Смысл жизни и акме: 10 лет поиска материалы VIII x симпозиумов Под ред. А. А. Бодалева, Г. А. Вайзер, Н. А. Карповой, В. Э. Чуковского Часть 1 Москва Смысл 2004

значимости на максимально высоком уровне, а с другой стороны -ему не следует вторгаться в своеобразную зону риска, буферную и по существу запретную зону развертывания деятельности. Трудность со-стоит именно в том, чтобы как можно ближе подойти к этой зоне, используя все реальные возможности достижений, но тем не менее не войти в нее.

Рациональный смысл стратегии реализации смысловой установки сверхвысокой значимости состоит в том, что она помогает актуализи-ровать неизвестные человеку и окружающим, но объективно имеющи-еся функциональные и иные резервы. А.А. Бодалев в своем психологи-ческом анализе высших достижений выдающихся людей неоднократно обращается к подобным психологическим механизмам. Однако психо-логу в своей консультативной и психотерапевтической деятельности едва ли стоит советовать своим клиентам сознательно обращаться к такой стратегии (за исключением, возможно, особых случаев тщатель-ной подготовки, когда гарантия успеха такой стратегии действительно высока).

Психологическая логика актуализации, развертывания и реализа-ции высокозначимых и низкозначимых смысловых установок различ-на, а иногда и противоположна. Если высокозначимые установки пред-ставляют собой как бы уровень «предметов роскоши» и требуют, как правило, значительных и даже предельных функциональных, матери-альных и временных затрат, то низкозначимые установки повседневных потребностей обходятся (и должны обходиться) относительно де-шево. Редукция значимости приводит и к редукции соответствующих затрат. То, что дорого обходится, должно быть высоко значимым -иначе оно не будет переживаться и реализовываться.

В нормальном и стабильном обществе, в стабильные периоды жиз-недеятельности личности эти соотношения должны соблюдаться; на-рушения воспринимаются как несправедливость общества и неспра-ведливость судьбы. Не случайно возможные в принципе и возникающие время от времени инверсии соотношения уровня значимости и затрат представляют собой, как правило, очень трудные ситуации. Когда элементарно необходимое обходится дорого, а высокозначимое не-ожиданно начинает обходиться очень дешево - возникают по-разно-му трудные ситуации, требующие определенного периода эмоциональ-ной и деятельностной адаптации. Последняя проявляется, в частно-сти, в феномене «медных труб», испытания славой и благополучием, через которые не всякий человек проходит успешно.

Нужно подчеркнуть, что сложность структурного строения смысловой системы личности проявляется и во временном аспекте. Исследования, проведенные под руководством К.А. Абульхановой-Славской, Ж. Нютте-на, а также под руководством автора (Е.С. Улитова, И.И. Лисица, А.Ю.

41

Фридман), свидетельствуют о дифференцированном строении времен-ного континуума личности, включающего текущие - и перспективные, актуальные, и потенциальные временные зоны, причем каждая из них выполняет свои необходимые функции. В пределах актуальной зоны реа-лизуются именно те рутинные потребностные установки, о которых го-ворилось выше, в то время как перспективные установки выполняют функцию своеобразного смыслового резерва, смыслового потенциала, светлого огонька надежд и уверенности в будущем.

Самопонимание субъекта как проблема

психологии человеческого бытия¹

Современная психология характеризуется множеством не только областей и направлений исследований, но и различных способов методологической рефлексии содержания и структуры психологического знания. Одним из вариантов новой методологии понимания челове-ческого бытия является психология субъекта. Сегодня в российской психологической науке категория субъекта играет системообразующую роль, и это не удивительно, потому что понятие «субъект» по своей сути интегративно. В нем воплощено всеохватывающее, наиболее ши-рокое понимание человека, обобщенно раскрывающее целостность всех его качеств: природных, индивидуальных, социальных, общественных. Не случайно многие российские психологи в той или иной мере обра-щались в своих работах к проблематике субъекта.

Одним из наиболее известных среди них был А.В. Брушлинский, который с соратниками и учениками разработал целостный и ориги-нальный вариант психологии субъекта. Принципиальная новизна психологии субъекта заключается главным образом в трех основных положениях: значительном расширении представлений о содержании активности как фактора детерминации психики; переходе от микросе-мантического к макроаналитическому методу познания психического;

¹ Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ (грант _№ 04-06-00006а).

42

целостном системном характере исследования динамического, струк-турного и регулятивного планов анализа психологии субъекта (Бруш-линский, 2003; Знаков, 2003).

Повышенный интерес современных психологов к проблеме субъекта в значительной мере обусловлен эволюцией психологического знания: переходом от классической объяснительной парадигмы к неклассичес-кой, а затем и постнеклассической. Классическая парадигма воплощалась в идее постижения объективных законов природы, пристальном внима-нии ученых к проблеме детерминизма и поиске причинно-следственных связей. На неклассическом этапе главным стал учет субъективности на-блюдателя. То, каким мир предстает субъекту, зависит прежде всего от угла зрения, субъектных фокусировок сознания. Наконец постнекласси-ческое понимание мира и человека в мире характеризовалось ростом реф-лексии ценностных и смысловых контекстов мира человека (Степан, 2000). В этих условиях решающее значение приобретают конвенциональные со-глашения, достигаемые общающимися людьми: какие ценности и нормы в конкретной коммуникативной ситуации следует признать важными, значимыми, а какие - второстепенными.

Психология субъекта системно решает проблему детерминизма, учи-тывая одновременно и естественнонаучный, и социально-гуманитарный характер психологической науки. Субъектно-деятельностный подход из-начально формировался на основе представлений о взаимной дополни-тельности психических закономерностей отражения действительности и порождения человеком новой реальности. Вследствие этого психология субъекта адекватно описывает и законы бытия, описывающие то, что есть, и законы долженствования, предписывающие, как именно должны происходить те или иные события и явления в мире человека.

Психология человеческого бытия представляет собой то направление развития, ту сторону психологии субъекта, которая возникла с появле-нием постнеклассической парадигмы. Психология человеческого бытия стала новым шагом в направлении расширения ценностно-смысловых контекстов, в которые включались классические психологические про-блемы: нравственности, свободы, духовности, смысла жизни. В этом про-явилось стремление психологов выйти за узкие рамки категории «дея-тельности» и обратиться к понятию «существования», от бытия перейти к становлению, непрерывному развитию психики субъекта.

В наше время у многих психологов наблюдается смещение акцента с познавательной парадигмы исследования на экзистенциальную. Экзис-тенциальный подход предполагает изучение конкретных ситуаций бытия человека и целостного их понимания. Отличительная особенность совре-менной научной методологии заключается в признании неизбежности для любого научного познания мира, учитывающего взаимодействия субъекта с объектом, включения познающего в познаваемое. С такой точ-

ки зрения, любая объективная ситуация включает в себя воспринимаю-щего, понимающего и оценивающего ее человека. Человек парадоксаль-ным образом и противостоит как нечто внешнее объективным жизнен-ным ситуациям, и сам является их внутренним условием.

Возникшая на постнеклассическом этапе психология человеческого бытия позволяет адекватно описать и объяснить многие закономерности поведения людей. Одним из обязательных психологических условий фор-мирования человека как субъекта является обращение к истокам своего бытия, рефлексии ценностных и смысловых контекстов человеческой активности - деятельности, общения, созерцания и т.п. Это предполага-ет развитость навыков самопознания и самопонимания, обеспечиваю-щих человеку взгляд на себя со стороны. Если субъект хочет прийти к себе, понять себя, то у него нет иного пути, чем через мир, сравнение себя с другими. Именно рефлексивное отношение каждого из нас к себе наиболее рельефно выражает отношение к бытию. Способность к рефлек-сии, направленной на себя, - ключ к превращению человека в субъекта. Субъект - это тот, кто обладает свободой выбора и принимает решения о совершении нравственных поступков, основываясь на результатах са-мопознания, самоанализа, самопонимания.

Психологические процессы самопознания и самопонимания не толь-ко дают человеку возможность обратиться к своим истокам, ответить на вопросы о том, какой он есть и что с ним происходит. Обращенность на себя, свою сущность, с одной стороны, неизбежно приводит к выявлению психологической неоднородности и даже противоречивости последней. С другой стороны, результатом самопознания, само-понимания является не только разрешение противоречий: они пара-доксальным образом способствуют возрастанию целостности и гармо-ничности психологических проявлений человека как субъекта.

В любом взаимодействии людей понимание социальных ситуаций всегда основано на самопонимании ее участников. Рассказывая что-либо партнеру, понимая в диалоге новые грани смысла рассказываемого, субъект одновременно углубляется в себя и выходит за пределы своего внутреннего мира. Он обращается к содержанию ответных реп-лик и психологических особенностей другого человека, вступая с ним в диалог. Диалогическое понимание возникает в точке пересечения ценностно-смысловых позиций субъектов общения. Оно осуществля-ется в двух направлениях и основано на диалектической взаимосвязи процессов рефлексии и антиципации.

Самопонимание является такой разновидностью понимания, на которую в полной мере распространяются основные характеристики последнего. Самопонимание, как и вообще понимание, направлено преимущественно не на поиск новых знаний, а на осмысление, по-рождение смысла того, что человек узнал о себе во время самопозна-

44

ния. Понять себя - значит выйти за свои пределы и узнать правду о себе. Не общезначимую истину, связанную с получением новых досто-верных знаний, а смыслопорождающую личностную правду. Индиви-дуальная правда основана на таком соотнесении знаний с принимае-мыми субъектом ценностями, которые согласуются с его представле-ниями о должном. Самопониманию как ответу на причинные вопросы соответствует понятие «правды о себе». Иначе говоря, не соответствие знания так называемой объективной реальности, а его соотнесение с внутренними критериями развития личности, представлениями о сво-ем идеальном Я, то есть представлениями о должном.

Самопознание обычно понимается большинством психологов как результативная составляющая познания, обращенного человеком на самого себя: это сумма информации о себе, представленная в индиви-дуальном сознании. В процессе самопознания субъект имеет дело со сбором данных, анализом и синтезом новых сведений о себе.

Самопонимание, как и вообще понимание, направлено не на поиск новых знаний, а на осмысление, порождение смысла того, что человек узнал о себе во время самопознания. Успешное самопонима-ние можно определить как осмысленный результат наблюдения и объяс-нения человеком своих мыслей и чувств, мотивов поведения; умение обнаруживать смысл поступков; способность отвечать на причинные вопросы о своем характере, мировоззрении, отношении к себе и дру-гим людям, а также о том, как другие понимают его.

Ключевым признаком различения самопознания и самопонимания как когнитивных феноменов оказывается тип вопросов, которые мы задаем, познавая или понимая себя.

Познавая себя, субъект получает знания путем ответа на констатиру-ющие вопросы типа «Какой я?» или «Что я знаю о себе?» В частности, заполняя психологические опросники, человек может узнать о степени сформированности у него коммуникативных черт личности, показателях вербального и невербального интеллекта и т.п. Ответы на такие вопросы приводят нас к узнаванию чего-то нового, но не обязательно понятного. Вследствие этого оказывается возможной такая парадоксальная ситуа-ция, при которой человек может достаточно хорошо знать, но не пони-мать себя. О структурных компонентах самопознания субъекта можно су-дить, например, по временной обращенности вопросов. Последние могут относиться к прошлому (каким я был несколько лет назад?), настоящему (что я представляю из себя сегодня?) и будущему (каким я буду, когда вырасту или когда вернусь из армии?).

45

В процессе самопонимания мы отвечаем на вопросы другого типа - причинные: «Зачем я так поступил?», «Почему этот человек мне не симпатичен?» Причинное знание по своей сути есть отражение углубления в сущность предметов и явлений, и потому оно никогда не оставляет прежней психику получающего это знание субъекта. Не удивительно, что, понимая что-то во внешнем мире, мы и углубляется в себя, и возвышаемся над собой.

Исследования высших уровней самопонимания взрослых людей (Cook-Greuter, 1994) свидетельствуют о том, что они достигаются тог-да, когда субъект понимает ограниченность когнитивных, рациональ-ных способов объяснения стабильности своего внутреннего мира и начинает осознавать динамику изменяющихся, временных ценностно-смысловых образований внутренней реальности.

На автономном уровне самопонимания человек думает о себе как об отдельной личности с уникальной миссией. Он думает, чувствует, оценивает, координирует и интерпретирует свой опыт, и при этом у него формируется стабильное, устойчивое самоощущение. На следующем, поставтономном уровне развивается более критическая позиция по отношению к этим «автоматическим» процессам. На высшей по-ставтономной стадии самопонимания взрослые уже по определению автономны и знают о возможности самообмана и защитных маневров, они не нуждаются в рациональном упрощении мира и себя в мире.

Субъекты, достигшие поставтономного уровня самопонимания, пытаются наиболее объективно представить реальность во всем ее мно-гообразии и сложности. На одни и те же вопросы они дают более раз-нообразные ответы, чем люди, находящиеся на автономном уровне. Многие из этих сложных ответов более непосредственны, спонтанны и менее подчинены здравому смыслу, чем у «автономных» субъектов. На поставтономном уровне самопонимания мысли и чувства чаще раскрываются именно так, как они фактически появляются. Конфликты и противоречия выражаются непосредственно. Вместе с тем на поставто-номной стадии рациональные мысли и рефлексия перестают воспри-ниматься как данность и становятся объектами сомнения и исследова-ния. У субъекта появляется понимание непрерывности процесса пере-

46

структурирования взгляда на мир. Такие люди хотят освободиться от рабства рациональной «мысли» и быть свободными от ограничивающих самоопределений. Они стремятся увидеть жизнь заново, без пред-взятых идей и сформированных в течение жизни мыслительных навы-ков. И это при том, что они отчетливо понимают, насколько трудно выйти за пределы автоматизированного рационального поведения.

В заключение скажу, что, как показывает анализ литературы, а также проведенные мной эксперименты, самопонимание представляет собой сложный психологический феномен, в котором сложным образом пере-плетаются когнитивные, познавательные компоненты и экзистенциаль-ные, бытийные. Когнитивная составляющая самопонимания представле-на прежде всего способностью и склонностью субъекта к рефлексии, со-знательному самоанализу. Экзистенциальная составляющая, связанная с ориентацией на ценности бытия, не только дополняет когнитивную, но и в некотором смысле противопоставляется ей.

Результаты первых эмпирических исследований (631 испытуемый из Костромы, Смоленска и Москвы) выявили наличие половых раз-личий: мужчины в большей степени склонны к бытийному самопониманию, чем женщины, которые ориентированы скорее на когнитивное самопознание. По методике Карпова—Пономаревой у женщин ста-тистически значимо преобладает такая когнитивная способность, лежащая в основе самопознания, как рефлексивность (и в деятельно-сти, и в общении). А у мужчин по методике самоактуализации явно выше стремление к экзистенциальной, бытийной склонности к само-пониманию. У мужчин показатели самопонимания выше также и по методике самоотношения Столина—Пантилеева.

Интересны и возрастные отличия. Результаты молодых испытуемых (юношей и девушек студенческого возраста) по сравнению с резуль-татами взрослых больше напоминают данные мужчин, чем женщин. Иначе говоря, у молодых преобладает не когнитивная ориентация на отражение конкретных ситуаций и решение практических задач. Для них очень существенными оказываются экзистенциальные вопросы о смысле жизни и своем месте в человеческом мире.

Итак, исследования самопонимания являются, безусловно, перспективной, но, к сожалению, пока мало изученной областью психо-логии человеческого бытия.

47

Литература

Категория смысла жизни в русской философии

конца XIX - начала XX веков

Когда размышляешь над проблемой смысла жизни, оказывается, по меткому замечанию Л.Н. Толстого, что речь идет вовсе не о точном знании, а о некотором роде веры «одни верят в то, что жизнь не имеет смысла, а другие не верят в это и, наоборот, считают ее исполненной смысла». Пред-полагается возможным проследить, как в философской литературе развиваются эти альтернативные точки зрения. К первой категории пред-ставителей философского знания, утверждающих, что жизнь бессмысле-нна, - а это, в основном, западные философы, - можно отнести, на-пример, немецкого мыслителя середины XIX века А. Шопенгауэра (1788-1860), автора работы «Мир как воля и представление», который называет жизнь «маятником между скукой и страданием». Другой представитель философской мысли, Н. Гартман, написавший произведение о песси-мизме, считал всякое счастье самообманом. Есть лишь иллюзии счастья, их три: в настоящем, в загробной жизни и в прогрессе. И потому - «сон без сновидений - относительно счастливейшее состояние, ибо это един-ственный случай полного отсутствия страданий». Так называемые земные блага - здоровье, молодость, свобода, богатство - есть лишь условия нулевой точки ощущения. Гартман усматривает в жизни безумие желания и бедствие бытия. Безмятежность небытия - высшее блаженство.

Одним из немногих атеистов, рискнувших довести свое богоотри-цание действительно до логического конца, был еще один философ, живший в XIX столетии, - Ф. Ницше. Он утверждал, что человек вы-шел из небытия и уйдет туда же вместе со своей жалкой цивилизацией и планетой. Естественно, что Ницше отверг все нравственные принци-пы христианства, ибо закон природы - это торжество сильнейшего.

В XX веке разлад между атеистическим взглядом на мир и жаждой идеала особенно ярко проявился у французского философа-экзистен-циалиста А. Камю. Настаивая на абсурдности бытия, он, тем не менее,

48

стремился опереться хотя бы на нравственную волю человека. Другие экзистенциалисты атеистического толка утверждали, что «абсурдность» мира выявляется при его столкновении с человеческим «Я», которое, подобно одинокому изгнаннику, тщетно ищет смысла и жаждет высшей гармонии. Но откуда возникают эти поиски и эта жажда? «Бога создают люди» - таково их обычное утверждение.

Н.А. Бердяев утверждал, что философия есть поиск смысла жизни, а религия - его реализация. Что же говорит нам о смысле жизни русская философия?

I. Бессмысленно искать смысл жизни только в рамках биологического существования. Первое, в чем проявляется присущее человеку искание смысла - цели жизни, есть «жестокое страдание от окружающей нас бессмыслицы», - утверждал Е.Н. Трубецкой. Тот смысл, который мы ищем, в повседневном опыте нам не дан и нам не явлен; весь этот буд-ничный опыт свидетельствует о противоположном - о бессмысленности.

II. Каждый человек так или иначе определяет свое отношение к вопросу о поиске и наличии смысла жизни. Каждый в той или иной мере ищет смысл прекрасного, жизненного, вечного, всем доступно-го. И неудивительно, что мы скоро разочаровываемся в ответах на воп-рос о смысле жизни, предлагаемых нам различными философскими течениями:

. Сторонники гедонизма (греч. «гедоне» - «удовольствие») заявля-ют: «Будем есть и пить, ибо завтра умрем!». Но не вызывают ли все наслаждения и удовольствия этого мира уже и теперь чувства пресы-щенности, скуки, потери самого желания жить?

. Сторонники эвдемонизма говорят нам, что смысл жизни есть бла-го (греч. «эвдемония» - «счастье, благосостояние»). Но в чем оно? Где такое благо, которое удовлетворило бы каждого человека?

. Проповедники утилитаризма (греч. «утилити» - «польза») видят смысл жизни в достижении пользы. Но в чем эта польза - абсолют-ная, вечная, всем доступная?

. Последователи материализма, признающие только видимую, ося-заемую материю, отрицающие природу духа, вечность, приводят нас к тупику, к глухой стене отчаяния, безысходности, бесцельности.

По отношению к смысложизненным ориентациям русский религи-озный мыслитель начала XX века профессор В.Ф. Марцинковский вы-делял 4 группы людей:

49

1) Эта группа людей старается не думать о «проклятом вопросе» смысла жизни. Их единственное желание - уйти от докучной неразрешимой думы, забыться теми или иными средствами (наркотики, алкоголь и т.п.). В дра-ме ЛАндреева «Дни нашей жизни» изображаются московские студенты, принадлежащие к группе людей «опьяняющихся». Они одурманивают себя алкоголем и материалистической идеологией, которая выражена в словах их песни: «Умрешь, похоронят, как и не жил на свете». Но вот приходит и в их жизнь час пробуждения. В конце драмы студентка Оля, оглядываясь на разбитую, легкомысленно проведенную жизнь, восклицает: «Молодо-сти, красоты своей жалко!». А герой драмы студент Глуховцев, уронив голову на стол, беззвучно рыдает.

3) К третьей группе относятся люди, которые, отчаявшись в поисках истинного смысла бытия, уходят из жизни.

4) Четвертая группа - это люди, нашедшие смысл жизни. «Они начали с того, что перестали искать его в себе, в темной, бессмыслен-ной жизни повседневного опыта, ибо это все равно, что искать света в темном погребе. Они нашли жизнь осмысленную, или, что то же, об-рели Живой Смысл, приняли Его и пошли за Ним».

По Марцинковскому, люди, относящиеся к первым трем катего-риям, - это те, кто пытается искать смысл жизни в области обыден-но-психологической, и отчаяние толкает их на те или иные поступки, руководит тем или иным поведением.

III. Какой же вывод делают представители русской философии конца XIX - начала XX веков, указывая на бессмысленность поиска жиз-ненных целей в рамках только биологической или только психофизио-логической жизни человека? Что можно этому противопоставить?

В одной из своих работ НА. Бердяев отвечает на этот вопрос: «Иска-ние истины и смысла я противоположил обыденности, бессмыслен-ной действительности. Это был поворот к духу и обращение к духовно-сти». Живая жизнь духа и есть то интегральное, что освещает жизнь души и тела, наполняет бытие смыслом.

. смысл жизни заключается в самом факте жизни, человек живет, чтобы жить;

50

. смысл жизни находится где-то в самой жизни, заключается в чем-то земном;

Русской религиозной философией было выделено несколько крите-риев, по которым мы можем судить о наличии у человека смысла жизни. Это: 1) отношение ко времени и рассмотрение дихотомии «жизнь -смерть»; 2) иерархия целей и ценностей; 3) наполненность, целостность бытия человека, нашедшего и реализующего смысл жизни.

Думая о жизни и ее чаемом смысле, человек неизбежно должен сознавать жизнь как единое целое. Он стремится к тому, что можно назвать удовлетворением, наполнением нашей душевной пустоты; че-ловек стремится именно к осмысленной, объективно полной, само-довлеюще ценной жизни.