University press 2002 Кросс-культурная психология

Существуют четыре класса кросс-культурного объяснения кросс-культурных различий в реакциях на простые сенсорные стимулы:

1 условия физического окружения, кото-

рые непосредственно влияют на систему органов чувств,

2. 
   условия окружающей среды, которые влияют на систему органов чувств опосредованно,
   
3. 
   генетические факторы и
   
4. 
   культурные различия во взаимодействии
   

Пример прямого влияния физических условий можно найти у Рьюнинга и Уо-ртли⁵. Они сообщали о лучшей остроте слуха в диапазоне более высоких частот (до 8 000 Гц) у бушменов Калахари, чем в контрольных данных для Дании и США. Различия были более убедительны для старших респондентов, что позволило предположить, что в пустыне Калахари с возрастом слух ухудшается меньше. Рьюнинг и Уортли подчеркивали, что другие факторы, как, например, диета, могли бы предоставить альтернативное объяснение. И все же они были склонны считать низкий уровень внешних шумов в Калахари критическим фактором, ссылаясь на выводы других авторов о медленном ухудшении слуха в неиндустриальных обществах. Наряду с этим можно указать, что Уортли и Хамфрисс⁶ не обнаружили, что у бушменов выше острота зрения (хотя корректирующие линзы были нужны им реже), чем у урбанизированных групп в Южной Африке.

Косвенное влияние фактора окружающей среды, а именно плохое питание, попало под подозрение, когда было обнаружено, что чернокожие новобранцы южноафриканской горнодобывающей промышленности адаптируются к темноте медленнее белых южноафриканцев⁷.

⁵ См. Reuning & Wortley, 1973.

⁶ См. Wortley & Humphriss, 1971.

⁷ См. Wyndham, 1975.

Считалось, что неполноценность питания могла привести к низкому уровню витамина А. (Низкий уровень этого витамина приводит к плохому функционированию палочек сетчатки, которые обеспечивают зрение в условиях слабого освещения). Когда перемена диеты не привела к ожидаемому улучшению, было сделано предположение о том, что многие шахтеры, возможно, страдают от доклинической формы заболевания печени (цирроза), которая, в свою очередь, ассоциировалась с высокой вероятностью заболеваний пищеварительного тракта в раннем детстве. Этот пример информативный, так как в нем упомянуты оба главных фактора, которые в настоящее время считают причинами культурных различий в чувствительности или моторной деятельности, а именно — дефицит питания и болезни. Понятно, что определенные болезни могут ослаблять поведение, даже если нет явных признаков клинических симптомов. Это было показано как для психомоторных, так и для когнитивных способностей в исследованиях по влиянию эндемического зоба⁸. Зоб — это увеличение щитовидной железы, которое вызвано дефицитом иода. Он ассоциируется с кретинизмом — синдромом, который характеризуется умственной отсталостью и неврологической ненормальностью. Блейхродт и его коллеги установили и в Индонезии, и в Испании, что не страдающие явными недугами дети в йододефицитных областях в среднем получили более низкие оценки по определенным тестам, чем дети из соседних областей, где вода содержала достаточное количество йода.

Было установлено, что некоторые генетические черты проявляются с разной частотой в различных популяциях. Наи-

⁸ См. Bleichrodt, Drenth & Querido, 1980.

более известными являются различия в красно-зеленой слепоте (дальтонизме). Во времена Риверса (1901) уже было известно, что случаи красно-зеленой слепоты намного реже встречались среди некоторых неевропейских групп, чем среди некоторых европейских. В теории эволюции это приписывали тем неудобствам, которые испытывают люди, страдающие цветовой слепотой — если охота или собирательство являются для них основными способами добычи средств к существованию⁹. В гл. 10 мы возвратимся к этой теме. Другим примером может быть неспособность ощутить вкус вещества, которые содержат фе-нилтиокарбамид или другую тиокарба-мидную группу. Около 30% европейцев ощущают «потерю вкуса» этого горького вещества. Африканцы и коренные американцы — это популяции, где имеется лишь небольшой процент тех людей, кто не ощущает этот вкус¹⁰. Еще одной иллюстрацией различной чувствительности к влиянию определенных химических соединений является «алкогольный румянец», покраснение лица, после употребления даже небольших доз алкоголя, что свойственно восточно-азиатским народам¹¹, но редко встречается у людей европейского происхождения.

Социализация и практики инкультура-ции обычно рассматривают как основные предпосылки различий сенсорной чувствительности и распознавания. Многие из различий в ощущениях, которые упоминают в литературе, связаны скорее с социально обусловленным предпочтением или неприятием стимулов, чем со способностью к распознаванию или с порогами толерантности. Например, Ку-

⁹ Ср. Post, 1962, 1971.

¹⁰ См. Kalmus, 1969; Doty, 1986.

¹¹ См. Wolff, 1972, 1973.

вано, Намба и Шик¹² доказывали, что небольшие различия при оценке громкости близких шумов у японцев, британцев и западных немцев следует интерпретировать со ссылкой скорее на социокультурные факторы (насколько вы толерантны), чем с точки зрения сенсорного влияния или других переменных восприятия. В исследованиях вкуса также были обнаружены некоторые различия в предпочтениях или в гедонистическом значении сенсорных стимулов. Например, китайские респонденты оценивали сахарозу в низких концентрациях как более приятное вещество, чем американские респонденты европейского происхождения в США¹³. Сообщалось также о более сильном предпочтении сладкой пищи афроамериканцами. Здесь весьма очевидна роль опыта, так как предпочтение сахарозы можно регулировать с помощью диеты. Обусловливающие эксперименты также продемонстрировали, что более или менее нейтральный вкус оценивается лучше, если он сочетается с приятным запахом¹⁴.

Огромное значение имеет вопрос — являются ли видимые различия сенсорных функций достаточными сами по себе или же они имеют более широкое разветвление. Сложное поведение — это совокупность множества элементарных способностей и навыков. Дети обучаются уделять внимание определенным стимулам и усваивают определенные предпочтения, но ведет ли это, в свою очередь, к формированию более сложных способностей?

В этом контексте мы можем сослаться на мнение, которое широко распространено в колониальной Африке, о том, что африканцы в основном лучше

¹² См. Kuwano, Namba & Schick, 1986.

¹³ См. Bertino, Beauchamp & Jen, 1983.

¹⁴ Ср. Doty, 1986, обзор.

выполняют задания на слуховое восприятие, тогда как европейцы более ориентированы на визуальные стимулы. Эта точка зрения, высказанная такими известными кросс-культурными психологами, как Бишвель и Омбредан¹⁵, представляет собой пример «гипотезы компенсации». В предыдущем разделе мы отмечали, что даже Риверс придерживался мнения, что чрезмерное внимание к сенсорным стимулам причиняет ущерб интеллектуальному развитию. Более поздние формулировки гипотез компенсации были менее содержательны — они были связаны с балансом между разнообразными модальностями. В 1960-е гг. Маклюен выделял доминирующее положение визуальной модальности у западных народов, а Уобер ввел термин «сенсотипы» для обозначения различий между культурными группами при относительном превосходстве одной сенсорной модальности над другими¹⁶.

Однако так никогда и не было представлено убедительное теоретическое объяснение культурных причин, которые могли бы привести к преобладанию слухового восприятия у африканцев. К тому же, эмпирические доказательства большого значения слуховых или кинестетических сигналов для африканцев существенно ограничены. Уобер провел независимые тесты (ср. гл. 5) со стимулами для различных чувств на выборке нигерийских респондентов и сравнил паттерны результатов с результатами респондентов из США. Он обнаружил относительно высокие оценки для про-приоцептивных сигналов, но результат вызывал сомнения из-за несовершенной методики¹⁷. Пуртинга (1971, 1972) осу-

¹⁵ См. Biesheuvel, 1943; Ombredane, 1954.

¹⁶ См. McLuhan, 1971; Wober, 1966.

¹⁷ Ср. Deregowski, 1980b.

Кросс-культурные исследования с использованием простых сенсорных стимулов устарели в ходе бурного роста этой области после 1950-х годов. Эндор насчитал лишь 9 исследований, посвященных сенсорным основам восприятия, в библиографии, которая включала 3122 позиции по африканскому югу Сахары и охватывала период с 1960 по 1975 гг. Возможно, это даже в большей степени, чем что-либо иное, отражает современное убеждение, что сенсорные различия не очень важны. Общее впечатление, которое можно получить при изучении обширной литературы, заключается в том, что кросс-культурные различия при сен-

сорном воздействии стимулов являются скорее исключением, чем правилом. И если они наблюдаются, то для их объяснения следует поискать переменные вне системы восприятия.

В последующих разделах этой главы мы уделим внимание переменным восприятия. Если следовать традиции, то ощущение подразумевает более пассивную роль организма — как реципиента стимула, тогда как восприятие предполагает активное подключение организма в процесс выбора и упорядочивания стимулов.

Фигура на рис. 8.1. взята из исследования по узнаванию изображений среди малой группы в Эфиопии, мека-нов или меенов, которые к тому времени почти не были знакомы с изображениями в виде рисунков¹⁸. Они, за некоторым исключением, узнали леопарда, но лишь по истечении времени и не без затруднений. В процессе изучения изображения некоторые респонденты не ограничивались визуальным осмотром, они касались ткани и иногда даже нюхали ее. Эти результаты соответствовали различным сообщениям о том, что восприятие четких изображений и даже фотографий (черно-белых) не всегда происходит немедленно в тех культурах, которые не имеют традиций рисования.

Не только отсутствие распознавания, но также и возможности создания куль-турно-идеосинкразического изображения может привести к затруднениям в понимании. Уинтер¹⁹ опросил чернокожих рабочих-южноафриканцев о том, что они видели на серии плакатов по

¹⁶ См. Deregow-ski, Muldrow & Muldrow, 1972. ¹⁹ См. Winter, 1963.

зрительных иллюзий

Значительная часть кросс-культурных исследований зрительных иллюзий, были обусловлены известным исследованием Сигалла и др. (1966), в основе которого лежали разногласия во мнениях между антропологом Мелвиллом Герсковицем и психологом Дональдом Кемпбеллом* .Оба были учителями для Сигалла. Герсковиц, чьи представления о культурном релятивизме подразумевали почти неограниченную гибкость организма человека, считал, что даже столь фундаментальный опыт, как восприятие длины отрезков, находится под влиянием культурных факторов. Кемп-белл же полагал, что эта точка зрения нуждается в эмпирической проверке. Когда они повторно проанализировали данные Риверса, полученные во время экспедиции в проливе Торреса, о чем мы уже говорили, оказалось, что некоторые различия для зрительных иллюзий, о которых сообщал Риверс, были статистически достоверными. Однако они посчитали неудовлетворительным объяснение различий Риверса и выдвинули собственные интерпретации, основанные на работе Брансвика**. Тот полагал, что повторяющийся опыт с определенными перцептивными сигналами влияет на их восприятие. Это выражено в понятии экологической валидности. Иллюзии имеют место, когда ранее выученная интерпретация сигналов применяется неверно из-за необычных или запутывающих характеристик стимулов.

Для эмпирического исследования были сформулированы три гипотезы:

1. Гипотеза «мир, сделанный плотником»***— постулирует наличие выученной
тенденции утех, кто воспитывался в среде, сформированной прямоугольно (пря
моугольные мебель, дома и перекрестки улиц), интерпретировать непрямоуголь
ные фигуры как изображения прямоугольных тел в определенной перспективе.
Если эта теория верна, люди из промышленной городской среды должны быть
более восприимчивы к таким иллюзиям, как иллюзия Мюллера-Лайера и парал-
лелограмм Сендера

2. 
   Гипотеза «перспективы», относящаяся к линиям, которые уходят в даль от наблюдателя. На рисунках они отображаются как вертикальные линии. Люди, живущие в окружении с широким горизонтом, научаются тому, что вертикальные линии на сетчатке отображают большие расстояния. Они должны быть более подвержены горизонтально-вертикальным иллюзиям, чем те, кто живут в закрытом окружении, например, в тропических лесах.
   
3. 
   Гипотеза «усложнения». Научение интерпретировать узоры и изображения должно усиливать геометрические иллюзии, которые представлены в двухмерном виде. Контакты с рисованными объектами делают людей более восприимчивыми к зрительными иллюзиями.
   

*** Carpentered world («мир, сделанный плотником») - рубленный, сработанный топором, прямолинейно-прямоугольный (прим. науч. ред.). **** См. Muller-Lyer; Sander.

Согласно этим гипотезам, влияние иллюзий возрастает из-за трехмерной интерпретации при восприятии двухмерных изображений, что предполагает тесную связь между восприятием глубины изображений и восприимчивостью к иллюзиям*.

Сигалл (1966) протестировал четырнадцать не-западных и три западных выборки с помощью набора стимулов для каждой из шести иллюзий, которые изображены на рис. 8.2. Причина выбора первых четырех уже была указана. Пятый рисунок является модифицированной иллюзией Понцо (Ponzo). Ожидалось, что в преимущественно «плотнических» обществах восприятие рисунка будет направлено в сторону прямых углов и параллельных линий. Это, в свою очередь, приведет к корреляции между восприимчивостью этой иллюзии и |иллюзий| Мюллера-Лайера и Сендера. Последний рисунок (иллюзия Поггендорфа (Poggendorf), был включен для полноты картины. Сигалл не обнаружил веских данных по этой иллюзии, отчасти из-за сложности инструкции к ней.

Как в иллюзии Мюллера-Лайера, так и в ситуации параллелограмма Сендера, западные выборки были больше подвержены иллюзиям, чем любая из не-западных выборок. Выборки из регионов с открытым горизонтом оказались более восприимчивы к обоим вариантам горизонтально-вертикальной иллюзии, чем выборки из регионов, где такой вид был редкостью. К тому же, со второй гипотезой оказался совместимым вывод о том, что все не-западные респонденты были более восприимчивы к горизонтально-вертикальным иллюзиям, чем западные. Получение паттерна результатов не-западных респондентов, которые были более восприимчивы к одним и менее восприимчивы к другим иллюзиям, исключает объяснение в терминах такого фактора, как сложность теста. В общем, результаты четко подтвердили гипотезы.

Использованный Сигаллом вариант иллюзии Понцо показал лишь слабый эффект. При последующих кросс-культурных исследованиях с использованием первоначальной иллюзии Понцо (где верхний из двух горизонтальных отрезков прямой не пересекал одну из двух других прямых) были получены более явные результаты иллюзий. Как было показано, на восприимчивость иллюзии Понцо влияло обогащение контекста. Брислин и Китинг** работали даже с ее трехмерным вариантом, сооруженным из деревянных планок, которые помещали на значительном расстоянии (приблизительно 10 м) от респондента. Они обнаружили, что респонденты из США были более восприимчивы к этому варианту иллюзии, чем респонденты с тихоокеанских островов.

В дальнейших работах исследовали ряд других факторов, например, обогащение контекста, влияние внимания, обучение рисованию*** и цвет кожи. Последняя переменная служила индексом пигментации сетчатки и некоторое время подвергала сомнению интерпретацию данных Сигалла (с позиции внешней среды).

Учетпигментациисетчаткиглазаопирался наряд результатов. Поллак**** доказывал,

что в пожилом возрасте способность различать контуры слабеет. Поллак и Сильвар

* Ср. Deregowski, 1980a, 1980b.

** См. Keating, 1976.

*** См. Leibowitz, Brislin, Perlmulter& Hennessey, 1969; Brislin, 1974; Davis & Karlson, 1970; Jahoda &

Stacey, 1970.

**** Cm. Pollack, 1963.

Первоначально эмпирически подтвердили гипотезы пигментации сетчатки исследования Берри и Джаходы (1971). Последний тестировал восприимчивость респондентов к иллюзии Мюллера-Лайера используя стимулы синего и красного цвета. Пигментация больше влияет на передачу синего, а не красного цвета. Джахода не обнаружил никаких различий у шотландских студентов с заведомо более низкой пигментацией при этих двух условиях, но выборка малавийских студентов с интенсивной пигментацией кожи была действительно менее восприимчива к стимулам синего цвета. Впрочем, скоро события приняли иной оборот. При расширенном повторном исследовании Джахода (1975) не обнаружил больше никаких подтверждений гипотезы о пигментации сетчатки. В других исследованиях цвет кожи изменяли при постоянной среде, или же среда «плотнического» типа менялось, удерживая цвет кожи постоянным**. Результаты лучше объясняли за счет среды, а не физиологии.

Не все данные соответствовали гипотезе «плотнического» мира. Наиболее значительное рассогласование было обнаружено Сигаллом — это снижение восприимчивости к почти всем иллюзиям с возрастом, тогда как постоянно накапливающееся воздействие окружающей среды должно было бы привести к противоположному результату, по крайней мере, в случае иллюзии Мюллера-Лайера и связанных с ней иллюзий. Среди прочего, Вагнер (1977) и Брислин (1974) обнаружили (с различными формами иллюзии Понцо), в основном, неоднозначные результаты, которые иногда показывали рост восприимчивости с возрастом.

Хотя влияние культурных переменных на восприятие зрительных иллюзий все

еще обсуждают, эти гипотезы существуют и находят эмпирическую поддержку,

как это показал обзор Дереговского (1989).

* См. Silvar & Pollack, 1967.

"* См. Armstrong, Rubin, Stewart & Kuntner, 1970; Stewart, 1973.

Рьюнинг и его коллеги провели этот тест в различных группах неграмотных, включая бушменов из пустыни Калахари. Было обнаружено, что представление о двусторонней симметрии легко усваивается. Рьюнинг и Уортли (1973, с. 58) отмечают: «больше всего нас удивило то, с какой легкостью бушмены работали с этими незнакомыми паттернами. Даже наименее развитые из них могли найти решения для нескольких заданий, большинство примерно для половины, а некоторые, наиболее смышленые, почти для всех заданий». Несмотря на трудности при объяснении и демонстрации в соответствии с нормами проведения теста, даже для его части на симметрию вращения респонденты получили довольно высокие оценки.

Анализ неправильных ответов бушменов (и некоторых других групп из южной Африки) на завершение симметрии показал, что большинство ошибок можно разделить на два класса²⁴. Первая категория это недостаточная точность при размещении шаблона в правильном положении. Вторая — состоит из ошибок, которые приводят к узорам правильной формы, но не согласуются с принципами симметрии. Вместо зеркальной симмет-

²⁴ Ср. Deregowski, 1980a, резюме.

рии часто встречалась трансляционная симметрия. (В этом случае обе половинки идентичны, но они не образуют зеркального изображения).

Неслучайный характер неправильных ответов сам по себе может быть предметом для исследования, например, изучая изменения в ориентации между оригиналом и копией, которую респонденты рисуют, если их просят перерисовать или воссоздать узор. В частности, респонденты с более низким образовательным уровнем имели обыкновение создавать узор, который отличался в ориентации от оригинала. Дереговский (1972, 1977) обнаружил, что ошибки вращения при воспроизведении таких узоров стремились к стабильности. Узор устойчив, если один из его краев расположен параллельно краю стола, за которым сидит респондент. Джахода (1978) также установил, что дети в Гане делали более серьезные ошибки ориентации, чем дети в Шотландии, при воспроизведении узоров с блоками Кохса. Частично это можно объяснить культурно сформированным значением «одинаковости». Когда их спрашивали, являются ли два узора, идентичными по составу, но отличающимися в ориентации, одинаковыми или разными, ганские школьники намного чаще, чем дети из Шотландии, давали положительный ответ. Кроме того, Джахода обнаружил, что ганские респонденты, которых научили обращать внимание на ориентацию, и они делали это во время начальных испытаний, будут ошибаться, пренебрегая этим аспектом задания в процессе дальнейших экспериментов. Он комментирует²⁵ это следующим образом: «Предрасположенность отвечать подобным образом, как представляется, очень сильна у одних респондентов, но

²⁵ См. Jahoda, 1978, с.56.

Восприятие глубины

Систематическое исследование сигналов глубины на рисунках было начато Хадсоном²⁷ в Южной Африке. Два сти-мульных задания из набора, который он использовал, показаны на рис. 8.4. Хадсон хотел включить сигналы глубины для размеров объектов, наложения объектов и перспективы в рисунков. Сначала респондентов просили указать мужчину, антилопу и т. д. для уверенности в том, что элементы картины узнаются верно. Далее их спрашивали, что делает мужчина и кто ближе к нему, антилопа или слон. Если ответ гласил, что мужчина на картинке нацелил копье на антилопу или что антилопа была к нему ближе, чем слон, такой ответ классифицировался как трехмерная (ЗМ) интерпретация. Другие ответы (целились в слона, или он был ближе к мужчине) классифицировались как доказательство двухмерных (2М) интерпретаций.

²⁷ См. Hudson, 1960, 1967.

Тест Хадсона проводился среди различных южноафриканских групп, которые отличались по образованию и культуре. Респонденты, посещавшие школу, обычно давали ЗМ-ответы, другие же почти всегда — двухмерные. По ряду причин метод Хадсона раскритиковали, но, по сути, его результаты были подтверждены более поздними исследованиями. Способность интерпретировать изобразительные материалы в западном стиле возрастает в зависимости от аккультурации и школьного образования²⁸.

Потенциально наиболее критическое возражение состоит в том, что ЗМ-ответ может быть получен аналитически, исходя из того, что слон намного меньше антилопы, и, таким образом, должен быть намного дальше. Дереговский и Байт исследовали эту возможность с «ящиком Пандоры»²⁹, аппаратом, который позволяет респонденту регулировать световое пятно в зависимости от расстояния между собой и объектом в любой выбранной части рисунка. Было найдено подтверждение гипотезы о том, что ЗМ-респонден-ты видели человека, антилопу и слона в большем числе различных ракурсов, чем 2М-респонденты. В то же самое время, не все ЗМ-ответы соответствовали различным условиям. Это означает, что устные ответы должны рассматриваться с некоторой долей сомнения. Работу Хадсона критиковали и другие авторы³⁰. Тем не менее, многие исследования, главным образом в конце 1960-х и 1970-х годов, продолжили работы Хадсона.

Наиболее важно — это дизайн альтернативных методов для измерения восприятия глубины изобразительных представлений. Дереговский (1980а)

Существуют два сигнала глубины, которые заслуживают особого внимания. Первый из них — градиент структуры. Если смотреть вдоль кирпичной стены, детали отдельных кирпичей будут видны на переднем плане. По мере увеличения расстояния все меньше и меньше будут восприниматься детали структуры — отсюда и происходит термин «градиент структуры». Это мощный сигнал глубины на фотографиях, но он практически отсутствует во всех наборах стимулов, которые используются при кросс-культурных исследованиях. Это одна из причин, почему эти стимулы теряют важную информацию и почему они выглядят не-

обычно для человека, который их впервые наблюдает.

Вторым сигналом является линейная перспектива. На многих рисунках, включая некоторые из набора Хадсона, проведена линия горизонта, на которой сходятся все линии, представляющие собой параллельные линии из реального пространства. Предметом серьезного обсуждения стал вопрос, следует ли рассматривать этот сигнал глубины, который оказывает очевидное влияние на восприятие глубины у западных респондентов, как культурную условность. Одним из аргументов в пользу условного характера этого сигнала является существование множества изобразительных традиций, в которых нет линейной перспективы. Фактически, она стала повсеместно использоваться в Европе только во времена Ренессанса. Кроме того, линейная перспектива на рисунках не соответствует реальности так прямо, как это принято считать. Параллельные линии сходятся в бесконечности, но горизонт нашего поля зрения никогда не находится на бесконечности. Тот, кто стоит на железнодо-

рожных путях может увидеть, что рельсы сходятся вместе на большом расстоянии, но не видно, что они сходятся в одной точке. С другой стороны, можно доказать, что рисунки, которые основаны на принципах линейной перспективы, в большей мере напоминают реальную оптическую упорядоченность пространства, чем рисунки с использованием других принципов. Другими словами, линейная перспектива не является условностью в смысле «совершенно произвольного соглашения». Как правило, она приводит к более реалистичной репрезентации, чем другие условности³³.

Дереговский и Паркер (1994) пошли еще дальше, проведя различие между условиями, где прямая (конвергентная) перспектива представляет опыт наблюдателя более адекватно, и условиями, где обратная перспектива, по-видимому, более адекватна. При обратной перспективе параллельные линии расходятся при росте глубины изображения; ее часто обнаруживают в византийском искусстве. Паркер и Дереговский использовали задание, в котором от респондентов требовалось расположить ЗМ-объект так, чтобы он выглядел, как куб. Когда этот объект помещали непосредственно перед респондентами, они располагали его согласно прямой перспективы. Но при смещении объекта в сторону, так чтобы он больше не находился прямо перед респондентом, они располагали его согласно византийской обратной перспективе. Так и осталось не ясно, почему отдельная традиция в искусстве привела к предпочтению таких способов изображения. Однако данные, подобные этим, показывают, насколько, на первый взгляд, различные способы изображения при более внимательном анализе подтверждают свою тесную

взаимосвязь, с точки зрения основных механизмов восприятия³⁴.

В своем анализе восприятия изображений Дереговский (1980а, Ь, 1989) разграничил эпитомическое (выделяющее отдельные черты) и эйдолическое (целостное) восприятие. Можно признать, что некоторые рисунки явно представляют объект без передачи иллюзии глубины. Такие рисунки, яркой иллюстрацией которых являются силуэты, Дереговский называл эпитомическими. Существуют рисунки, которые передают ощущение глубины. В этом случае Дереговский говорит об эйдолических изображениях. Некоторые изображения обладают эйдолическими качествами, даже если они и не ассоциируются с определенным объектом. Нереальные фигуры, например двузубый трезубец на рис. 8.6., являются лучшим примером этого. Эйдолический характер этого рисунка столь велик, что у большинства взрослых западных респондентов он вызывает впечатление объекта, который не может существовать, хотя его ЗМ характер не всегда воспринимают³⁵. Мы знаем об эпитомических ключах: облака формируют эпитомические образы, например, лица или животных. Обычно мы не осознаем присутствия эйдолических сигналов, а принимаем их такими, какими они кажутся. Связь между иллюзиями зрения и восприятием глубины, о которой мы говорили в дополнении 8.1., правдоподобна, если принять, что рисунки, изображающие зрительные иллюзии, имеют некоторые эйдолические качества. Дереговский считал, что по шкале «от эпитомического до эйдолического», рисунки Хадсона ближе к эпитомиче-ским, а задания Джаходы и МакГурка и задачи с кронциркулем — ближе к эйдо-

³⁴ См. Russel, Deregowski & Kinnear, 1997.

³⁵ См., например, Deregowski & Bentley, 1987.

лическим. Это, по всей видимости, и объясняет причину того, почему респондентов с ЗМ-восприятием было больше при выполнении последних заданий, чем это обнаружил Хадсон.