Борьба за выживание Института в 90-е годы

Борьба за выживание Института в 90-е годы

Мое положение как директора Института было неопределенным. Не уходить с поста директора, напомню, меня просил бывший президент АН СССР Г.И.Марчук. Но ситуация коренным образом изменилась: Институт теперь входил в состав другой академии и возглавлял ее новый президент. Следовало внести ясность.

В феврале 1992 г. я записался на прием к академику Ю.С.Осипову. Он встретил меня весьма приветливо, мы были знакомы ранее. Изложил Юрию Сергеевичу суть вопроса. Его реакция была однозначной: «Я вполне согласен с позицией Гурия Ивановича, — сказал он. — Сейчас не время менять директора ИНИОН. Ваша задача — сохранить Институт. Уверен, что вы сумеете это сделать». Одновременно он обещал свою поддержку, отметил, что считает ИНИОН одним из ведущих академических институтов гуманитарного профиля.

Я поблагодарил Юрия Сергеевич за оказанное доверие, за высокую оценку значения ИНИОН и за обещанную помощь. Не было сомнений, что придется неоднократно о ней просить. Стало ясно, что еще несколько лет мне придется руководить Институтом, при этом делать это в очень сложных условиях. Прежде всего, требовалось сплотить коллектив вокруг новых задач, которые придется решать в области обеспечения информацией как ученых, так и представителей государственных органов.

Не могу не отметить здесь, что в 1992–1993 гг. деятельность ИНИОН была резко осложнена в результате недостаточного и нерегулярного финансирования, галопирующей инфляции, сокращения валютных средств на закупку иностранной литературы. Заработная плата сотрудников, которая ранее была на вполне достойном уровне, оказалась значительно ниже, чем в промышленности, государственных структурах, не говоря уже о коммерческих фирмах. Все это не могло не отразиться на работе коллектива. За два года из Института ушло, главным образом по материальным соображениям, более двухсот сотрудников. Среди них были специалисты высокой квалификации. Оказались утраченными контакты со многими внештатными референтами.

Продолжать информационную работу в прежнем объеме в тот период было очень сложно. Типографские расходы исчислялись десятками миллионов рублей. Пришлось резко сократить тиражи изданий, отказаться от ряда публикаций. Из-за стремительно растущих почтовых тарифов возникли трудности с распространением изданий Института, с осуществлением международного обмена книгами.

Перед дирекцией Института встала задача обеспечить его выживание, сохранить основные кадры специалистов, продолжить информационную деятельность, не сдать ранее занятых позиций в информационной сфере. Обеспечить все это было непросто: потребовалось огромное напряжение усилий всего коллектива и твердая воля руководства, чтобы сохранить Институт.

Политические и экономические перемены, происходившие в России, оказывали влияние на всю общественную жизнь. Шел процесс переоценки ценностей, поиск новых путей развития. Эти изменения в полной мере затронули социальные и гуманитарные науки, выдвинули перед ними новые задачи, требующие пересмотра многих, сложившихся ранее концепций и догм. Научная информация стала одним из важнейших факторов, влияющих на общественное сознание.

В эти годы ИНИОН, несмотря на большие трудности, прежде всего, материального характера, продолжал свою научную деятельность и наряду с традиционными информационными изданиями особое внимание уделял информационному освещению тех проблем, изучение которых могло быть использовано в ходе проводившихся в стране социально-экономических преобразований.

Институт внес немалый вклад в изучение «белых пятен» в истории России, в восстановление незаслуженно забытых имен отечественных экономистов, историков, юристов и т.д. Разрабатывая традиционные и новые темы, коллектив Института учитывал необходимость анализа наиболее важных тенденций, выявления новых феноменов в политической, социальной и культурной сфере.

С начала 1990-х гг. Отдел стран Восточной Европы (новое название Отдела социалистических стран) стал уделять особое внимание анализу ключевых аспектов, осуществлявшейся в этих странах радикальной общественной трансформации, что нашло отражение в десятках изданий, включая три коллективных труда: «Становление многопартийности в Восточной Европе в 1990-е годы», «Новые политические элиты в Восточной Европе», «Демократизация и парламентаризм в Восточной Европе». Сотрудники Отдела стремились показать, что обширный восточноевропейский регион, значение которого недооценивалось новым руководством страны, по-прежнему важен для России из-за геополитических соображений, а также из-за во многом схожих исторических традиций и направления происходящих перемен.

В условиях перехода к рынку жизнь ставила перед учеными-экономистами и практиками огромное число новых вопросов. Готовых решений, разумеется, нельзя было найти в зарубежной литературе, но осмысление накопленного на Западе и в Восточной Европе опыта социально-экономических преобразований могло стать базой для поиска нужных ответов применительно к нашей стране. Многие ключевые проблемы экономических реформ получили отражение в информационных потоках, исходивших из ИНИОН. Это вопросы управления (как на уровне отдельной фирмы, так и народного хозяйства в целом), проблемы кредитно-денежной и налоговой политики, развития предпринимательства, совместных предприятий, антимонопольной политики и антикризисного регулирования. Не только специалистам, но и всему населению необходимы были знания о рынке, причем о различных сторонах его функционирования. Полезными оказались информационные материалы, отражавшие различные подходы к проблеме общественного выбора социальных приоритетов, экономической эффективности и т.д. Социальная защита населения стала одной из самых острых проблем общества, но в то же время обнаружилась недостаточная подготовленность как науки, так и практики для ее решения.

В системе информационных изданий ИНИОН важное место стало отводиться подготовке материалов, посвященных демократизации общества, созданию правового государства, проблемам федерализма. Интерес к перечисленным темам был весьма высок, и их освещение с учетом международного опыта приобрело не только познавательное, но и большое практическое значение.

Одним из важнейших направлений научно-информационной деятельности Института стало изучение проблем приватизации экономики. С одной стороны, это было велением времени, а с другой — отвечало моим научным интересам. В рамках этого направления был подготовлен и опубликован цикл научных работ, посвященных рассмотрению различных аспектов приватизации, выявлению общих и специфических условий и закономерностей приватизации в странах с развитой рыночной экономикой и в странах с экономикой переходного типа. В 1992 г. под моей редакцией вышли в свет два сборника обзоров: «Приватизация государственных предприятий на Западе: концепции и практика» (части I и II, общий объем около 30 п.л.), а также отдельный сборник «Приватизация государственных предприятий: зарубежный опыт» (объем 7 п.л.).

В первой половине 90-х гг. я неоднократно выступал на страницах периодической печати с публикациями, касающимися сравнительного изучения опыта приватизации в различных странах с проекцией этого опыта на российскую специфику. Достаточно упомянуть лишь одну из статей под названием «Приватизация по-российски: расчеты и просчеты», появившуюся в русском и английском изданиях журнала «Россия: экономика и политика» (№ 1 за 1995 г.) и посвященную подведению итогов ваучерного этапа массовой приватизации. Моя оценка ваучерной приватизации была резко отрицательной: она преследовала, прежде всего, политические, а не экономические цели, было допущено огромное число различных нарушений. Это была не продуманная реформа, а разбазаривание государственной собственности, способствовавшее обогащению представителей теневой экономики, директорского корпуса, правящей элиты. Достаточно сказать, что предприятия приватизировались по остаточной стоимости (в ценах до 1992 г.) в условиях безудержной инфляции. Если говорить грубо, то фактически «задарма».

В 1996 г. в ИНИОН был опубликован сборник обзоров и рефератов «Франция: приватизация продолжается», который открывался моим вводным очерком «Приватизация: глобальные тенденции и опыт Франции». Тираж сборника был небольшой — 300 экземпляров, он разошелся в считанные дни. На мой вводный очерк обратил внимание главный редактор журнала «Мировая экономика и международные отношения» профессор Г.Г.Дилигенский. С моего согласия очерк был перепечатан в двух номерах журнала, что говорило о его научном значении. В том же году я получил в связи с этой публикацией письмо от директора «Дома наук о человеке» в Париже профессора Мориса Эмара. Он писал: «Я счастлив узнать, что коллективная работа “Франция: приватизация продолжается”, открывающаяся написанным Вами большим исследованием, так быстро опубликована… Поздравляю и благодарю Вас за выполненную работу». Прочитать эти строки было приятно.

Начало 90-х годов ознаменовалось резким поворотом в судьбе российской социологической науки. После многих лет опалы социологи открыто приступили к разработке теоретических основ отечественной социологии. В стране получили развитие такие относительно новые отрасли знания, как политическая социология, социология образования и общественных движений, военная социология. Внимание специалистов было сосредоточено на изучении реальной динамики социальных процессов и развития социологической теории.

Поскольку социально-экономические перспективы развития России связаны с углублением экономической реформы, то прикладная нацеленность отечественной социологии стала приоритетной тенденцией ее развития. Значительные теоретические и практические результаты были достигнуты в изучении причин социальной напряженности и конфликтов в обществе. Одной из основных форм «практической» социологии в России стали опросы общественного мнения. Возник заметный интерес к результатам таких опросов как среди населения, так и в правительственных структурах.

В этих условиях ИНИОН стремился ввести в научный и информационный оборот российской социологии научные теории и подходы, разработанные в последние 10-15 лет. Прежде всего это относилось к анализу социальных изменений и трансформаций цивилизационного характера, получивших развитие в 80-90-е годы.

Лаборатория социологии ИНИОН сделала упор в своей деятельности на информационную и научно-аналитическую обработку новейшей литературы. В этой связи следует указать на такие научно-аналитические издания, как «Социологические теории модерна, радикализованного модерна и постмодерна» и «Современные социологические теории общества» (1996).

В России стала развиваться эмпирическая социология. Содержание и динамика общественного сознания, ценностно-нормативные ориентации различных групп населения, национальные и этнические стереотипы, проблемы труда, быта, семьи, здоровья, социальные аспекты развития личности – вот далеко не полный перечень тем, по которым ИНИОН стремился дать обобщающую информацию.

Первая половина 90-х годов – период подъема и расцвета политической науки в России. Настал «звездный час» политологии, возникла практическая в ней потребность, ибо достижения политологии оказались необходимыми для решения насущных задач сегодняшнего дня. Получили распространение работы, посвященные методологии, теории и истории политической науки, политическим институтам и процессам.

ИНИОН становится одним из основных центров информационного обеспечения политической науки. К этому времени в Институте уже было издано несколько сотен политологических сборников, научно-аналитических обзоров, рефератов, переводов. Отечественная наука, в первую очередь ученые Российской академии наук и преподаватели высшей школы, с помощью Института как бы открыли для себя мировую политологию ХХ столетия. Теория и методология политической науки, национальные школы политологии, проблемы политической культуры и политических систем, воззрения крупнейших политических деятелей Запада, история русской политической культуры и политической мысли — эти и многие другие темы находились в центре внимания ученых Института.

При подготовке материалов по политологии и политической культуре особое внимание стало уделяться исследованию процессов функционирования политических систем и институтов в центре и на местах, взаимодействия правительств с политическими фракциями в парламентах, массовых демократических движений и другим проблемам, особенно остро обозначившимся в нынешней России.

Политологи Института установили контакты с органами государственной власти, политическими партиями и общественными движениями. В условиях, когда происходил поиск путей дальнейшего развития страны, опыт европейских политических партий, действовавших в устоявшейся демократической системе, чрезвычайно важен. Речь шла не о копировании этого опыта, а об эффективном использовании при учете особенностей российского менталитета.

В рамках отдела стран Западной Европы, который после ухода Ю.А.Борко возглавила Т.Г.Пархалина, группа специалистов подготовила серию материалов, охватывающих все многообразие идейных, общественных и политических течений Западной Европы. Одно из этих изданий было подготовлено в преддверии Всемирного конгресса политических наук, состоявшегося в Берлине в августе 1994 г., и получило высокую оценку его участников.

В 1995 г. начался выпуск аналитических материалов, посвященных проблемам отечественного и зарубежного федерализма. В этой серии вышли в свет следующие издания: «Федеративное устройство России: история и современность», «Основы правового статуса национальных меньшинств в РФ», «Современный федерализм: сравнительный анализ», «Бюджетный федерализм: опыт развитых стран», «Конституционные гарантии целостности федерации в зарубежных странах». Всего было опубликовано свыше 30 подобных изданий.

Важное развитие получила наука о культуре — культурология, которая, в сущности, является наукой молодой. Признание культурологии в качестве самостоятельной отрасли гуманитарного знания и введение ее в качестве специальной дисциплины в систему российского гуманитарного образования сделало особенно актуальным научно-информационное обеспечение изучения мировой культурологической мысли, теории и истории цивилизации, освещение истории культуры России и русского зарубежья. ИНИОН видел свою задачу в научно-информационном обеспечении всего культурологического поля. Новое направление в работе Института возглавил мой заместитель профессор Лев Владимирович Скворцов.

В проводимых в стране исследованиях в области гуманитарных наук осуществляется анализ как современных социокультурных процессов, так и истории мировой культурологической мысли. Признание культурологии в качестве самостоятельной отрасли науки, введение ее в качестве специальной дисциплины в систему российского гуманитарного образования, сделали особенно актуальным информационное освещение истории культуры России и русского зарубежья. Методология этих наук требует, чтобы в культуре не искали ни первого, ни последнего слова, - диалог культур не должен иметь границ.

Для успешного развития информации в области культурологии важно было получить поддержку Министерства культуры Российской Федерации. В этих целях я встретился с тогдашним министром культуры Е.Ю.Сидоровым и рассказал о наших начинаниях и о дальнейших планах. Евгений Юрьевич ранее был ректором Литературного института и хорошо знал и ценил информационную деятельность ИНИОН. Найти с ним общий язык было очень просто. Е.Ю.Сидоров обещал и финансовую поддержку со стороны Министерства, но сложное финансовое положение в стране в 1992–1993 гг. не позволило это сделать.

ИНИОН стремился создать не только продуманную систему информации в области культурологии, но и дать толчок развитию соответствующих исследований, обеспечить их подъем на уровень современной мировой научной мысли. Важным шагом на пути решения этих задач стала утвержденная Ученым советом перспективная научно-информационная программа, получившая название «Лики культуры». При ее разработке учитывалось, что курс культурологии стал вводиться в высших учебных заведениях России. Определяющую роль в реализации программы сыграло сотрудничество Института с издательством «Юрист», которое обеспечило финансовую поддержку издания и осуществило оперативный выпуск томов этой серии на высоком полиграфическом уровне. Уже в 1995 г. вышли первые восемь томов серии, среди них: М.Вебер «Избранное. Обзор общества», К.Манхейм «Диагноз нашего времени», Э.Трельч «Историзм и его проблемы» и другие.

Серия «Лики культуры» была с огромным интересом встречена и в академической среде, и в средствах массовой информации. Отмечалось, что она содействует восстановлению разорванных духовных связей, знакомству российского читателя с сокровищницей мировой культурологической мысли. Издания серии вызвали интерес у президента РАН академика Ю.С.Осипова. Однажды я даже получил замечания за несвоевременное ознакомление его с вновь вышедшими томами. В последующие годы серия пополнилась другими изданиями, вызвавшими живейший интерес у российской читательской публики.

Одной из центральных задач Института оставалось проведение научно-информационной и исследовательской работы по обобщению исторического знания. Исследователям, преподавателям, аспирантам, студентам и всем другим заинтересованным лицам предоставлялась научная информация практически по всему полю исторической проблематики: методологии истории, отечественной истории, международным отношениям, истории стран Западной Европы, Америки, Азии и Африки.

На протяжении 90-х годов Институт подготовил серию брошюр, озаглавленную «Из истории российского предпринимательства». Опубликованы работы о династиях российских предпринимателей Кокоревых, Солдатенковых, Мальцевых, Кнопов, Поляковых и других, в которых раскрывается их вклад в становление и развитие отечественной промышленности. Упомяну также издания ИНИОН по истории меценатства, уникального национального явления, связанного в первую очередь с ростом самосознания в русском обществе, игравшего заметную роль в распространении идей европейской общественной мысли, науки, литературы и искусства.

ИНИОН выступил одним из пионеров научно-информационного обеспечения и изучения истории российского зарубежья. В таких работах, как «Российское зарубежье и родина» (1994), «Российская эмиграция в Великобритании» (1995) и др., собран значительный материал о российской диаспоре. Во многом по-новому ставятся вопросы о численности выходцев из России за рубежом, показана общественная жизнь русских колоний. Приведенные в обзорах документы, многочисленные свидетельства исследователей и авторов многих воспоминаний показывают, что российская эмиграция на протяжении всего межвоенного периода являла собой своеобразный феномен «зарубежного общества», а не группу политических изгнанников, ярых врагов России, как еще недавно утверждалось в отечественной литературе.

Продолжу рассказ о новых начинаниях Института, осуществленных в этот сложный период. Среди них периодические издания: журналы «Россия и современный мир», ежемесячный бюллетень «Россия и мусульманский мир» (на русском и английском языках) и многие другие публикации. Возросло число подписных изданий. Первый номер журнала «Россия и современный мир» появился в 1993 г. Журнал сформировался как издание многоплановое. В нем публикуются интервью, доклады, статьи, очерки, обзоры, рефераты, справочные и библиографические материалы. Важная особенность журнала состоит в том, что он освещает различные проблемы, связанные с прошлым, настоящим и будущим России. В то же время, в названии журнала как бы две части: не только Россия, но и «современный мир». Это дает возможность рассматривать Россию и в контексте мирового развития, международных отношений, хозяйственных, культурных связей.

Другой новый журнал – «Актуальные проблемы Европы», выходящий ежеквартально, начал создаваться в ИНИОН в 1994 г. В журнале печатаются оригинальные аналитические материалы. Каждый выпуск посвящен специальной теме, выбор которой осуществляется с учетом тех основных проблем, которые стоят перед современной Россией: это становление рыночной экономики, формирование социального государства, развитие интеграционных процессов, деятельность политических партий, региональная политика, своеобразие внешнеполитических механизмов и внешней политики. На его страницах печатаются материалы западных и российских исследователей, представлены различные, а иногда и полярные взгляды на сложные аспекты жизни европейского континента.

ИНИОН остается крупнейшим в России центром теоретического обобщения опыта информационной деятельности. Целям распространения передовых информационных технологий, научного осмысления роли информации в общественном развитии служит серия научно-аналитических и реферативных сборников под общим названием: «Информация, наука, общество». В ее подготовке принимают участие ведущие специалисты в этой области знания. За пять лет вышло около 30 различных публикаций, которые получили высокую оценку ученых. Это – «Перспективы информатизации общества», «Маркетинг информационных продуктов и услуг в США» и др.

Очевидно, что публикации ИНИОН помогают ученым выйти на наиболее перспективные направления научного поиска, способствуют сокращению разрыва между отечественными и зарубежными исследовательскими центрами в области информационного обеспечения. Все это позволяет читателям более оперативно получать информацию о темах, разрабатываемых научно-исследовательскими институтами ведущих зарубежных государств, о результатах научных обсуждений на различных научных форумах, конференциях, семинарах.

Одним из основных условий приближения исследований обществоведов к запросам практики является наличие и дальнейшее развитие широкой информационной базы. Последняя должна включить в себя, помимо аналитической и реферативной информации, данные различных массовых опросов, библиографическую и фактографическую информацию. Такую базу можно создать только с помощью новейшей информационной технологии.

В ИНИОН продолжала эффективно функционировать многоплановая автоматизированная информационная система. Возросло число персональных компьютеров, которые прежде всего использовались для подготовки плановых изданий. С начала 90-х гг. в мире стала стремительно развиваться глобальная информационная система Интернет, которая объединила многие тысячи локальных информационных систем. Возможности Интернета непрерывно возрастали и приобрели колоссальные масштабы. В Интернете стало возможным получать самую разнообразную информацию, включая полные тексты книг и статей. Естественно, ИНИОН был заинтересован в подключении к Интернету, но для этого было необходимо осуществить ряд довольно сложных и дорогостоящих работ, создать внутриинститутскую локальную компьютерную сеть. Это произошло в 1996–1997 гг., а на следующий год Институт уже открыл свой интернет-сайт. На нем была размещена информация о самом Институте и о его информационных изданиях, пользователи Интернета из России и других государств получили доступ к информационным базам данных ИНИОН. Научные сотрудники Института стали активными пользователями этой системы, что содействовало выполнению стоящих перед ними задач.

В 90-е гг. я, например, получил через Интернет необходимые мне новейшие сведения о ходе приватизации в Японии, Австралии и Новой Зеландии. Интернет в значительной мере восполнял сокращающиеся возможности приобретения Институтом зарубежной научной литературы. Читатели Фундаментальной библиотеки также стали пользователями Интернета.

Краткий обзор деятельности ИНИОН в 90-ые годы показывает, что, несмотря на все трудности, Институт не только выжил, но и сохранил основные кадры, нашел в новых условиях свою информационную нишу. Научная информация продолжает служить развитию социального и гуманитарного знания в России.

Моя работа в должности директора подходит к концу

В начале 1995 г. Президиум РАН принял постановление об объявлении конкурса во всех институтах, где пятилетний срок работы директоров истек. В ИНИОН конкурс был объявлен в апреле. Через два месяца коллективу научных работников Института предстояло избрать нового директора. Если конкурс по какой-либо причине не мог состояться, Президиум РАН вправе был назначить меня исполняющим обязанности директора еще на два года. Состоится конкурс или нет, во многом зависело от моей позиции — коллектив Института не хотел смены директора, меня уговаривали остаться еще на два года. В случае моего согласия, заверяли меня научные сотрудники, на собрании они будут голосовать против любого кандидата, подавшего заявление на конкурс. Я колебался: с одной стороны, мне хотелось сосредоточиться на научной работе, а с другой — в тот момент не видел достойного кандидата на должность директора.

Во время очередной встречи с Юрием Сергеевичем Осиповым он дал понять, что хотел бы видеть меня в должности директора еще два года. Я поблагодарил, но ответил, что не принял еще для себя окончательного решения. Вскоре я уехал в санаторий «Барвиха». Там встретился с академиками Н.Г.Басовым, Г.И.Марчуком и К.В.Фроловым. Во время разговора о предстоящем конкурсе они стали мотивированно уговаривать меня, если возникнет возможность, обязательно остаться директором еще на два года. Сказали, что в Академии это происходит довольно часто. Приведенные аргументы были убедительными, и я принял решение последовать их совету.

По условиям конкурса, заявление об участии в нем разрешается подавать в течение месяца. На исходе этого срока поступило заявление от члена-корреспондента РАН А.В.Дмитриева. Я навел о нем справки в Институте социально-экономических проблем в Санкт-Петербурге и в Институте социологии в Москве, где он ранее работал. Отзывы были отрицательные. Список его научных работ был просто тощим. Выяснилось также, что он никогда не работал в библиотеке ИНИОН, не брал книги на дом, не заказывал статьи из иностранных журналов по своей специальности, как это делало большинство ученых.

Второй месяц после регистрации участников конкурса предназначен для ознакомления их с коллективом. Дмитриев встретился только с научными работниками Отдела стран Западной Европы и США. Разговор там сложился явно не в его пользу. Через несколько дней он позвонил ученому секретарю Института П.В.Малиновскому и проинформировал, что по поручению Президиума РАН уезжает в командировку для проверки деятельности Башкирского филиала РАН и в связи с этим будет просить перенести конкурс на сентябрь. Когда П.В.Малиновский рассказал об этом разговоре, мне стало ясно, что Дмитриев затевает какую-то игру. Сразу же позвонил вице-президенту РАН В.Н.Кудрявцеву, но его на месте не оказалось. Тогда я обратился к президенту Академии и все ему рассказал. Юрий Сергеевич был и удивлен, и возмущен. Сказал, что во время конкурса так не поступают. Обещал немедленно связаться с В.Н.Кудрявцевым и дать указание об отмене командировки.

Прошло еще несколько дней, и Дмитриев подал в Президиум РАН заявление об отказе участвовать в конкурсе. Для меня так и осталось неясным, на что он рассчитывал, пытаясь отложить конкурс на сентябрь. В любом случае он не имел никаких шансов. Конкурс не состоялся. Ученый совет Института единогласно принял постановление просить Президиум РАН назначить меня директором на двухгодичный период. Такое решение им было принято 28 июня 1996 г. Пишу об этом, чтобы показать, какие непредвиденные жизненные ситуации могут порой возникать.

Получилось так, что дополнительно в должности директора я проработал два с половиной года. Это позволило продолжить развитие начатых при мне новых направлений в информационной деятельности. Кроме того, что очень важно, я, наконец, увидел в составе научных сотрудников возможного моего преемника на посту директора Института. Свой выбор остановил на Юрии Сергеевиче Пивоварове — заведующем Отделом государства и права, заканчивавшем подготовку докторской диссертации, которую он успешно защитил в конце 1996 г. За двадцать лет работы в Институте он проявил себя как талантливый научный работник, обладающий широкими знаниями в области отечественной и зарубежной истории, а также политологии. В коллективе Института Юрий Сергеевич пользовался устойчивым авторитетом. Он был в расцвете сил — ему исполнилось только 46 лет.

В конце 1996 г. в связи с 75-летием со дня рождения я был награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени. Судя по номеру ордена, он вручался нечасто. Это была действительно высокая награда. Через несколько месяцев — 15 февраля 1997 г. — исполнилось 25 лет со дня моего вступления в должность директора. Это был своеобразный юбилей, и я решил объединить и отметить оба события. Был отпечатан специальный билет, в котором я приглашал коллег и друзей 20 февраля в период с 12 до 17 часов приехать в Институт для товарищеской встречи. Первыми, начиная с 11 часов, начали меня поздравлять представители отделов Института. Позвонил по «вертушке» Юрий Сергеевич Осипов, отметивший, что не часто ученые столько лет успешно возглавляют академические институты.

Гости заходили в кабинет и по одному, и по двое, и целыми группами. За порядком наблюдала моя бессменная помощница Валентина Васильевна Савина. Она же «организовала» и красивый стол. Всех фотографировали. Среди гостей были многие члены Отделения истории, директора институтов, входивших в другие отделения, вице-президент РАН В.Н.Кудрявцев, сотрудники аппарата Президиума РАН, мои товарищи по Институту международных отношений С.К.Романовский, Г.И.Морозов, Ю.В.Зотиков, Г.П.Куропятник и многие другие. Пришли мои сыновья Андрей и Алексей. Марианна испекла очень вкусные пирожки, но сказала, что поздравлять меня будет дома. Произносили тосты. С каждым я чокался и пригубливал «коньяк» (на самом деле это был крепкий чай). Количество подаренных букетов непрерывно росло, и скоро кабинет стал выглядеть как цветочная лавка.

Вечером в кабинете собрались члены дирекции Института и сотрудники, помогавшие в организации моего праздника. Удивительно, но я не чувствовал себя уставшим. Поблагодарил всех за поздравления и помощь и впервые за этот день выпил рюмку настоящего коньяка.

В те дни я испытывал душевный подъем, чувство удовлетворения от результатов пройденного в Академии научного пути. Радовали успехи сыновей: Андрей стал уже известным специалистом в области теоретической физики, индекс цитирования его работ был весьма высок. Алексей был членом Московской областной коллегии адвокатов и в этой новой для него области деятельности добился определенных результатов. Все, казалось, складывалось благополучно в нашей семье. Ничто не предвещало, что пройдет полтора месяца и страшная беда придет в наш дом.

В первых числах апреля Андрей тяжело заболел. Диагноз — обширный инсульт. В Институте нейрохирургии спасти его не смогли, и 5 апреля он скончался. Случилось непоправимое. Эта трагедия придавила нас, обесцветила жизнь, сделала ее во многом бессмысленной. Андрей был очень добрым, чистым, отзывчивым сыном. Он всегда был близок с родителями, почти каждый день приходил к нам, делился с матерью результатами своей работы, интересовался моей деятельностью, советовался с нами по всем возникавшим у него проблемам. Круг его интересов был весьма широк, он выходил далеко за пределы физики. Его привлекала история науки, он любил живопись, вникал в международные дела. Часто обращался ко мне за разъяснениями в связи с происходящими в нашей стране событиями. Одно время, когда он еще жил с нами, мы часто гуляли поздно вечером по Ленинскому проспекту и обсуждали множество вопросов, которые он мне задавал: и экономических, и политических, и социальных… В конце марта он закончил большую теоретическую работу, содержавшую новые идеи. Она была написана на английском языке. Вывести ее из компьютера он не успел. С этой работой он связывал широкие планы, собирался докладывать ее результаты на научной конференции в Венгрии в мае того же года.

Когда «скорая помощь» увозила Андрюшу в больницу, он, теряя сознание, сказал матери: «Передай мои книги в библиотеку моего любимого физфака». Это были его последние слова. Он понимал безнадежность своего положения.

…Проститься с Андреем пришли сотрудника ФИАНа во главе с директором членом-корреспондентом РАН О.Н.Крохиным¹, его близкие друзья, товарищи по школе и университету, сотрудники Президиума РАН и ИНИОН.

Тяжесть утраты непомерным грузом легла на наши плечи, перевернула всю жизнь. В течение месяца я не мог работать, рядом страдала Марианна

Брониславовна. Для нее потеря Андрея была еще тяжелее — она его воспитала, заложила в него интерес к физике, была и любящей матерью, и коллегой. Понимание того, сколько он мог бы еще сделать для развития науки, удваивало безмерную боль утраты.

В августе 1997 г. журнал «Успехи физических наук» опубликовал некролог, посвященный памяти Андрея. Приведу здесь его заключительную часть:

«Работы Андрея Владимировича вызывали большой интерес не только в нашей стране, но и за ее пределами. Начиная с 1979 года он регулярно участвовал в международных конференциях, выступая с приглашенными докладами. Он посещал университеты и институты во многих странах, выступал с докладами и лекциями в Венгрии, Германии, США, Великобритании, Южной Корее, Италии, Финляндии, Швейцарии, Японии. Результаты его работы в научных учреждениях этих стран нашли отражение в совместных пионерских статьях с Й.Янски (Венгрия), Т.Кобаяши (Япония), С.Стенхольмом (Финляндия).

Андрей Владимирович вел большую научно-организационную работу. Он был членом Организационного комитета всех международных конференций по сжатым состояниям и соотношениям неопределенностей. На последней,

V Международной конференции, состоявшейся в Будапеште в конце мая этого года, была представлена его последняя работа и была проведена специальная сессия, посвященная его памяти.

Андрей Владимирович читал лекции на физическом факультете Московского государственного университета. С 1972 по 1981 г. читал курс лекций на кафедре волновых процессов по взаимодействию излучения с веществом, а в 1997 году подготовил программу по курсу “Введение в квантовую оптику” и успел прочитать и записать несколько лекций.

Всегда деликатный и выдержанный, Андрей Владимирович привлекал коллег по научным дискуссиям широтой знаний и желанием поделиться ими. Он был полон научных планов и мог бы сделать еще очень много.

Беззаветное служение науке, энциклопедичность и широта интересов, огромное личное обаяние Андрея Владимировича Виноградова навсегда сохранятся в сердцах его друзей и коллег»¹.

В середине мая я, наконец, смог заставить себя приступить к работе. Дел накопилось много, и в моей ситуации это было к лучшему — отвлекало от тяжких мыслей. Марианна Брониславовна занималась разбором библиотеки Андрея. В его комнате в ФИАНе книгами были заполнены два шкафа. Это была тщательно подобранная коллекция книг по физике и математике, различные справочники. Я заказал экслибрис с надписью «Из библиотеки Андрея Владимировича Виноградова». Жена готовила книги к передаче в библиотеку физического факультета Московского университета.

Когда из компьютера вывели посмертную большую статью Андрея — плод его двухлетней работы, то оказалось, что он поставил в качестве соавтора профессора С.Стенхольма. Сделал это Андрей, по-видимому, потому, что три месяца работал у С.Стенхольма в Институте теоретической физики в Финляндии и обсуждал с ним проблемы, развитые в этой статье. Теперь без согласия С.Стенхольма статью нельзя было публиковать. Как выяснилось, в это время он решил сменить место работы и переезжал в Швецию. Статья ему была отправлена, и мы получили от него подтверждение в ее получении. Стенхольм написал, что в связи с большой занятостью на новом месте работы ему потребуется достаточно много времени для ознакомления со статьей и подготовкой ее к печати.

Статья была опубликована через 3 года в журнале «Прогресс физики», издаваемом в Берлине. Оказалось, что заместитель редактора журнала Вольфганг Шляйх был знаком с Андреем. Он прислал нам номер журнала с трогательной надписью, в которой, выражая глубокое соболезнование, отметил: «We have lost a “shining star” from the quantum physics community»¹.

Когда с болью в сердце писал эти строки, вспомнил мою встречу с Андреем в сентябре 1995 г. в Париже. В тот год он был приглашен для участия в двух научных конференциях в Швейцарии. Первая проходила во второй половине августа, а вторая – в начале сентября. Разрыв между конференциями по времени был около двух недель. Возвращаться после первой конференции в Москву было бессмысленно, и Андрей нашел другое решение. Он уже бывал во многих странах мира, но ему еще ни разу не удавалось посетить Париж. В Версале постоянно жила подруга его юношеских лет. Он позвонил ей, получил приглашение и уехал из Швейцарии во Францию. Я же был приглашен в сентябре в Париж для научной работы. Появилась приятная возможность встретиться в Париже с Андреем.

В день отъезда в Женеву Андрей приехал ко мне (до этого мы несколько раз разговаривали по телефону). Поезд отправлялся в 10 часов вечера. За один день, зная Париж, можно многое осмотреть. Мы так и поступили. Посетили Лувр, затем по живописным аллеям парка Тюильри прошли к площади «Согласия». Завернули направо в одну из улиц и вышли к Вандомской колонне – одной из достопримечательностей Парижа. Затем по Елисейским полям дошли до Триумфальной арки. Во время прогулки Андрей делился со мной впечатлениями о пребывании в Женеве и других городах Швейцарии, рассказал о предстоящей там второй конференции.

Вблизи «Триумфальной арки» мы сели в метро и доехали до площади «Тракодеро». Здесь со смотровой площадки открывался прекрасный вид на Париж. На первом плане были Эйфелева башня, Марсово поле, Эколь Милитер.

Порядочно уставшими, вернулись в гостиницу. После обеда направились по бульвару Сен-Мишель в Люксембургский парк, который всегда восхищает своими цветниками. Вечером проводил Андрея на вокзал. В купе с ним оказались две симпатичные девушки, которые так же отправлялись в Женеву. Познакомились, пошутили, я выразил сожаление, что не могу в такой приятной компании проводить сына до Женевы.

Этот день в Париже для меня очень памятен. Мы о многом успели переговорить, он живо интересовался моей научной работой, дальнейшими жизненными планами. С Андреем в Москве мы виделись регулярно, но, к сожалению, урывками – он всегда был очень занят, порой работал до полуночи и даже заполночь. К нам забегал, в основном, поужинать, рассказать матери о своей работе. Ее, как физика, научная деятельность Андрея очень интересовала, но его научные исследования были столь успешными, что Марианне, хотя она и является профессиональным физиком, не всегда были понятны его последние творческие замыслы, которые так неожиданно и трагически оборвались.

В мае Российская академия наук готовилась к проведению очередных выборов действительных членов и членов-корреспондентов. Особенность данных выборов состояла в том, что часть вакансий предназначалась для ученых не старше 55 лет. Это повышало шансы быть избранными для молодых ученых. В ИНИОН Ученый совет выдвинул Ю.С.Пивоварова для избрания членом-корреспондентом РАН по Отделению истории на вакансию «отечественная история». Выборы в Отделениях проходили в конце мая. Юрий Сергеевич был избран кандидатом в члены-корреспонденты в Отделении и 30 мая утвержден на Общем собрании. Это явилось большим событием в его жизни, но было очень важно и для меня — теперь я не сомневался, что на предстоящем конкурсе с его избранием на должность директора ИНИОН не возникнет никаких трудностей. Кроме того, очень важно, что Институт будет возглавлять член Академии.

Мой дополнительный двухгодичный срок работы на посту директора Института заканчивался 28 июня 1997 г., и я был готов сложить с себя эти полномочия. В период июля-августа конкурс не проводился. Следовательно, его могли объявить только позднее. В сентябре я был приглашен во Францию профессором Морисом Эмаром для научной работы. После моего возвращения Ю.С.Пивоваров был назначен заместителем директора Института. Я считал целесообразным, чтобы Юрий Сергеевич несколько месяцев проработал в этой должности, вплотную ознакомился с деятельностью дирекции. Именно поэтому я попросил академика В.Н.Кудрявцева отложить объявление конкурса до декабря. «Переходный период» от заместителя до директора Института, хотя и был коротким, оказался для Пивоварова полезным. Заявлений об участии в конкурсе от других ученых не поступило. Ю.С.Пивоваров был избран собранием научных сотрудников директором ИНИОН почти единогласно. Это произошло 24 февраля 1998 г.

Никакой ностальгии по оставленной должности директора я не испытывал. Между Юрием Сергеевичем и мной сложились отношения полного взаимопонимания. В текущие дела я, разумеется, не вмешивался, но когда требовались мой совет или помощь, Юрий Сергеевич ко мне обращался, мы вместе обсуждали сложившуюся ситуацию или действия, которые следует предпринять. Я рекомендовал ему оставить Валентину Васильевну Савину в качестве помощника директора, за что он меня потом неоднократно благодарил. Отношение ко мне в коллективе не изменилось. Я всегда во всех вопросах продолжаю находить взаимопонимание, а в случае необходимости и помощь.

Пятилетний срок полномочий Ю.С.Пивоварова истекал в 2003 г. Снова был объявлен конкурс. Пять лет работы Юрия Сергеевича в должности директора подтвердили правильность моего выбора. В очень непростых условиях он быстро освоился с новыми обязанностями и много сделал для обеспечения нормальной работы Института, несмотря на постоянно испытываемые финансовые и другие трудности. Заметно повысился и содержательный, и полиграфический уровень информационных изданий, появились информационные новинки. В Институте было проведено несколько интересных научных конференций, получивших в стране широкий резонанс. Было сделано и многое другое. На конференции научных сотрудников Института 10 апреля 2003 г. деятельность Юрия Сергеевича в качестве директора получила высокую оценку, и он был рекомендован в качестве кандидата на должность директора на новый пятилетний срок. Президиум РАН 27 мая единогласно утвердил его в этой должности.

Ю.С.Пивоваров прилагает большие усилия для поддержания Института не только «на плаву», но и для развития новых перспективных направлений в информационной деятельности. Издания Института стали по содержанию более глубокими, а по внешнему оформлению более привлекательными. С различными трудностями Юрию Сергеевичу приходится сталкиваться практически каждый день. Многие из них он успешно преодолевает, но была и остается проблема, перешагнуть через которую пока невозможно. Речь идет о кадрах. В семидесятые годы ИНИОН был одним из самых молодежных в Академии. За прошедшие годы коллектив сильно постарел, а приток молодых специалистов ограничивает, прежде всего, низкая заработная плата. Резко поредело число сотрудников в библиотеке Института. Одни нашли более высокооплачиваемую работу, другие ушли на пенсию, третьи скончались. Этот процесс, к сожалению, происходит и в основных информационных отделах. Все человеческие потери перечислить на страницах воспоминаний невозможно, но не могу не сказать доброе слово о тех коллегах, с которыми особенно тесно сотрудничал, создавал Институт, делил и радости и горечи.

Более четверти века проработал с Леонидом Константиновичем Шкаренковым. Он был одним из тех сотрудников, на которых я опирался в создании системы информационных изданий. Опыт Леонида Константиновича в области научной журналистики и издательской деятельности был исключительно весом.

Меня и Леонида Константиновича сближало многое, в том числе и переплетение дат и событий автобиографического характера: мы родились в 1921 г.; оба в 1936 г. вступили в комсомол; в 1939 г. закончили десятилетку и были призваны на действительную военную службу в Красную Армию. В

Большие знания, широта взглядов Леонида Константиновича привлекали многих. Я не раз обсуждал с ним самые острые вопросы, связанные с политической и экономической ситуацией в стране и в период горбачевской перестройки и после прихода к власти Б.Н.Ельцина.

В 1990 г. ушел из жизни профессор Николай Никанорович Разумович. Это была тяжелая, трудно восполнимая утрата. Он начал работать в Институте в 1976 г. уже будучи зрелым ученым и много сделал для развития правового и политологического направлений в информационной деятельности, внес свежую струю в работу Ученого совета, большое внимание уделял научному росту молодых научных сотрудников. С его именем связано дальнейшее развитие международных научных связей Института. В коллективе Николая Никаноровича уважали, считались с его мнением. Он был очень интересным, вдумчивым собеседником.

В 1999 г. не стало Вильяма Ризатдиновича Хисамутдинова – главного конструктора АИС ИНИОН. Им было очень много сделано для автоматизации информационных процессов в Институте и в центрах информации академий наук союзных республик. Академик А.Н.Тихонов, рекомендуя его на работу в Институт, назвал «звездой первой величины» в вопросах автоматизации. Рекомендацию академика он вполне оправдал, работал самоотверженно и очень эффективно. Уход Вильяма Ризатдиновича из жизни был неожиданным, я его тяжело переживал. Трудно провожать в последний путь человека, с которым связано столько лет совместной работы в Институте, поиски и интересные решения, воплощение в жизнь многих пионерских начинаний в области автоматизации.

В 2001 г. не стало Вадима Александровича Глинского, проработавшего в Институте более 30 лет. Он был крупным специалистом в области каталогизации, очень энергичным человеком, всегда жившим интересами всего коллектива. Им было много сделано в период освоения нового здания Института. Вадим Александрович всегда был безотказен в работе, принимал активное участие в общественной жизни. Его знали, уважали, любили.

В начале 2004 г. внезапно скончался профессор Федор Михайлович Березин, с 1972 г. возглавлявший в Институте Отдел языкознания. Он был человек с тяжелой судьбой – его жизнь можно назвать подвигом. В школьные годы в результате несчастного случая он потерял ноги. Эта трагедия не сломила его, он успешно окончил школу и нашел силы уехать в Москву учиться. Федор Михайлович никогда не говорил о своей инвалидности. Шли годы, и он стал доктором филологических наук, известным лингвистом, пользующимся большим уважением среди российских и зарубежных коллег. Публикуемые его Отделом информационные издания всегда пользовались большим спросом, широко использовались в учебном процессе в средней и высшей школе. Федор Михайлович навсегда останется в нашей памяти не только как крупный ученый, но и как очень добрый, приятный человек и верный друг.

С именем Лидии Александровны Богдановой в Институте связано очень много. Она была до конца предана библиотечному делу, которому служила почти 50 лет. В ее обязанности входила организация работы двух читальных залов и пяти читательских кабинетов, абонементной службы. При ее активном участии в Институте было проведено более двухсот выставок отечественной литературы и многочисленные целевые выставки зарубежных книг. Их значение было очень велико – они открывали многим читателям целые пласты неизвестной ранее литературы по социально-экономическим и гуманитарным проблемам. Читатели знали и уважали Лидию Александровну, обращались к ней со множеством вопросов и всегда находили отклик, получали совет или помощь. Ее характерной чертой была высокая ответственность в работе. Вникая во все тонкости библиотечного дела, она действовала быстро, но без суматохи, всегда сохраняла спокойствие и достоинство.

В памяти всех сотрудников ИНИОН Лидия Александровна останется как человек безгранично преданный любимому делу. Я ее звал «хозяйкой третьего этажа». Трудно до конца осознать размеры утраты. После ее ухода из жизни третий этаж осиротел.

В истории ИНИОН навсегда сохранятся имена М.П.Гапочки, Г.Г.Кричевского, В.П.Казакевича, И.А.Калоевой, С.К.Виленской и многих других сотрудников, заслуживших своим трудом всеобщее уважение.

Советник Российской академии наук

После освобождения от должности директора ИНИОН я был назначен советником РАН, а кроме того, продолжал руководить в Институте Отделом глобальных проблем. Освобождение от административных обязанностей — гора, свалившаяся с плеч.

В мае 1998 г. в ИНИОН состоялась научная конференция «Библиотечно-информационное обеспечение в области социальных и гуманитарных наук на пороге XXI века», посвященная 80-летию Фундаментальной библиотеки Института. Вступительное слово новый директор попросил произнести меня. Это было одно из последних моих выступлений перед коллективом. Я решил остановиться на истории возникновения библиотеки.

Фундаментальная библиотека была создана в 1918 г. вместе с Социалистической академией и постепенно превратилась в одно из крупнейших хранилищ книг в стране, в сокровищницу знаний. Она формировалась на основе фондов многих публичных библиотек и частных коллекций, а также обязательного экземпляра всех издаваемых в советской России книг и журналов. За 80 лет сменилось несколько директоров библиотеки. И это естественно. Упомяну только фамилии трех ученых, возглавлявших библиотеку, которые, с моей точки зрения, внесли наибольший вклад в ее развитие. В конце 1922 г. библиотеку возглавила Генриетта Карловна Дерман. Она получила специальное библиотечное образование в колледже Симмони (Бостон, США) и имела четырехлетний опыт работы в славянском отделе Библиотеки конгресса США. С ее именем связаны разработка библиотечной структуры, упорядочение фондов и многое другое, что позволило библиотеке стать настоящей научной лабораторией. В Архиве сохранилось высказывание Г.К.Дерман о том, какой она видит новую научную библиотеку. Такая библиотека, по ее мнению, должна активно участвовать в работе Академии путем планомерного подбора литературы, именно той, которая нужна Академии, ее обработки и систематизации, организации справочной работы и профильных библиографических изданий. Так она и действовала. При ее энергичном участии фонды библиотеки пополнились многими ценными изданиями.

В 1936 г. библиотека вошла в состав Отделения общественных наук Академии наук СССР и получила название ФБОН. В 1940 г. директором библиотеки стал Дмитрий Дмитриевич Иванов, большой знаток книги, крупнейший специалист в области библиографической деятельности. В этот период в фондах библиотеки находилось уже 2766 тыс. библиотечных единиц. Д.Д.Иванов много сделал для спасения фондов ФБОН в годы войны и дальнейшего ее развития в послевоенный период.

В 1949 г. директором ФБОН был назначен Виктор Иванович Шунков, работавший до этого заместителем директора Института истории. Его деятельность в ФБОН была плодотворной и продолжалась почти 20 лет. Он был избран членом-корреспондентом АН СССР.

В 1969 г. ФБОН была передана ИНИОН, что имело большое значение как для становления нового Института, так и для развития самой библиотеки. Накануне упомянутой конференции корреспондент «Независимой газеты» взял у меня интервью, в котором, в частности, задал вопрос: «Институт при библиотеке или библиотека при Институте?». Ответил, что библиотека при Институте, но это нисколько не принижает ее роли и значения. Речь идет о взаимодействии, которое взаимно полезно, взаимно обогащает. В этом вся суть.

Фундаментальная библиотека широко известна в мире. Велика ее роль в науке. Приведу весьма любопытный рассказ известного французского историка, профессора Мориса Эмара – директора Дома наук о человеке в Париже¹. В сентябре 1997 г., во время моей командировки во Францию, он рассказал, что недавно решил выяснить, какую библиотеку в нашей стране ученые-обществоведы считают лучшей. В этих целях было проведено своего рода социологическое исследование: всем приезжающим в Дом наук о человеке российским специалистам задавали соответствующий вопрос, и подавляющее большинство назвали Фундаментальную библиотеку ИНИОН. Профессора Московского университета спросили, как он поступит, если в его руках окажется книга, и это будет единственный экземпляр в России: оставит ее в личной коллекции или передаст в библиотеку МГУ?

Ответ был следующий: «Прочитаю и передам в Фундаментальную библиотеку ИНИОН – там она принесет больше пользы».

Морис Эмар подчеркнул, что результаты опроса подтверждают и его личное мнение о Фундаментальной библиотеке ИНИОН. Такая оценка была воспринята мною с большим удовлетворением. Естественно, что я воспользовался случаем, чтобы рассказать о ней на конференции.

Впервые за 50 лет работы в Академии я получил возможность полностью сосредоточиться на научной работе. В центре моих научных интересов продолжали оставаться экономические преобразования, развернувшиеся в большинстве государств мира в последней четверти ХХ в. Эти исследования, как уже писал выше, начал в середине 80-х гг. Теперь предстояло их продолжить и развить.

Основное внимание решил уделить изучению общих закономерностей и специфических особенностей приватизации в странах с разным уровнем государственного участия в экономике. В 1998 г. при поддержке Российского гуманитарного научного фонда в соавторстве с С.Я.Веселовским опубликовал книгу «Приватизация в глобальном контексте. Опыт критического исследования», в которой нами были рассмотрены теоретические и концептуальные вопросы приватизации как глобального феномена экономической политики. В книге получили научное осмысление исходные политические предпосылки, послужившие импульсом к переоценке роли и места государственной собственности в экономике.

На основе проведенных исследований мною был сформулирован принципиальный вывод о том, что в системе государственной экономической политики приватизацию не следует рассматривать как односторонний и необратимый процесс; скорее, она представляет собой лишь одну из форм непрерывной взаимной диффузии государственной и частной собственности.

В том же 1998 г. в вводном очерке к исследованию «Государственная собственность и приватизация во Франции», озаглавленном «Восьмидесятые и девяностые годы во Франции: от масштабной национализации к поэтапной приватизации», были проанализированы особенности трансформации приватизационной политики Франции в условиях прихода к власти левых политических сил, переоценки отношения к приватизации со стороны влиятельных общественных и профсоюзных организаций и т.п.

Характерная особенность моих личных или выполненных под моим руководством публикаций по проблемам приватизации состояла в том, что они содержали конкретные выводы, которые могли быть использованы при проведении дальнейшей приватизации в России, особенно когда речь шла об оценке приватизируемого имущества, об организации конкурсов, о прозрачности самого процесса трансформации отношений собственности и т.п. К сожалению, этого не произошло.

В 1999 г. издательство ИНИОН РАН публикует мою монографию «Экономические преобразования во Франции накануне XXI века» объемом около 20 п.л. Этот труд, при написании которого были использованы многие действительно уникальные источники, явился плодом научных изысканий во время трех научных командировок во Францию. В книге, ставшей первой в отечественной литературе монографической работой, посвященной особенностям французской приватизации, развернута широкая панорама экономической жизни этой страны в последней четверти ХХ в. В ней, наряду с национализацией и приватизацией, раскрыт целый комплекс политических и социальных проблем, характерных для Франции в рассматриваемый период. Монография была с интересом встречена российской научной общественностью.

В следующем, 2000 г. в издательстве ИНИОН РАН вышла в свет коллективная монография «Приватизация в Великобритании: социально-экономический и политический анализ», которую открывает мой вводный очерк «Приватизация в Великобритании и мировая приватизационная волна конца ХХ века». Монография была написана на основе обширного материала, собранного во время научной командировки в Лондон вместе с С.Я.Веселовским. И не только полученного в библиотеках из просмотренных многочисленных книг, статей и статистических публикаций, но и почерпнутого из бесед с британскими экономистами.

Великобритания, как известно, была фактически первой страной мира, где в рамках экономических реформ была проведена обширная приватизация государственного сектора. Опыт британской приватизации оказался востребован более чем в восьмидесяти странах мира. Несомненный интерес он представляет и для России, где в начале XXI в. на повестку дня поставлен вопрос о необходимости приватизации естественных монополий (электроэнергетика, железнодорожный транспорт, связь), в чем британские приватизаторы особенно преуспели. Не менее ценным — как с научной, так и с практической точки зрения — является содержащийся в книге анализ результатов британского эксперимента в области приватизации жилья и сферы образования.

В 2002 году в Отделе глобальных проблем ИНИОН были подготовлены и опубликованы два сборника рефератов и аналитических обзоров: «Особенности приватизации в отдельных регионах и странах мира» и «Особенности приватизации в странах Восточной Европы». В первом сборнике я выступаю соавтором четырех обзоров, а во втором — ответственным редактором и автором предисловия. В 2003 году опубликован сборник обзоров «Приватизация в России и странах СНГ».

Таковы научные результаты, с которыми я вступил в третье тысячелетие.

* * *

Хотя в последние годы ХХ века от активной научно-организационной деятельности я отошел, абстрагироваться от общей ситуации в стране было невозможно. Даже при наличии такого желания телевидение, радио и пресса не позволили бы этого сделать.

Тяжело было наблюдать, как разрушалась в 90-е годы экономика некогда великой страны, повсеместно расцветала коррупция, «из ниоткуда» появлялись долларовые миллионеры и миллиардеры, за бесценок скупавшие народное достояние.

Продолжались нападки и на Российскую академию наук. Ученым становилось все труднее работать. Многие перспективные научные исследования, особенно в области естественных наук, которые могли бы составить славу России, пришлось свернуть или вовсе прекратить из-за недостатка финансирования. Нищенская заработная плата заставляла многих научных работников уезжать за границу. В университетах США, Израиля, некоторых европейских стран стали возникать лаборатории, почти полностью укомплектованные бывшими советскими специалистами.

В 90-е годы почти треть населения страны оказалась за чертой бедности. Во главе государства по-прежнему оставался Б.Н.Ельцин, которого умело использовало в своих корыстных интересах его ближайшее окружение, так называемая «семья». Попытки импичмента президента, предпринимавшиеся коммунистами, не имели успеха.

В этих условиях решение Ельцина уйти в отставку, назвав своим преемником В.В.Путина, который в тот момент возглавлял правительство, вызвало вздох облегчения. Возникла надежда на перемены к лучшему.

Однако уже Указ, подписанный Путиным 31 декабря 1999 г., в качестве исполняющего обязанности Президента России, показал, что он не свободен в своих поступках, связан условиями, навязанными Ельциным. Этим Указом гарантировалась неприкосновенность не только самому Ельцину, но и членам его семьи. Все совершенные ими деяния, приведшие Россию к катастрофе, остались безнаказанными.

Вся страна с напряжением следила за событиями конца 1999-го и начала 2000-го года. Президентские выборы В.В.Путин выиграл уже в первом туре. Инаугурация нового Президента России прошла в Кремле в очень торжественной обстановке.

Как выяснилось позднее, у В.В.Путина не было своей команды. Потребовалось время, и не малое, для ее создания. Первоначально главой правительства был утвержден М.М.Касьянов – явный ставленник «семьи». На годы затянулось освобождение от обязанностей главы президентской администрации А.С.Волошина – личности одиозной, причастной ко многим антинародным решениям ельцинского периода.

Я ожидал, что будет дана оценка деятельности А.Б.Чубайса, несущего прямую ответственность за ошибки и преступления, совершенные при проведении приватизации, но этого не произошло. По моему мнению, причина была все та же – продолжающееся вмешательство «семьи». Все это обескураживало и угнетало.

После переизбрания В.В.Путина на второй президентский срок отношение к Российской академии наук постепенно становилось более объективным. Улучшилось ее финансирование, хотя бюджет всей Академии остается по-прежнему жалким и сравним с бюджетом среднего университета США. Заработная плата ученых в России по-прежнему много ниже зарплаты чиновников. При этом отдача российских специалистов, работающих в системе Академии наук, даже несмотря на все потери последних лет, во много раз превышает научные результаты любого американского университета. К сожалению, одни этого не понимают, а другие не желают видеть.

И тем не менее, в самое последнее время наметились признаки возрождения российского научного потенциала. Был образован «Фонд содействия отечественной науке», который ежегодно на конкурсной основе определяет победителей в номинациям «Выдающийся ученый РАН», «Лучший доктор наук РАН», «Лучший кандидат наук РАН», «Лучший аспирант РАН». Это реальная материальная и моральная поддержка.

Однако нападки на Академию со стороны руководства и аппарата ряда министерств и средств массовой информации продолжаются. Были попытки ее бездумного административного реформирования, изменения Устава, лишения собственности (именно она многим не дает покоя), обложения непосильными налогами и т.д.

По вполне разумному решению В.В.Путина, принятому им в ходе встречи с Президентом РАН Ю.С.Осиповым, предложения по совершенствованию деятельности Академии поручено подготовить Президиуму РАН. Это означает, что реформа будет проводиться не чиновниками, а самими учеными. Работа в этом направлении ведется. Глубокие демократические принципы, заложенные в РАН с самого ее основания, должны сохраниться. Речь идет о самоуправлении, выборности и научной свободе.

В процессе реформирования Академии следует учитывать новые условия, в которых приходится осуществлять научную деятельность. Государство своими законами должно стимулировать промышленность к востребованию и использованию достижений науки. В.В.Путин понимает значение инноваций и современных высоких технологий, которые невозможны без большой науки. Поддерживает он и создание в стране технопарков. Только на такой основе экономика может реально подняться, и Россия займет достойное место в мире.