Сборник статей к 70-летию Станислава Грофа под редакцией Козлова В. В., Майкова В. В

В.В. Козлов

Исследования холотропных состояний произвели крутой перелом в понимании эмоциональных и психосоматических нарушений. Было установлено, что психопатологические симптомы и синдромы психогенного происхождения не могут быть удовлетворительно объяснены, исходя лишь только из травматических событий послеродовой биографии. Ибо из проделанных глубинной психотерапией переживаний наблюдений, обнаруживается, что эти состояния имеют многоуровневую структуру движущих сил, необходимо включающую в себя важные составляющие из околородовой и надличностной областей психики.

Само по себе такое открытие даёт чрезвычайно пессимистическую картину психиатрии в нашем обычном её понимании. Ведь оно объясняет, почему словесные, биографически направленные подходы, повсеместно вызывали необычайное разочарование в качестве инструментов, имевших дело с серьёзными клиническими задачами. Ибо из-за своих понятийных и технических ограничений, эти методы не способны проникать в более глубокие корни тех самых состояний, что они пытаются исцелять. К счастью, работа с холотропными состояниями представляет собою нечто на самом деле большее, чем просто обнаружение того, что у эмоциональных и психосоматических нарушений есть ещё околордовое и надличностное измерения. Она ведь ещё и обеспечивает доступ к новым действенным механизмам исцеления, активным именно на этих глубоких уровнях психики.

О подходе к терапии и самоосвоению, который основывается на догадках и выводах, которые сделаны при изучении холотропных состояний, и на использовании их целительных возможностей, можно говорить как о холотропной психотерапевтической стратегии. Эта стратегия представляет собой важную альтернативу тем методам разнообразных школ глубинной психологии, которые делают упор на обмене словами между терапевтом и пациентом. Вдобавок она значительно отличается и от тех терапий переживания, развитых представителями гуманистической психологии, которые поощряют непосредственное выражение эмоций, и даже задействуют тело, но проделывают всё это при сохранении обыкновенного состояния сознания.

Общим же для традиционных школ психотерапии является то, что все они пытаются понять, как работает психика, почему развиваются симптомы, и что же они означают. А уже затем подобное теоретическое знание используется для развития методики, которую терапевт при своих взаимоотношениях с пациентом применяет для того, чтобы выправить выходящие за пределы нормы проявления побудительных сил. И хотя соучастие пациента является частью, существенно влияющей на ход излечения, именно терапевт рассматривается как активное действующее лицо и источник знаний необходимых для его успешного завершения.

Подобный подход, хотя и необычайно редко вызывающий серьёзные сомнения и у психологов, и у теоретиков, всё таки страдает несколькими очень большими недостатками. Психотерапевтический мир разбит на множество школ, выказывающих знаменательное отсутствие согласия, как по самым существенным теоретическим вопросам, так и относительно необходимых терапевтических мер. Это справедливо не только в отношении тех методов лечения, которые основываются на изначально несовместимых научных и философских предпосылках, таких как бихевиористский дикондишенинг, или психоанализ, но так же и по отношению к большинству школ глубинной психологии, вдохновляющихся исходными для них работами Фрейда. Ибо они значительно расходятся и в отношении определения побудительных сил психики, и в отношении причин, отвечающих за развитие психопатологии. И потому они также расходятся по своим взглядам и на психотерапевтическую стратегию, и на характер терапевтического вмешательства.

При подобных обстоятельствах действия и вмешательство терапевта оказываются более или менее произвольными, так как на них влияет и его базовая профессиональная подготовка, и его личная философия. Главное же положение холотропной терапии основано на том, что симптомы эмоциональных и психосоматических нарушений представляют собою попытку организма освободится от травматических отпечатков, исцелить себя и упростить собственную работу. Они не только досадно раздражают и осложняют жизнь, но также несут в себе важнейшую благоприятную возможность. И поэтому действенная терапия будет заключаться во временной активизации, усилении и последующем разрешении этих симптомов. А помощник просто поддерживает протекание того, что приводится в действие само собою.

Подобное правило холотропной терапии также свойственно и гомеопатии. Ведь перед врачом-гомеопатом стоит задача подобрать и применить снадобье, которое у здоровых индивидов во время так называемого опробования вызывало бы именно такие симптомы, которые проявляются у пациента (Vithoulkas 1980). Холотропное состояние сознания склонны действовать по типу универсального гомеопатического снадобья тем, как оно активизирует любые существующие симптомы и выводит вовне те симптомы, которые оставались скрытыми.

Ранее я уже описывал, как в холотропных состояниях действует «функция радара», автоматически выносящая на поверхность именно то бессознательное содержание, что несёт на себе самую сильную эмоциональную нагрузку и наиболее готово для переработки. Это необычайно полезный и важный механизм спасает терапевта от непосильной задачи определения того, что же составляет по настоящему существенные грани содержания, представляемого пациентом.

Здесь, кажется, вполне уместно сказать несколько слов о той установке и том подходе по отношению к симптомам, что бытуют на сегодняшний день в конформистской психиатрии. Под влиянием господствующей в психиатрическом мышлении медицинской модели психиатры повсеместно склонняются к тому, чтобы рассматривать силу проявления симптомов как показатель серьёзности эмоциональных и психосоматических нарушений. А стало быть, усиление симптомов рассматривается как «ухудшение» клинического состояния, а облегчение симптоматики – как «улучшение».

В повседневной лечебной работе – это общая практика, несмотря на то, что она находится в остром противоречии с опытом, накопленным динамической психиатрией. В ходе систематической психотерапии усиление симптомов наводит на мысль о проявлении важного бессознательного содержания и часто возвещает о большом продвижении по пути излечения. Также хорошо известно, что при острых и бурных эмоциональных состояниях, изобилующих богатой симптоматикой, прогнозы на излечение обычно намного лучше, чем при состояниях с менее бросающейся в глаза симптоматикой, развивающихся медленно и незаметно. Смешение тяжести состояния с силой проявления симптомов, совместно с другими причинами, такими как загруженность работой большинства психиатров, экономические интересы, простота и выгодность фармакологического вмешательства, как раз и ответственно за то, что по большей части психиатрическое лечение сосредотачивается сейчас почти исключительно на подавлении симптомов.

Хотя подобная практика и отражает влияние на психиатрию медицинской модели, в самой же соматической медицине такое исключительное сосредоточение на подавлении симптомов на самом деле рассматривалось бы просто как дурная медицинская методика. Ибо при лечении физических заболеваний симптоматическая терапия применяется только в том случае, если мы одновременно назначаем методы излечивающие причину заболевания. Например, прикладывание льда и приём аспирина пациентом с высокой температурой без установления этиологии лихорадочного состояния наверняка не считалось бы приемлемым методом медицинского лечения. Единственным исключением из этого правила является терапия неизлечимых заболеваний, которая ограничивается лечением симптомов из-за того, что неизвестно, как лечить причину заболевания.

В одной из своих лекций Фритьоф Капра, чтобы наглядно показать ложность сосредоточения на симптомах, нежели на том, что лежит в их основе, рассказал интересную притчу. Представьте себе, что вы ведёте машину, и вдруг на щитке приборов зажигается красная лампочка. Оказывается, что масло у вас на опасно низком уровне. Вы же не знаете, как автомобиль работает, но знаете, что красный свет на панели приборов означает поломку. Вы возвращаете машину в гараж и сообщаете о поломке механику. Механик же посмотрел немного и говорит: «Красная лампочка? – Пустяки!» Лезет к проводам и все их выдёргивает. Красный свет исчез, и он сообщает вам, что вы можете ехать.

У нас отнюдь не сложилось бы высокое мнение о механике, предложившем нам подобное «решение». Мы то ожидали, что его вмешательство определит саму поломку, оставив нетронутой сигнальную систему, а не уничтожит механизм, предупреждающий нас о том, что поломка произошла. Точно также цель настоящей терапии эмоциональных расстройств, состоит в том, чтобы добиться такого состояния, в котором симптомы больше не будут проявляться, а не такого, при котором они не появляются потому, что не работает сигнальная система.

Таково решение, на которое нацелена холотропная терапевтическая стратегия. В том случае, если мы поощряем, облегчаем и поддерживаем полное проявление содержания, лежащего в основе симптомов, доводится до конца то, чего организм и пытается достичь: освободиться от травматических отпечатков и высвободить связанные с ними подавленные эмоциональные и физические энергии. И как в главе о духовных обострениях мы уже выяснили, подобное понимание хода лечения применимо не только к неврозам и психосоматическим нарушениям, но также и ко многим таким состояниям, которые конформистски настроенные психиатры диагностировали бы как психотические и рассматривали как проявления серьёзного душевного заболевания.

Неспособность осознать целительные возможности подобных крайних состояний отражает узость мировоззренческих рамок западной психиатрии, ограниченной послеродовой биографией и индивидуальным бессознательным. И поэтому переживания, для которых внутри этих узких рамок не припасено никакого логического объяснения, относятся к патологическим процессам неизвестного происхождения. Однако расширенная картография психики, включающая околородовую и надличностную области, даёт естественное объяснение и силе, и содержанию этих крайних состояний.

Другое важное положение холотропной терапии состоит в том, что деятельность среднего человека нашей культуры происходит на уровне, который намного ниже его действительных возможностей и способностей. Подобное обеднение происходит за счёт того, что он отождествляет себя только с малой долей собственного бытия – с физическим телом и эго. Такое ложное отождествление ведёт к неполному, нездоровому и неплодотворному способу жизни и способствует развитию эмоциональных и психосоматических нарушений психологического происхождения. И появление тревожных симптомов, не имеющих никакой органической основы, может рассматриваться как указание на то, что индивид, действующий, исходя из ложных предпосылок, достиг какой-то точки, на которой становится очевидным, что старый способ существования в мире больше уже не приемлем и становится невыносимым.

Когда же становится ясным, что направленность на внешний мир перестала действовать, индивид философски отстраняется от него в свой внутренний мир, и чрезвычайно эмоционально нагруженное содержание бессознательного начинает проявляться в сознании. Наплыв подобного содержания вызывает потрясения и обладает свойством нарушать способность индивида выполнять свои задачи в повседневной жизни. И подобный слом может происходить лишь в какой-то ограниченной сфере жизни, такой как брак или половая жизнь, профессиональная деятельность или преследование разнообразных личных амбиций, либо же поразить одновременно все части и стороны жизни индивида.

Размеры и глубина подобного слома зависит от временной привязки важнейших травм, от которых страдал индивид в детском и младенческом возрасте, потому что именно они определяют, будет происходящее приобретать, либо невротические, либо психотические свойства. Причинение травм на более поздних стадиях послеродовой жизни вызывает предрасположенность к невротическому срыву, поражающему лишь некоторые области межличностной и общественной жизни индивида. Но если происходящее приобретает свойства психоза, и оно охватывает все сферы жизни, – это обычно указывает на серьёзные потрясения на ранних стадиях младенчества.

Складывающееся вследствие этого положение представляет собою не только кризис, или даже обострение, но ещё и важную благоприятную возможность. И поэтому главная задача холотропной терапии состоит в том, чтобы поддерживать бессознательную деятельность, или даже привести её в более подвижное состояние, затем чтобы полностью вынести в сознание память о вытесненных и забытых травмах. В ходе этого высвобождается и разряжается связанная в эмоциональных и психосоматических симптомах энергия, а сами симптомы превращаются в поток переживаний. Причём содержание этих переживаний может заимствоваться с любого уровня психики: биографического, околородового или надличностного.

Задача же помощника или терапевта при холотропной терапии заключается в том, чтобы поддерживать протекание переживаний с полным доверием к их исцеляющей природе, не пытаясь направлять их или нагружать их каким-либо образом. Ведь всё действие ведётся только собственным внутренним исцеляющим разумом индивида. И здесь понятие терапевт употребляется в смысле греческого слова которое и означало лицо, прислуживающее при ходе исцеления, а не активного деятеля, чья задача состояла в том, чтобы «починить пациента». Для терапевта важно поддерживать развёртывание переживания, даже если рассудком он не может его постичь.

Некоторые мощные исцеляющие и преображающие переживания могут и вовсе не иметь никакого конкретного содержания: они состоят из последовательности глубокого накапливания эмоций или физических напряжений, их последующего высвобождения и расслабления. Зачастую конкретное содержание и интуитивные озарения возникают уже потом, либо во время этого же сеанса, либо даже в последующих. В некоторых случаях разрешение происходит на биографическом уровне, в других же – в связи с околородовым содержанием или с надличностными темами. И подчас волнующее исцеление, и преображение личности с устойчивыми последствиями вытекает из переживаний, которые вовсе не поддаются разумному пониманию.

Самыми мощным методом вызова холотропных состояний с целью излечения, безо всякого сомнения, является употребление психоделических растений или веществ. В настоящее время существует всего лишь несколько официальных исследовательских программ, привлекающих эти вещества, и психоделическая терапия где-либо в мире практически не доступна. И потому я сосредоточу наше внимание на подходе, который способен вызывать холотропные состояния не фармакологическими средствами, и не связан со сложными проблемами политического, административного и юридического характера.

Теория и практика холотропного дыхания

За последние двадцать лет мы с моею женою Кристиной разработали метод лечения и самоосвоения, который мы назвали «холотропным дыханием». В нём необычайно мощные холотропные состояния вызываются сочетанием чрезвычайно простых средств: ускоренного дыхания, побуждающей переживания музыки и методов телесной работы, помогающих избавится от остающихся биоэнергетических и эмоциональных блоков и напряжений. И в своей теории, и в своей практике этот метод собирает и объединяет различные составляющие древних и первобытных традиций, восточных духовных философий и западной глубинной психологии.

Использование различных техник дыхания с религиозными и лечебными целями можно обнаружить на самой заре человеческой истории. В древних и доиндустриальных культурах дыхание играло очень важную роль в космологии, мифологии и философии и выступало как важное орудие в обрядовой и духовной практике. С самого начала истории, в сущности, каждая значительная духовно-психическая система, стремящаяся постичь природу человека, рассматривала дыхание как решающую связь между телом, умом и духом. Это ясно выражают слова, которыми многие языки обозначают дыхание.

В древнеиндийской литературе слово прана означает не только физическое дыхание и воздух, но также священную сущность жизни. Точно также в традиционной китайской медицине слово ци относится как к космической сущности и энергии жизни, так и просто к воздуху, который вдыхают наши лёгкие. В Японии соответствующее слово – ки. В японской духовной практике и в воинских искусствах ки играет чрезвычайно важную роль. В Древней Греции слово означало и воздух или дыхание, и дух или жизненную сущность. Греки также полагали, что дыхание тесно связано с душой. Слово  употреблялось и для обозначения диафрагмы, самой широкой мышцы, участвующей в дыхании, и для обозначения ума (как видно из термина шизофрения – расщеплённый ум). В древнееврейской традиции такое же слово – руах обозначало и дыхание, и творящий дух, ибо они считались тождественными. В латыни для духа и дыхания также употреблялось одно и тоже название – spiritus. А в славянских языках слова дух и дыхание имеют один и тот же лингвистический корень.

На протяжении веков было известно, что на сознание можно повлиять методами, включающими в себя дыхание. Приёмы, которые использовались с этой целью различными древними культурами и теми, что ещё не подавлены современным Западом, охватывают широкий диапазон методов от решительного прекращения дыхания до тонких и изысканных упражнений различных духовных традиций. Так, первоначальный способ крещения, практиковавшийся ессеями, включал погружение посвящаемого под воду на продолжительный период времени, что приводило к мощному переживанию смерти и возрождения. В некоторых традициях новообращаемые наполовину удушались дымом, сдавливанием горла или сонной артерии.

Глубокие перемены в сознании могли вызываться как гипервентиляцией и продолжительной задержкой дыхания – этими крайностями в ритме дыхания, так и их поочерёдным использованием. Необычайно утончённые и развитые методики подобного рода можно найти в древнеиндийской науке дыхания – пранаяме. Особые техники, включающие напряженное дыхание или задерживание дыхания, также являются частью различных упражнений в Кундалини-Йоге, в Сиддха-Йоге, в тибетской Ваджраяне, в бирманских буддистских и даосских способах медитации, в практике суфиев и во множестве других.

Более тонкие техники, которые делают в связи с дыханием упор скорее на особом осознавании, чем на изменениях в дыхательных движениях занимают важное место в буддизме Сото Дзен (сикан таза) и в некоторых даосских и христианских практиках. Косвенно, на глубину и ритм дыхания сильно влияют такие художественно исполняемые обряды, как балийское обезьянье пение или Кетжак, горловая музыка эскимосов-инуитов, пение киртанов, бхаджанов или пения суфиев.

В материалистической науке дыхание утратило своё священное значение, и было оторвано от его связи с душой и духом. Западная медицина свела его к некой важной физиологической функции. А все физиологические и психологические проявления, которые сопровождают различные изменения в дыхании, были объявлены патологией. И психосоматическая реакция на учащение дыхания, так называемый синдром гипервентиляции, рассматривается скорее как состояние патологическое, нежели как то, чем оно в действительности является – действием, обладающим огромными целительными возможностями. А когда гипервентиляция происходит непроизвольно, она, как правило, подавляется назначением успокоительных, внутривенными инъекциями кальция и наложением на лицо бумажного пакета, для того чтобы увеличить содержание углекислого газа и подавить кислородное отравление, вызываемое учащённым дыханием.

За последние несколько десятилетий западные терапевты вновь открыли целительные возможности дыхания и развили методики, которые их используют. Мы сами испробовали различные использующие дыхание подходы во время наших месячных семинаров Эсаленского института в Биг Суре, в Калифорнии. Они заключали в себе как дыхательные упражнения древних духовных традиций, проводимые под руководством индийских и тибетских учителей, так и методы, разработанные западными терапевтами. Каждый из этих подходов выделял нечто особенное и использовал дыхание по-своему. В наших же собственных поисках действенного метода, который бы использовал целительные возможности дыхания, мы старались упростить его применение, насколько это было возможно.

И мы пришли к выводу, что достаточно просто дышать быстрее и глубже, чем обычно с полным сосредоточением на внутренних движениях. Вместо того, чтобы придавать значение какой-то особой технике дыхания, как раз в этой сфере мы придерживаемся общей стратегии холотропной работы – доверие к внутренней мудрости тела и следование внутренним путеводным нитям. При холотропном дыхании мы побуждаем людей начинать сеанс с дыхания учащённого и несколько более глубокого, связывающего вдох и выдох в непрерывном круговороте дыхания. А оказавшись внутри действия, они находят собственный ритм и способ дыхания.

Нам неоднократно доводилось подтверждать наблюдения Вильгельма Райха, что виды психологического сопротивления и защиты связаны с ограниченным дыханием (Reich 1961). Дыхание является самостоятельной функцией, но также может подвергаться и воздействию воли. Умышленное увеличение скорости дыхания, как правило, распускает психологические защиты и ведёт к высвобождению и проявлению бессознательного и сверхсознательного содержания. Но пока кто-либо лично сам не стал свидетелем этого или не пережил это, ему лишь только на основе теории трудно поверить в силу и действенность этого метода.

В холотропной терапии изменяющее ум действие дыхания сочетается с побуждающей музыкой. Подобно дыханию музыка и другие виды звуковой технологии на протяжении тысячелетий использовались как мощнейшие орудия обрядовых и духовных практик. С незапамятных времён монотонный барабанный бой, пение и другие виды звуковых техник были главным орудием шаманов в разных частях света. Многие доиндустриальные культуры совершенно независимо друг от друга развили барабанные ритмы, которые в условиях лабораторных экспериментов производили очень заметное воздействие на электрическую активность мозга (Jilek 1974, Neher 1961 and 1962). А архивы антропологов, изучающих первобытную культуру, содержат неисчислимые примеры преобразующих методик необычайной силы, сочетающих музыку, пение и танцы.

Во многих культурах звуковые технологии во время проведения сложнейших церемоний использовались именно для целей врачевания. Целительные обряды навахо, проводимые подготовленными певцами по своей поразительной сложности сравнимы с партитурами вагнеровских опер. Экстатические танцы бушменов !Кунг из африканской пустыни Калахари обладают необычайной целительной силой, что было засвидетельствовано многими антропологическими исследованиями и кинофильмами (Lee and DeVore 1976, Katz 1976). Целительные возможности обрядов синкретических религий Карибской и Южной Америки, таких как кубинская сантерия и бразильская умбанда признаются многими профессиональными психиатрами этих стран, которые получили традиционное западное образование. Замечательные примеры эмоционального и психосоматического исцеления происходят и на собраниях христианских групп, использующих музыку, пение и танцы, таких как Укротители Змея или Народ Святого Духа, возрожденцы или члены церкви пятидесятников.

Некоторые великие духовные традиции разработали звуковые техники, которые вызывали не только общее состояние транса, но и обладали более специфическим воздействием на сознание. Прежде всего, это тибетское многоголосое пение, священные песнопения различных суфийских орденов, индуистские бхаджаны и киртаны, и в особенности древнее искусство нада-йоги или пути к единению через звучание. Индийские техники устанавливают конкретную связь между звуками особых частот и чакрами индивида. И посредством правильного применения подобного знания, становится возможным повлиять на состояние сознания предсказуемым и желаемым образом. И это только несколько примеров широкого применения музыки с обрядовыми, врачебными и духовными целями.

В программе психоделической терапии Мэрилендского психиатрического исследовательского центра в Балтиморе в качестве метода, мы использовали музыку, и многое узнали о её необычайных возможностях для психотерапии. Тщательно подобранная музыка, по всей видимости, обладает особым значением в холотропных состояниях сознания, где выполняет несколько важных функций. Она приводит в движение чувства, связанные с вытесненными воспоминаниями, выводит их на поверхность и облегчает их выражение. Она помогает открыть дверь в бессознательное, усиливает и углубляет ход излечения и предоставляет содержательную среду для переживания. Непрерывный музыкальный поток создаёт бегущую волну, помогающую субъекту продвигаться сквозь трудные переживания и тупики, преодолевать психологические защиты, отдавшись ей, и позволяя всему идти своим чередом. На сеансах холотропного дыхания, которые обычно проводятся в группах, музыка играет ещё и дополнительную роль, заглушая создаваемые участниками посторонние шумы, и вплетая их в поток меняющихся ощущений.

Для того чтобы использовать музыку в качестве катализатора глубинного самоосвоения и работы переживания, необходимо научится новому способу слушать музыку, то есть такому, который нашей культуре чужд. На Западе мы часто пользуемся музыкой как звуковым фоном, который почти не несёт эмоциональной нагрузки. В качестве типичных примеров этого можно было бы назвать использование популярной музыки на приёмах, или набивающей оскомину фирменной или популярной музыки в торговых лавках, магазинах и на рабочих площадках. Для более искушенных слушателей характерен совершенно иной подход – дисциплинированное и интеллектуализированное прослушивание музыки в театрах и концертных залах. Характерный для рок-концертов динамичный и стихийный способ использование музыки, гораздо ближе к использованию музыки в холотропной терапии. Тем не менее, всё внимание участников таких событий обычно направлено вовне, и переживанию не достаёт важнейшей составляющей, которая столь существенна в холотропной терапии и самоосвоении – длительного направленного глядения внутрь себя.

При холотропном дыхании важно полностью отдаться музыкальному потоку, позволить музыке резонировать во всём своём теле, и откликаться на неё совершенно стихийно и непроизвольно. Что включает такие проявления, которые были бы немыслимы в концертном зале, где даже плачь или кашель могут стать источником возмущения. Здесь же каждому нужно давать полный выход всему, что бы ни вызывала музыка, будь то громкие крики или смех, детский лепет, звериные крики, шаманское пение или разговоры на чужих языках. Также важно не подавлять никакие физические порывы, такие как странное гримасничанье, чувственные движения тазом, сильная дрожь или судороги всего тела. Естественно у этого правила есть исключения, ибо разрушительное поведение, направленное на самого себя, на других или на физическое окружение не допустимо.

Мы также рекомендуем, чтобы участники прекратили всякую умственную деятельность, такую как попытки угадывать, кто у этой музыки композитор, или из какой культуры она происходит. Другие способы уклониться от чувственного воздействия музыки заключаются в том, что привлекается какая-то профессиональная оценка: суждение о качестве оркестрового исполнения, догадки о том, какие же играют инструменты, критическая оценка технического качества записи или музыкального оснащения комнаты. Но если нам удастся избежать подобных ловушек, музыка станет поистине очень мощным орудием вызова и поддержания холотропных состояний сознания. И потому у этой музыки должно быть высокое техническое качество и достаточная громкость для того, чтобы подгонять переживание. А сочетание музыки с учащённым дыханием обладает удивительной преобразующей силой.

Что же касается конкретного выбора музыки, то я обозначу только общие правила и дам лишь несколько советов на основании нашего опыта. Спустя некоторое время каждый терапевт или терапевтическая группа вырабатывает свой список излюбленных музыкальных произведений для разных стадий сеанса. Главное правило: чтобы по чувствам они соответствовали фазе, напряженности и содержанию переживаний участников, но не пытались программировать их. Именно такой подход соответствует общей философии холотропной терапии, в частности, её глубокому доверию к мудрости внутреннего целителя, к коллективному бессознательному, к независимости и произвольности хода исцеления.

Вообще, очень важно использовать музыку, которая была бы мощной, призывной и ведущей к благоприятным переживаниям. Мы стараемся избегать выбора резкой, диссонирующей и вызывающей тревогу музыки. Предпочтение должно отдаваться музыке высокого художественного качества, не очень известной и имеющей не слишком большое конкретное содержание. Следует избегать использования песен и других вокальных произведений на языках, известных участникам, которые оказались бы способны своим словесным содержанием привнести какое-то конкретное сообщение или внушить какую-то особую тему. Когда применяются вокальные композиции, то они непременно должны звучать на иностранных языках, чтобы человеческий голос воспринимался просто как иной музыкальный инструмент. По той же самой причине предпочтительно избегать произведений, которые бы вызывали конкретные рассудочные ассоциации и могли бы запрограммировать содержание сеанса, таких как свадебные марши Вагнера и Мендельсона, или увертюра к опере Бизе «Кармен».

Как правило, сеанс начинается с активизирующей музыки, динамичной, плавной, эмоционально приподнятой и ободряющей. По мере продолжения сеанса музыка постепенно нарастает по напряженности и доходит до очень сильных кусков, вызывающих транс, и в идеале, взятых из обрядов или духовных традиций различных коренных культур. Несмотря на то, что многие из таких исполнений могут оказаться также и эстетически приятными, всё же главной целью тех групп людей, что их создавали, было отнюдь не увеселение, а вызывание холотропных переживаний.

Через полчаса или же час после начала сеанса холотропного дыхания, когда обычно переживание достигает вершины, мы ставим то, что называем «музыкой прорыва». Для этого момента выбирается музыка священная: мессы, оратории, реквиемы и другие мощные оркестровые произведения – за исключением звуковых дорожек из художественных фильмов. Во второй половине сеанса напряженность музыки постепенно ослабевает, и мы вводим нежную и эмоционально волнующие куски – «душевную музыку». И, наконец, в завершение сеанса музыка становится успокаивающей, плавной, неритмичной и задумчивой.

Большинство практикующих холтропное дыхание собирают музыкальные записи и стремятся создать свой собственный излюбленный ряд для пяти последовательных фаз сеанса: (1) вступительная музыка, (2) преобразующая музыка, (3) музыка прорыва, (4) душевная музыка и (5) созерцательная музыка. Некоторые из них используют предварительно записанные музыкальные программы на весь сеанс, что позволяет помощникам быть более свободными для работы с группой, но делает невозможным гибкое согласование подбора музыки с энергией группы. Таблица 5.1 перечисляет музыкальные произведения, которые чаще всего используются при холотропном дыхании и пользуются наибольшей популярностью среди тех, кто практикует холотропное дыхание. Она основана на итогах опроса, который психолог Стивен Дайнен, дипломированный ведущий холотропного дыхания, провёл среди других практикующих.
Избранные музыкальные произведения для холотропного дыхания

(На основе опроса, проведенном Стивеном Дайненом среди сертифицированных ведущих холотропного дыхания)

Альбом: Исполнитель:

___________________________________________________________

Nomad Nomad

Dorje Ling David Parsons

1492 Vangelis (soundtrack)

Globalarium James Asher

Passion Peter Gabriel

Dance the Devil Away Outback

Feet in the Soil James Asher

Mission Ennio Morricone (soundtrack)

Power of One Hans Zimmer (soundtrack)

Last of the Mohicans Trevor Jones (soundtrack)

Egypt Mickey Hart

Passage in Time Dead Can Dance

Antarctica Vangelis (soundtrack)

Deep Forest Deep Forest

Jiva Mukti Nada Shakti & Bruce Becvar

Legends of the Fall James Horner (soundtrack)

Mustt-Mustt Nusrat Fateh Ali Khan

Planet Drum Mickey Hart

Shaman's Breath Professor Trance & the Energizers

Themes Vangelis

Trancendance Tulku

X Klaus Schultze

All One Tribe Scott Fitzgerald

Baraka Michael Stearns (soundtrack)

Bones Gabrielle Roth

Braveheart James Horner (soundtrack)

Direct Vangelis

Dynamic/Kundalini Osho

Earth Tribe Rhythms Brent Lewis

Music to Disappear In Raphael

Schindler’s List John Williams (soundtrack)

Tana Mana Ravi Shankar

Thunderdrums Scott Fitzgerald

All Hearts Beating Barbara Borden

Closer to Far Away Douglas Spotted Eagle

Distant Drums Approach Michael Uyttebroek

Drums of Passion Babatunde Olatunji

Gula Gula Mari Boine Persen

Heaven and Earth Kitaro/soundtrack

Journey of the Drums Prem Das,Muruga, & Shakti

Kali’s Dream Alex Jones

Lama’s Chant Lama Gyurme & Rykiel

Mishima Philip Glass (soundtrack)

Powaqqatsi Philip Glass (soundtrack)

Rendezvous Jean-Michel Jarre

Skeleton Woman Flesh & Bone

Songs of Sanctuary Adiemus

Transfer Station Blue Michael Shrieve

Voices Vangelis

Waves Gabrielle Roth

Anima OIO

At the Edge Mickey Hart

Divine Songs Alice Coltrane

Drummers of Burundi The Drummers of Burundi

Drums of Passion: The Beat Babatunde Olatunji

Exotic Dance Anugamo & Sabastian

Force Majeure Tangerine Dream

From Spain to Spain Vox

Gnawa Music of Marrakesh Night Spirit Masters

House of India d.j. Cheb I Sabbah

Little Buddha Ryuichi Sakamoto (soundtrack)

Mask Vangelis

Meeting Pool Baka Beyond

Miracle Mile Tangerine Dream

Out of Africa Dan Wallin et al.(soundtrack)

Oxygene Jean Michel Jarre

Pangea Dan Lacksman

Piano Michael Nyman (soundtrack)

Planets Gustav Holst

Private Music of.. Tangerine Dream

Rai Rebels various

Rhythm Hunter Brent Lewis

Sacred Site Michael Stearns

Serpent’s Egg Dead Can Dance

Stellamara Sonya Drakulich & Jeff Stott

Tibetan Tantric Choir The Gyuto Monks

Tongues Gabrielle Roth

Totem Gabrielle Roth

Whirling Omar Faruk Tekbilek

Winds of Warning Adam Plack & Johnny White Ant

Ответы тела на холотропное дыхание значительно различаются от одного человека к другому. В большинстве случаев учащённое дыхание, прежде всего, привносит более или менее яркие психосоматические проявления. Руководства по физиологии дыхания говорят о подобной реакции как о «синдроме гипервентиляции». И описывают его как стереотипный образец физиологических реакций, которые главным образом заключаются в напряжениях в руках и в ногах («карпопедальные спазмы»). Но к настоящему времени мы провели сеансы холотропного дыхания более чем с тридцатью тысячами людей и обнаружили, что устоявшееся понимание воздействия учащённого дыхания является неправильным.

Ибо существует множество индивидов, у которых учащённое дыхание, продолжающееся три или четыре часа, приводит не к классическому синдрому гипервентиляции, но к постепенному расслаблению, сильным сексуальным ощущениям и даже мистическим переживаниям. У других же развиваются напряжения в различных частях тела, но признаки карпопедальных спазмов так и не появляются. Более того, и у тех, у кого проявляются подобные напряжения, продолжающееся интенсивное дыхание ведёт не к дальнейшему усилению напряжений, но проявляет склонность ко всё большему самоограничению. Ведь, как правило, за критической верхней точкой следует глубокое расслабление. А образ подобной последовательности имеет некоторое сходство с половым оргазмом.

При повторных холотропных сеансах эта последовательность нарастающих напряжений и последующего их разрешения проявляет свойство переходить с одной части тела на другую, в порядке, необычайно меняющемся от одного лица к другому. Общее количество мускульных напряжений и сила эмоций с возрастанием числа проведённых сеансов постепенно убывают. И в ходе сеанса происходит так, что учащённое дыхание, растянутое на продолжительный отрезок времени, вызывает химические изменения в организме таким образом, что заблокированные физические и эмоциональные энергии организма, связанные с различными травматическими воспоминаниями, высвобождаются и становятся пригодными для внешней разрядки и обработки. И это делает возможным то, что прежде вытесненное содержание этих воспоминаний возникает в сознании и воссоединяется с ним. Поэтому всё это является целительным событием, которое следует поощрять и поддерживать, а не патологическим процессом, который должен всячески подавляться, как это обыкновенно практикует конформистская медицина.

Физические проявления, которые наблюдаются в различных частях тела, являются не просто физиологическими реакциями на гипервентиляцию. Они обладают сложной психосоматической структурой, а по отношению к вовлечённым в них индивидам обычно и конкретным психологическим смыслом. Иногда они представляют какую-то усиленную разновидность напряжений и болей, известных индивиду из повседневной жизни, либо как хронические недуги, либо как симптомы, которые возникают в периоды эмоционального или физического напряжения, усталости, недосыпания, болезненного истощения или употребления алкоголя или марихуаны. В других же случаях они могут распознаваться как возобновление старых симптомов, от которых индивид страдал в младенчестве, детстве и подростковом возрасте, либо в какое-то иное время своей жизни.

Напряжения, которые мы носим в своём теле, могут высвобождаться двумя различными путями. Первый из них включает катарсис и абреакцию – разрядку сдерживаемых физических энергий через дрожь, судорожные сокращения мышц, кашель, отрыжку и рвоту. И катарсис и абреакция, как правило, также включают в себя высвобождение заблокированных эмоций через плачь, крики или другие виды голосового выражения. Всё это механизмы хорошо известные традиционной психиатрии со времён опубликования Зигмундом Фрейдом и Йозефом Брёйером своего исследования по истерии (Freud and Breuer 1936). Различные приёмы предоставления выхода подавленным эмоциям использовались в традиционной психиатрии при лечении травматических эмоциональных неврозов, и абреакция также представляет собою неотъемлемую часть новых психотерапий переживания, таких как неорайхианская работа, гештальтистская практика и первичная терапия.

Второй механизм, который может содействовать высвобождению эмоциональных и физических напряжений, играет важную роль в холотропном дыхании, рибёфинге и других видах терапии, использующей техники дыхания. Он представляет собою новое открытие в психиатрии и, кажется, во многом является более действенным и интересным. Здесь глубинные напряжения выходят на поверхность в виде перемежающихся мышечных сокращений различной длительности. Посредством поддержания этих мышечных напряжений длительный период времени организм расходует огромное количество прежде сдерживаемой энергии и, используя её, упрощает своё проживание. А глубокое расслабление, как правило, следующее за временным усилением старых напряжений или проявлением ранее скрытых, свидетельствует о врачующей природе подобного события.

Эти два механизма имеют свои параллели в физиологии спорта, в которой хорошо известно, что можно выполнять работу и тренировать мускулы двумя различными способами: путём изотонических и изометрических упражнений. Как намекают их названия, в течение изотонических упражнений напряжение мускулатуры остаётся постоянным, тогда как их продолжительность колеблется. Во время изометрических упражнений напряжение мускулов изменяется, но их продолжительность всё время остаётся одной и той же. Хорошим примером изотонических занятий является бокс, тогда как тяжелая атлетика явно изометрична. И оба эти механизма при высвобождении и разрешении мышечных напряжений необычайно действенны. Так, несмотря на поверхностные различия, между ними много общего и в холотропном дыхании они очень хорошо дополняют друг друга.

Во многих случаях тяжелые эмоциональные и физические проявления, которые проникают из бессознательного во время холотропных сеансов, разрешаются сами собой, и, в конце концов, дышащие оказываются в глубоко расслабленном созерцательном состоянии. В таком случае необходимости в каком-то внешнем воздействии не возникает, и они пребывают в подобном состоянии, пока не вернуться к обычному состоянию сознания. И после краткой проверки у помощников они переходят в художественную комнату рисовать мандалу.

Если же дыхание само по себе не приводит к благоприятному завершению, и остаются неразрешенные эмоции, либо остаточное напряжение, помощники предлагают участникам особый вид телесной работы, которая поможет им добиться более благоприятного завершения сеанса. Общая стратегия этой работы заключается в том, чтобы попросить дышащего сосредоточить своё внимание на месте, в котором затруднения возникли, и сделать что-либо необходимое для того, чтобы усилить существующие физические ощущения. И в том случае, если потребуется соответствующее внешнее воздействие, помощник помогает усилить эти ощущения.

В то время пока дышащий сосредоточен на энергетически нагруженной зоне, в которой чувствуется недомогание, его воодушевляют на то, чтобы он нашёл какой-нибудь совершенно непроизвольный отклик на подобное состояние. И этот отклик должен отражать не сознательное решение дышащего, а полностью предопределяться только бессознательным движением. Зачастую он принимает образ совсем неожиданный и поразительный: голосов какого-то конкретного животного, говорения на чужих языках, или на неизвестном иностранном языке, шаманского пения из какой-нибудь определённой культуры, тарабарщины или детского лепета. Не менее часты неожиданные физические реакции, такие как сильные содрогания, дрожь, кашель и рвота, или же движения, подобные движениям животных. Существенным является то, чтобы помощники просто поддерживали происходящее, а не применяли какие-либо приёмы, предлагающиеся какой-то отдельной терапевтической школой. И работа эта продолжается до тех пор, пока и помощник и дышащий не сойдутся на том, что сеанс завершился как надо.