Учение о христианском

непротивлении злу насилием

Издание „Посредника"

№ 697

Типо-литография Т-ва И.Н.Кушнерева

ПРЕДИСЛОВИЕ.

———

Предлагаемая книга посвящена одному из самых важных вопросов общественной и личной жизни человека, — вопросу об уничтожении основной причины порабощения человечества, об уничтожении власти насилия над миром.

Имена великих насильников — Наполеонов, Цезарей, Аттил, Бисмарков, Мольтке, Куроки, — известны каждому гимназисту. Имена же и сочинения таких борцов за освобождение человечества, от насилия, как Гаррисон, Хельчицкий, Балу — до сих пор были совершенно неведомы у нас и остались бы такими навсегда, если бы, сравнительно недавно, их не извлекло из тьмы неизвестности могучее перо Льва Толстого, навеки запечатлевшее их в памяти всех, кто читал его произведение «Царство Божие внутри вас есть», и сделавшее эти имена дорогими всякому, кому дорого истинное освобождение людей из царства насилия *).

Толстой радостно приветствует в этой книге присланные ему американскими друзьями «Декларацию о непротивлении злу насилием» Гаррисона и «Катехизис непротивления» Балу.

Вот что говорит Толстой по поводу книги Балу:

«.... Неизвестность постигла и другого борца за непротивление злу, недавно умершего, в продолжение 50 лет проповедывавшего это учение, американца Адина Балу.

«.... Балу в продолжение 50 лет писал и издавал книги преимущественно о вопросе непротивления злу насилием. В сочинениях этих, прекрасных по ясности мысли и красоте изложения, вопрос рассмотрен со всех возможных сторон. Устанавливается обязательность заповеди «не противься злу насилием» для всякого христианина, исповедующего Библию, как Божеское откровение. Приводятся все обычные возражения против заповеди непротивления как из Ветхого Завета, так и из Нового, как, например: изгнание из храма и т. п., на все составляются опровержения и опровергаются.

«.... Нет стороны вопроса как для сторонников его, так и для противников, которая не была бы исследована в его сочинениях. Все это я говорю для того, чтобы показать тот несомненный интерес, который должны бы иметь такие сочинения для людей, исповедующих христианство».

Толстой писал это 15 лет тому назад. Но лишь теперь явилась возможность познакомить русских читателей с писаниями Балу о насилии.

Прежде чем читатель приступит к самой книге Балу, мы считаем необходимым сказать несколько слов об ее авторе и об основанной им общине.

Адин Балу разделял взгляды так называемой универсальной церкви, то есть союза, христиан, вера которых состоит в исповедании всемирного Отца всех людей и всемирного братства всех людей — детей Его.

Балу не ограничивался теоретическим исповеданием своей религии. Его вера была не верою только в душе или на словах.

Главной задачей его жизни, которую он с неуклонной твердостью преследовал до конца своих дней, было практическое осуществление учения Христа в жизни. С этою целью Балу с несколькими друзьями основал в 1841 году общину для совместной братской жизни и для проведения в ней христианского учения в его истинном смысле.

Дух этой общины лучше всего рисуется нам в описании общины, сделанном самим Балу в одном из его сочинений.

Он говорит, что их братство построено было на признании основою жизни христианского учения, такого, каким его проповедывал и исполнение которого показал на личном своем примере Иисус Христос.

Никаких обязательных, общих для всех, религиозных догматов, уставов или обрядов община никогда не требовала от своих членов. Все они были совершенно свободны в этом, предоставляя с полнейшей терпимостью друг другу двигаться своим особым духовным путем к высшим представлениям об истине.

Но практические христианские требования общины от своих членов были точны и определенны. Они состояли, главным образом, в осуществлении на практике, в жизни, заповеди о высшей любви к человеку, как и к Богу, в неделании зла ни другу ни врагу, в воздержании от всякого распутства, от всяких одурманивающих напитков, от всякой дачи клятвы, от рабовладения и всяких примирительных сделок совести с рабовладельцами **), в воздержании от войны и приготовлений к войне, от смертной казни и от всех кар и наказаний, в воздержании от всякого участия в каком бы то ни было антихристианском правительстве (а таковыми они считали все существовавшие тогда правительства), от каких бы то ни было обещаний давать военную силу, от голосования на выборах, от участия в постановлении карательных уголовных законов, от всяких вооруженных восстаний и всякого насилия против отдельного человека, семьи, общества и правительства, от всякой помощи властям и в подавлении чего бы то ни было силой, от всякого такого общественного вмешательства, которое может проявиться лишь в действиях физической силы, и от всякого сопротивления злу злом, — одним словом, от всего, что, по их взглядам, противно божественной природе человека.

Община эта была, — как говорит Балу, — миниатюрной христианской республикой, терпимой правительством штата Массачусетс и правительством Соединенных Штатов, но вся жизнь которой шла совершенно вне окружающего ее государственного строя.

Государству нечего было делать в этой общине: в ней не было преступников, которых государство могло бы наказывать, не было беспорядков, которые государство могло бы усмирять, не было нищих, которых государство считало бы нужным поддерживать из государственной казны.

Община не просила для себя никаких распоряжений власти, никакой ни военной, ни уголовной защиты.

У нее была своя, так сказать, конституция, свои, другие, высшие, основные законы жизни, своя широкая, включавшая в себе благо всех людей в мире, политика, своя нравственная и религиозная охрана, свое собственное распоряжение собственностью, свое ведение своих промыслов и собирание и распределение доходов.

Это не было красное республиканство, потому что учение этих людей строго исключало всякое пролитие крови, но, вместе с тем, это был прообраз истинно демократической и социальной республики, в которой не признавалось никаких каст, никакого различия цвета кожи, пола, возраста, в которой каждое существо пользовалось равной долей в общей свободе, равенстве и братстве.

Как мы сказали уже, община основана была в 1841 году. В 1851 году в общине жило 36 семей — 175 человек. Община располагала 500 акрами земли, большая часть которой была прекрасно возделана общинниками, 30-ю новыми жилыми домами и тремя механическими мастерскими с водяными двигателями. Небольшая часовня служила сборным местом для занятий с детьми и для религиозных собраний.

1864 год был годом наивысшего расцвета общины.

К сожалению всех друзей братски-общинной жизни в Америке, Хопдэльская братская община просуществовала только до 1857 года, то есть 15 лет. Пока ею руководил Балу, — она развивалась все дальше и дальше в обрисованном нами направлении, совершенствуя свою жизнь, постоянно идя вперед в духовном отношении.

Но в последние ее годы доверием общины в области практических интересов завладел один ловкий делец, постепенно захвативший в свои руки управление делами общины. Под его влиянием часть членов общины сосредоточилась исключительно на материальной стороне дела, увлекаясь стремлением к прибылям и т. п. Это подействовало разлагающе на дух общины. Кончилось тем, что ловкий «деловой человек» скупил, с помощью разных обманов, имение общины, и община должна была уничтожиться.

Во всяком случае, несмотря на свое недолгое существование, Хопдэльская община дала — за все лучшее время своего существования — высоко-поучительный пример братской жизни, исключившей из себя совершенно всякое насилие, всякую необходимость в каком бы то ни было принудительном, насильственном строе.

Такие примеры должны были бы светить яркими маяками для всего человечества на пути его сквозь тьму взаимной борьбы, вражды и насилия к обетованному царству братства и свободы.

Но, к сожалению, никто не заботится о разыскании этих примеров (а их вовсе не мало) и об ознакомлении с ними хотя бы юношества, сердце которого всего чутче к высоким примерам истинного братства.

Каждого юношу считают долгом познакомить со всевозможными проявлениями человеческой жестокости и братоубийства — с битвами персов и греков, с кровавыми зверствами походов Цезарей, Фридрихов Великих, Наполеонов, истреблением друг друга североамериканцами и англичанами, французами и немцами, японцами и русскими, — но никому не приходит в голову отводить в так называемой истории (потому что преподаваемая история не есть настоящая история, а жалкое изображение ничтожной части жизни человечества) место для великих проявлений братства в человечестве.

Когда же произойдет переворот во взгляде людей на насилие (а он неизбежно произойдет, — иначе люди будут века еще топтаться в слезах и крови друг друга), произойдет и переворот в нашем воспитании и образовании. И тогда людям будет стыдно не знать и про такие скромные, но великие по духу своему, попытки, как Хопдэльская община, и нисколько не стыдно будет не знать о массовых убийствах, совершавшихся Наполеонами, Куроками, Цезарями, Китченерами, Девеями, Мольтками и им подобными.

Тогда в гимназиях вместо писаний сочинений о походах Юлия Цезаря и легионов его закованных в латы убийц будут, может быть, изучать книги, подобные предлагаемой книге Балу.

И только тогда, когда наступит такое время, только тогда долгожданные человечеством братство и свобода войдут в мир и воцарятся в нем.

*) Сочинение Хельчицкого „Сеть веры" издано нами с предисловием Л. Н. Толстого. („Сеть веры". Сочинение Петра Хельчицкого. Второе издание „Посредника". Со вступительной статьей Л. Н. Толстого „Петр Хельчицкий". Москва. 1907 г. Ц. 25 к.). — „Декларация" Гаррисона напечатана в первом томе „Круга Чтения", составленного Л. Н. Толстым (Издание „Посредника". 1906 г.) и в брошюре „Свобода" (издание „Посредника"), содержащей в себе избранные мысли о свободе из того же „Круга Чтения".