Один от другого множатся, без порядка и закона — враги заклятые закона и порядка! И мерят силы свои лукавством и коли­чеством и празднуют победу не по доблести. И дробятся, как песчинки, и несть им чи

Один от другого множатся, без порядка и закона — враги заклятые закона и порядка! И мерят силы свои лукавством и коли­чеством и празднуют победу не по доблести. И дробятся, как песчинки, и несть им числа.

Что за плоды приносит человеку действие духов нечистых, Мати Божия?

Приносит оно болезни человеку внутрен­нему, а вслед за ним и внешнему. Грех — семя болезни. Семя греха растет буйно, слов­но сорняк.

Все болезни человеческие — плод греха. И слепота, и глухота, и немота, и всякая бо­лезнь. Странно сказать, и смерть — болезнь, следствие той же причины, от того же червя гниение.

Мати Божия Пречистая и Пресветлая, освободи нас от духов нечистых, омый нас от всякого греха, исцели от болезней ми­лостью Сына Твоего и силой Духа Святаго.

Из гноища зловонного на коленях вопием к Тебе: сиянием Твоим попали тлен и разложение, удушающие нас, Мати Божия!

К вам молюсь, огненные Серафимы: кто первым ощутил присутствие Сына Девы в мире?

Бесы ощутили первыми присутствие Его и страхом исполнились. За страхом следует раболепие, за раболепием — дерзость. Поистине, злодеи и преступники трепещут при появлении судьи и узнают его первыми.

Праведнику неизвестен судья, ибо не помышляет о нем и его не ожидает. Грех не заставляет его озираться и чутко вздрагивать в страхе от появления его.

К вам молюсь. Херувимы: откройте, как ощутили бесы присутствие Сына Девы в мире?

Как тьма свет ощущает. Что к свету наибо­лее чувствительно, если не тьма? Камни, и цветы, и животные спят на рассвете и не чувствуют приближения дня, тьма же чув­ствует близость пожирателя своего и в тре­воге к бегству готовится.

Так и бесы прежде всех земнородных, которые были чище бесов, узнали о прибли­жении Сына Девы.

К вам молюсь, Престолы: откройте, как одолел бесов Сын Девы?

Только над земным являют бесы силу свою. Небо взирает на них, как на зло, заведо­мо побежденное. Когда хозяин приходит на ниву свою, воры, завидев его, бегут к ограде и ищут лазейку, чтобы выскочить.

К вам молюсь, Силы и Господства: каковы четыре победы, Сыном Девы в мире одер­жанные?

Четыре победы эти в сокрушении четырех зол, одно из другого истекающих, словно река мутная из мутного источника.

Первая победа — над бесами, от которых приходит грех.

Вторая победа— над грехом, от которого происходит болезнь.

Третья победа — над болезнями, которые производят смерть.

Четвертая — над смертью. К вам молюсь, Власти и Начала: открой­те, какая из побед Его наибольшая?

Ни одна не больше другой и не меньше. Но первая есть первая, а последняя — последняя. Второй не могло быть без первой, третьей без первой и второй, четвертой без первых трех.

Все четыре единую четырехкратную победу составляют, озарившую восток, запад, север и юг, весь мир существующий.

К вам молюсь. Архангелы и Ангелы: откройте, кто может стяжать благодать побе­ды Сына Девы?

Тот, кто может познать ее, да познает, да

ощутит и да воспримет.

Тот, кто познает, да поклоняется Ему день и ночь.

Тот, кто ощутит, да восплачет от радости, что ощутил ее, и возрыдает от стыда, что ощу­тил так поздно.

Тот, кто стяжает, да похоронит в себе сына жены и сам станет сыном девы.

К вам молюсь и вам кланяюсь, сонмы мучеников святых и святителей, познавших и стяжавших благодать побед Его. Со всеми Силами Небесными молитесь Ему за нас, грешных, стоящих на поле брани.

Пресвятая Богородица, земля нам мачеха и как мачеха на нас смотрит. Смотрит на нас как на пасынков, как на пришельцев и подки­дышей, пока не сделает нас рабами своими.

День и ночь на нее гнем спины, она же платит нам своим худым имением — греха­ми, болезнями и смертью. Кто лишь ее хле­бом питается, не узнать тому сытости. И чем больше ест, тем больше алчет. И чем усерд­нее пляшет под дудку ее, тем все большая печаль давит сердце его.

Словно зверь, в западню угодивший, роет землю все глубже, пытаясь спастись, и, от спа­сения удаляясь, думает, что все ближе к нему.

Таковы, воистину, и чада земные, излишне уповающие на труды земные и по трудам своим судящие о близости спасения.

К чему всё глубже в прах себя зарываете? Чада человеческие, спасение ваше оста­лось за спинами вашими.

Говорите: вот немного еще осталось нам копать, и выйдем к свету. Меня послушайте: насколько углубитесь в землю, настолько дальше от света будете.

Говорите: вот еще завтра и еще один день, закончим мы некоторые дела свои, и царство добра будет построено. Меня послушайте: все здания ваши из праха земного падут на голо­вы вам, а завтра вновь мучительно руины рас­капывать будете, чтобы спасти свои головы.

Отцы ваши тем же себя утешали и умерли среди развалин и дел незаконченных.

Лествица нужна вам, не что иное, как лествица. Чтобы подняться из ямы, в которую упали. Чтобы бежать из холодных объятий мачехи.

Дева есть лествица. Держит Она свечу небесную, чтобы указать вам путь из тьмы. Прозорлива Она и знает то, что вами забы­то. Отверглась Она земли и сдружилась с небом. Не имеющая в себе тьмы, облечена Она во свет. Сквозь Нее небо смотрит на вас. Сквозь Нее вы небо увидеть можете. Осторожна Она к советам вашим; в Ее разуме правда, в Ее утробе мудрость небесная, огонь священный в сердце Ее.

Из Нее исходят Лекарь и лекарство. От Ее чресл исходят и Путь, и Указующий. Она Мать, а не мачеха, и не обещает сыну Своему больше того, что может дать. Ее обещание — даяние Ее. Даяние же мачехи в одних обе­щаниях.

Мачеха нам земля, о Богородица, и смотрит на нас как мачеха.

Вуалью черной сокрыла Тебя от глаз наших, чтобы, не видя Тебя, мы думали, что Ты мертва. Потому род человеческий веками льнет к мачехе и целует руку ее жесткую.

Мати Божия, блесни ликом Своим, и убе­жит мачеха, и рабы станут чадами.
67. Господи Небесный, приими душу мою как рабу Свою

Индус проклинает карму. Мусульманин проклинает кисмет (судьбу). Христианин проклинает грех. Все проклинают проклятие свое, ибо, воистину, всякое проклятие суть несвобода.

Все проклинают несвободу свою, прокля­тие несвободы — единственное благословен­ное проклятие.

Все восстают против пепла, засасывающего, подобно трясине, и празднующего побе­ду свою. Но не любят игроки играющего с тем, кто его слабее, и предвкушающего побе­ду свою над ним.

Не проклинает индус неволю — проклинает порабощение тому, что ниже его. Не проклинает мусульманин неволю — прокли­нает порабощение тому, что ниже его. И христианин не проклинает неволю, прокли­нает порабощение тому, что его ниже. Ни один не восстает против господина как гос­подина, но противится господству того, что ниже его.

Мир господина ищет и в поиске его попадает под пяту рабов и, получая от них в пищу тлен, бунтом пытается доказать досто­инство свое.

И держал я совет с собою, вопрошая: разве невозможно сбросить с плеч своих несво­боду свою — гору превысокую, древнюю, как мир, и, как мир, тяжкую, разве невозможно сбросить ее с плеч своих?

Разве невозможно малой капле воды отыскать путь из-под горы к свету белому? Разве невозможно пламени в недрах гор­ных проложить себе путь и к вершине вы­рваться, где ждет его солнце?

И вновь держал я совет с собою, вопрошая: разве невозможно стать проклятием проклятию? Разве невозможно погонщику верблюдов спасти себя и животных своих от самума, возвратившись с пути, не имею­щего оазисов?

Разве невозможно сыну войти в имение отца своего с властью отца?

Разве невозможно исполняющему закон стать законодателем?

И снова советовался я с собою, вопрошая:

разве невозможно покинуть тебе ниву гре­ха, где семя единое дает жатву стократную?

Разве невозможно нашедшему ниву лучшую худшую оставить?

Разве невозможно тому, кто узнал злодея в своем спутнике, назад повернуть и бежать от него?

Вседержитель Небесный, приими душу

мою к Себе в рабыни. Се, свобода моя един­ственная, да Тому служу, Кто меня выше.
68. Господи, претвори заботы мои в моления

Рабы ленивые! Вот что говорит Господь живота и Победитель смерти:

Можете ли рост свой увеличить хотя бы на локоть? Можете ли хоть один волос свой белым или черным сделать? Если и сего не можете, что же о большем печетесь?

Хозяин, рабов нанимающий, дает им ниву, и орудия, и пищу. Кольми же паче Отец ваш Небесный рабов Своих одаривает!

Рабы ленивые. Господь вам дает силу служить, так что не вы служите, но Господь через вас служит.

Если бы могли вы одну-единственную службу без Бога сослужить, были бы боги и Бога бы не было. Если бы могли, отняв жизнь одну-единственную, воскресить умер­шего без присутствия Божия, были бы вы боги и Бога бы не было.

Когда завершите службу свою, Господь завершил службу Свою, вы же — рабы ленивые.

Сказал я ногам своим: не своей силой вы ходите, и рукам: не своей силой созидаете, нервам сказал: не своей силой чувствуете, и сказал уму своему: не своей силой мыслишь.

Вся осторожность моя не может жизнь мне сохранить и в одной-единственной ночи непроглядной. И весь труд жизни моей не даст мне и на единый день пропитания.

И хлебу сказал я: не ты питаешь меня, но Тот, Который соделал тебя питающим. И во­де сказал: не ты поишь меня, но Тот, Кото­рый с тобою в меня входит незримо. И ска­зал свету: не ты светишь мне, но Тот, у Кого заимствуешь.

Чада земные, все вы рабы ленивые. Стихии природные, все вы рабы лени­вые. И вы, светила небесные, все вы рабы ленивые. Всуе служение ваше, если не служит Некто, Кто вас сильнее.

Ложны обещания ваши, если не исполнит их Некто, Кто вас щедрее.

Все заботы ваши словно терние, что сами на пути своем сеете. Не вызовут они ни капли дождевой, но сделают засуху засушливей. Не прибавляют они жизни, но множат немощи.

Рабы ленивые, в молитвы обратите заботы свои, как лед обращается в воду бегущую, и пожнете жатву нежданную. Молитесь Гос­подину жатвы и тогда познаете, сколь забо­ты ваши были напрасны и погибельны.

Что пользы свирели беспокоиться о том, запоет ли? Не произведет забота ее ни звука единого, пока играющий не приложит ее к устам своим.

Почитайте себя ничем, не ищите прав себе — и все вам приложится.

И когда исполнять станете и познаете, будете уже не рабами ленивыми, а вестника­ми и сынами Отца и облечет вас Отец в зла­то и порфиру славы Своей.
69. Господи, помоги мне заново родиться

Троице Единосущная, помоги мне родиться заново. Напрасно мучаюсь, стараясь очиститься в русле, полном грязи, по кото­рому течет река жизни моей. Не защитить­ся мне от потоков мутных, стекающих из долины в реку мою.

Возведи меня на гору высокую и вновь соделай меня источником чистым. Даю обет Тебе: побегу по камням горным и не помутнею впредь. Отразишь Ты лице Свое во мне и узнаешь его. Ангелы Твои станут спускаться в меня и нечистоты не почувствуют.

Ни одна ива не бросит тени на воду мою, и ни одна змея не отважится плыть по водо­воротам моим ледяным.

Помоги мне только начать сначала. Даю обет Тебе — соткать новую ризу из нитей новых. Довольно я намучился, латая одежды ветхие новыми заплатами. Отрывались за­платы, рассыпалось старье, и нагота нечистая ударяла стыдом по лицу.

Рикши мудрые у подножия гор Гималайских рассуждают о новых рождениях; гово­рят, их число превышает число песчинок морских. Но к чему рождения эти, если по­добны они вратам, ведущим из темницы в темницу?

Об одном рождении молю Тебя — о рож­дении от Духа. Рожден я от воды и крещен водою и влачусь по земле мутным потоком.

Се, рождение от воды лишь прообраз рождения от Духа. И крещение водой — прообраз крещения огненного.

Водой закаляются воины, — Духом побе­дители созидаются.

Не попусти, Господи, воину Твоему до конца жизни биться и закончить битву свою поражением.

Да родится во мне победитель, который не усомнится ни на миг, что рожден для победы.

Вода рождает войско поражения, Дух рождает войско победы.

Троице Единосущная, помоги мне родить­ся заново. Да явится во мне человек, каков он в замысле Твоем от начала времен,— силою Твоей препоясанный, мудростью Твоей увенчанный, чистотою Твоей осиянный.

Чтобы входила Ты чрез очи мои, а не мир.

Чтобы Тебя лишь сердце мое жаждало.

Чтобы от Тебя только душа моя во чреве имела.

Не оставь меня. Троице Пресвятая, да не умру я ветхим человеком, да не изорвусь, как платье ветхое, тщетно латанное да так и не залатанное.

Мир ветхость внес в душу мою. По всей душе печатей своих наставил, чтобы болела от них она, чтоб умерла, страхами перепол­нившись.

Когда родится вновь душа моя в костях моих, тогда и кости обретут силу и моло­дость. И одна лишь печать в душе моей будет — печать Духа Святаго. Всуе мир будет трудиться заклеймить меня, словно овцу: не найдет он места для клейма своего. Ибо Тво­ей печатью новорожденный отмечен будет, Твоей жизнью исполнен, Троице Единосущ­ная Животворящая.
70. Господи, смирением исполни сердце мое

Исполнился еси мира, о Слава светов гор­них, и гнев земли не в силах нарушить его.

Мало в смертных мира, оттого и гнев мно­жится. В недрах превозношения гнев вьет гнездо себе, в недрах гнева лежит убийство.

Всякий грех ведет к убийству, но ни один грех не стоит к убийству ближе гнева.

Близорукие законы земные не наказуют гнев, ибо убийцы не видят в нем. Твой закон прозорливый, Слава светов горних, гнев убийством именует.

День и ночь, под солнцем и под месяцем, стараюсь проникнуть в тайну закона Твоего. С тех пор как старания мои истощили надежды мои земные, чувствую, как убивает меня гнев соседей моих.

Рабы — чада гнева, сыновья — чада мира. Потому премудрость Твоя и зовет неустан­но: сыновьями станьте!

Ибо сын на лицо отца смотрит и по нему свое лицо исправляет. И если видит лицо отца мирным, как, не отвратившись от него, может свое исказить гневом? Гнев двоим немощь приносит: тому, кто в гневе, и тому, на кого гнев изливается. А немощь — смер­ти предвестница.

Чудотворец среди детей гнева чуда не совершит, ибо немощь разбивает его в присут­ствии их.

Друзья мои, отчего вы силу ощущаете среди любящих вас и немощь среди тех, у кого присутствие ваше гнев вызывает?

Не оттого ли, что любящие жизни добавляют, а гневные похищают от жизни?

Потому и возлюбил я быть с Тобой, Слава светов горних, ибо в Твоем лишь присут­ствии я не убиваю и меня не убивают.

Так же как за каплей капля точит вода ска­лу неприступную, так разъедает гнев жизнь обоих.

Словно убийца в засаде, так затаился гнев в сердце гордом.

Воистину, превозношение знает вину свою, оттого и поставило гнев на стражу, чтобы охра­нял его.

Знает превозношение вину свою, оттого и сделало другой грех адвокатом своим.

Смирением сердце мое исполни, о Слава светов горних, смирением Ангела, пред Тво­им престолом предстоящего. Ибо нет у сми­рения для гнева ни ночлега, ни убежища.

Дай мне смирение сыновнее, да устыжусь на рабов гневаться и убивать.

Облеки мя в броню мира Твоего, его же гнев гневных не поколеблет.
71. Господи, избавь душу мою от самообольщения

Избавь от самообольщения душу мою, Господи, да и тело мое от греха избавится.

Избавь душу мою от превозношения безумного и гнева жгучего, да и тело мое пере­станет разжигаться и безумствовать.

Дух плоть себе творит, как орган речи, как образ свой. Бессловесна и неподвижна плоть к добру и злу, если душа не заговорит.

Не узнает тело прелюбодеяния, если душа ему не скажет. Прелюбодеяние в серд­це совершается; тело видимым образом по­вторяет сотканное тончайшими нитями в тайниках сердца.

Друзья мои, смотрите на женщину так, как она сама на себя смотрит, и. подобно струпьям, спадет пелена обольщения с очей ваших. На всякое существо его глазами смотрите и не с вожделением смотреть станете, а с состра­данием.

Господи, освятивший брак, освятил Ты и безбрачие. Имеющих мудрость и силу жизнь свою, от Тебя исшедшую, Тебе посвятить Ты благословил.

И тех, кто вместить сего не может и не может жизнь свою в себе удержать, благо­словил Ты, дабы могли они поделиться ею и через жену дать жизнь новую.

Самообольщение мужчины — в мысли, что влечет его женщина. Се, невостребован­ная жизнь в нем, она его толкает к женщи­не, ибо хочет быть востребованной.

Ты — жизнь, Господи, Ты — жизнь и свет. Ты — свет, Господи, и не желаешь быть во тьме сокрытым и не светить.

Блажен Тебя в себе познавший и дающий Тебе светить в душе и теле своих.

Неважно, в плоти единой или в разделен­ной светить Ты будешь, Ты желаешь светить и землю освящать и наполнять ее жизнью Своей и светом Своим.

Блаженна та жена, что от самообольщения очнулась, и, мужа узнав так, как он себя знает, вожделение оставила и исполнилась сострадания. И носит жизнь в себе с трепе­том и достоинством, словно небо носит.

Блажен познавший благовременно, что прелюбодейство оскверняет святыню и уби­вает жизнь.

Опасны шутки с Богом, чада земные.

Лучше вам с огнем играть, чем с Господом шутить.

Жизнь, от Бога приходящая, не опиум для наслаждения мимолетного, после которого самообман открывается и стыд и унижение тяжкой глыбой ложатся на сердце, безум­ным желанием опустошенное.

Избавь от самообольщения душу мою, Господи, да и тело мое от греха избавится.

Управь язык мой, Мудрость блаженная, да не отступит от истины до смерти моей. Предостерегай меня присутствием Твоим, да не изреку лжи. Ободри меня присутствием Твоим, да свободно глаголю истину.

Клятва — свидетель присутствия лжи в мире. Царству истины клятвы неведомы.

Так же как из ямы глубокой исходят многие испарения ядовитые, так и от самооболь­щения грехи происходят, и, подобно испаре­ниям отравляющим, каждый свой цвет и запах имеют.

От самообольщения родится превозношение; от самообольщения — гнев, от само­обольщения — ложь, от самообольщения те­лесный грех происходит.

Ложь клятвами вооружилась. Ложь клянется истиной, тем признавая истину реаль­ностью, себя же — тенью. Не клянется ложь ложью, ибо тень на тень опереться не может. В бессилии своем ищет ложь опо­ры в истине. Многая ложь рождает клят­вы многие.

Клятва унижает мужа праведного и убивает лживого. Там, где клятвы множатся, умножается ложь. Лживый ум всегда наго­тове клятву имеет. Лживые глаза языком прикрываются и прикрыться не могут. Гото­вый солгать — готов и поклясться.

Сыны прелюбодейства скоры на ложь и клятвы, ибо прелюбодейство само по себе ложь и клятва ложная.

Дщери прелюбодейства приглашают Бога в свидетели, но Бог уклоняется от судов человеческих, и отсутствие Его повергает всех в объятия лжи.

Управь к истине сердце мое, Мудрость блаженная, тогда и язык мой к ней управится.

Управь к истине ум мой, Мудрость блаженная, и язык мой к ней управится.

Управь, Господи, присутствием Твоим к истине душу мою, и язык мой о клятвах за­будет.

Что пользы мне. Господи, если пред людь­ми оправдаюсь, а пред Тобой согрешу? Удер­жу язык свой и отвращу его от клятв, пусть неоправданным пред людьми останусь.

Лишь правость пред Тобою веселит серд­це мое, правота же пред людьми сердце пе­чалью полнит. Господи, я клятва Твоя живая, что пребудешь Ты до конца со мною. Ибо примирение с Тобой драгоценнее примире­ния с миром. Ибо битва с миром легче бит­вы с Тобой.

Господи, Господи мой, я клятва Твоя живая, что пребудешь со мною Ты до конца.
75. Господи, научи мя прощать

Посмотрел Отец Небесный на землю и увидел меня, неправдой человеческой изра­ненного, и сказал: «Не мсти».

Кому мстить мне, Господи? Веренице стад, ведомых на заклание?

Отомстит ли врач больному, проклинающему его со одра смертного?

Кому мстить мне, Господи? Снегу тающе­му, траве увядающей? Отомстит ли гробов­щик сошедшему во гроб?

Кому мстить мне, Господи? Невеждам, ду­мающим, что могут зло причинить кому-то, кро­ме самих себя? Отомстит ли учитель ребенку неграмотному за то, что писать не научился?

Вечность да будет мне свидетелем, что все, кто скор на месть, медлителен в чтении и познании тайн ее.

Время да будет мне свидетелем: все мстившие яд в себе копили и ядом этим стерли имена свои из Книги жизни.

Мстители, чем похвалитесь перед противниками своими, как не тем, что умеете повторять их зло? Не говорите ли вы тем самым: и мы не лучше вас?

Бог мне свидетель: вы и противники ваши в одной мере безбожны и на добро не способны.

Видел я, как черешня, с которой дети содра­ли кору и сожгли, давала им сочные плоды.

Видел я, как корова, которую люди обременяли непосильно, терпеливо давала им молоко.

И слезы хлынули из глаз моих: почему природа более милосердна к людям, чем че­ловек к человеку?

Мстители, природа да будет мне свидете­лем: тот лишь сильнее злодеев своих, кто бессилен повторить дела их.

Но нет конца мести, и потомки продолжа­ют дела предков своих и уходят, оставляя их незавершенными.

Широкой дорогой спешит зло к битвам новым, от каждой получая силы и умножая свиту свою.

Мудрый уклонится с дороги и даст мес­ти промчаться мимо, пока она не обессилет и не упадет.