на изложенные в этом письме условия. Правление Росгорна. Федоров.»….

Вскоре после этого, к приятному удивлению Лесли Андреевича, в Брастиде у него родился третий сын, Иан Андрю. В письме к отцу он описывает свое удовлетворение семейной жизнью, чем очень радует пожилого человека.

Меж тем, лондонское совещание «Русско-Азиатской компании» привлекло широкие круги общественности и в горных, и в финансовых журналах Британии. В обращении к акционерам по основной теме Кейтер Скотт заявил, что были приобретены три крупных участка, а именно: Риддер, Экибастуз и Нерчинск (91). Риддер, являющийся собственностью кабинета министров, расположен в Алтайских горах, на северо-восток от города Усть-Каменогорска на реке Иртыш, так как его считали самой главной концессией цветного металла - до 1863 года Риддер произвел !72 тысячи тонны руды, затем его законсервировали, когда была прекращена добыча до окисленной зоны. Экибастуз являлся крупным угольным предприятием, в 110 верстах на юго-запад от Павлодара, с огромным количеством угольных запасов. Что касается Нерчинска – то это, включая Кадаинское месторождение, подарок царя, расположенный на Транс-Байкальской магистрали, рядом с монгольской границей.

Кейтер Скотт утверждал, что в течение 1914 года работы будут направлены на месторождения Риддера и Экибастуза; на первый, потому что Россия виртуально импортировала весь технический цинк и свинец, используемый в промышленности,- второй, потому, что Экибастуз сразу же сможет выпустить на рынок сто пятьдесят тысяч тонн угля ежегодно, что может принести прибыль пока строится обогатительная фабрика. Завершая выступление, докладчик похвалил Уркварта за ведение переговоров, охарактеризовав его как высоко добросовестного человека, который «заинтересован в наших делах и не сделает ничего, не разобравшись самостоятельно в деле, которое может быть направлено против акционеров». За дни проведения совещания акции «Русско-Азиатской компании» («Азируса») внезапно повысились и биржевые дельцы, не колеблясь купили их, выплатив за одну 18 фунтов стерлингов.(92)

Таковы были предпосылки создания «Риддерского горно-промышленного акционерного общества», начавшего свою деятельность 14 октября 1914 года с основным капиталом в двадцать миллионов рублей или 2000 акций. Формально учредителями его являлись барон В.В.Меллер-Закомельский, В.В.Романов, М.М.Федоров.

В Устав общества, при утверждении его в Царском Селе 19 августа 1914 года, император Николай II вставил весьма характерную поправку: « Членами правления, кандидатами к ним, директорами-распорядителями и поверенными по делам горной (и в том числе золотой) промышленности не могут быть лица иудейского вероисповедания, не имеющие по закону права занятия горным промыслом» (93). Такое же примечание Николай Александрович сделал и в отношении управляющих недвижимым имуществом общества.

Согласно положения общества в «члены правления и кандидаты к ним избираются лица, имеющие на свое имя не менее пяти акций (50 тысяч рублей), которые и хранятся в кассе общества или в учреждениях Государственного банка во все время бытности избранных лиц в помянутых званиях.… Каждые пять акций представляют право на голос, но один акционер не может иметь по своим акциям более того числа голосов, на которое дает право владения одною десятою частью всего основного активного капитала общества»(94).

Исходя из Положения и Устава, в день образования общества было избрано правление его, в состав которого вошли: В.В.Меллер-Закомельский (председатель), члены – Л.А.Уркварт, Ф.И.Днюнс, М.М.Федоров, В.В.Романов, Ф.А.Иванов, С.И.Литтауэр, кандидаты в члены правления – А.П.Иванов, Д.Р.Митчелл.

Одновременно по аналогичной схеме, для дальнейшей разработки Экибастузского каменноугольного месторождения, создается и «Киргизское горно-промышленное акционерное общество» с основным капиталом в десять миллионов рублей. На деле же оба общества представляли собой единое целое с общим правлением от «Азируса» и «Иртышской корпорации» и должны были способствовать реализации хорошо отработанной в мировой практике схемы, при которой добывают сырье в одном месте (в нашем случае – в Риддерске), а перерабатывают – в другом (в нашем случае – в Экибастузе).

Директором-распорядителем сразу по обоим обществам, Риддерскому и Киргизскому, был назначен талантливый организатор, горный инженер по профессии, Андрей Прокопьевич Иванов, на руки которого были выданы две доверенности от обоих обществ. Вот одно из них:

« Милостивый государь Андрей Прокопьевич!

Правление Риддерского горно-промышленного акционерного общества поручает Вам управление приисками, рудниками и заводами со всеми строениями и устройствами, в том числе Риддерской горно-заводской веткой, пароходами, баржами, металлами и прочим движимым имуществом, находящимися в распоряжении общества землями, лесами, водами, угодьями, пристанями, затонами, и уполномочивает Вас…».

Далее следует семь пунктов, свидетельствующих права А.П.Иванова разведывать, добывать, торговать добытым, нанимать и увольнять кого хочет и платить нанятым служащим и рабочим столько, сколько он посчитает нужным. Оговаривается своевременная выплата сумм налогов Кабинету ЕИВ за добытое. Заканчивается развернутая доверенность словами: «Вы и Ваши уполномоченные ведите все хозяйство так, как посчитаете нужным и выгодным для нас. Мы Вам верим, спорить и прекословить с Вами не будем. 10 января 1915 года» (95).

В течение 1914 года Риддер и Экибастуз занимали основную часть рабочего времени Лесли Уркварта, однако, по завершении формальностей, связанных с регистрацией новых компаний, он сразу же вернулся в Кыштым, где столкнулся с трудностью в виде серьезной политической забастовки на металлургическом заводе Нижнепетровска, которую удалось подавить только введя войска: «… в работе простой, и мы решили не запускать предприятия в течение двух месяцев, чтобы дать урок забастовщикам. Они кидали инструменты, ломали и крушили вещи, портили мартеновские и доменные печи, нападали на некоторых рабочих, разбивали окна и, о общем, сошли с ума. Любопытно, что женщины вели себя хуже всех, они закрыли управляющих имением и полицию на 26 часов, оставив их без еды, били некоторых государственных чиновников. Пятьдесят мужчин и возможно несколько женщин будут сосланы в Сибирь на каторгу на несколько лет за свои поступки» (96).

Управляющий Кыштымскими предприятиями Ф.А.Иванов решил ввести войска без Уркварта, но вскоре эта акция была с последним согласована: опыт в Баку сделал его менее терпимым к политическим демаршам, которые крайне мешали работе промышленных предприятий. Забастовка прекратилась, удовлетворенный промышленник стал готовиться к поездке на Иртышские предприятия, доверие к которым все возрастало.

С самого начала деятельности Риддерского и Киргизского горно-промышленных акционерных обществ их руководство акцентировало внимание общественности на том, что это «первые в России крупное цинково-свинцовое производство в Прииртышье и каменноугольное в Степном крае… управление всеми делами в которых доверено русским Правлениям и русским техникам; что число иностранных инженеров ограничено – они работают по тем процессам, кои в России неизвестны (обогащение Риддерских руд)… Здесь же ставилось в известность об устройстве при Риддерских рудниках колонии для служащих и рабочих с почтово-телеграфным отделением и народным домом» (97).

Поездка Уркварта вверх по Иртышу на пароходе «Товарпар» заняла почти три дня, в течение которых он обдумал все делали Иртышских предприятий: «Я всегда слишком занят, чтобы обсуждать проекты металлургического завода, угольные месторождения, месторождения Риддера, обогатительную фабрику, речной и железнодорожный транспорт – все это огромное дело, которое я взвалил на себя, и я иногда чувствую, что мне не следует было делать этого. Я не могу снять с себя ответственности, мое внутреннее «я» преследует меня с целью напомнить, что я должен закончить это дело и закончить хорошо…. Какое чувство гордости охватит меня, когда большие предприятия успешно запустятся в работу. Новые перспективы откроются для машиностроительной и горной промышленности. На многие годы в Российской империи будет гарантирован контроль продажи свинца и цинка, произведенного в самой империи» (98).

2 июня команда Уркварта прибыла в Экибастуз. Одна из первых аномалий, которую выявили сразу же, состояла в недостаточном внимании к водопотреблению. При работе предприятия на полной мощности вместе с угольным рудником, металлургическим (свинцовым, М.Н.) заводом и с учетом потребностей населения требовалось до 2300000 литров воды в день. Руководитель экспедиции отнесся к этой проблеме, как к самой важной и решил ее в течение 48 часов. Самой близкой речкой в сорока километрах была Чидерти. Уркварт изучил ее и составил план по трубопроводу, стоимостью в пятьдесят тысяч фунтов стерлингов. К 10-му июня он просмотрел и одобрил программу развития угольного рудника, который к 1916 году должен производить ежегодно четыреста тысяч тонн угля, также были утверждены проект металлургического завода, программы по жилищному строительству и бытовому обслуживанию рабочих, оборудованию железнодорожной станции от угольного месторождения до Иртыша.

Далее Уркварт отправился в пристань Риддерских рудников, в город Усть-Каменогорск. Когда пароход прибыл в Красный Яр, он дал команду группе сразу же высаживаться с палубы и быть готовым ехать к рудникам: «Хотя никто из нас сильно не был рад, что направление новой железной дороги было не в Усть-Каменогорск – Риддерск, эта поездка косвенно заставит Усть-Каменогорск думать, что мы построим железнодорожные пути в Красный Яр и заставим их быть сговорчивыми и готовыми дать нам дешевую концессию, то есть на ту землю, по которой будет проходить железная дорога.» (99).

В Риддерске состоялись знакомые до боли дела, такие как осмотр площадки, утверждение планов на разработку рудников, жилищный вопрос и обогатительная фабрика. Все это полностью заняло время Уркварта в Алтайских горах – даже по его амбициозным стандартам, масштаб совместных работ был огромен. На рудниках, обогатительной фабрике, железной дороге, металлургическом заводе, речном транспорте было задействовано более чем десять тысяч человек.

«У работы и организационных моментов нет конца и края, если бы я не был мужем и отцом троих детей, я бы не возражал против энергичной работы вместо того, чтобы делить на части толпу людей, которая, в любом случае, находясь за тысячи километров, будет вынуждена следовать моим инструкциям… Снова на этой работе я чувствую себя мальчиком, но я не мог ничего сделать по этому поводу. Жаль, что день состоит из 24 часов, а не из 96 часов. Кажется, что работа идет слишком медленно в самом начале.»(100).

Более трех месяцев пробыл Лесли Андреевич в России, последние пять недель – в центре отдаленной Сибири, где днями не видел свежих газет и не знал, что происходит в мире. Он был полон самых лучших ожиданий от проекта Корпорации Иртыш, так как лично хотел получить доход в размере двухсот тысяч фунтов стерлингов к 1916 году. Тем временем, во всех заголовках газет только и писали о возможном вооруженном противоборстве в Европе, так как политические лидеры великих держав неумолимо шли к этому.

Уркварт был обеспокоен ходом событий, из личного опыта времен русско-японской войны опасаясь, что хрупкое самодержавие останется беззащитным, если военные действия продлятся до 1915 года. Пока Кыштым и Таналык приносили краткосрочную прибыль из с трудом профинансированных рынков, деятельность Иртышской корпорации могла подвергнуться опасности вследствие недостаточности британского капитала и к ноябрю 1914 года Уркварт полностью уходит в дела иртышских предприятий. Управляющие сообщили, что помимо нарушения нормальной работы транспорта и нехватки рабочей силы из-за плохой работы рекруитинга, деятельность их имела удовлетворительные показатели.

Берил ждала четвертого ребенка и 1 июня бизнесмен лично присутствовал при рождении своего четвертого сына, Нейла Рои Лесли Уркварта.

Д.Л.Уркварт

Вскоре на должность управляющего Риддерским предприятием А.П.Иванов предлагает лично известного ему титулярного советника, служившего инспектором горного департамента министерства торговли и промышленности России, по происхождению остзейского (прибалтийского) немца, тридцатипятилетнего Николая Карловича Лессига, о чем письменно извещает начальника Алтайского округа:

«Настоящим имею честь известить, что управляющим Риддерской концессией и намеченной к постройке Риддерской горно-заводской железной дороги моими доверителями приглашен горный инженер Н.К.Лессиг» (101).

С трудом отпустил одного из лучших специалистов на новое место работы товарищ министра, тайный советник Кононов. 21 января 1915 года Н.К.Лессиг приступил к исполнению своих обязанностей.

С приходом нового руководства в лице английских концессионеров начало оживать полузаброшенное хозяйство рабочего Риддерска. Был возрожден и подготовлен для ежедневной добычи 6000 пудов свинцово-цинковых руд Риддерский рудник. На откачку Сокольного, Ильинского, Успенского, Крюковского рудников задействовали локомобиль «Вольво», оснащенный пятидесятикиловаттным генератором, питавшим энергией насосы. Для осушения менее обводненных выработок организовали коннодействующую откачку грунтовых вод.

Широкую инициативу проявляет лично Н.К.Лессиг. 19 октября 1915 году между Риддерском и Усть-Каменогорском проводится телефонная связь, в самом горняцком поселке открывается настоящая диковинка, кинотеатр «Модерн», который, судя по отчетам управляющего, числился весьма доходным предприятием. Заботясь об устройстве местной церкви, Лессиг настаивает на содержании концессией церковного притча. Наконец, убедившись в бесперспективности внедрения в быт риддерцев трезвого образа жизни, в противовес «самопальным» браге и самогону, Николай Карлович настаивает перед членами правления о закупке оборудования винного завода. Все это требовало дополнительных финансовых вливаний, на что один из членов правления общества С.И.Литтауэр выражает сомнение в целесообразности оставления Лессига на должности Риддерского управляющего. В ответ последний подает прошение об отставке, которое, естественно, отклоняется, а обиженный новатор получает повышение годового жалованья до двадцати тысяч рублей.

Тем временем, 2 ноября 1915 года заработали дробильное и концентрационное отделения обогатительной фабрики с мощностью переработки 4500 пудов руды в сутки на цинковые и свинцовые концентраты. Дробление производилось тремя дробилками Блэка и двумя валками. Затем руда попадала на сито и классификаторы, гидроспособом переносилась на столы, где и происходило разделение сложной риддерской руды на ее составные части – «свинцовый блеск» и «цинковую обманку». Движущей силой фабрики были три мальцевских локомобиля, два из которых отдавали силу дроблению. «Вся работа фабрики брала 140-150 НР» (102). К концу года на ней было получено концентрата: свинцового – 5510 пудов и цинкового – 16023 пуда. Кроме этого было начато строительство второй новой обогатительной фабрики, был построен сернокислотный завод и дал первые 600 пудов серной кислоты.

Одновременно в Экибастузе, при угольных копях, был возведен свинцово-цинковый завод с ежегодной производительностью 1800000 пудов цинка и 1200000 пудов свинца; три угольных шахты, дающих 8000 пудов угля в год. Стабильно работала ширококолейная железная дорога, соединявшая Экибастуз с Воскресенской пристанью на Иртыше, протяженностью 115 верст.

Из Риддерска, запакованный в кожаные мешки, цинковый и свинцовый концентраты конным транспортом отправлялся сначала на Иртышскую пристань в Усть-Каменогорск. Затем пятью пароходами концессии на двадцати шести баржах буксировался к Воскресенской пристани и оттуда доставлялся на плавку на Экибастузский завод.

По заявлению Н.К.Лессига Риддерское концессионное общество приняло на себя обязательство ежемесячно, с 1 марта 1916 года, для военных целей поставлять России 10 тыс пудов цинка (103). Анализы полученного концентрата в 1915 году показали, что в нем содержалось : цинка – 34,3, свинца – 13,2 и меди – 1,7 процента. Каждые сто пудов концентрата заключали в себе свыше 17 золотников золота около 29 золотников серебра. На первое время, чтобы выполнить обязательства по поставке цинка, Лессиг обещал довести суточную выработку цинкового концентрата минимум 1000 пудов.

В связи с активизацией боевых действий на фронтах Первой мировой войны Н.К.Лессиг в своих письмах и отчетах руководству концессией и кабинетским министрам неоднократно заостряет внимание на несомненной значимости Риддерских предприятий для обороны страны. И вот, учитывая стратегическую ценность добываемых в Риддерске руд, и отсутствие сколько-нибудь надежного дорожного сообщения с внешним миром, а так же систематические контакты членов правления концессии с представителями российского правительства, 17 февраля 1916 года появляется «Представление Правления Риддерского и Киргизского горно-промышленных обществ Комитету по делам металлургической промышленности Кабинета ЕИВ»:

« В Комитет по делам Металлургической промышленности. 17.II.16 г.

В виду острого недостатка в России в цинке и свинце, особенно необходимом ныне для нужд Государственной обороны, настоящим имеем честь обратить внимание на два учрежденных в октябре 1914 года крупных предприятия, а именно: Риддерское и Киргизское горно-промышленные акционерные общества, развивающие свою деятельность в Западной Сибири и при р. Иртыш.

Риддерское общество имеет целью эксплуатацию цинково-свинцовых руд в Риддерском районе Алтайского округа, на землях, арендованных на 72 года у Кабинета ЕИВ.

Киргизское общество владеет в Павлодарском уезде Семипалатинской области известными Экибастузскими каменноугольными копями и их неисчерпаемыми запасами коксующегося угля.

Вследствие отсутствия в Риддерском районе горючего, необходимого в громадном количестве для выплавки из рудных концентратов цинка и свинца, Риддерское общество вошло в соглашение с Киргизским обществом для постройки большого цинково-свинцового завода при Экибастузских копях.

Таким образом явилась тесная связь двух обществ в деле первого крупного цинково-свинцового производства в России.

До образования общества учредителями их были затрачены значительные суммы на разведки, которыми доказано присутствие громадного количества цинково-свинцовых руд и горючего, обеспечивающих действия обществ на долгое время. Так например, в одном только Риддерском руднике до глубины 75 сажен открыто около 200000000 пудов цинково-свинцовых руд промышленного содержания.

Учрежденные лишь несколько более года тому назад общества, в виду необходимости оборудоваться, естественно . не могли выполнить какие-либо поставки или заказы для нужд армии.

Согласно программе устройства и оборудования предприятий обществами было намечено:

1). Подготовить к 1917 году Риддерский рудник к ежедневной добыче в 36000 пудов руды и устроить обогатительную фабрику для обработки руды.

2). Построить большой цинково-свинцовый завод для выплавки цинка и свинца из концентратов, производительностью около 1800000 пуд. цинка и 1200000 пуд. свинца в год…

3). Для перевозки рудных концентратов в Экибастузские копи сухим путем и водою построить к 1917 году узкоколейную железную дорогу (95 верст) от Риддерского рудника к р.Иртышу (Усть-Каменогорск) и обзавестись собственным флотом для дальнейшего следования концентратов по р.Иртышу до Воскресенской пристани, близь гор. Павлодара, по Воскресенской железной дороге Киргизского общества, на цинково-свинцовый завод.

Наблюдаемый вообще в России недостаток в цинке и свинце, по обстоятельствам военного времени, значительно обострился и для нужд Государственной обороны явилась особая необходимость в означенных металлах.

Придавая весьма важное значение удовлетворению вышеупомянутых нужд, Правлениями обществ было признано настоятельно необходимым принять со своей стороны все меры к скорейшему возникновению отечественного цинково-свинцового производства.

В этих целях, несмотря на общее тяжелое положение настоящего времени, дороговизну предметов оборудования и рабочих рук и особо неблагоприятные условия отдаленного края, обществам, благодаря оказываемой правительством поддержки, удалось в короткий срок своего существования совершить оборудование производственных мощностей почти в полном объеме намеченной программы, а именно:

В Риддерском руднике оборудована шахта, начата добыча цинково-свинцовых руд, и ныне на поверхности рудника лежит этой руды 159000 пудов, самый же рудник ежедневно способен давать 6000 пудов руды.

Фабрика, на которой руда обогащается и разделяется на цинковые и свинцовые концентраты, пущена в ход со 2 ноября 1915 года и результаты ее работы весьма удачны, причем уже отправлен санным путем на Экибастузские копи первый транспорт концентратов для выплавки цинка и свинца на заводе при копях.( Забегая вперед отметим, что в 1915 году риддерская обогатительная фабрика отработала 347 часов \декабрь\; в 1916 году –3254 час \50% годового рабочего времени\.; в 1917 году – 2489 час \40% \; в 1918 году – 338 час \январь\).

Успешно строится Риддерская железная дорога, большая часть земляных работ (85%) на которой закончена, возведены искусственные сооружения и мосты. Открытие дороги предполагается в начале лета текущего года.

Для перевозки концентратов приобретены 8 пароходов (вместо 2-х) и 20 барж (вместо 6), кроме всего 6 барж находится в постройке.

На цинковом заводе при Экибастузских угольных копях все необходимые машины и части печей получены из Америки и устанавливаются; первая группа обжигательных печей системы Мертона и дистилляционных печей готова и будет пущена в ход с марта сего года с производительностью 10000 пуд. цинка в месяц; вторая группа печей с такою же производительностью будет пущена в летний период сего года, а затем постепенно и остальная группа печей, всего до семи групп, в зависимости от доставки материалов.

В настоящее время общества ведут переговоры с Ижорским заводом, которому крайне нужен цинк высокого качества с июля сего года. Контракт на соответствующую поставку может быть заключен без задержки.

Также может быть немедленно после пуска печей дан цинк Артиллерийскому ведомству, которому нужен цинк обыкновенного качества.

Но успех всего дела в изготовлении цинка и свинца зависит исключительно от средств перевозки концентратов, так как организованная гужевая перевозка не может обеспечить Экибастузскому заводу необходимого материала для выплавки цинка и свинца и имеет целью дать материал лишь для пуска в ход завода и обеспечить непрерывность процесса до подвоза концентратов с открытием навигации.

Поэтому спешное окончание постройки Риддерской железной дороги имеет весьма существенное значение. Это подтверждается тем, что Главным Управлением Генерального штаба было дано разрешение от 16 июля 1915 года за № 22374 на приобретение рельс от Рязанско-Уральской железной дороги и затем сама постройка Риддерской железной дороги, согласно отношению Главного Управления Генерального штаба от 14 декабря 1915 года за № 46636 признана «необходимой для нужд Государственной обороны».

На основании вышеупомянутого разрешения Риддерским обществом были приобретены от Рязанско-Уральской железной дороги старогодные узкоколейные рельсы легкого типа в количестве 206000 пудов и подвижный состав.

Вследствие затруднений в перевозке вышеозначенных предметов, а также и других машин и материалов, приобретаемых для оборудования предприятия обществ, Правлениями обществ возбуждены соответствующие ходатайства перед Военным ведомством и министерством Путей сообщения.

О вышеизложенном Правления Риддерского и Киргизского горно-промышленных обществ имеют честь представить Комитету по делам металлургической промышленности.» (104).

Срочность работ по строительству железной дороги Риддерск-Усть-Каменогорск во многим осложнялась присущей всем военным временам тыловой неразберихе. 29 декабря 1916 года на имя Председателя Комитета по делам металлургической промышленности от Правлений Риддерского и Киргизского горно-промышленных обществ было направлено «Прошение», в котором в частности говорилось: «Открытие Риддерской железной дороги было намечено в начале лета в предположении получить рельсы с началом навигационного периода года.

В виду срочности дела и вследствие ходатайства Правления Риддерского общества Центральным Комитетом по регулированию массовых перевозок грузов по железным дорогам была разрешена в сентябре 1915 г. внеочередная отправка со станции Рязанско-Уральской железной дороги к месту назначения вышеозначенных железнодорожных предметов (рельс, скреплений и пр., М.Н.) в количестве 295 вагонов по три вагона в сутки по группе 2-А. Затем, в октябре пр.г. количество вагонов в сутки было увеличено до 20 вагонов, но по группе В, а 15-же ноября пр. г. внеочередность отправки была изменена и отнесена к группе Р.

Начавшаяся было отправка рельс и скреплений, хотя и не в полных разрешенных количествах вагонов, была, однако, 26 ноября пр.г. прекращена, вследствие последовавшего запрещения Управления жел. дорог отпускать частным лицам рельсы и скрепления. Но вследствие разъяснения Отдела Военных Сообщений, признавшего постройку Риддерской жел.дороги необходимой для нужд государственной обороны, отпуск рельс и скреплений вновь разрешен Управлением жел.дорог 12 декабря 1915 г.».

Далее просители от концессионных обществ разъясняли, что не смотря на разрешение, в счет 295 вагонов было отправлено лишь 130, том числе лишь 75900 пуд. рельс, т.е. около 37% от всего количества заказа. При этом сообщалось о распоряжении того же Управления Рязанско-Уральской ж.д. от 16 января с.г. отправить на Кавказский фронт имеющийся на этой дороге запас рельс на 60 верст пути. Выполнение заказа на Риддерск задерживалось на 45 дней.

Не смотря на то, что Центральным Комитетом по регулированию массовых перевозок грузов 10 февраля был дан наряд исполнителю на отправку к месту назначения оставшихся 165 вагонов, по пять вагонов в сутки, ни одной отправки произведено не было.

Члены Правлений концессий доводили до сведения Председателя Комитета по делам металлургической промышленности, что все это «весьма затрудняет положение в отношение скорейшего окончания оборудования цинково-свинцового завода при Экибастузских копях» и перевозку из Петрограда технической конторой Д.Г.Лурье 19674 пуд. сортового, котельного и другого разного железа и 10661 пуд двутавровых балок и швеллеров…

Завершая свое развернутое «Прошение», просители просили Его Превосходительство:

«а) представить на благоусмотрение г. Военного министра не признано ли будет Его Высокопревосходительством возможным причислить грузы Риддерского горно-промышленного общества к числу военных грузов (с последующей разбивкой повагонно по маршрутам передвижения)….

б) оказать содействие в приобретении Киргизским горно-промышленным обществом от Омской железной дороги до 20000 пуд. старых рельс со скреплениями к ним.

в) выдать технической конторе Д.Г.Лурье разрешение на принятие обществом для изделий Русских металлургических изделий к исполнению заказов названной конторы от 28 января и 6 февраля с.г. за № 17 и 20.» (105).

Несмотря на совпавший с самым трудным периодом становления в жизни любого промышленного предприятия, Риддерскому и Киргизскому обществам, при энергичной финансовой и технической поддержке участвующей в деле английской группы, удалось выполнить намеченную программу оборудования. Уже в 1915 году была начата добыча руды и угля, производство кокса, работала опытная обогатительная фабрика. Строительные работы велись с таким расчетом, чтобы впоследствии легко было, по мере возможности, добавлять новые единицы для увеличения производства.

Первоначальная строительная программа исходила из предположения, что размер производства вначале будет достигать 720000 пуд. цинка и 480000 пуд. свинца в год. При чем в связи с этим предполагалось выплавлять 144000 пуд. меди, 936 пудов золота и 2160 пуд. серебра. Путем же постепенного увеличения производства предполагалось в течение четырех лет довести выплавку металлов до размера, превосходящего в четыре раза означенные цифры.

Еще осенью 1914 года технические авторитеты произвели подробные вычисления, которые показали, что расходы по организации дела и постройке необходимого оборудования (для осуществления первоначальной программы) составят около десяти миллионов рублей, представленных английской группой. Однако, в конце 1915 года выяснилось, что удорожание материалов и рабочих рук, трудность в их получении повлекут за собою дополнительные расходы, не предусмотренные сметой. Стало очевидным, что независимо от дополнительных расходов произойдет и задержка в полном открытии производства (из шести планировавшихся печей для выплавки цинка была запущена в действо лишь одна). На долгое время задержалась и выплавка свинца. В результате за первые два с половиной года существования обществ расходы достигли цифры 21100000 рублей, не считая оплаченных акциями обществ расходов по приобретению прав и недвижимых имуществ.

Примечательно, что к лету 1915 года Риддерский рудник имел две шахты, в нем были подготовлены для добычи руды 5-й, 6-й и 7-й этажи. Однако работы велись не достаточно интенсивно. Военный режим повлиял на деятельность всех рудников английских концессий. Привлеченные к труду военнопленные из Австрии справлялись с обязанностями менее продуктивно, так как не умели делать эту работу, не знали языка местного населения. Следовательно, управляющие вынуждены были поднять заработную плату русским рабочим, добавив им почти десять процентов от стоимости дохода их продукта. Предприятия испытывали трудности при повышении подоходного налога, дислокации транспорта, нехватки материалов, запрете на экспорт золота и серебра. В то время в Риддерске насчитывалось до 760 военнопленных. Генштаб предложил еще три тысячи, но ему ответили: «Больше не надо!»

Н.К.Лессиг 27 марта 1915 года обращается с письмом к А.П.Иванову в котором, ссылаясь на распоряжение Министра Торговли и Промышленности (№90, ст. 759) «О допущении лиц женского пола и не достигших 15-летнего возраста малолетних к ночным и подземным работам в каменноугольных копях Европейской России» просит ходатайствовать перед Горным департаментом и Товарищем министра Торговли и Промышленности, тайным советником Ланговым о получении разрешения на использование труда вышеназванных категорий лиц местного населения на предприятиях обществ.

Николай Карлович конкретизирует: «Пользоваться трудом женщин и малолетних мы предполагаем на следующих работах:

1. 
   Малолетние (мальчики от 12 до 15 лет).
   

1) дворовые, 2) мазилки, 3) чистильщики путей (под специальным надзором).

Б. На поверхности.

1) на сортировке (механизмов не имеется), 2) ручная откатка по горизонтальным путям, 3) чистка путей и площадей, 4) очистка леса на лесных складах, 5) чистка и смазка вагонов, 6) погонщики на конных воротах при подъеме грузов, 7) чистка котлов (под наблюдением взрослых).

II. Женщины.

А. Подземные работы (лица женского пола свыше 17 лет

и обязательно в мужском костюме).

1) вагонщики, 2) дворовые, 3) мазилки, 4) чистильщики путей.

Б. На поверхности (свыше 15 лет).

1) на сортировке, 2) ручная откатка по горизонтальным путям,

3) чистка путей и площадок, 4) чистка леса на лесных складах,

5) чистка и смазка вагонов, 6) погонщики на конных воротах при подъеме грузов.

III.Женщины малолетние (от 12 до 15 лет) только на поверхности.

1) работы по сортировке, 2) ручная откатка по горизонтальным путям, 3) очистка путей, 4) очистка леса на лесных складах, 5) чистка и смазка вагончиков».

В течение всего 1915 года велась переписка на заданную тему, пока, наконец, не был выработан вердикт Горного Управления: «На время войны разрешаем использование на подземных работах на Риддерских рудниках Томской губернии труд женщин и малолетних при восьмичасовом рабочем дне». Известно, что уже при строительстве нового двухэтажного здания управления концессией, в том же 1915 году принимали участие до ста тридцати женщин и подростков.

В то же время вызывало обеспокоенность отсутствие своих, российских технических кадров цинкоплавильного производства из числа молодежи. Отделение частных горных заводов Горного Депортамента при участии представителей Центрального военно-промышленного Комитета и торгово-промышленных организаций письмом от 6 ноября 1915 года обращается к Правлению Риддерского горно-промышленного общества с просьбой о возможности направления «некоторого числа молодых людей /от 15 до 20 человек/ со средним техническим образованием за границу, а именно в Англию, для практического изучения цинкплавильного производства на местных заводах». 16 октября Императорское посольство в Лондоне ответило, что в этом деле «не может встретиться препятствий… при одном лишь условии «на сколько эти лица технически подготовлены и знакомы с металлургией». Общество согласилось предоставть всякие льготы командированным лицам, добавив, что «оно может допустить и известное количество русских добросовестных рабочих к своим плавиленным печам для того, чтобы изучить производство… не менее чем на 12 месяцев и только затем они могут вернуться в Россию, для поступления на соответствующие русские заводы».

А в 1916 году помимо строительства сернокислотного завода и узкоколейной железной дороги, концессионеры в Риддере начали возведение второй обогатительной фабрики. Оборудованная шведской турбиной «Бовинг», мощностью в 300 лошадиных сил и приводимая в движение водой из плотины на реке Быструхе, работала Быструшинская силовая станция. Возводилась паротурбинная станция с турбогенератором мощностью 390 квт.час. Давали продукцию кузнечно-механический цех, с литейным и модельным участками; лесопилка и деревообрабатывающая мастерская , приводимые в движение «людиновским» локомобилем.

Особое внимание отводилось организации работ, рассчитанных на перспективу существования и развития концессии. Большими денежными заработками и разовыми гонорарами в далекий таежный поселок были приглашены английские геологи, химики-практики, буровые мастера Стикней, Темпльтон, Рейнольд; наблюдатели-специалисты Теллам, Коллинз, Джонс, Мадж. Именно в это время, с группой молодых инженеров-геологов в Риддерск приезжал будущий академик РАН, будущий столп мировой геолого-минералогической науки А.Е.Ферсман.

В 1916 году на подземных работах и всех предприятиях Риддерского концессионного общества было задействовано около трех тысяч рабочих. И если на поверхностных производствах кое-где были заметны некоторые веяния научно- технического прогресса начала ХХ века (обогащение, цинковое, серно-кислотное, энергетическое хозяйства), то это ни в коей мере не относилось к консервативному, если не сказать примитивному, ручному горняцкому труду. Основными орудиями под землей оставались кайло, обушок, кувалда, рудобойный молоток, бур-лом, лопата, тачка, носилки, ручной ворот и т.п. Как вспоминал старейший горняк У.Ф.Шкилев: «Бурение производили вручную – один держит бур-лом на плече, другой бьет по его торцу кувалдой из-за спины. Забои были обводненные, работали по колено, а кое- где и по пояс в воде, в своей «спецодежде»-лохмотьях. Освещались тусклыми коптилками-блендами и свечами. Отпалку шпуров производили динамитом, а вместо бикфордова шнура пользовались запальными желобками с насыпанными на них струйками пороха. Частенько при взрывах в отвалившихся камнях оставались недочеты – не взорвавшиеся динамитные патроны. При ручной разборке руды кувалдами эти «недочеты» детонировали и взрывались, калеча и убивая рудоразборщиков». Н.К.Лессиг указывал в отчетах: «Произошло несколько взрывов от динамита, бывшего в руде; против чего, видимо, нельзя уберечься».

А вот строки из майского (1916 г) отчета завгора И.Т.Гуштюка: «Крепление недостаточное, не сплошное и делаем неудовлетворительно. Рудники имеют чрезвычайно неопрятный и грязный вид. Необходимые канавы для стока воды в штреках не прорезаны, вода не отведена в определенные пункты посредством желобов и труб. В настоящее время невозможно поставить дело правильно вследствие недостатка рабочих и малой производительности. Средствами подачи руды являются: бадьи, восстающие, штреки, пути для вагонеток и т.п. Но и они, по-видимому, останутся в неопрятном состоянии. Мы принимаем все меры для предотвращения их ухудшения»…

Начиная с 14 мая в Омске Уркварт предпринимает очередную поездку в Сибирь, что можно сравнить с вояжем по Европе. В Экибастузе и Риддере управляющими организовываются официальные встречи. Как свидетельствуют «хроники» во время его прибытия рабочие собирались на железнодорожных станциях, махая флагами и приветствуя, а в городах Ермаке и Усть-Каменогорске, расположенных возле рек, его удостоили радушными приемами. Казалось, что это паломничество перерастало в церемонию, и сам Уркварт признавался, что было трудно не чувствовать себя важным и искренне признавался, что было «трудно представить, сидя здесь, что самое лучшее мужское население европейского сообщества борется за свою смерть».

Среди несомненных достижений отмечалось, что угольные шахты развивались успешно. Производство первого в России кокса было эффективно, оно не только обеспечивало местные нужды, но также снабжало военные заводы на Урале. Первый цех по выплавке цинка и установка по рафинированию свинца были запущены в работу (в 1917 году планировалось производить 12000 тонн цинка и 8000 тонн свинца, а в 1919 году –соответственно 40000 тонн цинка, 25000 тонн свинца и миллион тонн угля !).

Месторождения Риддера подтвердили наличие запасов более трех миллионов тонн руды. Строительство здесь обогатительной фабрики, работающей от гидроэлектростанции и железной дороги от рудника до реки Иртыш были либо завершены, либо находились в стадии завершения. Флот корпорации состоял из восьми пароходов и двадцати шести барж. Это было самое большое предприятие а России, за исключением металлургических заводов на западе. (106 ).

В связи с тем, что Кыштым стал полностью самодостаточным предприятием, он уже не столько интересовал Уркварта. Ему нужно было больше внимания уделять предприятиям Иртышской корпорации. Он по собственному решению предпочел бы взять на себя роль архитектора новых предприятий, чем быть администратором утвержденных.

В мае 1916 года российский посол в Лондоне ищет одобрение у короля и министерства иностранных дел Великобритании о награждении Лесли Уркварта орденом Святого Станислава второй степени «со звездой» за службу Российской промышленности. Первоначальное ходатайство было отклонено в связи с тем, что соискатель высокой награды «на законных основаниях в военное время отстранялся от ведения государственных и иностранных дел соединенного королевства». «И это знак официального признания за ту работу, которую я сделал в России за все эти годы?!» - с огорчением отмечает знаменитый бизнесмен. Сам он был уверен, что «настроение» в министерстве иностранных дел \по этому весьма щепетильному вопросу, М.Н.\ изменилось с тех самых пор, когда его дядю – Томаса Уркварта дважды наградили в 90-х годах, не принимая во внимание, что он получал много специальных наград за заслуги перед Российской империей (107).

После вмешательства П.А.Иванова и его письма сэру Джону Джардину: «Неужели нет средств, при помощи которых ваша Палата Общин сможет найти компромисс с коллегами из Русского Парламента и предоставит нам большое удовольствие иметь честь…» - повторное решение вопроса оказалось несколько иным и разрешало решить вопрос о награждении гражданских лиц, когда произойдет обмен орденами для государственных служащих и других граждан с государствами-союзниками. И после выступления в прессе 1917 года, когда еще раз прозвучала необходимость более теплого и немедленного признания работы Лесли Уркварта, он получил эту высокую и почетную награду – российский орден Святого Станислава второй степени «со звездой» (108).

7. ВО ВЛАСТИ СТИХИИ И БУНТА.
«Невзирая на тяжелые времена,

я был полон надежд и оптимизма»