Том II филологические и юридические науки алматы — астана — баку — гродно — киев — кишенев — коламбия люденшайд — минск — невинномысск — ташкент — харьков — элиста 2010

В соответствии со ст. 11 ГК РФ защиту нарушенных или оспоренных гражданских прав осуществляет в соответствии с подведомственностью дел суд.

Таким образом, на основании вышеизложенного и проведенного анализа норм гражданского законодательства можно сделать следующий вывод. На сегодняшний день интеллектуальная собственность динамично развивается в нашем обществе. Однако большинство существующих проблем в авторском праве не получили единой оценки ни в теории, ни в практике, что затрудняет принятие единой конструкции регулирования данного вида отношений.
Использованные источники

1. В.В. Ефремова Развитие авторского права во Франции и в России в Новое время.// Законы России. 2008. № 4. - С. 118-123.

2. Е.И. Ибрагимов. Становление авторского права в России.//Закон и право. 2007. № 7. - С. 72-73.

3. Мурзин Д.В. Кодификация Российского гражданского права. Гражданское уложение. Проект. Издательство института частного права. – Екатеринбург, 2003. – С. 459.

4. Орлов Д.М. Исторические этапы возникновения и развития авторского права в аудиовизуальной сфере. // Вестник Московского университета МВД России. 2009г. №1. - С. 121-124

5. Будкин Р.А., Раков Ф.В. Копирайт мертв? Или монетизация прав интеллектуальной собственности с использованием цифрового пространства. // Юрист. 2008. №7. - С. 57-64.

6. Там же. – С. 61.

7. А.А. Вайшнурс. Обеспечение и сбор доказательств с помощью Интернета// Вестник ВАС. 2003. №3. - С. 142-149.

Ставропольский государственный университет, г. Ставрополь, Россия

(физико-математический факультет, 5 курс)

e-mail: mis0988@mail.ru

Депутаты Государственной Думы РФ, ученые-юристы, экономисты и специалисты иных сфер жизни общества неоднократно предпринимали попытки изменить ситуацию, в частности, проект федерального закона «Об электронной торговле» за период с 2001 г. по февраль 2008 г. рассматривался Государственной Думой РФ пять раз, но каждый раз отклонялся и отправлялся на доработку.

Именно поэтому особую актуальность приобретает скорейшее создание и развитие целостной концепции регулирования электронной экономической деятельности и отраслевого законодательства, способствующего развитию электронной торговли в нашей стране, защите и соблюдению законных прав и интересов российских потребителей и государства в целом.

Основной правовой принцип «электронной торговли» состоит в том, что стороны не вправе ставить под сомнение законность и действительность сделки только на том основании, что она совершена электронным способом.

Стороны договора не могут эффективно регулировать права, обязанности и ответственность третьих лиц - посредников между составителями и адресатами электронных сообщений. Посредник, не будучи стороной такого соглашения, является, тем не менее, важнейшим участником «электронной торговли». Речь идет о названных выше независимых поставщиках услуг, системных службах или сетях, которые оказывают содействие при организации связи, например эксплуатации электронного почтового ящика, куда могут направляться сообщения, хранении сообщений или других более сложных операциях (торговые системы).

Чтобы помочь странам преодолеть подобные правовые препятствия, в 1995 году Комиссией Организации Объединенных Наций по праву международной торговли (UNCITRAL) был разработан типовой закон «О правовых аспектах электронного обмена данными». Закон представлен в качестве модели, при помощи которой страны могут в национальном законодательстве решить основные проблемы, связанные с юридической значимостью записей в памяти ЭВМ, требованием письменной формы, удостоверением подлинности, общими условиями, распределением риска и ответственностью при несоблюдении сторонами обязательств, возникающих из договоров, заключенных при помощи электронных средств. Типовой закон предусматривает равный правовой режим бумажной документации и компьютеризированной информации [1].

Европейский опыт правового регулирования имеет для России особую важность, поскольку наша страна принадлежит к той же правовой семье, что и большинство европейских стран. 8 июня 2000 г. вступила в силу Директива Европейского Союза № 2000/31/EC о некоторых правовых аспектах услуг информационного общества, в частности электронной коммерции, на внутреннем рынке (проект Директивы был одобрен 28 февраля 2000 г. Европейским Советом, а 4 мая 2000 г. - Европейским Парламентом). Таким образом, в Европейском Союзе (ЕС) сделаны все необходимые предварительные шаги к формированию рамочных правил для развития электронной коммерции - цели, определенной двумя основополагающими документами - Европейской инициативой 1997 г. в области электронной коммерции и Предложением Комиссии ЕС 1998 г. по вопросам, рекомендуемым к включению в Директиву [2].

Юридическую значимость электронному документу придаёт электронная цифровая подпись, которая на территории Российской Федерации равнозначна собственноручной подписи в документе на бумажном носителе при одновременном соблюдении следующих условий:

- сертификат ключа подписи, относящийся к этой электронной цифровой подписи, не утратил силу (действует) на момент проверки или на момент подписания электронного документа;

- при наличии доказательств, определяющих момент подписания;

- подтверждена подлинность электронной цифровой подписи в электронном документе;

- электронная цифровая подпись используется в соответствии со сведениями, указанными в сертификате ключа подписи.

В ФЗ РФ «Об электронной цифровой подписи» от 10 января 2002 г. №1-ФЗ дается определение электронного документа как документа, в котором информация представлена в электронно-цифровой форме.

Электронные документы способны найти широкое применение в коммерческих и управленческих процессах лишь при условии, что достоверность содержащейся в них информации не вызывает сомнений.

Процесс обмена электронными документами существенным образом отличается от обычной формы обмена документами на бумажных носителях. При широком внедрении в деловую и административную практику обмена электронными документами необходимо решить проблему подтверждения подлинности содержащейся в них информации и ее соответствия смыслу волеизъявления человека. Технически эта проблема решается путем использования средств электронной цифровой подписи (ЭЦП).

Электронная цифровая подпись (ЭЦП) - реквизит электронного документа, предназначенный для защиты данного электронного документа от подделки, полученный в результате криптографического преобразования информации с использованием закрытого ключа электронной цифровой подписи и позволяющий идентифицировать владельца сертификата ключа подписи, а также установить отсутствие искажения информации в электронном документе [3].

В развитых странах мира, в том числе и в Российской Федерации, электронная цифровая подпись широко используется в хозяйственном обороте. Банк России и другие банки Российской Федерации эффективно используют ЭЦП для осуществления своих операций путем пересылки банковских электронных документов по корпоративным и общедоступным телекоммуникационным сетям.

В проекте закона «Об электронной торговле» сформулированы требования по составу информации о сторонах сделки, информационных и иных посредников, предлагающих услуги в сфере электронной коммерции. В законопроекте предусмотрены нормы по реализации прав и обязанностей сторон электронных сделок, информационных и иных посредников (как государственных, так и негосударственных), оказывающих услуги по обеспечению электронных процедур в сфере электронной коммерции, в т.ч. и при организации закупок для государственных нужд. Учтены отношения, связанные с финансовыми расчетами сторон электронных сделок, с применением электронных платежных систем, с применением электронных торговых площадок при организации электронных торгов, конкурсов и аукционов, а также с оказанием отдельными субъектами иных услуг. Кроме того, учтены отношения, связанные с порядком заключения международных электронных сделок.

В проекте отдельные главы посвящены отношениям по обеспечению порядка документирования и оформления электронных сделок и обеспечению информационной безопасности в сфере электронной коммерции.

В законопроекте «Об электронной торговле» даны определения понятий, необходимых для правовой регламентации отношений в сфере электронной коммерции: «электронный документ», «электронные процедуры», «сообщение», «запись», «база данных», «электронная подпись» и ряд других.

Законопроект «Об электронной торговле» формулирует требования по порядку применения электронных процедур при организации обмена электронными документами, их обработки и хранения, а также по порядку наделения электронных документов юридической силой и устанавливает порядок применения электронной подписи в документах при совершении электронных сделок. В электронных сделках в качестве электронной подписи в электронных документах может признаваться любой способ фиксации и отображения выражения воли стороны сделки.

Законопроектом «Об электронной торговле» установлены права и обязанности сторон электронной сделки - продавцов и покупателей товаров, работ, услуг (в т.ч. потребителей); операторов (провайдеров) связи, операторов платежных систем, организаторов электронных торгов и иных государственных и не государственных учреждений и организаций, оказывающих услуги по обеспечении электронных процедур [4].

В Российской Федерации правовое регулирование отношений в области электронного документооборота и электронной коммерции в настоящее время осуществляется в соответствии с Гражданским кодексом РФ, федеральными законами «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», «Об электронной цифровой подписи», а также отдельными ведомственными и отраслевыми нормативными правовыми актами.

Как видно из рассмотренных норм права, регулирующих электронный документооборот в России, можно сказать, что препятствия для развития электронной торговли в целом могут быть преодолены. Большую роль для укрепления правовой системы и дальнейшего развития электронной торговли сыграл уже принятый закон «Об электронной цифровой подписи». Однако до принятия закона «Об электронной торговле» правовая база в области электронной торговли не может быть признана полной.

1. 
   Закон UNCITRAL «Об электронной коммерции» 1996г.
   
2. 
   Директива Европейского Союза № 2000/31/EC «О правовых аспектах услуг информационного общества».
   
3. 
   ФЗ РФ «Об электронной цифровой подписи» от 10 января 2002 г. №1-ФЗ.
   
4. 
   Проект ФЗ РФ «Об электронной торговле».
   

Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского, г. Н. Новгород, Россия

e-mail: xella1985@mail.ru

Одной из проблем в науке уголовного процесса является проблема соотношения доказательств и пределов доказывания. Главной причиной существования данной проблемы в уголовном судопроизводстве является неопределенное толкование учеными-процессуалистами таких категорий доказательственного права как «достаточность доказательств» и «пределы доказывания», а также отсутствие закрепления данных понятий в действующем уголовно-процессуальном законодательстве. Несомненно, данные понятия тесно связаны между собой.

В настоящее время общепризнанным считается определение пределов доказывания как совокупности доказательств, необходимых и достаточных для установления обстоятельств, образующих предмет доказывания. Несмотря на то, что в науке уголовного процесса понятие пределов доказывания сформулировано и разработано, среди ученых-процессуалистов нет единого понимая данной уголовно-процессуальной категории.

Первоначально термин «пределы доказывания» в теории уголовного процесса использовался как тождественный понятию «предмет доказывания» [5]. В дальнейшем, авторы стали разграничивать предмет и пределы доказывания, а в отношении определения понятия «пределы доказывания» между учеными-процессуалистами возникли некоторые разногласия.

Так, например, по мнению таких авторов, как Г.Ф. Горский, Л.Д. Кокорев, П.С. Элькинд, под пределами доказывания понимается объем доказательств и необходимых для их получения следственных и судебных действий, обеспечивающих полное, всестороннее и объективное установление всех компонентов предмета доказывания по каждому конкретному уголовному делу [1]. Таким образом, критерием достижения пределов доказывания здесь выступает количественный результат, то есть тот объем доказательств, который должен быть достаточным для того, чтобы не оставить не исследованным каждый элемент предмета доказывания.

Л.Т. Ульянова под пределами доказывания понимает границы исследования фактов, служащих доказательствами [7]. Ц.М. Каз полагает, что пределы доказывания - это границы, в которых осуществляется собирание, проверка оценка доказательств на различных стадиях процесса [3]. А, например, В.Г. Танасевич считает, что пределы доказывания – это необходимая глубина исследования обстоятельств дела [6].

Вопросы о пределах доказывания в советском уголовном процессе исследовались также и профессором Ф.И. Фаткуллиным, по мнению которого пределы доказывания определяют:

а) степень конкретизации и детализации каждого обстоятельства, входящего в предмет доказывания;

б) совокупность тех доказательств и их источников, которые необходимы для признания доказанным всех обстоятельств, составляющих предмет доказывания по делу;

в) достаточность исследуемых версий и полноту обоснования вывода по делу [8].

Таким образом, можно сделать вывод, что основополагающим в понимании пределов доказывания является именно то, что данное понятие обозначает границы использования возможностей совокупности доказательств, а достижение достоверных пределов доказывания происходит за счет перерастания совокупности доказательств в их достаточность.

Следует согласиться с мнением А.А. Хмырова, который утверждает, что совокупность доказательств должна отражать все стороны состава преступления, все обстоятельства, подлежащие доказыванию, то есть должна быть не конгломератом улик, пусть даже собранных в большом количестве, а системой доказательств по уголовному делу [9].

Необходимо обратить внимание и на то, что ни одно доказательство, независимо от своей убедительности, не может считаться достаточным для принятия процессуального решения, если оно не подтверждается другими доказательствами. Как справедливо отмечает Е.П. Гришина, конкретное доказательство характеризует один аспект исследуемого события и не может быть положено в основу вывода (во всяком случае, в уголовно-процессуальной деятельности), который нуждается в определенной совокупности доказательств [2].

В свою очередь, процессуальная сторона достаточности доказательств характеризуется не отдельно взятым доказательством, а их совокупностью. В связи с этим, например, Р.В. Костенко отмечает, что достаточность доказательств означает, что на основе их совокупности может быть сделан достоверный вывод и принято соответствующее решение по делу [4]. Каждое доказательство должно быть оценено не само по себе, а только в совокупности. Обоснование вывода без учета всей собранной совокупности доказательств приводит к его необоснованности и односторонности оценки по делу.

Достаточность доказательств является, прежде всего, качественной их характеристикой. Достаточной для принятия окончательного решения по конкретному уголовному делу признается такая совокупность доказательств, в которую входят достоверные доказательства, когда по уголовному делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены, оценены и устранены. Совокупность доказательств может быть полной, если она объективно и всесторонне воспроизводит все обстоятельства, входящие в предмет доказывания.
Использованные источники

1. Горский Г.Ф., Кокорев Л.Д., Элькинд П.С. проблемы доказательств в совестком уголовном процессе. – Воронеж, - 1978. – С. 93-94.

2. Гришина Е.П. Достоверность доказательств и способы её обеспечения в уголовном процессе: Дисс. … канд. юрид. наук. – М., – 1996. – С. 54.

3. Каз Ц.М. Субъекты доказывания в советском уголовном процессе. – Саратов. – 1968. – С.15.

4. Костенко Р.Ф. Достаточность доказательств в российском уголовном процессе: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – Краснодар. – 1998. – С.24.

5. Миньковский Г.М. Пределы доказывания в советском уголовном процессе. – М., - 1956. – С. 4.

6. Танасевич В.Г. Пределы и предмет доказывания по уголовному делу // Практика применения нового уголовно-процессуального законодательства. – М., - 1962. – С. 37.

7. Ульянова Л.Т. Оценка доказательств судом первой инстанции. – М., - 1959. – С. 23.

8. Фаткуллин Ф.Н. Общие проблемы процессуального доказывания. – Казань. – 1973. – С. 150.

9. Хмыров А.А. Проблемы теории доказывания: Учебное пособие. – Краснодар. – 1996. – С. 88.

Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского, г. Н. Новгород, Россия

e-mail: xella1985@mail.ru
Одной из центральных проблем уголовно-процессуального доказывания является проблема достаточности совокупности относимых, допустимых и достоверных доказательств, позволяющих сделать вывод о наличии или отсутствии события преступления, о виновности или невиновности лица и иных обстоятельств, подлежащих доказыванию при вынесении обоснованного решения в ходе расследования, рассмотрения и разрешения уголовного дела.

Несмотря на то, что названная проблема занимает одно из центральных мест в теории доказательственного права, она является недостаточно исследованной и неполно регламентированной в действующем уголовно-процессуальном законодательстве. Те немногочисленные работы, которые посвящены отдельным проблемам и аспектам уголовно-процессуального доказывания, не могут в достаточной мере восполнить пробел действующего уголовно-процессуального законодательства, что на практике представляет определенные трудности при расследовании, рассмотрении и разрешении уголовных дел, а также негативно отражается и на качестве расследования преступлений, которое нередко проводится односторонне и неполно, что, в свою очередь, приводит к недостаточности доказательств для принятия законного, обоснованного и мотивированного процессуального решения.

Действующий Уголовно - процессуальный кодекс РФ (далее по тексту – УПК РФ) не дает определение понятия «достаточность доказательств», однако содержит положение, согласно которому каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности – достаточности для разрешения уголовного дела (часть 1 статьи 88 УПК РФ).

Вопрос об определении понятия достаточности доказательств, несомненно, является немаловажным на сегодняшний день, поэтому необходимо обратить внимание на формирование института данного понятия.

В этимологическом смысле слово «достаточно» означает довольно, немало, сколько нужно [3] или, как отмечает С.И. Ожегов, достаточный – удовлетворяющий потребностям, необходимым условиям [9].

В науке уголовного судопроизводства нет единого взгляда относительно понятия «достаточность доказательств».

Например, Р.С. Белкин, определяет достаточность доказательств как убеждение в том, что осуществлено всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела [1].

Л.Т. Ульянова, понимает под достаточностью доказательств совокупность относимых, допустимых, достоверных доказательств, необходимых для установления обстоятельств преступления в соответствии с действительностью и вынесения обоснованных решений в процессе расследования и рассмотрения уголовного дела [12].

Ф.Н. Фаткуллин, А.А. Эйсман, А.А. Хмыров, придают достаточности доказательств свойства преимущественно логической обработки фактической информации в соответствии с законами мышления [13].

Некоторые ученые-процессуалисты, например, такие как Г.М. Миньковский, А.А. Давлетов, считают понятие «достаточность доказательств» тождественными понятию «пределы доказывания» [2,6].

Справедливо и утверждение П.А. Лупинской, которая, в свою очередь, полагает, что достаточность доказательств определяется, во-первых, тем, дают ли они в своей совокупности возможность установить фактические обстоятельства дела, которые необходимы для данного решения, составляют его фактическое основание; а, во-вторых, тем, позволяют ли они сделать вывод об этих фактических основаниях на том уровне знания о них, который предусмотрен законом [5].

К.М. Сманалиев, например, предлагает следующее определение достаточности доказательств – это определяемая по внутреннему убеждению система относимых, допустимых и достоверных доказательств, которая получена в результате всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств уголовного дела и всей совокупности собранных по делу доказательств, необходимых для вынесения обоснованных решений в процессе расследования и рассмотрения уголовного дела [11].

Отметим, что процессуальная сторона достаточности характеризуется не отдельно взятым доказательством, а их совокупностью. В связи с этим, как отмечает Р.В. Костенко, достаточность доказательств означает, что на основе их совокупности может быть сделан достоверный вывод и принято соответствующее решение по делу [4].

Достаточность совокупности доказательств оценивается в зависимости от того, какие требования к установлению тех или иных обстоятельств выдвигает закон. Применительно к одним решениям достаточность доказательств оценивается в зависимости от того, приводит ли она к убеждению в доказанности фактических обстоятельств вне всяких сомнений (например, обвинительный приговор – часть 4 статьи 302 УПК РФ). Другие решения могут быть приняты, когда собранных доказательств достаточно для предположительного вывода, и они дают основание полагать о наличии или возможности наступления каких-либо обстоятельств. Так, например, частью 1 статьи 97 УПК РФ предусмотрено, что дознаватель, следователь, а также суд в пределах предоставленных им полномочий вправе избрать обвиняемому, подозреваемому одну из мер пресечения, предусмотренных уголовно-процессуальным законодательством, при наличии достаточных оснований полагать, что обвиняемый, подозреваемый скроется от дознания, предварительного следствия или суда; может продолжать заниматься преступной деятельностью; может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства или иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу.

Таким образом, анализ определения достаточности доказательств на различных стадиях производства по уголовному делу имеет немаловажное и существенное значение.

Необходимо отметить, что оценка доказательств с точки зрения их достаточности производится по внутреннему убеждению лица, принимающего уголовно-процессуальное решение. Внутреннее убеждение, в свою очередь, представляет собой уверенность лиц, принимающих уголовно-процессуальные решения относительно допустимости, относимости, достоверности и достаточности доказательств, а также тех выводов, которые следуют из совокупности этих доказательств [8].

Однако оценка доказательств по внутреннему убеждению вовсе не означает, что следователь, дознаватель, прокурор или суд свободны в своих выводах относительно доказанности или недоказанности материалами уголовного дела тех или иных значимых для его разрешения обстоятельств, в конечном счете, лица, принимающие уголовно-процессуальные решения, обязаны руководствоваться предписаниями закона.

Так, по мнению некоторых авторов на процесс оценки доказательств с точки зрения их достаточности помимо внутреннего убеждения влияет и практика. И.Л. Петрухин, например, в своих работах говорит о том, что, «критерий практики многолик и состоит, в частности, в том, что, как показал опыт, правдоподобные умозаключения, которыми пользуется следователь, прокурор, суд ведут к истинному (хотя и не вполне строго доказанному) знанию; выводы о доказанности преступления опираются на выработанные судебной практикой «стандарты» «мерки», которые позволяют отличить истину от заблуждения. Следователи, прокуроры, судьи используют как собственный, так и чужой (косвенный) опыт, который им подсказывает, достаточно ли доказательств для вывода о виновности обвиняемого. Используется и обычный житейский опыт, указывающий, при наличии каких данных предположение о виновности можно считать подтвердившимся [10].».

Безусловно, субъективный характер внутреннего убеждения обуславливает особую сложность оценки достаточности совокупности доказательств, по сравнению с оценкой таких свойств доказательств, как его относимость и допустимость. В целях упорядочения правоприменительной практики при оценке уголовных доказательств необходимо на законодательном уровне сформулировать и закрепить не только понятие «достаточности доказательств», но и саму процедуру оценки доказательств, что связано, прежде всего, с тем, что качество уголовного правоприменения на сегодняшний день в целом зависит от уровня теоретических и практических знаний правоприменителя.

Отсутствие объективного критерия, позволяющего определить достаточность совокупности доказательств для принятия правильного и обоснованного решения при рассмотрении того или иного уголовного дела порождает необходимость в такой регламентации уголовного судопроизводства, которая препятствовала бы произвольности при принятии уголовно-процессуальных решений, а также их полной зависимости от усмотрения непосредственно того лица, которое осуществляет уголовно-процессуальную деятельность.