Своевременность структурирования

Кардинальный принцип заключается в том, что структу­рирование — процесс непрерывный; однако конкретные порции содержательной информации нужно выдавать в над­лежащее время. С теми клиентами, которые требуют боль­ше структурирования или выглядят сбитыми с толку, фор­мальное структурирование процесса по необходимости должно начинаться достаточно рано. В других случаях фор­мальное структурирование лучше отложить на более позд­ние стадии, когда попытка перенести «место оценивания» на консультанта проведена. С клиентами, которые легко воспринимают процесс, на начальных стадиях необходим лишь самый минимум формального структурирования. Фак­тически, если консультирование предваряется слишком большим количеством структурирующих замечаний, клиент может истолковать (интерпретировать) их и сопротивлять­ся им как ультиматумам. Большинство достаточно искушенных клиентов ожидают, что структура станет ясной по мере взаимоотношений, и будет сообщена им в формальной, ин­структирующей манере.

Дополнительное структурирование время от времени осуще­ствляется в ходе консультаций, когда клиент слишком откло­няется от предложенной консультантом схемы процесса, или же тогда, когда клиент выглядит запутавшимся относительно це­лей процесса.

Очевидно, что структурирование в консультационной прак­тике — вопрос дискуссионный. Некоторые исследователи под­черкивают достоинства этой техники, в то время как другие пре­уменьшают ее ценность и подчеркивают недостатки. Мы попы­тались всесторонне рассмотреть вопрос и представить различные точки зрения, так чтобы каждый консультант смог сформиро­вать свой, наиболее для него эффективный, стиль.

При оценке значения паузы важно учитывать время ее наступ­ления и то обстоятельство, инициирована ли она клиентом или консультантом. Долгая пауза, инициированная клиентом в са­мом начале вводной беседы, имеет для консультанта иной смысл, нежели паузы на более поздних стадиях процесса. Пауза, сделан­ная клиентом в начале консультаций, может выражать смущение или сопротивление. В процессе консультаций молчание постепен­но превращается в звенящую тишину, служащую насыщенным коммуникационным средством для поддержки, эмоционального самовыражения и размышлений.

Кроме того, следует подчеркнуть, что консультационные бе­седы характеризуются паузами различной продолжительности, от нескольких секунд до нескольких минут. Довольно трудно было бы оценить значение всех таких пауз, и здесь не делается попытки каталогизировать все возможные варианты. Изложен­ное ниже представляет собой просто предложения по интерпре­тации и регулированию периодов молчания во время беседы, которые могут быть инициированы как консультантом, так и клиентом.

Любое обсуждение молчания требует, чтобы были признаны две его разновидности: негативное, отвергающее, и позитивное, принимающее. В социальном плане мы часто прибегаем к «об­работке молчанием» как форме неприятия, пренебрежения или осуждения. Напротив, в ситуациях, когда мы спорим, доказы­ваем кому-то, мы, в сущности, тем самым говорим, что мы на­столько его уважаем, что хотим изменить его. А негативное мол­чание фактически говорит с холодным презрением, что другой человек не стоит даже того, чтобы с ним общаться. К сожале­нию, если правильные консультационные взаимоотношения еще не установлены, не исключено, что клиент будет толковать молчание в начале консультаций как его негативную, отверга­ющую разновидность. Особенно это верно, если клиент все еще боится — что может подумать о нем консультант? Соответству_т ющее обсуждение с установлением раппорта и применением тех­ники выражения принятия зачастую придает клиенту уверен­ность, так что он чувствует, что ему нет нужды стараться произ­вести впечатление на консультанта.

Второй смысл молчания заключается в том, что клиент или консультант довели свою мысль до конца и просто задумались, что сказать дальше. Продолжительная пауза может также озна­чать, что оба они временно утратили нить разговора, и продол­жение беседы стало для них проблематичным. Клиент может также сознавать, что период разговоров кончился и пора пере­ходить к делу. Характерно, что продолжительное молчание ус­танавливается перед началом серьезной работы. Консультант может помочь клиенту преодолеть эту заминку, сказав что-ни­будь вроде «довольно трудно сразу взяться за серьезное дело». В поздних фазах консультаций молчание консультанта драматично обнажает пустоту, бессмысленность продолжения интер­вью. Если же пауза принадлежит к такому типу, как «собраться с мыслями», считается целесообразным не прерывать ее. Тиндалл и Робинсон [305] обнаружили, что в беседах по поводу улучшения академической успеваемости к такому созерцательно-задумчи­вому типу относится половина пауз.

Третий смысл молчания сводится к вызванному враждеб­ностью сопротивлению или к вызванному тревожностью заме­шательству. Особенно это верно, если клиент был вызван к кон­сультанту или кем-то прислан к нему. Клиент может поначалу осторожно выжидать, когда консультант сам сделает все первые шаги, а может отвечать на вопросы или делать свои замечания с помощью коротких фраз, сопровождая их долгими выжидатель­ными паузами.

Пауза в ее четвертом значении может быть сигналом того, что клиент испытывает некие особо мучительные чувства, вер­бализовать которые пока не готов; хотя на сознательном уровне он, может быть, отчаянно стремится выразить эти чувства. Кон­сультант может сказать что-нибудь вроде: «Ничего страшного, если вы хотите подождать, пока слова сами не придут к вам» или «Иногда бывает трудно сформулировать то, что хочешь ска­зать, не правда ли?». Консультант, не подталкивая клиента, мо­жет сказать: «Может быть, если вы дадите мне намек, в каком направлении движутся ваши мысли, я сумею помочь вам с под­бором слов для их выражения». Один из нас облегчал выраже­ние мыслей такому типу клиентов, молча протягивая им каран­даш и бумагу, чтобы они могли сначала написать то, что собира­лись сказать.

При резистентном, «тормозящем» типе молчания может пока­заться, что собеседники словно бы участвуют в состязании, кто дольше выдержит, подобно тому как дети играют в «гляделки». Это может быть вызвано предвзятыми представлениями о кон­сультациях, когда клиент ждет, чтобы консультант задавал вопросы, или проявляет осторожность в стиле «подождем-уви­дим». Такая реакция молчания, возможно, указывает консуль­танту, что существует неудовлетворенная потребность в струк­турировании, или нужен краткий анализ каких-то вопросов из истории клиента, чтобы разговорить его. Консультант может втянуть враждебно настроенного клиента в беседу с помощью обезоруживающего замечания: «Сейчас вы просто не расположены ничего говорить, да?». Еще один способ — попроситьего ин­терпретировать свое молчание: «Как вы думаете, чем оно вызва­но?». Однако клиент может счесть, что консультант, выражающий установки типа «ладно, я подожду, пока вы заговорите» или держа­щий слишком долгую паузу, просто отвергает его.

Когда причиной затруднения вы глядит робость, ее можно пре­одолеть, если консультант обратится к некоторым вопросам из жизни клиента, например, скажет: «Мы уже беседуем довольно долго, а вы еще ничего не рассказали о своей матери» (пауза).

Пятый смысл молчания можно назвать «ожидающее», когда кли­ент делает паузу в ожидании чего-либо от консультанта — завере­ний, информации, интерпретации. Тиндалл и Робинсон [305] об­наружили, что при паузах такого типа консультанты проявляли до­статочную чуткость в плане распознавания и адекватной реакции.

Шестой смысл паузы клиента заключается в том, что клиент, возможно, задумался, что же он такое сейчас сказал. В этом слу­чае прерывание паузы может оказаться неуместным, так как может нарушить ход мыслей клиента и увести беседу в сторону от главной для клиента темы.

И наконец, пауза может означать, что клиент еще не отошел от недавнего всплеска эмоций. И снова, спокойное признание права на молчание, вероятно, является здесь лучшим подходом.

Проблему для консультанта в приведенных примерах можно упрощенно сформулировать так: следует ли мне прервать паузу или дождаться, пока не продолжит говорить клиент? В общем случае следует, на наш взгляд, предоставить клиенту принять на себя ответственность за продолжение беседы, коль скоро она из-за него и замерла. Благодаря этому не должно возникнуть пре­пятствий для продвижения вперед. И все же консультант должен помнить о таких ситуациях, в которых лучше поддержать клиен­та, а не заставлять его осознавать свои проблемы, чувства или ответственность, когда он еще к этому не готов. Проблемы уре­гулирования негативного молчания обсуждаются в следующей главе, в разделе о сопротивлении, где будут приведены соответ­ствующее определение и иллюстрирующие примеры.
Достоинства использования техники молчания консультантом

Одна из основных наших посылок состоит в предположении, что молчание позитивного, принимающего типа является самой многообещающей консультационной техникой. Молчание консультанта вынуждает клиента говорить. Сходным образом, молчаливое присутствие другого человека нередко переориен­тирует внимание клиента на насущные задачи — на его собст­венные проблемы. Молчание консультанта может тогда стиму­лировать клиента взять на себя больше ответственности.

Второе достоинство, подчеркнутое благодаря исследовани­ям с тестом Роршаха, связано с тем, что интровертные люди могут быть творческими личностями с богатой внутренней жиз­нью. Их не обязательно ставить ниже в сравнении с получаю­щими более высокую социальную оценку экстравертными людь­ми. В ходе консультаций клиент выясняет для себя, что можно быть человеком тихим и все же уважаемым. Возможно, именно такое признание права клиента на молчание дает малозаметным людям ощущение собственной ценности и тем самым помогает принять себя таким, какой он есть. Ощущая принятие себя как робкого и тихого человека, он затем способен и сам усвоить эту установку по отношению к себе. В следующем описании одно­го консультационного случая у Роджерса подразумевается те­рапевтическая ценность молчания.

«Я только что довел до конца самый странный консультационный случай из всех, с которыми когда-либо сталкивался. Думаю, он сможет вас заинтересовать.

Джоан стала одной из самых первых моих клиенток, когда я начал вести консультации по полдня в неделю в местной школе старшей ступени (Десятый — двенадцатый классы в двенадцатилетке. — Прим. перев.). Она сказала куратору девочек: "Я чувствую такую робость, что даже не смогу объяснить, в чем моя проблема. Не могли бы вы рассказать вместо меня?". И куратор девочек рассказала мне, прежде чем я познакомился с Джоан, что ее беспокоит отсутствие друзей. Куратор девочек добавила, что и по ее наблюдениям Джоан всегда выглядит такой одинокой.

Когда я в первый раз встретился с Джоан, она мало говорила о своей проблеме и лишь чуть-чуть рассказала о своих родителях, которых, по всей видимости, очень любила. Однако в беседе возникали долгие паузы. Пол­ная и дословная запись следующих четырех бесед уместилась бы на этом клочке бумаги. К середине ноября Джоан отметила, что "дела идут доволь­но хорошо". Но без всяких уточнений. Тем временем куратор сообщила, что, по наблюдениям учителей, Джоан стала приветливо им улыбаться при случайных встречах в коридоре. Раньше такое было неслыханно. Впрочем, куратор редко видела Джоан и ничего не могла сказать о ее контактах с другими учащимися. В декабре состоялась одна беседа, на протяжении которой Джоан говорила свободно. Другие характеризовались молчани­ем, во время которого она просто сидела, явно погрузившись в глубокие размышления и лишь изредка улыбаясь. То же молчание в следующие два с половиной месяца. Затем я услышал, что ученицы этой школы избрали ее "девушкой месяца"! Основанием для присуждения этого титула всегда были спортивные успехи и популярность среди учениц. В то же время я получил записку от Джоан: "Думаю, в наших встречах больше нет необ­ходимости". Конечно же, нет, совершенно очевидно, что нет, но почему? Что произошло за эти часы молчания? Моя вера в способности клиента подверглась суровому испытанию. Я рад, что она не была посрамлена» [249, р. 158-159].

Очевидно, терапевтическая ценность времяпровождения с человеком, который понимал Джоан и верил в ее способность решить свои проблемы, оказалась достаточно велика, как ни мало было сказано между ними.

Третье ценное свойство паузы, молчания консультанта заклю­чается втом, что долгий период безмолвия после интенсивного выражения чувств позволяет клиенту поразмыслить и прийти к глубокому инсайту. Если бы консультант форсировал продол­жение исследования или перешел бы к излишней вербализации, инсайта могло бы и не быть. Клиент часто использует молча­ние, чтобы глубже погрузиться в свои мысли, проиграть в уме альтернативные образы действий или взвесить решение. Ему нужно чувствовать, что консультант одобряет такое его время­провождение, и что он не огорчает консультанта таким своим поведением. Фактически, один из доходящих до крайности сти­лей психотерапии, известный под названием «метод безмолв­ной беседы», почти полностью сводится к такому невербально­му типу коммуникации, когда терапевт передает клиенту свое понимание того, что тот борется с глубокими и трудными чув­ствами. Таким образом, одно из достоинств молчания состоит в том, что оно стимулирует глубину проникновения клиента в свои чувства.

Четвертым ценным свойством молчания является снижение темпа беседы. Консультант нередко чувствует, что клиент спе­шит или считает себя обязанным стараться изо всех сил. Кон­сультант может снизить интенсивность и темп до уровня, более приемлемого для обоих участников, увеличивая длительность пауз. В сущности, консультант говорит: «Мы не торопимся; спокойней». Итак, молчание консультанта на поздних стадиях тера­пии способно оказывать на клиента благотворное успокаиваю­щее действие.

В единственном имеющемся исследовании применения кон­сультантом терапевтических пауз Тиндалл и Робинсон [305] раз­делили паузы у консультанта, ведущего консультации по улуч­шению учебных навыков, на три категории: намеренные (для усиления), организационные (для переходов) и паузы естествен­ного завершения (для окончания консультации). Организаци­онные паузы в подавляющем большинстве случаев были полез­ней всего для прояснения обсуждаемой темы и для подготовки кусвоению информации, предоставляемой консультантом. Кли­енты обычно брали слово только после намеренной паузы или паузы естественного завершения. Впрочем, исследование Тин-далла и Робинсона показывает, что паузы могут иметь для кли­ента множество различных смыслов.

При подготовке психологов-консультантов мы обнаружили, что существует необходимость в обучении толерантной и непри­нужденной реакции на молчание клиента. Нетренированному терапевту минута молчания кажется часом. У него, соответст­венно, возникает труднопреодолимое желание прервать размы­шления клиента. Как полагает Портер [237], одна из ошибок отображения чувств состоит в том, что консультант заканчива­ет предложения за клиента. Многим клиентам трудно в точнос­ти выразить то, что они имеют в виду, не сбившись при этом в поисках слов. Поэтому среди неопытных терапевтов очень рас­пространена такая ошибка — подсказывать клиенту слова или отбирать у клиента инициативу в беседе.

Одним из самых трудных аспектов применения техники молчания является сохранение молчания, когда клиент хочет что-то сказать. Впрочем, повышение относительной доли вы­сказываний клиента не обязательно служит признаком более эффективных рабочих взаимоотношений. Карнес и Робинсон [58] проанализировали 353 диалоговых блока в консультаци­онных беседах четырех типов. Они пришли к выводу, что «вы­сокий коэффициент разговорчивости не обязателен для хоро­ших рабочих взаимоотношений, но служит неплохой их гаран­тией»^, р. 639].

Корреляция между инсайтом и пропорцией разговора в упо­мянутом исследовании была неубедительной, хотя в случае бе­сед по поводу учебных навыков инсайты имели тенденцию ас­социироваться с пониженной частотой высказываний клиента. Иными словами, когда консультант в беседах по поводу учеб­ных навыков брался за разъяснения, у клиентов явно было боль­ше проницательности, чем в случаях, когда они больше говори­ли сами. Что касается психотерапевтических проблем, Карнес и Робинсон выявили, что с инсайтом коррелирует отнюдь не количество высказываний клиентов само по себе. Важнее ока­залась относительная доля высказываний клиентов в рамках конкретного консультационного стиля. Другими словами, если консультант хранит молчание и просто позволяет клиенту боль­ше говорить, это не обязательно приведет к большей проница­тельности.

Наиболее выраженная корреляция в упомянутом выше ис­следовании Кариеса и Робинсона была обнаружена между раз­говором клиента и мерой возлагаемой на него ответственности за продвижение вперед диалогового блока. Когда клиенты чув­ствуют, что в первую очередь именно они ответственны за про­движение беседы вперед, они говорят больше. Небезынтересно также отметить, что, как обнаружили Карнес и Робинсон, чем сильнее руководящая роль консультанта, тем меньше говорит клиент. Общие выводы из работы Кариеса и Робинсона таковы, что причинно-следственная связь между желаемым результатом беседы и количеством высказываний клиента оказывается не слишком ясной, и что невозможно, следовательно, использо­вать количество высказываний клиента как критерий эффек­тивности консультаций.
РУКОВОДСТВО В ПРОЦЕССЕ КОНСУЛЬТАЦИЙ
Общие принципы

Термин «руководство» употребляется нами в двух значениях. Во время работы с клиентом имеет большое значение, во-пер­вых, насколько консультант опережает или не опережает мыш­ление клиента, а во-вторых, в какой степени консультант на­правляет мышление и «подталкивает» клиента принять сообра­жения консультанта [57]. Бюгенталь [46] пользуется термином «влияние» (impact), чтобы обозначить воздействие консультанта на клиента и на процесс беседы. Вопросы консультанта, напри­мер, будут иметь значительное влияние по сравнению с такими междометиями согласия, как «угу» или «да-да». Молчание будет иметь меньшее влияние, чем руководство.

Робинсон употребляет термин «руководство» в ином, но род­ственном смысле. Робинсон понимает руководство в консульти­ровании как средство при «совместной работе, подобно единой команде, когда высказывания консультанта становятся для кли­ента указаниями на следующую позицию, которую он теперь го­тов принять» [247, р. 66]. Кроме того, Робинсон сравнивает руко­водство с передачей паса на футбольном поле, так что траекто­рия принимающего пас игрока и траектория летящего мяча пересекаются в нужный момент. Все методы можно ранжировать в соответствии с мерой осуществляемого в них руководства, од­нако в данном разделе мы ограничимся обсуждением руководст­ва вообще, как технического метода в консультировании.

Ценность руководства заключается в том, что консультант располагает возможностью оставлять у себя или передавать кли­енту разную меру ответственности за ход консультационной беседы, а также стимулировать мышление клиента.

При использовании техники руководства рекомендуется ис­пользовать три основных принципа. Первый принцип — руко­водить только в такой степени, в какой клиент может это вос­принять при существующих у него в данный момент возможно­стях и достигнутом уровне понимания. Следует припоминать прошлое, чтобы перекинуть мост к пониманию новой идеи. Робинсон [247] прибегает к сравнению с лестницей, чтобы под­черкнуть, что консультант должен опережать клиента не более, чем на одну ступеньку, то есть оставаться достаточно близко к его потребностям и интересам. Слишком большое опережение клиента консультантом обычно вызывает сильное напряжение системы внешней защиты и порождает сопротивление. Сход­ным образом, пассивность консультанта может раздражать кли­ента, полагающего, что консультанту следовало бы взять на себя больше ответственности за ход консультаций.

Второй принцип — варьировать активность. Степень инициа­тивы консультанта меняется от темы к теме или в рамках обсуждения, так чтобы это соответствовало темпу и инициативности клиента.

Третий принцип — начинать консультационный процесс с ма­лым руководством. Например, начинать консультационный про­цесс с выстраивания взаимоотношений, причем руководство консультанта свести к минимуму, пока взаимоотношения пол­ностью не установятся. Затем усиливать руководство по мере надобности, предоставляя информацию и интерпретации, по­лезные для развития инсайта.

Технические методы интерпретации, рассматриваемые в гла­ве 8, характеризуются различной степенью активности консуль­танта. Реализуется принцип Робинсона [247], предусматриваю­щий достаточное опережение клиента, чтобы стимулировать его психотерапевтическое развитие. В данную главу, однако, кон­цепция руководства введена, чтобы подчеркнуть, что руковод­ство в какой-то мере всегда присутствует в применяемых кон­сультантом технических методах выстраивания взаимоотноше­ний. Даже молчание является таким методом руководства, поскольку отсутствие вербальной реакции со стороны консуль­танта заставляет клиента приходить к неким выводам о значении материала, который он только что изложил. Итак, консуль­тант, манипулируя паузами, зачастую влияет на ход беседы.

Одним из методов выстраивания взаимоотношений, имею­щих широкое применение при оказании поддержки, является метод подбадривания. В главе 6 концепция поддержки была представлена в качестве необходимой составной части консуль­тационных и психотерапевтических взаимоотношений. Сущ­ность подбадривания сводится, в основном, к своего рода воз­награждению, которое оказывает подкрепляющее действие на поведение и формирует ожидания относительно вознагражде­ния в будущем. Консультант, по сути или даже напрямую, гово­рит: «Вы человек способный; вы можете быть последователь­ным; вы можете быть рассудительным; вы можете быть органи- . зованным; вы можете испытывать лучшие чувства; вы можете решить эту проблему».

Подбадривание — это также процесс подстройки консульта­ций к существующей у клиента системе убеждений. Подбадри­вание стимулирует исследование новых идей и опробование иных видов поведения. В таком своем качестве подбадривание выступает временным вспомогательным средством, позволяю­щим удержать клиента от прекращения взаимоотношений. Кел-ли [165] сравнивает подбадривание с пресловутым поводком и с проволокой, которой предварительно скрепляют конструкцию, чтобы в дальнейшем сделать ее прочной и работоспособной. Подбадривание также предотвращает фрагментацию понятий клиента, хотя позднее он может сам решиться на изменение сво­его неадаптивного реагирования.

Вторым достоинством подбадривания являются предоставля­емые им прямые средства для снятия тревожности и ощущения небезопасности. Хотя тревожность в нужной дозе служит пози­тивной мотивирующей силой для того, чтобы удержать клиента на консультациях, и полезным ориентиром в поисках первопри­чины неприятностей, при чрезмерной интенсивности она препят­ствует терапевтическому процессу. Подбадривание имеет свойство удерживать под контролем тревожность, порождаемую са­мим консультационным процессом, благодаря заверению клиен­та, что ему нет необходимости слишком быстро исследовать свои чувства. Такое применение подбадривания особенно полезно для контроля тревожности вне взаимоотношений, например, во вре­мя перерывов на выходные или на каникулы.

Третье достоинство подбадривания сводится к тому подкреп­ляющему действию, которое оно оказывает на новые поведен­ческие формы. Зачастую бывает трудно переключиться на но­вый образ действий — даже после того, как были достигнуты значительные инсайты. Клиент нередко впадает в уныние, ве­дущее к потере уверенности в себе и объясняющееся мелкими неудачами при реализации запланированных улучшений. Од­ним из примеров здесь служит студент, пытающийся повысить свою низкую успеваемость. Подбадривание в виде похвалы за его старания, заверений, что он справится с временными труд­ностями, и поощрения установок уверенности в себе обычно по­могает ему закрепить или восстановить это новоприобретенное поведение.

Подбадривание, таким образом, является неявной формой выражения оценки консультанта, формой обещания улучшений, что, как мы полагаем, вполне согласуется с эклектическим под­ходом, в котором ценится честное выражение консультантом своих чувств, как и выражение чувств клиента. Однако такое выражение чувств консультанта не должно противоречить бла­гополучию клиента. С этой точки зрения можно заметить, что снисходительность должна быть двухсторонней — для клиента и для консультанта. Мы полагаем, что воздержание консультанта от подбадривания, когда он искренне чувствует такое желание, является формой терапевтической нечестности. Консультаци­онные взаимоотношения, не позволяющие консультанту ис­кренне выражать свои чувства, втискивают его в своего рода эмоциональную смирительную рубашку, что может быть вред­но для самих взаимоотношений.

Кл.: Похоже, люди обижаются, когда их критикуют или говорят, что они не правы.

Коне: Совершенно верно; очень интересное наблюдение и хорошее правило для межличностных отношений.

Такая техника заходит дальше, чем принятие, фактически, это согласие с клиентом. Хотя и подбадривающая в целом, она может быть рискованной, так как клиент, возможно, почувст­вует, что не в состоянии изменить свои взгляды, не признав их ошибочность. Тогда техника подбадривания окажет неблагопри­ятное действие, закрепляя ригидность мышления клиента.

Консультант, указывающий, что возможен другой образ мыс­лей и поведения, формирует у своего клиента ожидания успеха. Например, консультант уверяет клиента, что тот сможет изме­ниться и что консультации могут стать эффективным средст­вом, помогающим ему измениться.

Предикция результатов — встречающееся у Келли [165] выра­жение, которое относится к предсказанию последствий терапии или консультирования на ближайшие несколько дней. Избегая масштабных предсказаний, консультант делает ограниченный прогноз о том, какие чувства клиент, вероятно, будет испыты­вать в период до следующего сеанса. Например: «Мы поговори­ли о ваших проблемах в более интенсивном режиме. Вероятно, в следующие несколько дней вы будете чувствовать себя довольно уныло и дискомфортно. Не тревожьтесь, потому что это нормаль­ная составляющая процесса. Вы сможете это преодолеть».

Постдикция результатов — это родственная техника подба­дривания, также рассматриваемая у Келли. Пример: «По моим предположениям, в последние несколько дней вам пришлось труднее, чем обычно. В прошлый раз мы затронули многие бо­лезненные темы, что могло расстраивать вас на протяжении этой недели. Я прав?». Еще один пример: «Возможно, наш прошлый сеанс вывел вас из равновесия; однако это нормальная состав­ляющая процесса». Эффект подбадривания подобных выска­зываний обусловлен созданием у клиента ощущения, что кон­сультант считает его поведение вполне осмысленным и даже спо­собен его предсказать.

Атмосфера беседы имеет свойство оказывать подбадриваю­щее действие. Как мы уже указывали при обсуждении методов поддержки, принятие, структурные ограничения, внимание, ду­шевная теплота и внешние проявления дружелюбия со сторо­ны консультанта оказывают сильное подбадривающее дейст­вие. Особенно это верно в отношении детей, чье поведение зачастую может радикально измениться благодаря подбадри- . вающему действию эмоциональной поддержки. Итак, удовле­творение специфических эмоциональных потребностей клиен­та является одним из ключевых приложений техники подбад­ривания.

Фактическое подбадривание можно применять для клиента, который считает свой случай уникальным. Когда он узнает, что многие люди страдают от тех же самых проблем, его испу­ганное замешательство проходит. В близкой связи здесь нахо­дятся и заверения в том, что его проблема имеет решение и что причина его затруднений известна. Так, человек в состоянии переносить тревожность и беспокоящие его симптомы, когда знает, что они, скорее всего, являются преходящими реакция­ми на его основную проблему. Он способен также воспринять j подбадривание по поводу того, что в его силах добиться кон- ^ кретных целей, например: успешно учиться, выработать план 1 профессионального роста, улучшить свои оценки или спасти > свой брак.

Нередко полезно подбадривание консультантом клиента в том плане, что ему не следует стыдиться, испытывать чувство вины или тревожиться по поводу своих проблем. Клиент смо­жет почувствовать, что к его проблемам следует подходить не с морализаторских позиций, а как к личностным проблемам, предполагающим объективные способы решения.

Заверения в том, что к клиенту будут применены лучшие из известных науке методов помощи, зачастую могут послужить для консультанта успешным средством снижения тревожности кли­ента по поводу эффективности терапии. Сообщение клиенту диагностических и прогностических заключений, коль скоро они благоприятны, является очень убедительной формой под­бадривания.

Восстановление защиты — это еще один психотерапевтичес­кий метод «первой помощи». Допустим, клиент использует за­щиту в виде яростного сарказма, чтобы урегулировать свою враждебность. В ходе консультаций клиент начинает понимать неадекватность своих экстрапунитивных тенденций, но он еще не проработал их в достаточной степени. Тогда у него начинаются мучительные головные боли, мигрени, которые можно расценить как проявления интропунитивной враждебности. Для клиента будет лучше, если ему «вернуть» прежние защитные механизмы, поощряя его выражать свою враждебность, — последствия в со­циальном плане окажутся менее тяжелы, чем при подавлении враждебности.
Недостатки и предостережения

Данный раздел не предназначен для того, чтобы напугать по­следствиями применения методов подбадривания. Тем не менее, перечисляются их недостатки стем, чтобы довести до сведения тот факт, что подбадривание во многих отношениях является оружием обоюдоострым. Оно может оказаться как весьма полезным — при правильном его применении в упомянутых ситуациях, так и про­сто вредным — в случае неразборчивого его применения.

Подбадривание —это метод, становящийся крайне уязвимым в случае просчета. Прибегнуть к подбадриванию так легко, что у консультанта появляется соблазн стать слишком щедрым на обещания. В повседневных взаимоотношениях людей оно настолько распространено, что можно признать — подбадрива­нием очень часто злоупотребляют и в консультировании. Во многих случаях это злоупотребление состоит в лицемерном за­малчивании истинной серьезности ситуации. Тем самым затра­гиваются не только методологические проблемы, но и вопросы этики.

Подбадривание примитивно используется при подходе в сти­ле «все утрясется». Установка «Не волнуйтесь, все будет хорошо» и старые банальности типа «У каждой тучи есть серебряная из­нанка» в конечном счете только расстраивают клиента.

Чрезвычайно обеспокоенными людьми подбадривание мо­жет быть воспринято как фальшивое, неискреннее сочувствие. Подбадривание служит в лучшем случае лишь временным под­спорьем, и консультант, коль скоро прибегает к нему, должен смириться с общим замедлением процесса. Существует и тот очевидный недостаток, что весь процесс может быть поставлен под угрозу, когда развитие событий не оправдывает оптимисти­ческих прогнозов консультанта.

Подбадривание имеет еще тот изъян, что между клиентом и консультантом устанавливаются отношения зависимости. Периодическая потребность в подбадривании — это своего рода компенсация, вместо удовлетворения настоящими достижени­ями. Реакции, которые подкреплялись за счет подбадривания, имеют тенденцию становиться научением, и клиент тогда испы­тывает сильную потребность получать подбадривание от этого конкретного человека. Некоторые клиенты используют подбад­ривание как предлог для того, чтобы не изменять свое поведе­ние.

Если клиент истолковывает подбадривание как согласие, он может ограничить для себя круг возможностей, в том смысле, что будет испытывать чувство вины при изменении в своем по­ведении или экспериментах с новыми подходами к своей про­блеме. Иными словами, он может ощутить себя в ловушке сво­их нынешних усилий и может сделать вывод, что не способен найти никакого решения своих проблем.

Ранее говорилось, что подбадривание наиболее ценно для поддержки тревожных, расстроенных клиентов. Серьезное зло­употребление подбадриванием произойдет, если применить его к клиенту, который уже стал чрезмерно агрессивным или само­уверенным. Такой тип клиентов нуждается в противодействии своему, нередко бесчувственному, ригидному, эгоистическому поведению, а не в поддержке его.

Поскольку проблемы и процедуры завершения беседы и пе­ремены темы диалогового блока в рамках консультационного процесса аналогичны методам завершения всего процесса, они далее рассматриваются совместно. Мы объединили их в общую категорию методов завершения.

Диалоговый блок можно завершить с помощью описанного ранее обобщающего отображения чувств, в котором консультант увязывает воедино разрозненные нити нескольких родствен­ных идей. Общий итог такого обобщения состоит в возникнове­нии у клиента ощущения законченности и достигнутого прогрес­са, после чего он обычно переходит к следующей теме. Консуль­тант должен почувствовать, когда клиент готов к такому обобщению, помня, что это действие при ведет к перемене темы.

Второе средство для окончания диалогового блока — это ме­тод закупоривания '. Он сводится к пресечению потока слов или чувств, но таким образом, чтобы клиент не прекратил говорить совсем, не слишком задерживал общий прогресс и не почувст­вовал себя отверженным. Консультант зачастую видит, что кли­ент, чем глубже погружается в свои чувства, тем больше диском­форта испытывает или тем больше внутренней раздвоенности проявляет. Если консультант считает, что система защиты кли­ента не настолько сильна, чтобы его предохранять, он помогает клиенту восстановить защиту с помощью техники закупорива­ния. Он поступает так в надежде, что это временное вспомога­тельное средство, и что позднее у клиента проявится больше готовности к тому, чтобы подступиться к своей основной про­блеме.

Техника закупоривания сводится к замене темы на что-ни­будь менее интенсивное, но все же продвигающее беседу вперед. Можно вернуться к одной из недавно обсужденных тем, к ис­ходной симптоматике или перейти к новой теме, менее напря­женной. Снижая опережение клиента консультантом и общий темп беседы консультант зачастую снижает у клиента диском­форт, сопротивление или нежелательные чувства по отношению к консультанту. Консультант может снизить темп, делая более частые и продолжительные паузы. Чтобы «закупорить» иссле­дование, которое стало чересчур интенсивным, он может умен­ьшить частоту сеансов. В консультационной и психотерапевти­ческой практике хорошо известно, что интенсивность взаимо­отношений прямо зависит от количества бесед в месяц. Консультант, например, может предложить клиенту встречаться раз в две недели, а не еженедельно. Иногда подбадривание, го­ворящее, что времени для проработки проблемы очень много, по-

___________

¹ Термин, который использует профессор Роберт А. Гуд, сравнивая всплеск эмо­ций с нефтяным фонтаном. Последующее снижение эмоционального накала сравнивается с «закупориванием скважины».
могает снять у клиента ощущение напряженности. Увеличе­ние доли высказываний консультанта оказывает на коммуни­кацию со стороны клиента «отключающее» действие, тем са­мым предотвращая углубление его погруженности в свою про­блему.

Могут также быть моменты, когда качество взаимоотноше­ний таково, что консультант имеет возможность применить для завершения темы прямую интерпретацию. Например, так: «Ка­жется, этот вопрос вас слишком волнует. А что, если нам на вре­мя оставить эту тему и поговорить о том, чем вы собираетесь заняться после получения диплома?». Клиенту, возможно, по­требуются дополнительные объяснения по поводу перемены темы, а"также заверения, что к данной теме он сможет вернуть-, ся позже. ;

Вообще говоря, считается, что для разработки наиболее на­пряженных проблем клиента необходимы, как минимум, сорок пять минут. Это дает клиенту несколько минут для «разогрева», пока он медленно настраивается на основное содержание бесе­ды и собирает разрозненные нити прошлых сеансов, а также оставляет ему несколько минут в конце, чтобы «собраться с ду­хом». Особенно это бывает необходимо после сеанса терапевтических консультаций с глубоким погружением в сферу чувств. Желательно помочь клиенту восстановить перед уходом комфорт­ное эмоциональное состояние.

Однако в школьном консультировании ограничения по вре­мени и загруженность консультанта зачастую вынуждают его от­водить на формулировку и решение проблем сеанс продолжитель­ностью десять-пятнадцать минут. Как бы то ни было, коль скоро ограничения по времени установлены, можно уверенней присту­пать к успешному завершению беседы. Например, в конце бесе­ды можно снова, вернуться к вопросу сроков с помощью таких высказываний, как: «Наше время практически истекло; когда бы вы хотели снова встретиться?», или «Ну что ж, на сегодня, по­жалуй, хватит», или «Похоже, мы подошли к концу сеанса». Тем самым обеспечивается легкий переход к календарю, к дверям или к столику регистраторши.

Обобщение является вторым средством завершения беседы. Это могут сделать консультант или сам клиент, или оба вместе. Когда консультант видит, что сеанс скоро кончится, он может сам резюмировать существенные элементы состоявшейся бесе­ды. И опять же, может применяться техника заключительного отображения чувств — в том случае, если консультант располо­жен резюмировать существенные чувства, выраженные клиен­том в ходе беседы. Можно также подвести тематические итоги беседы, вспомнив ее основное содержание.

Из литературы по консультированию явствует, что широко также распространено подведение итогов беседы клиентом. Консультант просит клиента резюмировать ключевые идеи и чувства следующим образом: «Расскажите мне, какой вам те­перь видится ваша ситуация?» или «Давайте вы теперь расска­жете мне, что, по вашему мнению, вы сможете извлечь из на­шей беседы».

Консультант обычно предваряет совместное подведение ито­гов примерно таким высказыванием: «А что, если нам рассмот­реть, к чему мы сегодня пришли? Мне помнится, мы говорили о... Может быть, вы расскажете, как вы на это смотрите?».

Обращение к будущему — это третий и довольно изящный способ для консультанта закончить беседу. При этом также де­лается указание на его желание сохранить взаимоотношения, когда он в своих словах ссылается на предстоящие встречи с клиентом. Он может сказать примерно следующее: «Жаль, но на сегодня наше время почти истекло; Когда бы вы хотели сно­ва прийти ко мне?», «Давайте назначим очередную встречу в это же самое время на следующей неделе», «У меня свободно время в четверг в три часа и в пятницу в два. Когда вам удоб­ней?». Важно завершить беседу в теплой позитивной тонально­сти — обговорив точную дату и время, сказать прощальную фразу с уверенностью: «Прекрасно, в следующую пятницу в два часа я вас жду», а не с сомнением: «Так вы придете на сле­дующей неделе в два часа?».

Вставание зачастую служит убедительным способом указать на окончание беседы. В случае особенно трудных клиентов, например, страдающих навязчивым неврозом, таких, которые не хотят прекращать контакт, от консультанта может потребо­ваться встать, чтобы намек на окончание беседы стал совер­шенно неприкрытым. Это можно тактично осуществить в «нижней точке», прежде чем клиент получит шанс углубиться в следующую тему беседы. В более формальных ситуациях, особенно со взрослыми и в конце первой встречи, полезно так­же в качестве прощального жеста протянуть руку для рукопо­жатия.

Ненавязчивые жесты составляют пятую категорию намеков на окончание беседы. Хотя большинство консультационных контактов завершаются в назначенное время самым естествен­ным образом, некоторые разговорчивые клиенты никак не мо­гут остановиться. Консультанту не следует в таких случаях стес­няться применять определенные жесты, чтобы показать, что беседу пора кончать, и для клиента пришло время распрощать­ся. Например, консультант может опереться руками на колени и наклониться вперед, как бы собираясь встать, взглянуть на , наручные или настенные часы. Следует отметить, что предпо­чтительней не прибегать к распространенным способам проде­монстрировать свое нетерпение, невнимание, раздражение; не стоит перебирать бумаги на столе, намекая клиенту, что время вышло.

Проводить клиента к выходу и открыть для него дверь — удоб­ный способ вежливого и быстрого расставания. Элементарная вежливость требует, чтобы консультант поднялся вместе с кли­ентом и дошел с ним до дверей. Благодаря этому уйти клиенту гораздо легче, нежели в том случае, если бы консультант возло­жил все бремя завершения беседы на плечи клиента.

В качестве средства завершения может применяться метод «домашнихзаданий» или «предписаний». Херцберг [143] предла­гает использовать «социальные задания» — задания к следую­щему сеансу осуществить что-нибудь вроде записи в кружок народного танца. Салливан [295] тоже предлагает призывать клиента что-нибудь сделать в промежутке между сеансами. Примеры могут быть такими: «Прежде чем вы уйдете, я хотел бы предложить вам небольшое домашнее задание...» или «Не­плохо, если вы на досуге подумаете над следующими вопроса­ми, затронутыми в нашей сегодняшней беседе (следует их пе­речисление)».

Ктакому подходу с «заданиями» близко назначение тестов или договоренность о чтении литературы по специальности — когда проблема сводится в первую очередь к вопросам профориентации или выбора образования. Это еще один естественный способ за­вершить беседу. Следует подчеркнуть, что ее окончание осуще­ствляется при общем согласии и по предложению консультанта, оно не должно быть принудительным.

Важно, чтобы беседа кончалась на ноте позитивного плани­рования, когда клиент точно знает, что ему предстоит сделать. Если консультант не устранит неопределенность в вопросе пла­нов и своих ожиданий относительно клиента, он может спро­воцировать у него ощущение опасности и последующую тре­вожность.

Одно из правил для завершения беседы — начинать сокраще­ние интенсивности за несколько минут до запланированного сро­ка окончания. Консультант никогда не должен отпускать клиен­та, не позволив ему «собраться с духом» и привести в порядок чувства, взбудораженные в ходе беседы. Однако само это состоя­ние затрудняет для клиента уход с сеанса. Он склонен рассла­биться, почувствовав, что напряжение спало. Нередко у клиента достигается состояние полной непринужденности, и, возможно, он попытается задержать консультанта, предлагая новый инте­ресный материал. Консультант может как придерживаться свое­го графика, так и применить технику «еще пять минут». Эта тех­ника реализуется примерно так: «У меня есть еще несколько ми­нут до следующего сеанса. Я готов пожертвовать ими для вас. Если хотите, у вас есть еще пять минут. Потом мы должны будем закончить сегодняшний сеанс».

Консультант может также прийти к выводу, что появляющий­ся материал настолько важен, что стоит прибегнуть к схеме «до­полнительного часа», если, конечно, следующий час в его рас­писании случайно оказался свободен. Тогда он говорит: «Сле­дующий час у меня свободен; я вижу, что для вас этот вопрос очень важен. Так что нам, наверное, стоит уделить этому еще один час и ковать железо, пока горячо». Следующий час может оказаться чрезвычайно плодотворным, поскольку не исключе­но, что обычные защитные механизмы не были приведены в состояние готовности. Возможно, следовательно, что у клиента проявится редкая спонтанность. Судя по нашему опыту, зачас­тую в этот час наружу выходит такой материал, который, скорее всего, никогда бы не появился в обычных беседах, когда клиент в большей степени «подготовлен».

Нужно упомянуть одну из опасностей метода «дополнитель­ного часа». Коль скоро склонному к манипулированию клиенту был предоста&пен лишний час, он может попытаться снова и сно­ва пользоваться этой привилегией. Его резоном может быть — «Вы помогли мне тогда, так почему бы не сделать это еще раз?». Возможен также такой эффект, что клиент будет оставаться весь­ма поверхностным в первые часы, восстанови в свою защиту. Как бы то ни было, при осторожном применении данный метод бывает полезен.

Независимо от метода, применяемого для.завершения сеан­са, беседа должна кончаться на позитивной и дружелюбной ноте. Консультанту отнюдь не следует становиться холодным и нейт­ральным — с целью, скажем, уклониться от вынужденной не­обходимости решать за клиента, будет ли тот продолжать кон­сультироваться и когда придет снова.

В целом, методика завершения беседы должна быть спланиро­вана заранее и должна характеризоваться дружелюбием, опреде­ленностью и духом сотрудничества. Это необходимо для того, что­бы помочь клиенту чувствовать себя желанным гостем, знающим, чего он добился, знающим, что делать дальше, и осознающим, что он в сотрудничестве с консультантом участвовал в решении своей проблемы.
Завершение процесса

Проблемы. С практической точки зрения, процесс никогда не завершается в том смысле, что проблема «решена». Эффек­тивное консультирование открывает для клиента возможности личностного роста, которые никогда не бывают исчерпаны. И все же в процессе наступает момент, когда клиент или кон­сультант чувствует, что клиенту следует предоставить возмож­ность полностью полагаться на собственные силы. Как кон­сультант может определить, что приближается окончание? В поведении клиента зачастую видны признаки того, что его ожидания относительно консультаций удовлетворены, или что он уже надеется достичь своих целей собственными усилиями, например, он говорит: «Что ж, похоже, это хороший ответ на мои вопросы» или «Теперь я намного лучше чувствую себя в этой ситуации».

В целом консультационный процесс имеет тенденцию окан­чиваться спонтанно. Ряд углубленных исследований консуль­тационного процесса показывает, что ближе к концу консуль­тирования реакции клиента имеют тенденцию становиться бо­лее позитивными и самостоятельными [269].

Существуют и другие намеки, на которые консультант может опираться, чтобы перейти к завершению. Он может следить за признаками того, что генеральные цели консультирования достиг­нуты. В качестве целей для клиента могут выступать инсайт, по­нимание себя и своей проблемы, рациональное знание решения или направлений решения проблемы, смягчение таких симпто­мов как тревожность, а также, самое главное, изменение поведе­ния к лучшему. Консультант, однако, должен быть осторожен в плане таких феноменов как «здрасьте и до свиданья» и «полет в здоровье». Клиенты нередко испытывают ощущение эйфории и завершенности после одной-двух бесед. У них может появиться чувство, что их проблема решена, когда после испытанного катарсиса у них сглаживается симптоматика. Они чувствуют себя лучше и зачастую хотят прекратить консультации. Но консуль­тант понимает, что никакого устойчивого инсайта достигнуто не было, и что клиент скоро вернется — как только его расстроит необходимость принять какое-то, даже незначительное, решение или возникнет очередной кризис.

Следует проводить различие между прекращением процесса по инициативе клиента и консультанта. Клиенты прекращают консультироваться по многим причинам. Возможно окончание в соответствии со структурой и планом. Консультации могут быть прекращены клиентом из-за нежелания их продолжать, объясняющегося его сопротивлением, невежеством в области психотерапии, психологической травмой, тупиком в ходе про­цесса, вопросами времени, финансов или просто ощущением, что консультант ему больше не нужен.

Естественным образом возникает вопрос, почему клиенты бросают терапию, а не привыкают к ней. Кроме сожалений о затратах времени (и, как правило, денег), клиент может чувст­вовать боль и унижение, будучи вынужден сталкиваться с но­выми для себя аспектами своей системы «я». Или же, в успеш­ном случае, адаптивные функции, ранее локализовавшиеся у консультанта, теперь становятся достоянием клиента. Он боль­ше не испытывает «нужды» в консультациях, поскольку то, чему он научился в ходе процесса, стало теперь частью его личности и его образа жизни.

Консультант, напротив, прекращает консультации, когда полагает, что цели консультирования достигнуты, или когда от­сутствие прогресса не оправдывает, по его мнению, продолже­ние взаимоотношений. Многие консультанты, когда становят­ся видны способы разрешения проблемы, структурируют огра- > ничения процесса по времени таким образом, чтобы процесс завершения начался при достижении этого срока. Например, консультант приступает к завершению, говоря что-нибудь вро­де: «Итак, мы приблизились к концу того срока, когда, как мы договаривались, попытаемся завершить наши консультации. Полагаю, нам следует проанализировать, с чего мы начали, к чему мы пришли сейчас, и что нам делать дальше». Этот метод окончания процесса в фиксированные сроки имеет серьезные изъяны и опасен тем, что человек может оказаться не готов к завершению или же быть готов к нему задолго до фиксированного срока. Тем не менее, принято считать, что тревожность кли­ента, которая часто сопровождает долгий консультационный про­цесс, снижается, если клиент имеетхотя бы приблизительное пред­ставление о сроке окончания консультаций.

Нередко искусство и терпение консультанта подвергаются испытанию со стороны клиента с сильной зависимостью, кото­рый сопротивляется принятию на себя личной ответственнос­ти за свою жизнь. Консультанту остается только верить в спо­собность клиента к личностному развитию и заинтересован­ность в таком развитии. Здесь предполагается, что остаточные чувства зависимости, тяготения или обиды по отношению к консультанту (рассматриваемые в следующей главе в разделе «перенос») были урегулированы. Эти чувства могут появиться и при сравнительно коротких консультациях информационного или поддерживающего типа, если клиент, одинокий или зави­симый, просто не может перенести исчезновение из своей жиз­ни консультационных взаимоотношений, несмотря на то, что самые острые его проблемы уже были решены. Полезной про­цедурой для такого рода клиентов является назначение сеансов через возрастающие промежутки времени вплоть до окончатель­ного прекращения консультаций.

Процедура завершения. Первый шаг, предпринимаемый для завершения консультаций, называется вербальной подготов­кой. Клиенту напоминают о сроках, согласованных во время вводной беседы. Например: «Итак, это наша четвертая и по­следняя беседа». Высказывания о личностном росте клиента, как основании для прекращения контактов, могут быть сфор­мулированы следующим образом: «Вы, по всей видимости, пришли кдостаточно важным выводам и выработали реалис­тические планы. Не думаете ли вы, что теперь справитесь и сами?». Другие примеры: «Кажется, мы пришли к моменту, когда вы сможете работать над этим самостоятельно» или «Похоже, вы чувствуете себя в силах с этих пор обходиться без моей помощи».

Консультант затем должен проработать с клиентом финаль­ное резюме. Это может быть общий обзор достижений, перего­воры о направлении к другому специалисту или о послекон-сультационном сопровождении («возвращении»), подготовка личного плана или письменного отчета. Примером такого до­кумента, составленного во время профориентационных консультаций, служит план-график «Планирование жизни», описы­ваемый у Шострома и Браммера [277]. Он содержит описание предполагаемых целей клиента с соответствующими планами в области образования. Зачастую в него можно включить сопро­водительные данные, полученные с помощью чтения литерату­ры по специальности, а также в результате тестов и резюмирова­ния состоявшихся бесед. Этот шаг соответствует шагу «предпи­сания действий» в методе завершения у Салливана [29,6]. Мы предпочитаем не употреблять в этом контексте термин «предпи­сание». Важно, чтобы клиент знал, что ему предстоит сделать, и чтобы он расставался с консультантом, имея ясные представле­ния о целях, результатах, возможном образе действий, а также о консультационных ограничениях.

Еще один шаг, который может предпринять консультант, — оставить дверь открытой для возможного послекон'сулъта-ционного сопровождения («возвращения»). Особенно это необ­ходимо в кратковременных, высоко структурированных се­риях консультаций. Резкость их прекращения сглаживается, когда консультант имеет возможность сказать что-нибудь в духе: «Заглядывайте ко мне, когда будете проходить мимо» или «Когда некоторое время поработаете над этим самостоятель­но, можете зайти ко мне, чтобы поговорить, как идут дела». Впрочем, это вопрос спорный — до какой степени следует по­ощрять такую политику «открытых дверей», поскольку суще­ствует опасность, что возобновится личная зависимость кли­ента, и консультант окажется уязвим для попыток повторе­ния взаимоотношений. Но, скажем, в школьной обстановке, с более юными клиентами, консультант может предпочесть ус­тановить постоянный «поддерживающий» контакт, чтобы сле­дить за их развитием или предоставлять им дальнейшую ин­формацию. Можно, например, получать их самоотчеты о раз­витии интересов: «Есть неплохая идея — время от времени составлять отчет о развитии твоих интересов». Такого рода предложения обычно оказывают на клиента подбадривающее действие и позволяют продолжить наблюдения без интенси­фикации взаимоотношений.

Вариантами третьего шага являются всевозможные направ­ления к специалистам. Если консультант дошел уже до того пре­дела, до которого он способен был дойти, или взять на себя от­ветственность за взаимоотношения предстоит иному специалисту или организации, используются методы направления. Здесь важно, чтобы консультант, структурируя обстоятельства этого направления, подготовил почву для легкого перехода к новым взаимоотношениям, не раскрывая заранее характер этих новых взаимоотношений. Как указывалось в главе 5, следует осторож­но обсудить с клиентом причины направления его к другому спе­циалисту, так, чтобы у него не возникло ощущения, будто его «подкидывают». Клиент должен убедиться, что это направление необходимо или полезно. Если консультант скажет: «Думаю, по этому поводу вам лучше обратиться к психиатру», клиент, ско­рее всего, станет сопротивляться или испугается. Для предупреж­дения возможности таких негативных реакций лучше будет, если консультант скажет: «Наш психиатр, вероятно, сумеет помочь нам в связи с этой проблемой. Не хотите ли вы записаться к нему на прием?». Те же самые принципы применяются, направ­ляется ли клиент к школьному библиотекарю, в учреждение со­циальной помощи, к логопеду, в агентство по трудоустройству или к врачу.

Еще один момент, о котором должен помнить консультант, оформляя направление клиента к незнакомому специалисту, — желательно предложить клиенту двух-трех врачей, чтобы он мог выбирать. Подразумевается, конечно, что консультант знаком с условиями, предпочтениями и административной политикой приема и записи в тех организациях, куда он направляет клиен­та, как и с административной политикой собственной органи­зации втом, что касается каналов и процедур направления кли­ентов. В школах, например, существуют определенные каналы, установленные для поддержания взаимоотношений с социаль­ными учреждениями, судами и частнопрактикующими специ­алистами.

Четвертый шаг — это формальное расставание. Все, что было сказано о завершении последней фазы отдельного сеанса, при­менимо и здесь, при особом внимании к тому, чтобы прощание проходило с нотками сердечности и уверенности. Консультант должен осознавать, что перечисленные нами шаги не всегда осу­ществляются гладко. Клиент может совершить несколько бес­плодных попыток действовать самостоятельно на основе своих новоприобретенных представлений, но только для того, чтобы обнаружить необходимость вернуться к тому же самому или дру­гому консультанту.

Прежде чем покончить с этой темой завершения, авторы хоте­ли бы проанализировать концепцию Торна [303] о чрезмерной и недостаточной терапии. Торн возлагает ответственность за опре­деление безопасности и уместности завершения терапии строго на плечи консультанта. Некоторые из психологических устано­вок, встречающихся у консультантов и обусловливающих, по мнению Торна, недостаточность терапии, таковы:

— «терапевтический нигилизм», когда консультанта характе­ризует пессимистический настрой, втом смысле, что его консуль­тации не помогут данному клиенту, вследствие чего он опускает руки;

— «диагностическая ошибка», когда консультанту не удалось выявить и адекватно проработать патологические процессы, и поэтому он заканчивает консультации преждевременно;

— «пассивность методов», когда консультант недостаточно активен при урегулировании проблем клиента;

— «недостаток уверенности в себе» при попытках консуль­тировать трудные случаи;

— «мягкотелость», выражающаяся в недостаточно настойчи­вом послеконсультационном сопровождении клиентов;

— «перегруженность» консультанта, взявшегося за слишком много случаев, вследствие чего он вечно торопится перейти от одного сеанса к другому или проявляет «утомленность» в своих терапевтических установках.

Хотя все эти опасности могут быть валидны в определенных случаях, Торн предостерегает, что консультант может также ошибаться в сторону «чрезмерности терапии». Под этим он под­разумевает, что консультант может вести клиента дольше пре­дела, определяемого этикой или его собственной компетентно­стью. Некоторые случаи чрезмерной терапии могут проистекать из сверхдобросовестного стремления довести дело до конца, при этом, например, подкрепляя потребностьличностнозависимого клиента в постоянной поддержке. Впрочем, поддержание не слишком жестко структурированных взаимоотношений в тече­ние долгого времени может оказать профилактическое дейст­вие, предотвращая дальнейшее ухудшение способности клиен­та решать проблемы. Как и во многих других областях методо­логии консультаций, консультант должен оценивать ситуацию, взвешивать преимущества и недостатки того или иного образа действий, а затем принимать наилучшее решение.