Указатель имен к «Театральным дневникам»

18 апреля 1967 г. «Павшие и живые» [Московский театр и драмы и комедии на Таганке. Сценическая композиция Д. С. Самойлова, Б. Т. Грибанова, Ю. П. Любимова. Постановка Ю. П. Любимова. Режиссер П. Н. Фоменко. Художник Ю. В. Васильев. Музыка из произведений Д. Д. Шостаковича. Песни на стихи М. Л. Анчарова, В. С. Высоцкого, П. Д. Когана, Ю. Д. Левитанского, С. Крылова, Б. Ш. Окуджавы, Г. М. Шерговой].

Световой занавес. Вышли на сцену с книжками в руках. Примостились по помостам. Читают — негромко, вразнобой — стихи. Вырвался на первый план высокий, бритый — под Маяковского. Выкрикнул стих — все стали за ним на разные лады повторять. Встали. Застыли. Силуэты.

В. Б. Смехов (от автора) объявляет: посвящено павшим. «Сороковые-роковые» Д. Самойлова. Зажигается огонь. Минута молчания в память о павших. Силуэты.

В. С. Золотухин читает стихотворение Д. Самойлова «Сороковые-роковые». Хор повторяет концовку. С гитарами, в плащ-палатках.

Три поэта — М. Кульчицкий (В. С. Высоцкий), П. Коган (Б. А. Хмельницкий), В. Э. Багрицкий (В. А. Погорельцев) — выходят. Смехов их представляет. Высоцкий читает из дневников Кульчицкого (антибюрократическое). Потом стихи. Убит. Кладет книгу и уходит. Хмельницкий-Коган читает «Овал». Въезжает трибуна. Пантомима критика (Р. Х. Джабраилов). Коган его загоняет под трибуну. Еще стихи Когана. В. Багрицкий. Мать и конвоир (М. В. Полицеймако и А. Н. Колокольников). Читает письма. Удар. Осколок.

«Жди меня» К. М. Симонова читает Смехов.

Силуэты (скульптурные группы) в конце площадок. Поют «Землянку».

Смехов с мешком, оттуда достает маски диктаторов. В конце — маску Мао Цзе Дуна.

{42} Н. Н. Губенко — Чаплин. Читает из воспоминаний Чаплина, речь на митинге. О фильме «Диктатор». Превращается в Гитлера. Ведущий подает ему усы, челку. Гитлер отшвыривает его. Сцена с собакой, ее тоже отшвыривает. Гитлер о культуре, совести. Его перебивает Ведущий, он слушал и теперь вступает в спор, — но Гитлер его как бы не слышит. Маршируют солдаты с автоматами, Гитлер впереди. Образ Гитлера — разболтанность, лихость, какое-то хлестаковское ощущение, «легкость необыкновенная», плюс цинизм. Нет настроя на то, что это именно Гитлер, — вообще диктатор. Перекличка с современностью, с некоторыми нашими обстоятельствами, с временами культа личности. Здесь это звучит особенно сильно. Хотя это идет, как обертон, через всю композицию. Безногий солдат (В. Золотухин) с гитарой, его песенка (десять ворчунов — стало девять и т. д. — в лагере снова все десять). Гитлер его слушает — как-то тупо.

Узники фашизма. Муса Джалиль (В. С. Золотухин), генерал Карбышев, Юлиус Фучик (Б. Хмельницкий).

З. А. Славина — Ольга Берггольц, читает из «Дневных звезд» об умирающей старухе.

Вс. Иванов и Б. Пастернак.

Семен Гудзенко (Н. Губенко). Некоторая округлость Гудзенко, тут впервые что-то звучит об ограниченности его, человека этого поколения (умер в феврале 1953 года).

Финал. Губенко читает «Давайте после драки помашем кулаками». «Вы слышите, грохочут сапоги» Б. Окуджавы.

То есть проход по войне — и сюжетно, и как подтема. Композиция — концерт-реквием. Пафос. Война с точки зрения современного молодого человека (все так прочитано — немного наивно, с переносом на героев современных соображений, настроений; в реальности Кульчицкий, Коган — совсем не то).

Коллектив актеров, их настроение — искренность.

Неистовое в З. Славиной, ее голос.

30 апреля 1967 г.

{43} Актеры на подмостках с книгами, читают (про себя) стихи. Вдруг — застыли. Силуэты на красном фоне. Снова читают — весело, безмятежно. Высоцкий. Все повторяют: «Обожаю всяческую жизнь». Потом — стихи.

Смехов: спектакль памяти павших, прошу почтить минутой молчания. Вечный огонь.

Снова стихи. Высвечен Золотухин. Читает «Сороковые-роковые» на какой-то такой звонкой, юношеской ноте. Он играет этого мальчика, играет его восторг — не воспоминание, не удивление. В конце вдруг замирает, на какой-то проникновенности (не хватает простоты — но в этом-то и фокус, юношеская звонкость)…

Славина читает «Война гуляет по России». Силуэты. Удары. Падают фигуры.

Из дневников Кульчицкого: теперь требуют «Даешь угля — ура — заря», а я такие не умею. Видит Бог. (Высоцкий читает эту прозу как стихи, на одной ноте, с внутренним ритмом, напряжением).

Потом — Хмельницкий-Коган. Опять читает «Овал» — на какой-то звонкой, восторженной интонации.

В. Багрицкий и Мать. Она читает письма. Выстрел.

24 апреля 1967 г. Б. Брехт. «Жизнь Галилея». Пер. Л. З. Копелев [Московский театр драмы и комедии на Таганке. Режиссер-постановщик Ю. П. Любимов. Художник Э. Г. Стенберг. Музыка Д. Д. Шостаковича, Б. А. Хмельницкого, А. И. Васильева. Балетмейстер Н. И. Авалиани].

Используется свет (снизу освещаются лица).

Простота, сосредоточенность на сути дела (прозрачность мысли и ее конкретность).

В окнах появляются головки мальчиков. По очереди. Здороваются. Один говорит: «“Жизнь Галилея”. Театр на Таганке». Выбегают, {44} раздвигают стены. Потом зовут (манят рукой) исполнителей из люка в глубине сцены. Выходят актеры в своих костюмах. В руках — реквизит, детали костюмов. У Галилея (В. С. Высоцкий) бутылка в руках. По трое в ряд с поднятыми руками идут на публику и спускаются в оркестровую яму. Парад.

Мальчики на сцене. За ними гонятся черные монахи. Мальчики со смехом разбегаются. Хор — мальчики и монахи.

Стол. Лохань. Галилей, по пояс голый, делает стойку. Моется (обтирается губкой). Андреа [Андреа в молодости — Т. И. Жукова] его вытирает. Галилей пьет молоко. Разговор.

(Высоцкий! Почему все это интересно — о системе Птолемея? Ощущение сфер кристаллических).

Высоцкий: хриплый голос, темперамент убеждения, жажда работать. Герой особого склада — работник.

Играет на дудке, Андреа поет песенку.

Куратор (В. Б. Смехов) — сюсюканье, нервность (повторяет за Галилеем). Интонации убежденные, или, вернее, наивные — не понимая. Играет компромисс (то, что ненавистно и несвойственно театру на Таганке). Интеллигентский компромисс. Куратор нервный, задерганный.

Сцена у Дожа. Дож — Г. М. Ронинсон; он же старый кардинал, он же маршал двора.

Труба в оркестре. Куратор и его шляпа на трубе.

Два финала — Галилей сам себя обвинил. Стоит в столбе света сверху и снизу. Это казнь. Кругом школьники с глобусами.