Темный Ветер с зеленых холмов Посвящается моей Семье

С благодарностью к Высшим Силам и людям,

поддерживающим меня на Пути!!!

С любовью к родным и близким, навсегда

запечатленным в моем сердце!!!

С трепетом к планете - прекрасному дому,

дарующему нам жизнь!!!

С уважением к врагам, показывающим мне

мою темную половину!!!

Автор не претендует на соответствие данной информации официальной науке или общепринятым мнениям, а предлагает исключительно свое видение и свои версии, часть из которых основана на личной мистической и обрядовой практике.

"Услышь глас разума, пребывающего в тебе.

Эпизод I

СУМЕРКИ

Хроники Наваждений

Подобные вереску волосы ваши,

Хранители каждого лога!

Водою жертвуем,

Ходим по тебе, Хан-Алтай!

Темный лес, синий, покрывает

Россыпи твои, подобно кольчуге!

С рождения кланяемся тебе!

Предки наши молились тебе!

Часть 1

ТЕНИ ПРОШЛОГО

"Я вошел во врата всякой доброй философии - вернулся в детство"

ПРОЛОГ

Озеро переливалось, словно сотни зеркальных карпов всплыли из непроглядной глубины на поверхность, подставляя ярким солнеч-ным лучам серебристые чешуйки, похожие на звенья миниатюрной кольчуги.

- Ух, ты. Вот это да! - восторженно прошептал Юрка. Красотища...

Он зажмурился и, блаженно улыбнувшись, принялся стягивать с себя коротенькую футболку с изображением леопарда. Затем он смешно зап-рыгал к кромке воды, на ходу снимая запыленные оранжевые сандалии и несоразмерно большие аляповатые шорты. Через несколько секунд он, вереща от восторга, ринулся в озеро, оставляя за собой фонтан пах-нущих тиной брызг.

Максим улыбнулся и посмотрел на Олю.

- Ты пойдешь?

Ответом был неопределенный кивок. Ольга повернулась к нему спи-ной и зашагала к гигантскому пню, торчавшему из зарослей огромных лопухов.

- Позже...

Максим вздохнул и чуть заметно пожал плечами. Купаться почему-то уже не хотелось. Он снова посмотрел на бликующую гладь озера и, помахав рукой Юрке, вяло поплелся вслед за Ольгой. Он понимал, чем вызвано это ее меланхолическое настроение, и поэтому не обижался: ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ СЕЗОНА. Сегодня вечером - последняя линей-ка со снятием флага, лимонад с пирожными в столовой, ночью - про-щальный Костер, а утром... три-четыре автобуса - и все... Все! Что ж, и у хорошего бывают свои ограничения. Должно же было это когда-то за-кончиться. Все разъедутся кто куда, закрутятся в водовороте школьных проблем, и постепенно забудется и Лесной Город, и Топь, и Мост...

С озера что-то возбужденно кричал Юрик, смеясь и наяривая руками по воде. От него во все стороны расходились, увеличиваясь по яркой поверхности, медленные круги.

Ольга уже сидела на пне и, поджав под себя согнутую ногу, рассеянно смотрела на противоположный берег. Максим подошел и опустился рядом на траву, стараясь произнести как можно больше звуков, чтобы хоть как-то заполнить эту напряженную паузу в общении. Нужно было что-то сказать, что-то умное и смешное. В голове мучительно вороча-лись фразы, одна глупее другой, которые ни в коем случае нельзя было произносить вслух. Ольга не терпела глупости и неискренности.

"Нужно говорить то, что думаешь, - как-то произнесла она, - или не говорить вообще. Лживые слова видно, и они сразу портят все впечат-ление". И Максим запомнил это. О каком впечатлении шла речь, Мак-сим догадывался, и с тех пор всегда был с Ольгой настороже, стараясь не сболтнуть лишнее и не испортить это самое впечатление. Ну и, есте-ственно, пытался быть искренним, в меру своих возможностей.

Неподалеку, в ельнике внезапно застучал по стволу дерева дятел. Максим вздрогнул от неожиданности и нерешительно пробормотал: "Во долбит...". Получилось отвратительно, жалко, натянуто и абсолют-но неестественно. Максим даже скривился от ненависти к самому себе - "бездна ума, юмора и искренности". Ну, все, в общем-то, верно - что подумал, то и сказал. Остроумец.

Оля потянулась вперед и. нагнувшись, сорвала огромный одуван-чик, возвышающийся над травой.

- Странно...

- Что? - Максим повернулся к ней всем телом, рассматривая ее лицо, красивое и грустное. - Что странно?

Оля тихонько подула на белый ажурный шарик и задумчиво прово-дила взглядом несколько крошечных "парашютиков", медленно улета-ющих к воде.

- Странно, что все так заканчивается. Безрадостно. Скучно. После-дний Костер, последняя ночь. Жаль, весело было. Максим вздохнул и тихо пробормотал:

-Да, обидно. Но ведь... - он замолчал, а Ольга смотрела на него, ожи-дая продолжения, словно он мог предложить что-нибудь такое, что ос-тановит время и закрутит его вспять, позволяя хоть ненадолго продлить сезон.

- Но ведь... ну, это, можно ведь встретиться в городе. Взять и собрать-ся! Всем... - сбивчиво пробормотал Максим, торопливо добавив после-днее слово.

- У-у-у, водичка - класс! Эй, там, на берегу, айда в воду... - донесся с озера голос Юрика. Он смешно барахтался где-то на середине, нелепо взмахивая тоненькими ручками и фыркая по-тюленьи. Оля прищурилась и тихо спросила:

- А ты, правда, хотел бы? Ну, встретиться...

Максим судорожно вдохнул ставший вдруг плотным воздух и внут-ренне сжался.

"Вот сейчас, сейчас нужно ей все сказать. Честно. Искренне. Плюнув на все свои глупые страхи - да, хотел бы. Еще как! И со всеми хотел встретиться, но самое главное - с тобой! Почему? Да потому что ты самая...".

- Я... - У него, наверное, было такое глупое выражение лица, что Ольга с трудом удержалась от улыбки. Нет, не улыбнулась. Она вы-жидательно смотрела на него своими ясными серыми глазами, и от этого взгляда нужно было спасаться, бежать, раздеваясь на ходу, и нырять с головой в прохладную воду, остужая воспаленное воображе-ние и покрасневшую физиономию.

- Я думаю... в городе... у нас, у всех...

Ему не дали договорить. Из кустов, растущих в нескольких метрах от берега, с шумом и треском высыпала "копровая бригада": Руслан, Севка, Лена, Денис и пионервожатый Вени - Вениамин, ответственный за организацию Большого Костра. В задачи "бригады" входил поиск сухого валежника и обеспечение его доставки в район костровища в количестве, необходимом для того, чтобы поддерживать огонь в течение всей ночи. Оля вздохнула и, покачав головой, еще пару секунд смотрела Максиму в глаза, затем встала и, повернувшись к вновь прибывшим, помахала им рукой:

- Ну, сколько можно ждать? Нашли?

Загорелый, словно мулат, Руслан кувыркнулся и остался лежать на траве, подложив под голову руки, закрыв глаза и блаженно улыбаясь. Остальные засуетились, увидев озеро и услышав призывные вопли Юрика. Вениамин насторожился, потом рассеянно заозирался, а за-тем стал кричать, чтобы никто не смел лезть в воду. Но его уже никто не слушал, и через несколько секунд новая партия пловцов, истошно визжа, уже неслась к озеру, откуда вылезал, пошатываясь и цепляясь за камыш, одуревший от купания, мокрый и озябший Юрик.

Вениамин как сумасшедший метался по берегу, не зная что делать, и нервно приговаривал: "Я вам, сопляки... Ну, я вам сейчас... Салажня паршивая". Затем он в отчаянии стянул с себя рубашку и шорты и красиво прыгнул прямо с отвесного берега, без всплеска войдя в воду.

- Нашли? - повторила Ольга и запустила стайку "парашюти-ков" прямо в лицо Руслану. Тот поморщился, но глаз не открыл.

- А ты как думаешь? Конечно, нашли. Делов-то. Я в этом лагере уже третий год, весь валежник окрестный как свои пять пальцев знаю.

- Ага, только нашел его я, - радостно сообщил худощавый Денис, в последний момент передумавший лезть в воду и теперь выискиваю-щий в куче небрежно побросанной одежды свои поспешно снятые брюки.

- Далеко отсюда?

Руслан пожал плечами и пробормотал:

- Рядышком. Вот сейчас позагораем полчасика и пойдем собирать.

- Мы уже нарубили валежник, осталось только все это упереть, - деловито добавил Денис, рассеянно вертя в руках Ленкин комбине-зон, похожий по цвету на его брюки.

Оля раздраженно дунула на остатки одуванчика, и невесомые пу-шинки полетели вперед, плавно пикируя на улыбающегося Руслана.

С озера послышались протестующие возмущенные вопли - пио-нервожатый Вениамин выгонял всех на берег.

Линейка прошла торжественно. Сначала отчитались за сезонные мероприятия командиры отрядов, затем с речью выступил началь-ник лагеря Олег Евгеньевич, потом долго говорила набившими ос-комину фразами суровая замначальника Галина Александровна, а потом - под дробь барабанов и хрип горнов спустили с флагштока пыльный красный флаг, и все разошлись.

Атмосфера в лагере неуловимо стала накаляться - все суетились, доделывая незаконченные дела, собираясь в группы и обмениваясь адресами и сувенирами. Все ждали чего-то необычного, яркого и та-инственного. Впереди был Большой Костер! Под общее настроение попали даже взрослые, отработавшие в этом лагере уже несколько сезонов и повидавшие не один Костер.

Максим подошел к корпусу отряда, но никого там не застал. Вок-руг домика было пустынно, все разошлись кто куда, решая самые неотложные вопросы в условиях жуткого дефицита времени - его осталось всего несколько часов! И за это время нужно было успеть сделать то, что обычно откладывают на самый последний день, - попрощаться. Попрощаться с друзьями и знакомыми, с заклятыми врагами и суровыми воспитателями, с памятными местами, нако-нец, которые навсегда останутся в воспоминаниях детства.

Внутри корпуса тоже никого не было. Сев на прогнувшуюся со скри-пом кроватную сетку, Максим задумался на минуту, затем наклонил-ся и открыл дверцу тумбочки. На верхней полке лежали собранные в пакет предметы первой необходимости: мыло, зубная щетка и паста с привкусом клубники. Тюбик был почти пуст, и не потому, что Мак-сим исступленно чистил зубы с утра и до вечера. Большая часть пасты была израсходована не по назначению: ею мазали девчонок из сосед-ней палаты, Ваську Рюмина - из своей, и к тому же ее просто поглоща-ли, несмотря на обильные завтраки, обеды и ужины. Это был гурман-ский изыск, причем совершенно естественно, что особенно ценились при этом пасты с фруктовым наполнителем. "Поморин" и "Жемчуг" использовали исключительно в диверсионных целях. Здесь же, рядом с пакетом, стоял одеколон "Эллада", лежал карманный нож, фонарик и замусоленная книжка Беляева. Все было готово к отъезду и собрано с завидной тщательностью. Завтра утром выдадут сумки из склада-хранилища, и все - прощай любимый лагерь!

Максим взял в руки книжку и, полистав страницы, поднял упав-ший на колени календарик-закладку - глянцевый квадратик картона с изображением горной гряды. Фотография очень нравилась Оле. Она подолгу рассматривала ее и при этом неизменно повторяла: "Краси-во! Вершины мира...".

Максим все пытался подарить ей календарь, но каждый раз она лишь улыбалась и говорила: "К сожалению, это только фотогра-фия...", - и вкладывала его на место, между страницами.

Теперь был повод. Максим достал из кармана трехцветную шари-ковую ручку и вывел на полях календаря свой адрес и телефон, при-чем, выбрав красный цвет, чтобы надпись не сливалась с многочис-ленными стройными колонками цифр. Затем подумал и приписал еще несколько слов. "Вот так. Искренне и честно...".

Теперь предстояло найти ребят. В том, что все собрались вместе, Максим ни на секунду не сомневался. И, конечно же, знал где. На Мосту...

Мостом они называли старый навесной мостик через узкую, но бы-струю и глубокую речку, даже не имевшую названия, протекающую рядом с лагерем. Вода в ней всегда была холодной и прозрачной. Сев-ка утверждал, что это один из притоков Катуни. Денис клялся, что это - река Аламбай. Руслан при этом громко смеялся, приговаривая: "Ну да, ну да, только у этой Катуни еще одно название есть - Чумыш. Полный аламбай...". Все тоже смеялись, но название речки по-пре-жнему оставалось тайной.

Мостик нашел Максим. Он сразу назвал его МОСТОМ, и теперь на другой берег переходили исключительно по шатким брускам, впле-тенным в мощное канатное основание. И хотя в некоторых местах реч-ку можно было перейти вброд и даже попросту перепрыгнуть с помощью длинной жерди, все почему-то не упускали возможности, пока-чавшись на мостике, степенно перейти на другую сторону.

Про Мост, вероятно, знали только они - Семерка из первого отряда. Никто другой не смог бы его обнаружить по нескольким причинам: во-первых, для этого нужно было, как минимум, покинуть террито-рию лагеря, на что отваживались немногие его обитатели, во-вторых. Мост настолько зарос непролазным кустарником, что увидеть его со стороны было просто невозможно. Его можно было только найти, а для этого нужно было полчаса продираться сквозь густую чащу осоки и ивняка, проросшую вокруг реки наподобие амазонской сельвы. Поэтому неудивительно, что Мост сразу же был объявлен древним и заброшенным, а, следовательно, загадочным и таинственным. Сева даже выдвинул гипотезу, согласно которой, мост был натянут здесь вооруженными отрядами Ермака во времена его легендарного похо-да, для переправы на тот берег коней и пушек. Как всегда, Руслан хохотал громче всех. Но, тем не менее, для всех членов Семерки было в этом что-то символическое - перейти, пусть даже через небольшую речку, по старому, невесть кем натянутому Мосту дальше, в неизвест-ность - на другой берег, который сплошь был покрыт густыми заросля-ми елей, берез и еще каких-то деревьев, названия которых никто из Семерки не знал, даже Сева.

Уже совсем стемнело, когда Максим, запыхавшись, выскочил из ивняка к канатному мосту. Все были здесь. Но вопреки обычному на-строению, все были задумчивы и молчаливы. Исключение составляли только Руслан и Сева, сидевшие на траве и, сосредоточенно перешеп-тываясь, что-то доказывающие друг другу. Ольга стояла на середине Моста и, слегка покачиваясь, смотрела вниз на струящийся с тихим плеском поток воды. Юрик трещал сучьями из зарослей ивняка. Де-нис прыгал на другом берегу, яростно хлеща себя ивовыми ветками, отгоняя вышедших на вечернюю охоту комаров. Лена сидела на кор-точках невдалеке, на травянистом холме, и рассеянно смотрела на ос-тальных членов Семерки.

- Ну вот, здрасьте... печальное место, - Максим шагнул на Мост, чувствуя, как тот дрогнул и прогнулся под мальчишеским весом. - Там уже общий сбор объявили.

- А ты торопишься, да? - тихо спросила Ольга, не повернув головы.

- Ну... - Максим, смутившись, пожал плечами, - я думал...

- Думал он, - Ольга насупилась и плюнула в воду.

"Ну вот, обиделась, - мрачно подумал Максим, разглядывая ее, - как будто это я все придумал: и Костер, и закрытие сезона, и все остальное...".

- Эй, ребята, а может, правда, пойдем, а? А то сейчас весь лагерь на уши поставят, - Лена, как всегда, пыталась найти компромисс.

Руслан и Сева перестали шептаться и неохотно встали, стряхивая с шорт пожухлые травинки.

- Давайте, идите, заждались вас... - Ольга фыркнула, и Максим заметил в ее глазах странный блеск, еле заметный в сгустившихся сумерках.

- Оль, ну что ты дуешься? Ты что, Костер хочешь сорвать? Ну так это ничего не изменит. Развезут нас завтра без всяких проводов по домам с соответственными характеристиками и сопроводительны-ми письмами для директора школы...

- Вон темнотища какая, - добавил Максим. - Сейчас там Вениа-мина припадок хватит. Ольга вдохнула и с сожалением, покачав головой, тихо сказала:

- Балбесы вы. Вы хоть знаете, какая сегодня ночь? Все удивленно запереглядывались.

- Последняя, - неуверенно вставил Юрик, растерянно улыбнув-шись.

- Эх вы... - Ольга запрокинула голову вверх, и все машинально сделали то же самое. Там, в темно-синем небе, пронзительно ярко светился четкий диск луны в окружении сотен непривычно крупных звезд, похожих на сверкающее конфетти.

- О-го-го, - восхищенно прошептал Денис.

Деловитый Руслан хмыкнул и, засунув руки в карманы торт, не-брежно спросил:

- Что за ночь-то? Обычная.

- Обычная, - презрительно передразнила его Ольга и развела руки в стороны, словно собираясь обнять ими все это великолепие.

- Сегодня особенная ночь, - загадочно прошептала она, и все насторожились, этот тон не предвещал ничего хорошего. Вернее, ничего привычного, спокойного, обыденного. Стало ясно, что сегод-ня ночью Большим Костром дело не закончится - Семерка будет прощаться с сезоном по-своему. А вот это уже, в свою очередь, не предвещало ничего хорошего.

- Оль, ну ты не тяни. Чем она особенная-то?

Ольга опустила руки и примирительно рассмеялась.

- Эх вы, ну что с вас взять? Так и проживете всю жизнь под горн да команды вожатых. Сегодня... особенная ночь! Колдовская. Не слу-чайно на нее конец сезона выпал. И Костер не случаен... Говорят, давным-давно в эту ночь наши предки складывали такие костры в своих поселениях, но не прощальные, а почитальные. Ивана Купалу почитали, и обязательно через эти костры купальские перепрыгива-ли, чтоб огнем очиститься, порчу и заговоры оттолкнуть, здоровья набраться...

- О-го-го! - опять восхищенно вставил Денис, и все рассмеялись, приглушенно, вполголоса, чтобы эхо детских голосов не долетело до территории лагеря, темнеющего невдалеке несколькими корпусами с погашенными окнами. Это были "малолетские" домики, и в них уже наверняка спали самые юные обитатели лагеря.

- Точно, сегодня же Купала... - Было слышно, как Руслан звонко хлопнул себя ладошкой по лбу. - Только почему мы на него попали? Я уже три года в этом сезоне отдыхаю, мы ни разу до Купалы не дотягивали.

- Это потому что сезон на несколько дней сдвинули, - догадал-ся Максим.

- Так что же мы тогда здесь стоим? Аида на Костер, а то без нас запалят. - Юрик начал пробираться к единственной тропинке, веду-щей через кустарник, но запнулся о корягу и шумно упал во весь рост, зашипев от боли, словно гигантский змей. Все опять прыснули.

- Живой?

- Вроде бы...

- Ты поберегись, Юрик, а то Вениамин не переживет нашего чле-новредительства. Он за нас еще одну ночь головой отвечает.

- Ой. можно подумать, вы в темноте как мыши летучие видите!

- Эх ты, неуч. Мыши не видят.

- Да? А что же они?

- Во балбес, они слышат.

- Ага, я тоже слышу - Денис в канаву упал.

- Я не упал, а оступился.

- Ладно вам болтать. Тихо. Возьмите друг друга за руки, а то мы к утру только отсюда выберемся. Пошли...

Костер получился грандиозный. Как и все Большие Костры, его проводили на одном, постоянном, месте - большой поляне в несколь-ких метрах от забора. В центре поляны располагалось неровное, чер-ное выжженное пятно, оставшееся от предшествующих церемоний.
К тому моменту, когда вожатые привели на поляну свои отряды, на этом пятне уже красовался выстроенный из сухих корявых жердей остроконечный "вигвам", сложенный физруками. Внутри его все про-странство было заполнено мелким наломанным сушняком, вперемеш-ку с сеном и тремя основательными поленьями, установленными в центре сооружения. Пионеры расположились вдоль выжженной границы, кольцом окружив костровище. Когда все расселись, галдя и воз-бужденно толкаясь, на середину круга вышел начальник лагеря и, встав рядом с "вигвамом", опять начал много и торжественно говорить. Правда, на этот раз у нею был более компанейский и менее офици-альный тон - все-таки здесь собрались не дети уже, а старшие пионе-ры, да и сезон закончился, поэтому Олег Евгеньевич позволил себе быть более раскованным и даже рассказал пару смешных и не совсем приличных происшествий из истории предшествующих Костров. И заключение своей речи он пожелал всем удачной учебы и выразил надежду, что проведенное здесь время пошло всем присутствующим исключительно на пользу. Пионеры загудели и захлопали. Олег Евгеньевич дал отмашку, и церемония зажжения Костра началась.

Старший вожатый лагеря - двадцатилетний парень, именуемый школьниками уважительно - Игорь Сергеевич, подошел к деревин ной закладке и плеснул на нее желтую жидкость из литровой банки По поляне тут же разошелся едкий запах бензина. Игорь Сергеевич чиркнул спичкой и, осторожно подкравшись вплотную к костровищу, бросил ее в центр "вигвама". Через секунду под восторженные крики присутствующих трехметровый язык сипя извился вверх, лиз-нул небо и затрещал, пожирая гонкие ветки и пучки соломы. Все радостно и одобрительно зашумели. Прощальная ночь - ночь на Ивана Купалу - началась.

Максим сидел рядом с Ольгой, касаясь ее своим плечом. Прошло уже около двух часов. В костер добавляли новый хворост, и он гудел, стреляя искрами во все стороны и пылая жаром. Все разошлись по поляне, и каждый наслаждался этой ночью, зная, что скоро насту-пит новый день и все это останется далеко позади, только в воспоми-наниях.