Начало депортаций и резни в трабзоне в 1914 г. Один, без друзей
жүктеу/скачать 71.36 Kb.
|
|
НАЧАЛО ДЕПОРТАЦИЙ И РЕЗНИ В ТРАБЗОНЕ В 1914 г. Один, без друзей, Я в твой крутень попал, Житейского моря разгневанный вал. Один, среди волн, Надеждами полн... Аветик Исаакян 28 августа 1914года началась русско-турецкая воина. В то время в Турции правила партия "Иттихаи-Терраки", пришедшая к власти в 1908 году свергнув с престола султана Гамида 2-го. Султанское правление в Турции закончилось Придя к власти, новое правительство приняло конституцию, в которой было заявлено, что все народы Турции должны жить свободно, в равенстве и справедливости. Армяне, греки и другие христианские народы, много веков мучившиеся под султанским игом, поверили новой власти и новой конституции. Но, как известно, цена турецких обещаний была невысока, и в 1915 году началось осуществление геноцида армян - первого геноцида XX века.20 апреля 1915 года турецкая армия окружила все армянонаселенные села Трабзонского округа. Перед каждым домом дежурили по два аскера, и объяснялось это тем, что власти опасаются восстания, которое уже произошло в Ванском районе. Тем временем постепенно происходили аресты боеспособных юношей и стариков, во время обысков отбиралось всё оружие. Как и во всей Турции, так и в Трабзонском округе военнообязанные мужчины уже несколько лет находились на военной службе. Дети и жёны служивших в армии армян, оставшись без кормильцев на несколько лет. находились в тяжелом положении, во многих сёлах начались тиф, голод, и многие умирали еще до начала резни. Солдат в турецкую армию брали в основном из бедных семей, так как богатые, заплатив 50 лир, от армии освобождались. Правительство Турции не в состоянии было содержать армию, и голодные аскеры, пользуясь военной ситуацией, безнаказанно занимались грабежом. Турция находилась в жалком и безнадёжном состоянии, и когда со стороны Чёрного моря боевые российские корабли начали бомбить города и села, единственной надеждой Турции осталась Германия, представители которой убеждали турецкие власти в том, что скоро Германия станет править миром и единственным её соратником будет Турция. Германия помогала Турции оружием и офицерами, которые играли в войне немалую роль. Мне не известно, что увозили немцы из других районов Турции, но из Трабзонского округа германские корабли, доставляя оружие, увозили мясо и другие продукты. Они не опасаясь плавали по Чёрному морю до тех пор, пока в Дарданеллах русскими не были потоплены два больших боевых корабля Германии. После этого Чёрное море полностью перешло под контроль русских. Однажды утром мы увидели турецких солдат вокруг нашего двора. Решив, что только наш дом окружён, я спустился с крыльца и через сад пошёл к дому соседа Седрака, но и их дом также был окружён аскерами. Меня поймали, и с каждой минутой задержанных становилось всё больше и больше. В этот же день нас отвезли в Трабзон, в Орда-сарай, то есть в здание правления партии и закрыли в одной из комнат жандармерии. Между жандармами, охранявшими нас. шёл разговор о происходящих боях между армянами и турками в других районах Турции, и каждая поступавшая новость всё больше усиливала их гневное отношение к нам. В день, когда нас привезли в Трабзон, местные турки обратились к губернатору Трабзона с просьбой разрешить убивать всех арестованных армян, но губернатор отказал, объясняя, что такого приказа не поступало сверху. Гнев к армянам в сердцах простых турок являлся результатом пропаганды мусульманских священников, которые внушали народу, что согласно Корану, каждый верующий мусульманин должен пролить кровь гяура, за что он будет удостоин места в раю. На следующее утро нас и арестованных из соседних сёл армян собрали в школе, называвшейся Итатие, которая находилась рядом с мостом Занос. Среди нас были также турки и греки, что создавало впечатление, что аресты касаются не только армян. Через два дня нас в сопровождении жандармов отправили по дороге в сторону Байбурта. Вскоре мы дошли до центра района Чивизлик, находившегося на расстояние шести часов езды от Трабзона. В нашей группе было несколько сот человек, все армяне. Во время остановки к нам подошёл один турецкий шпион по имени Хасан, из села Хацавира, он как будто искал кого-то, но обойдя наши ряды и не найдя нужного человека, выругался и отошёл в сторону. В мае 1916 года этого шпиона повесили, но об этом позже. На следующий день, продолжив путь, мы дошли до караван-сарая под названием Керемитли. Весь день прошагав под дождём, смешанным со снегом, мы должны были переночевать в этом караван-сарае, но как ночевать, если вся одежда мокрая, а места для костра нет, в караван-сарае никаких удобств, всюду следы пребывания лошадей. Начало нашего пути уже показывало нам, что ждёт нас в будущем. Оставался только один выход - бежать. Эту мысль нам подсказал ещё в Чивизлике Кукуян Тадевос, из села Зифанос, он был опытным человеком, многие годы работал в хлебопекарне строительных войск. Он объяснил нам тогда, в Чивизлике, все способы и пути бегства. Позже мы узнали, что его убили, сразу после нашего выхода из Чивизлика. Наша группа была распределена по отделам. Секретарём нашего отдела был грек из Трабзона. Мы хорошо знали, что предпринимает турецкое правительство в случаях побега. Жандармов посылают по адресу бежавшего и от родственников требуют сдать его, при этом используя угрозы, применяя насилие и жестокость. В конце концов грабят дом и сжигают. Зная обо всём этом, мы обратились к нашему секретарю с просьбой уничтожить список после нашего побега. Он пообещал выполнить нашу просьбу, и мы, не теряя времени, решили этой же ночью совершить побег. Для этого нужно было продовольствие хотя бы на три дня, поскольку бежать надо было через горы, пройдя трёх-четырёхдневный путь. Вблизи караван-сарая был магазин, принадлежавший греку. Вечером мы пошли к нему, чтоб найти что-нибудь на дорогу. В магазине был только отжатый мацун, чему мы тоже были рады. Наступила ночь, и мы, сидя в отсеке караван-сарая, где раньше привязывали лошадей, решили разжечь костёр и немного посушить одежду. Нас было 13 человек, все из Емуры, и ещё двое парней из Свазской губернии, но они не согласились сбежать с нами, надеясь сбежать тогда, когда будут ближе к Свазу. Вскоре подошли жандармы, приказали потушить костер, поскольку одежда их начальника висит рядом и может пропахнуть дымом. Так мы остались в мокрой одежде. До наступления темноты мы уже отправили к мосту Минасяна, из села Схрмине, опытного человека 55 лет. Он должен был собрать на мосту всех нас, поскольку мы должны были бежать по одному, чтобы часовые не заметили. Собравшись на мосту все 13 человек, ночью 27 апреля 1915 года мы начали подниматься через лес в горы. Шёл дождь со снегом. В апреле волки бывают злыми и часто нападают на людей, поэтому мы разделили наше оружие - три ножа: один - идущему впереди, один - замыкающему группу и один - идущему в середине. Ночью в лесу бывает очень темно, и чтобы не упасть со скал и не потеряться, мы шли цепью, держа каждого за одежду. На рассвете мы дошли до вершины горы, где находился караван-сарай Хорхор. Этот караван-сарай работал только летом, когда люди поднимали в горы скот. Вокруг был глубокий снег. С трудом очистив вход караван-сарая, мы вошли вовнутрь. Эти места были населены греками, как нам говорил Кукуян Тадевос. Турецких сёл здесь не было. Скоро к нам подошёл один пастух - грек со стадом коз. Он показал нам дорогу к Емуре. Идти нам надо было всё время по горам, так как в равнинах могли встретиться турецкие сёла. Но идти по горам было не так уж легко - снег заполнил все овраги, дорог не было видно, и легко можно было упасть в пропасть. Мы медленно продвигались вперед и скоро на опушке леса увидели маленькое село, которое издалека казалось полностью укрытым снегом. За первым домиком стоял человек; увидев нас, он начал бежать, пока один из нас, знающий греческий язык, не позвал его. Убедившись, что мы не турки, человек подошёл к нам. Мы объяснили, кто мы и куда хотим добраться, и он согласился показать нам дорогу до границы нашего района, откуда мы уже знали дорогу сами. В этот же день, не останавливаясь, мы дошли ещё до одного греческого села, которое было намного больше первого. В этот день жандармы пришли в это село с целью забрать всех мужчин в возрасте до 55лет в армию. С помощью местных греков мы обошли село и продолжили путь. В этот вечер мы дошли до знакомой нам дороги Канпарли, переночевали в дачном домике, находящемся рядом с дорогой, и на следующее утро дошли до села Апион Емурского района. Из этого села с нами был Зибниян Абраам, и мы все вместе пошли к нему домой. После тяжелой и длинной дороги мы хорошо отдохнули, переночевав и досыта покушав в доме Абраама. Но будучи беглецами и учитывая нарастающий гнев к армянам, мы не могли долго оставаться тут и решили, разделившись, каждый идти в своё село. Из нашей Малой Самараксы были я - Кочьян Аик и Овсепян Мовсес, и мы вдвоём отправились в село. С трудом мы расстались с остальными, и я их больше не видел, все они наверняка погибли, как и мой односельчанин Мовсес, который, доверившись соседу-турку, от его же руки и погиб. 1 мая 1915 года началась наша беглая жизнь в горах, где было много беглецов кроме нас. Российский фронт уже дошел до реки Каратере; со стороны Батума российские военные корабли бомбили прибрежные турецкие города. Турки были в панике и, боясь наступления русских, обращались к соседям-армянам за помощью, зная дружеские отношения армян и русских. Положение турецкого правительства было безнадёжным. Армия Энвер-паши, усиленная германскими офицерами под Сарикамышем, потерпела сокрушительное поражение. Большая часть армии Энвер-паши в этом бою была уничтожена. Остальные солдаты, разбросавшись в основном в горах, замёрзли, не имея нормальной одежды и еды. Когда российские войска остановились под Каратере, а в Чёрном море также перестали появляться русские военные корабли, этим воспользовались турки и начали основное массовое уничтожение армян. Великая резня армян осуществилась. Человеческий мозг не может придумать слов, выражающих всё варварство и зверства, которые испытал беззащитный армянский народ. Изгнание и избиение армян турки совершали в прямом смысле этого слова. Поверьте, когда скажу, что дикий кровожадный зверь никогда бы не смог быть таким бесчувственным и остервенелым к своей жертве, как они. Человеческий разум не может придумать таких слов, с помощью которых можно было бы обрисовать и рассказать о тех невыносимых варварских способах. которые предпринимались для уничтожения армянского народа. Даже в своё время Чингиз-Хан и Ленк-Темур не проявляли такую жестокость, как человекообразные турецкие звери в начале 20-го века, решившие в короткое время проглотить весь армянский народ. В Трабзонском округе начались массовые аресты армян. Всех мужчин, без различия в возрасте, арестовывали якобы за антиправительственную деятельность и под прикрытием темноты топили в Чёрном море. У одного торговца-армянина нашли сигаретную бумагу с печатью Константинопольской национальной больницы и, обвинив его в национальной деятельности, арестовали. К семьям тех мужчин, которые успели убежать в горы, применяли самые жестокие меры. Особое внимание правительство обращало к району Ёмура, поскольку народ Ёмуры славился особенной гордостью и свободолюбием. Наши предки приехали в Ёмуру из Амшена, не выдержав натиска султанов, которые хотели обратить их в ислам. Они переселились в горную Ёмуру и жили там свободно. Оставшиеся в Амшене армяне принимали ислам и продолжали жить там, сохранив свои обычаи и язык. То же самое случилось и с греками Офского района, которые тоже вынужденно приняли ислам, но поскольку были умнее турок, скоро стали сами получать должности, и многие даже стали муллами. Я сам видел своими глазами, как два муллы, встречаясь, разговаривали на греческом языке. Мужчины, находящиеся в горах, сами были вынуждены отвозить в горы и свои семьи. Содержать их в горах было трудно, но другого выхода не было; каждый день из других районов приходили страшные новости о выселении и уничтожении армянского населения. В эти дни из Трабзона к нам пришла делегация, состоявшая из армянских священников и влиятельных трабзонских армян. Они принесли ложное заявление турецкого правительства об отмене высылки трабзонских армян. Такой приказ поступил в Трабзон из Полиса по просьбе губернатора Трабзона. Делегация радостно спешила к нам и призывала не сопротивляться властям. Она настаивала на сдаче армян без сопротивления, поскольку несколько выстрелов могли привести к общему уничтожению армян округа. Истинной целью приказа было обмануть и вынудить армян наших сёл спуститься с гор. Народ нашего района был введен в заблуждение: с одной стороны, сопротивляться правительству в горах, покрытых лесами, становилось невозможным - кончались боеприпасы и еда, мужчин было очень мало, в основном дети и женщины, содержать которых было тяжело; с другой стороны, многие не верили обещаниям турок. Таким образом, решили каждому человеку дать возможность решить свою судьбу самому. Женщины, дети и старики постепенно вернулись в свои дома, в горах остались только мужчины. 12 июня 1915 года ко мне в лес пришёл мой младший брат Кочьян Арменак, ему было 12 лет, старше двенадцати на дорогах ходить было опасно, поскольку могли арестовать. Брата ко мне послала наша мать, мы с ним долго разговаривали о том, что ждёт нас в будущем, и к вечеру он вернулся домой. 17 июня 1915 года жандармы окружили все армянские дома, чтобы с утра 18 июня начать высылку. Ночью 17 июня, я и соседский парень, Поладян Оганес, подошли к нашему селу со стороны леса, чтобы похитить наши семьи и увести в лес. По условному сигналу мой брат Арменак и его товарищ, Мавикян Карапет, смогли обойти жандармов и прийти к нам. но вслед им неслись крики жандармов, заметивших их побег, и мы вынуждены были, уже вчетвером, вернуться в лес. Отец Карапета - Мавикян Седрак, как и мой отец, давно уже сидели в районной тюрьме. Утром 18 июня 1915 года началась высылка; сперва всех держали в районной тюрьме, но потом многих под прикрытием темноты утопили в Чёрном море. 18 июня мы из леса смотрели, как увозят наших близких жандармы. Мой брат Арменак на повязке за собой тянул нашу корову по кличке Кхлпаат. Все семьи мы видели в последний раз, и постепенно они исчезли из виду как сон. Обманув людей, дав возможность взять небольшое имущество и коров, они давали им надежду на будущее. Как только опустели дворы и ушли жившие здесь веками люди, турки как пчёлы влетели в дома с дикими криками и начали грабить. Нас, свидетелей всего происходящего, было четверо. Молча, ничего не соображая, как сумасшедшие просидели мы здесь до тех пор, пока смогли придти в себя. Затем я, мой брат Ерванд, Карапет Мавян и Оганес Поладян поднялись на вершину горы и вошли в лес Аркула. Из районной тюрьмы было несколько попыток убежать; например, моя тётя со своими тремя дочерьми убежав, спрятались в лесу недалеко от нашего села, но на следующий день жандармы их нашли и вернули назад. После взятия Трабзона русскими из трёх дочерей моей тёти нашлась только одна, Пайцар, её привезли в Крым, где мы и нашли её. В лесу Аркула мы сидели и думали, как нам быть дальше, когда увидели, что мимо нас проходят жена нашего односельчанина Варилджяна Вардана и двенадцатилетный сын его брата Арменак. Мы подошли к ним и спросили, куда они идут; жена Вардана ответила, что идут за водой и что Вардан, Арам и многие другие из нашего села находятся рядом, и показала их местонахождение. Там было много людей, в основном родственники и друзья Арама, который уже больше года жил в этом лесу в пещере. Мы только успели поздороваться с ними, как вдруг послышались голоса жены Вардана и его племянника Арменака. Мы отошли немного в сторону и увидели жену Вардана и 12 летнего Арменака, сзади них шли двое турок с винтовками, приказывая показать место остальных беглецов. Маленький Арменак отвечал, что ничего не знает. Они прошли мимо нас и пошли дальше. Убить этих двух турок было нетрудно, но нам стало ясно, что лес полон жандармов, и за убийство этих двух могли пострадать люди, находящиеся под арестом. Меня и Оганеса поймав, сразу убили бы, а моего младшего, брата и его товарища, поймав, депортировали бы, как и всех детей, поэтому мы решили расстаться. Оставив их в кустах, я и Оганес скрылись в более надёжном месте. Турки в этом лесу искали в основном Арама и его родственников; они уже год жили в лесу, и об этом турки узнали после того, как Арам с товарищами окружил 20 турок, прошедших по лесу, и отнял у них оружие. Арам спрятался в лесу, в пещере, и бежавшие в лес односельчане все скрывались у него. В этот день турки обошли полностью лес и поскольку мы все договорились не сопротивляться, а только скрываться от них, к вечеру они вернулись опять в район. После ухода турок я и Оганес направились к месту, где спрятались мой брат и его товарищ, но там их не нашли; подумав, что они просто поменяли место, мы пошли к Араму, где постепенно собирались все жители нашего района, скрывающиеся в лесу Аркула. Когда все собрались, было решено в эту же ночь отправиться на гору Узудаг, чтобы дальше через район Испир переправиться на русскую землю. Под утро мы дошли до скалы Исмаил-Кара, которая находилась под горой Узудаг. Там на горе собрались жители ближайших армянских сел, решившие обороняться до приближения русских войск. Сначала мы увидели часовых; окликнув нас и узнав, что мы тоже армяне, они отвели нас к даче Овсепяна Погоса, которого называли ещё и Чалук Погос. Там раньше летом люди отдыхали, а сейчас дача превратилась в штаб обороняющихся. Здесь были армяне всего Трабзонского округа, спасшиеся от врага. После долгой дороги женщин и детей устроили отдыхать, а мы, боеспособные мужчины, присоединились к обороняющимся. Каждый час можно было ждать наступления турок, и было ясно, что на этой горе мы пробудем не один месяц. ПЕРВЫЙ БОЙ НА УЗУДАГЕ Беснуются волны и кроются мглой. О сердце, будь стойкой, могучей скалой, Будь чище росы Под гневом грозы... жүктеу/скачать 71.36 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|