Тема 4. ДЖ. КЕННЕДИ И JL ДЖОНСОН: КОНФРОНТАЦИЯ И СОТРУДНИЧЕСТВО (1961-1969)

Лекция 1. С приходом к власти нового американского президента Хру­щев не изменил своего подхода к ведению холодной войны: жесты друже­любия сопровождались наращиванием реальной активности в сферах со­вершенствования стратегических вооружений, в первую очередь, ядерного ракетостроения и расширения влияния в третьем мире.

Чтобы продемонстрировать свою готовность и способность остановить рост этого влияния, Кеннеди решил действовать в двух направлениях. Во-первых, резко увеличить размеры и изменить характер помощи. Здесь Кеннеди добился от конгресса невероятного, а именно, получил в рамках программы «Союз ради прогресса» 10 млрд. долл. на 10 лет для помощи странам Латинской Америки.

Во-вторых, он планировал продолжить (в духе Эйзенхауэра) решитель­ное использование силы и подрывных операций для восстановления аме­риканского влияния. Однако, первая же такая попытка в «Заливе Свиней» на Кубе окончилась для него полным провалом и общим ослаблением его позиций.

В результате Кеннеди был вынужден пойти на прямые переговоры с Хрущевым (Вена, июнь 1961 г.) о соблюдении статус кво в третьем мире

18
Советский лидер, полагая, что капитализм исторически близок к своему краху, отказался идти навстречу в этом вопросе. Кроме того, он был очень решительно настроен по берлинской проблеме. Отсутствие договоренно­стей позволили Хрущеву сделать решительный шаг - возвести так назы­ваемую Берлинскую стену. Кеннеди не смог этому противодействовать, и это стало его вторым крупным поражением.

Явственно ощущая утрату инициативы (которой Эйзенхауэр владел по­стоянно), президент решил пойти на смену стратегической доктрины: «ядерное балансирование» при наличии большого числа советских ядер­ных ракет превращалось либо в самоубийство, либо в тормоз всей внешней политики. На «ползучую» советскую агрессию нужно было реагировать обычными контрмерами, а не нажимать сразу на ядерную кнопку. Соот­ветственно была разработана стратегия «гибкого реагирования» и начата программа массированного перевооружения (резкий рост тактических ВВС и ВМФ, «зеленые береты» и т.д.). Военный бюджет вырос до рекордного уровня - 50 млрд. долл.

В начале 1962 г. Хрущев, прекрасно осознавая советское отставание в гонке вооружений, решил скомпенсировать это отставание размещением советских ракет на Кубе. Кеннеди, понимая, что третье поражение может быть для него последним, действовал в рамках кубинского кризиса осто­рожно и разумно. Используя военно-морскую блокаду острова, он сумел добиться от Москвы вывода советских ракет и, таким образом, явно побе­дил в данном конфликте.

Этот кризис изменил соотношение сил и имел несколько серьезных по­следствий. Во-первых, лидеры обеих стран осознали реальность ядерной опасности и скоро согласились на частичное запрещение испытаний ядер­ного оружия. Во-вторых, униженного Хрущева соратники по политбюро очень скоро отстранили от власти. И в-третьих, появившаяся у американ­ского руководства уверенность в слабости коммунизма позволила ему с легкостью втянуться во вьетнамский конфликт.

Еще будучи конгрессменом, Кеннеди категорически возражал против участия США в решении вьетнамских проблем. Однако постепенно вытес­нив оттуда Францию и оказав Южному Вьетнаму колоссальную экономи­ческую помощь, Америка оказалась неспособной остановить агрессивную инфильтрацию северовьетнамских коммунистов. Кеннеди, опасаясь «эф­фекта домино» и обвинений в неспособности остановить коммунизм, стал резко наращивать здесь американское военное присутствие и, таким обра­зом, еще больше увяз в своих обязательствах.

Лекция 2. Линдон Джонсон, прекрасно ориентировавшийся в вопросах внутренней политики, был откровенно слаб в решении внешнеполитиче­ских задач. Как и его предшественник, он сконцентрировался на недопу-

19
шении распространения коммунизма, доведя этот подход практически до абсурда. Джонсон особенно опасался за Латинскую Америку, где любой новый серьезный провал означал импичмент для любого президента. Осо­бенно острой ситуация стала после того, как Куба начала активно помогать всем антиамериканским силам на континенте.

Программа «Союз ради прогресса» не принесла никакого реального об­легчения народам Латинской Америки - демократические правительства, на которых делал ставку Кеннеди, были либо слабы, либо продажны. Ждать от них осуществления глубоких реформ не приходилось. Поэтому Джонсон практически свернул программу и сделал стайку на антикомму­нистически настроенных военных, которым он стал активно помогать прийти к власти через свержение законных демократических правительств. Кроме того, американский президент не колебался в использовании силы (Панама, Доминиканская Республика, убийство Че Гевары и т.д.). Хотя эта политика усилила рост антиамериканских настроений, тем не менее, Джонсон ставил себе в заслугу остановку распространения коммунизма в Западном полушарии.

По тому же пути Джонсон планировал пойти и в Индокитае. Он транс­формировал программу ограниченной военной помощи Кеннеди в про­грамму защиты страны от коммунизма любыми средствами и начал бом­бардировки Северного Вьетнама, после чего тлеющий конфликт превра­тился в полномасштабную войну. Тем не менее, Джонсон боялся втор­гаться на территорию Северного Вьетнама из-за возможного вмешательства китайской армии.

Когда в 1966 г. стало ясно, что военным путем США не смогут добиться поставленных целей, Джонсон попытался сыграть на расколе между СССР и Китаем, которые вместе поддерживали Вьетконг. По сути, Москве был предложен детант, разрядка, с серьезными экономическими и дипломати­ческими уступками со стороны США. СССР колебался. Зажатый в тиски между американским общественным мнением и решительно настроенны­ми военными, Джонсон перешел к стратегии «вьетнамизации» войны, ко­торая, однако, оказалась неэффективной. Кроме того, «вьетнамская тряси­на» блокировала все внутриполитические мероприятия американского президента.

Белый дом был вынужден идти на дальнейшие уступки СССР. Начались переговоры по запрету распространения ядерного оружия, ограничению стратегических вооружений (ОСВ) и противоракетной обороны (ПРО). Довести переговоры до конца являлось единственным шансом Джонсона улучшить свои внешнеполитические позиции и быть переизбранным. Од­нако советское вторжение в Чехословакию в августе 1968 г. сорвало эти планы.

Лекция 1. Несмотря на свой «генетический» антикоммунизм, новый президент Ричард Никсон с самого начала проявил повышенную заинтере­сованность в переговорах с СССР и Китаем,' что было вызвано необходи­мостью уйти из Вьетнама без унизительного поражения. Кроме того, его очень пугал достигнутый Советским Союзом паритет с Соединенными Штатами по ядерным зарядам. Наращивать дальше ядерный потенциал для Никсона было невозможно, поскольку конгресс не давал на это деньги. Гонку ядерных вооружений нужно было останавливать при помощи пере­говоров по ОСВ. У Москвы также были серьезные проблемы - сложные отношения с Китаем, стабилизация ситуации в Восточной Европе, техно­логическая отсталость. Все это диктовало необходимость сближения с США и вступление в переговоры по ОСВ.

Поскольку администрация Никсона была республиканской, то разрабо­танная внешнеполитическая стратегия («доктрина Никсона» Г. Киссинджера) исходила из традиционных постулатов об экономии средств, сбалан­сированного бюджета и т.п. В результате президент пошел по пути Эйзен­хауэра и стал сокращать обычные вооружения с одновременным ростом ядерных носителей (МБР «Минитмен») и средств ПРО (система «Сэйфгард»), что позволяло получить дополнительные аргументы при пере­говорах с Москвой. Однако переговоры шли очень трудно, поскольку Москва сознавала сложное положение администрации и в связи с этим хотела добиться от Вашингтона максимальных уступок.

Тогда, чтобы подстегнуть активность Москвы, администрация пошла на сближение с противником СССР - Китаем (1971 г., июль). В результате, Пекин перестал активно поддерживать Вьетконг, а Вашингтон получил ре­альный шанс «вьетнамизировать» войну. Однако СССР не отказался от поддержки вьетнамских коммунистов, рассчитывая, что США еще больше увязнут в Индокитае.

Хотя Брежнев отказался приостановить военную помощь Вьетконгу, тем не менее, после всех соглашений было решено попросить Ханой дать воз­можность США выйти из войны с почетом. В результате в ноябре 1972 г. Никсон сумел добиться переизбрания, после чего, в январе 1973 г. в Пари­же были подписаны соглашения, по которым США уходили нз Вьетнама. Южновьетнамский режим был обречен.

В июне 1973 г. состоялась еще одна встреча между лидерами обеих су­пердержав, где были подписаны соглашения менее значимые - по куль­турным обменам, торговле, транспорту и т. п. Встреча означала развитие детанта, который на данном этапе был выгоден обеим сторонам.

Лекция 2. Однако эта позитивная тенденция была прервана новой ара­бо-израильской войной 1973 г. США и СССР приняли активное участие в этой войне, поддержав противоположные стороны. При этом напряжение между державами достигло уровня объявления высшей боеготовности их ядерных сил. Все это вызвало новый виток недоверия держав друг к другу. Как следствие, важнейшие торговые соглашения были, фактически, деза­вуированы поправкой «Джексона - Вэника» (декабрь 1973 г.), и это яви­лось началом конца детанта.

Для Никсона, обещавшего советскому руководству легкое одобрение торговых соглашений, это стало очень чувствительным поражением. Он еще пытался продолжить процесс разрядки и прилетел в Москву в июне 1974 г. Однако московские вожди не очень хотели иметь дело с президен­том, висящим на волоске {в этот момент Уотергейтский скандал был в са­мом разгаре), и никаких прорывов тогда не получилось. Только после им­пичмента Никсона и прихода в Белый дом Дж. Форда лидеры двух стран вновь встретились во Владивостоке (ноябрь 1974 г.) для подписания ново­го соглашения по ОСВ. Однако в дальнейшем процесс разрядки проявляя себя лишь в событиях символического значения (полет «Союз - Аполло», подписание Заключительного хельсинского акта в 1975 г. и т. п.).

В марте 1975 г. Вьетконг, рассматривавший парижские соглашения как мир с Соединенными Штатами, но не с южновьетнамским режимом, начал военную операцию «Хо Ши мин», которая завершилась объединением страны. США не смогли вмешаться в этот процесс (единственно, эвакуи-

22
ровали 150 тыс. человек из окруженного Сайгона), хотя активно протесто­вали и утверждали, что это нарушение парижских соглашений.

Поскольку за Северным Вьетнамом явно стоял СССР, то это еще больше разозлило американскую элиту, которая за всеми бедами Америки была склонна видеть именно разрядку. Госсекретарь Г. Киссинджер, который все эти годы пытался использовать в большей степени «пряник» чем «кнут» против СССР, был обвинен практически в «умиротворении» Моск­вы. Хотя президент Форд был сторонником детанта, ему было очень трудно сохранить эту инерцию.

Провалы американской внешней политики в этот период были настоль­ко очевидными (тем более на фоне жесточайшего структурного кризиса), что советское руководство уверовало в то, что историческая инициатива прочно завоевана, а капиталистическая система обречена (концепция «об­щего кризиса капитализма»). Окончательно уничтожить ее можно было только активными действиями, невзирая ни на какие договоренности о детанте (это уже мелочи), поскольку начала действовать теория «доми­но». В результате Москва стала смело расширять сферу своего влияния, без колебаний вмешиваясь в конфликтные ситуации в Йемене, Анголе, Эфиопии и, наконец, в Афганистане.

Тем 6. ДЖИММИ КАРТЕР И КОНЕЦ РАЗРЯДКИ (15Г77 - 1981}

Джимми Картер, инженер-ядерщик и благочестивый баптист, ставший президентом в январе 1977 г., очень плохо представлял себе, что такое внешняя политика. Попытка опираться на конкурирующие мнения (гос­секретарь С. Вэнс против советника по национальной безопасности 3. Бжезинского) привела к возникновению очень противоречивой внешней по­литики, в рамках которой идеалы и национальные интересы США соче­тались самым причудливым образом.

Президент был уверен, что его основная задача в сфере внешней поли­тики заключалась в оживлении разрядки. Первые годы, находясь в Белом доме, он старательно избегал делать какой-либо акцент на советско-американской конфронтации, подчеркивая в основном необходимость со­трудничества ради решения важнейших глобальных проблем, таких как распространение ядерного оружия, локальные конфликты и нарушение прав человека. Тем не менее, несмотря на некоторые серьезные успехи американской внешней политики при Картере (договор о Панамском кана­ле, соглашение в Кэмп-Дэвиде, нормализация отношений с КНР, успешные переговоры по ОСВ-2), политика разрядки к концу его президентства пе­рестала существовать как таковая.

23
Картер при этом явно допустил несколько серьезных ошибок, которые постепенно разрушали фундамент детанта. Его первоначальные очень за­пуганные маневры вокруг ОСВ-2 очень осложнили взаимопонимание дер­жав и привели к значительному замедлению процесса подписания согла­шения, что в конечном итоге и стало главным препятствием к его рати­фикации. Далее, можно было не сомневаться, что его активность в сфере борьбы за соблюдение прав человека в СССР и Восточной Европе значи­тельно уменьшит желание советского руководства договариваться по лю­бым вопросам. Кроме того, откровенное стремление разыграть «китайскую карту» вызывало в Москве справедливое недоумение. И наконец, созна­тельное исключение Советского Союза из ближневосточного мирного процесса окончательна подтвердило подозрения московского политбюро О том, что сотрудничество с администрацией Картера вряд ли может принес­ти какие-либо выгоды. На этом фоне советское решение о вторжении в Афганистан было естественным и логичным.

Советские лидеры в не меньшей (если в не большей) степени несло от­ветствен­ность за крах разрядки. Желание получить конкретные выгоды от де­танта, тем не менее, не перевесило идеологическую мотивацию при принятии пре­старелыми членами политбюро решений в отношении ради­кальных шагов в Ан­голе, Эфиопии, Индокитае и Афганистане. Это было связано с тем, что по мере внутреннего экономического ослабления СССР его коммунистическое руко­водство было вынуждено делать все больший акцент на революционной мис­сии страны и необходимости экспортиро­вать коммунизм при первой воз­можности.

Кроме того, Брежнев и его соратники предпочитали принимать решения, ис­ходя из самых мрачных трактовок американских внешнеполитических шагов, ос­лабляя, таким образом, позиции умеренно и конструктивно на­строенных деяте­лей администрации (С. Вэнс) и усиливая позиции «ястре­бов» (3. Бжезин­ский), ратовавших за конфронтационные подходы. Совет­ское руководство не про­явило даже минимальной гибкости не только в переговорах по ОСВ-2, но также в попытках договориться по вопросу пре­дотвращения размещению тактиче­ского ядерного оружия в Европе, по полному запрещению ядерных испыта­ний, по противоспутниковым систе­мам, по демилитаризации Индий­ского океана и т. д.

Последние надежды на возрождение атмосферы разрядки были похоро­нены со­ветским вторжением в Афганистан. Последовавшие за этим взаим­ные, откро­венно враждебные акции, в первую очередь, в сфере идеологии детанта (бойкот Московской олимпиады, демонстративное игнорирова­ние правозащитных пунк­тов хельсинских соглашений и т. д.), окончатель­но подтвердили, что раз­рядка уже мертва.

В современной историографии вопрос о том, насколько политика этого президента оказалась эффективной в противоборстве с Советским Союзом, насколько победа США в холодной войне была его заслугой, все еще ак­тивно обсуждается.

Одна группа исследователей утверждает, что именно военная и идеоло­гическая твердость администрации Рейгана привела к концу холодной войны. Организованное им в период первого срока «комплексное давле­ние», которое включало в себя такие факторы, как активное перевооруже­ние, объявление о начале создания системы Стратегической оборонной инициативы (СОИ), запрет на предоставление СССР передовых техноло­гий, «контрнаступление» в третьем мире и т.д., оказалось «нокаутирую­щим ударом» для внутренне ослабшей советской системы.

Другая группа считает, что конец холодной войны был вызван откро­венным и искренним стремлением Рейгана не допустить ядерной войны. Эта точка зрения подразумевает, что президент никогда не рассматривал ядерное оружие в качестве наступательного. Принятием программы СОИ он продемонстрировал презрение к концепции «ядерного сдерживания» или «ядерного устрашения», основанной на доктрине «гарантированного взаимного уничтожения». Только стремление Рейгана ликвидировать на­ступательное ядерное оружие сделало возможным заключение первого со­глашения по сокращению ядерных ракет средней и меньше дальности. Что касается не подписанного Рейганом договора СНВ-1, то в этом, по мнению сторонников этой интерпретации, были виноваты советские лидеры, не сумевшие подняться до понимания рейгановской стратегии «сдерживаю­щей обороны».

И наконец, еще одна группа исследователей утверждает, что админист­рация Рейгана не планировала получить тот эффект, который в действи­тельности имел место. Очень жесткая позиция президента в отношении детанта объяснялась не его отвращением к ядерному оружию, а его не­компетентностью в сфере ядерных технологий и ядерной стратегии, а так-

25
же нежеланием конфликтовать с более компетентными «ястребами» в его же администрации. Что касается начала переговоров с СССР, то он пошел на них под давлением жены Нэнси и госсекретаря Дж. Шульца.

Как конгресс, так и американское общественное мнение очень сдержан­но относились к рейгановскому антикоммунистическому «крестовому по­ходу», особенно в третьем мире, В последние два года своего президентст­ва Рейган практически утратил возможность продолжать этот «поход» в результате скандала «Иран - контрас». Соответственно, чтобы отвлечь внимание общественного мнения и конгресса от этого скандала и предот­вратить импичмент, необходимо было перевести отношения с СССР в но­вую плоскость.

В этой ситуации легче всего было откликнуться, наконец, на настойчи­вые призывы Горбачева к возобновлению разрядки, тем более что общест­венное мнение этого давно ожидало. В результате этого вынужденного с обеих сторон сближения конгресс не стал доводить до конца процедуру импичмента, и Рейган триумфально покинул офис как один из самых по­пулярных президентов XX века.

Для Соединенных Штатов цена «победы» в холодной войне оказалась достаточно высокой. Решение Рейгана снизить налоги с одновременным беспрецедентным для мирного времени увеличением военного бюджета, а также решением конгресса не урезать социальные программы, результировались в колоссальном увеличении национального долга.

Характеризуя этот аспект своего президентства, сам Рональд Рейган за­метил: «Мы хотели изменить страну, а вместо этого мы изменили мир... В конце концов, неплохо, совсем неплохо».

Лекция 2. Далее, критики Рейгана утверждают, что главной причиной конца холодной стала внутренняя экономическая слабость СССР, которую политика Рейгана только в некоторой степени усилила. К тому моменту, когда Рейган пришел в Белый дом, советская экономика уже находилась в такой глубокой стагнации, что коммунизм вряд ли можно было оживить. Никто не понимал это лучше Михаила Горбачева, Хотя вероятность того, что СОИ могла реально нейтрализовать советские ракеты, была невелика, тем не менее, он должен был принимать во внимание американское техно­логическое превосходство в этой сфере и определенный стратегический эффект этой, пусть далекой от совершенства, стратегической системы. И он понимал, что у СССР не было экономических ресурсов конкурировать со США на этом новом технологическом витке гонки вооружений. И тем более не могла Москва конкурировать с Америкой за влияние в странах третьего мира.

Зажатый таким образом в тиски между экономической слабостью стра­ны и возросшей опасностью перерастания советско-американской кон-

26
фронтации в ядерный конфликт Горбачев видел единственный реальный выход из ситуации в окончании холодной войны. Такое решение позволи­ло бы ему сэкономить средства на сокращении вооруженных сил и полу­чить так необходимую экономическую и технологическую помощь от За­пада. Соответственно советский лидер сменил идеологический контекст и цели советской внешней политики и начал реальный переход от доктрины классовой войны с мировой буржуазией к концепции мира и сотрудниче­ства с западными странами.

В условиях, когда американский президент был настроен на продолже­ние конфронтации, громкие призывы Горбачева обратить внимание на его «новое мышление» не вызывали нужного отклика в Вашингтоне. Когда же, наконец, взаимопонимание стало налаживаться, советский лидер практи­чески в одностороннем порядке был вынужден делать стратегические ус­тупки, необходимые для завершения процесса окончания холодной войны (например, при подписании соглашения по сокращению ядерных ракет средней и меньше дальности).

Таким образом, «решающий перевес» Соединенных Штатов в холодной войне был достигнут не в результате американского давления, а скорее явился следствием развития событий внутри СССР и вынужденных (хотя слишком поспешных и не всегда взвешенных) шагов к примирению со стороны советского лидера М. Горбачева.

Тема 8. ДЖОРДЖ БУШ И КОНЕЦ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ (1989 -1991)

Лекция 1. В отличие от своего предшественника Дж. Буш не был выну­жден безоглядно двигаться навстречу горбачевским инициативам. Более того, он считал, что Рейган иногда был опасно сговорчив (например, в Рейкьявике в вопросе о ликвидации всего ядерного оружия). Соответст­венно, попав в Белый дом, Буш в течение полугода очень холодно реаги­ровал на такие радикальные советские предложения, как обоюдный вывод войск из Европы, сокращение ядерных и обычных вооружений в Европе, сотрудничество в урегулировании конфликтов в странах третьего мира, повышение статуса ООН и т. д.

Это неприятие советских инициатив вызвало резкую критику Буша со стороны союзников по НАТО, конгресса и американского общественного мнения. В результате он понял, что стал рассматриваться как главный тор­моз процесса развития разрядки, после чего выступил с более умеренными контринициативами. Это означало, что Буш, вопреки своим приоритетам,